Крах лицедея

Вместо вступления

Новое здание Интерпола на окраине Лиона издалека напоминало стеклянную клетку, казалось, просматриваемую со всех сторон. Но если прохожий подходил ближе, то замечал огороженную забором территорию, мрачных полицейских, дежуривших у входа, и затененные стекла окон, защищавшие от любопытствующих взглядов. Здесь находился центр Интерпола, куда стекалась информация обо всех самых известных преступниках мира. Сидевший за компьютером человек средних лет поправил очки, внимательно вчитываясь в сообщение, переданное из Румынии. Затем еще раз уточнил по внутреннему коду, кому именно оно адресовано, и распечатал его. Сложив вместе несколько листов, выданных принтером, он покинул свою комнату и отправился на третий этаж.

Пройдя по коридору третьего этажа, он вошел в кабинет руководителя отдела. Тот работал за столом, изучая документы.

– Пришел ответ из Бухареста, – доложил сотрудник, показывая бумаги. – Румыны подтверждают нашу информацию – Маноло Пиньеро сумел уйти от наблюдения. Мы разослали сообщения об этом по всем соседним с Румынией странам, но там считают, что этот аферист мог сбежать дальше в Европу или в США.

– А мог и в Аргентину или в ЮАР, – мрачно заметил начальник отдела. – Они не предполагают, где именно он может появиться?

– Считают, что с большей долей вероятности он снова окажется в Европе.

– Почему в Европе?

– Он интересовался конференцией ювелиров, которая должна пройти в отеле «Мелиа Санкти Петри» в Чиклане. Это на юге Испании.

– Думаете, это возможно?

– Не знаю. С одной стороны, он очень опытный человек и должен понимать, что мы будем ждать его именно там. Но с другой – он авантюрист по натуре. Способен выкинуть все что угодно.

– Подготовьте его полное досье. И уточните еще раз, где может находиться Пиньеро. Что, если он прячется где-нибудь в Каракасе, а мы начнем его поиски в Испании? Проверьте все возможные адреса.

– Мы сообщили данные о Пиньеро во все региональные бюро. Настоящая его фамилия – Дудник. Петр Дудник. Он из Молдавии, родился в Кишиневе в пятьдесят седьмом. Имел четыре судимости, еще в Советском Союзе. В основном за мошенничество и частнопредпринимательскую деятельность – у них тогда была такая уголовная статья. Потом провел несколько крупных афер в Румынии, Болгарии, Турции. Эмигрировал в Латинскую Америку, жил некоторое время в Венесуэле, Колумбии. Снова вернулся в Румынию. Организовал международный банк, присвоил деньги и скрылся. Его сообщники убили вице-президента банка. Теперь Пиньеро-Дудника ищут еще и по обвинению в убийстве. У нас есть сведения о его причастности к ряду убийств и в Венесуэле – из Каракаса пришло подтверждение, что он сбежал из страны.

– И вновь вернуться в Латинскую Америку он не решится? – уточнил начальник отдела.

– Там уверены, что Пиньеро покинул Венесуэлу навсегда, – сотрудник снова поправил очки. – Теперь у этого вора-международника на счету несколько убийств, и поэтому он скорее даст себя схватить в Европе, чем где-нибудь еще. В Европе уже много лет нет смертной казни, а в США или в Латинской Америке его ждет перспектива получить электрический стул.

– Для него такой довод может показаться не слишком убедительным. Нужно проверить все заново. И тогда будем решать, где нам его ждать и что необходимо предпринять, чтобы снова посадить этого опасного негодяя в тюрьму.

– Были также сведения, что он сделал пластическую операцию в одной из клиник Бразилии.

– Только этого не хватало. У нас есть его отпечатки пальцев?

– Конечно. Он не мог изменить отпечатки.

– И рост, – напомнил начальник отдела, – какой у него рост?

– Сто семьдесят восемь сантиметров.

– Вот и ориентируйтесь на этот рост. Дудника надо найти. Иной раз, когда я вспоминаю про этого типа, то думаю, что в Европе слишком рано отменили смертную казнь, – проворчал напоследок начальник отдела.

Глава 1

Скоростной экспресс «АВЕ» курсирует по маршруту Мадрид – Севилья. Это не просто один из лучших экспрессов в Испании – он самый скоростной и самый комфортабельный на Пиренейском полуострове. И расстояние, которое обычный поезд проходит за полдня, экспресс «АВЕ» преодолевает менее чем за три часа.

В вагоне первого класса любезные стюарды разносили на подносах еду. В привычный набор входила обязательная бутылочка оливкового масла. Один из пассажиров взял бутылочку в руки и стал с улыбкой ее рассматривать. Сидевший напротив мужчина лет пятидесяти, с седой, но еще густой шевелюрой, одетый в светлый пиджак и темно-синие брюки, понимающе кивнул.

– В нашей стране принято есть все с оливковым маслом, – пояснил он. – Наверное, как и у вас? Вы ведь сами из Италии?

– Нет, – улыбнулся его собеседник, – но меня часто принимают за итальянца.

На вид собеседнику было лет сорок. Это был мужчина высокого роста, с живым, подвижным лицом и умным, проницательным взглядом темных глаз. На нем был светло-серый в тонкую полоску льняной костюм. Отложив бутылочку, он спросил у незнакомца:

– Вы едете в Севилью?

– Да, – ответил тот, – но я пересяду в Севилье на другой поезд, отходящий в Кадис. Меня ждут в Чиклане. Может быть, вы слышали о таком месте? Это на берегу океана.

– Вы не поверите, но я тоже направляюсь в Чиклану. Там ведь состоится презентация новых работ Пабло Карраско.

– А вы ювелир? – обрадовался седовласый.

– Не совсем. Я частный детектив. Позвольте представиться – обычно меня называют Дронго.

– Очень приятно, мистер Дронго. А я Энрико Галиндо, ювелир из Барселоны. Я еду в Чиклану по приглашению самого сеньора Карраско.

– Вы с ним знакомы?

– Лично не знаком. Но членам ассоциации испанских ювелиров прекрасно известны заслуги сеньора Карраско. Он ведь почетный президент нашей ассоциации и один из самых знаменитых ювелиров Европы. Вы бывали раньше в Чиклане?

– Нет, не бывал. Говорят, отель, в котором будет проходить презентация, расположен на берегу океана, рядом с поселком Нуово Санкти Петри.

– Верно. Прямо у океана. Этот отель уже превратился в легенду, хотя ему только три года. Его величество Хуан Карлос, король Испании, лично присутствовал на его открытии. И поверьте мне, отель этого достоин. Туда приедут самые известные ювелиры со всего мира. И конечно, самые известные преступники. Как это обычно бывает: где мед, там и пчелы. – Галиндо рассмеялся, поправляя свои красивые волосы. – Наверное, детективам там тоже работа найдется.

– Надеюсь, что нет, – запротестовал его собеседник, – хотя, возможно, вы правы. О презентации новой коллекции сеньора Карраско сообщили все ведущие информационные агентства мира, об этом написано во многих газетах. И вполне вероятно, что кому-то из преступников захочется самому побывать в этом отеле.

– Вы хорошо говорите по-английски. Вы американец?

– Нет. Я прилетел из Москвы.

– Как интересно, – обрадовался сеньор Галиндо, – вы впервые в Испании?

– Нет. Я бывал несколько раз в вашей прекрасной стране.

Мимо собеседников прошла блондинка в светло-зеленом брючном костюме. Более темного оттенка шарфик был небрежно повязан вокруг шеи. Молодая, лет тридцати, с коротко остриженными волосами и тонким лицом, на котором выделялись полные чувственные губы и карие глаза. Она взглянула на мужчин, задержав свой взгляд на каждом из них чуть дольше обычного, и проследовала дальше.

– Какая женщина, – восхитился сеньор Галиндо, – на вокзале я случайно слышал, как кто-то из провожавших, обращаясь к ней, назвал ее сеньорой Петковой. Она тоже едет в Чиклану. Наверное, она славянка – болгарка или украинка.

– С чего вы взяли?

– Слышал ее разговор с провожающим. Они говорили по-славянски, но я не знаю, на каком именно языке. Впрочем, какое это имеет значение? Она красивая женщина, а это интернациональное достояние.

– Может, она тоже известный ювелир?

– Нет, – рассмеялся Галиндо, – всех мастеров ювелирного искусства мы знаем. Их можно пересчитать по пальцам. Это ведь как искусство высокой моды. Особое искусство, сеньор Дронго. И в Чиклане будет не так много гостей. Всего несколько ювелиров, чьи имена известны во всем мире.

Первую и единственную остановку экспресс должен был сделать в Кордове. Оба собеседника смотрели в окно на проносившиеся мимо поля центральной части Пиренейского полуострова – на пути от Мадрида до Кордовы не было никаких крупных городов.

Когда молодая женщина возвращалась к своему месту, она снова выразительно взглянула на Дронго. Галиндо усмехнулся.

– Кажется, вы ей понравились, – отметил он.

В Севилью они прибыли точно по расписанию. Новый вокзал, построенный к Всемирной выставке девяносто второго года, встретил их непривычной тишиной. В дневное время пассажиров на платформах почти не бывало. Все предпочитали укрываться в прохладной тени верхних этажей, спускаясь вниз лишь перед самым отправлением поезда. До отхода курсировавшего между Севильей и Кадисом состава оставалось еще несколько минут. Сеньор Галиндо вынес на платформу свой чемодан и большую сумку, с которой не расставался. У его спутника, очевидно, вещей было немного – они все поместились в одном чемодане. Сеньора Петкова, воспользовавшись услугами носильщиков, поднялась в лифте наверх. У нее с собой было два чемодана и большая дорожная сумка.

Через двадцать минут, когда местный экспресс Севилья – Кадис подошел к платформе, двое мужчин, терпеливо ожидавших поезда, первыми сели в вагон, положив свои чемоданы в специальное отделение. Почти сразу следом за ними в вагон внесли багаж Петковой. Носильщик сложил чемоданы, получил чаевые и, поблагодарив сеньору, удалился. Женщина поднялась в вагон и огляделась. Пассажиры, торопившиеся в Кадис, уже повсюду занимали свободные сиденья – в билетах на пригородные поезда конкретные места не указывались. Рядом с Дронго и сеньором Галиндо было два свободных кресла. Секунду поколебавшись, женщина решительно направилась к ним.

– Простите, – сказала она по-испански, обращаясь сразу к обоим, – здесь свободно?

Сеньор Галиндо любезно улыбнулся.

– Садитесь, прошу вас, – указал он место напротив себя, – мы, кажется, вместе ехали до Севильи.

– Да, – улыбнулась женщина, – я заметила вас в поезде. – Она устроилась в кресле. Легкий аромат ее цветочного парфюма окутал окружающее пространство. – Трудно было не заметить двух столь элегантных мужчин.

Дронго молча смотрел на сидевшую перед ним молодую блондинку. У нее были красивые, немного раскосые глаза.

– Вы ведь едете в Чиклану? – уточнил сеньор Галиндо.

– Откуда вы знаете? – удивилась женщина. Она даже немного смутилась, опасливо взглянув на пассажиров.

– Я слышал, когда вас провожали на вокзале, – пояснил ювелир. – Вы говорили по-русски?

– Нет, – улыбнулась она, – по-болгарски. Вы правы, меня действительно провожали на вокзале – это был мой брат. А ваш спутник всегда молчит? Или он не разговаривает с незнакомыми женщинами?

– Простите, сеньора, – ответил Галиндо, – но мой сосед, кажется, не знает испанского языка. Он приехал из Москвы. Но говорит по-английски.

– Извините, – сеньора Петкова взглянула на Дронго, – я не знала, что вы не говорите по-испански, – обратилась она к нему по-английски.

– Надеюсь, это мой единственный недостаток, – пошутил в ответ Дронго.

– Вы тоже едете в Чиклану? – спросила она.

– Отель «Мелиа Санкти Петри», – кивнул он, улыбаясь, – мой напарник говорит, что это лучший отель на всем побережье Коста де ла Луз.

– Мне тоже так говорили. Я Ирина Петкова, из Софии.

– Очень приятно. Меня обычно называют Дронго. Просто мистер Дронго. А это сеньор Энрико Галиндо, ювелир из Барселоны.

– Значит, мы все едем в одно место! – радостно воскликнула она. – Неужели вы тот самый знаменитый Дронго? Я много слышала о всемирно известном детективе с таким необычным именем.

– Я всего лишь эксперт-аналитик, и не более того. Частный детектив.

– Понятно, – она улыбнулась, – и вы, очевидно, хотите побывать на презентации новой коллекции сеньора Карраско?

– Вы знаете сеньора Карраско? – удивился Галиндо.

– Кто не слышал фамилии такого известного ювелира?! У него магазины по всей Испании.

– Не только, – сообщил Галиндо. – Его магазины открыты также в Лондоне, Милане, Нью-Йорке, словом – он по всему миру представляет наше искусство, наши традиции.

– Прекрасно, – она развязала шарф и положила его рядом с собой, – значит, я познакомилась с очень интересными и нужными людьми.

– Почему нужными? – поинтересовался Дронго.

– Ну как же! Ювелир, который может все рассказать о предстоящей презентации, и частный детектив, который наверняка будет занят своим непосредственным делом и знает массу любопытных фактов. Сама судьба послала вас мне.

– Вы журналист? – нахмурился Галиндо. По-видимому, он не жаловал представителей этой профессии.

– Нет, – улыбнулась Петкова, – совсем нет. А вы, похоже, не любите журналистов, сеньор Галиндо? Я собираюсь открыть свой магазин в Софии, – продолжила она. – Магазин фарфоровых статуэток Лардо и различных сувениров. Такой есть в мадридском «Палас-отеле». Может, вы его видели?

– Извините меня, сеньора, – смутился Галиндо, – конечно, видел. У вас прекрасный вкус! А журналистов я действительно не люблю. Они не всегда честно добывают свои материалы, не брезгуют любой информацией, да и подать ее могут по заказу – и так, и эдак. Они способны напрочь уничтожить репутацию человека. Или создать ее заново из ничего.

– Я вас понимаю, – кивнула она.

Галиндо взглянул в окно. По мере продвижения к югу становилось все теплее. Судя по всему, ближе к океану будет совсем жарко. Извинившись, ювелир снял пиджак и повесил его на вешалку. Дронго последовал его примеру. Оба остались в рубашках с короткими рукавами: Дронго – в белой, под цвет костюма, а ювелир – в темно-синей.

– Я думал, что в октябре в Андалусии бывает прохладней, – признался Дронго.

– Здесь даже в декабре случается жара, – улыбнулся ювелир, – сразу видно, что вы не бывали в этих местах.

– Не бывал, – подтвердил Дронго.

В этот момент мимо них прошел молодой человек приятной наружности. Увидев его, Галиндо вздрогнул. Приподнявшись с кресла, он обернулся и посмотрел вслед удаляющейся фигуре. Плюхнувшись обратно, растерянно произнес:

– Не может быть...

Дронго и женщина с интересом взглянули на своего спутника. Тот был не просто растерян, а скорее огорчен, ошарашен, смущен. И не собирался этого скрывать. Он поднялся и еще раз посмотрел на молодого человека, прошедшего в конец вагона. Незнакомцу, на которого смотрел Галиндо, было лет двадцать пять. Карие глаза, волнистые каштановые волосы, правильные черты лица: красиво изогнутые брови, тонкие губы, ровный прямой нос. Он был одет в светлую легкую куртку, голубые джинсы и темную тенниску. Ювелир тяжело вздохнул:

– Он тоже едет в Чиклану, а ведь ему нельзя там появляться...

– Кто это? – поинтересовался Дронго.

– Антонио Виллари, – неожиданно назвала имя молодого человека Ирина Петкова. – Я видела его фотографии в журналах. Кажется, он друг сеньора Пабло Карраско.

– Вы тоже об этом знаете? – печально спросил Галиндо.

– Об этом знает вся Испания, – ответила она, отвернувшись к окну.

– Как вы сказали? – переспросил Дронго. – Близкий друг сеньора Карраско?

Энрико Галиндо еще раз тяжело вздохнул. Петкова посмотрела на Дронго и пожала плечами.

– Слишком близкий, – ответила она, пристально глядя ему в глаза. – Я думала, что вы знаете. Об этом знают все.

– О чем? – не понял Дронго в очередной раз. Он недоуменно смотрел на своих собеседников, ожидая объяснений.

– Они очень близкие друзья уже несколько лет, – подчеркивая каждое слово, произнесла Петкова, – но мне кажется, что сеньор Галиндо осведомлен гораздо лучше меня.

– Я видел его несколько раз, – продолжил тему Галиндо, – признаюсь, что для меня это загадка. Как мог такой человек, как Пабло Карраско, связаться с этим мальчишкой! Не понимаю...

Дронго усмехнулся.

– Что они сделали? Ограбили другого ювелира? – пошутил он.

– Нет, конечно, – вздохнул Галиндо. И вновь повторил: – Ему нельзя появляться в Чиклане! Разумеется, личная жизнь – это частное дело каждого, но некоторые таблоиды уже сообщали о нетрадиционной сексуальной ориентации сеньора Карраско...

Ювелир продолжал вздыхать. С одной стороны, он действительно не хотел, чтобы появление молодого человека в Чиклане вызвало скандал. А с другой – ему было приятно рассказывать незнакомцам о тайных пороках кумира, который, оказывается, не был совершенством.

– Об этом знает вся Испания, – повторил он слова Петковой. – Но все делают вид, что ничего не происходит. Дело в том, что супруга сеньора Карраско из очень известной аристократической семьи. Сейчас она тяжело больна. Врачи полагают, что ей осталось жить не больше года. Понятно, что в таких условиях сеньор Карраско не решается обнародовать имя своего друга, с которым в последнее время он вместе живет. В Испании нравы несколько отличаются от всей остальной Европы. Здесь не столь либерально относятся к подобным проявлениям человеческих страстей. К тому же у него большая семья: две дочери, внуки. Если его связь с Антонио Виллари перестанет быть тайной для семьи – это может просто убить его жену, повлиять на отношения с дочерьми и в конце концов отразиться на бизнесе. В Испании не станут покупать бриллианты у ювелира, виновного в смерти собственной жены. Он об этом прекрасно знает.

– Понятно, – Дронго задумчиво потер подбородок, – значит, этот молодой человек направляется к своему другу Пабло Карраско?

– Вот именно, – кивнул Галиндо, – и это очень неприятно. Следовало бы предупредить сеньора Карраско о его прибытии. Возможно, он примет меры, чтобы не пустить Антонио в отель.

– В чужие дела лучше не вмешиваться, – заметил Дронго, – а что, если он сам вызвал своего друга на презентацию? Такую версию вы исключаете?

Галиндо посмотрел на Дронго и недоуменно пожал плечами. Затем перевел взгляд на Ирину Петкову.

– Может оказаться, что сеньор Дронго прав, – подтвердила молодая женщина, – лучше не вмешиваться.

Галиндо в очередной раз привстал, оглянулся и вновь уселся на свое место, недовольно бормоча что-то себе под нос. Больше на эту тему не было сказано ни слова. Петкова начала с восхищением вспоминать о Гранаде, где побывала в прошлом году, и разговор плавно переключился на местные достопримечательности. Минут через двадцать Дронго поднялся и направился за минеральной водой к буфетчику, стоявшему со своей тележкой в конце вагона. Купив три бутылки – для себя и своих спутников, – Дронго на обратном пути еще раз внимательно оглядел Антонио Виллари, сидевшего с мрачным видом. Затем вернулся на свое место, и попутчики беседовали еще около часа, пока, наконец, поезд не остановился на небольшой станции в Кадисе, южной точке Пиренейского полуострова.

Стоянка такси находилась прямо напротив платформ, через дорогу. Мужчины галантно помогли даме справиться с ее чемоданами. Здесь не было носильщиков, но у здания станции стояли тележки. Втроем вместе со всеми своими вещами в одно такси они поместиться не могли и взяли еще одну машину. Кто-то из мужчин должен был поехать с дамой, чтобы не оставлять ее одну. Но Ирина Петкова предложила другой выход: все трое уселись в первое такси, а чемоданы и сумки сложили во второй автомобиль. И обе машины отправились в сторону Чикланы, чтобы, обогнув городок, добраться до Нуово Санкти Петри, где находился отель «Мелиа». Галиндо вертел головой во все стороны, но так и не увидел Антонио. Очевидно, тот в числе пассажиров, первыми покинувших вагоны, уехал на автобусе, который отходил от вокзала через минуту после прибытия поезда.

Коста де ла Луз считалась неосвоенной территорией, и новые курорты начали появляться здесь только в конце девяностых. По другую сторону от Гибралтарского пролива, у побережья Коста дель Соль, уже много лет работала целая индустрия фешенебельных гостиниц и роскошных дворцов для состоятельных европейцев, американцев и, конечно, арабских шейхов, так любивших приезжать сюда на отдых. «Золотой милей» называли прибрежную полосу Средиземного моря от Малаги до Марбельи и Эстепоны.

Однако в последние несколько лет побережье Атлантики, именуемое Коста де ла Луз, начало застраиваться более интенсивно и вскоре уже могло конкурировать с лучшими курортами Европы. Вдоль берега океана возводились современные здания отелей, устраивались большие зеленые площадки для любителей гольфа, возникали целые поселки из благоустроенных коттеджей. Коста де ла Луз пока еще не был столь часто посещаемым, как другие курорты Испании. Но становилось все очевиднее, что со временем соперничество будет решено в пользу более молодого и более амбициозного проекта, популярность которого возрастала с каждым годом.

Обе машины подъехали к отелю «Мелиа» почти одновременно. По правую сторону от дороги находились роскошные четырехзвездочные «Иберостар Андалузия Плайя» и «Иберостар Ройял Андалуз». Их бело-розовые фасады в типично андалузском стиле выглядывали из-за пальм, которые во множестве росли здесь повсюду.

«Мелиа Санкти Петри» был не просто пятизвездочным отелем, он относился к категории люкс. Занимаемое им пространство делилось на два внутренних дворика. Первый начинался сразу от входа. Здесь были расположены два ресторана, ночной бар, магазины сувениров. Несколько небольших фонтанов служили украшением дворика и дарили прохладу отдыхающим.

Второй внутренний двор был гораздо больше первого. С трех сторон его окружали жилые помещения, выстроенные в виде крепостной стены с высокими башнями по углам. В этом дворе находились два больших бассейна, которые были соединены третьим, предназначенным для детей. От двора к океану по гребню отвесной скалы была проложена дорожка из тяжелых деревянных панелей, которые в виде ступенек плавно спускались до самого пляжа. Края дорожки справа и слева круто обрывались, уходя далеко вниз к берегу.

Пляж, располагавшийся у самой кромки воды, принадлежал отелю. Все проживающие могли получить здесь лежаки, тенты, полотенца и прохладительные напитки.

Еще один бар обслуживал отдыхающих у бассейнов – здесь гости также заказывали напитки, не вставая с лежаков или кресел, расставленных у воды. И наконец, в галерее, разделяющей внутренние дворы, был устроен третий ресторан.

Одним словом, архитектура и сервис отеля были продуманы до мелочей. Тех, кто захотел бы остановиться в этом прекрасном дворце, ожидал отдых с таким комфортом, какой только можно себе вообразить.

Еще два обстоятельства привлекали сюда гостей со всего мира. В отеле побывал король Испании, специально приезжавший на церемонию его открытия в девяносто восьмом году, о чем свидетельствовали висевшие в холле памятная табличка и фотография Хуана Карлоса. Другой и, возможно, самой главной причиной все возраставшей популярности отеля стала его кухня. Сюда были приглашены лучшие испанские повара из Севильи и Кадиса. До семидесяти разнообразных национальных и экзотических блюд ежедневно составляли меню шведского стола, который устраивали в зале самого большого ресторана для желающих самостоятельно выбрать себе завтрак, обед или ужин.

Прибывших гостей встретил портье. Ирина Петкова получила двести одиннадцатый номер на втором этаже, а сеньор Галиндо и сеньор Дронго соответственно триста пятьдесят пятый и триста пятьдесят седьмой. Их номера, расположенные на третьем этаже в правом крыле здания, оказались рядом. Однако из-за того, что внутренние помещения всех номеров были достаточно просторными, двери их находились на значительном удалении друг от друга.

Дронго вошел в свой номер, прикрыл дверь и в ожидании, пока поднимут его чемодан, вышел на балкон. Отсюда открывался восхитительный вид на внутренний двор и расположенный дальше внизу океан. При желании можно было разглядеть даже мыс Трафальгар, где эскадра адмирала Нельсона разбила объединенный испано-французский флот, остановив возможное нашествие Наполеона на Англию. «Красиво», – отметил про себя Дронго, осмотрев все и возвращаясь в комнату.

Сеньор Галиндо, проходя к себе, немного замешкался. С порога своего номера он сначала внимательно осмотрел комнату. Здесь, кроме стандартных телевизора и мини-бара, находилась также стереосистема с набором лазерных дисков. На столике стояли цветы и корзина с фруктами – они были присланы ему, как участнику предстоящей презентации. Галиндо тоже вышел на балкон, примыкавший к балкону номера Дронго, и взглянул на бассейн, где купались и загорали гости отеля. Он улыбнулся.

Никто в мире еще не знал, что уже завтра одного из гостей не будет в живых. А затем начнутся события, которые хотя и сотворят для отеля новую легенду, вряд ли дадут основания этой легендой гордиться так же, как превосходной кухней или королевским покровительством.