Карьерные горки. Чернобыль. Жизнь напролом. Мемуары в рассказах

Полномочия от МВД

За наведение порядка в отделе хроники я взялся с особым рвением – сказался год прозябания на Трухановом острове. Я соскучился по разгребанию «авгиевых конюшен». Первым делом разобрался с кадрами. Быстро разогнал половину любителей не просыхать на рабочем месте, частично набрал новых людей, раззнакомился со съёмочными «тройками» – кинооператор, звукооператор и режиссёр – и определил наиболее бойких и толковых. Их я отправлял на самые ответственные съёмочные задания.

В то время не было интернета и цифровых камер. Работники отдела хроники должны были мчаться на самолётах или автомобилях в разные уголки республики, быстро снять особо животрепещущие кадры, вернуться назад и проявить плёнку, всё это смонтировать и выпустить в сегодняшний, в крайнем случае, завтрашний телеэфир. Для обеспечения скоростного передвижения я вытребовал для отдела пять чёрных «Волг» в Интуристе с опытнейшими водителями отставниками КГБ. А затем обратился к Охмакевичу с просьбой о получении полномочий от МВД. Тот созвонился с Министром внутренних дел и велел мне ехать в Министерство, где меня уже ждали.

– Что требуется от МВД? – Министр сразу же перешёл к делу.

– Мне нужны специальные пропуска от МВД для отдела хроники.

– Значит так, вот тебе мой заместитель. У него в кабинете сам напишешь, какие нужны полномочия, он их оформит, а я подпишу. Ясно?

Чего ж тут не ясного? Гулять так гулять! В кабинете у заместителя я накатал бумагу, предъявителю которой позволялось превышать скорость, нарушать знаки и разметку и не останавливаться на требования ГАИ. При этом работникам МВД вменялось всячески содействовать и помогать предъявителю пропуска, а в случае необходимости и торжественно сопровождать с мигалками. Заместитель прочитал и крякнул от неожиданных требований, покачал головой, но беспрекословно оформил и подписал у Министра пять таких документов для водителей «Волг» и один, персонифицированный, для меня лично.

Через два дня я убедился, что пропуск работает идеально. Мчался по мосту Метро с левого берега Днепра на правый, превышая скорость, и мне «на хвост» сел бдительный патрульный ГАИ. Я остановился по его требованию и быстро вместо документов сунул подошедшему инспектору пропуск, подписанный Министром. Он внимательно прочитал бумагу, потом козырнул мне и спросил:

– Моё содействие требуется?

– Да. Становись с мигалками впереди меня и сопровождай до места назначения, чтоб ни одна падла не остановила.

– Есть!

И я помчался дальше по городу с машиной сопровождения.

С этими пропусками и при полной поддержке исполнительной власти на местах отдел хроники начал работать как часы. У меня было право входить в кабинет к Охмакевичу в любое время и без доклада для решения неотложных вопросов. А мои водители мчались на полных парах, успевая в срок доставить съёмочные группы на место назначения. Правда, иногда случались и небольшие курьёзы.

Однажды буквально за двадцать минут до вылета последнего самолёта в нужном направлении я получил указание срочно снять для новостей важное событие во Львовской области. Из телестудии до аэропорта Жуляны по-хорошему было около часа езды, а тут в распоряжении оставалось всего лишь двадцать минут. К счастью, у меня в штате был один водитель-ас, и именно ему я поставил задачу доставить группу точно ко времени. Можно только представить, что он вытворял на дороге, пытаясь развить сверхзвуковую скорость на «Волге». Члены съёмочной группы чуть не поседели во время этой поездки, они сползли с сидений, в ужасе зажмурились и закрыли руками уши, чтобы не слышать визга тормозов, гудков клаксонов и несущихся вдогонку матов. Половина пути осталась позади, как вдруг прямо перед «Волгой» выскочил капитан ГАИ с палочкой. «Волга» резко затормозила.

– Ваши документы!

Водитель без лишних разговоров сразу же протянул ему пропуск. Тот взял его и, бегло просмотрев, снова потребовал документы.

– Да ты читай бумагу! Там подпись Министра! – воскликнул водитель, понимая, что теряет драгоценные секунды.

– Срал я на твою бумагу и на подпись! – взревел капитан. – А ну, живо выходи из машины!

Водитель был очень исполнительным работником и чётко выполнял поставленные задачи. Недолго думая, он нажал на педаль газа, и машина рванула вперёд.

– Стой! – заорал капитан и через открытое переднее стекло вцепился в руль.

Никто, конечно, останавливаться не собирался, «Волга» набирала скорость, таща за собой капитана. Метров через пятьдесят он выпустил руль, и автомобиль помчался дальше. Съёмочная группа была доставлена точно к отправлению самолёта и благополучно вылетела на съёмки. А водитель-ас позвонил мне из аэропорта:

– Сергей Владимирович, задание выполнил! Но у меня проблемы! Думаю, что вернуться в студию не смогу, на мою машину наверняка ориентировки по всем постам разосланы. Если меня возьмут – бить будут долго и больно.

И он рассказал мне в подробностях об инциденте с капитаном. Я ободрил водителя, и, не мешкая, набрал номер первого заместителя МВД:

– Здравствуйте, это начальник отдела хроники теленовостей, Цыганков Сергей. Сегодня один из ваших подчинённых чуть было не сорвал выпуск вечерних новостей!

– Как это понять? – В голосе заместителя послышалось напряжение.

– Моя съёмочная группа по заказу из ЦК в срочном порядке должна была вылететь на освещение важного события. Времени оказалось в обрез, водитель машины ехал очень быстро, но аккуратно, пока его не остановил капитан ГАИ, которому сразу же была предъявлена бумага с подписью Министра. И знаете, что ответил капитан?

– Что?

– Он сказал: «срал я на вашу бумагу и на подпись!» Каково? Мой водитель очень ответственный человек, он не мог провалить поручение ЦК, поэтому продолжил движение. Правда, так нечаянно получилось, он за собой немного проволок капитана… Недалеко… Метров пятьдесят…

– Бля… – выдохнул голос в трубке, – чего ж он его не убил-то? Найду этого падлу и пересажу на комбайн! «Срал он на бумагу», говоришь? Он ещё дерьмом своим подавится!

– Там, понимаете, водитель боится ехать обратно… Думает, что его загребут на первом же посту и прибьют…

– Пусть не бздит! Начальнику городского ГАИ сейчас дам распоряжения! И если хоть одна падла задержит вашего водителя – все на комбайны пересядут…

Я облегчённо вздохнул.

О том, насколько чётко работал отдел под моим руководством, могу рассказать на небольшом примере. Первое сентября, девять часов утра, звонок от Мужука.

– Сергей, только что позвонил председатель Гостелерадио Охмакевич. У него сегодня ностальгическое настроение. Хочет, чтобы в вечерних новостях показали сюжет про первый звонок из его родного села на Житомирщине.

– Это конечно здорово! Только насколько я понимаю, линейки в школах уже заканчиваются.

– Я это знаю, Сергей. И Николай Фёдорович знает. Но сюжет сделать надо.

– Хорошо. Сейчас отправлю группу, а вы созвонитесь с местным руководством – чтоб через два часа линейка стояла во дворе школы!

Когда группа прибыла на место, ученики и учителя со счастливыми лицами стояли, выстроившись на линейку. Снова дети читали стихи, снова звенел первый звонок, а вечером довольный председатель смотрел сюжет о родных местах.

Как-то раз, летней ночью, возвращаясь с пьяных посиделок после особо удавшегося выпуска новостей, я был остановлен инспектором ГАИ. Откуда он только взялся на пустынной ночной улице? Каюсь, за рулём я был в пьяном виде, но, не смущаясь, протянул подошедшему инспектору свой именной пропуск.

– Ого! Да вы хорошо приняли! – Гаишник помахал рукой перед своим лицом, отгоняя запах моего перегара.

– Ты не маши рукой, а бумагу читай! – назидательно сказал я.

Он прочитал и покачал головой:

– Да-а, бумажка, несомненно, была хорошая. Только я вам настоятельно рекомендую её заменить.

– Это почему же?

– Дело в том, что подпись недействительна.

– Ты чего, парень? Это личная подпись Министра внутренних дел! – возмутился я.

– Уже бывшего. Его сегодня сняли.

На меня словно ушат холодной воды вылили. Я даже протрезвел и с любопытством уставился на инспектора ГАИ. Как так получилось, что этот юнец знает, что Министра сняли, а я, начальник отдела хроники, передового края гущи событий, ничего об этом не знаю.

– А ты-то, откуда знаешь? – удивился я.

– Работа такая, – пожал он плечами и отпустил меня.

Жертва борьбы с приписками

Как и обещал Мужук, после налаживания работы в отделе хроники он назначил меня своим первым заместителем и поставил новую задачу:

– Сергей, нужно поднимать направление телевизионных фильмов.

Как раз с фильмами мне всё было понятно. По сравнению с полнометражными художественными на киностудии Довженко, телевизионные выглядели парой пустяков. Никаких армий, кавалерий, взрывов и толп массовки.

Первым делом я собрал всех директоров фильмов и их заместителей и объявил, на каких условиях мы начинаем совместную работу:

– Планы выполняем, работу делаем качественно, и, самое главное, не воруем. Поверьте, я умею хорошо разбираться в финансовых документах. Если кто сомневается – может навести обо мне справки на киностудии Довженко.

– Уже навели, – раздался чей-то унылый голос. – И о прозвище «Удав», которое вам дали на киностудии, нам сообщили.

– Вот и прекрасно! – Я улыбнулся. – Тогда вам должно быть известно, что никого без веской причины «не проглочу», а наоборот, буду вам первым помощником. И если у кого-то возникнут объективные обстоятельства для невыполнения обязательств – я всегда приду на помощь и подскажу, как выйти из сложившейся ситуации.

Но, как говорится, «на ловца и зверь бежит». Я словно притягивал к себе трудновыполнимые задачи, косяками преследовавшие меня на киностудии. Так вышло и на этот раз – не успел я заняться телевизионными фильмами, как меня вызвал к себе Мужук.

– Сергей, из Москвы поступила команда за год снять четырёхсерийный антиамериканский фильм.

– Леонид Петрович! Они там что, с ума посходили?! За год с «нуля» снять четыре серии – это нереально!

– Сергей, из ЦК спущено указание – фильм снять! А твоя задача – выполнить!

– Хорошо, – сдался я, – но мне нужно съездить в Москву в Гостелерадио СССР для обсуждения поставленной задачи. Сможете мне организовать встречу с высшим руководством?

– Не проблема! – ответил Мужук, и я отправился в Москву к первому заместителю Гостелерадио СССР.

На встрече я попросил пригласить на разговор заместителя по производству и спросил у него, можно ли снять четырёхсерийный фильм за год. Ответ, как я и ожидал, последовал отрицательный. Первый заместитель пожал плечами:

– Да мы тут все это понимаем, но ничего поделать не можем – распоряжение из ЦК.

– Понимаю. Поэтому у меня есть встречное предложение, но нужно принципиальное одобрение самого Лапина.

Пояснение для тех, кто не в курсе. Лапин Сергей Георгиевич в то время бессменно много лет занимал должность Председателя Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию. Это был один из влиятельнейших людей в стране, личный друг покойного Леонида Брежнева, один из немногих, кто мог по-свойски обращаться к нему «Лёня». Этот человек оставался на своём посту и после смерти Брежнева, при Андропове и Черненко.

– Что за предложение?

– Наша телестудия будет работать, конечно же, на износ. Мы постараемся всё сделать по максимуму, и через год я представлю не законченный фильм, а так называемый «рабочий материал». А вы должны его принять, как фильм, но с поправками. На внесение поправок будет выделено ещё два-три месяца, так нам необходимых. Но в отчётной документации фильм будет значиться, как принятый.

– Гениально, – просиял заместитель, – бегу к Лапину.

Лапин одобрил моё предложение, и работа закипела. Используя связи в МВД и КГБ, я поднял всех фарцовщиков и валютчиков Киева. Они обеспечивали съёмки необходимым реквизитом – джинсами, импортными вещами и техникой. Ещё бы! Требовалось весьма правдоподобно снять капиталистическую Америку в Киеве. Нам это удалось, и через год я представил в Гостелерадио СССР в Москве заранее оговоренный «рабочий материал». Но он был принят за подписью самого Лапина, как готовый фильм, и указаниями внести поправки. В Киеве фильм также получил все необходимые резолюции Гостелерадио Украины. У телестудии появилось время на его доработку, а на меня полетел донос в прокуратуру.

В то время страну охватила активная и беспощадная борьба с приписками. А сдача «рабочего материала» под видом готового фильма – это классический случай приписок. Когда на бумаге есть, а в реальности – ещё нет. И в один прекрасный день в моём кабинете раздался звонок из городской прокуратуры с требованием прибыть следующим утром на разговор.

Утром я появился в назначенное время. Прокурор, встретивший меня, был настроен весьма решительно и сразу взял с места в карьер.

– Ну что, товарищ Цыганков? Погулял на свободе – и хватит! Будем наручники надевать? – Прокурор буравил меня свирепым взглядом. – Приписками занимаетесь? Мне всё о вас известно! Биографию вашу изучили! За вами давно тюрьма плачет! – Потрясал он кулаками, пытаясь сломать меня психологически. – Вот бумага и ручка! Давайте, пишите покаянную!

Я внимательно выслушал его вступительную речь и сразу согласился:

– Конечно! Прямо сейчас дам признательные показания, но только в присутствии главного прокурора. Пригласите его, пожалуйста.

После моего согласия давать показания в кабинете появился прокурор с генеральскими погонами.

– Я вас слушаю, – обратился он ко мне.

– Понимаете, тут дело не в приписках за обычный проходной фильм, – начал я. – Вы затронули идеологическую антиамериканскую картину. А потому предлагаю вам выйти из этих стен и обсудить ситуацию на свежем воздухе.

Генерал оказался весьма понятливым, и через несколько минут мы прогуливались по улице.

– Я должен вас предостеречь об опасности, – сразу же перешёл я к делу. – Вы даже не представляете себе, в какую грязную историю вас втравили.

– Только не надо брать на понт! – резко осадил меня прокурор.

– Я и не собирался. Наоборот, я вам сочувствую. Думаю, что вас подставили вышестоящие недоброжелатели. Вы внимательно просматривали папочку с материалами фильма?

– Просматривал! И что?

– Вы, наверное, не обратили внимание на то, что там есть резолюция самого Лапина, ближайшего друга покойного Брежнева.

– Вот именно, что покойного, – хмыкнул генерал. – А резолюцию я видел.

– Тогда вам, думаю, известно, что бывший Председатель КГБ, а ныне Генсек ЦК КПСС Андропов оказывает Лапину всяческую поддержку. А учитывая, что фильм принят Лапиным, вы понимаете, что обвинение в приписках затрагивает непосредственно его? Вы не меня обвиняете в приписках, вы самого Лапина пытаетесь привлечь к ответственности! Генерал, – я посмотрел на прокурора с удивлением, – вы же знаете, как работает система. За такие действия вас просто изымут из оборота…

Он походил ещё пару минут, обдумывая мои слова, а потом остановился и протянул мне руку для пожатия.

– Я ваш вечный должник! Вот б… ди! Такая подстава!

Решительным шагом он направился обратно в кабинет, увлекая меня за собой, и грозным голосом отдал распоряжения своему удивлённому подчинённому:

– Дело немедленно закрыть! Донос ложный! Впредь думайте, прежде чем таким неподтверждённым писулькам ход давать! – Потом повернулся ко мне: – Охмакевичу передавайте наилучший привет! Я лично позвоню ему и извинюсь за неприятный инцидент! Всего вам хорошего!

Со вздохом облегчения я вышел из здания прокуратуры.

Ультиматум для КГБ

Первоначально планировалось рассказать эту историю с указанием действующих лиц, но многие из них ещё живут и здравствуют. Им могут не понравиться некоторые подробности, представленные на публику. Однако и оставить без внимания этот эпизод не получается, потому что он является важным звеном в последующей цепочке событий. Поэтому в рассказе передана суть произошедшего, но без раскрытия имён и фамилий.

Здание Укртелефильма находилось в нескольких сотнях метров от дома, в котором жила вдова и взрослые сын и дочь моего покойного друга, с которым мы работали ещё на киностудии имени Довженко. Я поддерживал отношения с этой семьёй, иногда ко мне на работу заходила дочь товарища – поболтать по-дружески, посетовать на нескладывающуюся личную жизнь. Молодая женщина совсем недавно вышла замуж, но вместо радости и счастья, замужество принесло ей слёзы и отчаяние. Сразу после заключения брака милый, любящий парень трансформировался в злобного человека, скандалами и истериками превратившего существование всей семьи в ад. Женщина несколько раз подавала на развод, но всякий раз муж отказывался с ней разводиться, хотя ни о каких чувствах и семейных отношениях речь уже не шла. Он поставил ультиматум – разменять квартиру, в которую он пришёл, и отдать ему часть. Условие было заранее невыполнимым, так как квартира была ведомственная, полученная покойным другом при жизни, а ведомственные квартиры в то время не подлежали разменам. Семья оказалась в замкнутом круге – жить нельзя разъехаться. Запятую можно поставить на выбор.

Я узнал, что мужчина работает под руководством моего очень хорошего знакомого и попробовал повлиять через него на ситуацию, но встретил неожиданно жёсткий отпор.

– Всё неправда! – заявил мой знакомый. – Он хороший парень, а они над ним издеваются.

– Тогда пусть хороший парень согласится на развод, – предложил я.

– Не лезь не в своё дело! – отрубил мой знакомый, и наш разговор на этом закончился.

Тогда я решил действовать самостоятельно. Признаюсь, не слишком красивым способом. Узнал, когда состоится ближайшее заседание по делу о разводе, подъехал к зданию суда на чёрной «Волге» и стал дожидаться выхода «счастливой супружеской» пары. Как только они вышли, я направился к ним.

– Ну что?

– Он снова не дал согласие, – покачала женщина головой.

Тогда я обратился к её мужу:

– Смотри сюда, шнурок, – произнёс я своим самым убедительным тоном. – Видишь Волгу? Если в следующий раз ты не дашь согласие на развод, я положу тебя поперёк дороги и несколько раз проедусь туда-обратно этой машиной. Сомневаешься – наведи обо мне справки, убедишься, что я выполняю свои обещания…

На следующий день я узнал, что парень написал на меня заявление об угрозе жизни, но не понёс его в милицию, а для начала решил заручиться поддержкой старших товарищей, по странной случайности почему-то из КГБ. Но я ведь тоже был не очень прост и включил свои связи. Тут-то и вскрылась интереснейшая семейная история. Старший брат не желающего давать развод муженька работал в КГБ, и по пьянке выбалтывал много интересного о своём карьерном росте. Удовлетворяя непосредственного начальника, брат добровольно отдавал в пользование не только приборы крупной бытовой техники из своей квартиры, но и собственную жену… Проблемы морали его не обременяли. Карьера любой ценой – главная цель жизни. Вот он-то и руководил младшим братом, и тот действовал по его указке, женившись на дочери моего покойного друга.

Разобравшись, что имею дело с парой отморозков, я начал действовать решительно. В конце рабочего дня написал докладную записку в Москву на имя Председателя КГБ СССР, в которой изложил следующую ситуацию. Дискредитируя честь КГБ, на Украине творятся безобразнейшие дела. Обижают вдову и детей заслуженного творческого человека. Муж дочери, под руководством своего брата, работника КГБ, превратил жизнь семьи в ад. А брат также работает под руководством негодяя, творящего беззаконие и непотребство, используя своих подчинённых. Прошу вмешательства и восстановления справедливости и так далее. Подписался своим агентурным именем и вызвал на разговор куратора Укртелефильма от КГБ.

– Вот, – протянул я письмо прибывшему куратору, – ознакомься.

Тот начал читать и по мере чтения меняться в лице.

– Что это? – спросил он с ужасом.

– Подожди, не дрожи, – успокоил я. – Это всего лишь копия. А вот оригинал уже в Москве, но пока не у Председателя, а у моих доверенных людей. Если со мной что-то случится – бумага немедленно ляжет на стол Председателя. Теперь успокойся и послушай. Наша контора не виновата, что в её рядах есть конченые уроды. Возьми эту копию и покажи начальству. Я не хочу войны! Просто я не могу отдать семью своего товарища на съедение. Я прошу немногого – оставьте людей, потерявших кормильца, в покое! Уберите от них провокаторов!

– Сергей, ты сошёл с ума! Как я пойду с таким письмом наверх?

– Тогда с очень большой долей вероятности оно попадёт к Председателю. Но через моих друзей твоё руководство узнает, что сначала я обращался к тебе, и ты мог предотвратить катастрофу…

На следующий день куратор Укртелефильма позвонил мне и сообщил хорошую новость:

– Сергей, всё в порядке. Парень уже даёт развод и выписывается из квартиры. – Последовала пауза. – Но и ты ж там не забудь, отзови бумажку…

Я поблагодарил за быстрое решение вопроса и уверил, что с моей стороны проблем не будет. Положил трубку и долго раздумывал над тем, что же произошло. Во-первых, мой дерзкий блеф с письмом удался, а во-вторых, я – маленький винтик в системе, осмелился поставить условие конторе и добился его выполнения. Я понял, что нажил себе ещё одного врага. «Интересно, – размышлял я, качаясь в кресле, – каким образом меня будут убирать – устроят автокатастрофу или какой-нибудь несчастный случай на рыбалке или работе?» Но в конторе рассудили иначе. Меня решили оставить в живых, но «повоспитывать», и ответный удар от системы не заставил себя долго ждать.

Низвержение

В скором времени мне поручили принять активное участие в разоблачении якобы воровской шайки, совершающей крупномасштабную валютную диверсию против СССР. И я, идейный дурак и борец с расхитителями социалистической собственности, легко купился на эту провокацию!

В присутствии куратора от КГБ мой начальник рассказал мне о некоем сговоре на Полтавском горно-обогатительном комбинате (ГОК). Якобы таможенники доложили КГБ о том, что ими замечены подозрительные сделки по скупке французами всех неликвидов у предприятия, причём в огромных количествах. При негласной проверке выяснилось, что под видом неликвидов ГОК официально продавал железную руду высокого качество за смешные деньги. Разница в цене – в два-три раза. Огромные суммы наличной валюты делились «под столом». И якобы главный дирижёр и вдохновитель этих преступных действий один из подчинённых мне директоров Укртелефильма. Мне поставили простую задачу – предоставить неопровержимые доказательства, что этот человек ворует на производстве фильмов. Это будет повод для ареста, после которого контора раскрутит дело о хищениях на ГОКе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.