Россия и мусульманский мир № 7 / 2010

КОНФЛИКТУ ЦИВИЛИЗАЦИЙ – НЕТ!

ДИАЛОГУ И КУЛЬТУРНОМУ ОБМЕНУ

МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ – ДА!

ЧТО ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ РОССИИ

ЕЁ ПРЕЗИДЕНТ

Граждане России!

Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, вне зависимости от ее конкретных причин и виновных, знаменовала собой завершение длительного периода в истории нашей страны. Не могу назвать этот период «развитием» – это время деградации. Устройство не только государственного аппарата, не только экономики, но, как ни печально, и всего общества жестко ориентировано не на созидание, но на проедание, а во многом и на разрушительное разворовывание «советского наследства» – не только промышленности и инфраструктуры, но и культуры, социальной сферы и общественного здоровья, созданных советской цивилизацией.

Разговор о виновных во всем этом, о тех, кто энергично и изобретательно направлял нас именно по этому пути, – отдельный разговор, но не стоит забывать, что Россия не пошла бы по нему, если бы по нему не пошли мы, большинство российского народа, – все вместе и каждый в отдельности. Часть вины за более чем 20-летнюю деградацию, прикрытую фиговым листком разговоров о «демократии» и «рынке», которых как не было, так и нет, лежит на каждом из нас. На каждом, кто не сопротивлялся изо всех сил сложившемуся паразитическому устройству нашего общества и нашего государства, кто с удовольствием или нехотя соглашался с ним, принимал его и подчинялся ему. Время существования, а точнее, разложения этого паразитического устройства заканчивается не потому, что власть одумалась, и не потому, что народ принудил ее к ответственности.

Это время заканчивается по иной причине: объект нашего паразитирования, «советское наследие», завершает технологический цикл своего существования, разрушается на глазах как в силу естественно-исторических причин, так и в силу разрушительного безудержного воровства. Паразитировать на нем так, как было привычно еще полтора года назад, больше нельзя.

Никому.

И сегодня мы, какие есть, обязаны решать качественно иные – не сиюминутные, а стратегические задачи. Задачи развития, модернизации и, в качестве цели нынешнего этапа модернизации, – созидания новой российской цивилизации.

Если мы не решим эти задачи, через полвека нас не будет. Российская цивилизация исчезнет с лица земли, наша территория превратится в пустынные окраины трех соперничающих миров – Китая, Европы и исламского мира, а руины наших городов зарастут бурьяном.

Решать задачи модернизации и созидания новой, российской цивилизации будет неимоверно сложно, потому что в решении этих задач нам предстоит бороться не столько с внешними конкурентами и с внутренними преступниками разных сортов, сколько прежде всего с собственными самоубийственными привычками, накопленными нами за последние 20 лет, включая лень, разврат, корысть, трусость и разобщенность. Бог с ней, с «мировой закулисой», – нашим главным врагом являются наши собственные пороки. Победа над ними, нравственное перерождение, моральная революция – условия нашего выживания как народа, условия развития нашей сохраненной цивилизации. Эта моральная революция будет непростой, потому что граница между воскрешающей правдой и убивающей ложью проходит не по улицам и не по окопам, но по сердцам каждого из нас.

Я не обещаю легкой и комфортной жизни. Я обещаю тяжелый труд ради возрождения России – для всех нас вместе и для наших детей. Мы должны суметь объединить свои силы на благо наших семей и нашей Родины, ибо Господь творит не сам по себе, но лишь через нас.

Вокруг чего нам объединять свои силы?

Стратегические задачи России, задачи, которые нужно решить в течение активной жизни нашего поколения, в ближайшие четверть века – просты.

Первое – модернизироваться, обновить себя и страну, потому что старая модель развития исчерпана полностью.

Вторая – сохранить Сибирь, Забайкалье и Дальний Восток: 2 % мирового населения сохранят за собой 20 % мировых ресурсов, лишь будучи умными, умелыми и энергичными.

Третья – восстановить внутреннее единство России по региональному, национальному и социальному признакам.

Наконец, четвертая – повысить не только уровень, но и качество жизни так, чтобы жить в самом дальнем уголке нашей страны было приятно и уютно, а россияне имели все возможности для раскрытия самых разнообразных талантов, которыми награждает нас Бог. Для решения этих стратегических задач необходимо в качестве первого шага в течение двух лет реализовать программу-минимум, включающую как социально-экономические, так и управленческие новации.

Первый и главный шаг – гарантирование всем гражданам России прожиточного минимума. Это не вопрос экономической или социальной политики, это вопрос о том, являемся ли мы людьми и считаем ли мы людьми друг друга. Прожиточный минимум – экономическое выражение права на жизнь. Государство, которое считает, что его граждане имеют право на жизнь, обязано гарантировать им этот минимум. Он должен быть реальным, т.е. учитывать стоимость не только еды, но и лекарств, и жилищно-коммунальных услуг, и транспорта. Он должен различаться по регионам, так как в регионах не только разные уровни цен, но и разный климат, а в более холодном климате человеку нужно больше одежды, еды и тепла. Наконец, семьям с детьми в регионах с дефицитом населения надо гарантировать не прожиточный, а социальный минимум, обеспечивающий нормальное воспитание и социализацию детей. В более отдаленной перспективе, через три года, надо прийти к ситу-ации, когда каждый новый ребенок не ухудшает, как сейчас, а улучшает благосостояние семьи. Вся межбюджетная политика, вся федеральная поддержка региональных бюджетов должна быть подчинена обеспечению прожиточного минимума. Это даст ей конкретную содержательную цель, которой нет сегодня, когда финансовая помощь регионам распределяется в соответствии с анекдотом о средней температуре по больнице. Цена обеспечения прожиточного минимума сравнительно невелика – около 300 млрд. руб. в год. Напомню, что только неиспользуемые остатки на счетах федерального бюджета в десять раз выше этой суммы. То есть деньги есть – не было желания. Теперь оно появится, а у тех, в госаппарате, у кого оно не появится, появится пособие по безработице.

Второй шаг программы-минимум – модернизация инфраструктуры на базе новых технологий. Инфраструктура – ключевой элемент модернизации, так как определяет деловой климат в стране. И качественное снижение издержек благодаря ее развитию качественно же активизирует хозяйственную деятельность. Потенциал здесь колоссален. Например, мы теряем столько тепла, что простой ремонт наших теплоцентралей и тепловая изоляция наших жилищ и производств может остановить глобальное потепление. Важно и то, что инфраструктура, как правило, требует больших и долгосрочных вложений, которые просто непосильны частному капиталу – что нашему, что иностранному. Значит, модернизируя инфраструктуру, государство гарантированно не вступит в недобросовестную конкуренцию с предпринимателями и сохранит их энергию для роста экономической активности. Важным источником инвестиций в модернизацию инфраструктуры, в первую очередь коммунальной, станут пенсионные средства россиян. Сейчас они вкладываются в фондовый рынок, т.е. в спекулятивные игры, обогащая его профессиональных участников, не имеющих никаких обязательств перед будущими пенсионерами и получающих своё вознаграждение даже при падении котировок и, соответственно, обесценении наших будущих пенсий. Пенсионная реформа служит спекулянтам, а мое поколение, например, оставляет практически без пенсий. Чтобы гарантировать пенсии, надо инвестировать пенсионные взносы в долгосрочные проекты с гарантированной прибылью. Один из них – модернизация коммунального хозяйства, которую мы качественно ускорим.

Говоря о применении новых технологий, я не имею в виду фронтальные закупки технологий 70-х годов по абсурдно завышенным ценам. Конечно, на безрыбье и рак рыба, – но мы имеем целую гамму собственных разработок высокой степени готовности, которые опережают сегодняшний уровень даже наиболее развитых стран. Многие фирмы используют эти технологии втихую, чтобы ни с кем не делиться приносимой ими сверхприбылью. Многие технологии блокируются зарабатывающими на издержках, а не на доходах, монополиями, – как нашими, так и иностранными. Многие изобретатели разрушили свое психическое здоровье в попытках достучаться до чугунных голов наших бюрократов. Этот технологический потенциал нужно выявить, просеяв «пустую породу», реализовать и коммерционализировать, обеспечив массовое применение таких технологий в нашей стране. А иностранное оборудование – лучше комплектными заводами – закупать надо там, где речь идет о воссоздании чуть ли не заново целых отраслей, например, в производстве легковых автомобилей. Для обеспечения технологической модернизации, помимо Совета по технологиям при Президенте, создается Министерство технологического прогресса. Однако при всех усилиях по модернизации мы вылетим в трубу, если будем продолжать идти на поводу у монополистов и покорно принимать все абсурдно завышенные цены, навязываемые ими обществу. У нас скоро не только бензин, но и электричество будет дороже, чем в Соединенных Штатах! Значит, нужно ограничивать произвол монополий. Механизмов много, но принцип один: обеспечение полной прозрачности структуры цен, в первую очередь, разумеется, естественных монополий и всех компаний, подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением. Поскольку расследование может длиться годами, за которые экономике может быть нанесен необратимый ущерб, следует заимствовать немецкий опыт и разрешить антимонопольной службе при резких колебаниях цен и тарифов сначала возвращать их на прежний уровень, а потом уже выяснять причины.

На ближайшие три года замораживаются тарифы на продукцию и услуги естественных монополий, ЖКХ, городского транспорта. В течение полугода будет проведён тщательный анализ их издержек, который за счет сокращения воровства и повышения качества управления позволит снизить тарифы на услуги ЖКХ не менее чем на 20 %, а тарифы на электроэнергию и цену газа на внутреннем рынке – не менее чем на 10 %. Преступные монополии, сложившиеся на рынках, особенно крупных городов, будут разрушены. Российским производителям будет обеспечен свободный доступ на эти рынки, при необходимости – внутренними войсками и ОМОНом.

Особая сфера – коммунальные монополии. Практика показывает: справиться с ними не могут не только мэры, но даже губернаторы. Давно пора принять предложения общественности по субсидированию жилищно-коммунальных расходов семей, превышающих 10 % их доходов. Сейчас планка установлена на 22 %, что слишком тяжко для людей и слишком комфортно для бюджета. Тут найдется работа и для Минфина, и для Федеральной службы антимонопольной политики и развития конкуренции. Она должна стать не менее серьезной структурой в экономической сфере, чем ФСБ – в политической. И, смею вас заверить, мы добьемся этого не ослаблением ФСБ. «Священных коров» здесь не будет. Когда представители «Майкрософта» признают, что себестоимость операционной системы составляет 40 долл., а продают они ее чуть не за 15 тыс. руб., – это аргумент как для более четкого проведения границы между интеллектуальной собственностью и злоупотреблением монопольным положением, так и для перевода российских компьютеров на открытое программное обеспечение. Этот перевод должен осуществляться на государственном уровне, как важный элемент снижения национальных издержек.

Правда, все мы знаем, что важнейшие национальные издержки России – это не дорогие компьютерные программы. И даже не дураки и дороги. Национальные издержки России – это прежде всего коррупция и тесно связанная с ней организованная преступность. Разнообразный опыт – Италии, США, Китая и многих других стран, включая Грузию, Белоруссию и Молдавию, – доказывает: в обуздании коррупции и мафии нет ничего невозможного, было бы желание. При нынешней «норме воровства» бюджетные расходы бессмысленны в принципе: они идут не туда и тратятся не на то. Похожая ситуация сложилась в большинстве крупных корпораций. Принципы изживания коррупции просты. Первый – освобождение взяткодателя от ответственности и даже сохранение его доброго имени, если он активно и последовательно сотрудничает со следствием. Ведь это чиновник создает «правила игры», в которых бизнесмену, да и гражданину приходится давать взятки, значит, он и виноватей, если взяткодатель не покрывает взяткополучателя, а встает на сторону общества, – он не сообщник, а жертва.

Второй принцип изживания не только коррупции, но и всей оргпреступности – конфискация у не сотрудничающих со следствием всех активов, с помощью которых они могут влиять на общество. Не имущества, как в Советском Союзе, когда человек иной раз по выходе из тюрьмы сохранял только то, что на нем надето, и порой не имел средств для законной жизни, а именно активов. Не квартиры, а представительского автомобиля, не денег в кошельке, а счета в швейцарском банке. В борьбе с коррупцией много деликатных направлений, и оглашать предпринимаемые действия заранее – значит, снижать их эффективность.

Ограничусь поэтому лишь двумя из многих шагов.

Прежде всего, на базе следственных органов Генпрокуратуры, ФСБ, МВД и некоторых других структур создается Федеральный следственный комитет, занимающийся преступлениями особой тяжести, организованной преступностью, – а это значит, и коррупцией, – и межрегиональными преступлениями. Второй шаг – аттестация. Все госслужащие, начиная с начальника департамента федерального ведомства, должны в течение полугода обосновать источники активов, принадлежащих их семьям. Те, кто попытается обмануть государство, будут наказаны в соответствии с Уголовным кодексом. Те, кто просто не сможет этого сделать, пожизненно лишатся возможности занимать государственные должности, руководить любыми организациями и вести любую юридическую деятельность. Предварительное исследование показывает: таких будет относительно немного. Значительно меньше, чем кажется нашему контуженному массовым воровством обществу. Ибо воруют, на самом деле, жалкие десятки тысяч, – а порочат они всех работников.

И, наконец, последняя часть программы-минимум связана с глобальным экономическим кризисом. Почему так обострились проклятия в адрес протекционизма? – Потому, что его усиление является естественной реакцией экономических организмов на кризис. И наши экспортеры испытывают это на себе. Протекционизм никто не одобряет, но почти все им занимаются. И, по-моему, не надо его бояться. Ханжество в этом вопросе вредит нашей экономике. Давайте признаемся: все, что мы делаем руками, Китай делает дешевле, а половину еще и лучше. Соответственно, если мы хотим что-то производить и создавать какие-то рабочие места, мы должны усилить протекционизм хотя бы до уровня Евросоюза. Сегодня средняя реальная ставка ввозной пошлины составляет 10,6 % – при том, что некоторые сегменты рынка защищены чрезмерно.

Необходимо снизить до нуля ввозную пошлину на все товары, которые мы не планируем производить в настоящий момент и которые не конкурируют с российскими аналогами; восстановить жесткую систему контроля качества импорта, усилить таможенную защиту отечественного производителя. При этом защита должна быть дополнена принуждением к прогрессу при помощи технических стандартов, а в отдельных случаях и более прямыми мерами. Наш рынок пока высокомонополизирован, несовершенен и еще не принуждает производителей к прогрессу в автоматическом режиме. Поэтому, если рынку не помочь, наша промышленность либо сгниет от недостатка конкуренции, как мы видим на «АвтоВАЗе», либо будет уничтожена чрезмерной конкуренцией, как гражданское авиастроение и производство бытовой техники. Помогать надо, повторю, временным усилением защиты, с одной стороны, и постоянным принуждением к прогрессу – с другой. Следует полностью запретить импорт за государственные средства продукции, производимой в России.

Ну и, разумеется, контроль за движением капиталов должен быть восстановлен в масштабах, не препятствующих развитию реального сектора в России. В частности, вывод из России капиталов, работавших на нашей территории менее года, должен облагаться 10 %-ным налогом.

Наше государство иногда производит впечатление несуществующего, так как оно даже не контролирует имущество, доверенное ему народом России. Все предприятия, права собственности на которые выведены в офшоры и не будут возвращены в Россию в течение полугода, будут национализированы без каких бы то ни было выплат и компенсаций. Необходимо выделить стратегически и социально значимые предприятия: в отношении первых не допускать перехода под контроль иностранного капитала (пример – ВПК), в отношении вторых – закрытия (пример – градообра-зующие предприятия).

Господдержка частным предприятиям будет предоставляться исключительно под залог блокирующих пакетов их акций. В случае невозврата эти акции будут переходить в собственность государства. Государственная помощь должна предоставляться предприятию исключительно в обмен на добровольный отказ последнего от всех операций на любых спекулятивных рынках. Необходимо вернуть в страну активы государства, размещенные за рубежом (Резервный фонд, Фонд национального благосостояния, часть резервов Банка России), и направить их на модернизацию и социальную помощь населению. Размещение активов государства за рубежом на условиях, исключающих их быстрый возврат, должно трактоваться с точки зрения Уголовного кодекса. Хотя бы как «преступная халатность».

Считаю необходимым освободить малый бизнес от чиновничьего произвола: все предприятия (кроме оптовой торговли и финансовой сферы), не занимающиеся внешнеэкономической деятельностью, с числом занятых менее 10 человек, а в сельском хозяйстве – менее 50 человек освободить от всех налогов, включая подоходный налог, на два года. Ввести уведомительную регистрацию таких предприятий в течение месяца.

Граждане России должны получить право забирать пустующие земли сельхозназначения для их возделывания (до одного гектара на человека) в уведомительном порядке. После года возделывания земли оформлять ее в долгосрочную аренду, после 10 лет – передавать в собственность. Если человек не обрабатывает занятую им землю или ее часть, он будет лишаться ее, и местные власти будут передавать эту землю желающим.

Поддержка частного бизнеса в любой форме, включая протекционистские меры, должна сопровождаться его встречными обязательствами перед государством по производству определенной продукции по установленным ценам. Невыполнение этих обязательств должно вести к образованию задолженности соответствующих предприятий перед государством в размере стоимости непроизведенной (или произведенной, но не того качества или ценового диапазона) продукции.

Одна из главных проблем нашего общества – глубокий социальный раскол. Отчуждение обоюдно. Эту пропасть нужно засыпать, иначе мы так и останемся разделенной внутри себя и обессиленной этим внутренним разладом нацией. Новый насильственный передел собственности – это новый хаос, новый разор, которого наша измученная страна может уже и не выдержать. Все должно быть по правилам, по законам – по справедливости. Выход из положения подсказывают нам англичане. После Тэтчер они ввели компенсационный налог на промышленные активы, приобретенные благодаря ее политике по явно заниженной цене. Современные методы оценки бизнеса позволяют четко выявить, какие предприятия были приватизированы по заниженной цене и насколько эта цена была занижена. Все, что создано трудом предпринимателя и его предпринимательской удачей, например, благодаря росту цен на экспортируемое им сырье, должно остаться ему. Но разница между стоимостью имущества и ценой, которую он за него заплатил, должна быть возвращена обществу в лице государства с процентной ставкой в размере ставки рефинансирования Банка России. Впрочем, последнее является предметом дискуссии: может быть, если бизнес работал на внешних рынках и кредитовался там, правильнее использовать ставку LIBOR. Это вопрос для быстрого решения специалистами. Не является предметом дискуссии иное: изъятие соответствующих денег из бизнеса может разрушить его, особенно в условиях глобального экономического кризиса. Поэтому владелец бизнеса, успешно порезвившийся во время приватизации, может по своему желанию выплатить компенсационный налог не деньгами, а пакетами акций в соответствии с их рыночной ценой. Разумеется, должны быть приняты меры, не позволяющие спекулятивно завышать эти цены перед передачей акций государству, поэтому их цена может быть установлена, например, на среднем уровне за два года, предшествующих их передаче государству.

Если люди, воспользовавшиеся результатами приватизации, покажут, что они не являются жуликами, не хотят вести себя как жулики и выглядеть жуликами, – это не просто улучшит имидж отечественного бизнеса. Это качественно повысит солидарность, в том числе социальную солидарность нашего общества, не на словах, а на деле обеспечит единство российского народа.

Понятно, что введение компенсационного налога изменит налоговую систему. Налоговая политика должна быть сведена буквально к нескольким структурным изменениям. Прежде всего, социальные взносы. Уж на что был плох Единый социальный налог, так создатели новой системы умудрились усугубить все его недостатки, похоронив немногие достоинства. Социальные взносы, одинаковые по своей природе, взимаются тремя разными внебюджетными фондами. Это втрое увеличивает бюрократический аппарат, который при этом еще и не обладает необходимыми полномочиями. Ведь социальные взносы – это не налоги, а социальные фонды – не налоговая служба. Поэтому ECH должен быть возвращен. Его главный порок – регрессивный характер взимания: чем человек беднее, тем больше он платит. А с учетом запретительно высокого уровня налогообложения – общая налоговая нагрузка на фонд оплаты труда превышает 35 % – бедные люди и даже «средний класс» вынуждены уклоняться от этого налога, получая зарплаты «в конвертах». Кому, кроме самых отъявленных врагов России, нужно превращать основную массу россиян в вынужденных преступников? Думаю, в зале таких врагов нет, – а это значит, что ничто не мешает нам ввести рациональную «плоскую» шкалу ЕСН на уровне 15 %, о чем уже давно просит государство российский бизнес. Это приведет к снижению налоговой нагрузки на оплату труда с почти 43 %, до которых предполагалось ее довести с 2011 г., до 26 %. Выпадающие доходы будут с лихвой компенсированы повышением собираемости ЕСН с менее чем 65 до 90 %.

Теперь о том, что кое-кто называет «главным завоеванием 2000-х годов» – о плоской шкале подоходного налога, неведомой развитым странам. Эстония и Словакия, всерьез пытавшиеся ее ввести, отказались от нее. Маргинальность плоской шкалы вызвана не жадностью государств. Все дело в том, что более обеспеченный человек способен сильнее влиять на развитие своего общества и потому должен нести большую ответственность за его состояние. Ответственность должна проявляться в том числе и в налоговой сфере. У нас этого пока не наблюдается. После введения плоской ставки подоходного налога, как показали исследования МВФ, налоговые платежи выросли значительно сильнее у бедной части общества (для которой налоговые ставки не снизились), чем у богатой части, испытавшей снижение налогового бремени. Это доказывает, что рост налоговых поступлений вызван не введением плоской шкалы подоходного налога, но общим ростом благосостояния россиян, в первую очередь из-за притока в страну «нефтедолларов». Соответственно, и прогрессивная шкала налогообложения, – если она, конечно, не выйдет за пределы здравого смысла, – не приведет к заметному снижению собираемости налога среди богатых. Я верю в их ответственность, патриотизм и инстинкт самосохранения.

В связи с этим россияне с доходом ниже двух среднероссийских прожиточных минимумов освобождаются от уплаты подоходного налога. С дохода от 2 до 100 прожиточных минимумов они платят 13 %-ный подоходный налог, а с дохода свыше 100 прожиточных минимумов уплачивают его по ставке 20 %. Люди с доходами ниже двух прожиточных минимумов должны заранее, письмом с уведомлением о вручении, представить в налоговые органы заявление о своем положении, и тогда налог не будет с них взиматься. Если они ошиблись, ситуация будет исправлена, а недоплаченный налог им придется заплатить одномоментно, как это делается сейчас при уплате налога на имущество. Обеспеченной части общества по итогам года будет приходить из налоговой инспекции квитанция по уплате прогрессивной части налога. Личное посещение налоговой инспекции потребуется лишь при урегулировании споров или получении налоговых вычетов.

Подоходный налог должен быть прогрессивным не только для более полного выражения большей ответственности более обеспеченной части общества, но и для формирования у нее правильной, производительной мотивации. В развитых странах действует железное правило: налог на доходы и имущество богатой части общества должен быть гарантированно выше налога на прибыль принадлежащих им же предприятий. Если он выше, богатому человеку выгоднее вкладывать деньги в завод, развивать производство, а не проедать доходы, высасывая деньги из завода. До сего дня в России работает прямо противоположная модель; прогрессивная шкала подоходного налога вкупе с плоской шкалой ЕСН устраняет этот порок. Возможно, в перспективе следует снизить налог на прибыль и повысить налог на личное сверхдорогое имущество.