Тигровой лилии полоски

12

Влад пребывал в растерянности.

Новая информация о мироустройстве, полученная уже из разных источников, столкнулась вдруг с его недоверием и скептицизмом, привычными спутниками человека.

– Бред, бред и бред! – думал он, переходя от одной ссылки к другой, замешивая обрывки прочитанных фраз в невозможный для усвоения коктейль.

Наконец, устав от мелькания слов на экране, ушел на кухню, чтобы с помощью кофе вернуть рассудок на место и поговорить с Лили, с недавних пор сделав ее своей собеседницей.

– Вот, смотри, – обратился он к кошке, – написано черным по белому, что большую часть жизни человек себя не осознает, действует на автопилоте. Согласен. Но я не понимаю, как можно себя контролировать, фильтруя мысли целый день? Три минуты, пять, ну, десять, все, внимание ушло. Ты скажешь, что все зависит от силы воли… Хорошо, хорошо, попробую хотя бы вечер провести в осознанном состоянии.

Лили, похоже, его задумка понравилась. Она потянулась и свесила передние лапы как для поцелуя.

Но Влад, занятый размышлениями, ее движений не заметил.

– Думаешь, я никогда не пытался продвинуться, как принято сейчас говорить, в духовном плане? Ошибаешься. И книги читал, и фильмы смотрел, и даже в Библию заглядывал. Но толку что?! Нигде нет четкой картины и слишком мало доказательств. А версий много. Вот, к примеру, во всем известной «Матрице» люди всего лишь источники питания, батарейки в компьютерных системах. А вдруг все действительно так?! Так от этого и свихнуться недолго. Или возьмем другой пример: материальность мысли. Считается, что мысль первична, а разум вторичен, и никогда не бывает наоборот. Ну, типа мои мысли формируют мою же реальность. И?! Я что ли придумал, чтобы вы с Шариком ко мне переехали? Ничего подобного, даже не помышлял.

Пес, услышав свое имя, сразу притащился на кухню вместе с недоеденной косточкой, которую Влад купил специально для него, опасаясь лишиться всей своей обуви. Личностный рост Шарика интересовал мало, поэтому он улегся рядом с пустой миской, задумчиво двигая челюстями. Удивительное создание: из всех встроенных в него функций самая задействованная – жевать.

– Тем не менее, вы здесь, в моей квартире, – продолжил Влад, – и что, это случайность? Стечение обстоятельств? Или, как его, импринт судьбы, особый знак? Ой, что-то я себе не нравлюсь, несу не пойми чего…

Тут он отвлекся на телефонный звонок.

– Эта у тебя? – без всяких церемоний спросила Галка, забыв даже поздороваться.

– Ну да, – не стал отпираться Владислав, насыпая кошке корм, – ужинаем.

– Ой, Влад, ты доиграешься! Останешься без штанов и без квартиры.

– Галь, ну, не преувеличивай. А ты чего хотела-то?

Обиженным тоном Галка сообщила, что ножка у стула качается, от ребенка табаком пахнет, а на ужин у нее курица, как он любит, в духовке запеченная. Влад пообещал неполадки устранить, с сыном беседу провести и от курицы не отказался. Но позже. Завтра или через пару дней. Как только минутка свободная появится.

– Вот видишь, одиночество мне не грозит, – вернулся он к разговору с Лили, – Галка в нервах, ну, тут понятно – к тебе ревнует, а вот чего Машка чудит не ясно. Представляешь, сегодня на работе даже о своей любимой конспирации забыла, в столовой ко мне подсела. Смотрит тревожно, словно я смертельно болен. И заботливая такая сделалась, сил нет. Потом вдруг про секты религиозные разговор завела, про опасности всякие, с ними связанные, а оно мне надо? Где секты, и где я?!

Лили вместо ответа уселась столбиком и переключила свое внимание на Шарика, который все чаще поглядывал в сторону входной двери, чем рассердила Влада.

– Ты такая же, как и все, вертихвостка, – сказал он, – я тебе душу, можно сказать, раскрыл, а ты вот на глупого пса любуешься.

Мяукнув что-то в свое оправдание, Лили расправила уши, а Влад, посмотрев на озабоченную морду Шарика, наконец-то, догадался, что тому срочно нужно на улицу. Да и Лили пора покушать. Вниз она спускалась лишь тогда, когда Влада не было дома или ночью, когда он спал.

Как ни странно, вернувшись с прогулки, Влад застал кошку на подоконнике, а в мягкой корзинке для сна лежала ее любимая красная игрушка с шуршалкой. Пустая миска, как обычно, сброшена на пол. Даже не посмотрев на него, Лили умывалась и, судя по всему, прятаться в нише не собиралась. Приближаться к себе, однако, не разрешила, предупреждающе зашипев.

– Понял, понял, настаивать не буду, – он сделал шаг назад и удовлетворенно хмыкнул.

С этого дня Лили перестала делать лужи на полу, чем страшно его обрадовала, и переселилась на подоконник.

13

Занятый созданием собственной реальности, но запутавшись в своих таких разных «я», Влад не сразу заметил, что пролетели три с лишним недели и Лили с Шариком скоро вернутся к своей хозяйке, которая по-прежнему оставалась для него загадкой. А все из-за рисунка с крестом и тех странных стихотворных строчек про лилию тигровую и особый знак.

Несколько телефонных разговоров с Ларисой Петровной картины не прояснили. Разговаривала она спокойно, доброжелательно, но как-то отстраненно, словно опасаясь, что собеседник перейдет некоторую черту и вторгнется на ее территорию.

Одновременно голос Ларисы и привлекал, и отталкивал.

Играя с воображением, Владислав представлял ее по-разному: то худощавой, скучно одетой теткой с тетрадками в пакете; то добавив в образ легкомысленные кофточки соседки, а манеру улыбаться от заместительницы декана с его факультета, скрытой кокеткой; то привлекательной блондинкой (куда уж без них!) со стройными ножками. Перебрав несколько вариантов, он вздохнул, понимая, что это всего лишь фантазии, а в реальности у него живут чужие питомцы, о которых надо хорошо заботиться, чтобы перед Ларисой Петровной не опозориться и Нику не подвести.

Легко переключившись с хозяйки зверей на бывшую супругу, Влад довольно улыбнулся, вспомнив, что Ника в качестве компенсации обещала навести порядок в его квартире, как только он сдаст зверей обратно. Увидеть бывшую супругу на хозяйственных работах, которые она терпеть не может, поистине редкий случай. После этого, возможно, придется поменять кое-что из мебели или вставить оконное стекло, но удовольствие того стоит.

Предполагаемых дел после обретения свободы набралось много: купить новые туфли и кроссовки взамен тех, что сжевал пес; заманить на свидание Машу и упросить ее помочь с обоями на кухне (Лили ободрала практически весь низ); поменять испорченную скатерть на кухонном столе. Ну и, конечно, навестить Галку, чтобы починить стул, провести беседу с сыном по поводу курения и отведать обещанной курицы.

И в перспективе: дождаться отпуска и уехать куда подальше, хорошо бы одному, без Маши, завести там необременительный курортный роман и выкинуть из головы, хотя бы на время, все эти тревожащие мысли и вопросы.

Но вечером без звонка примчалась Ника и прямо с порога огорошила:

– Вот тебе ключи от моей квартиры, – сказала она, стараясь быть сдержанной, но избыточная энергия все равно проявлялась в жестах и сияющих глазах, – цветочки польешь, а эти вот от квартиры Ларисы Петровны, ее в среду выписывают. Сможешь к ней домой зверей отвезти? Вот и умница! А я отбываю в Питер. На конференцию.

– А убраться, стекла помыть? – напомнил Владислав, – нечестно.

– Ой, котик, не будь мелочным. Я тебе лучше, как вернусь, невесту хорошую подберу, это же лучше, чем просто уборка.

– Надолго уезжаешь-то, сваха? – вздохнул он.

– Ну, само мероприятие продлится три дня, но я задержусь, уже со всеми договорилась. Прихвачу недельку в счет отпуска. Представляешь, белые ночи, Невский проспект, Петергоф, Нева и разводные мосты. И никакого одиночества, – не удержалась она от намека, – я ужас как счастлива! – и без перехода, – чаю дашь?

Ника потрепала за уши Шарика, который ради нее оставил свой коврик и весело молотил хвостом, предлагая дружить и радоваться жизни вместе. Однако она, кое-что вспомнив, с легкой ехидцей поинтересовалась у Влада:

– Солнце мое лучезарное, с Шариком все ясно, а вот как обстоят у тебя дела с Лилианой, хотелось бы посмотреть. Что-то я по-прежнему сомневаюсь. Не желаете ли продемонстрировать мне свои нежные чувства друг к другу?

– Да ладно тебе, Ник, придираться. У нас все схвачено. Вот только кошка при тебе может и не подойти. Она барышня с характером, чужих, – Влад подчеркнул это слово, – чужих не любит.

– Давай, давай, не увиливай, показывай!

Не успела Ника скинуть босоножки, как в прихожей появилась Лили. Она насмешливо, во всяком случае, Владу так показалось, посмотрела на гостью и несколько раз потерлась о его ноги, включив при этом «мурчалку».

Владислав, стараясь ничем не выдать свой восторг, небрежно повел плечами:

– Я же тебе говорил!

Лили, удовлетворенно оглядев всю компанию, коротко мяукнула и с высоко поднятым хвостом ушла на кухонный подоконник.

– Кушать просит, – не растерявшись, пояснил Влад, – сейчас я ей печенья кошачьего насыплю, а потом сделаю для тебя чай.

Ника, недоверчиво покачав головой, заметила:

– Отчего-то все равно не покидает ощущение, что меня обвели вокруг пальца. Ладно, ладно, не буду настаивать на подробностях, – и с этими словами она прошла в комнату.

– Никушка, пока чай заваривается, – крикнул Влад из кухни, – я быстренько пса во двор выведу, а то у него все события строго по расписанию. Не скучай, мы быстро.

Зацокал весело когтями Шарик, хлопнула дверь, а Ника, воспользовавшись моментом, вытянула уставшие ноги вдоль дивана, голову положила на подушку, чтобы дать отдых позвоночнику, и набрала номер Ларисы Петровны.

Она не слышала, как тихо открылась входная дверь, которую Влад забыл запереть, и в прихожую вошла Маша, не оставившая надежду уберечь любовника от цепких лап секты, а потому в разведывательных целях пришедшая без предварительного звонка. Удивившись его беспечности, она нерешительно потопталась на пороге и замерла в изумлении, которое через пару секунд сменилось негодованием. Из комнаты донесся приятный женский голос, рассказывающий кому-то, что Влад – просто чудо и на него всегда можно положиться, искать будешь, а такого не найдешь.

В зеркале, что висело при входе, она увидела отражение незнакомки, которая вольготно раскинулась на диване и болтала с кем-то по телефону.

Маша, стараясь не шуметь, выскользнула на площадку и понеслась вниз, перепрыгивая через ступеньки, надеясь, что Владислав с собакой поедет на лифте. Осторожно выглянула из подъезда и, оставшись незамеченной, быстро скрылась за углом.

И лишь дома дала волю слезам.

14

Накануне расставания с временными своими жильцами Влад в последний раз заглянул в магазин, чтобы кое-то купить Лили на память. За понимание. Для него поведение кошки, когда она устроила спектакль для Ники, до сих пор оставалось загадкой. Он-то думал, что животные действуют исключительно в согласии с инстинктами, но тут явно присутствовал разум и, страшно сказать, ирония.

После того как Ника ушла, своенравная кокетка позволила в знак благодарности себя погладить, но только чуть-чуть, а дальше дала понять, что аттракцион с дрессированной кошкой на сегодня закончен.

Выбрав в подарок симпатичную джутовую когтеточку и очередную косточку для Шарика, Владислав вдруг подумал, что неплохо бы организовать и прощальный ужин, к примеру, в романтическом стиле, а лучшего специалиста по деликатесам и свечам, чем Маша, не найти. Но девушка, которую он уже несколько дней не видел и не слышал, на его предложение холодно ответила отказом.

– Всё, Владислав, – немного поколебавшись, добавила она, – больше не звони. У тебя своя жизнь, а у меня своя.

– Подруга, ты чего?! Обиделась что ли на что? Так скажи, я мигом исправлюсь.

– Нет, Влад, ты неисправим. Прощай!

Послушав короткие звонки, Владислав недоуменно пожал плечами и почему-то даже не расстроился, усмотрев в неожиданном одиночестве новые возможности.

– Ничего страшного, поужинаю с Лили и Шариком, а завтра выпрошу у Машки прощение, если в чем и виноват.

В супермаркете купил докторской колбасы (готовить не надо), мороженое (его животные тоже любят), а для себя бутылку легкого сухого вина, чтобы внести нотку торжественности. Несмотря на простенькое меню, стол накрыл в гостиной, перетащив туда и посуду для зверей.

Шарик, не дожидаясь приглашения, свою порцию умял в три секунды и завалился спать на мягком диване, куда Владислав успел кинуть старое одеяло, а вот Лили, немного покапризничав, покинула кухонный подоконник лишь после того, как Влад, помахав куском колбасы у нее перед носом, унес его в комнату.

Не прошло и минуты, как она с невозмутимым видом запрыгнула на стол и уселась напротив Влада.

– Ты, – сказал он, – потрясающая! Кушать будешь? – с этими словами пододвинул к ней миску.

Лили не возражала.

– Твое здоровье! – одобрил Влад и выпил бокал вина, после чего продолжил, – а знаешь ли ты, что мне теперь вас будет не хватать? Привык, понимаете ли. И что теперь с этим делать? Оставить у себя не могу, хозяйка ваша вряд ли позволит, да и навестить, наверное, не получится, уж больно строга она у вас, да и кто я ей, случайный человек…

Кошка с пониманием повела правым ушком, но не смогла оторваться от еды. И лишь подобрав последние кусочки и приведя мордочку в порядок, она тоже перебралась на диван и заинтересованно взглянула на Влада, который снова потянулся за бокалом с вином, но передумал – его посетила новая идея.

– Слушай, а не пойти ли нам прогуляться всем вместе? А то несправедливо, мы с Шариком регулярно это делаем, а ты, Лили, сидишь тут затворницей. Но только, – он предупредительно поднял палец, – гулять пойдешь в переноске. Для твоей же безопасности. Зато когда вернемся, будем пить вино и лакомиться мороженым. Ну, согласна?!

Ему показалось, что Лили не против его предложения. Чтобы в том убедиться, он осторожно взял ее на руки. Кошка, тихо мурлыча, потерлась о его руку.

Значит, не возражает!

Аккуратно посадив ее в сумку и прицепив Шарика к поводку, Влад отправился с ними в сквер, что находился не так далеко. Когда автомобильный шум стал тише, он нашел свободную лавочку и отпустил пса побегать, а для Лили приоткрыл окошко, предлагая осмотреться.

Не делая попытки выбраться наружу, она, смешно наморщив нос и направив усы вперед, вдыхала незнакомые запахи и смотрела, как легкий ветерок прячется в цветах жасмина, шуршит-играет брошенной мимо урны бумажкой, а Шарик веселым мячиком скачет под деревьями, пытаясь схватить низко висящую ветку.

Минут через тридцать тронулись в сторону дома, чтоб завершить вечер, как и собирались, вкусным десертом. Но недалеко от подъезда Шарик, заметив какую-то высокую девицу в узких джинсах и с длинным светлым хвостом, продернутым через отверстие в кепке, вдруг радостно взвизгнул и рванул ей навстречу, суетливо путаясь в поводке.

Влад сразу догадался – мороженое отменяется.

– Владислав? – спросила девица.

– Лариса, – он запнулся, отчество никак не вязалось с ее девчоночьим обликом, но все-таки продолжил, – Петровна?

И получив утвердительный ответ, растерянно пустился в объяснения:

– А мы вот гуляем после ужина, воздухом дышим. Я и не думал, что сегодня… все так неожиданно… Шарика и Лили собирался завтра привезти, как и договаривались, мне Ника ключи дала…

– Простите, – перебила она, забирая у него переноску, – не смогла удержаться, соскучилась по этим меховым разбойникам, вот и упросила дежурного врача отпустить сегодня вечером, а все справки получу завтра.

– Но как же вы доберетесь домой? – вспомнил Влад о невозможности сесть за руль из-за выпитого бокала вина, на что Лариса Петровна махнула рукой в сторону стоянки и сообщила, что она на машине.

Влад сбегал домой, чтобы принести миски, игрушки и прочие предметы звериного быта, и помог погрузить все это хозяйство в багажник темно-серого джипа. Странный выбор автомобиля для скромной учительницы, пусть даже и физики.

На прощание он пожал Шарику лапу и почесал Лили за ушком, на что она откликнулась громким мурлыканьем, чем так озадачила Ларису Петровну, что та забыла поблагодарить Владислава за участие в судьбе ее питомцев.

15

На следующий день Влад попытался при помощи цветов, конфет и комплиментов вернуть благосклонность Маши, но девушка все предложения отвергла, так и не объяснив причину внезапно возникшей неприязни. Разочарованный и даже смущенный своим поражением, Владислав отправился за утешением к Галке, прихватив все те же букет и конфеты.

Не пропадать же добру!

– Так, так, – съехидничала Галка, наливая воду в вазу, – если я правильно поняла, Лили твоя распрекрасная оказалась не так уж и хороша. А я тебя предупреждала! Скажи, ведь предупреждала, да?! Вот. Тебе женщина нужна спокойная, домовитая, а не мотылек раскрашенный.

– Галь, так я одну только такую знаю, домовитую, – улыбнулся он, – это ты.

– Не-не, – строго ответила бывшая супруга, – исключено, ты же знаешь, у меня роман. Я, может быть, даже замуж выйду, когда Виталик школу закончит. Кстати, ты обещал с ним поговорить насчет сигарет.

С трудом оторвав сына от монитора, Влад без всяких воспитательных хитростей спросил:

– Куришь?

– Не-а, пап, балуюсь, а то ребята не поймут, но не в затяг, – не стал отпираться сын.

– Тогда проветривай себя лучше, чтоб мать не нервировать. Или жвачку купи поядреней. А лучше брось. Я вот как раз в твоем возрасте с этим вредным делом завязал.

Справившись за пару часов с обязанностями приходящего папы и друга, Владислав домой не поехал, потому что вспомнил о своем обещании – позаботиться о Никиных цветах, пока она там, в Питере, с кем-то белыми ночами любуется.

В квартире из-за плотно задернутых штор было сумеречно, тихо и уютно, несмотря на то, что вещи у Ники со шкафами не дружили, валяясь как попало в самых причудливых композициях. В кресле шелковая ее блузка прятала в своих складках нераспечатанный пакет с колготками и парочку пособий по воспитательному процессу, на тумбочке горкой лежали коробочки с таблетками, рядом теннисные ракетки в полупрозрачном розовом футляре и папка с какими-то грамотами.

Полив немногочисленные растения, Влад не спешил уходить – ведь дома его никто не ждал. Он сдвинул стопку постиранного, но еще не глаженого белья, и расположился на диване, прихватив с полки несколько фотоальбомов. Открыв наугад, полюбовался черноморскими пейзажами и на их фоне Никой, чья короткая стрижка «под мальчика» сияла вишневым глянцем, а сама Ника светилась счастьем. Это было в позапрошлом году, когда она отдыхала вместе со своим «вечным» любовником, которого скрывала от всех, не называя даже имени. Ника вообще не любила говорить о своей личной жизни – такая вот особенность характера.

В другом альбоме нашлись несколько снимков из далекого прошлого, когда только-только поженившись, они переехали в эту квартиру, доставшуюся Нике по наследству, и успели запечатлеть те короткие дни счастья, когда почти каждый день компании, музыка, поездки на природу и почти полная свобода от родительской опеки.

– Чего, собственно, мне тогда не хватало?! – машинально подумал он, хотя ответ давно знал, но старался его не замечать.

Легко расставаясь со своими женами и подругами, Влад с каждым новым увлечением все дальше уходил от истины, не придавая особого значения высоким словам о любви и даже избегая их, говоря об отношениях безлико и неопределенно: встречаюсь, живу, зацепила. А тут вдруг листая альбом, задумался: ничего такого, чтобы ощутить полет и забыть обо всем на свете, он никогда не чувствовал. Увлекался – это да, было. И не раз. Но рассудок, избежав любовной горячки, ни разу не терял. Может и не дано ему. Или все еще впереди? Нагрянет, закрутит, выжмет все соки.

– Нет, нет, лучше уж без страстей, а спокойно и по мере необходимости, – остановил он себя, не желая даже в мыслях представить себя зависимым от предполагаемых эмоций, и продолжил перебирать снимки, на которых фотогеничная бывшая супруга с удовольствием демонстрировала себя.

Ника с учениками. Ника вручает аттестаты. Ника в компании других учителей отмечает новый год.

На одной из групповых фото Владислав с трудом, скорее всего, из-за строгой прически и делового костюма, узнал Ларису, то есть Ларису Петровну, и задержал взгляд подольше, с интересом разглядывая подробности ее улыбки и выражение глаз.

Вроде бы современная дамочка, выглядит моложе своих лет, на машине ездит очень даже брутальной – не новой, конечно, но статусной, а живет практически в трущобах. Еще рисует, возможно, пишет стихи, любит животных и, наверное, детей, раз учительницей работает. Да и предмет у нее не слабый – физика, что предполагает ум аналитический и не чуждый логики.

Найдя еще несколько фото с Ларисой, Влад один из снимков выдернул из альбома и переложил к себе в портмоне. Но потом, передумав, вернул фото на место, опасаясь своих фантазий. Не до того!

В себе бы сначала разобраться.

16

Мистическая цепочка случайностей с отчетом времени от Пасхи привела Владислава к невидимому рубежу, когда нужно сделать выбор: или продолжить пугающее (неизвестное всегда страшит) погружение в себя или вернуться к тихому самообману, принимая привычные блуждания в сумерках за настоящую жизнь.

То ли полнолуние тому виной, то ли вязкие медленные мысли (ни о чем и обо всем сразу) беспокоили перегруженный информацией мозг Влада, отчего сон его стал тревожным, а настроение неровным. Чтобы хоть как-то привести себя в рабочее состояние, неудобный вопрос «Кто я есть», когда нужно было вспомнить себя изначального, он заменил пока другим – «Кем я могу быть», на который, казалось, гораздо легче ответить, примерив на себя ту или иную реальность.

Перебирая возможные варианты, он так и не смог определиться, в каком направлении искать. Ставить вопрос о смене профессии совсем не хотелось – ему нравилось преподавать. Поменять что-то в характере? Это вообще из области фантастики – не мальчик уже, чтоб себя через колено ломать. Придумать себе какое-нибудь иное занятие, чем проводить вечера возле компьютера или телевизора? Или снова жениться?

Но все это как-то мелко, несерьезно, безлико.

Единственным человеком, с кем можно поговорить на любую тему была Ника, но та, вернувшись из Питера, через несколько дней снова уехала, поручив Владу по традиции присматривать за квартирой и цветами. Судя по бархатным ноткам в голосе и засекреченном месте отдыха, Ника отправилась куда-то за границу со своим таинственным поклонником. Неугомонная!

С друзьями-приятелями обсуждать свои духовные метания не решился, опасаясь, что не поймут. Вот, если про автомобили, политику с экономикой, или спорт, то тут – да, в этих вопросах все они специалисты.

Оставалось одно – искать утешения у девушек, женщин и просто красивых барышень, но Маша его бросила по необъяснимым причинам, Галка будет воспитывать, грузить ремонтными работами, а новых знакомств завести он не успел.

– Просто какое-то тотальное одиночество! – изумился Владислав, – и тут же себя поправил, вспомнив об обещании жить осознанно, – не одиночество, нет-нет, скорее, уединенность, только я и… я, что вообще-то тоже неплохо.

Иногда хочется и тишины.

Возможность разложить все по полочкам, не отвлекаясь на свидания и пустые разговоры, он совместил со своим отпуском, неожиданно решив провести его дома, хотя некоторые предложения в турагентстве, чьими услугами он пользовался регулярно, ему понравились. Но какая-то несвойственная ему нерешительность в этом вопросе помешала сделать выбор.

Странное свое состояние поначалу принял за депрессию, но тихая внутренняя радость, беспричинная и бесконечная, едва пробившаяся наружу, не давала ни единого шанса впасть в хандру.

– А пусть все идет как идет, – отмахнулся он, усаживаясь на диван с книжкой, – отпуск ведь не последний, к тому же только начался. Если что, еще успею.

На второй день ничегонеделанья Владислав, вопреки здравому смыслу и своим первоначальным планам уединиться, ближе к вечеру отправился к хозяйке Шарика и Лили, которую, фамильярно отбросив не шедшее ей отчество, для себя стал называть просто Лариса. Поехал наобум без предварительного звонка, рискуя не застать или, наоборот, застать, но не вовремя. И неизвестно на что надеясь.

В качестве главного аргумента для своего визита приготовил когтеточку, что в суматохе быстрых сборов, когда Лариса неожиданно приехала за своими питомцами, так и осталась стоять за дверью.