Незримые старцы

Касается этот закон и отдельного человека, и целого народа. Старец Тихон говорил отцу Паисию: «Чадо моё, России дана за грехи народа епитимия, и она должна претерпеть злострадание, чтобы очиститься и получить желанную свободу».

О том, что монашеское подвижничество начиналось именно с ощущения благостности злострадания, писал и Паисий Святогорец: «Когда пришел к власти Константин Великий, он освободил христиан из темниц, где они (некоторые были изувечены) ожидали смерти. Мучения закончились. Но освобожденные очень огорчились… Они с радостью ожидали мученичества, а дождались свободы. И тогда – от любви к Богу и горевшего в них пламенного желания пострадать за Христа – они ушли из мира. И тем мучениям, которым подвергли бы их Диоклетиан или Максимилиан, они в подвижничестве подвергли себя сами». [47, с. 253].

А вообще, и воины, и монахи – в равной степени жертвенная часть общества. Просто они по-разному воюют и по-разному гибнут. Два этих одухотворенных жертвенностью воинства связаны между собой. Так появились на Руси калики перехожие – пожилые богатыри во смирении. Таким был первый известный нам русский паломник в Иерусалим и на Святую Гору – игумен Даниил. Воинство черноризцев (кстати, благодаря Афону) стало промыслительно формироваться на Руси как раз во время раздробления державы Ярослава Мудрого. В самые трудные времена монахи своей молитвой призывали помощь Божию и властно будили Илью Муромца – ратный дух могучего народа.

…Старец Иосиф отмучился. Как не улыбнуться блаженной улыбкой!

Ватопедские святыни

…Впереди – неделя на Афоне. Трап поднимается и становится тупым носом парома. Стоящий на борту отпускник подтягивается, превращается в святогорского паломника. Палка преображается в посох. Посох стучит о камни афонских тропинок, напоминая тем, кто пресмыкается: христианин идет! С дороги!

Мы проплываем мимо живописных развалин русского скита Новая Фиваида. Вспоминаю, как несколько лет назад я был здесь у схииеромонаха Рафаила (Берестова) и как тот рассказывал о бесовских нападениях на братию. Он тогда высказал предположение, что среди здешней роскошной природы когда-то в древности находился алтарь одного из князей бесовских.

Я рассказываю об этом своим попутчикам, а они, продолжая тему, вспоминают, какие страхования мучали их однажды ночью на Каруле, в кириаконе. Одному из них в тревожном сне привиделось, как местный монах, молившийся в соседнем помещении, выводил на веревке из кельи рогатого. А потом – «Крыса!» – вопль среди ночи. И взволнованный рассказ другого паломника: он только что видел убегавшую по стене крысу. Размером с человека! Значит, это был не обычный грызун. Это был зверь, который не за ногу тяпнет, а вцепится в самую душу.

Все примолкли.

Апрель. Розовой пеной покрыты миндальные деревья. Раскрываются листочки на виноградных лозах. Сад Богородицы расцветает…

Наконец мы в Ватопеде. Всё здесь знакомо. Только у входа в монастырь появился новый храм – надо будет спросить о нем.

После вечерней службы и трапезы паломникам выносят святыни. Среди них – часть Пояса Пресвятой Богородицы. Она сплела его ещё в детстве. Значит, надевала Пояс и тогда, когда носила под сердцем Богомладенца. А золотыми нитями – видите их на темной верблюжьей шерсти? – его вышила царица Зоя, жена византийского императора. Она страдала от нечистого духа, и увидела во сне Божию Матерь. Богородица сказала царице, что ей надо убедить Патриарха достать Святой Пояс из ковчега, запечатанного ещё в четвёртом веке. Когда Пояс положили на больную, она исцелилась. И в знак благодарности, живя в супружеском целомудрии, царица украсила древнюю реликвию. Кстати, в этом тоже был Промысл Божий: без этих скрепляющих нитей человеческой благодарности Пояс не сохранился бы до сегодняшнего дня.

Всем вручают маленькие полиэтиленовые пакетики – матерчатые пояски, приложенные к великой святыне… Вспоминаю, как несколько лет назад в Москву приезжал отец Ефрем. Перед началом встречи с афонским гостем ко мне подошла одна женщина и спросила: «– Вы меня помните?» (Признаться, я не помнил). « – Вы привозили нам с мужем поясок с Афона. А теперь – вот»… – Она показала на бегущую к ней симпатичную девчушку…

После приезда в Россию Пояса я не собирал специально свидетельств о чудесах, но в каком бы городе ни оказывался, слышал подобные истории. Богородица не просто помогла «решить демографическую проблему». Её поясок напомнил распоясавшемуся народу, что пора подтянуться. Прийти в себя. Поясок вообще важен в одежде христианина. Недаром при посвящении в колдуны с человека срывали крест, и он становился расхристанным, а потом снимали пояс, и он делался распоясанным. Таковы сейчас миллионы потомков православных христиан.

И ещё. Пояс показал, что именно под омофором Матери Божией, а не под каким-нибудь знаменем или транспарантом собираются миллионы человеческих душ. Правильная цветовая символика или правильные слова – это всё-таки лишь человеческое… Позабыв о страданиях во время многочасового стояния, люди с радостью вспоминают о той встрече. Это были те самые часы их жизни (которая дана для спасения души), что были потрачены по назначению. Жертва, принесённая каждым из стояльцев, не прошла бесследно. В том числе и для невоцерковленных людей. Даже для тех, кто топтался здесь ради языческого стремления к чуду. Одному Богу известно, сколь многие из них зачали не только младенца, но и веру – в своем сердце.

Яростный ответ врага был не случайным, очевидным, оперативным. Но полным беспомощной злобы. Это и кощунство в храме Христа Спасителя, и арест отца Ефрема по прибытии из России.

…Ватопедские святыни. Части Животворящего Креста Господня, голгофской Трости, глава Иоанна Златоуста (с нетленным ухом, которое слышало боговдохновенные слова Литургии), мощи Григория Богослова и преподобного Евдокима Ватопедского… Этого святого у нас почти не знают. Стоит рассказать о нём. Его мощи были обретены в 1840 году удивительным образом. Однажды монахи почувствовали чудное благоухание и по запаху добрались до глухого угла костницы, где стоял коленопреклоненный человек. Точнее, его нетленные останки. В руках почивший монах держал Евангелие. Вскоре братии было открыто, что несколько десятилетий назад, получив извещении о скорой кончине, смиренный инок сам направился в костницу. Там и остался. Когда мощи были внесены в соборный храм, чудесное благоухание разлилось в радиусе до полутора километров. Почившего нарекли Евдокимом – благоухающим. Через некоторое время он явился одному из братии со словами: меня звали Савва, но данное вами имя мне нравится.