Предсказания

– Ты всем доволен сынок? Может на гражданку пора? Сколько лет выслуги? – задал он вопросы сыну.

– Меня всё устраивает, отец. Думаю и дальше служить, лет пятнадцать, пока глаза видят и руки слушаются. Марии работа нравится. Климат здесь нормальный, природа, а у вас сплошные каменные джунгли.

– Я подумал, может тебе в Москву перебраться. Опыта ты набрался, будем вместе работать, пока я ещё что-то могу. Подумай, Андрей. Пропишу вас в квартире, Маше найдём работу, Дашуля подрастёт – такие возможности будут. Я не вечный, сын.

– Ты у нас ещё крепкий. Может ты к нам? Маше предложили вступить в кооператив, новый дом строят для медработников. Всем места хватит, если возьмём трёхкомнатную квартиру. Я не поеду, отец, и про прописку забудь. Дарья Васильевна не оценит твоей инициативы, мало того судиться с ней из-за жилплощади я не буду. Ты на своём месте отец – и учёный, и практик. Мне первого не дано, таких как я много и все рвутся в Москву, а здесь я на своём месте, при деле.

– Я так и думал, что откажешься, не удивлён, но вот от моей помощи в виде первого взноса в кооператив отказ не принимаю. Сколько и когда решайте и не забудьте сообщить. Я попросить тебя хотел, сын, – возьми меня в госпиталь на экскурсию, а лучше на плановую операцию, считай это моей блажью.

Андрей не мог отказать отцу, а чтобы все было официально, придумали консультацию профессора из Москвы. Отец остался доволен работой сына, тот работал грамотно, быстро, принимал правильные решения, а главное как будто не замечал окружающих, кроме больного и ассистентов.

Иван Андреевич приехал на новоселье в июне 1970 года на целый отпуск, привезя как всегда подарки. Даша сдавала экзамены за 8 класс, а родители пошли в отпуск одновременно. Мужчины устраивали быт, что-то переделывали, что-то перевозили, но по выходным они все вместе выезжали на рыбалку или в лес на отдых. Барышеву «старшему» удалось пожить в новой квартире две недели. Новый дом, построенный на месте снесенных аварийных домов, был построен буквой «Г», главным фасадом на одну из центральных улиц, и прикрывавший своим видом два двухэтажных жилых дома, тоже ожидающих своей очереди. Двор для нового и старых домов оставался общим. Даша познакомилась, подружилась с ребятами и новосёлами, и старожилами. Теперь познакомила с новыми друзьями и дедушку. Года три назад, он познакомился с семьей Маши и всей её многочисленной роднёй. Прожив две недели в деревне, был очень удивлен и поражён устройством быта местных немцев. Друзья Даши были детьми учителей и рабочих, небольшого завода, но каждый для себя ужу выбрал путь. Костя пошел учиться в ПТУ не по призванию, а по убеждению, что поступает правильно.

– Я получу профессию и среднее образование, получу квартиру быстрее чем, где-либо, перестану сидеть у родителей на шее. Учиться можно будет дальше и заочно, – говорил он Ивану Андреевичу за чаем на кухне новой квартиры, где собрались новые друзья Даши. – Может, и я стану инженером-строителем лет через десять.

– Мне бы тоже хотелось стать врачом, но с одной стороны я боюсь экзаменов, а с другой стороны, мне просто хотелось иметь профессию до отъезда, может техникум – это выход для меня, – говорила Катя, как будто оправдываясь перед дедушкой Иваном.

– Вы ребята оба по-своему правы, я тоже считаю, что пока Костя не определиться с профессией – это выход, главное чтобы это определение не затянулось до пенсии. С Катюшей все гораздо проще. Если она попадет в ГДР, ее профессия будет востребована, и она может продолжить обучение, а вот если в ФРГ – будет переучиваться заново и будет не важно, какой у тебя диплом, а вот практические навыки пригодятся.

Ивану Андреевичу нравились все эти люди от родителей Маши до друзей Даши. Казалось они из другого мира, где умеют радоваться малому, помогают друг другу бескорыстно, мечты у них реальные, а не в надежде на «дядю», живут дружно, не заглядывая далеко в будущее, ценя настоящее.

На следующий год Даше исполнилось шестнадцать, и она уже самостоятельно ехала до Москвы, где её встречал дедушка, с которым они вдвоём отправились на море. Это был незабываемый отдых деда и внучки, еще через год Иван Андреевич получил телеграмму: «Я студентка. Буду хирургом. Целую. Даша». Катя поступила в медицинский техникум. Обе девушки, хотя и учились в разных заведениях, проходили те же предметы и дисциплины, поэтому готовились к занятиям вместе, как повелось со школы – у Даши. Катя жила вместе с мамой в одной комнате, а у Даши была своя. Обе девушки получали стипендию, но у Даши она была чуть больше, а еще ей помогал дедушка, то посылкой, то деньгами. Мама Даши, иногда к празднику покупала обновку к празднику, которая не подходила Даше, но была в пору Кате. А вот благодаря Кате, которая увлекла её и отца немецким языком ещё в школе, они занимались до самого отъезда и могли разговаривать свободно. Закончив обучение на первом курсе, и перейдя на второй, подружки приняли предложение Ивана Андреевича, с которым поехали в Крым. Катя была на море в первый раз и была очень благодарна Даше и её дедушке. Они втроём вернулись в Москву, и через неделю девушки поездом уже возвращались домой. Счастливы были не только подруги, их разговоры длились месяца два после поездки, но и помолодевший дедушка Даши. Он, как будто губкой, впитывал все положительные эмоции, связанные с поездкой и «тратил» их дозировано.

Иван Андреевич очень гордился семьёй сына, чего не скажешь о семье дочери. Переехав, в квартиру тёщи, ещё лет пять назад, дети практически не покидали их квартиру. Они были школьниками 11 и 12 лет и находились под присмотром Дарьи Васильевны, которая баловала их без меры, и только присутствие деда делало их сносными. Дед в своей квартире «играл» по своим правилам, часто вспоминая при этом Дашу. «Может, перерастут? – глядя на них, думал он, и сам же себе отвечал: – На этих внуках природа отдыхает».

Костя вернулся из армии через два года, отслужив в ВДВ, устроился в строительную организацию крановщиком башенного крана. Света, закончив учебу на втором курсе педагогического института, вышла замуж и переехала в другой район. Компания теперь встречалась только в выходной или по вечерам. Костя признался Даше в чувствах и предложил дружить, но Даша, перевела все в шутку: – «Мы же и так дружим не первый год».

– Даша, не держи меня за идиота. Тебе Виктор нравится? – задал он вопрос напрямик. – Я когда вас вижу вдвоём, очень ревную. Пойми, он не так прост, как кажется, эгоист, и я не хочу, чтобы ты потом страдала.

– Костя, мы же с Виктором учимся в одной группе, на одном курсе, живём в одном дворе и едем в институт одним транспортом. Не глупи, среди друзей нет секретов.

Не могла же Даша признаться Косте в том, в чём не признавалась даже себе. Виктор ей действительно нравился и с каждым днём все сильнее. Он устроился работать санитаром в городскую больницу, стал одеваться не дорого, но модно, у него появилась куча друзей среди старших курсов, и согласно статистике в группе он был 1 на 10 девчат. Единственное, что Даше не нравилось, это его короткие, частые романы, он менял подружек как перчатки, а среди сокурсников его называли не иначе как Победитель.

В начале третьего курса, на очередном вечере посвящения в студенты первокурсников, Виктор пригласил Дашу на танец, потом ещё на один, на завтра позвал в кино. Она была знакома с Виктором до поступления и, казалось, знает его лучше других, не замечая, что ухаживает он за ней вне стен института. Он стал бывать у них дома, распивая чай с родителями и делясь своими дальнейшими планами. Они целовались в подъезде. В один из вечеров, когда родители были на дежурстве, Виктор засиделся в гостях допоздна, тогда всё и случилось. Поцелуи, объятья, постель и ни разу она не услышала от него слов о любви. Это была первая близость Даши с мужчиной. Виктор извинялся за свою несдержанность, быстро засобирался домой, неловко поцеловал её в щеку перед уходом. В институте он лишь здоровался с Дашей как со всеми, а она делала вид, что он ей совсем не интересен, что было истиной правдой. Она винила во всём происшедшем, в первую очередь, себя. Те чувства, которые она испытывала к Виктору, как будто испарились вместе с его равнодушием, а ведь они ни один год дружили. Через месяц она узнала, что беременна и сообщила об этом Виктору.

– Я как честный человек, лишивший девушку невинности, обязан на тебе жениться. Может, это к лучшему. Родители знают? Вечером я зайду, сообщим вместе, только в группе пока ни слова. Идем, лекция начинается.

– Ты меня не любишь. Зачем всё это? – спросила Даша.

– Даша, не будь ребёнком. Мне даже привезти вас не куда, ты знаешь, как мы живем. Заладила: люблю – не люблю. Что это меняет?

Даша отсидела на двух парах, и, почувствовав себя не важно, засобиралась домой. Погода была холодной для поздней осени, но безветренная, выйдя на остановку раньше, она решила пройтись пешком. Идя через сквер, ведущий к дому, увидела цыганку, а рядом с ней, свою сверстницу. «Будет тянуть деньги с девчонки, подожду», – подумала Даша, машинально усевшись на скамейку. Она открыла свою сумку и сделала вид, что что-то ищет. Цыганка моментально оказалась рядом.

– То, что ты потеряла, в этой сумке тебе не найти, – сказала она и присела рядом. – Руку дай!

– Мне не надо ничего, не нужно гадать, не нужно ничего знать наперёд, мне нужно всё забыть, – говорила Даша, а рука сама тянулась навстречу руке цыганки.

– Скажу, что вижу. Рука у тебя тёплая и мягкая, добрая ты, доверчивая, но глупая, доверяешь тем, кого обходить стороной надо. Человека для жизни ни того выбрала, не будет тебе счастья с ним – не спеши замуж. Выйдешь замуж, когда много переживёшь, повидаешь и потеряешь, но это будет не скоро, хотя и навсегда. Прости милая, другой судьбы тебе не дано, не вижу я другой, а теперь иди, денег я с тебя не возьму. Иди с Богом.

Даша направилась домой и до самого прихода родителей всё думала о том, что услышала от цыганки. Зашла Катя, заметила перемены в настроении подруги и спросила напрямик:

– Даш, что случилось? Ты последнее время стала какой-то другой.

– Не переживай, Катюша, всё у меня нормально, сплю мало, устаю. Сдам зачёты, все наладится.

Виктора в этот вечер Даша так и не дождалась. Утром она не застала его и в институте, хотя пропуски занятий были для него редким и уважительным явлением. «Может, заболел?» – подумала она, решив после пары проверить. Не заходя домой, направилась к дому, где жили Костя и Виктор. Взлохмаченный, полуголый Витя, открыл ей дверь и долго соображал, впускать ли Дашу в квартиру. Пока он соображал, Даша сама прошла в прихожую и увидела в проёме двери разобранный диван, а на нём свою сокурсницу в неглиже.

– Извини, я думала, ты заболел. А ты оказывается жив, да ещё как здоров.

– Я женюсь на тебе, как обещал, но пока не мешай мне наслаждаться жизнью, – говорил он, прикрыв дверь в квартиру.

– А кто тебе сказал, что я выйду за тебя замуж? Я сама во всём виновата, увлеклась красивой оболочкой. У меня всего одно условие – переведись в другую группу и делай вид, что мы с тобой едва знакомы. Сделаешь – для тебя пройдёт всё безболезненно, нет – обещаю неприятности, ты знаешь – я могу. Думай!

Дома Даша дала волю слезам. «Как же я могла влюбиться в этого Казанову? Где были мои глаза и уши? Его ухаживания весь курс не воспринимал всерьёз. Он менял девушек как перчатки и я, зная об этом, стала той самой разменянной парой. Я смогла бы это пережить безболезненно, если бы не последствия моей ошибки. Мне надо поговорить с мамой. Делать аборт тайком от родителей нельзя, все тайное рано или поздно становится явью», – думала она.

Дождавшись родителей с работы, она накормила их ужином, убрала посуду и только после этого решилась.

– Мама, пойдем ко мне, нужно поговорить, – сказала Даша матери, уселась на кровать по-турецки, ожидая, когда мама устроится в кресле.

– У тебя проблемы? Что случилось? – спросила мать.

– Мамочка, я беременная, мне нужно сделать аборт, – выпалила Даша. – Я не была ещё у врача, срок недель 5-6. Ты только меня не уговаривай, я не хочу рожать ребёнка от человека, которого не люблю. Я знаю, что аборт при первой беременности опасен последствиями, но я не хочу, – Даша заплакала. Она не заметила, как в комнату вошёл отец, всё это время стоявший под дверью, слыша весь разговор.

– Даша, дочка, это ведь и твой ребёнок, – садясь на кровать и обнимая дочь, говорил Андрей Иванович. – Как знать, может он не унаследует ничего от горя родителя. Через 3-4 месяца он уже будет толкать тебя ножкой, напоминая о себе. Поссорилась с Виктором? Что могло случиться? Только не пори горячку, объясни нам с мамой доступно.

Даша как могла, объяснила своё отношение к Виктору. В её голосе чувствовалась не обида, не разочарование, не злость к нему, не жалость к себе, а полное равнодушие к отцу ребёнка. Казалось, она говорила о едва знакомом человеке.

– Он готов жениться, но я не хочу этого, я его даже видеть не могу, – закончила она.

– Давай, дочка договоримся, у тебя 2-3 недели в запасе есть. Сходи к врачу и подумай ещё раз обо всём. Тебе 20 лет, ты вольна в своих поступках. Мы, конечно, любое твоё решение примем, но отношение наше к тебе тоже изменится, тут уж виновных не ищи. Надумаешь рожать – поможем, все вместе справимся. Если же нет – не обижайся. Так, что думай, дорогая, думай! – поцеловав дочь в макушку, сказал отец.

Через день Даша позвонила дедушке и обо всём рассказала ему. Дед выбора сделать не дал.

– Правнука не трогай, он на нас четверых один будет. Слёзы вытерла, не ты первая, улыбнулась, успокоилась. Ты девочка моя ещё не можешь знать, какое это счастье – дети. Родителям мой наказ передай, и к Новому году ждите, я обязательно приеду, есть повод встретиться. Целую тебя моя радость.

Даша сходила на приём к врачу, сдала все анализы и стала на учёт по беременности. Теперь этот факт можно было не скрывать ни от Кати, ни от ее мамы, а другим он и не был интересен. Виктор, получивший отставку, Дашу не избегал, но и не интересовался её состоянием. Дедушка прилетел на две недели перед Новым 1975 годом. Новый год отмечали вместе с Катей и ее мамой. В большом городе, в каждом районе была своя настоящая зелёная, новогодняя красавица, в окружении снежного городка, с фигурами изо льда. Сюда, вечером, 31 декабря, приезжали на санях Дед Мороз и Снегурочка, здесь раздавали детям не дорогие подарки, здесь было праздничное выступление артистов, и зажигались огни на ёлке, которые горели еще неделю после праздника, и где была большая снежная горка. Даша и Катя, возвращались домой, когда встретили Костю с друзьями, который решил их проводить. Уже во дворе дома они увидели Виктора, он их тоже заметил.

– Что, Костя, дождался своего часа? – спросил Виктор, и стало понятно, что он навеселе. – А ведь, я как честный человек, хотел на ней жениться, но Даша у нас девушка гордая, измен не прощает. А она сказала тебе, что беременная?

– Девчонки, идите домой, а мы поговорим, – сказал Костя, обращаясь к Кате и Даше.

Девушки отошли в сторону, но не уходили.

– Сколько мы с тобой дружили, Витя, лет пятнадцать? Сколько я тебя от парней защищал, хотя не стоило? У нас с тобой был уговор никогда не подставлять и не обижать своих? – задавал вопросы Костя, не дожидаясь ответов.– Теперь я его нарушу, – сказал Костя и ударил Виктора в челюсть. Тот не удержался и упал. – Вставай, я не бью лежачих противников.

– Был, Костя. Я виноват, я нарушил уговор, – ответил Виктор. – Ну, спасибо, друг, – говорил Виктор поднимаясь.

– Ты не друг, Витя. Ты – ДЕРЬМО! – Удар пришёлся точно в нос, и брызнула кровь. – Это тебе за Дашку, за то, что обманул, а потом воспользовался её доверием. Ты всегда умел добиваться того, что тебе и не нужно совсем. Потешил свое самолюбие? Доволен? – Он в очередной раз ударил противника, который даже не сопротивлялся.

Даша хотела прекратить драку, но Катя крепко держала её за руку: – «Не лезь, будет наука». Их забрали в отделение милиции втроём. «Беги домой, придумай что-нибудь», – успела крикнуть Даша подруге. В отделении разговор с дежурным был короткий, кому хочется возиться с хулиганами в новогоднюю ночь. Костю посадили в «клетку», а Виктора – писать заявление. Вмешалась Даша.

– Меня зовут Дарья Андреевна Барышева, – она назвала адрес проживания, год и место рождения, место учёбы. – Потерпевший учиться со мной в институте, я жду от него ребёнка, но его аморальный образ жизни не устраивает меня, и я отказалась выходить за него замуж. Теперь он меня преследует, напивается и угрожает. – Я правду говорю Витя? – Она протянула ему платок. – Ты будешь писать заявление?

– Не буду я писать. Упал я неудачно. Отпустите их, она действительно беременная, и не хочет замуж.

– Как у вас все просто. Подрались, может и за дело, а если он завтра снимет побои и принесет заявление?

– Тогда я напишу заявление об угрозах с его стороны, о шантаже и преследовании, – сказала Даша.

Они вышли из отделения милиции все вместе, и идти им предстояло в одну сторону. Даша под руку с Костей возвращалась домой.

– Когда он стал таким? – заговорил Костя.

– Мы сами его таким сделали. Восхищались, хвалили без меры, он постепенно привык быть в центре внимания, в институте три года как султан в гареме, вот его и понесло. Он эгоист, любит только себя. Скольких он еще сделает несчастными? Вот и я повелась на красивую этикетку, а внутри пустота. Я помню, о чём ты меня предупреждал, но на, то они и мои ошибки, чтобы на них учиться. Зайдёшь к нам, до Нового года двадцать минут осталось.

– Нет, я домой пойду. Меня, наверное, потеряли, волнуются. С Новым годом, Даша! – он поцеловал ее в щеку.

– С Новым годом, рыцарь! Спасибо тебе за охрану и защиту.

Катя, обо всем случившемся рассказала собравшимся, и все, с нетерпением, ждали возвращения Даши, тем более до боя курантов оставалось двадцать минут. Даша успела во время. Празднование Нового 1975 года удалось на славу. Гости разошлись часа в четыре утра, а хозяева легли спать ближе к утру.

Дедушка, возвращаясь в Москву, взял твёрдое обещание, звонить два раза в месяц до рождения правнука, а в том, что будет мальчик, он не сомневался. Он оставил деньги на приданое внуку и обещал сразу же приехать. Сдав зимнюю сессию на пятёрки, Даша позвонила дедушке. Будучи на каникулах, она взяла на себя роль хозяйки по дому и теперь очень сочувствовала маме, которая всё успевала и на работе, и дома, и никогда не жаловалась на усталость. «Надо взрослеть Дарья и быть внимательнее к окружающим», – думала она часто. Катя сейчас была на практике и забегала обычно в выходной. В такие дни они обычно гуляли, если позволяла погода или бродили по детским магазинам. С Костей они не виделись до восьмого марта. Он пришёл поздравить её с праздником, отец был на дежурстве, а мама отсыпалась после него. Приняв подарок, Даша пригласила его на кухню.

– Чай с тортом будешь? Папин подарок! – спросила она, присаживаясь к столу.

– Я поговорить пришёл. Как себя чувствуешь? Как малыш?

– У нас все хорошо. Растём, толстеем – всё как положено. У тебя что нового? Сессию сдал?

– Даша, давай поженимся, – не ответив ей на вопросы, предложил Костя. – Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и ребёнка буду любить. Через год-два квартиру получим, малыша в ясли, ты институт закончишь, я – техникум. Заживём не хуже других.

– Костя, замуж надо выходить по любви. Я люблю тебя, как друга, а это не та любовь, которой ты ждёшь и которой достоин. Как ты будешь жить с женщиной, которая видит в тебе друга, а не мужа? Я не могу ответить взаимностью. Прости, – говорила Даша, держа его за руку.

– Я отправил документы, думаю уехать на Север после летней сессии. Родители не против моего отъезда.

– Удачи тебе на новом месте и будь счастлив. Не обижайся на меня. Придёшь попрощаться?

– Нет. Давай простимся сейчас, – он крепко обнял её и поцеловал в щеку. – Даша, я точно буду жить вот в таком же доме, в кармане у меня будет лежать диплом инженера, и ты будешь мной гордиться, – с грустью говорил Костя.

– Я тобой уже горжусь. Ты настоящий друг, понимающий, бесхитростный и бескорыстный, – Даша поцеловала его в щёку. – Ты обязательно найдёшь свою вторую половинку и будешь с ней счастлив. Может, мы ещё и встретимся.

Зиму сменила весна, а её лето и началась горячая пора. Даша все зачёты и рефераты, которые можно было сдать заранее – сдала, оставались только экзамены. Экзамены на 37 неделе беременности – это тяжело и морально, и физически. Соседка по площадке Вера Васильевна, смеясь, поддерживала Дашу.

– Не переживай Даша! У тебя времени много, а вот Светлану, думаю, повезём в роддом прямо с экзамена. Это ж надо, как вы всё «не во время затеяли».

Светлана родила мальчика, которого назвали Алексей, 25 июня 1975 года. Дашин сын – Барышев Константин Андреевич, появился на свет 10 июля в 22 часа весом 3800 и ростом 52 см. Прадедушка прилетел к выписке внучки с правнуком с подарками от всей семьи. На семейном совете решили академический отпуск не брать, а продолжать учёбу. Пока Даше помогает дедушка и Катя. Катя работает на станции скорой помощи фельдшером сутки через двое, а к осени уедет в Германию. Помощь, нужна была моральная, немного хозяйственная. Парень был спокойный, кормился грудью, хорошо набирал в весе и не доставлял длительных «концертов». Поев, он давал возможность приготовить обед остальным, прогулки с прадедом во дворе, позволяли его маме постирать и поутюжить детские вещи, а иногда и погулять всем вместе. Дедушка уехал только в сентябре, а Даша начала заниматься на четвертом курсе. Катя уехала с мамой в Германию. Старые двухэтажные дома снесли, и к весне собирались строить на их месте девятиэтажные дома. Андрей Иванович занимался с внуком полдня один, потом приходила Даша, так прошёл октябрь и половина ноября. В отпуск пошла мама Даши, заменив на посту мужа. Так до Нового 1976 года они и протянули уход за внуком самостоятельно. Парень был практически «взрослый», ему шёл шестой месяц и ему нашли няню на неполный рабочий день с 8 до 13 часов. Летом процедура с отпусками повторилась, но не полностью – в сентябре Костя пошёл в ясли, а Даша продолжила учёбу уже на пятом курсе.

Иван Андреевич Барышев, последние годы обучения Даши в институте, приезжал каждое лето. Даша чувствовала, что дед хочет ей помочь, подкрепить теорию практикой и не сопротивлялась. Кроме того, в год выпуска она стала замечать, что он все чаще пользуется сердечными препаратами, но жалоб не высказывает, делает все молча. Даша поговорила с родителями и поделилась своими соображениями. У нее возник план, после получения диплома, она проходит интернатуру в госпитале отца и туда же уговаривает деда лечь на обследование, а если понадобиться и лечение. При этом все операции хирург-интерн проводит под неусыпным взором профессора. План был абсурдным и на 99% не выполнимым (отец назвал её авантюристкой), но была надежда на неплановые, экстренные операции в выходные дни, ночные дежурства.

– Дедушка, у тебя есть две недели на лечение. Мне ассистент с сердечным приступом, даже если он профессор, не подойдёт. А если придётся меняться местами? Давай так – проходит две недели лечения и, если ты не передумаешь, начинаются дни ожидания. Согласен?

Дед был согласен на всё. Он понимал, что толкает и сына, и внучку на нарушение закона, но у него было оправдание на такой случай – он помогал начинающему хирургу, в отсутствии более опытных коллег. И потом положительный исход операции сводил на нет все условности присутствия постороннего в операционной. Он «принял» экзамен у внучки трижды. Все операции были экстренными, не давали времени на ожидание: острый аппендицит, ножевое ранение, травмы после ДТП. Одно ночное дежурство и два суточных, в течение двух недель, прошли с пользой для деда и внучки. Он дал много дельных советов, а Даша заметила, что присутствие деда в операционной её не пугает. Одного не знали оба заговорщика, что отец был в курсе каждой операции, после звонка дежурной сестры, и приезжая, наблюдал за происходящим тайком. Эти игры не могли длиться долго, и он предложил отцу легальное присутствие на операции, в качестве куратора интерна, которого забирают в клинику Москвы. Таким решением вопроса были довольны все три поколения хирургов Барышевых. Именно с подачи деда, она стала вести обходы больных по его методике, и на протяжении всей своей врачебной практики не нарушала её.

Косте исполнилось четыре года, когда Даша, а теперь уже Дарья Андреевна, начала оперировать самостоятельно, весь год, ассистируя отцу. В отделении даже не возникало разговоров о поблажке дочери заведующего отделением – все сложные операции они проводили одной бригадой.

Ввод ограниченного контингента советских войск в далёкий Афганистан, столкнулся с проблемой транспортировки и лечения раненых. Часть раненых не доживали до прибытия транспорта и попадание в госпиталь. Профессор Барышев разработал систему создания на территории Афганистана мобильных госпиталей военно-полевой хирургии, а также подготовки именно военных хирургов в полевых условиях, а не в городских госпиталях. Рациональность мобильных госпиталей от приёма раненых до окончания операций была очевидна. Его идею одобрили, но в поездке отказали, сославшись на возраст, Ивану Андреевичу было 70 лет. И тогда он предложил в качестве руководителя мобильной группы своего сына. В марте 1980 года Андрей Иванович вместе с Дашей (они оба носили погоны) и еще десятью военными врачами военно-полевой хирургии отправились в госпиталь Ташкента, затем четырьмя группами по три человека разъехались по мобильным госпиталям. Они не учили как надо, они наглядно давали хирургу урок, что можно сделать в полевых условиях в данной ситуации, чтобы он предпринял сам, его действия и работали сообща. Среди десятков раненых, важно определить тех, кому ты реально можешь помочь, а не брать первыми безнадежных. Упустишь время на таких пациентов, остальные могут не дождаться помощи. Для них просто не хватит времени. Жёстко, жестоко, бессердечно, но таковы факты. Трехмесячные курсы переучивания сократились до двух месяцев, а результаты такого обучения были на лицо. За шесть месяцев Андрей Иванович с Дашей прошли Кабул, Файзабад и Кундуз. Медиков здесь берегли и любили. Ходили легенды о золотых руках военных хирургов.