Сидус. Вида своего первый

Пролог

Боевой экзоскелет марки «Джаггернаут» едва умещался в пещере, и я отключил силовое поле, чтобы не ощущать давления горной породы. Манипуляторы и верхняя часть то и дело цепляли стены и потолок, и приходилось двигаться очень осторожно и по минимуму, все больше – стоять истуканом, бдеть.

Плюс ко всему уже десятый час я варился в собственном соку, истекая потом. Что-то было не то с теплообменом скафандра.

Подавив нереализуемое желание почесать спину, я посмотрел на четырех исследователей. Те копошились у таинственной плиты, виновной в моей командировке сюда, на Марс. Черная матовая поверхность плиты, частично поглощая свет прожекторов, возвращала его в виде тусклого мерцания, отчего казалось, будто серебристые скафандры ученых фосфоресцируют.

Я сморгнул каплю пота, подумав, что и с влагообменом тоже непорядок, и, когда вернемся на базу, надо бы показать экзоскелет технику. «Если вернешься, – вкрадчиво зашелестел голос паники. – Вдруг со скафандром что-то серьезное?»

Но поддаться панике – подвести команду, потому я терпел. Разминая мышцы, покрутил шеей. Хрустнули затекшие суставы, и одновременно лязгнул металл – экзоскелет частично повторил мои движения.

В узком тоннеле, недавно вырытом чуть правее плиты, рокотал бурильщик. Робот уже зарылся метров на сорок, а вибрации от бурения, отдававшиеся от камня и просачивающиеся даже сквозь экзоскелет и костюм-скафандр, стали привычными. Казалось, что они и во сне будут меня преследовать.

Прислушавшись, я заметил изменение в ритме: вибрации стали протяжней и сильней. Как надсадный звук мобильной пилы, наткнувшейся на что-то тверже, чем дерево, даже заломило в зубах. Возможно, каменная порода, окружавшая плиту, местами была намного плотнее обычной, словно впитала часть загадочных свойств. Поэтому бурильщик работал медленно, а техник часто менял сломанные алмазные буры.

– Эй, кэп! – раздался голос Джоанны в динамиках шлема. – Долго нам еще тут торчать? Не пора ли яйцеголовым сворачиваться?

– Совсем вы разболтались, рядовой Хаец, – проворчал я в ответ. – Торчать будем столько, сколько нужно.

– Виновата, капитан Райли, но мы не в армии! – издала смешок Джоанна. – Так что там с яйцеголовыми?

Я ответил не сразу. «Тр-р-р-у-у-у!» – прокатилось вибрациями по корпусу экзоскелета, и вдруг бурильщик затих. Я ждал, что сейчас он возобновит работу, но пауза затянулась.

– У них что-то происходит… Кажется, они потеряли бурильщика, – сказал я наконец и подобрался, глядя, как один исследователь сунул голову в лаз. – Короче, на базу пока не собираются. Расслабься, Джо, ученые тоже люди, к тому же не очень выносливые. На питательных картриджах долго не протянут.

– Вас поняла, капитан, – вздохнула Джоанна. – Ждем, пока у них закончится питание.

– Или кислород, – добавил Алекс Волошин, ее сегодняшний напарник. – Быстрее бы на базу – пожрать, выпить, послушать, как наш командир играет на губной гармошке…

– Не засоряйте эфир, – ответил я, улыбаясь.

Джоанна Хаец всегда была нетерпелива, а от такой унылой смены наверняка тихо выла. Вот же работа у нее – дни напролет стоять истуканом у входа в тоннель на дне марсианского кратера! Завтра надо будет заменить ее с Волошиным на Рамиреса и Квона, которые сейчас несут службу рядом со мной.

Отключившись, я подошел ближе к ученым – мало ли что случится. Вряд ли из темноты тоннеля выскочит какой-нибудь монстр, но повредить скафандр или что-то сломать себе эти люди вполне способны. Были уже прецеденты даже за то недолгое время, что я здесь проработал.

В этом регионе Красной планеты – близ кратера Скиапарелли – всем заправляла Первая Марсианская компания. Ее усилиями здесь раскрылся силовой купол колонии людей и велась добыча гелия-3. Когда шахтерский робот наткнулся на загадочную плиту, еще одним направлением деятельности компании – засекреченным, разумеется, – стали археологические раскопки.

Каменная плита оказалась не плитой, а кубом, причем не каменным, а созданным из неизвестного науке материала. Две недели миниатюрные исследовательские дроны-кроты пробуривались по периметру, пытаясь найти способ проникнуть внутрь куба. Тщетно, объект был монолитным, а его поверхность поглощала все виды излучений, не позволяя себя просветить.

Профессор Джексон Ли, доктор астрофизики, как и его коллеги, предполагал, что находка имеет отношение к древней цивилизации, когда-то жившей на Марсе. Они называли эту сгинувшую цивилизацию Предтечами, а найденный артефакт – Кубом Предтеч.

Ученые частенько забывали переключаться на шифрованный канал и вели разговоры в общем, а потому я был в курсе их обсуждений. Мы с моими людьми (космическими пехотинцами Джоанной Хаец, Хосе Рамиресом, Алексом Волошиным и Ароном Квоном) работали в частной охранно-военной корпорации «Стражи Инкорпорейтед». Собственная служба безопасности Первой Марсианской охраняла участки, где добывался гелий-3, а для охраны исследовательской группы наняли нас.

Найм «стражей» был не прихотью руководства Первой Марсианской, а необходимостью. На Земле саботаж, диверсии и промышленный шпионаж наказывались очень жестко. Здесь же правительству просто не хватало рук, а потому корпорациям защищать себя нужно было самим, причем не только друг от друга, но и от авантюристов и преступников всех мастей, хлынувших на Марс в поисках легкого способа разбогатеть. Ведь если найти участок с высоким содержанием гелия-3, оформить на него права, а потом перепродать корпорации – считай, ты миллионер. На Земле гелия-3 немного, а он сейчас нужен всем, чтобы обеспечить энергией цивилизацию, которая за последние полвека, начав активно колонизировать Солнечную систему, стала особенно прожорливой.

Видимо, потенциальных налетчиков пугал один вид космических пехотинцев, облаченных в боевые экзоскелеты, потому здесь мой отряд откровенно скучал. Если кто и появлялся у кратера Скиапарелли, то тут же испарялся…

Быстрее бы закончились раскопки! Деньги платят, конечно, хорошие, но как же хочется домой! Там меня ждут любящая жена Джослин и двухлетняя дочь Микки.

При мысли о них я улыбнулся и начал прикидывать, сколько заработаю по контракту с Первой Марсианской и что привезу дочери в подарок. Забавно – скажи мне кто лет пять назад, что Картер Райли, гроза девчонок и душа любой компании, станет примерным семьянином, я бы рассмеялся. Однако сейчас, в свои двадцать семь, осознал, что семья важнее всего. Даже друзья-сослуживцы и любимая работа отошли на второй план…

От приятных мыслей отвлек голос профессора Ли:

– Картер! То есть капитан Райли! Здесь что-то происходит!

– Иду, – откликнулся я. – Арон, за мной. Хосе, прикрой.

Подошел вплотную к исследовательской группе, столпившейся у входа в проход между Кубом и стеной пещеры. Ко мне присоединился капрал Квон, управляющий юрким и мобильным «Мангустом» – экзоскелетом раза в полтора меньше «Джаггернаута».

Ученые расступились перед нами. Квон заглянул в тоннель, подсвечивая налобным фонарем, и выпустил собственного дрона-разведчика на гусеницах. Приняв задачу, тот шустро покатил вперед.

– Что там, Арон? – спросил я.

– Не пойму… – ответил он, направив луч фонаря в дыру. – Показалось, что наблюдаю движение, но могу ошибаться… Черт, Картер!

– Что?

– Похоже, у дрона села батарея. Как-то мгновенно, странно. Заряд был полный… – Квон всмотрелся в показания тактического экрана. – В общем, дрон встал, связи с ним нет.

Вперед выдвинулся Джерри Макграт, ассистент профессора. Этот подопечный с первого дня мне не понравился, прежде всего излишним рвением в работе – неудобный клиент, за таким глаз да глаз. Плевать ему на правила, настоящий фанатик от науки. Вот и сейчас он занялся тем же самым: полез в узкий лаз, цепляясь за свод кислородным баллоном.

Ничего не говоря, я аккуратно подхватил его за ноги манипулятором, приблизил к башне «Джаггернаута» и, держа вниз головой, поинтересовался:

– С ума сошли?

– Я потерял шесть дронов! Двух – сегодня! Хочу вернуть их и изучить логи! – воскликнул Джерри, извиваясь. – Отпустите!

– И вы решили добавить к списку потерь себя, мистер Макграт?

– Мы лишились бурильщика, нескольких «кротов», а теперь еще и ваш там сгинул! – Он указал на Квона. – Я должен вернуть хоть что-то и разобраться!

– Мы разберемся, – пообещал я. – Но не ценой вашей жизни. В тоннеле подозрительная активность.

– Да что вы несете? – разозлился Джерри. – Нет там никакой активности! Тени пляшут от ваших же фонарей!

Опустив его на землю, я вышел вперед, встал рядом с Квоном и включил более мощный прожектор, почти полностью освещая выкопанный роботом проход. Узкий тоннель с идеально гладкой поверхностью был пуст, в самом конце виднелись исследовательские дроны. Маленький дрон-разведчик не дополз, отключившись на полпути.

– Снова движение, – проговорил Квон. – Странно, датчики ничего не фиксируют.

Там действительно что-то двигалось. Что-то незримое, смутное, угловатое, словно слившееся с размытыми вытянувшимися тенями. Волосы на загривке поднялись, как со мной всегда случалось при опасности. Еще в детстве я осознал, что владею таким навыком, а став миротворцем, начал его развивать. Вот и сейчас в груди разлился холодок. Там, в тоннеле, точно что-то происходит.

«Угроза!» – кричало шестое чувство, и я решил послушаться его. Лучше перебдеть, как говорил мой первый сержант. Целее будешь.

Я повернулся к профессору Ли. Как и остальные ученые, он был в серебристом скафандре, но я видел его в обычной жизни, а потому ясно представлял крепкого статного старика. Склонившись над ним, переключился на прямую связь и приказал:

– Профессор, немедленно забирайте своих людей и уходите!

– Но позвольте, капитан, мы не можем вот так взять и бросить ценное… – возмущенно заговорил Ли, и мне пришлось применить силу. В разговорах эти люди дадут мне фору, спорить с ними бесполезно.

Аккуратно схватив профессора, я потащил его к выходу, а сам переключился на общий канал и приказал:

– Внимание, всем немедленно покинуть зону раскопок! Направляйтесь к подъемнику и возвращайтесь на поверхность!

Экзоскелет цеплялся манипуляторами за стены пещеры, прочерчивая полосы.

– Да что вы себе позволяете?! – взбеленился профессор, пытаясь вырваться из мощных манипуляторов «Джаггернаута». – Отпустите! Не слушайте капитана, коллеги!

– В ситуациях, опасных для жизни подопечных, командир охранной группы имеет право взять руководство на себя! – рявкнул я. – Это есть в контракте с вашей компанией, профессор!

– Да что, собственно, произошло? – подал голос Джерри. И он, и остальные двое, сообразив, что и к ним может примениться сила, потопали следом. – Мы не первый день теряем дронов на той стороне Куба, – продолжил он. – Причиной тому может быть масса факторов! Например, там что-то экранирует сигнал или что-то в той части Куба сажает аккумуляторы, причем это случается не все время, а только…

Я слушал его вполуха, одновременно перетаскивая профессора Ли и раздавая приказы Квону и Рамиресу – чтобы сопроводили ученых до подъемника и удостоверились, что те поднялись. Там их встретят Хаец и Волошин. Я же собирался прикрыть отход и выбраться вторым рейсом – мой «Джаггернаут» был слишком тяжел.

Джерри бежал рядом и продолжал возмущаться, называя меня «тупым солдафоном, прикрывающим свою задницу».

– Никаких исследований, пока я не подтвержу, что здесь безопасно! – отрезал я. – И… да, можете называть меня как угодно, только выполняйте команды.

– Бред! – вынес вердикт профессор Ли, когда манипуляторы «Джаггернаута» осторожно поставили его на твердь.

Выходя из пещеры в длинный коридор, ведущий к подъемнику, я вспоминал, с кем нужно связаться в первую очередь и не нарушится ли секретность, если вызвать ребят из Бюро по внеземным контактам. Люди еще не встретили ни одного инопланетянина, но такая правительственная служба функционировала не первый год. Наверняка у них есть все возможные сценарии, что делать, когда происходит такая непонятная хрень.

Убедившись, что все ученые эвакуированы, а подоспевшие Рамирес с Квоном перекрыли им вход в пещеру, я кивнул вперед:

– Следуйте к подъемнику. Хосе, идешь первым, проверь путь. Арон, ты в середине. Я замыкаю.

Группа направилась по длинному, почти километровому, проходу от пещеры к подъемнику в шахте, а я обратился к профессору по общей связи:

– Вот теперь можете рассказать подробнее, профессор Ли. Что произошло?

– Сначала мы потеряли связь с роботом, капитан, – буркнул тот не оборачиваясь. Наверное, все еще злился. – Он наткнулся на сверхтвердую породу, включился режим предохранения, после чего сигнал исчез. Ну и мы…

– Связь могла пропасть из-за того, что робот ушел из прямой видимости? – перебил я.

– Думаете, Куб загородил путь радиоволнам? – Профессор приостановился и, оглянувшись, рефлекторно попытался почесать бороду, скрытую под шлемом. – Нет, это не так. Проход идет по прямой, робот должен был достигнуть границ объекта по ту сторону и повернуть на девяносто градусов. Он не сворачивал. Мы, естественно, отправили туда дрона-разведчика, и не одного, но и с ними связь прервалась.

– Шесть! – уточнил Джерри. – Я говорил.

– Отправили бы еще одного, – заметил я. – Вы же сами упоминали, что роботы отключаются не всегда.

– Других у меня нет, ждем груз с Земли! – огрызнулся ассистент профессора. – А теперь из-за ваших дурацких правил нам останавливать исследования?

Следующие четверть часа, пока шли к подъемнику, профессор Ли, его ассистент Джерри, а также археолог Мария Стивенс и петролог Синдх Сатху живо обсуждали «творящийся произвол». Мы с моими ребятами помалкивали: пока объекты охраны не окажутся в безопасности, не время для пустых разговоров.

Неподалеку от подъемника, там, где тоннель расширялся, я остановился. Мой «Джаггернаут» не поместился бы на площадке вместе с остальными. Группа прошла мимо через последний проход, ведущий к подъемнику.

– Хосе, Арон, пересчитайте подопечных, – приказал я. – Убедитесь, что все на месте.

– Профессор Ли – здесь, – отозвался Квон. – Доктор Стивенс – здесь. Доктор Сатху – тоже рядом. Доктор Макграт… Черт, я его не вижу.

– Джерри! – донесся из динамиков голос профессора Ли. – Джерри Макграт!

– Здесь я, здесь, – откликнулся его ассистент.

– Где ты, Джерри?

Я покрутил головой, посмотрел назад – обратный путь был чист. Куда запропастился Макграт?

– Вижу Макграта, капитан, – сообщил Квон. – Выходит из кабины с генератором.

– Вот же заноза в моей заднице! – выругался я невольно. – Бери его за шкирку и валите наверх!

Что именно сделал Джеральд Макграт, стало понятно, когда Квон попытался запустить подъемник.

– Капитан, у нас проблемы, – доложил капрал по приватной связи «стражей». – Парень сменил код доступа, подъемник не реагирует на команды с панели.

– Джоанна и Алекс могут врубить подъемник сверху?

– Никак нет, эта штука ставилась Первой Марсианской, административный доступ только у ее сотрудника.

– У Макграта… – вздохнул я. Сжал кулаки, выругался, хотел зло сплюнуть, но не стал, так как был в шлеме. – Джоанна, Алекс, вы слышали?

– Слышали, – отозвался Волошин. – Сколько тебя знаю, кэп, никогда не слышал, чтобы ты так выражался. Поговорите с парнем как умеете, может, придет в себя и вернет доступ.

– О, я поговорю! – пригрозил я. – Так поговорю, что мало не покажется!

Джоанна предложила вытащить упрямых исследователей, воспользовавшись реактивными ранцами, но это бы подвергло жизни подопечных еще большему риску. Я велел ей и Волошину оставаться на поверхности, приготовив на всякий случай кислородные баллоны.

– Расслабься, кэп, – попыталась успокоить меня Хаец. – Неоткуда у вас там взяться опасности – мимо нас никто не проходил, доступ к подъемнику только у нас…

Объяснять ей, что скорее ощутил опасность, чем увидел, я не стал. Вместо этого записал голосовой пакет, в котором изложил ситуацию и запросил указаний у начальства. В это время года с Марса до Земли сообщение будет добираться не меньше четверти часа, еще столько же – обратно, так что, видимо, придется все же разруливать самому.

В группе исследователей поступок Джерри вызвал одобрение. Я понял это, потому что, вернувшись от подъемника, все развеселились, а профессор Ли похлопывал ассистента по плечу. О чем они говорили, не было слышно – общались на своей частоте, – но, по всей вероятности, Ли хвалил помощника за инициативность и решительность.

Мысленно снова выругавшись, угрожающей поступью «Джаггернаута» я сблизился с Джерри, прижал его к стене и, переключившись на общий канал, прорычал:

– Макграт, ты что творишь?! Понимаешь, что у нас кислорода часа на два осталось, а нам еще добираться до базы?

– Сменные баллоны есть наверху, капитан, – спокойно ответил Джерри, – переживать не о чем. Все, чего мы хотим, это достать хотя бы один утерянный дрон. Тогда на базе мы не потеряем время и не только попробуем починить его, но и поймем, что с ним произошло.

– Действительно, молодой человек, – взмолилась доктор Стивенс. – Я понимаю, что вы просто делаете свою работу, и мы вам очень благодарны за заботу, но и вы поймите! Мы две недели торчим в этой дыре, и у нас никаких результатов! Руководство компании не будет слушать наши истории о причинах задержки…

– Из-за вашей паранойи, – добавил обычно молчаливый доктор Сатху.

Мне подумалось, что петролог впервые за сегодня заговорил в общем канале. А может, и вообще за все время раскопок. Лучше бы так и молчал.

– Вы нарушаете контракт, – устало сообщил я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Ваша компания…

– Бла-бла-бла! – перебил профессор Ли. – Хватит этой чепухи! Выслушайте наши условия! Мы возвращаемся в пещеру с реликтом, Джерри полезет в тоннель, зацепит дрона и вернется. Сразу после этого все мы вернемся на базу. Не обсуждается!

– Я правильно понимаю, что вас не переубедить и вы скорее отдадите концы, израсходовав кислород, чем вернете доступ к подъемнику?

– Именно! – просиял Джерри. – Вы у нас в заложниках, капитан.

Все разумные доводы ученые пропускали мимо ушей. Инопланетные чудовища? Не смешите нас, капитан Райли! У страха глаза велики! Радиация? Неизвестные излучения? Агрессивная среда? Никто и не собирается подползать туда, где с дронами случались необъяснимые поломки! Джерри лишь зацепит ближайшего дрона и тут же вернется!

– Черт с вами, – мрачно сказал я. – Только никакого Джерри. Рисковать вашими жизнями мы не будем ни при каких условиях, и шантаж вам не поможет. А кто не согласен, отправится наверх в манипуляторах моего «Джаггернаута»!

Назад мы вернулись быстрее, чем шли к подъемнику. Джерри вообще чуть ли не бежал, и мне, поскольку шел я первым и заслонял проход, пришлось притормаживать, чтобы тот сбавлял скорость. Чужая планета, безвоздушное пространство – люди погибали, споткнувшись о камень. Разгерметизация скафандра – не шутки.

Столпившись у Куба, ученые оживленно обсуждали, как лучше зацепить дрона. Мы с Рамиресом и Квоном устроили собственное совещание.

– Кэп, прошу разрешить полезть мне, – заговорил Арон. – Кто-то должен это сделать, раз так все повернулось? Ну и кому лезть? Для тебя проход слишком узкий, Хосе слишком пузатый, застрянет…

– Эй! – встрял Рамирес. – Сам ты пузатый! У меня шесть кубиков на прессе!

– А я… – улыбаясь, продолжил Квон.

– А ты тоже туда не пролезешь, – отрубил я, прикидывая, влезу ли сам.

Всегда предпочитал рисковать собой, а не подчиненными, потому что терпеть не могу нести потери. А так – рискнул и даже если сам погиб, чувство вины тоже сдохло и грызть не будет.

– Пролезу, если останусь в одном термокостюме! – возразил Квон. – Резервного кислорода хватит минут на двадцать, я успею.

Невысокий и худощавый, он, пожалуй, протиснется. А вот сам я – вряд ли, даже если разденусь догола. Природа расщедрилась и наградила меня богатырским сложением. Первый сержант, когда я только вступил в ряды миротворцев, бросив на меня взгляд, восхитился и сказал, что такому бугаю в армии только одна дорога: в операторы «Джаггернаута». Этот экзоскелет считался тяжелым ходячим танком и требовал от водителя развитой мускулатуры…

Пораздумав, я кивнул:

– Хорошо, Арон, разоблачайся. Прикрепим к твоим ногам трос и, если что пойдет не так, вытащим. Но все равно будь осторожен! Я обещал твоей маме, что верну твою задницу в целости и сохранности!

– Есть, капитан!

Я сообщил ученым о принятом решении, а Арон, похоже, так устал от экзоскелета, что выскочил из него в считаные секунды, оставшись в облегающем термокостюме с закрепленным шлемом. Разминаясь, он сделал несколько круговых движений руками, будто собирался взлететь.

Хосе зафиксировал на его ногах легкий, но прочный трос, который не помешает мобильности, и Квон доложил в общем канале:

– Готов.

С пару минут Джерри и профессор Ли объясняли ему, как и за что лучше всего зацепить дрон, чтобы не повредить модуль памяти и сохранить наибольшую дистанцию до аномальной зоны. Макграт предложил использовать что-то вроде телескопического манипулятора размером с авторучку – какое-то собственное изобретение.

Взяв его, Квон кивнул и без тени колебаний нырнул в тоннель.

«Пролез», – закусив губу, подумал я. Лишь бы не повредил костюм. Поверхность лаза, конечно, ровная, практически отшлифованная роботом-бурильщиком, но все же…

– Десять метров, – доложил Квон через пару минут. – Полет нормальный.

– Полет? – хмыкнул я. – Видишь что-нибудь?

– Тени пляшут, но, думаю, это потому, что луч фонаря движется… – Помолчав, Арон добавил: – Кэп, я тебе говорил, что у меня клаустрофобия? Шучу, ха-ха!

– Отставить шутки, капрал, – приказал я.

– А может, и не шучу…

Он полностью перекрыл тоннель, из-за чего то я сам, то Рамирес, то ученые влезали в эфир, спрашивая, что видит Квон, а тот отвечал одно и то же, менялись лишь метры преодоленной дистанции:

– Семнадцать метров, вижу отключившиеся дроны. Движения не наблюдаю.

– Двадцать, картина та же…

– Двадцать четыре метра…

На тридцати доклад капрала изменился.

– Наблюдаю движение, – почему-то очень тихо прошептал Квон. – Фонарь зафиксирован, но тени движутся. Кэп, там творится какая-то хрень.

– Давай назад, – так же шепотом ответил я, но тут же опомнился и прокричал: – Назад, Арон! Это приказ! Хосе, тащи его!

– Кэп, до моего дрона осталась пара метров! – возразил Арон. – Заберу хотя бы…

И связь прервалась. Не было ни треска, ни шипения – Квон просто замолчал. И замер.

Рамирес начал его вытаскивать, трос натянулся. До рези в глазах я всматривался в тоннель, надеясь уловить движение, но тело лежало неподвижно. Тактический экран на щитке шлема отобразил оборванную красную линию поверх портрета Квона – связь с капралом потеряна.

– Что с ним, капитан? – спросил профессор Ли. – Почему он остановился?

– Арон! – закричал я.

– Кэп, что-то его держит! – прорычал Рамирес. – Не могу вытащить! Поможешь?

Схватив трос манипулятором, я аккуратно подал его на себя, подтягивая Арона… Что-то в тоннеле мелькнуло – невидимое, едва уловимое, как будто облачко на мгновение перекрыло прожектор, – и трос лопнул. Натяжение исчезло. Тело капрала осталось лежать там же, в тоннеле.

– Как?! – заорал Хосе. – У Арона скорее бы нога оторвалась, чем трос не выдержал натяжения! Брак? Перетерся обо что-то? – Он заработал руками, подтягивая трос. – Или…

Или его что-то перекусило, причем как нитку. Озвучивать мысль я не стал, машинально сунулся в лаз, остановился и выругался – я же в «Джаггернауте»!

И что делать? Что вообще случилось с Ароном? Напоролся на что-то и произошла разгерметизация? Потерял сознание от недостатка кислорода?

Сердце забилось сильнее, и я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Вдох-выдох… вдох-выдох… Отключив канал с галдящими учеными в динамиках, отошел от зияющей черной дыры и закрыл глаза, чтобы отрешиться от всего и сообразить, что предпринять. Во-первых, нужно отправить Волошина на базу за роботами-бурильщиками. Проход надо расширить, тогда можно будет вытащить Квона… Нет! Слишком долго, Арону не хватит кислорода!

– Алекс, Джоанна, спускайтесь, у нас ЧП, – приказал я.

– Капитан, я полезу за Ароном! – влез в канал Рамирес. – У него кислорода…

– Отставить! – рявкнул я. – С ума сошел? С остальным будем разбираться…

Договорить не успел. Сначала вскрикнул Джерри, потом профессор Ли возбужденно постучал по ноге «Джаггернаута»:

– Капитан! Капрал снова движется!

Я резко развернулся и, чуть не сбив профессора с ног, бросился к лазу. Светанул прожектором и ахнул – Квон двигался в дальний конец, а его ноги волочились так, словно кто-то тянул тело с той стороны!