Подземный рейд
Перед тем как начать действовать, Олег достал из нагрудного кармана герметичный пенальчик и, сдвинув крышку вбок, вытряхнул из него на ладонь капсулу. Предпоследняя. Из руки красная капсула перекочевала за щеку. Так, на всякий случай. Лифтер еще на флотской службе крепко усвоил, кто бережет береженого. Лучше дуть на холодную воду, чем потом остаться без губ.
Щелк-щелк – и на уровне глаз удобно закреплена фиксирующим обручем панель наблюдения. В гнезда разъемов вставлен кабель камеры и активирована «горошина» микрофона. Лифтер включил аппаратуру в рабочий режим. Перед глазами пробежали столбики цифр, выведенных на панель. Приборы исправно работали, все в порядке, можно приступать к осмотру.
Шаржуков мысленно перекрестился и, наклонившись, просунул гибкий оптоволоконный кабель с камерой на конце под створку двери лифта. Он начал медленно и осторожно стравливать кабель в шахту.
Поначалу камера исправно показывала чернильную темноту, пока автоматически не переключилась в режим ночного видения. На панели высветились в зеленом мертвячьем свете стены и стальные жилы тросов, уходящих вверх.
Никого и ничего необычного. Однообразная картинка и… полнейшая тишина. Ни скрежета лапок вездесущих тараканов, ни шороха мелкого мусора на дне, гоняемого сквозняком, не было слышно.
Оглушающую тишину в наушниках ненадолго разорвало гудение электромотора и лязг дверей лифта наверху. Кто-то спустился на пару этажей ниже. Хорошо, что на свете еще не перевелись лентяи, которым тяжело пройти ножками пару десятков ступеней.
За то время, что двигалась кабина лифта, в шахте произошли изменения. Неаккуратный наплыв бетона на стене неожиданно сдвинулся вбок… на целый метр.
«Ну, что там?!» – раздался громоподобный глас. Голос жэковца, усиленный микрофоном, раздался в ушах колокольным набатом, больно ударив по барабанным перепонкам. Лифтер чудом сдержался от чудовищной брани и показал кулак. Старичок поспешно прикрыл рот ладонью, показывая, что понял свою ошибку.
Стравив дополнительные метры кабеля с разматывающейся катушки, Шаржуков приблизил камеру к подозрительному наплыву бетона и аккуратно прикоснулся к нему объективом.
Стены неожиданно зашевелились и пошли волнами. Зеленоватый в ночной подсветке бетон сменился шевелящейся студенистой массой, расчерченной изломанными линиями, потом резко взбух бесформенным бугром и медленно опал. Бетонные стены потеряли очертания…
Сейчас в линзу камеры внимательно смотрел глаз с вертикальным зрачком и размером с чайное блюдце. По коже лифтера пробежали мурашки. Сразу захотелось гаркнуть во все горло: «Полундра, братцы!»
Глаз с чудной радужной оболочкой в золотистую крапинку смотрел холодно и равнодушно. Так повар смотрит на свежеободранную тушку кролика, прикидывая, под каким соусом его приготовить.
Взгляд потихоньку начал затягивать, одновременно исподволь заползая в нутро. В ушах застучали еле-еле слышимые погремушки. Чужие ритмы нарастали, завораживая разум и опустошая сознание.
Лифтер попробовал зажмуриться, но веки отказывались подчиняться хозяину. Глаз не желал отпускать новую жертву, непрошенно вторгшуюся в зону его внимания. Каэсэсовец глубоко вздохнул и последним усилием воли сжал челюсти, с хрустом раздавливая зубами капсулу. Во рту разлилась обжигающая небо едкая и одновременно вонючая жидкость. Клин клином вышибают. Чужая воля на прощание окатила разум и сердце человека холодно-щемящей волной.
Лифтер трясущимися руками поспешно сорвал с головы панель управления аппаратурой, больно оцарапав ухо. Комбинезон прилип к потной спине. О контакте с чужим разумом напоминала легкая трясучка рук и противная горечь во рту. Через несколько минут она уйдет без следа, если не сплевывать. Спасибо фармакологам Службы.
Теперь ему стала понятна и суетливость старичка, и кадеты, будто ошпаренные, выскакивающие из подвала, и слесарь, обвешанный дополнительной броней. Запустили дом. На всем экономят, крохоборы. Если бы регулярно проводили профилактические осмотры нежилых помещений, то до такого бардака не дошло бы. Вот и вырастили у себя под боком такую дрянь. Проморгали, скопидомы!
Примерно в таком порядке мысли сменяли одна другую в голове Шаржукова.
В шахте давно и прочно обосновался слизень-хамелеон. На сленге коммунальщиков именуемый гремучкой. Ментальный паразит особой опасности для жизни людей не представлял. Но как он смог вырасти до таких гигантских размеров? Ах да, экономия!
Старичок, пристально глядя на обливающегося холодным потом коммунальщика, вкрадчиво поинтересовался:
– Что-то серьезное? Прошу вас, не молчите, молодой человек!
Вместо ответа лифтер попытался сцапать его за грудки и накоротке поговорить по душам. Объяснить, что они натворили, у-уроды!
Но старый прохиндей бдительности не терял и, перескакивая через несколько ступенек вверх, вихрем одолел половину лестничного пролета.
Терпимость к людям не была жизненным кредо лифтера. Но стоит ли отказываться от неучтенного заработка? Все равно его сюда пришлют. Как тут ни крути, это его территория. В воздухе явственно витал запах халтуры. Все более явственно принимая материальные очертания. Надо только подобрать двух-трех напарников понадежнее. Желательно с других участков города.
Нет, лучше двух. «Премиальные» легче и проще делить на меньшее количество участников будущей зачистки. В том, что снова придется лезть в шахту, Олег не сомневался. И чем быстрее, тем лучше. Негоже оставлять рядом с людьми проголодавшуюся тварь, вышедшую из спячки.
– Неужели все так серьезно? – продолжил старичок сверху, наблюдая с безопасного расстояния за лифтером, упаковывающим экипировку в штурмовой рюкзак.
– В шахте обосновался гигантский гремучий слизень-хамелеон. – Олег застегнул «молнию» на рюкзаке и распахнул комбинезон на груди. Его то морозило, то бросало в жар. – Никогда таких не приходилось видеть. Проморгали гремучку, уважаемый!
«Или неуважаемый!»
– Что вы говорите? – притворно удивился старичок, всплеснув руками. Он осторожно спустился вниз на несколько ступеней.
– Огромный ментальный паразит и, как следствие, такой же огромный штраф, – мстительно добавил лифтер.
– Не может быть! Это какая-то ошибка.
– Я смотрю, тут у вас все – одно сплошное недоразумение.
– Мы же с вами разумные люди, – еще несколько шажков, и жэковец оказался рядом с Шаржуковым, искательно заглядывая ему в глаза. – А люди должны уметь договариваться друг с другом. Мы же не звери с вами, в самом деле!
– Людей, живущих в квартирах, примыкающих к лифтовой шахте, придется отселить. Пока бригада!.. – Лифтер безапелляционно поднял вверх указательный палец и сделал каменное лицо, выдерживая драматическую паузу. – Подчеркиваю, пока бри-га-да не очистит шахту! Одному тут делать нечего. Я не самоубийца!
Из рук в руки перекочевало несколько купюр, сложенных вдвое.
– Хм-м, – лифтер набычился, поджав губы. – Маловато будет. Все-таки здоровье людей – не пустяк.
– Больше нет! – отрезал жэковец, упрямо вскинув бородку клинышком. – Все, что могу.
Похоже, деньги были загодя приготовлены и отложены в карман. Все произошло слишком быстро и подозрительно оперативно. Как по плану.
Лифтер достал из сумки пластиковую табличку с надписью «Лифт временно не работает» и повесил на кнопку вызова. Для верности он обесточил шахту и заклеил металлическую коробку электрощита бумажкой с витиеватой росписью и неразборчивой синей печатью. Перед таким убогими символами власти народ всегда робеет.
– Вы нам совсем не помогли, – взъерепенился старик. – Скажите на милость, как людям на сороковые этажи подниматься. А-а?
– Ножками! Топ-топ, – ехидно ответил Шаржуков. – Здоровее будут. – Он закинул ремень сумки на плечо и двинулся к выходу из подъезда. Нестерпимо хотелось поскорее на свежий воздух.
– На щедрые премиальные можете не рассчитывать! – сорвавшимся голоском выкрикнул-выплюнул рачительный заказчик.
– Переживем! – громко хмыкнул лифтер, с натугой открывая тяжелую дверь. Солнце весело ударило в глаза, выбивая слезу и заставляя жмуриться. Уже тише он пробормотал себе под нос: «Никуда ты не денешься. Заплатишь, как миленький…»
Глава 2
За четырнадцать лет до описываемого события произошла катастрофа планетарного масштаба, заставшая землян середины двадцать первого века врасплох. Она затронула ни много ни мало судьбу всего человечества. Глобальные потрясения, как правило, всегда начинаются неожиданно.
Первыми вестниками Апокалипсиса оказались астрономы. Глашатаи Судного дня оповестили человечество: к Земле приближается комета. Данные стали проверять и перепроверять, но маршрут космического объекта остался неизменным. К несчастью, орбита Земли пересекалась с траекторией небесного тела, причем таким образом, что в определенный момент они непременно должны были встретиться. Огромная глыба с презрительной грацией стремительно приближалась к голубой планете. Комету обнаружила система постоянного патрулирования звездного неба, предназначенная для регистрации метеоров. С ее помощью все астрономические явления за определенные временные интервалы строго фиксируются специальной аппаратурой и заносятся в электронные журналы и на звездные карты. Затем полученные данные обрабатываются компьютерными программами и публикуются в специальных бюллетенях и астрономических журналах.
Но эту информацию сначала засекретили, чтобы избежать последствий, вытекающих из неизбежных в таких случаях паники и хаоса, и, пока судили да рядили, что делать дальше, кто-то из астрономов бескорыстно «слил» данные в международные информационные агентства, приложив доказательства в виде распечаток расчетов и фотографий.
Телескопы всех обсерваторий нацелились на незваную гостью, несущуюся с огромной скоростью в межзвездном пространстве. Начался отсчет последних дней человечества. Астрофизики подсчитали: удар такой махины должен не только стереть с лица Земли все живое, но и изменить орбиту планеты. Тунгусский метеорит смотрелся на фоне кометы, как муравей на фоне слона.
После сообщения астрономов все одновременно вспомнили о давно обещанном Судном дне. Предсказывать конец света было модным во все времена, человечество уже устало его ожидать. Из пыльных архивов на свет вытаскивались древние свитки папирусов и невнятные манускрипты средневековых предсказателей. Изо всех щелей, как черви после дождя, выползли новоявленные пророки и мессии. Разномастные кликуши были едины в одном: «Покайтесь, грешники! Грядет последний день!»
Христианская церковь, устав переубеждать заблудшие души, хранила молчание. Читайте Библию. Для христиан высшим авторитетом являются слова Священной книги, в которой сказано: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец». А значит, когда именно наступит конец мира, мы предсказать не можем. Ни из каких явлений видимого и невидимого мира невозможно это вывести.
Попытки предотвратить опасную встречу жители Земли стали предпринимать немедля. Ученые предложили военным запустить в комету ядерную стратегическую ракету, а лучше несколько. В ответ армейцы покрутили у виска и поделились с общественностью давно наболевшим: яйцеголовые в белых халатах лишь по недоразумению называются учеными. Чтобы нести горячечный бред, необязательно заканчивать академии. Достаточно выучить алфавит, чтобы прочесть тактико-технические характеристики ракет с ядерной боеголовкой. Выяснилось, что при подрыве кометы боеголовками произойдут такие изменения в атмосфере, что всему живому на планете стопроцентно придет конец. На робкий вопрос, адресованный военным: «Что делать?» и «Как поступить?», от атеистов из Министерства обороны пришел по-военному лаконичный ответ: «Молиться!» Другой альтернативы нет.
Военные, как всегда, попали в десяточку. Похоже, молитвы были произнесены от души. Во всяком случае, они были услышаны.
Ядро кометы представляло собой исполинскую глыбу льда, нашпигованную мелкими и средней величины камнями с фрагментами железосодержащих пород. И когда небесная странница совершала свой разворот рядом с Солнцем, то, по стечению небесных обстоятельств, она слишком приблизилась к нашей звезде. Горячее дыхание светила испарило практически весь лед, и, не связанные больше ничем между собой, осколки бывшей кометы вытянулись в метеоритный рой.
Астрономы поспешили обрадовать и успокоить человечество: все в порядке, вместо Апокалипсиса ждите, может быть, более яркий, чем обычно, но все-таки заурядный метеоритный поток. Всеобщая паника улеглась, не успев набрать всесокрушающие обороты хаоса. Лозунгу: «После нас хоть потоп!» – не удалось воплотиться в жизнь. Жители планеты Земля приготовились наблюдать «огненный дождь».
В тот памятный день, казалось, что небо разрывается на части, космические осадки «выплеснулись» днем. На небесном куполе свершилось красочное шоу. Небо испятнали вспышки, в атмосфере Земли появилось свечение. Встреча планеты и космических скитальцев состоялась. Метеоритный дождь, начавшийся с завораживающей красоты, постепенно ослабел и сошел на нет.
Конец света прошел вяло и горячих ожиданий не оправдал. Но все-таки с огоньком. По законам канонических писаний, последний день Земли должен был начаться с соответствующих событий и знамений: огонь с небес, мор, дождь из камней и далее по тексту. Закончиться все должно было тотальным улетом. Праведники наверх, возносятся на небеса, остальные товарищи-граждане попадают этажом ниже. Из всех обещанных «спецэффектов» состоялся лишь один: дождь из камней.
Люди, затаив дыхание, наблюдали за ярко светящимися звездочками, проносящимися по небосводу. Многие вспомнили бытовавшее издревле поверье: если увидишь падающую звезду и успеешь загадать желание, то оно обязательно сбудется. Наверное, у всех загадавших желания были разные. Тут уж ни с кем не поспоришь. Похоже, что у кого-то было намерение испортить жизнь всем людям на Земле, нагадить, понимаешь, в мировом масштабе. Как ни странно, мизантроп был услышан. А может, его планы не шли вразрез еще с чьими-то задумками? Так незаметно и подкрадывается конец света, не с ядерных взрывов или извержения вулканов, а с ярких росчерков падающих с неба звездочек.
Шоу закончилось. Человечество облегченно перевело дыхание. Пронесло. В очередной раз. Люди вернулись к привычным делам, жизнь вошла в старое русло. Граждане засуетились вновь, погрузившись в свои проблемы, изредка поднимая головы к небу. Астрономы докладывали: «Небосклон чист! Опасности нет!»
Обошлось малой кровью. Список жертв ограничился сухими цифрами медицинской статистики сердечных приступов и полицейскими сводками о суицидах. Хотя кривая смертности и перешагнула за рамки обычного, но, учитывая неординарность события, ни у кого удивления не вызвала. Ожидаемый коллапс власти, массовые беспорядки, развал экономики так и не наступили.
Войсковые соединения, приведенные, как перед войной, в состояние повышенной боевой готовности, получили команду: «Отбой!» Жизнь потихоньку налаживалась, входя в привычную колею. Человеческая психика гибкая и подвижная, быстро приспосабливается к любым изменениям. Мракобесы затаились до лучших времен, пообещав, что самое интересное еще впереди, и как в воду глядели.
Не прошло и пары лет после звездного дождя, окропившего грешную Землю, как проявились его последствия. Метеориты, не сгоревшие в атмосфере и упавшие на планету, «дали всходы».
О начале второй серии Апокалипсиса объявили биохимики. Похоже, ученые взяли на себя роль вестников плохих событий. Сначала поодиночке, робко, чтобы не потерять уважение среди коллег и не подвергнуть сомнению свои ученые степени, а потом дружно и громко они заговорили во весь голос.
Сразу после падения большинство метеоритов было собрано с поверхности Земли и отправлено в научно-исследовательские лаборатории. Анализ показал, что космические странники содержали в себе особые белковые соединения. Сначала наличие живой материи попытались объяснить загрязнением объектов исследования веществами земного происхождения, но дальнейшие исследования заставили критиков замолчать. В разных научных центрах, независимо друг от друга, сумели распознать внеземные бактерии. Ученые установили, что те осколки кометы, которые попали в нашу среду, активировались. Бактерии во время путешествий в межзвездном пространстве оказались способными принимать форму спор, образуя вокруг себя твердую защиту. Эта оболочка, как природный скафандр, помогла им выдержать холод космоса. Звездный дождь засеял Землю примитивными чужаками, опасными для существующих форм жизни. Во время исследований выяснилось, что они изменяют ДНК во много раз быстрее, чем даже такой сильный мутагенный фактор, как жесткая радиация. Почему – оставалось невыясненным. Бескрайний космос полон тайн и загадок.
Способ их размножения стал загадкой для ученых, причем оставлять потомство на Земле бактерии, видимо, не собирались. Они стали трансформировать генный код клеток других живых организмов. Идеальный мутаген, свалившийся в прямом смысле на голову, вызывал изменения в некоторых земных организмах. Стали возникать новые популяции живых существ, потеснив старые. Так появились первые мутанты. Непрекращающиеся перемены, неотвратимые и неизбежные, как день и ночь, образовали мир, в котором человеку предстояло доказать свое право на существование.
По необъяснимой причине эта напасть не затронула людей, птиц и крыс. То ли бактерии побрезговали, то ли у природы имелись другие планы на роль этих популяций в спирали эволюции. Пока…
Это было удивительно, но крысы не превратились в огромных серых монстров с метровыми розовыми хвостами и внушительными клыками, не встали на задние лапы и не стали, подкрутив усы, отвоевывать у приматов поверхность. Они продолжали бегать, хитро попискивая, по своим крысиным делам. Симбиоз с венцом природы их вполне устраивал. Серые орды комфортно чувствовали себя в городах. Крысы не собирались тягаться силой и смекалкой с людьми, которые волей-неволей поставляли им кормовую базу. Что может быть слаще тухлых объедков? Просто люди еще не доросли до понимания настоящего вкуса.
В авральном порядке армию переориентировали на отлов и отстрел мутантов на суше, в воздухе и на море с последующим изучением и утилизацией. Люди в погонах, засучив рукава камуфляжных курток, занялись привычным и… любимым делом: делать живое мертвым. Вскоре военные обнаружили, что остались без работы. Бурный всплеск мутации на большей части планеты они свели на нет. Агрессивные уродцы проиграли схватку с современной армией.
Всепланетное сафари закончилось, за одним «но». Жизнеспособные формы мутантов смогли закрепиться в городах. И не просто в городах, а исключительно в мегаполисах. В человеческих поселениях из бетона, металла и стекла они чувствовали себя уютно и комфортно, будто всегда здесь жили. Городская среда обитания пришлась им по вкусу. Специалисты по эволюционной теории выдвинули гипотезу, что всевозможные электромагнитные излучения, пронизывающие город, и специфическая атмосфера загрязнения, повсеместно сопровождающая горожан с момента рождения и до конца жизни, – идеальные условия для мутировавших животных. Более внятной гипотезы ученые не смогли выдвинуть.
С появлением первых мутантов все эти ползающие, летающие и плавающие твари стали самыми популярными объектами всеобщего внимания. Не было недостатка в фантастических спекуляциях на всем, что касалось новых форм жизни. Но со временем мода на мутантов спала, и они прочно вписались в повседневную жизнь человечества, а досужие домыслы заслуженно были позабыты. Что же осталось? То, что привлекало исследователей с самого начала. Мутанты сумели идеально приспособиться к городской среде обитания. Все их органы чувств, дыхание, кровообращение и многое другое работали почти как и у обычных живых существ, например у человека, но чуть-чуть иначе. Вот над этим «чуть-чуть» и бились научные мужи в лабораториях, обставленных по последнему слову техники. Битва продолжалась, то затухая, то вновь разгораясь с новой силой, выдавая «на-гора» очередную гипотезу.
Человечеству и мутантам, старым и новым видам жизни, пришлось приспосабливаться друг к другу. Люди не теряли надежды извести под корень непрошеных соседей. Те, в свою очередь, продолжали упорно цепляться клыками и когтями за новое жизненное пространство.
Особенно преуспели кожекрылы. Потомки летучих мышей взирали на человечество из поднебесья, величаво барражируя на восходящих воздушных потоках.
В одночасье Москва пережила настоящее нашествие кожекрылов. Раньше небесные просторы мегаполиса заполняли обыкновенные сизые голуби. Большие скопления птиц приносили массу хлопот, загрязняя пометом крыши и фасады зданий, не обделяя вниманием памятники культуры. Но теперь крылатые хищники, мутировавшие из маленьких и застенчивых летучих мышей, быстро адаптировались в городской среде, нарушив небесное равновесие. Они, проигнорировав ворон и воробьев, включили голубей в свою пищевую цепочку. Символ мира и обновления жизни стал повседневным рационом кожекрылов. Летучие мутанты быстро расплодились, захватывая все новые территории города, сначала сильно потеснив, а потом и вовсе истребив привычных голубей. Сизокрылая голубка – повседневная и неотъемлемая черта города – поменялась на зубастого кожекрыла. От этого ситуация в небе города не изменилась в лучшую сторону. Теперь уже перепончатые твари «красили» своим пометом все те же крыши и безответные скульптуры. Как обычно, больше всего доставалось бронзовому Юрию Долгорукому на Тверской.
Перед новоселами не спасовали лишь московские вороны. Крепкие клювы и умение слаженно действовать стаей помогли им какое-то время удерживать шаткое равновесие с оккупантами родных крыш. Но и время каркуш тоже было сочтено. Хрупкий паритет долго не продержался. Кожекрылов становилось все больше, а пернатых все меньше. По статистическим выкладкам получалось, что городские орнитологи в скором времени и вовсе останутся без работы.
В борьбу с новыми особями попытались внести свою лепту биологи. Ученые предложили избавиться от тварей при помощи пернатых хищников, таких, как ястребы. Так сказать, вышибить клин клином. Но выпущенные над городскими просторами степные птицы не стали связываться с новыми хозяевами крыш и с тревожным клекотом унеслись прочь, бесследно растаяв в небесной выси. То же самое произошло и с соколами. Еще через несколько попыток от подобного метода пришлось отказаться как от сильно затратного для городского бюджета.
Единственным памятником, который не пострадал от помета кожекрылов, стал сорокапятиметровый медный гигант на Москве-реке. Повезло Петру Первому, которому не подфартило с выездом за границу. Изначально он был задуман как памятник Христофору Колумбу, а затем, после того, как от него отказались в Америке, скульптор, чуть-чуть трансформировав памятник в фигуру русского царя, установил его в Белокаменной. И теперь кожекрылы с испуганным визгом далеко облетали застывшего над мутной водой исполина в кирасе и в неуместной для российского климата броневой юбочке вместо кафтана. Самый страшный памятник города в очередной раз оправдал свою репутацию. Почему кожекрылы панически боялись статуи, так никто толком и не смог понять. Феномен, одним словом.
* * *Мелкая и крупная нечисть, заселившая город от подземных коммуникаций до чердаков высоток, недвусмысленно, а порой и достаточно нагло заявила свои права на столицу. Мэр Москвы почесал голову и, посовещавшись с собственным отражением в зеркале, решил, что все это – явные признаки катаклизма в одном отдельно взятом городе. Весь мир может катиться в тартарары, но за спокойствие и порядок в своей вотчине глава мегаполиса готов был отдать все. Роль санитаров города поручили выполнять коммунальщикам. Так был заложен первый кирпичик в фундамент новой Коммунальной Службы Спасения.
Неведомо, какие испытания и сюрпризы готовили новой Службе грядущие дни. Будущее всегда туманно и неопределенно. После метеоритного дождя человечество ничего хорошего от Вселенной не ждало.
Правда, военные сказали, что на своих объектах порядок будут поддерживать сами. Только гражданских им не хватало на подведомственной территории. Еще неизвестно, что для них будет хуже: недисциплинированные беспогонники или мутанты.
И вот теперь работникам Коммунальной Службы Спасения, каэсэсовцам, приходилось заниматься тем же, чем и их предшественникам: латать, ремонтировать и обеспечивать жизнь города, но теперь уже с поправкой на реалии сегодняшнего дня. В их нынешней службе требовалось умение действовать в любой, даже самой экстремальной обстановке.
Поэтому необходимо было «обкатать» каэсэсовцев в ситуациях, граничащих с экстремальными, чтобы предотвратить совершение ошибок. Все просчитать невозможно. В нестандартной ситуации каэсэсовец должен был уметь думать непосредственно на месте охоты, научиться ориентироваться в бою во время схватки с тварями. Стоило максимально быстро и правильно заточить коммунальщиков под нужды мегаполиса. Нарастить запас прочности в сотрудниках Службы.