Влюбленный Робинзон
Дождь капал и капал, но делал это все реже и реже, пока окончательно не перешел на рассеянную в воздухе морось.
Прохожие, однако, не спешили закрывать свои зонты. К счастью, толпа, подобно дождю, тоже делалась реже. Люди спешили в свои дома, к горячему ужину, сытной отбивной с зеленым горошком, либо же уже сидели в каких-то клубах, барах, смотрели футбольные матчи, обсуждали финансовые прогнозы и модные новинки… Идти стало легче, дышать – тоже, и почти некого было задевать плечами.
– Как же ты справляешься с трудными или скучными делами? – удивился Дэн.
– О… А я с ними и не справляюсь. Иногда, например, бывает очень весело мыть окна. Просто просыпаешься утром, видишь – надо же, какие грязные стекла! Надеваешь старую рубашку, забираешься на подоконник и губкой трешь стекло, и воздух за окном делается таким прозрачным… Разве это не удовольствие?
– Тебя послушать – так удовольствием может стать любое занятие в жизни, – иронично заметил Дэн.
– Почему бы и нет?
Клер остановилась над ближайшей урной, скинула туда скомканный пакет из-под пончиков, извлекла из кармана салфетку, вытерла перепачканные шоколадной глазурью пальцы. Салфетка отправилась вслед за пакетом. Дэн последовал примеру Клер и выкинул в урну пустой бумажный стакан из-под кофе.
– Видишь, избавляться от всякого мусора тоже бывает очень увлекательно, – сообщила Клер.
Она начинала казаться Дэну все более странной девушкой.
– Идем? – уточнил он на всякий случай.
– Сейчас. Погоди минутку…
Клер продолжала рыться в карманах.
Следующими в урну полетели: старый бумажный платок, сломанная зубочистка, несколько использованных проездных билетов, остатки лопнувшего воздушного шарика, фантик от жевательной резинки «Ригли».
Из другого кармана Клер извлекла блеск для губ в полупрозрачном флакончике. Блеск был цвета фуксии. Через секунду флакончик тоже оказался в урне.
– Ты что делаешь? – растерялся Дэн. – Ты и с косметикой расстаешься так же легко, как со старыми проездными?
Про себя он подумал: да, девушку с таким отношением к косметике надо еще поискать. Вот это характер – импульсивная, взрывная, спонтанная, разве можно соскучиться, находясь рядом с обладательницей подобного характера?
Несколькими часами раньше Клер сидела в офисе и пыталась подкраситься перед тем, как уходить с работы. Внимательно глядя в маленькое зеркальце, она подвела глаза тонким карандашом, чуть припудрила нос, чтобы не блестел. Извлекла блеск, который оказался с собой. Накрасив губы, она еще раз взглянула в зеркало. И ее собственный вид ей не понравился. То ли цвет лица стал слишком бледным в лондонской сырости, то ли Клер не выспалась, то ли просто устала. Цвет фуксии показался ей омерзительным, а свое лицо – отталкивающим. Именно поэтому, стоя возле урны, Клер с такой радостью избавилась от этого попавшегося под горячую руку блеска.
– Ага, – кивнула она в подтверждение слов Дэна, – зачем жалеть что-то, что не нравится?
– Исключительная легкость, – медленно проговорил Дэн.
– Что?
– Исключительная легкость в подходе к жизни.
«Между прочим, этот блеск не так уж и дешево мне обошелся. Консультант в парфюмерном магазине говорила, что это последний писк моды. Что на показах его использовали на светлокожих моделях, и выглядело это умопомрачительно. Почему же я-то стала похожа на вампира с этим блеском? Тебе бы такую легкость за такие деньги…»
Но вслух Клер ничего подобного не сказала. Она просто улыбнулась.
– Ну что, можем мы идти дальше?
– Разумеется, – спохватился Дэн. – Не хотелось бы, чтобы ты попала домой к полуночи.
– Спасибо за заботу.
– Жаль, конечно, что ты промокла. По дороге мы будем проходить мимо небольшого сквера. Местный фонтан вряд ли работает, зато там есть пруд, и многие кормят на этом пруду уток. Забавно, словно возвращаешься в детство.
– Да? Правда? Здорово. Только, кажется, нам уже нечем их кормить.
– Тебе никто и не позволил бы кормить уток шоколадной глазурью. Заглянули бы в какую-нибудь булочную. Их здесь полно. Купили бы обычный белый хлеб…
– В другой раз, хорошо? – с сожалением сказала Клер.
Болтовня с Дэном почему-то отвлекала ее от рабочих переживаний, успокаивала. Этот парень казался ей все более забавным. Кофе, пончики, утки, зонты… Так приятно было поговорить с кем-то, кто не кричал постоянно: «Телефон! Факс! Принеси! Найди! Сделай! Отыщи! Как, еще не готово?»
– Кстати, а кто такая Кэти? – внезапно вспомнил Дэн.
– Моя соседка по квартире. Вернее, это я – ее новая соседка.
– Ты живешь не одна?
Клер засмеялась:
– Да я тут вообще не живу. Я же в Лондоне нахожусь временно. Снимать жилье одной мне пока не по карману. Пришлось подселиться к одной милой девушке, Кэти оказалась именно такой. Правда, она частенько отсутствует. У нее сумасшедшая работа: Кэти – модель. Сама я ни за что не назвала бы ее красивой. Но сейчас такие странные идеалы красоты… Кэти очень худая, очень изысканная. У нее слишком бледная кожа, большие голубые глаза. Но пока ей не удалось стать по-настоящему популярной. Поэтому она подрабатывает, где только может. Кастинги, постоянные фотопробы, какие-то съемки для начинающих фотографов… Иногда ей даже приходится стоять на каком-нибудь выставочном стенде, раздавать визитки или образцы продукции. Эффектные девушки всегда привлекают внимание на выставках. По крайней мере, так говорит Кэти.
– Значит, ее почти не бывает дома…
«Да, ее почти никогда нет. И тогда становится совсем одиноко. Мне ведь почти не с кем общаться здесь, в Лондоне. Заточили в этой обители красных автобусов, – сердито подумала Клер. – Думают, что я так и буду сидеть здесь и послушно выполнять все, что прикажут».
– Ну да, иногда Кэти подрабатывает на каких-нибудь вечерних мероприятиях, показах, и когда я прихожу, ее нет. Тогда я поливаю цветы, завариваю чай и сажусь одна к телевизору. Смотрю какой-нибудь молодежный сериал. А чем ты занимаешься по вечерам?
– Работаю. А когда сил работать уже не остается, иду и играю в баскетбол с коллегами.
– О! Любишь спорт? – Кэти с уважением посмотрела на него. – И рост у тебя хороший.
– В колледже я играл за сборную. В капитаны, правда, так и не попал. И стипендию за баскетбольную игру не получил. Может, оно и к лучшему – меня не занесло в спортсмены, и мне вполне нравится моя теперешняя работа.
– А где ты работаешь?
– В проектном бюро. Дома, торговые центры, разные сооружения… Но спорт, как видишь, не забросил. Считаю, что в наши дни без него никуда.
– Понятно, – кивнула Клер, – а я вот предпочитаю йогу. Такой простор для самопознания!
– И много удалось познать?
– Ну, кое-что, – уклончиво ответила Клер, – так ведь и вся жизнь впереди.
– Тоже верно, – кивнул Дэн. – Кажется, мы вышли на твою улицу.
– Да, но я живу в самом конце этой улицы. Так что нам еще идти и идти…
– Должен сказать, район здесь неплохой. Мне нравится. А тебе?
– Я почти не видела его, – призналась Клер. – Утром ухожу рано, а вечером возвращаюсь, когда уже почти стемнело. Ну, и не пойдешь же в одиночку исследовать неизвестный район…
Это был самый что ни на есть удобный случай для того, чтобы произнести: «Клер, если хочешь, то я составлю тебе компанию в любое время».
Но Дэн почему-то молчал.
В молчании они прошли еще несколько сотен метров. Возле светло-желтого дома, четырехэтажного, с декоративными колоннами, Клер наконец притормозила.
– Здесь я и живу. Спасибо, что проводил. Теперь я пойду отогреваться.
– Не за что, – произнес Дэн, – рад был знакомству.
– Да, и я тоже.
Рука Клер уже потянулась к дверной ручке.
В этот самый момент Дэн понял, что больше всего на свете хочет еще раз увидеть эту незабываемую девушку.
И не просто увидеть – он хочет слышать ее голос, вникать в очередные рассказываемые ею забавные или неожиданные истории, смеяться ее шуткам.
Он очень хотел бы лучше узнать ее…
Ему не хотелось отпускать ее от себя. Но она устала, продрогла и наверняка больше всего на свете хотела сейчас домой.
И Дэн никак не мог найти предлога.
Клер вдруг повернулась к нему сама:
– Кстати! Я ведь не сказала тебе спасибо за кофе. Он был очень вкусным. Я такой сорт еще не пробовала.
– Мой любимый, – благодарно улыбнулся Дэн, – я рад, что кофе тебе понравился. И, Клер, я хочу еще как-нибудь угостить тебя чашечкой отменного кофе. Если не возражаешь, то уже не на бегу.
– Тогда, если можно, и не после работы, – улыбнулась Клер, – не хочу никуда спешить или быть уставшей.
– Запишешь мой номер? Или дашь свой телефон?
– Можно и так, и так.
Обменявшись номерами мобильных, молодые люди расстались, условившись встретиться в ближайший уик-энд. Дэн снабдил Клер еще и своей визитной карточкой, коих по его кабинету в офисе было рассыпано неимоверное количество.
3
Во время их следующей встречи Дэн хотел произвести впечатление на Клер своим свободомыслием, подчеркнув это во внешнем облике. Он предстал перед ней в свободных голубых джинсах оригинального кроя, модных коричневых ботинках (на самом деле ботинки чем-то напоминали ковбойские и выглядели скорее старомодными), свободном спортивном балахоне бордового цвета с капюшоном.
На запястье у него были массивные спортивные часы. Дэн долго колебался – брать ли с собой зонт? С одной стороны, прогноз обещал дождливый день. С другой – можно ведь будет повторить романтику их первой встречи? Или, наоборот, если оба снова промокнут, это будет неудобным? Что, если захочется посидеть в кино или в кафе? А с них вода будет лить ручьями?
В конце концов Дэн просто-напросто забыл свой зонт, как и в тот раз.
Но им повезло с погодой, действительно повезло. В кои-то веки небо было по-настоящему синим. Все дороги просохли, а лужи исчезли, как по мановению волшебной палочки. Очень робко, очень осторожно на деревьях показалась первая молодая листва – даже не листва еще, а зеленая клейкая поросль.
Дэн с нетерпением ждал встречи с Клер, ему было интересно, чем на этот раз поразит его легкомысленная американка, как будет выглядеть… Клер действительно удивила его, но совсем не так, как ему думалось.
Она оделась очень сдержанно, очень просто и стильно. Клер словно собиралась в офис, но внезапно передумала и отправилась на свидание, которое, к слову, было запланировано ими еще несколько дней назад. На девушке была строгая юбка-карандаш лишь немногим выше колена, объемный лиловый свитер с безразмерной горловиной-воротником, классические туфли-лодочки с острым носом, на каблуках средней длины.
Она выглядела очень элегантно, при этом почти не отличалась от большинства девушек, спешащих куда-то мимо парочки по своим делам.
– Кофе? – весело спросил Дэн.
– Кофе, – подтвердила Клер.
– Тогда идем.
– Что, неужели опять «Старбакс»?
– О, нет. Оставим «Старбакс» для суровых буден. Сегодня мы – беззаботные, что хотим, то и делаем, и кофейня у нас будет соответствующая нашему настроению!
Дэн сдержал свое слово. Кофейня находилась на одной из неприметных улочек в центре города. Стоило немного отойти от оживленного и шумного проспекта, как ноги сами собой приводили к этому кафе, и гость невольно упирался в него. Нужно было спуститься ровно по шести ступенькам вниз. После этого мелодично позвякивал колокольчик, в распахнутой двери, в полумраке угадывались мягкие диванчики со светлой бархатной обивкой, низкие столы из прозрачного стекла, оранжевая барная стойка, изумрудная униформа официанток….
– Что за чудесное местечко! – вслух изумилась Клер.
– Я рад, что тебе нравится, – самодовольно отозвался Дэн. Он по-настоящему обрадовался, поняв, что ему удалось угодить вкусу Клер, который он пока не успел изучить.
– И что здесь хорошего? – весело спросила Клер, когда они уселись за облюбованный ею столик практически в самом центре небольшого зала, неподалеку от барной стойки.
– Здесь отличный выбор чая, хороший кофе, – принялся перечислять Дэн, – кроме того, потрясающий ассортимент пирожных.
– Это как?
– Штрудели с мороженым, восточные сладости, кажется, есть даже лукум. Пастила. Тирамису, всякие европейские штучки. Торты, песочное печенье, корзиночки с фруктами… Словом, набор сладостей на любой сладкоежкин вкус и почти что любой кошелек.
– Замечательно. Только вот что-то…
– Что?
– Мне захотелось мяса, – смущенно призналась Клер.
Дождавшись, пока Дэн отсмеется, она пояснила:
– Не думай, мне очень здесь нравится. Я вообще обожаю сидеть во всяких кофейнях и ресторанчиках. Особенно, когда пасмурно или льет дождь – тогда вообще благодать. Обожаю сидеть, не спеша потягивать кофе, пробовать всякие новые лакомства… И дома я поела перед уходом. Мы с Кэти жарили картошку. Так что я сама не понимаю, что это на меня нашло. Но больше всего на свете мне сейчас хочется хороший кусок говядины с овощами или под грибным соусом!
– Ну, и что с тобой делать после этого?
– Не знаю, – пожала плечами Клер, – что хочешь.
– Допустим, мы сейчас уйдем отсюда, найдем какой-нибудь ресторанчик, поедим, а потом что – нам возвращаться сюда за десертом?
– Дэн, только, пожалуйста, не сердись.
– А я и не сержусь. Просто хочу понять, что нам делать дальше.
– Может быть, найти такой ресторан, где будут и бифштексы, прожаренные и с кровью, и хорошие десерты?.. Есть у вас в вашей дыре что-нибудь подобное?
Если бы похожие слова про Лондон произнес кто-нибудь другой, Дэн оскорбился бы не на шутку. Но в данной ситуации он лишь рассмеялся. Они встали, он подал Клер пальто, чтобы отправиться на поиски ресторанчика, который потрафил бы вкусам обоих.
Пришлось снова вернуться в центр с гостеприимной, хоть и не слишком заметной с центральной аллеи улочки.
Дэн и Клер направились на поиски. Они подходили ко всем кафе и ресторанчикам, название или вывеска которых привлекали их. Дальше зачитывалось меню, выставленное на улицу, вывешенное возле дверей. Клер искала в меню наличие мяса, коктейлей, пирожных. Дэн любовался ее сосредоточенным личиком и деятельным видом. Она словно решала важнейший вопрос.
Наконец, нужный им ресторанчик был найден. В концепции этого заведения было нечто арабское, да и название «Джинн» соответствовало духу ресторанчика. На вывеске были изображены остроконечные золотые туфли, золотой кувшин с высоким и узким горлышком. Внутри царил приятный полумрак, пахло чем-то вроде сандала – Клер еще попробовала гадать, ароматические ли это палочки или масло для аромакурительницы.
Их провели на второй этаж, в зал для некурящих. Впрочем, там можно было заказывать и курить кальян. На потолке были нарисованы бледные полумесяцы, слабо светившиеся в полумраке. Лампы, выполненные в виде звезд со множеством лучей, висели над каждым столиком, словно вырывая его из темноты. На втором этаже были уютные мягкие диванчики на двоих. Дэн про себя порадовался относительно интимной и расслабляющей атмосфере.
На этот раз все в меню удовлетворило и Клер, и Дэна. Можно было никуда не уходить и больше ничего не искать. Клер заказала жареную курицу с салатом из ананасов, орехов и всякой зелени. Дэн выбрал стейк с соусом и отварным картофелем. На десерт оба заказали кофе, чизкейки, какую-то диковинную халву и маленькие кокосовые пирожные. Начался настоящий праздник желудка.
– Думаю, что настало время для рассказа о себе, – объявила Клер, облизывая пальцы после курицы. Вечно она пыталась взять верх в беседе или хотя бы задать ее тон.
– Отлично, – согласился Дэн, – что бы ты хотела узнать?
– Ну, например, что-нибудь о твоем детстве. О твоей семье, или об учебе. Какие у тебя друзья, как ты развлекаешься?
– Детство… Думаешь, это хорошая тема? – задумался Дэн. – Понятно, что все мы были детьми, но мы наконец-то выросли, и это хорошо.
– Разве? А почему?
– Да потому, что никому больше не нужно давать отчет. Можно самому распоряжаться своим временем и своей жизнью. Лично я не сильно скучаю по тому времени, когда был ребенком. Правда, я не очень многое помню…
– Да? Странно! А у меня о моем детстве в основном хорошие воспоминания. Правда, отец не всегда жил с нами. Мама рассказывала, что у него ответственная работа, что она связана с перелетами… По крайней мере, мои самые ранние воспоминания с ним не связаны. Зато потом мы вдоволь общались. Папа наконец-то сделал свой выбор, остановился на той работе, которая позволяла ему больше и чаще бывать с семьей.
– Как правило, такая работа приносит меньше денег, – заметил Дэн, – а это ведь тоже важно.
– Дети не думают о деньгах, как ты не понимаешь.
– Но это ведь сказывается на семье. В любом случае. Разве не так? Вот вы – вы начали жить лучше или хуже?
– Не припомню, чтобы мы стали жить хуже. Всего хватало – и игрушек, и конфет. Я росла не слишком капризным ребенком. Может быть, потому, что родители всегда с пониманием относились к моим проделкам.
– А их было много, этих проделок? – задал вопрос Дэн, принимаясь за остатки соуса с картошкой.
– Я никогда не считала то, что делаю, проделками или какими-то выходками из ряда вон. Просто делала то, что мне нравится. Пускала мыльные пузыри, стригла кукол, делала им татуировки, много рисовала. Меня даже хотели отдать в художественную школу. Мама думала: вдруг я – новый гений?
– Судя по тому, что ты не стала художницей, никакой ты не гений? – пошутил Дэн.
Клер осталась серьезной, что случалось с ней нечасто:
– Все мы в чем-то гениальны. И ты тоже, хотя, может, даже не подозреваешь об этом. Я училась в художественной школе. Правда, недолго.
– Тебя с позором выгнали, – поддел Дэн, гоняя по тарелке последнюю картофелину, самую маленькую и самую, как водится, аппетитную. Картошка никак не желала сдаваться на милость Дэна, к тому же она была скользкой от сливочного соуса.
– Возможно, иногда я была слишком непоследовательна, – с достоинством ответила Клер. – Не очень понимала, почему я должна рисовать какую-нибудь пластиковую голову или фигуру, когда за окном такое ослепительное небо. Или белое облако на этом небе – в виде ключа, осьминога, банта, черепахи. Мне, конечно, тут же хотелось рисовать это облако. А рисунки, которые нужно было сдавать в карандаше, я раскрашивала так, как мне вздумается.
– И некому было проводить со мной воспитательные работы.
– Почему же? Было. Но кто мог заставить меня делать то, что мне не хотелось? Я ведь была ребенком.
– А потом ты выросла?
– В каком смысле?
– Я имею в виду: в один прекрасный день тебе пришлось осознать, что не получается все время делать только то, что тебе хочется.
– Я с этим боролась.
– И как успешно? – полюбопытствовал Дэн.
Им принесли кофе. Крепкий, горячий, ароматный.
Парок, поднимавшийся от кофе, в полумраке был почти незаметным. Он поднимался вверх, тянулся к потолку, вился, растворяясь в свете остроконечной лампы-звезды.
– С переменным успехом, – хихикнула Клер, – иногда действительность оказывалась сильнее меня. А иногда мне удавалось доказать, что правильно делать именно так, как я считаю нужным. Ну, и… Кроме того, пришлось пойти на кое-какие уступки родителям. В конце концов, это ведь они платили за мое обучение в колледже.
– Вот это я и называю взрослением, – Дэн откинулся на спинку дивана, с удовольствием вытянул ноги, случайно коснулся коленки Клер, обтянутой светлым чулком.
– Продолжаю считать, что очень важно делать в жизни то, что тебе хочется. Возьмем, например, тебя. Дэн, неужели тебе хочется каждый день вставать по будильнику? Ты поднимаешься, идешь в душ, пьешь кофе, ешь овсянку… или что ты там ешь?
– Это неважно, – Дэн махнул рукой, – с утра любой завтрак кажется невкусным. Ничего не лезет.
– Ладно, неважно. И вот ты садишься в машину, или втискиваешься в вагон метро, или берешь такси, или залезаешь в автобус. Ты едешь куда-то только затем, чтобы выполнять поручения людей с серьезными и важными лицами, в скучных деловых костюмах с галстуками. Неужели вся жизнь была придумана именно для этого? Если это так, то впору задуматься о том, как можно красиво умереть и избежать окончательного растворения во всем этом, – патетически закончила Клер.
Дэн расхохотался:
– Ну и фантазия у тебя, детка! – Он и сам не заметил, как назвал Клер деткой, это вылетело из его уст само собой, более того, оно прозвучало так естественно.
– Это не фантазии, – обиженно надулась Клер. Она хотела было пожаловаться ему на свою работу, но Дэн перебил ее:
– Мне моя работа нравится. Я считаю, что это дело развивает меня, кроме того, оно нужно людям, приносит им пользу. У меня неплохие коллеги. А что до того, что каждый день надо подниматься – должно же быть какое-то определенное время для того, чтобы собрать такую уйму людей в одном месте! Иначе мы так никогда бы и не собрались и не смогли бы приступить к работе.
– А с чем именно ты работаешь? – Клер с любопытством посмотрела на него.
– Чертежи, данные… Сбор и анализ информации. Приходится много чертить на компьютере и просто на бумаге.
– Так ты почти художник.
– А вот и нет. Мои расчеты должны быть точны. Мои чертежи строятся на проверенных данных и точных цифрах. Если расчеты будут неверными, то может рухнуть мост, подвести прочность здания, входами и выходами торгового центра невозможно будет пользоваться. Я не могу бросить работу в любой момент, как капризный ребенок, который хочет рисовать другое облако или яблоко другого цвета.
– На что это ты намекаешь?
– Да так. Ни на что особо.
– Прекрасно. А то я уже подумала, будто кто-то хочет меня обидеть.
Дэн с изумлением посмотрел на девушку:
– Клер, да ты что? Как я могу хотеть тебя обидеть? Просто многие вещи, о которых ты говоришь, не совсем привычны для меня.
– Недоступны для твоего восприятия.
– Зачем же так, – засмеялся Дэн.
– А у тебя много друзей?
– Ты знаешь, думаю, что не очень…
– Почему? С кем же ты ходишь пить пиво в бар по вечерам? С кем смотришь футбольные матчи? С кем играешь в баскетбол?
– В баскетбол я играю с коллегами. Знаешь, Клер, те дружеские отношения, что были у меня в колледже, как-то сами собой сошли на «нет», когда я устроился на работу. С утра до вечера я в офисе, а по выходным надо переделать кучу дел. Еще и маму навестить. Она живет в пригороде, у меня получается приезжать к ней примерно раз в два месяца. Иногда, впрочем, чаще. Ну и, само собой, я провожу с ней Рождество.
– Кому же ты звонишь, когда тебе бывает одиноко?
– Может, мне просто не бывает одиноко?
– Надо же! Впервые встречаю человека, работа которого заменила ему столько важных вещей.
С этими словами Клер вонзила ложечку в хрустящие кокосовые шарики с начинкой из нежнейшего кокосового крема.
Дэн лукаво произнес:
– Может, наша с тобой встреча была не случайной?
Клер подняла голову от кокосовых шариков:
– О чем ты говоришь?
– Может быть, ты сумеешь отвлечь меня от слишком важной работы?
– Но зачем? Для чего?
– О, господи. Клер, ты же сама сказала, что я упускаю уйму важных вещей в своей жизни.
– Нельзя делать из человека замену своим истинным потребностям!
– А я, может, пока и сам не понял, в чем мои истинные потребности. Ты же у нас специалист в определении своих желаний. Так, может, поможешь мне разобраться?
Клер отрицательно покачала головой:
– Знаешь, если честно, я не в настроении.
– Что с твоим настроением? – встревожился Дэн.
– Все отлично, – сообщила Клер. – Просто я не в настроении вникать в чужие потребности. Может, как-нибудь в другой раз. Давай, когда снова будет идти дождь, мы пойдем в парк, будем гулять по берегу пруда, кормить уток свежим хлебом и копаться в твоих заморочках? Сегодня мне, прямо скажем, не до аналитики… Я дорого беру за психоанализ по субботам!
Из всей этой длинной тирады Дэн уловил только один посыл:
– Клер, ты хочешь встретиться со мной еще раз?
– Да, почему нет, – пожала плечами она, – я не прочь. С тобой весело, знаешь. Ты забавный.
– Что ж, я ловлю тебя на слове.
– Зачем?
– Кажется, с тобой по-другому нельзя, – вздохнул Дэн.
– А я хочу еще кофе. Нет, лучше латте. Иначе всю ночь не сомкну глаз.
– Давай не сомкнем глаз вместе?
– Прости?
– Можем пойти на фестиваль короткометражных фильмов, – предложил Дэн, – идут в одном из кинотеатров в центре города, и эти короткометражки крутят там всю ночь. Нам ведь с утра обоим никуда не надо?
– Да. Не надо. Но ночью я люблю спать.
– Я думал, ты у нас любительница спонтанных решений… Жаль.
– Дэн, прости, но, по-моему, всю ночь сидеть в зале кинотеатра, уставившись на экран, это ни разу не приключение! Для меня это скорее способ убить время.
– Я понял. Значит, заказать тебе капучино? И ты отправишься спать.