Сага о золотопольцах

– Батюшка, можно я пойду с воеводой?

– Конечно, – ответил князь. – Иди, найди этого пса и приведи ко мне, мы отомстим за твою побитую шкуру.

Гремислав поклонился, и они с Баженом вышли из трапезной.

***

Солнце садилось за горизонт, лаская землю своими последними лучами. Улицы опустели.

Взяв с собой пятерых дружинников, Бажен и Гремислав выдвинулись в сторону западных ворот, выходящих на Священный Холм, к дому кузнеца Гавриила. Большую часть пути прошли молча, лишь изредка перебрасываясь незначительными фразами. Бажен впереди, за ним Гремислав, а далее – их люди.

Когда они подошли к своей цели, уже почти стемнело. Бажен начал раздавать указания.

– Вы двое – заходите сзади, чтоб не сбежал через окна, – сказал воевода своим людям, а сам с оставшимися направился к двери и, распахнув ее, вошёл внутрь. Кузнец сидел во главе стола со своей семьей. Их было восемь человек – кузнец, его жена, четверо сыновей и две дочери. Старшему из сыновей было уже шестнадцать, он уже успешно осваивал дело своего отца. Младшему было около трёх лет. Увидев незваных гостей, кузнец поднялся со своего места.

– Зачем врываетесь в мой дом, люди добрые, что вам надобно? – спросил он.

– Мы выполняем приказ князя, – ответил Бажен. – Ты, кузнец, пойдёшь с нами.

– Куда ж я с вами то пойду, ночь на дворе, утром приходите, – сказал Гавриил.

– Ты не понял, кузнец. Ты пойдёшь с нами сейчас, а если сам не пойдёшь, мы тебя силой заставим, – сказал Гремислав, выступая вперёд.

Гавриил нахмурился и, оглянувшись по сторонам, сжал кулаки. Это не укрылось от внимания воеводы.

– Не шути с нами, кузнец, – сказал Бажен, обнажая меч.

– Хорошо, я пойду с вами, – сказал Гавриил, выходя из-за стола.

– Ой, да что ж это такое! Зачем вы моего Гаврюшу забираете?! – заголосила жена кузнеца.

– Молчи, женщина, – отвечал воевода, – муж твой виновен в нападении на наследника нашего князя, княжича Гремислава.

– Да как же так то?! – не унималась она.

– Не волнуйся за меня, голубушка, – сказал кузнец. – Уложи детей и сама ложись. Все образуется.

Гавриил подошёл к жене и поцеловал ее.

Потом он обнял каждого из своих детей, а старшему сказал:

– Теперь ты, Евсей, глава семьи, на то время, пока меня не будет. Заботься обо всех.

– Буду, отец, – ответил Евсей.

Затем кузнец подошёл к воеводе.

– Ну, пошли, – сказал он и вышел прочь, в сопровождении дружинников.

***

Утро было солнечным и тёплым, князь стоял на крыльце, с Феофаном и Гремиславом. Внизу, в окружении стражников, стоял кузнец Гавриил. Пимен стоял в нескольких шагах от него и, держа на вытянутых руках свиток, оглашал приговор.

– Третьего дня, кузнец Гавриил совершил нападение на наследника престола Доброславграда и окрестных земель. Не проявляя должного почтения, он избил княжича Гремислава, за что князь Фёдор приговаривает его к смерти, – Пимен сделал паузу. – Но в честь отправления нашего войска в поход, князь, милостью своей, не желает осквернять этот светлый день дурным знамением, а потому заменяет смертный приговор на сто ударов плетью. Приговор должен быть приведён в исполнение немедленно, – Пимен завершил чтение и убрал свиток. Два дружинника заковали кузнеца в колодки. Жители окрестных домов, стоящие неподалёку, тихонько перешептывались в ожидании. Вперёд вышел воевода Бажен с плетью. Князь сделал знак рукой.

– Можно начинать! – возгласил Пимен.

Бажен взмахнул плетью и изо всех сил ударил по спине Гавриила. Кузнец дернулся и тяжело вздохнул.

– Один! – возвестил Пимен.

Плеть снова взвилась в воздух и опустилась на спину кузнеца.

– Два!..

– Три!..

Спина кузнеца постепенно превращалась в кровавое месиво, он повис на колодках, и лишь тихо стонал. Князь улыбался, Гремислав внимательно всматривался в эту картину.

– Двадцать два! – огласил Пимен.

Удар… Удар… Каждый удар вызывал краткий вздох в толпе.

– Тридцать восемь!..

К пятидесятому удару кузнец уже безжизненно болтался на веревках, так что вторая половина ударов была нанесена по бесчувственному телу.

Князь был доволен увиденным. Толпа возмущённо роптала. На лице Гремислава застыла бледная маска отрешенности. Воевода Бажен с ног до головы был забрызган кровью из ран на спине кузнеца.

– Сто! – проорал Пимен.

Дружинники отвязали кузнеца от забора и положили на землю. Подошедший целитель осмотрел бесчувственное тело.

– Он мёртв, – сказал целитель. По толпе прокатился тяжкий вздох.

– Свершилось правосудие! – воскликнул князь и удалился в свои покои.

Бажен сделал указание своим людям, чтобы те передали тело кузнеца семье, а сам также скрылся в княжеских палатах. Гремислав проследовал следом.

Холопы взвалили тело кузнеца на носилки и в сопровождении дружинников направились передавать тело семье.

Толпа начала расходиться, и спустя некоторое время на площади не осталось никого.

***

Князь восседал во главе стола, по правую руку находился Бажен, по левую Гремислав, далее находились различные знатные господа. Феофан находился за спинкой кресла князя, держа наготове кувшин с вином, готовый при надобности быстро наполнить его кубок. Слуги быстро убирали пустые тарелки и подавали новые блюда. Стол ломился от различных яств.

Для женщин был установлен отдельный стол, где собрались жены и дочери знатных людей. Княгиня вела беседу с женой воеводы.

– Что это ты, Гремислав, невесел? – спросил князь.

– Да вот, батюшка, тревожно мне, кузнец помер, а это дурное предзнаменование, – ответил княжич.

– Да кто ж виноват, что он издох? – удивился Фёдор. – Я проявил милость и не стал его вешать.

– Видно, дух в нем чёрный был, который пожелал омрачить нам праздник, – сказал Гремислав.

– Твоя правда, – молвил воевода, – была бы у него совесть чиста, то Четырехликий бы не стал забирать его к себе в такой день. Значит, замышлял он недоброе и бог ограждают нас от нечестивых замыслов этого негодяя.

– Да, Четырехликий справедлив, но почему нельзя было забрать его к себе не сегодня, а после нашего отбытия? Дурной это знак, ой дурной, – Гремислав залпом осушил свой кубок. – Феофан! Ещё.

Феофан в мгновение очутился рядом и наполнил бокал.

– Не так все, сын мой, – сказал князь, – я уверен в том, что бог специально забрал этого пса сейчас, чтобы показать холопам, что наказание неотвратимо, если ты зло против нас замышляешь. Эй Феофан, я прав?

– Да, государь, вы несомненно правы, – сказал Феофан. – А если княжич сомневается, то мы можем спросить у жрецов.

– Вот за это мне и нравится этот бездельник! – князь пальцем указал на чашника. – Какая идея! Мы так и сделаем, спросим у жрецов.

– Стоит ли батюшка? – спросил Гремислав. – А если они скажут, что это дурной знак, что тогда?

– Не скажут, – уверенно произнёс Фёдор.

– А вдруг скажут? – не унимался княжич.

– Нет, – сказал Фёдор раздражаясь.

– А в… – Гремислав не успел договорить, как князь ударил кулаком по столу.

– Не спорь со мной, не скажут, говорю. – сказал он. – Эй, Пимен, скажи чтобы седлали коней, мы едем на Священный Холм!

Пимен поклонился и вышел.

– Друзья мои, – сказал князь обращаясь ко всем находящимся в трапезной, – я хочу сообщить, что мы сейчас же выезжаем на Священный Холм.

– Едем! – послышалось в зале.

– Едем! Едем! – подхватило несколько голосов.

– Едем! – вскрикнул Бажен и поднял кубок. Гремислав поднялся со своего места и ударил своим кубком о кубок воеводы.

– Едем! – воскликнул он.

***

Благородные господа вышли во двор и взгромоздились на лошадей. Женщины махали им платочками с крыльца. Лаяли дворовые псы. Сновала челядь.

Князь пришпорил коня и во главе кавалькады устремился к воротам, ведущим на Священный Холм. Проезжая мимо кузницы, они увидели что в доме кузнеца горят свечи.

– Не спят, – сказал воевода.

– Прощаются с собакой, – изрёк князь. Гремислав промолчал.

Кавалькада, миновав врата, очутилась в чистом поле и Фёдор взял курс на одинокий холм у самого берега реки. Вскоре они были на месте. Навстречу им, держа в одной руке факел, вышла закутанная с ног до головы фигура в капюшоне. Раздался скрипучий голос.

– Приветствую вас, путники, что привело вас к нам? – спросил жрец.

– Приветствую тебя, – начал князь, – мы прибыли сюда, чтобы узнать отношение Четырехликого к нашему великому начинанию.

– Хм… Хорошо… Оставьте коней здесь, за ними присмотрят, а сами идите к вершине, там вы получите ответы.

Всадники спешились и начали карабкаться вверх по склону. На вершине, на возвышении стоял четырёхликий истукан, украшенный золотом и серебром, четыре лица которого были обращены к различным частям света. Из тени, навстречу знатным людям вышел ещё один служитель культа.

– Приветствую вас, – обратился он к ним.

– Здравствуй, жрец, – отвечал князь, – мы пришли сюда для того чтобы узнать, будет ли успех у нашего начинания или же нет.

Жрец обвёл их взглядом и сказал:

– Вижу я, великое дело вы затеяли.

– Да, это так, – ответил князь.

– Четырехликий любит великие дела, – сказал жрец. Князь довольно улыбнулся, а его спутники воодушевленно зашептались. – То дело, за которое вы взялись – правое. Четырехликий не станет препятствовать.

Князь с превосходством посмотрел на Гремислава.

– Разреши мне, жрец, задать тебе один вопрос, – сказал Гремислав. Жрец сделал знак рукой, давая понять, что готов ответить. – Сегодня утром умер преступник, которому отец мой, милостью своей, заменил смертную казнь на более мягкое наказание. Я считаю, что это дурной знак. Скажи мне, жрец, так ли это?

– Да это дурной знак, много испытаний выпадет на вашу долю, – отвечал жрец, – но вы добьётесь своей цели.

Княжич облегченно вздохнул.

– Спасибо тебе, жрец, за ответы, – сказал он. – Хоть ты и подтвердил мои опасения, по поводу того, что это дурной знак, мне стало легко, так как я теперь знаю о том, что мы достигнем нашей цели.

– Чем мы можем отблагодарить тебя? – спросил князь.

– Не меня вам нужно благодарить, а его, – жрец указал рукой на истукан. – Вы должны сами решить, какую благодарность преподнести богу.

Жрец подошёл к четырёхликому идолу и указал на площадку у его подножья. Князь подошёл и, сняв с пальца перстень положил его туда.

– Благодарю от сердца, – молвил он. Следом за ним потянулись остальные, кто-то оставил браслет, кто кольцо, кто-то высыпал несколько золотых монет. После чего люди по одиночке спускались к подножью холма, где их ждали кони.

– Едем домой! – скомандовал князь и небольшой отряд скрылся в ночи.

***

Четыре ладьи до верха гружённые провизией и оружием отчалили и пошли вниз по течению Быстринки, правого притока Великой Реки, по направлению к Агоре. В путь отправились рано утром, когда город ещё не проснулся, поэтому провожающих было немного. Стоял туман, но это не было большой проблемой, так как кораблями управляли опытные матросы, знавшие реку как свои пять пальцев.

Путь до Агоры занял два дня. Оттуда корабли повернули вверх по течению Великой Реки. От Агоры до Заречного острога, стоявшего на месте слияния Великой Реки и Острожного притока, плыли также два дня, прибыв туда уже в сумерках. Корабли пришвартовались и люди ступили на мокрые доски причала.

На берегу их уже встречали.

– Кого я вижу, это же Бажен! – воскликнул воин в красном плаще, возглавлявший небольшой отряд.

– Третьяк! Старый пёс! – воскликнул Бажен.

Воеводы крепко пожали друг другу руки.

– Сколько лет, сколько зим! Давненько мы с тобою не видались, – молвил Третьяк.

– Да и не говори.

– Кто с тобою плывет? – спросил Третьяк указывая на Гремислава, неуклюже выбирающегося из ладьи.

– Это сын Фёдора, княжич Гремислав, – ответил Бажен.

– А что же сам Фёдор не пожаловал? – спросил Третьяк.

– Скажем так, он стережёт западную границу, – ответил Бажен.

– Ну ты и шутник! – засмеялся Третьяк. К ним подошёл Гремислав.

– Добрый день, – сказал он, – я княжич Гремислав.

– Ну здравствуй, – сказал Третьяк, протягивая руку. – Бажен уже поведал кто ты, меня зовут Третьяк, я тут воевода.

Воины обменялись рукопожатиями.

– Ну что же, прошу вас следовать за мной, – Третьяк пошёл вперёд указывая путь. Дорога вела вдоль причала, затем отходила от берега, проходя через небольшую рыбацкую деревушку, ютившуюся у частокола, а затем упиралась в массивные дубовые ворота.

– Добро пожаловать в Заречный острог, друзья, нашу единственную твердыню на этом берегу Великой реки, – торжественно произнёс Третьяк.

Крепость представляла собою небольшой холм, обнесённый частоколом, вокруг был выкопан ров, четыре деревянные башни находились по углам частокола, внутри были конюшня, кузница и каменные палаты, которые являлись резиденцией воеводы. Дружинники жили частью в палатах, а другой частью в пристроенных к частоколу хоромах. Воевода Третьяк выделил Бажену и Гремиславу по комнате в палатах, остальные расположились в палатках во дворе.

– Ну что же, теперь, когда вы устроились, пора устроить пир, в честь вашего приезда, – заказал Третьяк и все отправились в трапезную.

Глава 3

– Люблю вкусную еду, – безапелляционно заявил воевода Третьяк откусывая огромный кусок рыбного пирога.

– А кто не любит? – отозвался Бажен.

– Насколько я могу судить, здесь таких нет, – сказал Третьяк.

Собравшиеся нещадно уничтожали содержимое тарелок.

– Наблюдательность это ценное качество, – молвил Бажен.

– Да, – сказал Третьяк. – Так каковы ваши планы, друзья?

– Мы пойдём по Острожному притоку вверх по течению, таков наш план, – сказал Бажен.

– Хорошо, вот только на своих ладьях вы далеко не уйдёте, – произнёс Третьяк.

Молчавший до сих пор Гремислав спросил:

– Это ещё почему?

– Видишь ли, княжич, этот приток в месте впадения в Великую Реку достаточно глубок, но уже через пару дневных переходов вы сядете на мель, – ответил Третьяк.

– Хм… А как нам тогда быть? – спросил Гремислав.

– Все очень легко, мы выгружаемся здесь, – сказал Бажен, пересаживаемся на лодки, и плывем на лодках.

– Сколько вас? – уточнил Третьяк.

– Сотня, – сказал Бажен.

– Это вам понадобится штук десять лодок, – сказал Третьяк, – можно взять у рыбаков, уверен, они не станут возражать.

– Замечательно, значит делаем так, – сказал Бажен, – завтра мы выгружаем снаряжение, и отправляем корабли обратно. Ты, Третьяк, добываешь нам лодки, потом мы загружаемся и послезавтра выдвигаемся.

– Звучит неплохо, – сказал Гремислав.

– За это нужно выпить! – возгласил Третьяк. Вино потекло рекой. Ещё не один тост прозвучал, прежде чем все отправились спать.

***

Приготовления прошли успешно, с самого раннего утра началась разгрузка ладей, в то время как воевода Третьяк реквизировал малые плавсредства у местного населения.

В полдень нужное количество лодок было собранно, и в них сразу же началась погрузка. К вечеру со сборами было покончено, нанятые корабли успешно отправлены обратно в Доброславград и усталые ратники расположились на отдых.

Утром отряд выступил в поход по Острожному притоку Великой реки. Разведчики, высланные Третьяком несколько дней назад, вернувшись сообщили, что на расстоянии двух дневных переходов в этом направлении они не встретили ни души. Однако, у них не было достаточного количества времени, для того чтобы углубиться на вражескую территорию достаточно далеко и надолго, поэтому, вполне возможно, что варвары могли находиться не намного дальше. Расслабляться не следовало.

В первый день пути река была ещё достаточно широка, но уже к середине второго заметно сузилась. К полудню третьего дня лодки вытянулись в одну линию так, что если бы варвары напали на первую лодку сейчас, последняя доплыла бы до места событий только через полчаса.

– Это не дело, – сказал Бажен.

– Согласен, нам нужно что то предпринять, – ответил Гремислав.

– Да, но сегодня мы продолжим движение до вечера, а когда остановимся на ночлег решим что делать дальше.

На том и порешили. Вечером разбили лагерь в небольшой заводи. Выставили часовых, приготовили ужин на нескольких кострах.

– Пришло время обсудить наши дальнейшие действия, – сказал Бажен.

– Мы можем плыть дальше, но распределив весь груз из первой лодки между остальными, а в неё посадить максимально возможное количество бойцов,– предложил Гремислав.

– Что-то мне не думается что это хорошая идея, – ответил Бажен, – больше двадцати человек мы в лодку не уместим, а уж если дойдёт до боя на лодках, то им будет тесно.

– Тогда может быть… – начал Гремислав.

– Тихо! – остановил его воевода. – Слышишь?

Дружинники, настороженно прислушиваясь, сжимали в руках оружие. Над заводью висела звенящая тишина…

– Вот, опять… – тихо произнёс Бажен.

– Слышу, кажется вон там, – Гремислав указал на заросли кустов неподалёку. – Что это, кто-то поёт?

Действительно, звук постепенно нарастал и вскоре превратился в звонкий напев. Не осталось никаких сомнений что к ним приближалась какая-то девушка.

– Нужно выяснить кто это, – сказал Бажен своим дружинникам, – она одна или нет. Я пойду проверю, ждите здесь, будьте готовы ко всему.

– Я хочу пойти с тобой, – сказал Гремислав.

– Хорошо, только смотри, не спугни раньше времени, – сказал Бажен, осторожно раздвигая ветви. Минут пять они, стараясь не шуметь, пробирались сквозь чащобу. Они были совсем близко, когда песня смолкла. Воевода осторожно отодвинул ветку, закрывавшую обзор. Перед ними открылся вид на небольшую полянку, на заросшем растительностью берегу. У самой реки, склонив к самой воде свою листву, росла ива. На корнях, у самой воды сидела светловолосая девушка и игриво смотрела в их сторону.

– Она нас видит? – тихо спросил Гремислав.

– Похоже на то, – сказал Бажен.

– Странно это все, одна по лесу ходит, песни поёт… – произнёс княжич.

В голове у Бажена мелькнула страшная догадка.

– Это же… – прошептал он.

– Ведьма… – шепнул Гремислав, после чего они вдвоём уставились на девушку.

– Так и будете там стоять, милые люди? – молвила она. Они вышли из-за деревьев и встали в полный рост.

– Добрый тебе вечер, девица, – сказал воевода.

– Ты одна здесь? – спросил Гремислав.

– Какой любопытный, – она с интересом начала разглядывать княжича, – а тебе это зачем?

– Да вот, хотим узнать, надо нам, – ответил он. Девица хмыкнула и принялась расчесывать свои длинные волосы.

– Как видишь, я одна, – сказала она.

– Вижу, – буркнул Гремислав.

– А ты не боишься, девица, гулять в лесу одна? – спросил Бажен.

– А кого мне бояться? – спросила она.

– Мало ли, мы вот подкрались, а если б кто другой… – воевода не успел закончить, как его прервал звонкий смех.

– Ой, шутник, – сказала она отдышавшись, – вы ломились сквозь чащу как два медведя, вас слышно за версту.

Воины смущенно переглянулись.

– Я знала что вы идёте, я знаю где вы остановились, я знаю сколько вас и что вы приготовили на ужин. Мне неизвестно только одно…

– Что же именно, – спросил Бажен.

Видя их растерянность и напряженность девица снова рассмеялась.

– Мне интересно, страх аж как, узнать, кто вы такие, – сказала она.

– Сама сперва назовись, – сказал Гремислав.

– Ох, грубиян. Не хочешь, не говори. А ты скажешь? – спросила она обращаясь к воеводе.

– Скажу, – ответил тот. – Мое имя Бажен. Я воевода из Доброславграда.

– А кто этот грубиян? – спросила девица.

– Это княжич Гремислав, сын князя Фёдора, – ответил Бажен.

– Хм… Высокие гости к нам пожаловали, – молвила девушка.

– Теперь, когда знаешь кто мы, назовись сама, – потребовал княжич.

– Что-ж, хорошо, – сказала девица, – имя мое Аврора, я здесь живу.

– В лесу? – не поверил Гремислав.

– В лесу, – сказала она.

– Это точно ведьма, – шепнул Гремислав Бажену, – что будем делать?

Бажен пожал плечами, а затем обратился к Авроре:

– Ты ведьма?

Девушка снова звонко рассмеялась.

– До чего же ты забавный, – сказала она воеводе, затем ткнула пальцем в Гремислава, – а ты грубиян.

Княжичу явно стало не по себе.

– Ты не ответила на вопрос, – сказал Бажен.

– А ты правда думаешь что я ведьма? – ответа не последовало, тогда Аврора сказала. – Говорят, что ведьмы – страхолюдины, а я? Разве я страшная?

Бажен и Гремислав переглянулись.

– Нет, – сказал воевода.

– Знаете что, ваши друзья уже начинают волноваться, может быть вам вернуться и успокоить их? – сказала Аврора. – А потом возвращайтесь, поболтаем…

– Ведьма ты или нет, но пойдёшь нами, – сказал Бажен. Они с Гремиславом сделали шаг вперёд.

– Ах, милые люди, не бойтесь, я тут побуду, – сказала Аврора, – никуда не уйду.

Гремислав сказал:

– Мы не боимся, мы не хотим таскаться туда сюда.

Они с воеводой продолжили надвигаться на неё. Когда они были совсем рядом, девушка знаком остановила их.

– Хорошо, хорошо, я пойду с вами, – сказала Аврора, – только давайте договоримся так, что я – ваша гостья, могу уйти когда захочу, и второе, не называйте меня ведьмой. У меня имя есть. Договорились?

Воины недоуменно переглянулись.

– Ну… – протянул Гремислав.

– Да, договорились, – сказал Бажен.

Аврора двинулась вперёд сквозь заросли, которые словно расступались пред нею, воевода и Гремислав последовали за ней.

***

Аврора мягко ступая по траве плавно шла сквозь чащу, следом, с трудом продираясь сквозь кусты, шли княжич и воевода. Вскоре они выбрались к заводи, где стоял лагерем их отряд. Дружинники, ожидавшие результатов разведки обнажив оружие, вздохнули с облегчением, увидев своих предводителей.

Спустя несколько минут все снова спокойно сидели возле костров, тихо переговариваясь, и заинтересованно поглядывая в сторону гостьи. Аврора, Бажен и Гремислав устроились у своего небольшого костра на окраине лагеря.

– Ну, гостеприимные витязи, где я буду ночевать? – спросила она.

– Как и все, под открытым небом, – сказал Бажен.

– Ну уж нет, спать посреди мужичья я не буду, – заявила она.

– Эй, ты, тут все благородные люди, – сказал Гремислав.

Аврора фыркнула.

– Благородные они или нет, а мне нужно уединение, – сказала она.

– Мало ли что тебе нужно, девица, – сказал Бажен, – завтра утром мы отправляемся в путь, нам некогда ставить шатры на каждой остановке.

– Долго ли шатёр поставить? – спросила Аврора.

– Не долго, но… – начал было Гремислав.

– Вот, например, в двадцати шагах во-он в ту сторону, – перебила его Аврора, указывая пальцем в заросли, – есть отличное дерево, у которого нижняя ветка удобно нависает над прекрасной мягкой травой. Остаётся лишь подстелить что нибудь на землю, да перекинуть какое-либо покрывало или плащ через эту ветку. Получится прекрасный шалаш. Ну что скажете?

– Нельзя уходить далеко от лагеря, – сказал воевода, – здесь могут бродить варвары.

Девушка громко рассмеялась, привлекая всеобщее внимание.

– Милые люди, тут, в округе нет ни одного живого человека, за исключением нас с вами, – сказала она громко.

– Откуда ты знаешь? – спросил Гремислав.

– Прими на веру, – ответила Аврора.

– Я тебе не верю, ведьма, – сказал княжич, среди дружинников послышался сдержанный ропот.

– Ну вот, опять. Мы же с тобой договорились, что вы называете меня по имени,– сказала она недовольно. – С тобой, грубиян, я больше не разговариваю.

Затем Аврора повернулась к Бажену и спросила:

– Ты поможешь мне установить шатёр или я сама?

– Погоди, сначала скажи, откуда ты знаешь что в округе нет никого кроме нас?– спросил Бажен.

– Ветер сказал, – ответила она.

– Ветер? – уточнил воевода.

– Ага, – подтвердила Аврора. – Не веришь?

Воевода махнул рукой.

– Леший с тобой, показывай своё дерево, помогу тебе, – сказал он.

В это время Гремислав тихонько переговаривался с дружинниками. Один из них вышел вперёд и сказал:

– Воевода, не ходи с этой девкой, не знаю, ведьма она или нет, но очень странно себя ведёт.

– Успокойся, Филимон, она местная, кто знает, каковы их обычаи и нравы? – ответил Бажен, затем он обернулся к Авроре. – Смотри у меня, если что плохое задумала, разговор у меня с тобой короткий будет.

Вперёд шагнул Пимен.

– Воевода, не ходи с нею один, – сказал он.

– А что? Боишься что я его заколдую? – спросила Аврора. Пимен скривился и отошёл в сторону.

– Ты пойдёшь? – спросил Бажен Гремислава.

– Пойду, – ответил тот, переглянувшись с Пименом.

– Веди к своему дереву, – сказал Бажен. Аврора недовольно посмотрела на Гремислава, стоящего среди дружинников.

– Пошли, – сказала она.

Они двинулись сквозь заросли и через пару десятков шагов наткнулись на большое дерево, окружённое мягкой, благоухающей травой, нижняя ветвь которого удобно нависала над землей. Вокруг летали светлячки, освещая все вокруг сказочным светом.