Знамя химеры

Из леса действительно раздавался отдаленный перестук топоров, предостерегающие крики и треск деревьев.

– Сколько вас?

– Так, эта… Высокий лорд, больше сотни. Весь поселок тута, значит. Лес в столицу готовим… мы.

– Шпионите?

– Что вы, высокий лорд! – испуганно запричитал староста. – Мы мирные лесорубы. Лес рубим, лес продаем.

Разговор с полукровкой утомил Уриэля, он тронул коня дальше, не обращая более на коленопреклоненных полукровок никакого внимания. Вслед за ним двинулась его свита.

– Это тупое животное было недостаточно почтительно со мной, – зло процедил Уриэль сквозь зубы. – Напомни мне повесить семью старосты, когда мы будем проезжать через их грязный поселок, – повернулся он к одному из своих спутников со знаками различия лоргона дома*.

# # * Лоргон – звание в армии эльфийских домов, соответствующее званию полковника у людей и полукровок. У орков аналога подобному званию нет.

– Слушаюсь, garonel’lare, – склонил голову эльф. – А что, если они действительно шпионят на принца?

– Этот скот?! – Уриэль обернулся и еще раз быстро оглядел низкорослых бородачей. – Тогда у Леклиса дела совсем плохи, если у него такие шпионы.

Уриэль не мог слышать, что неистово отбивающий поклоны староста лесорубов, приблизив в очередной раз лицо почти к самой земле, процедил сквозь сжатые от ненависти зубы: «Он вас уже ждет, высокий лорд».

Армия эльфов бодрым маршем входила в сумрак осеннего леса.

* * *

Лес дышит прохладой. Обильных снегопадов еще не было, но кое-где под деревьями видны обширные белые пятна нерастаявшего снега. Прихваченную заморозками землю покрывает ковер сухих иголок. Огромный, в половину человеческого роста, муравейник, уютно расположившийся под старой сосной, выглядит пустынным: маленькие труженики, собравшись кучей в глубине, ждут большого снега. Между тем пестрый дятел старательно пытается добраться до полусонных муравьев, не обращая никакого внимания на многочисленных зрителей.

Шпионы сообщили, что армия герцога ускоренным маршем движется прямо к столице.

А их уже ждали.

За невероятно напряженные десять дней мне все же удалось набрать армию, а арсеналы королевского дворца позволили ее худо-бедно вооружить. И теперь в густом сосновом лесу в двух переходах от столицы около двадцати пяти тысяч моих воинов ожидали прихода эльфов.

«Не сражайся с гномом в подземельях, с эльфом – в лесу, с орком – нигде».

Старая поговорка никак не шла у меня из головы. Навязывать сражение эльфам в лесу – такой неслыханной дерзости не случалось уже лет восемьсот. И именно поэтому вся собранная мной армия затаилась вдоль петляющей лесной дороги, образуя гигантскую воронку, в которую, громыхая обозами, вползала маршевая колонна армии Дома восходящего солнца. Эльфы были столь самоуверенны – лес – это их дом! – что даже не выслали патрулей своих знаменитых рейнджеров для разведки.

За ошибки надо платить.

Подо мной нервно всхрапнул Ветер.

– Почувствовал старого хозяина? Ничего, скоро встретимся, – успокаивающе похлопываю коня по шее. Где-то в двухстах футах впереди уже добрых полчаса текла вражеская армия, все глубже заходя в расставленный капкан.

– Они втянулись, голова колонны вот-вот упрется в завал. – Рядом с Ветром возник мессир Мартин. Магистр Тиллит остался в столице: слишком тяжело дались старику последние полгода.

– Выдвигаемся, – негромко скомандовал я, легонько ударив пятками по бокам Ветра.

Приказ молниеносно передался по цепочке, и мы двинулись вперед. С другой стороны дороги такой же приказ должен отдать Меченый. Гигантская воронка начала сжиматься.

Один за другим проплывали мимо вкусно пахнущие смолой стволы деревьев. Сухие ветки трещали под копытами лошадей и сапогами воинов. Такой огромной движущейся массе невозможно сохранить тишину. Лес заполнился тихими переругиваниями нервничающих перед битвой воинов, ржанием лошадей и звоном оружия. Никакие лесорубы не могли скрыть какофонии звуков выдвигающейся армии. Впрочем, это было уже не нужно. Да и лесорубы уже сменили плотницкие топоры на более подходящее оружие. Разумеется, эльфы почувствовали неладное и подняли тревогу, но было уже поздно.

– Поднять черные знамена! – не таясь прокричал я, едва меж стволов деревьев показались ряды спешно готовящихся к бою эльфов. – Сигнальщики, не спать!

Рядом со мной мальчишка-оруженосец, немыслимо гордый оказанной честью, удерживал в дрожащих руках древко с полотнищем черного, как ночь, знамени с беснующейся химерой.

Затрубил сигнальный рог, ему начали вторить другие роги. Жаль, нет орков! Их сигнальные барабаны могут вгонять в дрожь даже Падшего.

Огромная хрипящая и вопящая масса воинов обрушилась на дорогу, словно лавина. Лес содрогнулся от звуков яростной схватки.

Ветер с радостью влетел в самый центр небольшого отряда растерянных и сбитых с толку эльфов: боевой конь жил ради таких вот моментов схватки. Лезвие Химеры усердно принялось собирать кровавый урожай. Никакие шлемы не спасали от удара гномьего меча со слезой дракона.

Проломив строй, Ветер едва не налетел на ряд своих копейщиков, наступающих с противоположной стороны дороги. Пришлось очень пришпорить разгоряченного схваткой коня. Перед вставшим на дыбы жеребцом промелькнули бледные лица изготовившихся к схватке воинов. Обогнув нас, они вступили в бой.

Конечно, у меня не хватило бы сил, чтобы атаковать колонну на всем ее протяжении: основные удары были нанесены в голову, хвост и центр колонны. План прост: рассечь армию дома и уничтожить ее по частям. Немногочисленные укрытые лесом лучники должны отвлечь оставшиеся не у дел отряды эльфов: многим из них это будет стоить жизни.

Между тем схватка все разгоралась, в канавы вдоль дороги скатывались новые тела убитых и раненых. Пронзительно засвистели стрелы. Недалеко от меня доброй сотне эльфов удалось закрепиться около груженных припасами и снаряжением обозов. Копейщики с листовидными щитами сдерживали наступающих, а забравшиеся на возы лучники вносили сумятицу в наши порядки. Из-за деревьев прилетела пара огненных шаров – маги вступили в бой. Гневно гудя, словно рой рассерженных пчел, шары пролетели над самыми головами моих воинов и разбились снопом ярких искр перед самым носом эльфийских лучников. На мгновение вокруг эльфов вспыхнул кокон защитного магического поля.

Проклятие! Похоже, среди них есть боевой маг.

Лучники, мгновенно заметив новую угрозу, выпустили в сторону леса добрую дюжину стрел – утыканный ими маг в красном плаще упал меж сосновых стволов. Увлекшись атакой, он совсем забыл о защите.

Развернув Ветра, я направил его прямо к лучникам, в мою сторону тут же полетели смертоносные эльфийские стрелы. В этот раз лучники просчитались: поставленная Клориной и проверенная Дэей защита прекрасно справилась со своей ролью.

Между тем построение эльфов все приближалось. Первый натиск на них закончился неудачей, и часть моих воинов, укрываясь щитами, отходила к лесу. Там, под защитой стволов, они переведут дух и подготовятся к новой атаке.

Ветер за пару секунд преодолел расстояние между нами и лучниками. Изготовившихся к схватке копейщиков он просто перепрыгнул, словно барьер на ипподроме, и всей своей немаленькой массой обрушился на растерянных эльфов, сжимающих бесполезные сейчас луки.

Этот прыжок едва не выбил меня из седла – для сохранения равновесия я отчаянно замахал обнаженной Химерой. Лучники бросились врассыпную от беснующегося всадника. Ветер не стал дожидаться, пока какой-нибудь рьяный копейщик проткнет ему брюхо. Пронзительно заржав, он лягнул одного из эльфов и, в очередной раз проломив жидкий строй, вынес меня к своим.

Разломанный нашим прорывом строй так и не успел выстроиться заново: полукровки нахлынули на оставшиеся обозы, словно волны на одинокий утес. Минут пятнадцать эльфы еще сопротивлялись. Так и не найденный мною маг перед смертью сумел сотворить какое-то особо пакостное заклинание – на небольшом участке дороги повисло яркое желто-зеленое облако. Попавшие в него полукровки и эльфы упали на землю, корчась в предсмертной агонии.

Недалеко от меня пара воздушных магов вскинула руки в воздух, выкрикивая заклинание – сильнейший порыв ветра поднял ядовитое облако над верхушками деревьев и унес прочь.

Отдышавшись, я вновь направил коня в гущу кипящей схватки: бой еще только начинался.

* * *

Битва, бушевавшая в чаще соснового леса весь день, стала затихать лишь тогда, когда солнце устремило свой отчаянный бег к горизонту. Эльфийская армия была разбита и рассеяна, словно сухие осенние листья.

Последние способные оказывать сопротивление отряды во главе с Уриэлем сбились в плотный круг, выстраивая большого «ежа». Мои воины основательно и не торопясь окружили остатки эльфийской армии и не спешили лезть в наступление на пойманных в капкан эльфов.

Внезапно передние ряды эльфов расступились. Буря эмоций поднялась во мне при виде того, кто вышел вперед. Герцог Уриэль в длинном, до бедер, чешуйчатом панцире. Эльфы любили подобный доспех, состоящий из стальных пластин, которые прикреплялись к кожаной основе. При скреплении пластины надвигались одна на другую подобно рыбьей чешуе.

– Пешими, один на один, без магии! – громко проговорил он, бросая мне вызов.

А я-то думал, как его выманить!

Покинув седло Ветра, привычным движением вытаскиваю из ножен Химеру, левой рукой перехватываю рукоять длинного кинжала. В руках Уриэля покачивается дуэт знаменитых кривых мечей – излюбленное оружие знати старших домов. Мы не стали осторожно сходиться, не было никаких кружений друг против друга, разведывательных выпадов, столь характерных при дуэльных схватках. Мы просто яростно кинулись друг на друга, словно пара матерых волков, сошедшихся в драке за место вожака.

Сперва мне казалось, что схватка быстро закончится. Что может этот эльф противопоставить мне? Я уверен: у него были прекрасные учителя, но некоторые вещи невозможно узнать на тренировочной арене.

Как выяснилось, у герцога были на это другие планы, не соотносящиеся с надеждами одного самоуверенного принца. Герцог раз за разом наносил целый град быстрых и сильных ударов, вынудив меня уйти в глухую оборону и не думать ни о чем, кроме защиты. Он упорно нападал, и пару раз его мечи прорывались через сплетенный Химерой защитный узор, но кольчуга гномов достойно выдержала это испытание.

Толпа нечаянных зрителей жадно ревела, навевая неприятные ассоциации с Ареной казней. Впрочем, толпа остается толпой, и не так важно, кто в ней: эльфы, люди или полукровки. Ничего не меняется. Хлеба и зрелищ! – эта простая истина будет жить вечно.

Вскоре наступательный порыв герцога иссяк. Он стал уставать, хриплое дыхание было слышно даже через перезвон мечей. Чешуйчатый панцирь так же, как и кольчуга, не стеснял движений, но весил как полный рыцарский доспех.

Теперь уже пришла моя пора атаковать. Удары Химеры пошли один за другим. Он сопротивлялся с отчаяньем обреченного. Мечи раз за разом сталкивались, наполняя воздух мелодичным перезвоном.

Я не хотел его убивать. Нет, я жаждал его смерти, но не здесь и не сейчас. Удел мерзавца – площадь перед дворцом и жадные крики толпы около эшафота, но сначала – пыточные подвалы: слишком много тайн хранится в его голове.

Все мои попытки выбить из его рук оружие окончились ничем. Герцог искусно отбивался: уводил лезвие Химеры в сторону, избегая жестких блоков, уходил от удара кинжалом, изредка контратаковал. Его доспех ковали далеко не худшие оружейники – уже несколько раз Химера в бессильной злобе скользила по «рыбьей чешуе» панциря. И все же его движения становились все более рваными и неуклюжими: усталость брала свое. Я и сам начал уставать, но жизнь беглеца и стены Железного холма закалили мое тело, а взращенная невзгодами ненависть укрепила дух.

– Сдавайся, Уриэль! – предложил я, разорвав дистанцию после очередной атаки. В это мгновение я был готов забыть про месть и сохранить ему жизнь: мне были очень нужны ответы.

Ответный взгляд голубых глаз был полон обреченности и ненависти. Прохрипев сквозь сжатые зубы ругательство, герцог вновь бросился на меня. Его наступательный порыв был лишен той остроты и скорости, которая ошеломила меня в начале схватки. Это был бросок умирающего зверя, пытающегося нанести свой последний, смертельный удар.

И ему почти удалось!

Неожиданно я поскользнулся и едва не упал, потеряв равновесие. В толпе зрителей кто-то ахнул – кажется, Дэя. Уриэль углядел свой последний шанс на победу, оба меча взвились вверх, готовясь опуститься на мою голову. Не знаю, как удалось уйти от этой атаки: тело среагировало само по себе. Шаг в сторону, наклон корпуса, распрямление, еще шаг – мечи герцога со свистом рассекли воздух в том месте, где я только что стоял… Молниеносный разворот вокруг своей оси и сокрушительный удар. Черное лезвие Химеры с хрустом пробивает броню Уриэля как раз под ребрами и, пройдя тело насквозь, замирает, остановленное стальными чешуйками на спине.

Не веря своим глазам, освобождаю Химеру. Пробила хваленый чешуйчатый доспех, словно шелковую рубашку! Только она была способна на такой смертоносный выпад.

Эльф, уронив оружие, падает на колени, зажимая руками зияющую рану в животе. Тяжело ухнув, он заваливается набок, поливая подмороженную землю кровью.

На мгновение я глохну от радостного гомона моих воинов, некоторые от избытка чувств колотят в щиты рукоятями выщербленных мечей.

– Ты в порядке? – Рука Дэи ложится на мое плечо.

– Что за мальчишество, Леклис?! – Кажется, только взоры свидетелей удерживают Клорину от нанесения мне пары пощечин. – Решил поиграть в рыцарство? Он же мог тебя убить! Ты ранен? Где?

– Просто пара царапин. Что с высоким лордом?

Мягко отстранив девушек, поворачиваюсь к упавшему Уриэлю, пара целителей уже осматривает его рану.

– Мы бессильны: он умирает, – качает головой один из них.

Кто-то снял с эльфа шлем – в глаза сразу бросилась его неестественная бледность, на лбу выступила испарина, губы покрыла кровавая пена.

Проклятье, как неудачно!

– Он сказал, глядя на мертвецов, что тут рождается будущее, а я не понял… – Уриэль хрипло расхохотался, поперхнулся кровью и зашелся кашлем. Его блуждающий взор остановился на мне. – Две пешки. Две маленькие пешки, возомнившие себя королями. Проклятые вороны смотрят. Нет, я еще жив. Он сказал, что я достоин, достоин…

Уриэль вновь зашелся кашлем, сплевывая кровь.

– Кто? Кто?! – спросил я, опускаясь на колени рядом с ним.

– Разрушить, что хотел сохранить… – Он захрипел и замер.

– Говори! – безумно прокричал я, встряхивая остывающее тело. – Говори! Не смей умирать так просто!

– Он уже мертв, Леклис. – Голос Дэи, словно ведро холодной воды, вернул меня к действительности.

Поднимаюсь с земли, стараясь не смотреть на мертвеца. Сотни раз я представлял себе этот момент. И что? Никогда не думал, что стану жалеть о его смерти. Его последняя исповедь была слишком коротка и непонятна. Две пешки? Что он имел в виду? Кто или что та странная сила, играющая с нашим миром, как ей заблагорассудится?

– Леклис, нужно осмотреть твои раны! – Взяв за руку, Дэя потащила меня прочь от тела герцога, Клорина осталась вместе с магами и воинами присматривать за остатками армии эльфов.

Похоже, лучше подчиниться, иначе она от меня не отстанет. К тому же немногочисленные ранки, полученные в бою, противно ныли. Отойдя подальше от мертвецов, я сел на землю, позволив девушке заняться моими ранами. Недавно я с удивлением обнаружил, что амулет драконов не блокирует лечебную и защитную магию.

– Знаешь, Леклис, я согласна с Клориной. – От лечебной магии на тело напала приятная истома. – Порой ты ведешь себя словно мальчишка. Ты – будущий король и не должен лезть в самую гущу битвы! Из трех десятков твоих телохранителей уцелело всего пятеро! – Она осуждающе покачала головой. – Просто чудо, что ты сам не получил серьезных ран.

Я лишь устало кивнул в ответ – спорить с девушкой совершенно не хотелось. Тем более что она была права.

Привыкай, Леклис! Отныне твоя жизнь тебе не принадлежит.

Занятый собственными мыслями, я не заметил, как он к нам подошел. Зато заметила Клорина и встретила капитана далеко не самым ласковым взглядом. Впрочем, уставший Глок на недовольство девушки обратил мало внимания.

– Что делать с остатками эльфийской армии? – спросил он хриплым, пересохшим голосом. Доспех капитана был сильно помят и залит кровью. Нелегко нам далась победа…

– Они сдались? – спросил я, зная, каким будет ответ.

– Нет, сир.

– Тогда отправьте всех прямо к творцу: пусть полюбуется на свои творения.

– Леклис! – С моих губ едва не сорвался стон, когда нежные пальчики Дэи случайно – случайно ли? – надавили на рану чуть выше колена. Все же герцогу удалось пару раз весьма чувствительно меня зацепить. – Прояви милосердие.

– Милосердие? Какое странное слово. Что оно означает?

Девушка настороженно посмотрела мне в лицо, пытаясь понять, шучу я или нет.

– На их руках много крови. Армия дома вырезала орков и полукровок целыми селениями.

– Тогда их должны судить! Но убивать их сейчас – это низко, это нечестно.

– В войне вообще слишком мало чести.

– Леклис?!

– Хорошо, – тяжело вздохнув, согласился я. – Но не рассчитывай на многое: большинство из них все равно умрет от рук палача.

Поднявшись, я направился к темнеющему неподалеку строю эльфов, окруженному моими воинами. Семь-восемь сотен – прикинул я длину и глубину построения – все, что осталось от армии дома: остальные либо убиты, либо рассеяны по лесу, пленных очень мало. Эльфы не горели желанием сдаваться, да и мои воины не были образцом милосердия и всепрощения. Скорее всего, большинство сложивших оружие эльфов отправлялись прямой дорогой к своим предкам: слишком много зла принесли они этой земле – и теперь с лихвой расплачивались за это.

Миновав расступившиеся ряды своих воинов, я остановился перед замершим «ежом» эльфов.

– Сложите оружие, и я обещаю вам справедливый суд. – Не успели последние слова сорваться с моих губ, как в мою сторону полетели стрелы. – Сложите оружие или умрите! – вторично предложил я, стараясь не обращать внимания на вспышки сгорающих при ударе о магический щит стрел.

В ответ полетели оскорбительные выкрики и новые стрелы.

Кто-то из эльфов затянул песню, хор нестройных, уставших голосов мгновенно подхватил ее. Слова были непонятны – не силен я в древней речи, – но мотив был легко узнаваем. «Песнь об Эйргеде», одно из самых знаменитых преданий эльфов, написанное в стихотворной форме, повествующее о гибели младшего сына первого императора, попавшего в засаду драконитов. Легенда, правда, была малость приукрашена. Грабительский набег кучки эльфов был представлен в виде великого похода, а мелкая стычка – сражением, решившим судьбу мира.

– Эти выродки – что, возомнили себя героями древних сказаний?! – Меченый грязно выругался. Он тоже узнал мотив. – Они, значит, воинство добра, а мы – силы зла. Лицемерные ублюдки: я видел их доброту!

– Пускай потешат свою гордыню перед смертью.

– Прикажите атаковать!

Оглядываю изготовившихся к схватке эльфов и отрицательно качаю головой:

– Фанатики… Я не хочу терять своих воинов. Маги у них остались?

– Нет, сир.

– Тогда истребите их магией.

Плотнее запахнув полы плаща, направляюсь к Ветру, рвущемуся из рук оруженосца. То тут, то там ходят, ища раненых, поисковые группы во главе с магами Воды. Словно соперничая с ними, меж мертвецов бродят вечные спутники любой битвы – вороны. Одна из абсолютно обнаглевших птиц садится прямо на моем пути. Черные булавки глаз бесстрашно смотрят прямо в глаза.

УБЕЙ ВОРОНА!

Химера с резким свистом разрезает воздух. Напуганный ворон мгновенно срывается с места и устремляется прочь, оглашая окрестности противным карканьем. Вслед за своим собратом срываются остальные пернатые падальщики. Их гневные крики заполняют воздух, причудливо переплетаясь с пением эльфов.

Что на меня нашло?

Понимая, как глупо я выгляжу, гоняя мечом птиц, убираю Химеру обратно в ножны. Позади что-то полыхнуло, земля вздрогнула – пение эльфов сменилось криками боли. Хриплые отрывистые команды, звон оружия – и крики смолкли.

Глава 7

Лабиринты власти

Крылатым ангелам сродни,

К земле направились они —

Опасная повадка.

Из-за кустов, как из-за стен,

Следят охотники за тем,

Чтоб счастье было кратко…

Владимир Высоцкий

Я сгреб мокрый снег, спрятавшийся в тени крепостного зубца, и скомкал его в ладонях. В этом году зима пришла рано: еще и двух недель не прошло после достопамятной битвы в лесу, а снег уже белым саваном покрывал землю. Перебросив получившийся снежок из одной руки в другую, огляделся по сторонам – никто не смотрит? – и с силой запустил снежный снаряд в каменную громаду башни. Вытерев холодные мокрые руки о плащ, я, наклонившись между зубцов, в очередной раз осмотрел внешний двор.

Прежде пустынное ристалище пестрело высокими цветными шатрами гостей. Горели костры, на которых на длинных вертелах готовились звериные туши. Ароматный запах не единожды заставлял завистливо сглатывать слюну несущих караул стражников, рассыпанных по крепостным стенам. Вокруг костров сновали слуги, спеша накормить голодных хозяев. Лошади, которым не нашлось места в конюшнях, уныло жевали сухое сено возле наспех сколоченной коновязи рядом с полуразрушенной казармой королевской стражи.

Старый замок ожил и наполнился суетой и гомоном. Представители знатнейших родов стекались в столицу на предстоящую коронацию. Ворота стояли распахнутыми день и ночь, а гости все прибывали и прибывали. Слуги сбились с ног, пытаясь должным образом устроить их. Даже далеко не маленький королевский замок не мог вместить всех желающих, тем более что каждого гостя сопровождала многочисленная свита слуг и охраны. Поэтому часть пришлось разместить во внешнем дворе, который вскоре стал напоминать стоянку армии.

Не нравится мне это. Какая-то напряженность витала в воздухе. Слишком много чужих воинов в самом сердце столицы, а преданные мне войска остались зимовать на окраине города в полевом лагере, да и не так много их осталось.

– Ты становишься параноиком, Леклис, – одернул я себя. – Их много, но единства среди них нет, как и нет силы, способной их объединить.

У северных ворот внешней стены показалась внушительная процессия, вызвавшая заметное оживление в лагере и на крепостных стенах. Сотня верховых окружала карету, ведомую четверкой лошадей.

Впереди ехал огромный воин в вороненой, грубо выкованной кирасе с длинным, словно копье, оркским двуручником, пристегнутым к седлу. При его приближении скучающие стражники, дежурившие у ворот, отвлеклись от блаженного ничегонеделанья и попытались принять вид, более подобающий королевским стражникам, назначенным на столь ответственный пост. Получилось у них плохо.

Всадник проехал ворота и окинул двор придирчивым взглядом. Внезапно налетевший порыв холодного ветра скинул с его головы капюшон обитого мехом плаща, явив осеннему солнцу широкоскулое обветренное лицо со слегка выступающей вперед челюстью. Если у кого-то и были какие-то сомнения по поводу личности прибывших, то теперь они исчезли.

Орки.

Не столь уж и диковинные гости столицы.

Стуча подкованными сапогами по каменным ступеням башни, я быстро спустился во двор и направился к прибывшим всадникам.

Мое появление не осталось незамеченным. Предводитель орков, издав радостный возглас, больше похожий на рык зверя, мгновенно оказался рядом, стискивая меня в медвежьих объятьях.

– Леклис! А мы думали, ты погиб!

– Сердрик, медведь этакий, – задыхаясь прохрипел я, чувствуя, что в кольце его рук рискую стать плоским.– Я, конечно, рад тебя видеть, но оставь в покое мои ребра, они мне еще пригодятся.

Орк раскатисто расхохотался, но из объятий меня все же выпустил.

Многие недооценивали графа Сердрика, правителя Пограничья. Его считали этаким недалеким рубакой, с которым можно неплохо скоротать время, выпив кружечку-другую, но не стоит вести долгих разговоров о политике. Граф не спешил развеивать это заблуждение.

Но я знал: это всего лишь маска.

Сердрик был далеко не глуп. Опытный воин и политик, он железной рукой правил не самыми спокойными землями орков и заслужил подлинное уважение этой воинственной расы.

Вот и сейчас, несмотря на показную браваду и веселость, его глаза внимательно изучают меня, подмечая мою реакцию. Впрочем, я занимался тем же самым, и орк быстро это понял.

– Выше нос, – ободряюще подмигнул он мне. – Улыбнись, Леклис, ты младше меня на добрый десяток лет, а взгляд у тебя – как у старой загнанной лошади! Знаю, тебе было нелегко. – На мгновение его лицо стало серьезным, а взгляд холодным и жестким. – Нам всем было нелегко, но теперь мы вместе. – Он вновь улыбнулся и подмигнул: – Пойдем, кое-кто будет рад тебя видеть.