На наше счастье, у дяди Уритрила были другие планы. Оглядев наши разом поскучневшие лица, дядя заявил:
– Лордом-хранителем будете вы, магистр. Принц Ольден, как коннетабль, возглавит рыцарей. Принц Леклис возглавит оркскую пехоту, а пока займется формированием ополчения. Барон Глок, окажите принцу помощь. – Глок молча кивает и ударяет сжатым кулаком правой руки по левой стороне груди чуть ниже сердца. – Тебе, Леклис, советую прислушиваться к советам барона. Только ближе познакомившись с войной, они научатся ценить краткие мгновения мира, – добавил король, видя, что магистр Тиллит хочет что-то возразить. – Я не хочу, чтобы кто-то из них, обретя власть, развязал войну от скуки или ради интереса.
– Приму любое решение вашего величества. – Было видно, что магистр недоволен.
Выражения наших с Ольденом лиц сменились на притворно-серьезные.
– Через месяц армия должна быть в месте сбора – в глубине ничейных территорий, это почти в десяти пеших переходах от столицы. Учитывая большое количество ополчения, нам понадобится все пятнадцать переходов, – продолжил дядя. – Таким образом, у нас есть две недели, чтобы собрать тридцать пять тысяч пехотинцев и две тысячи рыцарей. Согласно договору, именно такое количество войск мы должны предоставить Императору на срок до шести месяцев.
– Магистр, – обратился дядя к Тиллиту, – подготовьте приказ графу Сердрику. Мне нужна половина пограничной армии. Для прикрытия границ мы пошлем ему десять тысяч ополчения. Его войска должны быть сосредоточены на северо-востоке королевства для прикрытия фланга наступающих армий. В случае наступления в глубь территории драконов на графа ложится обеспечение постоянного снабжения. Граф Фирст, на вас – внутренняя безопасность в королевстве. Воры и разбойники всех мастей могут подумать, что с уходом королевской армии их некому будет ловить. Вам придется их разубедить в этом. На время отсутствия армии разрешаю пойманных разбойников вешать прямо на месте. Да, магистр, что там у нас с боевыми магами?
– Ваше величество, как вы знаете, в нашем королевстве всего две сотни практикующих магов. Боевыми можно считать только десятерых из них. Включая меня. Как минимум трое нужны в приграничье, я остаюсь в столице. Значит, с армией пойдет шесть боевых магов и сорок стихийных.
– Да, негусто, – хмуро подытожил дядя.
У всех рас, за исключением вампиров, магические способности были редкостью. Обычно они проявлялись у одного из нескольких тысяч детей в возрасте от десяти до тринадцати лет. Появление магических способностей после двадцати считалось невозможным. Сначала будущие маги в течение восьми лет проходили обучение в Академиях общей магии, разбросанных по всей империи. На седьмом году обучения ученикам присваивались звание адептов и одна из четырех стихийных специализаций: Огонь, Вода, Земля или Воздух. Следующие два года адепт находился в учениках при практикующем в его специализации маге.
Маги Земли наиболее распространены – в основном это полевые маги, оказывающие помощь шахтерам и крестьянам. К магам Земли также относятся лекари-алхимики.
Маги Воды повелевают водной стихией. Они могут укрощать наводнения и штормы, но в первую очередь их ценят как целителей. Именно они лечат серьезные болезни и травмы, принимают роды.
Маги Воздуха. На них лежит множество обязанностей, главная из которых – контроль над погодой. Они следят, чтобы дожди шли вовремя, когда нужно, а когда не нужно – не шли.
Довольно редко встречаются Маги Огня – наиболее пригодный для боя класс магов, в каждой приграничной крепости мечтают заполучить именно такого. В городах основной их обязанностью является присмотр за пожарами.
Отдельно стоят боевые маги, которым в равной степени подчиняются все стихии. Таких магов всегда были единицы.
Совет между тем продолжился. Пошло обсуждение налогов, видов на урожай, формирования обозов и путей снабжения. Мне стало, откровенно говоря, скучно. Все эти доходы и расходы всегда вызывали у меня сонливость. Я не считал себя созданным для королевской власти. Вместе с короной на твою голову ложится слишком много забот. Так что меня вполне бы устроила «скромная» должность лорда-маршала. Эльфийско-оркское происхождение позволяет графу Ранитару выглядеть на сорок лет, но он уже давно разменял седьмой десяток. Конечно, пока еще он легко согнет в бараний рог и меня, и Ольдена, но его время истекает.
– Совет закончен. За дело, господа. Да поможет нам создатель! – Голос дяди разогнал сонливость.
Все поднялись со своих мест и стали расходиться. Лица всех, за исключением меня и Ольдена, были мрачны.
Я направился в главный арсенал, расположенный во внешнем дворе. Именно в нем хранилась большая часть оружия, предназначенного для ополчения. На выходе из тронного зала меня догнал барон Глок.
– Какие будут приказания, ваше высочество? – обратился ко мне старый вояка, вытягиваясь по стойке смирно.
Я от подобного обращения, признаться, опешил.
– Глок, ты что? – удивленно спрашиваю его. – Перепутал меня с дядей? Разве не ты учил меня, с какой стороны держаться за меч? Или ты забыл, как пару лет назад лично вытаскивал нас с Ольденом за уши из многочисленных злачных мест Старого города?
– Леклис, Леклис, когда же ты вырастешь, – вздохнул старый стражник. – Вспомни, чему я тебя учил? Армия строится на единоначалии. А единоначалие держится на авторитете. Перед солдатами я всегда буду называть тебя «ваше высочество». Ты же забываешь просто Глока и вспоминаешь, что я еще и капитан.
– Но сейчас-то мы не перед строем! – Не люблю, когда другие правы.
– Должен же ты привыкнуть. Так какие будут указания, ваше высочество? Ну же, мальчик, командуй. Вспомни, чему тебя учили.
– Капитан Глок! – От звука собственного голоса хочется самому встать смирно: все-таки у меня были хорошие учителя.
– Я, ваше высочество! – Спина барона прямая, грудь колесом. Левая рука придерживает ножны меча. Правая вытянута вдоль тела. Взгляд направлен в бесконечность перед собой.
– Согласно распоряжению нашего короля Уритрила III мне поручено в течение двух недель сформировать и подготовить городское ополчение. Приказываю: вне городских стен возвести временный лагерь для размещения и тренировок войск. Всех прибывающих в лагерь делить на три группы: лучников, копейщиков и мечников – в соответствии с их знаниями. Разбивать на десятки и сотни, десятниками приказываю ставить простых городских стражников, имеющих военный опыт. Сотниками назначать десятников городской стражи. Командиров тысяч я назначу лично. Исполняйте!
– Служу королю и королевству! – гаркает Глок, ударяя кулаком по левой стороне груди чуть ниже сердца. Мне ничего не остается, как сделать то же самое. Ненавижу ритуалы!
– Похоже, мальчик, ты еще не безнадежен, – окидывая меня взглядом гордого своим произведением мастера, произносит Глок. – Знаю, ты терпеть не можешь ритуалы, но они – один из тех китов, на которых строится армия. Именно армия, а не сборище вооруженного сброда.
* * *
– Слезы творца! Это что?! Меч?! – ору я на толстого начальника арсенала, размахивая перед его мясистым носом кончиком изъеденного ржавчиной клинка. – Если ты мне еще раз поставишь гнилые луки и проржавевшие мечи, я заставлю тебя лично полировать каждую железку в лагере, включая подковы лошадей! Всю вчерашнюю партию мечей отдать в кузницы на переплавку!
– Будет исполнено, ваше высочество, – следя глазами за кончиком меча, нервно сглатывает он.
Покидаю арсенал в сопровождении конного эскорта из четырех стражников. Теперь мой путь лежит обратно, в выросший три дня назад за крепостными стенами шумный военный лагерь. Формирование столичного ополчения, к которому я приступил с гораздо большим энтузиазмом, чем мог сам предположить, – поглощало все свободное время. Уже третий день я с помощью капитана Глока гонял ополченцев. Разбивал их по отрядам, назначал командиров из числа стражников, ругался со слугами арсенала.
Охотники и лесные рейнджеры формировались в сотни лучников. Большинство из них были наполовину эльфами, так что стрелять научились раньше, чем ходить. Встречались представители и других рас, особенно меня поразил огромный полуорк Трок. Я мог смотреть ему прямо в глаза, сидя на лошади и не наклоняя головы. Под стать хозяину был и его лук со стрелами, больше подходящими для баллисты. Трок был следопытом, причем одним из лучших. Глядя на его размеры, с трудом можно было представить, что этот Черный медведь передвигается тихо, как лесная кошка. Трок стал одним из моих личных телохранителей.
Крестьяне и ремесленники, впервые взявшие в руки оружие, назначались в сотни копейщиков. По большей части они будут использоваться для разбивки и установки лагеря, наведения переправ и постройки полевых укреплений. В бою они будут играть вспомогательную роль, оказывая поддержку оркским пехотинцам и феодальным дружинам.
Все умеющие обращаться с мечами формировали сотни мечников. В основном это были охранники купеческих гильдий, кузнецы-оружейники, осужденные преступники: за участие в военных походах все прегрешения перед короной, за исключением убийств, прощались. Эти воины составят центр знаменитого «кулака орков» – боевого пехотного порядка из пяти-восьми тактических единиц, «пальцев», численностью в две-три тысячи воинов. Каждый «палец» имел сто человек по фронту и тридцать человек в глубину. Первые четыре шеренги по фронту и флангам составляют пикинеры и алебардисты, дальнейшую формацию составляют мечники, в середине построения находятся знамена. На поле боя «пальцы» располагались в две или три линии в шахматном порядке. Интервалы между ними занимали лучники. Во главе каждого «пальца» стоит «военный вождь». Командир «кулака» именовался «рукой». Возможно, по силе удара «кулак орков» уступал «гномьему хирду», зато превосходил последний в скорости передвижения и маневренности.
Падший дернул меня согласиться с предложением Глока и устроить вечером пятикилометровый марш-бросок в полной выкладке. «Армия Восточного королевства всегда славилась своими стремительными маршами», – усмехаясь, заявил он мне. К сожалению, причину его усмешки я понял гораздо позже. Причем Глок настаивал, чтобы я лично возглавил это мероприятие и задавал темп. По его плану, это должно было способствовать увеличению моей популярности! К концу марш-броска я был готов лично себя придушить за согласие на эту пытку; думаю, у большинства добежавших были такие же мысли. Я-то рассчитывал задавать темп, сидя на своем жеребце Шторме. Но у Глока на этот счет были другие планы, и мне пришлось бежать на своих двоих, вспоминая дни загубленного этим садистом детства. Хорошо еще, что в тот день я не надел тяжелых доспехов, ограничившись легким гномьим «хауберком» – кольчужной рубашкой до колен с длинными рукавами и капюшоном. Те, кто считает, что в тяжелых доспехах нельзя быстро двигаться, и уж тем более бегать, никогда не проходил обучения под руководством Глока. Если бы дядя Уритрил приказал старому капитану научить меня и Ольдена летать, я почти уверен – Глок бы нас научил.
Забег прошел в теплой дружеской обстановке. Путаясь в ножнах, ударяясь головой о пристегнутые к спинам щиты, матерясь и проклиная Падшего, а заодно и меня, воины уже сформированных сотен нарезали круги вокруг лагеря. Бойцы, еще не распределенные по отрядам, радостно наблюдали за нашими мучениями. Правда, радовались они недолго. Пробежав, я первым делом отдал приказ Глоку на следующий день устроить марш-бросок для всех не бежавших сегодня – пусть без оружия и доспехов, но в три раза длиннее.
Из-за недостатка времени последние несколько дней я ночевал прямо в лагере, в разбитом походном шатре. За день я выматывался настолько, что обычно заваливался спать, едва содрав доспехи. В этот день все происходило так же, только в палатку я не вошел, а, скорее, вполз с единственным желанием: чтобы меня кто-нибудь добил. Кстати, желающих в тот день стало гораздо больше – сотен на семь. Развалившись на прекрасно знакомой медвежьей шкуре, заменявшей мне постель, я потянулся к стоящей у изголовья «ложа» корзинке. Там была припрятана целая бутылка вина. К моему удивлению, корзинка оказалась пуста! В ней лежала только небольшая записка, в которой две до боли знакомые мне особы извещали одного знакомого им принца, что вечером завтрашнего дня ожидают его высочество в его замковых апартаментах. В случае неявки указанного высочества в означенное время высочеству предлагалось искать для дальнейшей жизни место подальше от королевского замка.
Искуситель – внутренний голос – сразу же предложил несколько вариантов решения проблемы. Особенно многообещающим показался вариант с толстым суком и крепкой веревкой.
Тяжело вздохнув и сунув записку обратно в корзинку, я завалился спать.
Днем, свалив на капитана Глока руководство ополченцами, я стал основательно подготавливаться к предстоящей встрече. Разумеется, никаких мечей брать с собой я не собирался. А вот с особо прочными гномьими доспехами и наиболее сильными защитными амулетами расставаться не стал. Время военное все-таки. Здраво рассудив, решил, что брать на свидание шлем и щит – плохая мысль.
Прибыл поздно вечером в замок. Захватив на кухне пару бутылочек хорошего вина и немного фруктов, я пошел на место назначенной встречи.
Уже на подходе к башне меня насторожило полное отсутствие охраны и слуг. В то время как остальная часть дворца, несмотря на позднее время, гудела, как пчелиный улей.
Соблюдая все мыслимые меры предосторожности, подхожу ко входу в башню и открываю дверь. Пока все тихо. Можно поздравить себя с успешным началом первой фазы встречи. Поднимаюсь наверх, в свою комнату, открываю дверь и застываю в состоянии полнейшего удивления. Клорина и Дэя – обе – находятся в моей постели. Одеты они… Хм… Легче сказать, что они раздеты. Прозрачные ночные рубашки признавать одеждой разум решительно отказывается. Сердце начинает бешено ускорять свой ритм. В легких ощущается недостаток воздуха.
Мое появление не вызывает никакой реакции, кроме обольстительных улыбок на двух совершенных лицах.
– Кажется, обошлось, – комментирует внутренний голос, а дрожащие руки в это время судорожно пытаются отстегнуть пряжки доспехов. Вмиг два ангела превращаются в беснующихся фурий. Отреагировать на столь резкое превращение капитулировавший мозг не успевает.
– С каждым разом совместное заклинание телекинеза им удается все лучше и лучше, – дает комментарий внутренний голос, тело в это время летит вниз по лестнице. Все-таки надо было надеть шлем!
Все вокруг чернеет, я теряю сознание.
Очнулся и почувствовал, что две пары рук осторожно обследуют мое покрытое доспехами тело.
