Тень Дракона. Повелители Драконов. Книга 1
– Ты разве не слышал? Я – урод. Значит, могу и не церемониться, – засмеялся Уоросс.
Они медленно кружили друг вокруг друга.
– К тому же наш мальчик не так прост, как кажется. Разве ты не слышала? Когда его младенцем опускали в купель с Силой, из нее вылетел ворон и прокаркал его имя. Тантосса утверждает, что был знак рождения великого воина, а Митросс уверен, что это знак смерти. Хороший случай проверить, кто из них прав.
– Я не привык, когда про меня говорят в третьем лице, – сквозь зубы процедил Коросс. – Имей смелость обращаться ко мне лично. Не бойся, я тебе отвечу.
– Отец должен тебе устроить хорошую взбучку за то, что ты подвергаешь себя такой опасности, – продолжал язвить Уоросс. – Впрочем, не переживай, в случае летального исхода Аросса позаботится, чтобы мужская линия Верховного Дома Страха не прервалась. Не правда ли, Чарующая?
Уороссу чудом удалось избежать выпада Коросса, но потеряв равновесие, он упал, опрокинув скамью.
– Правда в том, что болтать у тебя получается лучше, чем сражаться, – презрительно сморщился Коросс, ожидая, когда огневолосый поднимется.
Ждать пришлось недолго. Секунда, и Уоросс вскочил. Швырнув скамью под ноги своего врага, он поднырнул под звонко рассекшую воздух шпагу, оказавшись за спиной растерявшегося Тапиро. Приставив клинок к шее слуги, Уоросс насмешливо произнес:
– Опусти шпагу, Коросс. Если, конечно, не хочешь, чтобы я насадил твоего пса на шампур.
Когда благородный клинок жалобно зазвенел, ударившись о пол, на лице Уоросса мелькнула коварная улыбка. Он что-то пробормотал, почти касаясь губами уха слуги. По лицу Тапиро пробежала судорога. Резко развернув обмякшее тело к себе, Уоросс заставил слугу взглянуть себе в глаза и со свистом вобрал воздух.
– А вот теперь, Коросс, – засмеялся он, отталкивая от себя Тапиро, – мы сыграем по моим правилам.
Бледный слуга с блуждающими глазами бросился к Короссу, размахивая своей шпагой, словно ребенок деревянным мечом.
– Превращая моего слугу в Источник, ты наносишь моему Дому смертельное оскорбление, – прошипел Коросс.
Легко уклонившись от атаки обезумевшего слуги, он отправил его в нокаут выверенным ударом кулака в висок.
– Разве это оскорбление? – расхохотался Уоросс. – Вот если бы я решил немного поэкспериментировать с тобой – это да, было бы оскорблением… Ароссе, думаю, понравится, если ты станешь проявлять больше пыла, ухаживая за нею. А если еще и затеешь с отцом борьбу за ее сердце… Или периодически будешь подменять его в спальне – ведь вы с папой так похожи… Чарующая, поверь, двое мужей это всегда лучше, чем один.
– Шут. Оставь нас немедленно!
В ее руках появился продолговатый флакон. Когда она вдохнула в себя содержимое, волосы зашевелились на ее голове.
– Предупреждаю, Уоросс, я не шучу, – предупредила она, прожигая огневолосого взглядом.
И тот отступил, не желая вступать в схватку с взбешенной жрицей.
– Как скажешь, Чарующая.
Издевательски отвесив любезный поклон, он вышел из помещения, хлопнув на прощание дверью.
Аросса подошла к Короссу.
– Коросс, право, это было неблагоразумно. Ты приобрел в лице Уоросса очень опасного врага. Какими бы талантами и сноровкой ты не обладал, пока не построишь свою Башню, ты перед ним беззащитен. Лучше поспешим в Дом Страха. Надо первыми доложить о том, что произошло, чтобы обезопасить себя от наветов недоброжелателей. Здесь больше нечего делать…
Не ответив, Коросс склонился над слугой.
– Нужно позвать стражу. Тапиро следует как можно быстрее доставить домой, – прошептал он.
– Давай я взгляну.
Жрица присела рядом, заставляя Коросса потесниться, и приложила руки к вискам слуги. Его тело неожиданно выгнулось дугой, а потом обмякло. Аросса поднялась, вытирая ладони о край скатерти.
– Прости, но это было самым гуманным в такой ситуации.
– Гуманным? – криво усмехнулся Коросс. – Это вряд ли…
ГЛАВА 4. В Саду Забвения
Когда Коросс и Аросса прибыли в Дом Страха, слуги передали, что Митросс просил их подняться в Сад Забвения – место, куда обычно допускались лишь особо близкие Дому люди.
Сад был разбит прямо на крыше между двумя Башнями и располагался над средней частью Дома, принадлежащей Тантоссе. Южная Башня и помещения под ней были в ведении Главы Дома Страха. Северная Башня возвышалась над той частью, которая однажды должна была полностью перейти Короссу. Если, конечно, он оживит ее и станет правителем.
Но пока Северная Башня была мертва. Внешне она выглядела идеально, радуя глаз своей лаконичной соразмерностью. Черная и гладкая, с идеально ровными гранями и конусообразным куполом. Самая большая Башня Кросса, строителем которой был легендарный Кор. Но магия Башни умирает со смертью ее владельца. И сейчас в магическом плане она напоминала огарок исполинской свечи. Наследники Кора пытались неоднократно оживить его Башню, вот только после этого никто долго не жил. Неслучайно в народе ее называли Проклятой. Последним ее владельцем стал Деомосс, погибший на двадцать пятом году жизни в Кросских Катакомбах. Теперь Башня ждала очередной попытки своего возрождения, но Митросс все тянул с разрешением Короссу отправиться туда.
Серебряные листья причудливо искривленных деревцев негромко шелестели, а между ними с ветки на ветку перелетали небольшие пташки. Ноги бесшумно ступали по дорожке, посыпанной кварцевым песком. Стелющаяся черная трава укутывала белоснежные стволы деревьев и прекрасные статуи. Полные тревоги шорохи сада заставляли гостью беспокойно оглядываться, но она ни о чем не расспрашивала. Коросс тоже молчал, погруженный в собственные невеселые думы.
В беседке у небольшой запруды их уже ждали. Митросс поспешил выйти, чтобы поприветствовать прекрасную гостью. Коросс с трудом сдержался, чтобы не сморщиться, глядя на отражение самого себя, разве что с более холодными глазами и застывшим, словно маска, лицом. Больше года минуло, как на день рождения Митросс решил сделать сыну столь своеобразный подарок, превратившись в его подобие, и Коросс до сих пор не мог привыкнуть к этому.
– Прекраснейшая из дев, я счастлив, что вижу тебя в моем Доме!
– Твой сад изумителен, – отозвалась Аросса, почтительно склоняясь перед Верховным правителем.
По-отечески поцеловав Ароссу в лоб, он церемонно помог девушке подняться по ступеням беседки, ведя ее с такой осторожностью, будто она была ожившим произведением искусства, выполненным из тончайшего фарфора.
Великолепная Тантосса приветливо кивнула будущей невестке, указав на плетеное кресло между собой и Митроссом.
– Рада видеть тебя, Аросса, – произнесла она волнующе низким голосом. – Надеюсь, тебе здесь понравится, и мы еще не раз насладимся вместе зрелищем того, как солнце заходит за Валгавские горы… Коросс, налей себе и нашей очаровательной гостье чая.
Она вальяжно откинулась на спинку кресла. Небрежно перекинув на полную грудь смоляную прядь волос, Верховная Жрица вытянула перед собой ладони. Между ее унизанными перстнями пальцами суетливо засновал маленький черный паучок. Когда ее действо заметили и оценили, Тантосса негромко засмеялась.
– Погуляй пока, дружок, – шепнула она паучку, выпуская его на свободу.
Паучок живо помчался вверх по перилам и скрылся над головами собеседников.
– Сегодняшний вечер каждому из нас обещает свои сюрпризы. Но что будет сюрпризом для тебя, о, Чарующая, надеюсь, я знаю. Смотри внимательно, – Митросс поднял руку, указывая на запруду. – Это было создано нашим общим прародителем Кором. Его творение настолько совершенно и наполнено глубинным смыслом, что я не устаю поражаться уже более пяти сотен лет. Всем сердцем надеюсь, что и ты по достоинству оценишь это маленькое чудо.
Казалось, весь мир погрузился в очарование шелеста ветра, журчания воды, тяжелого покачивания ковша, и красных силуэтов застывших на дне водоема рыбок. Чем сильнее наполнялся ковш, тем выше поднимался желобок, а вода по нему текла все медленней. Сейчас она уже чуть сочилась, набухая тяжелыми каплями, перед тем как упасть. Наконец, последняя капля сорвалась вниз, поднимая фонтан брызг. Наполненный доверху ковш с мягким стуком опрокинулся, обрушивая в запруду поток воды, заставляя красных рыбок испуганно заметаться по маленькому водоему.
И в тот же миг последние лучи заходящего солнца обрушились на парк, окрашивая листву деревьев во все оттенки красного, превращая колышущуюся водную поверхность в беснующуюся огненную лаву. Мгновение – и опять стало тихо. Бушующий огонь в прудике превратился в темную зеркальную гладь, какофония красок затихла, рыбки успокоились, а в вернувшийся на место ковш вновь резво заструилась вода.
– Нам донесли о твоей дуэли с Уороссом, – грудной с легкой хрипотцой голос Тантоссы нарушил тишину, заставляя вернуться в реальность. – Ну и как твои успехи, о, Всемогущий?
– Я повел себя глупо, – вынужден был признать Коросс.
– Каковы причины твоего глупого, как ты сам выразился, поведения? – невыразительно прошелестел Митросс.
– Уоросс оскорбительно отозвался о твоей невесте…
Неподвижные глаза Митросс впились в лицо Коросса, ища малейшие проблески чувств. Наконец Верховный правитель поморщился:
– Меня не устраивает твой ответ. Я хочу слышать правду.
– Уоросс оскорбил тебя, назвав твое отношение к Ароссе старческой похотью.
– Еще одна попытка, – меланхолично отозвался Митросс.
Волосы Верховного правителя зашевелились, словно от порыва ветра. Молодой человек вздрогнул, чувствуя, как его обволакивает магия подчинения. Он бросил взгляд на Ароссу. Откинувшись на спинку кресла, девушка усердно делала вид, будто полностью поглощена ароматным напитком.
– Было высказано сомнение в том, что я смогу когда-нибудь стать правителем Дома Страха. Я разозлился, – выдавил Коросс, с ненавистью глядя отцу в глаза.
– Давно уже было пора внести ясность в этот вопрос, – вкрадчиво заметила Тантосса. – Непонимание часто приводит к очень печальным последствиям… Аросса, еще чая?
– Благодарю.
Но Тантосса даже не шелохнулась, с улыбкой наблюдая за белокурой жрицей. Из рукава платья Верховной жрицы выполз еще один паучок, устроившись на указательном пальце черной восьмиконечной звездой. Бросив на дочь укоризненный взгляд, Митросс собственноручно налил чаю невесте. Но когда Аросса поднесла чашку к губам, рука невольно дрогнула. На светлом лифе платья расползлось темное пятно.
– Даже ты, отец, не способен защитить Чарующую от нее самой, – хмыкнула Тантосса, смахивая паучка прямо на стол.
Паучок замер, словно решая, куда пойти дальше, а затем, вслед за своим приятелем, устремился к перилам беседки. Аросса побледнела, а уголки губ Митросса приподнялись в улыбке, больше похожей на оскал:
– От ошибок никто не застрахован, моя дорогая. Вот только ошибки бывают разные. Как и их последствия.
Обратившись к Короссу, он более мягким тоном добавил:
– Правду, Коросс, в трактирных сражениях не докажешь.
– Зато это великолепный способ развлечься, – засмеялась Тантосса. – Хотя, надо признать, со стороны Уоросса было великодушно подарить Короссу жизнь и свободу.
– Уороссу нечем гордиться, о, Великий, – обратилась к Митроссу Аросса. – Он был не менее безрассуден, чем твой сын. Уоросс израсходовал неимоверное количество Силы, беря вашего слугу под свой контроль. Он хотел наглядно продемонстрировать Короссу свое превосходство. Думаю, вам стоит потребовать от Дома Пылающей Башни приличную компенсацию за порчу вашей собственности.
– Вот что твой комплекс неполноценности наделал, братишка, – невинно заметила Тантосса. – Ты заставляешь нас ввязываться в скучную тяжбу.
Но Митросс не был намерен шутить.
– Что же так вывело из себя Уоросса, Аросса? – спросил он.
Под пронизывающим взглядом холодных серых глаз девушка съежилась. Она явно жалела о том, что ввязалась в разговор.
– Мне кажется, Уоросса раздосадовала моя шутка по поводу его кузины, – несколько неуверенно произнесла Аросса, стараясь не глядеть на Коросса.
Митросс иронично приподнял бровь.
– То есть ты сознательно вывела его из себя? Всем известно, Уоросс не выносит, когда кто-то плохо отзывается о его обожаемой Даоссе. Зачем ты это сделала? – спросила Тантосса, озвучивая мимику отца.
Аросса молчала, сверля взглядом поверхность стола. Ее первое чаепитие в кругу своей будущей семьи явно проходило не так, как она ожидала. Тантосса, коротко взглянув на продолжавшего выразительно молчать отца, предложила.
– Пожалуй, будет лучше, если ты, Коросс, от начала до конца расскажешь нам то, что произошло в таверне. А потом наша гостья дополнит недостающие в твоем рассказе детали. Аросса, ты ведь удовлетворишь наше любопытство?
Паучки бесшумно спикировали с крыши беседки на серебристых паутинках. Один из них проворно заскользил по груди Ароссы, другой распластался на лбу Коросса, щекоча кожу своим мохнатым брюшком.
Люди называли этих паучков черными сонниками. Мелкие ворсинки на их лапках выделяли жидкость, способную вызывать неконтролируемый страх, который мог даже убить. Коросс с трудом сдержал улыбку. Он уже давно научился ладить с собственными страхами. Он подставил ладонь, и паучок, перебежав туда, замер, подобрав под себя все лапки.
Рассказав очень сокращенную версию произошедшего, Коросс с некоторым злорадством посмотрел на будущую мачеху. Вряд ли сейчас Аросса в состоянии была утаить правду от Тантоссы, а скрывать, судя по всему, ей было что. Да и смерть Тапиро, что бы Аросса ни говорила, лежала целиком на ее совести.
Скандал, произошедший в саду в результате ее признаний, превзошел все ожидания Коросса. Когда Аросса сказала о том, что сама попросила Уоросса подыскать уединенное место для свидания, Митросс нахмурился, но промолчал. Но когда девушка прибавила, что они с Уороссом намеревались в таверне встретится с Клиоссом, который по каким-то причинам не пришел, Митросс взорвался. Выплеснувшая наружу лава обжигающего гнева привела и без того испуганную Ароссу в неадекватное состояние. Взвизгнув, она малодушно спряталась за спиной Коросса, как напроказившая девчонка от деспотичного отца. Ее зубы стучали, тело сотрясала крупная дрожь, а аура стремительно сгущалась в черноту. Жрица Дома Роз, уже успевшая высушить не одного человека, еще немного – и сама была готова превратиться в Источник.
Коросс невольно почувствовал жалость к юной девчонке, вздумавшей тягаться в плетении интриг с такими титанами, как его отец и сестрица. Он обнажил клинок и вручил разбушевавшемуся отцу:
– Хочешь крови – убей меня, отец, но не оскорбляй всех нас своей ревностью. Возьми себя в руки и выслушай Ароссу до конца.
Митросс в бешенстве разломал митрильский клинок и, бросив обломки на пол, уселся в кресло, разглядывая сына почерневшими от гнева глазами.
– Возьми, отец, – проворковала Тантосса, протягивая белоснежный шелковый платок. – Ты порезал руки.
Густая кровь крупными каплями падала на белый песок, расползаясь бурыми пятнами. Гнев правителя сменился ледяным спокойствием.
– Говори, Аросса, – приказал Митросс.
Рыдающая девушка бросилась ему в ноги.
– Великий, ты не так понял меня! Я искала встречи с Клиоссом не для того, чтобы тебя обмануть. Я случайно узнала, что он готовит восстание, подговаривая другие Дома. Я хотела уговорить Клиосса оставить преступную затею. Думала, он отступит, если я расскажу, как люблю тебя.
– Какие Дома? – оставив столь неуклюжие признания в любви без внимания, холодно осведомился Митросс.
– Дом Шипов, Дом Грозового Перевала, мой господин, и… – она быстро взглянула на Коросса, – Дом Сумеречных Ветров.
Коросс поежился – Сумеречные Ветра был Домом его матери Тиоссы и Бэросса, приходившегося ей племянником, а Короссу – лучшим другом. Родив Коросса, Тиосса сразу же оставила Дом Страха, вернувшись в свой Дом, но время от времени навещала сына, всякий раз подчеркнуто игнорируя своего бывшего супруга и его дочь.
– Твой отец знает о готовящемся мятеже? – вкрадчиво поинтересовалась Тантосса.
Маленькие паучки, уже успевшие вернуться назад к Тантоссе, теперь наворачивали на ее руке причудливые виражи, умудряясь не сталкиваться друг с другом.
Аросса, всхлипывая, покрыла поцелуями окровавленные руки Митросса:
– Прости, Великий. Мой отец боялся за меня. За мою жизнь. Клиосс угрожал…
– Шантаж – это плохо, – медленно произнес Митросс. – Можем ли мы в полной мере рассчитывать на помощь Дома Роз в радикальном пресечении возможности столь недопустимого поведения в будущем?
– О, мой Господин и Повелитель, клянусь Силой Осс, мой отец лично поведет войска на битву с э предателями!
– Хорошо, – произнес Митросс, поднимаясь. – Завтра после полудня жду ваших воинов. Надеюсь, это досадное недоразумение удастся уладить достаточно быстро. Не хотелось бы откладывать нашу свадьбу в долгий ящик, моя дорогая.
На следующий день огромный двор Дома Страха наводнили элитные подразделения Митросса и верных ему Домов. Митросс упорно отказывался замечать Коросса. Энергично снуя между строящимися отрядами, он собственноручно проверял снаряжение солдат, раздавал краткие указания следовавшим за ним по пятам офицерам, беседовал с другими правителями, отдавал последние распоряжения мажордому. Наконец, войска были выстроены в боевом порядке. На несколько минут во дворе воцарилась напряженная тишина. Слышалось лишь, как ветер играет лошадиной сбруей да шелестит боевыми знаменами. И вот воздух прорезали переливы рожков, загрохотали раскрывающиеся тяжелые ворота, и стройные колонны дрогнули, тронувшись в путь.
Тантосса, как и все, с ног до головы облаченная в вороненые доспехи, крепко обняла брата на прощание.
– Не дуйся, братишка, – шепнула она Короссу перед тем, как вскочить на своего коня. – Увидишь, скоро все образуется. Если дело пойдет так, как я задумала, недалек час, когда ты отправишься строить свою Башню… Нет, ну ты меня вчера удивил! И что тебе надумалось вступиться за эту пустоголовую дурочку? Никогда отца таким не видела! Ты был на волосок от смерти. Дружище, ну сколько можно повторять: твоя единственная задача сейчас – дожить до того момента, когда ты войдешь в Башню Кора. Как только ты начнешь ее восстановление, тебя уже не будут касаться увлечения нашего отца всевозможными Ароссами, Леассами, Клариоссами, мечтающими через постель упрочить положение своих Домов. Но ты сглупил, братишка, а поэтому сиди дома. Я не сказала ни слова отцу в твою защиту. Даже, признаюсь, поддержала его мысль не брать тебя на войну. Зато могу тебе пообещать порезвиться за нас обоих.
Тантосса уже взялась было за луку, чтобы птицей взлететь в седло, но замешкалась. Обернувшись к брату, она произнесла необычно серьезным голосом:
– Да, вот еще что, Коросс. Пока нас не будет, некоторое время поживешь на моей половине. Я распорядилась, чтобы Тиона подготовила комнаты для тебя.
Тантосса, махнув Короссу на прощанье рукой, лихо пришпорила вороного скакуна, чтобы догнать отца, ехавшего во главе войске.
Коросс еще долго слышал грохот удаляющегося войска, а когда вошел внутрь здания, то был оглушен тишиной – всегда многолюдный Дом вымер. Почти все способные держать оружие мужчины Дома, кроме стражи в апартаментах фрейлин Тантоссы, отправились на войну. Коросс закусил губу. Его отец умел бить больно.
ГЛАВА 5. Нападение
Тиона мирно посапывала, раскинув по подушке слегка влажные локоны, а Коросс все не мог уснуть. Минувшие события крутились в голове, отказываясь складываться в связную картину. Трактирщик и его кузина, Тапиро, Уоросс, Аросса, его родственники – их фразы, движения, взгляды мелькали, образуя причудливые фрагменты в каком-то великом полотне, смысл которого пока не угадывался, но был очень важен. Поняв, что не уснет, молодой человек оделся и тихо выскользнул из комнаты. По дороге к себе он решил сделать небольшой крюк и заглянуть к Шэрону. Коросс знал, что тот тоже отправился на войну с Домом Яростного Пламени. Это Коросса вполне устраивало. Будущий правитель рассчитывал найти хоть какую-нибудь информацию о странном трактирщике и его кузине, к которой, по словам покойного Тапиро, так зачастил в последнее время Шэрон. Короссу нравился этот немногословный молодой человек, но последние события заставляли проявлять осторожность.
Трепещущий от сквозняков свет факелов бросал резкие тени на многочисленные двери широкой и непривычно пустой галереи. Часть дверей вела в гостевые комнаты и апартаменты доверенных слуг. Другие, искусно скрытые великолепными гобеленами, уводили в сердцевину Дома, туда, где кипела неведомая избранным жизнь. Тщательно промасленные лифты, извилистые лестницы и система хитроумных акустических каналов позволяли обслуживающему персоналу следить за порядком в Доме, переправлять необходимые господину и его слугам вещи, исполнять их малейшие распоряжения, не попадаясь без должной надобности на глаза.
Нырнув в поворот, Коросс поднялся по лестнице и вышел в коридор, расположенный на самом верхнем этаже. Освещения тут не было, но Коросс уверенно шел хорошо знакомым маршрутом в сторону служебных помещений, алхимических кабинетов и библиотечных комнат. Дойдя до самого конца коридора, он открыл малоприметную дверцу и вошел в темный проем.
Жилище Шэрона было своеобразным. Небольшой башенкой оно выходило на крышу северо-восточного крыла Дома. Такой выбор не самого удобного места для проживания обуславливался странным увлечением Шэрона. Он обожал крыши. Через башенное окно, глядевшее на площадь, свободными ночами он часто сбегал в город, минуя сторожевые посты Дома.
Быстро взбежав по узкой витой лестнице, Коросс остановился перед тяжелой дверью, и она послушно распахнулась перед молодым человеком. На него бросилось что-то большое и лохматое, опалив жарким дыханием лицо.
– Ловец, – потрепал Коросс по холке щенка. – Не будешь против, если я тебе компанию составлю?
Ловец радостно замотал хвостом. Если бы он еще и кивнул в знак согласия, Коросс бы не удивился. Эта порода недаром стоила огромных денег. По уровню развития интеллекта щенок уже сейчас приближался к пятилетнему ребенку, а когда повзрослеет, станет еще умнее. Коросс особым образом щелкнул, и пес послушно посторонился, пропуская в комнату. Свет вспыхнул, осветив небольшую комнату.
Выглядела она аскетично. Аккуратно заправленная кровать, платяной шкаф, стойка с оружием да письменный стол со стулом – вот и все убранство. Коросс подошел к единственной книге, лежащей на столе, открыл наугад, а прочитав, вздрогнул. Показалось вдруг, что написанное в ней имеет отношение к нему самому.
«…когда Кор повел армию на восток за рабами и новыми игроками для Арен, дикари встретили его у горной реки Порог.
Правители, окружавшие Кора, возвеселились, увидев мужчин, женщин и детей, столпившихся на другом берегу.
– Прекрасно, – довольно сказал юный Митросс своему деду. – В этот раз дичь не разбежалась. Добровольно идет в расставленные сети.
Но Кор был на редкость сосредоточен, вглядываясь в ряды будущих рабов.
– Этого не может быть, – прошептал он.
– Что ты увидел? – спросил Митросс.
– Тень Дракона… У всего есть свое начало и свой конец, – сказал он и пришпорил коня.
Дикари не шелохнулись, не двинулись ему навстречу, как требовала того Сила Осс. Когда же великий правитель въехал на мост, вперед выступил мужчина со струящимися по плечам светлыми волосами.
– Я есть Митриль – несущий смерть врагам своим! – гордо возвестил среброволосый.
Чистое небо разрезала ветвистая молния. Сухой треск, раздавшийся следом, болезненно резанул по ушам.
– Я – Кор, последний свидетель былого величия Империи.
– Тот, кто живет прошлым – мертвец, кто живет будущим – мечтатель. Правда – в настоящем. В чем твоя правда?
– В том, что грядут великие перемены. И не всем они понравятся, – сказал Кор.
Они одновременно подняли руки. Опоры рухнули под ногами скакуна Кора, а Митриль остался стоять на обломках моста, глядя на бушующий ледяной поток.
Так погиб Кор, основатель Кросса, первый Верховный Правитель, основатель Десяти Великих домов великий мудрей, маг и воин на девятьсот семьдесят седьмом году своей жизни…»
Поведение Ловца отвлекло Коросса от летописи давно минувших дней. Шерсть у застывшего перед дверями щенка стояла дыбом, а из оскаленной пасти неслось глухое рычание.
– Веди, – приказал Коросс.
Пропустив впереди себя Ловца, он скользнул следом в темноту. Спустившись, Коросс услышал за дверью незнакомые голоса:
– Сколько же здесь помещений! И все нежилые.
– Похоже, старикан здорово испугался мятежа. Забрал всех слуг до последнего. Что ж, нам легче.
– Наследника нигде нет. Слэг видел, как он выходил от фрейлин, а потом как сквозь землю провалился.