Трое из Леса. Трилогия

Когда рассвело, Таргитай и Олег увидели, как на телегах везут груды битой птицы, целые горы убитых оленей. Воздух дрожал от рева скота: его гнали к городу со всех сторон света. Часто проносились всадники, кричали злыми сорванными голосами.

Невры ехали, касаясь друг друга конскими боками. Их стадо приближалось к огромным грубым камням, выкатившимся далеко на дорогу. Коровы тревожно мычали, шарахались. Мрак и Олег ехали по краям стада. Таргитай подгонял отставших, в голове вертелась неотвязная мысль: какие существа построили такое? Непростые, очень непростые люди, если они были людьми, дрались на этих стенах!

Мрак гнал коров, но глаза его тоже были на крепостной стене. Непростые люди, если это люди, прочел Таргитай на его лице, разрушили эти стены. Как схлестнуться с такими?

Когда первые коровы миновали груды камней, впереди из пролома вышли двое стражей. Один заорал зычным голосом:

– Эй, кто такие?

Оба были рослые, широкие в кости, в руках держали длинные копья. Глаза прятались под опущенными с железных шапок забралами, грудь и плечи укрывали бронзовые пластины.

– Скот пригнали, – ответил Мрак. – Всем надо есть, верно?

Из пролома выскочили еще стражи. Без копий, налегке, быстро осмотрели передних коров, особенно всматривались в непонятные знаки, выжженные каленым железом на ляжках коров. Старший выслушал, бросил неврам хмуро:

– Можете гнать… Только надо было через большие ворота, дурни! Самим же хуже, отсюда дольше…

Быки уже прошли через пролом, страж безнадежно махнул рукой. Остальные отступили за стены, вскарабкались выше – быки шли тесно, обдирали бока, ярились от давки и искали налитыми кровью глазами врага.

Невры пустили коней следом, но старший страж рявкнул:

– Стой! А вы куда?

– Но… – сказал Мрак непонимающе, – скот доставить в целости…

– Куда, говорю, на конях, дурни? В городе на коней могут садиться только урожденные киммеры!

Он опустил ладонь на рукоять меча. Олег спрыгнул первым, Таргитай тоже, как перышко, оказался на земле, только Мрак медлил, начал слезать неторопливо, неуклюже, а глаза его мерили расстояние до стражей, оценивали хватку на копьях, ширину плеч, толщину железа на груди. Глаза старшего сузились, пальцы на эфесе побелели.

Таргитай в страхе дернул Мрака за полу. Тот отпустил повод коня, вздохнул. Страж зло усмехнулся, а Мрак взял кнут и пошел за стадом, тяжело волоча ноги.

По ту сторону стены открылась площадь, усеянная огромными камнями, а дальше поднимались каменные дома, многие наполовину разрушены – без крыш, с выбитыми окнами, но этим домам не было числа. У невров захватило дыхание: дивились необъятному селу полян, а здесь таких поместилось бы сотни!

Коровы натужно ревели, копыта глухо стучали по каменным плитам площади. Киммеры ходили пешие и ездили верхом, иные в повозках, Мрак усмотрел даже роскошные носилки – несли четверо черных. Он закричал одному степняку, одетому победнее:

– Эй, вождь! Где бойня?

Степняк взялся за оружие, но встретил простодушный взгляд Таргитая, сам растянул рот в улыбке, ткнул куда-то грязным пальцем. Олег уже заворачивал передних быков, щелкал бичом, он взмок и суетливо оглядывался, ошеломленный величиной города, обилием народа.

Вскоре изгои услышали сильный запах пролитой крови. Коровы начали мычать тревожнее, один из быков бросился на Мрака. Оборотень увернулся, крикнул:

– Бойня рядом! Но нам не загнать…

Таргитай и Олег сбивались с ног, коровы подняли рев, но вскоре рядом замелькали вонючие малахаи, защелкали бичи. Один кривоногий хлопнул Таргитая по спине:

– Дальше мы сами. Вы не умеете, а мы знаем… Из какого племени?

– От дря… – начал было Таргитай, но Олег крепко взял его за плечо.

– От дрягодуров, великий воин.

– Так и запомним, – кивнул киммер. – Идите в дом для приблуд. Покормят, потом отправитесь обратно.

Мрак подхватил изгоев под руки, вскоре рев, крики и щелканье бичей остались позади. Мрак втолкнул обоих в двери разрушенного дома, сказал с облегчением:

– Избавились от скота! С ними я сам уже начинал чувствовать себя быком.

– Ну, скотом ты был и раньше, – сказал Таргитай и, предупреждая взрыв негодования, быстро добавил: – А почему дань не от дрягвы?

Олег пожал плечами:

– Болотные они, мерзкие… но все-таки свои, лесные. Не хотелось позорить. Все-таки не покорены! А когда каган похвастает фараону или другим каганам, что ему шлют дань даже дрягодуры, его поднимут на смех.

Мрак покрутил головой:

– Мудрый, аж противно. Дрягву выгораживаешь! Про нас думай. Сейчас моя волчья шкура не поможет, нужна лисья.

Олег проглотил оскорбительный намек.

– Давайте сперва переведем дух.

Через выбитые окна доносился шум, людской гам, крики животных. Запахи со всех сторон несло мощные, настоянные на поте людей и животных, навозе, свежей крови и жареном мясе. Мрак приподнялся, долго смотрел через щель. Народу много, одеты добротнее, богаче, чем киммеры в Степи. Из домов поднимается дым – не из труб, а через остатки крыш. Киммеры печами не пользовались, жгут костры посреди комнат.

Из дома через дорогу доносилось ржание, в соседнем стучали тяжелые молоты, звенело железо. Пахло гарью, из бокового входа выносили горячие мечи, грузили на коней.

– Насмотрелись? – сказал Мрак нетерпеливо. – Пошли!

На улице Таргитай прижался к Мраку с одной стороны, Олег – с другой. Киммеры сновали взад-вперед, ругались, переговаривались, таскали грузы. Изредка попадались и рослые люди с пшеничными волосами, при их виде Мрак наконец чуть расслабил мышцы.

Дома шли по обе стороны дороги, за ними невры видели еще дома – разбитые, обгоревшие, нежилые, но из иных поднимались дымки. Сапоги ступали по широким каменным плитам. Кое-где в щелях пробивалась трава. Пушистые облака плыли над крышами, обгорелые балки торчали, как обглоданные ребра огромного зверя.

– Город Чернобога, – прошептал Олег. – Ну, попались мы…

– Медленно и не спеша, – предупредил Мрак. – Медленно и не спеша. Где в этом столпотворении живет каган? Который его дом?

Олег повертел головой, выбросил вперед руку:

– Там.

– Чутье подсказало? – спросил Мрак подозрительно.

Дальше дороги перекрещивались, народу оказалось еще больше. Их толкали, с обеих сторон мелькали конские бока, звенела сбруя. От чужих запахов у Таргитая закружилась голова, он стиснул челюсти, попер напролом, глядя поверх голов.

Солнце заливало улицы, от каменных стен несло жаром. Воздух был знойный, удушливая пыль забивала горло. Олег выплевывал темные сгустки, но шагу не сбавлял. Народу становилось все больше, и внезапно они вышли на широкую площадь.

Из-под ног уходили широкие каменные плиты, на дальнем краю площади поднимался исполинский дворец. Он был размером с каменную гору, стены блестели всеми красками, а в ширину… Деревня полян поместилась бы внутри дворца! В сторонке к небу поднималась башня из темного камня. Она была даже выше дворца, но мрачная, угрюмая, без окон и дверей.

– Дворец кагана, – определил Олег. – Что теперь, Мрак?

– Мы уже не погонщики… Ты и я – помощники великого певца, которого дрягва послала к кагану. А раз так, то прем во дворец!

Он ободряюще оскалил зубы. Олег подтолкнул Таргитая с другой стороны, и они двинулись через площадь. Плиты кое-где просели, другие перекосились, невры тревожно поглядывали на торчащие из земли, стараясь угадать, сколько под землей еще, что за великаны обтесали такие камни и вбили в землю и где набрали камней, разве что разломали горный хребет.

Дворец вырастал, занимал уже полнеба, а они едва прошли до середины площади. К главным воротам вели три широкие ступени из удивительно белого камня. У расписных створок виднелись крохотные фигурки стражей. Когда невры подошли ближе, то стражи оказались крохотными лишь в сравнении с воротами – туда въехал бы Баджед на верблюде, а рядом прошли бы еще пять верблюдов с тюками.

Черная башня тоже выросла, в ней оказалась железная дверь, а на самом верху виднелась маленькая площадка – туда вела другая железная дверь, искореженная сильным огнем. В башне не было ни окошка, ни бойницы – кто бы ни карабкался внутри, должен либо идти вслепую, либо захватить факел.

Мимо пронеслась вереница всадников. Передний с гиком хлестнул Таргитая плетью. Олег присел, над головой просвистела ременная петля, стук копыт быстро смешался с разноголосым шумом.

Невры подошли к ступеням из белого камня. Таргитай в удивлении остановился, Мрак зло ткнул в бок, все трое пошли по ступеням, приближаясь к огромным воротам. Стена дворца блестела цветными плитками, но окна были выбиты, а на уровне третьего поверха на каждом подоконнике сидело по лучнику. Они оценивающе оглядели невров, один взял лук и лениво наложил стрелу. Другие откровенно зевали, чесались, перекликались друг с другом.

Невры осторожно приблизились к воротам. Глаз стражей не было видно под опущенными забралами, но руки медленно потянулись к широким мечам. Олег сказал торопливо:

– Мы – посланцы от великого племени дрягодуров. Обязаны передать могучему кагану пожелания здоровья, изъявить покорность своего народа и… спеть хвалебную песнь кагану!

Страж высился неподвижный, как раскидистый дуб. Прошла вечность, прежде чем из-под железной шапки прозвучало глухое:

– Оружие… Сложите оружие!

Олег первым отстегнул секиру и бросил на пол. Страж медленно повернул голову к Мраку. Тот заворчал, тоже бросил секиру. Страж молча смотрел на него. Мрак снял из-за спины лук и колчан со стрелами, с руганью вытащил оба ножа и швырнул к секире. Страж молчал, ладонь была на узком кривом мече. Мрак выругался, с проклятием бросил на груду оружия два швыряльных ножа.

Страж обернулся к Таргитаю. Тот торопливо отшвырнул секиру, словно жгла пальцы. Страж пинком отодвинул груду оружия, кивнул другому, тот собрал и унес.

– Стойте внизу, – распорядился страж. – Когда великий каган изволит выехать, тогда и обратитесь. А во дворец бродягам нечего…

– Мы не бродяги, – возразил Таргитай, – мы послы!

Страж молниеносно взмахнул узкой полоской металла. Спина Таргитая выгнулась от боли. Он очутился на каменной площади, слетев со ступеней. Стражи злорадно хохотали. Старший объяснил довольно:

– Все народы, кроме великих киммеров, бродяги! Лишь мы ездим по праву. Степь наша!

Мрак и Олег помогли подняться Таргитаю. Мрак сказал успокаивающе:

– Плашмя врезал, гад. Не умирай, ничего не случилось.

Олег крикнул стражу:

– Мы не из Степи вовсе! Лес вы еще не покорили, а мы из Леса! Лес прислал послов к великому кагану!

Страж погрозил кулаком:

– Сидите и не вякайте! А то спущусь. Нам все одно, откель вы. Ждите кагана.

Мрак первым сел на каменные плиты. Солнце поднялось, жгло головы. По площади носились всадники, но на сидящего конь не наступит, а всаднику труднее достать плетью. Таргитай со стоном, все еще изображая раненого, сел рядом. Олег малость постоял, пристально всматриваясь в стражей.

– Что-то говор знаком… Совсем не степняцкий… Так Степан говорил.

– Что удивительного, – буркнул Мрак. – Они мелкие да кривоногие. Вот и поставили полян сторожить! Степан был тощий, а этот нам почти вровень. Видать, не всех полян пускают под нож. Кто покорился, тех на службу… Что гадко, даже ножи отобрали! Без оружия я совсем голый.

– Раньше отбирали, – возразил Таргитай. – На этот раз сами сдали.

Олег сказал:

– Все когда-то делаем в первый раз… Все-таки они нелюди! На конях в такую хату! Конь не смотрит, где гадить.

Иные всадники пускали коней через ступени, подъезжали прямо к воротам. Стража иной раз сразу открывала ворота, в другой раз спорила, требовала знаки, часто заворачивала. Перед воротами постоянно стучали копыта, даже у самых роскошно одетых кони были без подков, а степняки сухо потрескивали легкими, как на линяющих кузнечиках, доспехами из бычьих кож.

Внезапно ворота стали раскрываться, стражи всполошились, заорали сорванными голосами:

– Дорогу! Дорогу великому и ужасному кагану!

Всадники шарахнулись в стороны, топча друг друга. Из распахнутых ворот на полном скаку вынеслись ярко одетые конники. Под одним конь поскользнулся, всадники грянули хохотом над неудачником, развернулись к воротам, остановились. Выехали еще несколько – степенных, немолодых. Двое пеших вывели под уздцы белого коня, на нем сидел тучный человек. Халат кагана, если это был каган, сверкал драгоценными камнями, на поясе висел короткий меч с золотой рукоятью.

Мрак с друзьями едва успели вскочить на ноги, как всадники пустили коней во весь опор. Таргитай ощутил пронесшийся мимо жаркий ветер, а когда открыл рот, каган со свитой был уже далеко. Мрак сердито сплюнул:

– Опоздали… Теперь жди, когда воротится.

– А если не воротится? – спросил Таргитай жалобно. – Или воротится через год? Киммеры всегда кочуют…

– Воротится, – бросил Мрак угрюмо. – Чую. Зверь поехал на охоту, не видишь? Будто жрать ему нечего!.. Не для пропитания бьет, а для крови… Истинный зверь!

Олег тем временем поспешил к воротам. Кланяясь издали, льстиво обратился к старшему:

– Великий и почтенный! Я вижу на твоем челе не только редкую силу, но и великую мудрость. Ты мог бы стать не только стражем, но и десятником, даже сотником! Скажи мне, простому и простодушному сыну Леса, скоро ли вернется каган?

Страж расправил и без того широкие плечи, ответил жирным раскормленным голосом:

– Сегодня. Готовится большое жертвоприношение, скоро поход, так что каган будет во дворце. Как и вся знать. Ты стой, где стоишь. Назад поедут шагом, кони приморятся… Кидайтесь прямо под ноги на колени!

– Не затопчут? – спросил Олег опасливо.

Страж равнодушно пожал плечами:

– Смотря какая будет охота. Неудачная – затопчут. Удачная… тоже затопчут. Гм… а вот ежели удача подвалит в конце, чтобы кони уже набегались, а надо еще… Понятно?

– Спасибо, – поблагодарил волхв озадаченно. В тонкостях охоты пусть разбирается Мрак, а он поверит на слово. – Будем ждать…

Они просидели под палящим солнцем до вечера. Ненадолго их коснулась тень от черной башни, и снова обливались потом. В животах урчало от голода, но Мрак не отпускал: могли проворонить кагана. Таргитай слышал запахи со всех кухонь и из котлов Экзампея. Мимо проносились богато одетые всадники, шестеро полуголых мужиков пронесли ярко украшенные носилки. На деревянном помосте шелестел под ветерком небольшой шатер. Когда носилки плыли мимо невров, в ткани шатра появилась щель. Таргитай увидел любопытствующий глаз, донесся тонкий смешок, похожий на мышиный писк.

Могучие руки сдавили шею Таргитая и Олега, пригнули к каменным плитам.

– Не двигайтесь! Ни звука, дурни!

– Чего? – не понял Таргитай.

В сторонке глухо гремели окованные железом колеса груженых подвод. Через высокие борта свешивались залитые кровью головы ланей. Первую телегу тащили два могучих быка, вторую – десяток измученных людей. Грязные, исхлестанные кнутами, они с хриплыми стонами упирались босыми ногами, тоже разбитыми в кровь, перекашивались от страшных усилий, жилы на шеях страшно вздувались.

У Таргитая потемнело в глазах. Один из вцепившихся в оглобли был… Баджед. Вместо правого уха темнела корка запекшейся крови. Лицо было перерезано свежим шрамом, сочились сукровица и гной. Вместо правого глаза зияла темная яма с обугленными краями. В пустой глазнице роились мухи, зло жужжали.

Посол был исполосован кнутом, кожа висела лохмотьями. С плеч и спины сочилась желтая жижа, крупные зеленые мухи жадно облепляли раны. На шее блестел широкий медный ошейник, на лбу было выжжено тавро, как на животном. Баджед тянул повозку из последних сил, в горле у него хрипело.

Мрак проводил их потрясенным взглядом:

– Ну, волхв… я даже не догадывался, какой ты зверюга!.. Такую казнь задумать обидчику!

Олег стоял как столб, лицо залила бледность. Остановившимися глазами смотрел вслед. Стражи хохотали, стегали рабов плетьми. Телегу остановили перед дворцом, дальше рабы переносили туши на плечах.

Мрак проворчал:

– Круто, конечно… но пусть не теряет дары своего владыки. За двумя зайцами погонишься – в дерево мордой влупишься.

Таргитай повернул голову в другую сторону, сказал осторожно:

Примечания