Путь в Эльдорис
С лица и челки Эда так и продолжала капать вода, но водитель сделал вид, что не переживает о сухости обивки салона или попросту не заметил этого. Садиться спереди я не рискнула (мало ли в какой еще ступор может впасть Эд?) и устроилась рядом с ним сзади.
Так, теперь придется подумать. Куда дальше? И можно ли вообще где-нибудь спрятаться от неведомого врага, который, кажется, способен найти нас где угодно, причем в рекордные сроки.
Эдика немного «отпустило», но выглядел он по-прежнему не вполне адекватно и на подмогу в решении этого важного вопроса рассчитывать не приходилось. Что тогда? Вокзал, любая станция наобум, лишь бы сесть в поезд. А потом думать дальше. Сейчас надо оторваться хотя бы немного.
Со стороны такая погоня могла бы показаться весьма странной и даже глупой, но кроме внешних проявлений и признаков происходящего имелись еще такие немаловажные как внутренние. И сейчас они преобладали. Состояние Эда передавалось мне слишком явственно, чтобы сомневаться. И принималось это сразу, как данность. Угроза реальна. И более чем опасна. Столкнувшись с ней лицом к лицу, у нас просто не будет шансов. Я знала это не то каким-то внезапно пробудившимся шестым чувством, не то просто всем своим существом, отчего-то проникнувшимся к Эду, но знала точно и непоколебимо. А осмыслить все происходящее я еще успею. Надеюсь, что успею.
За время нашей непродолжительной поездки, погода успела измениться (а точнее испортиться) кардинально. Яркое солнце и практически безоблачное небо сменились шквальным порывистым ветром и хлещущим ливнем. Выходить в такое не хотелось совершенно, но пришлось. Вымокнув до нитки, мы добежали до касс и купили билеты на ближайшую электричку. Что ж, положимся на судьбу.
Оставалось десять минут. К счастью для Эдика, прямо неподалеку оказался ларек с футболками и другими вещами с символикой Сочи. Запасной-то одежды у него не было, так что я отправилась прямиком туда. Черных футболок не нашлось, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба, так что я купила синюю. Прикупив также пару пачек чипсов, лимонада и даже обнаружившегося вяленого мяса специально для Эда, повела его на платформу. Глянув на часы, потянула за собой решительнее. Делом это оказалось нелегким, но на электричку мы успели.
Радующая глаз современным видом «ласточка» оказалось полупустой. Я усадила парня напротив себя и принялась стаскивать с него насквозь промокшую рубашку. Затем попыталась хоть как-то обтереть ею же волосы, тоже изрядно промокшие. Прическа красивая и ему безусловно идет, но в такой ливень не очень-то практичная, особенно, если тебя предварительно окатили из графина.
«Хм… А он симпатичный и в таком ракурсе, – подумала я, беззастенчиво рассматривая обнаженный мужской торс, но быстро опомнилась. – Не те мысли, не те!.. Так, сухая футболка. Не дай Бог заболеет, мне же его лечить придется!»
Эдик проявлял не радующее безразличие. Как с куклой возиться.
«Как бы его встряхнуть?» – подумала я, и тут произошло нечто крайне странное.
Я, конечно, уже устала чему-то удивляться, но это… слишком уж непривычно. Я почувствовала свое сердце. Кажется, теперь я знаю, где оно находится. И не в смысле анатомического строения.
Прямо из области сердца поднялась теплая волна и направилась к Эду. Мне захотелось окутать его, накрыть этой волной, защитить и уберечь от всех невзгод. Поддавшись порыву, я села рядом с ним и, приобняв, закрыла глаза.
«Эд, я люблю тебя», – услышала я свой собственный внутренний голос.
Не знаю, как для Эда, но для меня такое признание оказалось чересчур радикальным, и очарование сразу слетело.
– Эдик, очнись! А то я начинаю окончательно сходить с ума! – взмолилась я и посмотрела на него.
Глаза Эда улыбались наравне с губами и вполне осознанно смотрели на меня. От этого взгляда и воспоминания о собственных словах (от чего-то я была уверена: то, что сказаны они были не вслух, значения не имеет) я вконец смутилась.
– Вот и ладненько, – пробурчала я, отводя глаза. Схватила рюкзак и, бросив «я сейчас», ретировалась в туалет переодеться и самой.
– Спасибо, – сказал Эдик, когда я вернулась.
Я вскинула брови.
– До сих пор ума не приложу, как тебе удалось меня растопить, – и не успела я вновь начать смущаться, как он продолжил: – Они же поймали меня! Набросили ледяное лассо. Еще немного, и им даже не надо было бы торопиться.
– Что за «ледяное лассо»? – опешила я.
– Вряд ли ты поймешь, это сложно объяснить. Они засекли меня еще тогда, когда я почувствовал их присутствие впервые – это взаимное узнавание. А теперь они смогли подобраться достаточно близко, чтобы набросить лассо. Это что-то вроде энергетической удавки, долго бы я не протянул.
– Почему же они сразу этого не сделали, раз уж ты им так не угодил?
– Да уж, не угодил, – ухмыльнулся он. – Для этой штуковины нужен довольно плотный энергетический фон объекта. В общем, издалека это невозможно.
– Ясно.
Да уж, куда яснее. Невидимые охотники, чующие его (как и он их!) на расстоянии и способные прикончить даже не подходя, набросив энергетическую ловушку по четкому энергетическому же следу. Надо было-таки посмотреть «Битву экстрасенсов», которую так нахваливала мама. Авось, что-нибудь сейчас поняла бы.
– Вы все типа экстрасенсы, да? – спросила я не столько серьезно, сколько посмеиваясь сама над собой.
Эдик сначала нахмурился, словно сосредотачиваясь, а потом, просияв лицом, лучисто улыбнулся.
– Можно и так сказать.
– И что же мы будем делать? Вечно теперь убегать?
К моему глубочайшему изумлению, вместо того чтобы проникнуться серьезностью проблемы, Эдик широко зевнул и заявил:
– Я пока немного вздремну, – затем откинул голову и, закрыв глаза, тут же мерно засопел.
«Великолепно! Его собственная судьба, по всей видимости, волнует меньше, чем меня. Ну и ладно».
Я решила не геройствовать и тоже немного отдохнуть. Спать мне, конечно, не хотелось – я проснулась-то совсем недавно, но вот вытянуть поудобнее ноги и закрыть глаза – почему бы и нет. Благо, электричка была новой и весьма комфортной – спасибо Олимпиаде.
Я легко расслабилась и погрузилась куда-то в просторы себя. Не знаю, как это удалось, но волноваться о чем бы то ни было совершенно не хотелось. Приятное ощущение свободы от забот, которого обычно добиться никак не получалось. А то, что думать и анализировать причины подобной перемены, я сейчас была не в состоянии (ну не думалось мне и все тут!), так это являлось на мой взгляд не слишком высокой платой.
Но безмятежному состоянию не суждено было продлиться долго. Стоило мне отключиться от всего и вся вокруг, как в голове раздался уже знакомый голос.
«Прошу не пугайся. Мне нужно с тобой поговорить».
Во мне успела проскользнуть лишь тень подозрения «уж не те ли самые преследователи Эдика из «экстрасенсов» пытаются таким образом выйти со мной на контакт?», но я тут же ее отмела, полагаясь на чувство внутренней убежденности в обратном, а голос продолжил:
«Ты права, Тания, у тебя нет причин меня опасаться. Я вам не враг. Напротив, я пытаюсь помочь, но чтобы я сумел это сделать, мне нужно иметь возможность говорить с тобой без препятствий. Для этого ты должна позволить мне наладить канал».
«Как?» – уже готова была спросить я, но электричку неожиданно сильно тряхнуло, и я едва не слетела на пол. На мгновение замерев, поезд мерно почухал дальше, а я осталась в одиночестве переваривать услышанное.
Надо ли говорить, что Эдик даже не шелохнулся, продолжая преспокойно спать.
«Вот ведь приключение на мою голову… и все прочие части тела», – подумала я, все же закрывая глаза.
Глава 3. В горах
До станции назначения добрались мы, к счастью, без приключений. Эдик мирно проспал весь оставшийся путь и пробудился как раз вовремя, чтобы успеть выбраться из электрички.
– Это же горы! – воскликнул невесть чем обрадованный Эдик, взирая на показавшиеся шапки гор. – Похоже, боги нам благоволят!
– И чем же так несказанно хороши горы? – осведомилась я. – Они, конечно, красивы, прекрасны и величественны, но нам-то это как поможет?
– Вот именно, что поможет! – вновь возопил парень, но увидев мою недовольную физиономию, все же ответил: – В горах мой сигнал, если можно так выразиться, падает до нуля. Короче, здесь нас вычислить практически невозможно! Если бы наставник знал…
Пропустив мимо ушей кольнувшее «нас» (как тут теперь отвертишься?) я вскинула брови и изрекла:
– Прекрасно. И что же нам теперь пожизненно в горах сидеть?
Эдик заметно помрачнел. Эмоции на его лице сменялись с поразительной быстротой и выражались так явственно, что гадать не приходилось.
– Нет, это в мои планы не входило, – сказал он наконец и как-то странно, оценивающе, посмотрел на меня. Словно это я давным-давно должна была придумать, как ему выбраться из этой передряги.
Мне бы развернуться и с чувством уязвленного самолюбия уйти, но нет! Я промолчала и, глядя по сторонам, стала прикидывать, куда идти дальше.
– Пойдем, что-нибудь придумаем, – сказала подбадривающе и взяла его за руку.
Никаких указателей и стендов, вообще не было понятно, куда идти. Расспросив рабочих, что-то монтирующих поблизости, я выяснила, что до отеля так же, как и до канатной дороги на вершину, одна остановка на автобусе. Ввиду отсутствия в обозримом пространстве оного решила идти пешком. Эх, зря я так решила. А ведь в отеле Эд так хорошо себя вел, что я и забыла, как это с ним бывает.
Первые пять минут Эдик шел довольно бодро и молчал, но потом начал немилосердно ныть, уверяя, что смертельно устал и не хочет дальше идти. Будь он двухлетним ребенком, точно взяла бы его на руки и тащила на себе, а так приходилось упрашивать и заговаривать зубы, отвлекая внимание на все, что только можно было приметить интересного вокруг. Красивые домики и магазины, бурная стремительная горная речка, вдоль которой мы шли, виднеющиеся вдалеке заснеженные шапки гор, идущие перед нами люди и пролетающие над нами птицы… Под конец пути я вымоталась так, что уже сама еле переставляла ноги. А этот оболтус сел на скамейку и упрямо заявил, что теперь он хочет есть и сил идти дальше у него нет, а потому он не сдвинется с места.
Такого моя измотанная тяжелой прогулкой психика уже не выдержала, и я, зло выругавшись, развернулась и быстро пошла наверх по заключительному препятствию перед конечным пунктом – лестнице, ведущей на площадку с кассами и входом на канатную дорогу. Захотелось вот нам сначала скататься на самую вершину, раз уж погони теперь можно было не опасаться.
Добравшись до места, я оглянулась и увидела, что сие «дитя» все-таки решило последовать моему примеру. Поднявшись на несколько ступенек, Эдик умудрился то ли споткнуться, то ли подвернуть ногу, в результате чего приложился коленом о вышестоящую ступеньку. И громко досадливо застонал, потирая ушибленное место. Безумие? Нет, безумие это то, что я со всех ног понеслась его утешать. И вот что со мной такое творится? Головой я прекрасно понимала абсурдность ситуации и тем не менее слепо поддалась велению сердца, которое тугим натянутым канатом тащило меня к нему. Поглаживая ушибленную коленку и говоря разные ласковые нелепицы, я помогла ему подняться на площадку и усадила на скамейку.
– Ну что, горе мое, поедем на вершину?
«Горе» кивнуло, а я пошла покупать билеты.
Объяснив как пользоваться скайпассом, поскорее заняла подъехавшую кабинку в надежде, что мы окажемся в ней одни. Эдик, хвала небесам, ловко запрыгнул внутрь, не дав мне повода понервничать или покраснеть.
– А что это за штуки? – спросил он, показывая на садящихся в следующую кабинку сноубордистов.
– Это сноуборды. Доски такие, на которых съезжают с гор по снегу. Вообще уже не сезон, странно, что кто-то еще катается. – На лице Эдика отразилась смесь непонимания и восхищения. – Сейчас поднимемся и посмотрим.
На вершине было холодно. Еще в кабинке на заключительном этапе подъема я достала из рюкзака прихваченную из дома любимую теплую кенгурушку и поверх нее надела ветровку. У Эда имелась только довольно прохладная на вид куртка, которую его даже не пришлось уговаривать надеть.
Снег Эдика ошеломил. Он смотрел вокруг во все глаза, топал и прыгал по нему так усердно, что я уже начала переживать, не промочит ли он единственные ботинки. Набирал в руки и наблюдал, как он медленно тает, лепил и рассыпал, а еще с завистью смотрел на редких в такое время года сноубордистов и лыжников. Отсутствием возможности передвижения дальше огороженного сеткой участка он был разочарован.
– Эдик, ты тоже сможешь научиться и съезжать, как они. Не сейчас, нижние трассы уже закрыты, но зимой можно взять снаряжение в аренду, нанять инструктора и вперед!
– У нас такого нет, – с грустью сказал он.
– Так приедешь сюда. Или на другой склон, они есть во многих местах по всей стране. Не вешай нос по пустякам, еще успеешь все попробовать! – Эдик кисло, но все-таки улыбнулся.
Спустившись на площадку ниже, где было теплее, мы решили немного посидеть на уютных скамейках и полюбоваться живописным видом. Я расслабилась и привычно выдохнула напряжение, стараясь хотя бы частичку царившей вокруг гармонии передать своему внутреннему состоянию. Вроде получалось. На душе стало легко, приятно и умиротворенно. Потом в груди что-то едва уловимо затрепыхалось, и я вновь услышала Его.
«Это опять я», – прозвучало у меня в голове.
«Белая горячка, – подумала я мрачно. – Нет, скорее шизофрения, – мне показалось, что в голове ухмыльнулись».
«Ты не сходишь с ума. Это просто телепатия. И единственный способ, которым мы можем поговорить сейчас».
«Ну раз ПРОСТО телепатия, – пробурчала я, – то я тебя слушаю».
«Спасибо, – сказали на том конце серьезно и как будто облегченно. – По определенным причинам будет лучше, если я не представлюсь тебе пока, но ты должна кое-что узнать о нем. – Не понять, кого мой собеседник имеет в виду, было сложно, особенно учитывая, что в сознании тут же услужливо вспыхнул образ Эда. Ну что ж, узнать о нем действительно не лишнее. – Его настоящее имя не стоит произносить в этом мире, дабы не потакать тем, кто его преследует. Могу сказать одно: то твое сокращение, которое звучит как Эд, наиболее подходящее. Эд – наследный принц Растании, государства в котором сейчас назревает тайный переворот. Принц стоит на пути у заговорщиков, так как свергнуть правителя, пока жив его прямой наследник, они не могут. По нашим законам правитель может быть смещен, если народ им недоволен, но по праву наследования трон в любом случае достается принцу или принцессе. И в течение первых трех лет правления никто не вправе предъявлять требования в смещении, за это время наследник должен успеть доказать свою состоятельность или несостоятельность как король. В особых случаях по решению Совета этот срок может быть сокращен до года, но никак не меньше. Судя по происходящему, так долго заговорщики ждать не намерены. Их цель – устранить наследника и, свергнув правителя, захватить власть. Не буду вдаваться в подробности, суть в том, что жизнь Эда важна не только для него самого, но и для целого народа».
Я мысленно присвистнула. Принц! Потом мимолетно подумала о том, что меня даже не смутил факт того, что речь идет о каком-то ДРУГОМ мире. И вместо того чтобы уточнить, чем именно меня напичкали, что я теперь все воспринимаю со спокойствием танка, неожиданно для самой себя спросила другое:
«А ты?»
С той стороны, кажется, удивились.
«Я его наставник, Тания. И тот, кто отправил его сюда в надежде спасти ему жизнь. Собственно другого варианта мне на тот момент не оставили. Сейчас же обстоятельства таковы, что Эду нужно вернуться обратно. Этот мир оказался… Они слишком быстро нашли его. Впрочем, если ты поможешь ему продержаться еще пару дней, я смогу обеспечить безопасный переход».
«Вот как. И что же нам делать эти пару дней? И вообще, при чем тут я?!» – запоздало возмутилась я. Одно дело помочь страждущему и совсем другое влезать в межмировые тайные заговоры!
Опять глюки или наставник новоиспеченного принца устало вздохнул?
«Без твоей помощи он бы не справился. Ты должна знать, что в пересчете на ваш возраст Эду нет еще и пятнадцати. – Вот это новость! – По сути, он еще совсем мальчишка, к тому же находящийся в сложном периоде формирования эмоциональной сферы. У нас это протекает несколько отлично от вас и более выражено. А здесь, в чужом для него мире, еще и проявляется особенно бурно. Все его в твоем понимании странности обусловлены именно этим. Ты нужна ему. К тому же он успел привязаться к тебе. Не оставляй его».
«Что-то мне подсказывает, ты и так знаешь, что я этого не сделаю», – сказала я обреченно.
Хотелось бы мне понять, откуда он вообще столько знает, но расскажет ли?
«Ты удивительная девушка, Тания. Быть может, мне еще представится возможность ответить на твои вопросы, а пока закончим на этом, иначе вы оба простудитесь. Спускайтесь и поселитесь в местном отеле», – произнес он, и я почувствовала, что опять осталась одна. Наедине только своими собственными мыслями.
Вернувшись в реальность, а именно переключив восприятия из режима «во мне» на «вне меня», я попыталась встряхнуться и прогнать наваждение. Может, я просто задремала и мне все привиделось? Точнее, прислышалось?
Я посмотрела на Эда, на его светлое и теперь казавшееся совсем мальчишеским лицо (нет, на пятнадцать он, конечно, не выглядел, двадцать два, указанные в паспорте ему вполне подходили), но было что-то такое в этих широко распахнутых серых глазах, что делало его похожим на ребенка. Темные волосы слегка колыхались на ветру, щеки порозовели, а на устах замерла едва заметная мечтательная улыбка. Я смотрела на него и все отчетливее понимала – все это правда. Вот так просто, безо всяких логических обоснований я вновь приняла на веру то, что мне сказали.
Ну и пусть. Мне все равно. Пусть я схожу с ума, теряю рассудок и забрасываю собственную жизнь – мне все равно. Я хочу сейчас быть именно здесь. С ним. Я взяла Эда за теплую ладошку и сказала:
– Пойдем, принц, думаю ты проголодался так же сильно, как и я.
На мгновение мне показалось – серые глаза взглянули на меня серьезно и совсем не по-детски, но они тут же залучились прежним мальчишеским предвкушением. Захотелось потрепать Эда по волосам, но я сдержалась, мало ли такое фамильярное обращение с принцами карается у них как-нибудь особенно жутко.
Улыбнулась собственным мыслям и подумала, что жизнь на самом деле хорошая и крайне интересная штука.
– Почему ты не ешь мясо? – неожиданно спросил Эд, когда наш обед начал подходить к концу. Я уже стала привыкать к этим его перепадам от поведения трехлетнего ребенка к совершенно нормальному, как сейчас.
– А мне и так хорошо, – сказала я, как всегда не зная, как грамотно отвечать на подобные вопросы. – Не хочу способствовать убийству животных, когда я и без этого прекрасно обхожусь.
– Как эвины, – выдал Эд непонятное и тут же пояснил: – Они живут небольшими общинами или по одиночке в лесах и уважают жизнь во всех ее проявлениях, стараясь не причинять вреда ни единому живому существу.
«Ух ты! Похоже, мы наконец-то перестаем играть в молчанку!»
– Ты считаешь это глупым?
– Нет, что ты. Напротив, эвины весьма уважаемы. Просто большинству людей пока трудно постоянно думать совсем уж обо всех, и зачастую они предпочитают уважать их издалека. – Принц слегка улыбнулся. – Я, видимо, тоже из числа таких. Хотя, надо признать, мне еще не приходилось об этом задумываться.
– Хм. У нас тоже любят хвалить издалека, не утруждая себя попытками применить что-либо из уважаемого в других на практике своей жизни. Но еще больше людей в таких случаях предпочитают крутить пальцем у виска или доказывать собственную правоту.
– Значит, ты не такая как все? – вдруг спросил он и пристально посмотрел на меня. А я задумалась.
Возможно, когда-то я и чувствовала нечто подобное. Когда впервые пошла волонтером сначала в одну, а потом в еще несколько общественных организаций и проводила все свободное время за уборками мусора, посадками леса, участием в митингах или организацией благотворительных вечеров и сборов помощи нуждающимся. Тогда, бывало, я чувствовала себя кем-то вроде изгоя и уж точно непонятой, не понимая в ответ тех, кто недоуменно спрашивал, как я могу работать, не получая денег, и зачем вообще я это делаю. А потом круг моих знакомых настолько изменился, что среди них просто не осталось тех, кому подобное могло показаться странным. Из прежних друзей остались только те немногие, кто и раньше если и не разделял моей увлеченности, то во всяком случае относился с уважением и не считал меня ненормальной.
– Не знаю, Эд. Все люди разные. У каждого свои интересы и ценности. Во мне нет совершенно ничего особенного. Я тоже долго не решалась начать делать что-то не так, как все, а потом поняла, что заглушаю голос совести, иду против нее, а значит и самой себя, когда люблю животных и в тоже время ем их мясо. И перестала. И знаешь, в моем мире, не на Земле, а именно в моем мире, таком, каким я его вижу, людей, которым не все равно, – большинство.
Сказала и улыбнулась. Правда верю.
– А у тебя много друзей?
Эд заметно погрустнел и отрицательно покачал головой, вновь напоминая скорее маленького мальчика, чем мужчину.
– Нет. Но я хотел бы, чтобы ты была моим другом, – неожиданно сказал он. И глаза его наполняла такая надежда, которая способна растопить любое сердце.
Я сомневалась пару мгновений и то лишь потому, что знала теперь о статусе Эда. Позволительно ли так запросто заводить дружбу с принцами? В конце концов я пришла к выводу, что переживать о подобном уже поздно.
– Тогда будем считать, что я и так твой друг, – ответила я и улыбнулась.
Этой ночью, несмотря на шикарный по моим представлениям номер и удобную кровать, мне почему-то не спалось. Я долго ворочалась в темноте, а потом поняла, что умудрилась замерзнуть, хотя погода стояла по-летнему жаркая и в номере холодно не было. Я плотнее закуталась в одеяло и стала прислушиваться к себе. И вуаля! Отчетливо почувствовала чье-то присутствие.
«Это ты?» – спросила безмолвно.
«Я», – улыбнулись на том конце.
«Все-таки шизофрения», – подумала я и представила себя лежащей в смирительной рубашке в психушке. Пускающей слюни и ловящей глюки и голоса. Бр-р. Мой собеседник рассмеялся и на немой вопрос ответил, что образ у меня получился весьма красочным.
Занятная, однако, штука эта телепатия (если, конечно, исключить вариант с шизофренией).
«Я ведь не вижу твоего лица, – произнесла мысленно. – Скажи, ты ведь улыбнулся, когда ответил «я»?»
«Хм».
«А теперь удивился?»
«Да, ты права, я улыбался тогда и удивился сейчас тому, что ты все это почувствовала».
«Почему? Так не должно быть?»
Теперь мне почудилась его ухмылка.
«Нет, просто контакт установился удивительно быстро и полно», – сказал он, а я задумалась.
«Почему ты не сказал все, что нужно, сразу Эду? Зачем вообще было рисковать с настройкой этого контакта? Знаешь ведь, что я и так не бросила бы его».
«Ну, во-первых, так уж вышло, что принц практически не способен к телепатии. А во-вторых… Ты не находишь, что объяснить тебе хотя бы в общих чертах, что происходит, было правильно?»
«Хм… Принц не способен к телепатии?.. А я, что же, способна?!»
«Как видишь». – В голове снова ухмыльнулись.
«Да уж, вижу. И как там успехи с отправкой Эда домой? Ты что-то хотел мне сообщить?»
«Кхм… В общем-то нет».
«Нет? И что же ты тогда делал у меня в голове?!» – спросила и вместо того, чтобы возмутиться, задорно улыбнулась.
Мне определенно начинает нравиться делать успехи в телепатии! Ощущать чужое смущение так явственно, даже не видя собеседника, – это нечто!
«Просто заглянул. Проверить, все ли у вас в порядке».
«Скажи, а лгать, ну то есть заведомо говорить неправду при телепатическом разговоре можно?»
«Почему ты… Да, конечно, как и в обычном разговоре, все зависит от проницательности собеседника. Впрочем, в твоем случае нет, не выйдет».
Я улыбнулась. Значит он считает, что меня не обманешь. Мелочь, как говорится, а приятно.
«И много еще понадобится времени, чтобы все подготовить? Как вообще происходит этот «переход«?» – спросила и почти сразу уловила неясные колебания.
«Не много, из вашего местоположения я смогу отправить его через пару дней. Он просто переместится. И еще кое-что, что ты должна знать: существует пусть и небольшая, но вероятность того, что тебе придется отправиться с ним».
«Что?!!»
«Только в случае непосредственной опасности для твоей жизни. Я не знаю пока, насколько плотно они засекли тебя и видят ли в тебе угрозу своим планам».
В голове у меня остались одни ?!!!??!!!????!!!!!!
«Тания, я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло», – твердо сказал мой собеседник.