Полжизни за мужа

Нина Бьёрн

«Полжизни за мужа»

– Быстрее, Лита, снимай это! – я лихорадочно помогала сестре стаскивать наряд. Проклятые шнурочки! Кто придумал делать их на платьях в таких количествах? Полуразвязанное наспех платье отказывалось отпускать из своего захвата широкие бедра Литы. Шнурок на корсаже завязался плотным узелком. Пришлось распутывать его зубами. Наконец, платье сдалось. Сестра радостно выскользнула из него и принялась стягивать с себя нижнюю сорочку.

В кладовке, где мы спешно совершали свое преступление было тесно и холодно. Я уже стояла напротив Литы голая и приплясывала босыми ногами на ледяном полу. Получив от нее, наконец, панталоны и чулки, я поспешно влезла в них и нырнула озябшими стопами в ботинки сестры. Они были немного тесноваты мне, но в них было тепло. Не важно. Все равно идти в них долго мне не придется. Всего лишь до кареты.

Лита бросила мне в руки свою сорочку, и я быстро всунулась в это белоснежное шелково-кружевное чудо женского туалета. Сестра с ненавистью подпнула ногой в мою сторону нежно-бирюзовую груду, в которую превратилось ее роскошное платье, и принялась одеваться в мою одежду.

Наконец, когда все пуговки и шнуровки на наших нарядах подчинились нашим трясущимся от холода и волнения рукам, я осторожно выглянула в коридор.

– Никого, – шепнула я сестре. – Пойдем!

Мы чувствовали себя двумя воровками. Крались по коридорам задней части собственного дома и до смерти боялись быть застуканными прислугой. На всякий случай мы натянули на головы капюшоны своих накидок, надеясь на наше внешнее сходство.

Миновав на цыпочках открытую дверь в кухню, где пировала остатками хозяйских блюд дворня, мы, наконец, выскользнули на улицу. Этот выход вел прямо в город. Обычно им пользовалась прислуга. До угла нашего дома мы бежали бегом. Дальше за ним начиналась рощица, в которую мы поспешно юркнули, как две из-под носа спящего кота мыши.

Спрятавшись за стволом огромного дерева, мы остановились отдышаться.

– Где он? Ты его видишь? – спросила Лита.

Я озиралась по сторонам, но не видела ничего кроме вертикалей голых осенних деревьев.

– Эй! Сюда! – окликнули нас полушепотом откуда-то из глубины рощи.

– Мару! – радостно ахнула сестра. Она бросилась на голос и вскоре потонула в объятьях высокого мужчины. Он благоговейно уткнулся Лите в волосы и шепнул ей на ушко что-то такое, от чего выступивший румянец на щеках сестры стал заметен даже в сумерках.

– Готова? – он чуть отстранился и заглянул ей в глаза.

Она счастливо кивнула.

– Тогда идем! – позвал он, указывая себе за спину, где чуть поодаль были привязаны к стволу деревца две лошади.

– Сейчас, – улыбнулась ему Лита и повернулась ко мне.

– Спасибо! Спасибо тебе, Шани! – она обняла меня так, что у меня хрустнуло где-то в спине. – Я обязана тебе жизнью. Прости меня.

И я в ответ стиснула ее так же крепко. Я так любила ее, мою младшую сестренку. Пусть хотя бы у нее будет шанс стать счастливой. Возможно, мы больше никогда не увидимся с ней. Но я знала, что отдаю ее в надежные руки. Мару сильный, верный и очень любит Литу. Он не виноват, что является всего лишь недостаточно благородным четвертым сыном городского старосты, и что моя сестра ему не ровня.

– Не извиняйся, Лю! Не за что. Я сама так решила.

– Люблю тебя, – пискнула она, глотая слезы.

– И я тебя, – ответила я через ком в горле. – Будь счастлива!

– Буду, – уверенно выдохнула она и отстранилась.

Мару помог ей взобраться в седло, она помахала мне на прощание рукой и оба всадника растворились в наползающем вечернем тумане.

Я вытерла рукавом слезы и поспешила к дому. Мне нужно было теперь так же тихо пробраться в комнату сестры. Почему, когда делаешь что-то запретное с кем-то на пару, это не кажется таким страшным? Совсем другие ощущения я испытывала теперь, когда кралась по коридорам дома одна, воспринимая каждую тень как моего разоблачителя. Пару раз меня чуть не застали врасплох, но мне все же удалось незамеченной пробраться к служебной лестнице, ведущей в хозяйскую часть дома. В комнату Литы я влетела с колотящимся от страха сердцем, надеясь только, что служанка еще не приходила и сестры не хватились.

Мне повезло. Сундук с ее упакованными вещами еще стоял возле двери. Значит, у меня оставалось еще немного времени, чтоб успокоиться.

Я сбросила накидку на сундук и подошла к зеркалу. Боги, какой ужас! От спешного переодевания в кладовке моя прическа ощутимо пострадала. Из нее торчали выбившиеся волоски и прядки. Воронье гнездо, клянусь богами!

Я отыскала на туалетном столике сестры бутылочку с сахарной водой, смочила ладони и попыталась выровнять прическу. Повозившись немного, я осталась вполне довольна результатом. Припудрила лоб и нос, нанесла немного румян и, наконец, перестала походить на вспугнутый призрак. Лицо ожило. На нем уже не были так видны следы вины и страха за совершенный обман.

Чтоб успокоиться и скоротать время, я стянула с книжной полки сестры какой-то роман и устроилась в кресле перед камином. Все лучше, чем метаться по комнате, вороша в голове мысли «а вдруг…». Где, к троллям, носит эту карету и служанку, что должна за мной прийти? Брат уже попрощался с Литой и благословил ее. Вероятность того, что он придет сюда, чтоб поговорить снова, была не велика, но… Чем только духи не развлекаются. Каждая лишняя минута в доме грозила нам с сестрой разоблачением. Я надеялась, что они с Мару успеют уехать достаточно далеко, пока их не хватились.

Любовный роман с трудом, но все же затянул меня в свой незамысловатый сюжет. Когда раздался стук в дверь, а затем на пороге комнаты Литы выросли четыре чопорные разряженные служанки, я чувствовала себя почти спокойной. По крайней мере, выглядела такой. Это ведь нормально для молодой девушки – нервничать перед таким важным событием? Нормально.

Служанки чинно накинули мне на плечи мой плащ, красиво уложив вокруг лица капюшон. И я в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале здесь, в родительском доме, которому я уже давно не принадлежала. Всего через несколько дней я выйду замуж вместо моей младшей сестры.

Мы с ней очень похожи. Обе светловолосые и кудрявые. У обеих одинаковый тип лица. Мы почти одного роста. Отец говорил, что мы обе – почти точные копии нашей матери. Именно это сделало нашу затею выполнимой. А еще то, что будущий муж Литы не захотел ехать сам и прислал своих служанок и карету. И то, что брат был слишком занят, спаивая свадебных сватов в главном зале дома.

Это был договорной брак. Мой брат как глава нашего клана обменял одну из своих сестер на дружбу с враждебным ранее приграничным кланом. Ранее они составляли одну из наших родовых ветвей. Чуть более десяти лет назад они откололись от нас, отхватив себе почти треть наших земель, и стали самостоятельными. А теперь независимость их от нас и нас от них стала иметь слишком высокую цену. Если захватчики с севера завоюют эту землю, то они заполучат и путь к судоходному каналу самого клана. А это очень лакомый кусочек. Бесплатный доступ к кормушке. И тогда плохо станет всем, кто стоит вдоль реки, потому что за провоз товаров придется платить уже северянам.

Скрепить деловой союз еще и семейными узами – беспроигрышный вариант.

Литу решение брата привело в полнейший ужас. За ней ухаживал Мару, и выходить замуж за сына главы соседнего клана она хотела меньше всего на свете. Прочем, я тоже не горела желанием соединиться с теми, по чьей вине мы потеряли отца. Но допустить, чтоб в эту мясорубку бросили сестру я тоже не могла. И потому я теперь тряслась в дорожной карете в чужой клан.

Я должна была уехать из дома в один день с сестрой и снова отправиться в Черную обитель – пристанище для других таких же, как я. Но, думаю, сестры милосердия скучать по мне не будут. Брат не хватится меня еще пару лет, если не случится ничего непредвиденного. А за это время у меня будет возможность закрепиться в том клане и прикрыть сестру.

В итоге, многие выиграют. Сестра сможет соединиться со своим любимым, брат обретет союзника в борьбе с захватчиками, союзник брата получит хозяйку в дом и надежду на скорое продолжение рода. Я сделаю все возможное, чтоб сделка брата состоялась. Слишком многое от нее зависит. А что в итоге получу я? Ничего кроме возможности не видеть постные лица сестер милосердия хотя бы пару лет, а может и гораздо дольше, если очень повезет и в том клане не узнают, кто я. В противном случае наш с сестрой обманный маневр покажется детским лепетом.

Первые дни свадьбы должны были играть в маленьком городке Мьяри на границе двух кланов. Решено было не ждать, пока я приеду в родовое гнездо моего жениха. Это еще три дня пути плюсом к тем, четырем, что я уже проехала. Предводители торопились заключить союз. Вдоль северных границ стали появляться неприятельские лазутчики.

Жених вместе со своей семьей выехал мне на встречу. Брат должен был прибыть позже уже на основные празднества. Был занят укреплением наших позиций на севере. К тому времени моя обязательная роль на свадьбе будет сыграна. Велика вероятность того, что с братом мы так и не встретимся. Тем лучше для меня.

Семья жениха выбрала Мьяри за чистоту и красоту уютных улочек, чудесные виды на озеро того же названия и за то, что это был город виноделов. Вокруг него по холмам и полям раскинулись самые лучшие виноградники на Великой Равнине. Даже этими промозглыми октябрьскими днями, городок выглядел уютно. Беленые стены домиков под красными черепичными крышами выглядели нарядно. На вторую часть празднества гости должны были перебраться в главный город клана в дом главы.

Гостиница, где должно было пройти празднество, поразила своими размерами. Она была огромная и стояла на краю города. Прямо из окон можно было видеть виноградники, холмы, ручьи и речушки этого красивого и благодатного края. Собственно, это была единственная гостиница в Мьяри и она была заполнена.

Стояла осень и многие люди и нелюди собрались здесь с разных концов Долины, чтоб закупить отборного вина. Некоторые из них специально приехали на свадьбу моей сестры. То есть, на мою свадьбу. Нужно привыкнуть, что это теперь мой жених и называться я теперь должна Литой. Арелитой. Айшания уехала в Черную обитель, а я – Лита. Ох, не забыть бы…

Карета остановилась перед крыльцом и служанка, которая ехала со мной, прикрыла мне лицо вуалью. Дверца открылась и слуга помог спуститься сначала служанке, а потом мне. Я мерзла всю поездку. Наверное, это было больше из-за волнения, чем из-за самой погоды. А в последний день припекало солнце, и я начала отогреваться. Вот бы сбросить с лица вуаль и этот проклятый капюшон и посидеть в саду на скамеечке, подставив лицо солнцу. Впереди зима. Она принесет с собой ветер, снег, холод. Она скроет нескончаемыми тучами небосвод.

Я любила солнце. В детстве нянюшка всегда ворчала на меня из-за этого, вытравливая загар с моего лица лимонным соком и притираниями. У благородной горожанки кожа должна быть белой и нежной. Но потом я перестала быть благородной горожанкой. На смуглость моего лица больше не обращали внимание. Потом была Черная обитель, в которой всем было все равно, какого цвета мое лицо. Им вообще было все равно.

День стоял необычайно теплый для этого времени года. Я посчитала это хорошим знаком. Может быть, мне повезет и все наладится наилучшим образом.

В большой гостиной царило оживление. Кто-то спускался с лестницы, кто-то поднимался. Некоторые сидели на диванчиках и беседовали. Возле стола хозяина гостиницы собралась небольшая очередь. Люди в ней о чем-то разговаривали, спорили. Дверь в трактир, находящая чуть дальше распахнулась и из нее весело смеясь вывалилась компания из трех мужчин.

– Не беспокойтесь, Светлая Госпожа, для вашей церемонии готовят отдельный зал, – сказала мне служанка, демонстративно скривившись при виде трех подвыпивших щеголей.

Я не беспокоилась. Мне нравилась эта суета. Городок был живым, радостным, суетным. Наверное, летом здесь потрясающе красиво, когда деревья одеты листвой. Гостиница была наполнена весельем и предвкушением праздника. Сновали между постояльцами расторопные горничные, слуги вносили и выносили дорожные сумки приезжающих и отбывающих. А где-то на кухне уже наверняка готовился свадебный ужин. На мгновение мне показалось, что поменяться с сестрой местами было не так уж и ужасно.

Меня увели в комнату готовиться к церемонии. Горячая ванна смыла с моего тела дорожную усталость и пыль. Я почувствовала себя почти хорошо. Молодая служанка помогла мне вымыться и растерла мне тело ароматным маслом. Кожа стала шелковистая на ощупь. Девушка старалась во всю. Ее руки были ловкие и деликатные.

За мной так не ухаживали лет с десяти. В Черной обители никто не станет мыть вам волосы или массировать ваши ступни. В вашем распоряжении будет ведро воды, тряпочка и печь. Ну, и крохотное мыльце, если вы его себе перед этим сварите. Захотите, нагреете себе воды сами, если сумеете наколоть дров. Первые месяцы я мылась ледяной водой, пока не научилась держать топор.

За время жизни в Черной обители я отвыкла от обращения с собой, как со знатной. Хлопоты служанки вызывали чувство неловкости. Теперь мне придется снова привыкать получать такую заботу. Я войду в богатую и знатную семью. Жена будущего предводителя клана должна быть ухоженной и красивой. Если бы служанка увидела меня месяц назад, когда я только приехала из обители, она бы не поверила, что я действительно из благородной семьи. Мои волосы, ногти, кожа были, мягко говоря, далеки от идеала. Работы в огороде, уход за скотиной и мытье полов не способствует красоте ногтей и мягкости кожи. Но месяц в обществе сестры, помешанной на кремах, мазях и маслах, не прошел даром. Мне не было стыдно перед служанкой теперь уже моего жениха за состояние моего тела. Только волосы я вымыла сама, опасаясь, что мой страшный маленький секрет, скрывающийся на коже под волосами, раскроется.

Вся подготовка меня к церемонии была похожа на какой-то магический ритуал, в результате которого я чувствовала себя все более красивой. Нежнейшее шелковое белье, изящные белые атласные туфельки, расшитые мелким розовым жемчугом, тончайшее кружево на лифе молочно-белого платья, светло-розовый узор, вышитый шелковой нитью, украшал рукава и подол верхнего платья. Нежно-бирюзовое платье, подаренное женихом сестре на помолвку, еще тогда в кладовке показалось мне верхом изящества и мастерства портного. Свадебный наряд превзошел его во всем.

По моей просьбе волосы оставили распущенными. Только завили кончики прядей. Слишком боялась я, что заметят мое клеймо стайры. Служанка не без сожаления отложила тяжелое жемчужное украшение, предназначенное для высокой прически. Ей, наверное, очень хотелось хотя бы подержать его подольше, раз уж самой носить такие не суждено. Знала бы она, что мне тоже не придется надевать его. Золотая тиара, украшенная розовым жемчугом, которую служанка предложила вместо украшения, красиво подчеркнула золотистый блеск волнистых прядей. Никогда раньше не замечала, что мои волосы такие блестящие, а кожа такая гладкая.

Из зеркала на меня смотрела настоящая красавица. Боги, неужели это я? Я выглядела почти так же прекрасно, как и настоящая Лита. Только для нее это было постоянным и естественным состоянием, а я окунулась в него как в чудо.

Наконец, служанка собрала свои волшебные инструменты и оставила меня одну.

Я не хотела садиться, чтоб не помять платье, и бродила по комнате. Солнце проникало внутрь сквозь боковые узкие витражные окна, оставляя на полу яркие цветные квадраты. Воздушная занавеска на центральном окне наполнилась солнечным светом была похожа на нежное облачко. Потрясающий вид из окна, красивая комната и я, похожая на изящную статуэтку в своем свадебном наряде. Все происходящее становилось похожим на сказку.

В огромном праздничном зале невесте было отведено особое место. В компании родственниц предводителей родов клана жениха мне надлежало наблюдать всю церемонию с большого балкона. Меня сопровождали так же его мать и бабушка. Последняя, однако, в происходящем участия не принимала, так как была слишком стара и предпочитала дремать в мягком кресле. Нас рассадили на местах согласно нашему статусу и положению мужей в клане. Меня – в первом ряду в центре. Балкон был отделен от основного зала частой плетеной деревянной решеткой. Мы могли видеть все происходящее в зале довольно четко, а вот снизу должно было быть сложно рассмотреть нас.

Будущая свекровь встретила меня на удивление радушно. Она показалась мне очень милой женщиной. Обходительная, исполненная достоинства, с мягкой улыбкой, она воплощала в себе образ идеальной знатной дамы. До начала церемонии мы забавлялись легкой беседой, а я понемногу рассматривала то, что располагалось внизу.

В основном зале было очень много народу. Мужчины и женщины, составляющие благородную верхушку клана красовались друг перед другом в богатых нарядах.

Восемь представительных мужчин восседали в бархатных креслах на небольшом помосте. Видимо, предводители основных родовых ветвей клана. Позади них стояли их сыновья. Главу я распознала сразу по массивной цепи с золотым гербом на груди. Одет он был богаче всех и держался так, словно ему принадлежал весь мир. А ведь всего десять лет назад он склонял голову перед моим отцом в почтительном поклоне. Война, расколовшая клан была кровопролитной и жестокой. Мой отец нашел в ней свою смерть, а этот мужчина – величие. На коленях предводителя сидел маленький мальчик лет четырех, одетый в золотое. За его креслом стояли двое взрослых мужчин.

Мое сердце гулко застучало. Один из этих двоих – мой будущий муж. Но, кто же? Оба обладали статью, оба были красивы. У того, что был повыше ростом коротко стриженные волосы цветом очень походили на мои, но имели легкую рыжинку. Его гладко выбритое мужественное лицо было скульптурно-красивым. Молодой воплощенный бог. Второго шевелюрой словно бы наградили эльфы. Почти платинового оттенка волосы были слишком коротки, чтоб стянуть их узелком, потому их просто аккуратно зачесали назад. На этом сходство с лесным народом заканчивалось. В отличие от них мужчина имел мощное коренастое телосложение, подобающее скорее оборотню-медведю или другому крупному хищнику.

– О, Флориан такой симпатичный в этом костюмчике, – моя будущая свекровь умильно сложила ладони на груди.

– Флориан – ваш младший сын? – поинтересовалась я.

– Да. Он моя гордость и отрада. Поздний подарок богов нам.

В этот момент в зал вошли трое жрецов, и предводители родов встали. Глава клана тоже поднялся, передавая ребенка назад.

– А кто же…

– Хочешь спросить, кто же твой нареченный?

– Да, – охрипшим от волнения голосом призналась я.

– Не волнуйся так, девочка. Вон он, мой Мартиан. Глава передал ему Флориана. Все будет хорошо – женщина совсем по-матерински потрепала меня по руке и поднялась. – Я должна идти вниз, чтоб дать благословение сыну.

Я благодарно улыбнулась ей и принялась высматривать мальчика в золотом. Мартиан. Красивое имя. Мужчина, державший ребенка, был тем самым эльфом-медведем, чему я даже обрадовалась. Он изначально приглянулся мне больше другого. В этом коренастом крепыше было нечто, что сразу привлекло мое к нему внимание. Может что-то в том, как он улыбался ребенку. Открыто и весело. Или то, как бережно он держал брата. Или в спокойствии и силе, которые сквозили в его мощной фигуре.

Я благодарила небеса, богов, духов за выпавшую мне возможность. Мужчина был великолепен. При взгляде на него где-то в моей груди сладостно ныло. Я скользила взглядом по его фигуре, отмечая какие сильные у него руки, как обтягивают мощные ноги кожаные штаны, как натягивается при каждом движении на его могучей спине кожаный колет. Если у меня при взгляде на него так восхищенно дрожало что-то внутри, когда он там, что же я почувствую, когда мы окажемся с ним наедине?

Мне было жаль, что я сейчас не рядом с ним. В нашем клане мы бы стояли перед жрецами бок о бок, рука об руку. Мы бы смотрели друг другу в лицо, произнося наши клятвы. А я хотела бы увидеть, какого цвета у него глаза.

Здесь брачные союзы заключаются заочно. Местные боятся, что духи сглазят молодых, и потому вместо настоящих жениха и невесты жрецы соединят подставных. Странно, на мой взгляд. Но для договорных браков, может, это и к лучшему. Если нет выбора, тогда иногда лучше не знать заранее, с каким чудовищем свяжет тебя воля родителей. И чтоб не было шанса у несогласных детей сказать перед жрецами: «Нет!».

Я бы ни за что не отказала ему.

Мужчина до этого скользил взглядом по лицам в зале, рассматривал убранство, а тут вдруг, словно почувствовав что-то поднял голову и посмотрел наверх. Прямо на меня. Он не мог разобрать моего лица за этой мелкой решеткой, но он определенно чувствовал, что я смотрю. Его губы тронула легкая улыбка.

Мне казалось, что он посмотрел мне прямо в душу. Смешно. Как он мог бы? Он даже не видел меня. Но я ничего не могла с собой поделать. Боги, мой будущий муж – самый потрясающий мужчина в зале!

Рядом с ними появилась моя будущая свекровь. Маленький Флориан явно попросился к ней, и брат спустил мальчика на пол, ласково потрепав по светлой макушке. Мать правящего семейства подошла к Мартиану и подала ему руку. Он принял ее и почтительно поклонился ей, прикладываясь лбом к ее пальцам. Она обняла сначала его, потом своего второго сына, а затем подхватила на руки Флориана и села в оставленное специально для нее кресло рядом с мужем.

Церемония началась. Откуда-то из толпы вышли женщина, переодетая мужчиной с нарисованным краской гербом клана на груди, и мужчина, наряженный в женское платье очень похожее на мое свадебное. Эта пара «перевертышей» должна была изображать меня и моего жениха во время обряда. Это делалось специально, чтоб отвлечь и обмануть злых духов. Чтоб они запутались и не сглазили молодую пару. Чтоб завистливые слова и пожелания потерялись между двойниками, не найдя пути к настоящим адресатам.

Наши копии преклонили колени перед жрецами, принося за нас клятвы и принимая благословения.

Мои глаза застилали слезы радости. Я и не надеялась на то, что будущий муж придется мне по нраву, но я была готова принять его любым, заботиться о нем и уважать. Если он действительно такой, как о нем говорят, это было бы вполне возможно. Я была наслышана, что жених Литы достойный и сильный, что в клане его чтут, несмотря на молодой возраст.

Когда я соглашалась на подмену с сестрой, я немного скривила душой. Мне не только хотелось спасти сестру. Я хотела мужчину в своей жизни. Хотела детей. На самом деле, это был единственный шанс для меня выйти замуж. Пусть и не по любви, пусть с большим риском и обманом, но я хотела этот шанс. Мне не придется притворяться и принимать его прикосновения через силу. Что-то подсказывало мне – между нами все будет иначе. Я теперь очень хотела этого и молила всех богов о том, чтоб понравиться ему.

Должно быть, боги послали мне эту милость, чтоб уравновесить самую большую несправедливость в моей жизни. Ту, из-за которой я много лет пряталась от мира в Черной обители.

В возрасте десяти лет мне проводили обряд Перерождения. Его проходят все девочки, готовящиеся в скором времени войти во взрослую жизнь и стать девушками. Во время ритуала что-то пошло не так. Знахарка, проводившая его испугалась, побледнела, и заплетающимся от страха языком поведала моим родителям, что я – стайра – живой проводник в мир мертвых. Мужчин, рожденных с таким даром, в юном возрасте инициируют и они становятся некромантами. Особо талантливые становятся Ходящими к духам. Женщин-некромантов не бывает. Если в семье появлялась такая девочка, ее надлежало отметить специальным знаком. Стайры не выходят замуж, не рожают детей. Никто не возьмет в свою семью такую девушку, потому что она приведет за собой все зло мира мертвых. Стайры перестают существовать для общества, покидают свои семьи и живут в Черных обителях.

Мне в свое время такой знак поставили. Знахарка сбрила мне волосы, провела обряд запирания моей силы и поставила на затылке клеймо. Змея, свернутая кольцом вокруг равностороннего креста. Позже, уже в Черной обители я сильно заболела. Ко мне вызвали лекарку. Она была стара и очень опытна. Она вылечила меня. А еще она перевернула мою жизнь второй раз подряд, когда сказала, что никакая я не стайра. Знахарка ошиблась. Весть отправили моему брату, который на тот момент уже был предводителем клана. Но изменить уже ничего было нельзя. Мать и отец погибли в войне. Всему миру было объявлено, что я мертва. Не мог мой клан признать, что одна из дочерей главы клана – стайра. Даже если это потом оказалось не так. Никто не поверил бы. Клеймо на теле есть, в Черной обители жила. Удалить метку с моего тела можно было лишь срезав кожу. Но клеймо большое. Такая рана не зажила бы без серьезных шрамов, которые располагались бы в таком месте, что любой бы понял, что именно было на их месте. Открыто выйти замуж я не могла, а поскольку я старшая сестра, дорога в замужество была бы закрыта и Лите. Именно поэтому для всех я оставалась мертвой, а когда гостила изредка в родном доме, представлялась случайным гостям дальней родственницей матери из Карвика.