Первобытное искусство. Художественная обработка твердого и мягкого камня
У него не было никакого оружия, кроме суковатой палки с обожженным в огне концом. Но уже и эта палка несколько отличала его от прочих, одаренных инстинктом животных: он знал огонь, он хранил его. Он видел, как деревья загораются от удара молнии, как лава течет по склонам вулкана и воспламеняет все на своем пути. Он унес этот огонь и поддерживал его между камней. До этого еще никто на земле не додумался.
Первыми стали применять различные случайно полученные заостренные камни или острые обломки костей в качестве орудий и оружия южноафриканские австралопитеки (см. рис. 1.1). Конечно, они сделали это открытие совершенно случайно, когда, например, поранились об острый камень или когда порезались об его острый край. Но не исключено при этом, что некоторые из них, стоявшие на более высокой ступени развития, могли какое-нибудь примитивное орудие изготовить и сами, о чем во всяком случае свидетельствуют открытия Ч. К. Брэйна, ван Риэта Лове и А. Р. Хьюса. Предшественники настоящих людей – прежде всего питекантроп и синантроп – намеренно изготовляли уже многие, хотя и примитивные орудия (см. рис. 1.2, 1.3). В искусстве изготовлять каменные орудия и оружие неандерталец достиг больших успехов, чем его предшественники. Когда он понял, как выгодно применять заостренный камень, которым во многих случаях можно было, зажав его в руке, разбить голову добыче или врагу, добыть из земли какой-нибудь клубень, легко разбить кость и достать оттуда мозг, неандерталец тотчас же осознал, что это поможет ему превозмогать трудности жизни. Когда же он узнал, что треснутый или разбитый камень, прежде всего кремень, не всегда имеет гладкую поверхность излома, а чаще вогнутую и очень неровную, то у него сразу мелькнуло в голове, что отлетевшие обломки кремня при своей значительной твердости можно было бы применять в самых различных случаях. А как только он однажды понял это, то к выполнению его замыслов оставался лишь шаг. Конечно, неандерталец должен был приложить много вымысла и труда, прежде чем достиг удовлетворительных результатов. Разозлившись на неудачи, он много раз отбрасывал камень, чтобы через некоторое время вновь его взять и вновь попытаться придать ему форму представляемого орудия или оружия. Неудачи его не отталкивали, он всегда начинал снова и снова. Наконец его терпеливость, упорство и изобретательность привели к победе, к приобретению способности изготовлять из камня орудия и оружие желаемой формы и требуемой действенности. А как только он смог достигнуть этого, то сразу стал самым сильным в борьбе за существование.
Человек видел, как бобры-великаны устраивали посреди речки селение и соединяли его плотиной с берегом. Хитрое подпирание домика сваями давало особенную прочность постройке. И вот появляются подобные же свайные человеческие деревни, застраиваются маленькими поселками, где живут семьи и роды, где постоянно поддерживается огонь, процветают те несложные мастерства, без которых немыслим самый незатейливый домашний обиход. Острые зубы и клыки, насаженные на палки, оберегают в крайнем случае от нападения неприятелей. Необходимость защиты от разных невзгод, так называемая борьба за существование, создает примитивное оружие и постройки.
Для выделки каменных орудий и оружия лучше всего подходил кремень или роговик. Из них можно было наиболее хорошо изготовить орудия и оружие. Но человек во времена палеолита не всегда имел возможность изготовлять свои инструменты из кремня пли роговика. Очень часто он должен был использовать и другие, менее подходящие каменные материалы, например кварц, кварцит, кремнистый песчаник, известняк, которые находил в окрестностях. В этих случаях орудия и оружие не были так совершенны, как кремневые.
Из камня изготавливались наконечники для стрел, молотки, топоры и многие другие жизненно необходимые предметы быта.
В зависимости от способа обработки различают индустрию ядрищ, когда само ядро кремня или валуны кварца или других пород превращались в орудие или оружие, и индустрию отщепов, когда инструменты и оружие были изготовлены из отлетевших обломков.
Так как древний каменный век, или палеолит, был очень длительным, а техника обработки каменных орудий и оружия безусловно развивалась по ступеням, которые различались способом, характером и целью производства, то каменная индустрия стала основой для разделения культурного развития человечества того периода. Франция была наиболее подходящим местом для заселения и в тот период, когда значительная часть Европы была покрыта ледниками. Неудивительно, что первая наиболее древняя ступень была обнаружена здесь, что отдельные ступени культуры получили названия по тем местам, где были сделаны открытия.
Первое подразделение палеолита предложил в 1869 г. Габриель де Мортилье. В настоящее время мы должны считать его классификацию, которую до сих пор употребляют, хотя и в несколько исправленном виде, за классическую. Ранний палеолит делится на следующие ступени (снизу вверх): аббевиль, ашель и мустье, поздний палеолит – на следующие культурные ступени (снизу вверх): ориньяк, солютре и мадлен. Современное более сложное разделение палеолита основано на том, что Европа и Азия в раннем палеолите образовали две большие культурные области, отличавшиеся друг от друга техникой изготовления каменных орудий. Первая большая культурная область – европейская – отличается, в основном, двухсторонней обработкой каменного ядрища. Характеризуясь культурой ручных рубил, она распадается на следующие разделы (снизу вверх): аббевиль, ашель и микок. Наряду с этой большой областью культур ручных рубил, которая возникла в Африке, откуда распространилась в Европу и южную Азию, существует вторая большая культурная область, которая вначале характеризовалась только индустрией отщепов и отсутствием ручных рубил. Она тоже проникла в Европу из Африки и расчленена (снизу вверх) на следующие ступени: клэктон, левалуа, тайяк и мустье, причем некоторые из них частично идут параллельно. Известный французский историк аббат Г. Брейль подробно описал характер отдельных ступеней, или эпох, в соответствии с особенностями каменной индустрии и ее техники. Современное разделение позднего палеолита осталось таким же, как в классическом, то есть (снизу вверх): ориньяк, солютре и мадлен.
«Подразделения раннего и позднего палеолита действительны, прежде всего, для Франции, хотя в основных чертах они годятся и для Центральной Европы, где, как и в других местах, являются еще некоторые местные культуры.
Мадлен был назван по гроту Ла-Мадлен около Турсов в департаменте Дордони, солютре – по названию скалы Солютре близ города Макон в департаменте Саоны и Луары. Ориньяк назван по гроту и поселку Ориньяк в департаменте Верхней Гаронны; мустье – по селу Ле-Мустье на правом берегу реки Везеры недалеко от городка Пейсак в департаменте Дордони, ашель – по имени предместья города Амьена Сент-Ашель, в долине реки Соммы; аббевиль – по названию города Аббевиля севернее Парижа, в департаменте Соммы; Клэктон – по названию места раскопок Клектон в Эссексе (Англия); леваллуа – по названию места раскопок Леваллуа-Перре близ Парижа: микок по названию местности Ла-Микок в долине реки Везеры, департамент Дордони» [104].
Известны тысячи стоянок первобытного человека, десятки тысяч каменных орудий, достаточно совершенных и разнообразных. Трудно перечислить все предметы из камня и их назначение в жизни наших предков, но легко назвать камни, которые первыми были использованы человеком в те далекие времена. К ним относятся в первую очередь кремень и нефрит, кварцит, кварц, халцедон и обсидиан. И все это цветные камни. Именно цветной камень – нефрит – явился незаменимым материалом для изготовления орудий.
«На заре зарождения культуры в самых различных ее центрах нефрит наряду с кремнем стал первым орудием борьбы за жизнь и орудием труда. Из нефрита изготавливались ножи, молотки, наконечники к стрелам, а изделия из нефрита передавались из поколения в поколение» [29].
Этот красивый и уникальный по своим свойствам камень является старейшим материалом в зарождении и развитии культуры человечества.
Каждое каменное орудие, специально изготовленное ископаемыми людьми современного типа или их предками, называется искусственным. Собрание подобных орудий одного хронологического возраста дает понятие о характере производства, индустрии.
В Армении, на холме Саталидар, в 80-х гг. прошлого века советскими археологами найдены тяжелые ручные рубила овальной, треугольной и миндалевидной формы не из кремня, а из обсидиана (вулканического стекла) – популярного и сейчас цветного камня для изготовления художественных изделий.
Древнему каменному веку, палеолиту, противопоставляется новый каменный век, неолит, отличающийся от первого тем, что появляются земледелие, животноводство и гончарное производство. Каменные орудия человек неолита изготовлял из серпентина, роговой обманки, гранита, сланцев и других твердых пород. Из кремня и обсидиана он изготовлял только мелкие стрелы и ножи. Неолитические каменные орудия шлифовались (полировались), что отличает их от каменных орудий палеолита, которые на своей поверхности всегда имеют следы откалывания от ядра и нанесения ретуши с помощью ударов или отжима.
«Между древним каменным веком (палеолитом) и новым каменным веком (неолитом) была еще одна культурная эпоха – средний каменный век, или мезолит. Человек эпохи мезолита был прежде всего рыболовом и изобрел челн; он первый приручил собаку» [108].
В эпоху мезолита (ок. X–V тыс. до н. э.) человек для изготовления орудий стал использовать яшмы, горный хрусталь, агаты, обсидиан.
В поселениях древнего человека, например, обнаруженных на Южном Урале и в других местах, найдены изделия из яшмы, хрусталя, кремня и обсидиана – ножи, топоры, скребки, наконечники для копий и стрел и т. д.
Человек внимательно рассматривал валуны на берегу горных рек и находил среди них нужные. Было обнаружено, что тяжелую расплавленную каменную массу при извержении вулканов можно вылить в глиняную форму и таким образом получить нож, топор и другие нужные вещи.
Во времена неолита (ок. VIII–III тыс. до н. э.) человек начинает систематическую добычу необходимого для жизни камня. Древние подземные разработки кремней найдены во Франции, Великобритании, Польше, Швеции, Италии (о. Сицилия) и в других странах.
Глубина шахт достигала в отдельных случаях 20 м, а ширина – около 1 м. Для добычи камня человек применял огонь и воду, а также каменные мотыги и кирки. Наряду с минералами кремнезема стали использовать нефрит, жадеит, другие минералы и породы высокой твердости и вязкости, образующие при сколе острые, режущие кромки.
Более пяти тысячелетий насчитывает история собственно горного дела, и в течение этой своей истории человечество стремилось обладать полезными ископаемыми. Сначала люди находили их на поверхности, затем стали искать и добывать под землей. Долог и труден был путь человека к богатствам земных недр, он сопровождался немалыми опасностями. Недаром существует множество легенд, сказаний и мифов о грозных и таинственных подземных духах, стерегущих земные сокровища. Поиск и добыча полезных ископаемых требовала от человека мужества и силы воли, смелости и отваги, сопровождались радостью находок и скорбью о потерях своих соплеменников.
«Кремнистая порода, также как и яшма, добывалась более четырех тысяч лет назад из крепких юрских известняков в штольнях, пробитых в карстовом массиве Иштайн и Кляйнкемсе близ Фрайсбурга (Германия). В Маурэре под Веной (Австрия) в шахтах на глубине до двенадцати метров разрабатывался роговик. Всем этим кремнистым породам из-за того, что их трудно отличить друг от друга, дали общее название «силекс», то есть силексит – плотная разновидность кремнезема» [37].
Для древнего человека, «существовавшего столь длительное время и постоянного накапливания опыта», справедливо высказывание философа Ксенофонта (ок. 430–354/55 до н. э.): «Только мышление открывает действительный мир». Постепенно знания специализировались. Все больше и больше развивались технические способности человека.
«Как в первые два года жизни ребенок приобретает такую массу познаний, что с ней едва ли сравнится все его знание последующих лет, так и первобытный человек, на своих низших стадиях развития, делает массу таких величайших открытий, с которыми едва ли могут тягаться все позднейшие его открытия и изобретения, хотя бы они и носили на себе громкие имена их авторов: Ньютона, Уайта, Эдисона. Важна инициатива, импульс в каждом деле: дан толчок – движение будет» [102].
Техника обработки каменных орудий в неолите достигла очень высокого уровня. Изделия делали легкими и изящными, с гладкой полированной поверхностью. Вероятно, уже в те далекие времена существовали определенные пути, по которым распространяли каменные орудия. Так, изделия из нефрита обнаружены на стоянках первобытного человека многих стран, а ведь месторождения этого камня не столь распространены.
«Из камня же были получены первые краски. В палеолите началось использование минеральных красок – лимонита, окислов марганца. Позже в Древней Греции и Древнем Риме для получения синей краски – ультрамарина – применялся цветной камень лазурит» [29].
Море выбрасывает гладко обточенные прибоем камни, разбив их на части, прибрежный житель получает почти готовый наконечник оружия. Острый край служит ему ножом. Морская трава дает превосходные веревки, рыбьи кости – игл, а древесная смола – клей. Всем этим пользуются люди, давая всему более правильную форму.
В эпоху неолита камень играл еще одну важную роль – он был предметом религиозного поклонения. Для защиты от непогоды, голода и болезней люди призывали на помощь сверхъестественные силы, а в качестве амулетов, предохраняющих от зла, использовали красивые камни или кристаллы определенной формы и цвета. Позже из цветных камней человек научился вытачивать идолов и фигурки богов. Культовая роль камня сохранилась до наших дней.
Каменный период, то есть период, когда оружие изготовлялось человеком из камня, сменился периодом бронзовым и железным. Степень развития нации и окружающие условия влияли, конечно, на быстроту переходов из одного в другой. С одной стороны, нас отдаляют от каменного периода 50–80 тысяч лет, с другой – каменный период тянулся у некоторых народов до нашего времени. Например, С. П. Крашенинников, посетивший в XVIII столетии Камчатку, рассказывает, что «камчадалам металлы не известны и все необходимое делается из кости и горного дымчатого хрусталя» [42].
Исторически сложилось так, что Камчатка явилась первой в России областью, где стали проводиться фундаментальные этнографические исследования. Первым исследователем общественного строя, материальной и духовной культуры, обычаев ее первобытных народов стал в середине XVIII в. С. П. Крашенинников, участник Второй Камчадской экспедиции Российской Академии наук. Наблюдая в натуре в течение четырех лет (с 1737 по 1741 гг.) «живой» каменный век, С. П. Крашенинников дал классическое описание первобытного хозяйства и родового строя ительменов, коряков и айнов – основных обитателей тогдашней Камчатки, нарисовал яркую картину многих этнографических явлений, уже давно ушедших в прошлое и потому ставших вскоре объектом археологического изучения.
«Рассматривая народы Камчатки на широком историческом фоне, С. П. Крашенинников поставил задачу определения их исторической роли в заселении соседнего континента – Америки. Он первым высказал гипотезу о существовании сухопутного моста, соединявшего некогда Чукотку и Аляску, по которому в далеком прошлом обитатели Азии переселились в Америку.
Спустя лет сто после работ С. П. Крашенинникова, потребовались уже специальные разведки и раскопки для обнаружения на Камчатке следов каменного века» [41].
Определенный, вполне точный период жизни доисторического европейца – это эпоха свайных построек. Может быть, не всем известна случайность открытия этих водных селений. В 1854 г. вода в Цюрихском озере спала и обнаружила ряды свай с озерным наносом песка и ила. Тщательные исследования показали, что это остатки былых построек. Действительно, под илом оказалась масса каменного оружия и утвари. Очевидно было, что свайная деревня погибла от пожара и вещи, попав горящими в воду, обуглились и тем спаслись от гниения. Таким образом, найдены были жилища, о которых говорит Геродот в пятой книге своей истории, и сообщение его оказалось правдивым и на этот раз.
«Свайные постройки не есть исключительное явление, присущее какому-нибудь одному племени. Остатки их находятся и в Германии, и в Шотландии, и в Ирландии, и в Остзейском крае, и на Кавказе. Несомненно, что огромная масса народов, наводнившая Европу, имела одни общие архитектонические элементы, воспринятые непосредственно от суровой необходимости. О каком-либо стиле говорить еще невозможно – это просто была база, основание дальнейшему развитию устройства человеческих жилищ» [102].
Орудия питекантропов. Наиболее известное место открытия орудий питекантропов или их ближайших потомков находится недалеко от Сангирана, где их обнаружил профессор Кёнигсвальд. Это небольшие орудия, изготовленные из осколков камней. Одна их сторона, как правило, гладкая; другая несет следы обработки. Форма орудий совершенно неправильная: это чаще всего примитивные скребки, затем тонко обработанные острия или сверла. Орудия изготовлены из твердого известняка желтоватого или коричневого цвета, почти всегда с красивой патиной.
Каменное орудие и примитивное деревянное копье – острая палка – были важным открытием питекантропов, свидетельствующим о том, что они уже мыслили и изобретали. Мы не ошибемся, если скажем, что они уже накопляли опыт и передавали его следующим поколениям, которые благодаря этому делались сильнее и которым было уже легче бороться за свое место в природе.
«В конце концов именно огонь дал питекантропам возможность жить в течение стольких поколений в области, климат которой не был очень благоприятным. Уже в те далекие времена огонь стал хранителем и другом человека» (Ж. Рони (старший). Борьба за огонь. – М.: Детская литература, 1986).
Гейдельберские протантропы. Приблизительно 500 000 лет тому назад между Швабской Юрой и Рейном протекала река Неккар. В начале четвертичного периода многие реки не были глубокими и на равнинах часто изменяли свое течение, оставляя всюду, где они протекали, наносы из песка и щебня, и Неккар оставлял сноп отложения на обширной территории.
В этих краях бродили небольшими ордами остающиеся единственными до настоящего времени известными ученым европейские предшественники людей, а именно гейдельбергские протантропы.
«Протантропы, вооруженные заостренными палками в виде примитивных копий, бродили небольшими ордами. Охотясь на мелких и средних животных, они собирали также различные растительные плоды, клубни и луковицы. Убитых животных они разделывали при помощи примитивных каменных орудий, которые только в 1956 г. удалось найти Альфреду Русту. Орудия обработаны лишь по краям, так что они имеют только заостренные грани. Большая часть их изготовлена из добытых тут же кварцитовых песчаников. Наиболее часто встречается какое-то орудие округленной формы. Полное отсутствие настоящих ручных рубил свидетельствует, как считает Руст, о древности и самостоятельности этой фазы раннего палеолита. Она была им названа гейдельбергской ступенью развития культуры» [104].
Стоянки неандертальцев. В период раннего палеолита на широких пространствах Старого Света пылали костры неандертальцев – первых настоящих людей, появившихся на Земле. Они селились в пещерах или просто под навесом скалы. Но их стоянки бывали и под открытым небом, если это позволял теплый климат.
Неандертальцы жили небольшими ордами, совместно преодолевая все трудности жизни. Они были небольшого роста, туловище было коренастым, грудь широкая. Рука неандертальца была уже хорошо развита. Она была грубой, как у всех, кто во время работы затрачивает много силы. Советский ученый Г. А. Бонч-Осмоловский в прошлом веке все же считал, что рука неандертальца еще не была способна совершать более тонкие движения.
При рассмотрении реконструкции мальчика из грота Тешик-Таш (см. рис. 1.4) бросается в глаза некоторая диспропорция. Негармоничность строения всей фигуры; голова большая, тяжелая, особенно в лицевой части своей, что придает какой-то старообрядный вид всему облику мальчика, между тем ему всего 9-10 лет. Эта диспропорция в размерах головы и фигуры не скрашивается очень широкими и сильными плечами, связанными со своеобразной сутулостью всей верхней части торса. Руки очень сильны, но не длинны, как этого можно было ожидать. Ноги короткие, мускулистые, со странным поставом ступней – внутрь носками, создающими впечатление какой-то неуверенности и неуклюжести всего постава фигуры. Постановка ног мальчика неандертальца из Тешик-Таша очень напоминает описанный тип строения ног современных охотников, у которых этот тип, вероятно, выработался вторично.
М. М. Герасимов пишет: «Несомненно, мальчик неандерталец из Тешик-Таша крепко стоял на ногах, а чуть присогнутые колени обеспечивали большую устойчивость и возможность балансирования при ходьбе по пересеченной местности, по бездорожью. Не понимаю, как можно говорить о том, что неандертальцы не имели устойчивой походки, не могли бегать и не имели координации движений не только в ногах, но и в кистях рук. Совершенно несомненно, что уже на самых ранних стадиях своего существования неандертальцы умели бросать камни и дубину, преследуя добычу. А позднее в его распоряжении, несомненно, было деревянное копье с обожженным острием, которым он пользовался в зависимости от необходимости, или держа его непосредственно в руке, или кидая при преследовании убегающего животного. Иначе трудно себе представить, как мог неандерталец систематически убивать быстро бегающих животных – оленя, козла, лошадь и т. п.» [70].
По-видимому, у неандертальцев уже возникло естественное разделение труда. Мужчины больше занимались изготовлением орудий и оружия, охотой и грубой работой при разделывании туш убитых животных, тогда как женщины – обработкой шкур, сбором плодов, клубней и корней, сбором дров для поддержания огня и другими обязанностями.
Орудия и оружие неандертальцы изготовляли в первую очередь из камня. Прежний грубый ручной ударник в их руках стал тоньше и приобрел миндалевидную или треугольную форму рубила. Другое их важное рабочее орудие имело лезвие на одной из более длинных граней и служило, прежде всего, для выделывания шкур. Из широких коротких обломков камня неандертальцы изготовляли различные ножи, острия, несовершенные сверла и другие инструменты, пригодные для их работы, чаще всего из кремня, потому что они хорошо знали его хорошую расщепляемость и очень острые края. Во Франции неандертальцы находили очень много кремня, поэтому они больше всего и употребляли его для изготовления орудий. Хуже было в тех областях, где кремень отсутствовал. (Наиболее исчерпывающие сведения о добыче кремня мы имеем по таким странам, как Бельгия, Англия, Нидерланды, Германия, Польша и Венгрия). Если вблизи не было морены с кремнями, принесенными из района Балтийского моря, неандертальцы должны были удовлетворяться другими горными породами, но изготовленные из них орудия были грубее и никогда не были так хорошо обработаны, как сделанные из кремня.
«Обычным и очень распространенным оружием неандертальских охотников были суковатые деревянные дубины и копья, которые обычно не сохранялись потому, что дерево подвергается гниению. Все же известны две находки из палеолита. Так, в Лерингене (Германия) было найдено деревянное копье с обожженным острием одновременно с остатками древнего слона Elephas (palaeoloxodon antiquus) и с каменными орудиями леваллуазской культуры. В Клэктоне (Англия) найдено острие копья с каменными орудиями клэктонской культуры. Нет сомнения в том, что неандертальцы часто изготовляли деревянное оружие, прежде всего копья, наконечники которых они обжигали для придания им большей твердости» [104].
Эпоха Мустье характеризуется появлением мелкого кремневого инвентаря, имеющего значительную дифференциацию. Впервые человек научился изготовлять, посредством особой техники скалывания камня, острия, остроконечники, мелкие рубила, скребки, скобели и т. п. В это же время появляются и первые орудия из кости (острия, проколки). Культурный слой мустьерских стоянок свидетельствует о том, что основным источником существования неандертальца была охота и, по преимуществу, на крупного зверя. Огонь был мощным орудием в руках мустьерского человека. Это была стадия образования первобытных охотничьих орд, объединенных борьбою за существование. Так в самом начале мустьерской поры возникли предпосылки к созданию ранней стадии дородового общества. В самом конце мустьерской эпохи неандерталец стал хоронить своих умерших.