Батарейка для арда
Квартирная хозяйка весть о моем непредвиденном срочном отъезде выслушала спокойно, согласилась за умеренную плату наведаться и навести в квартире порядок – приборы от сети отключить, продукты из холодильника забрать и что там еще может понадобиться…
Как решать вопрос с университетом, я не представляла.
– Офицер Честер, – помявшись, решилась я. – Мне предоставят оправдательный документ для деканата? Так мол и так, отдавалась вооруженным силам, прошу понять и простить…
В конце концов, он сам сказал, что по всем вопросам я могу обращаться к нему и, как я поняла, являлся моим куратором на время всей операции.
У серебристого, до того отрешенно созерцавшего виды за окном, дернулся угол рта. Смешливый поспешно отвернулся. Офицер Честер сидел с каменной физиономией. То ли мой легкомысленный и слегка циничный настрой его глубоко оскорблял, то ли он просто чувство юмора потерял где-то при перелете из столицы в Кронбург.
Я мысленно злобно ухмыльнулась, радуясь реваншу за свой испуг у дома и за всю эту неприятную ситуацию, когда меня хватают, срывают с места, куда-то везут… Даже за то, что я переживаю за мужчину, о котором, по-хорошему, переживать не должна.
Возможно, мне не следовало бы цепляться к человеку, от которого напрямую будет зависеть мой комфорт в ближайшие дни, но…
Меня откровенно несло. Я понимала это сама, но не могла остановиться. Гектор Честер мгновенно был назначен мной виноватым во всех вселенских бедах и катастрофах.
– Вы предпочитаете сохранить конфиденциальность информации о сотрудничестве с вооруженными силами или это не имеет для вас принципиального значения? – предельно вежливо уточнил виновник всех вселенских катастроф, по версии эксперта Линетт Келли.
– Конфиденциально, пожалуйста, – в том же тоне отозвалась я.
– В таком случае, ваш деканат уведомят, что Линетт Келли госпитализирована с острым пищевым отравлением и в ближайшие дни на занятиях присутствовать не сможет. Соответствующие документы вам предоставят. А дальнейшие шаги можно будет обсудить позже.
– Фальсификация! – восхитилась я.
– Если вы являетесь приверженцем радикальной честности, то мы можем предоставить вам другую бумагу. Там все будет написано абсолютно честно…
Вопрос с университетом на этом был исчерпан.
Выбрав в телефонном справочнике раздел «Клиенты», я обзвонила тех, с кем договаривалась о подработках, предупредила о внезапном отъезде, извинилась, предложила помочь с подменой. Разослала всем согласившимся контакты знакомых девчонок, занимавшихся тем же, чем и я. Девчонки были надежнейшие – мы познакомились в ветеринарке, которую посещали с подопечными, и дружили уже не один год, подменяя и страхуя друг друга при нужде, так что рекомендовала я их с легким сердцем.
Написала девчонкам в зверобеседку, предупреждая, что уезжаю, бросая клиентов на произвол судьбы и подруг. Предостерегла того, кто возьмется выгуливать моего любимчика, огромного паравского дога, что он душка, но с ним нужно с почтением. Проблемы с этим парнем начинались тогда, когда «ты выгуливаешь меня, но делаешь это без должного уважения».
Беседка отозвалась пожеланиями удачной поездки и восторженными смайлами от Клары, требующей оставить «сладкого мальчика» ей.
Я со вздохом закрыла беседку, убрала терминал в сумку и села, сложив руки на коленях, как примерная девочка.
– Ну, и что мне надо будет сделать? – спросила я кубообразного офицера Честера.
Все трое мужчин посмотрели на меня с удивлением. Я простодушно уточнила:
– Ну, он ведь без сознания? И как я сумею ему помочь?
– Мисс Келли! – проникновенно отозвался вместо Гектора Честера смешливый брюнет, которого, впрочем, никто мне так и не представил. – Ну скажите, зачем ему сознание? В этом деле достаточно спинного мозга и смазки!
– Ух ты! – восхитилась я радостно. – Так вы смазку с собой и на Грань берете?!
Серебристый отвернулся к окну, но мне были видны лучики смешливых морщин в углу глаз, выдававшие улыбку с головой, брюнет взвился, как укушенный (впрочем, почему как? Я ведь даже знаю, кем укушенный!) и только офицер Честер сидел, словно аршин проглотил и смотрел на меня, будто я нанесла ему личное оскорбление.
Господи, ну что за жизнь была у человека, если он так и не научился распознавать шутки?
– Когда приедет донор, офицера Харди вернут в сознание и приведут в форму медикаментозно. К сожалению, подобные препараты, как и все стимуляторы, вредят организму, выжигая его резервы, поэтому использовать их без уверенности, что энергозапас арда будет сразу же пополнен, неразумно, – сухо отчитался мой несчастный куратор.
Хм… Может, ему чувство юмора хирургическим путем ампутировали? Или он до меня только пламенных патриоток сопровождал, и у них дурацких вопросов не было?
Бедный – у меня-то их есть!
Я доверчиво взглянула на офицера Честера.
Офицер Честер смотрел на меня бесстрастно, но жажду крови на его лице я и сама прекрасно дорисовала, у меня богатое воображение.
Внедорожник свернул с шоссе, и прямо по курсу показалось здание аэропорта.
Что ж, до столицы лететь два часа, я успею озвучить весь список.
Самолет оказался вовсе не рейсовый, а маленькая частная машинка. Стояла себе скромно на дальней полосе и терпеливо поджидала пассажиров. Летать до этого мне не приходилось вовсе, так что я вовсю вертела головой, наблюдая, запоминая и впитывая свежие впечатления…
Удобные кресла, тесный, но уютный салон, улыбчивая стюардесса с указаниями.
Нервное волнение перед взлетом, бетонная лента полосы, улетающая назад, момент перегрузки – заложенные уши и вжатое в кресло тело.
Когда мои спутники, дисциплинированно пристегнувшиеся по команде проводницы, синхронно щелкнули пряжками, я тоже расстегнула ремень.
Обвела их взглядом – смешливый брюнет устроился рядом со мной серебристый сидел напротив и созерцал пейзаж за стеклом иллюминатора, а мой куратор постарался устроиться от меня подальше, по диагонали, но не преуспел. В таком тесном салоне дистанцию толком не разорвешь!
Ну-с, приступим.
– Скажите, офицер Честер, а разве у Рэя Харди нет своей девушки?
Во взгляде Гектора Честера промелькнула смертная тоска. Черная, с прозеленью. Или зеленая, с чернением – но все равно, очень безнадежная.
– Мисс Келли…
– Нет, я не понимаю! А мне важно понять! – и, чувствуя, что офицер вот-вот сдастся, добила: – Нет-нет, я не могу работать в таких условиях!
И Гектор Честер сдался.
– У офицера Харди есть постоянный энергетический партнер, но в данный момент она в отъезде и находится куда дальше, чем вы, а потому было принято решение везти к пострадавшему наиболее энергетически успешного из двух доноров.
– А почему только двух? – мгновенно ухватилась я за реплику, сделав себе пометочку на память.
Выходит, я – «более успешный из двух доноров», – подумала я под нудные объяснения офицера Честера. И тут же мелькнуло воспоминание – моя крохотная квартирка, кухня, Рэй Харди, насмешливо блестящий глазами и разделывающий стейк… Как там он говорил? «По силе отклика девушки на феромоны можно спрогнозировать, насколько успешной будет энергетическая связка».
Успешная, выходит, оказалась связка…
– Вы слушаете, мисс Келли? – едко уточнил офицер Честер.
– Да, конечно! – бодро откликнулась я. – Вы сказали, что в случаях, когда система воина существенно ослаблена, наиболее качественной оказывается уже состоявшаяся связка, со знакомым и желательно недавним партнером, потому что…
Я вздернула брови, глядя на офицера вопросительно – до сюда он еще не договорил, а сама мысленно возблагодарила три года студенчества, научившие меня неоценимому навыку – не терять мысль лектора, даже думая о своем.
– Потому что, так сказать, первичная «калибровка» и настройка ваших энергопотоков друг на друга уже была произведена и не успела расшататься, – сурово закончил куратор.
Он явно надеялся, что я, пойманная на невнимании, смущенно отстану.
Да конечно! Я бы, может, и отстала, но у меня имелось еще полное лукошко вопросов.
– А отчего офицера Харди не выбросило с Грани к подходящему донору, как в прошлый раз?
Ответил мне на этот раз серебристый. Он говорил, аккуратно подбирая слова, и мне вдруг стало как-то… жутко, что ли? И отчаянно не хотелось знать, что там, на Грани, произошло. Но поздно, я уже задала вопрос, и серебристый уже рассказывал:
– Экстренная эвакуация – это один из многих механизмов самосохранения, свойственных нашей расе. В момент, когда пребывание на Грани становится затрудненным из-за сниженного уровня энергии, срабатывает нечто вроде встроенного пеленга. Он находит в мире наиболее подходящего энергопартнера конкретному арду именно в данный момент, каким-то неизвестным образом считывая данные об объекте, и как бы «якорит» его. При этом учитывается множество параметров: от логичных, вроде того, что объект должен быть один, до необъяснимых. Потом между ардом и донором натягивается, образно говоря, струна. Хотя больше это похоже на растянутую пружину или эластичную нить, которая сокращается и выдергивает воина к донору. Ни объяснить, ни повторить механизм этого процесса никто пока не может, хотя исследования ведутся, – он скупо улыбнулся мне, и я послушно кивнула, поняла, мол.
А седой продолжил:
– Это все происходит хоть и быстро, но не мгновенно. И бывает, обстоятельства складываются так, что воин слишком быстро теряет большое количество энергии. Иногда – в результате атаки твари или полученной раны, иногда – слишком вложившись в свою собственную атаку. И тогда на формирование струны энергии просто не хватает. Рэю повезло, помощь подошла быстро и успела отбить его раньше, чем… Чем ему были нанесены физические повреждения.
Я оценила деликатность. Он явно имел в виду что-то вроде «раньше, чем его начали жрать».
Чертова Изнанка! Чертовы твари! Я судорожно искала тему, на которую можно перевести разговор, заслонить ею тень того страшного, отчего мне так отчаянно хотелось спрятаться с того момента, как увидела у своего подъезда черный внедорожник.
– А почему, когда ард берет энергию, у донора ее не убывает? – вспомнила я вопрос, на который не нашла ответа в сети. – Ни переутомления, ни истощения, ни упадка сил…
Гектор Честер вздохнул так, будто его вели на эшафот.
– Мисс Келли, скажите, вот вы тепло выделяете всем телом, – пришел ему на помощь смешливый. – Так?
– Ну… так, – настороженно согласилась я, пытаясь сообразить, в чем тут подвох.
– А если за вами будет ходить кот, который об вас греется, то есть, ваше тепло использует, много вы от этого потеряете?
– Ага… то есть, вы хотите сказать, что энергия, которую используют арды, мною уже отработана и мне уже не нужна?
– В целом, верно. Но есть нюансы. Если вытягивать слишком много, то можно все же вызвать истощение. Аналогия тут уже будет не с котом, а… – Он задумался, подбирая сравнение. – Как если человека обложить глыбами льда, которые будут греться об него. Можно замерзнуть.
– Именно поэтому, – вмешался куратор Честер, пока я не успела испугаться и устроить истерику в духе «Не хочу-не буду!», – вам прикрепят медицинский датчик, отслеживающий состояние вашего здоровья и будут внимательно следить за показаниями. Не пугайте девушку, – попросил он своего соседа. – Состояние Рэя Харди пусть и серьезно, но не настолько, чтобы существовала угроза здоровью донора.
А потом он пояснил уже для меня:
– В подобных случаях никто просто не взял бы на себя ответственность привлекать гражданское лицо. Всегда есть контрактные доноры, получающие за свои услуги весьма приличное содержание и социальные гарантии.
Всё же, куратор Честер – мужик. Я бы на его месте уже вовсю пугала донора возможными последствиями и страшными муками, чтобы сидела молча и боялась, не доставая серьезного человека, а этот, смотри-ка, терпит, да ещё и успокаивает!
Я благодарно улыбнулась и решила, что всё – последний вопрос, и дальше молчок! Очень уж мне любопытно было.
– Скажите, а почему офицера Харди мои соседи не заметили? – спросила я и непроизвольно насторожилась, когда серебристый, про которого я успела почти забыть, вдруг повернулся в мою сторону.
И сразу стало заметно, что вовсе он не серебристый, а седой, полностью седой, а еще – какой он огромный, и массивный, и сейчас, когда концентрированное внимание арда было направленно на меня, от его присутствия становилось попросту жутко. Смешливый же, до того вольно раскинувшийся в кресле, вдруг отвернулся и уставился в иллюминатор с невинно-незаинтересованным видом.
– Ну и что это означает? – с вызовом спросила я, не понимая, чем спровоцировала подобную реакцию.
– Клизму это означает. Ведерную, чтобы мозги промыло, – проворчал серебристый, выходя из режима «всех убью, один останусь» и становясь тем, кем мне изначально показался – спокойным, основательным и уравновешенным мужиком.
– Согласно инструкции, при аварийном выбросе с Грани, воины-арды должны переходить в режим жесткой энергетической экономии. Но наши же балбесы благородные. Они ж не могут скомпрометировать бедную девушку перед соседями!
На этих словах я начала сдавленно хихикать – судя по реакции смешливого, подобным и впрямь грешило по крайней мере большинство ардов, тем самым ввергая свое суровое начальство в печаль.
И в седину, возможно, тем же ввергая.
– Словом, этот обалдуй из последних резервов поставил маскировку, и таким образом абсолютно бессмысленно нарушил два пункта устава, приказ командования и мое личное устное распоряжение.
– Вот вы хихикаете, мисс Келли, – проворчал темноволосый ард, – А между прочим, если бы Рэй не закрылся, вы бы стали предметом обсуждений номер один. Вам бы это понравилось?
– Не очень. Но… простите, как к вам обращаться?
– Дэниэл Коргс, – буркнул он, явно задетый моим отношением к благородным порывам ардовской души.
– Так вот, мистер Коргс, мне бы это не очень понравилось, – с достоинством продолжила я. – Но у меня, чтобы вы знали, есть рот. И я умею им орать!
И, насмешливо глядя прямо в глаза арду, завершила свою мысль:
– Так что нет, болтливых соседок я не боюсь.
Глава 3
Самолет оказался в воздушном пространстве столицы даже не через два часа, как я ожидала, а примерно через полтора. Я успела съесть ужин, принесенный улыбчивой девушкой, посидеть в сети в поисках информации, сыграть сама с собой в онлайн-игру…
И вот уже я спускаюсь по трапу, у которого нас поджидал черный внедорожник – брат-близнец того, что вез нас в Кронбурге.
Я загрузилась в него со смешанными чувствами. Кажется, меня наконец-то накрыл мандраж.
Стараясь дышать ровно и глубоко – так, чтобы выветрить из головы лишние мысли, я смотрела в окно и ничего особо не видела. Столица проносилась мимо – и оставалась вне поля моего внимания.
Опомнилась я, только когда автомобиль замедлил ход, да и то скорее от удивления. Я ожидала, что меня привезут в медцентр, а тут… Явно обычный жилой дом. Ну, район с виду престижнее, чем у родителей и, тем более, у меня. Но ничего выдающегося…
Я растерянно вертела головой, пытаясь сообразить, где здесь могут лечить болящих ардов, но долго осматриваться мне не дали.
Подземная парковка, замки, реагирующие на прикосновение личного браслета седого арда, скоростной лифт, лестничная площадка.
Сердце панически ухнуло в пятки, когда серебристый открыл дверь одной из квартир и предложил мне проходить внутрь.
Куда меня привезли, и, главное, что со мной будут делать?!
Беспокойство не успело разрастись до паники. Из недр квартиры выглянула молодая женщина в медицинской форме и окинула нашу скульптурную группу взглядом через открытую дверь:
– Привезли? Молодцы! Чего ждем?
И я почему-то сразу успокоилась – наверное, от этого характерного властно-деловитого тона, каким часто разговаривают с пациентами опытные врачи – и шагнула вперед.
Это действительно оказалась обычная жилая квартира, только в просторной комнате, на столике перед диваном стояли невнятного назначения приборы, над ними был развернут пустой пока трехмерный экран, как в кино о врачах, а на самом диване, застеленном одноразовой стерильной простынкой, лежал небрежно брошенный пучок датчиков.
Я снова остановилась, растерянно обводя комнату взглядом. Пара кресел, в одном из них, ближнем к дивану, что-то делала молодая девушка в медицинской форме – наверное, медсестра. На ее руках были робоперчатки, похожие на игровые, только без яркого тюнинга. Она чуть заметно шевелила пальцами, сосредоточенно глядя перед собой, на мониторы приборов на столике. От ее манипуляций голографический экран над столом оживал, заполнялся таблицами, которые сменялись столбиками цифр и графиками…
– Парни, на кухню, – скомандовала старшая из женщин. – А ты, Дэн, вообще можешь быть свободен.
Мужчины без возражений скрылись с глаз, и доктор повернулась ко мне.
– Здравствуй, Линетт. Присаживайся. Ты не против, если я так, по-простому?
Я с облегчением кивнула и села на указанный диван.
– Я доктор Эдна Лисовец, личный врач офицера Харди. Это Нита, моя медсестра. – Девушка подняла голову от мониторов и бегло мне улыбнулась. – Сейчас мы с Нитой проведем предварительный осмотр, если ты не возражаешь, а попутно просто побеседуем. Если у тебя есть какие-то вопросы – смело задавай.
Я не возражала и, пока медсестра, попросив раздеться до белья и уложив на диван, крепила ко мне датчики, воспользовалась любезным разрешением:
– А почему мы не в больнице?
– А зачем? Физических повреждений у Рэя практически нет, пара ушибов и царапин не в счет. Энергетическая оболочка тоже не требует вмешательства и начнет восстанавливаться сразу, как только энергетический баланс восполнится. В таких условиях держать его в больнице – только девушку дополнительно нервировать. – Она легко мне улыбнулась. – Так, Нита, что так долго?
– Датчик соскакивает, – пробормотала медсестра, действительно, долго воевавшая с одним из них, но потом все же, победившая строптивую технику.
– Медосмотр после прошлого контакта, случайно, не проходила?
– Нет, а должна была? – растерялась я.
– Нет, не должна, – успокоила меня доктор. И пояснила: – Ну, а вдруг бы да? Тогда я бы просто попросила у тебя эти данные с медкарты… А теперь расслабься и лежи.
Она чем-то щелкнула, на столе мерно загудело. Осмотр начался, сообразила я, хотя никаких изменений не почувствовала.
Нита взяла с кресла медицинский портативный сканер и принялась водить им вдоль моего тела, внимательно глядя на экран, пока датчики считывали свою загадочную информацию и отсылали ее доктору Лисовец.
– Тут порядок, – отчиталась Нита, и вставила сканер в гнездо.
С тихим писком он сконнектился с базой и начал передавать медицинскую информацию основному модулю с тем, чтобы после расшифровки заархивировать сведения и переслать их пользователям. В том числе – на мой личный браслет, как лицу, имеющему право доступа.
– Тебя предупредили, о том, как все будет происходить? – уточнила доктор.
– Да, что-то такое мне сказали, про спинной мозг и смазку, – пробормотала я, краснея.
Балда ты, Ли! Надо было не про его подруг расспрашивать, а организационные моменты прояснять!
– Вот придурки, – в унисон со мной вздохнула доктор. – Солдафоны. Все шутки вокруг одного органа вертятся… Да и мысли там же!
Нита рядом со мной согласно хмыкнула и негромко уточнила:
– Удобно? Ничего поправить не надо?
Я помотала головой – спасибо, все нормально – и повернулась к Эдне Лисовец.
– Сейчас мы закончим осмотр, убедимся, что предстоящая процедура тебе ничем не грозит. Затем я введу офицеру Харди стимулятор, и мы оставим вас одних. После этого у тебя будет от пяти до пятнадцати минут, чтобы приготовиться – и, к сожалению, шутка про смазку – совсем не шутка. Скорее всего Рэй будет… – она помялась, – несколько прямолинеен. Не паникуй, пожалуйста, и не ставь это ему в вину – он сейчас все равно, что без сознания. Пока организм не выйдет из критического минимума, он будет только заниматься сексом, есть и спать.
– Ничего страшного, я его таким и запомнила, – храбро отозвалась я, хотя было мне жутковато. Что нужно сделать с сильным, нахальным и веселым мужиком, чтобы довести его до такого вот?
Доктор улыбнулась и продолжила:
– В таком режиме он будет функционировать, пока энергетический баланс не перейдет нижний критический порог. Сейчас мы закончим осмотр, и я дам прогноз по срокам, когда можно ожидать возвращения сознания, но в среднем в таких случаях можно говорить о неделе, плюс-минус.
Я непроизвольно присвистнула. Как-то не так я представляла себе жизнь ардов. Как-то повеселее, что ли?
– После этого ты сразу вызовешь нас. Сразу, Линетт, слышишь? У этих героев есть нелепая уверенность, что они титановые, и требования медиков для них – пустяк, не обязательный к исполнению. Поэтому я заранее обращаюсь к адекватному человеку – как только Рэй придет в себя, мне необходимо будет его осмотреть. Так что будь добра, свяжись со мной и не слушай, что Харди будет тебе плести. Просто прими как данность – в этом вопросе он осел.
Я слушала доктора с каким-то даже умилением. Все же, мужчины – это какой-то отдельный биологический вид. При температуре тридцать семь и пять он будет страдать, как умирающий лебедь, зато про торчащий из легких нож способен заявить – детка, это такие пустяки!
Доктор тяжело вздохнула и продолжила:
– Все это время ты не должна покидать квартиру. Если совсем невмоготу станет, можно спуститься во двор, но и это не желательно. Ты можешь понадобиться ему в любой момент, и лучше, чтобы энергия поступала без задержек и проволочек, ибо это чревато разбалансировкой и осложнениями. На экстренный случай, на него надет браслет, который следит за жизненными показателями, и если они упадут до критических, мы сразу приедем. Тебе на эти две недели положен такой же – не возражаешь?
Еще бы я возражала! Я буду заперта минимум неделю с маловменяемым мужиком в чужой квартире! Я истово закивала, выражая свое полное юридическое согласие.
– Когда Рэй очнется, – продолжила доктор, – он еще некоторое время будет ограниченно дееспособен и привязан к донору – как правило, это та же неделя с небольшими погрешностями. Плюс восстановление. Твой контракт заключен не на конкретный срок, а «на период реабилитации», так что исполненным он будет считаться, когда Харди окончательно придет в форму. А теперь давай посмотрим, что у нас со здоровьем…– промурлыкала доктор, и я дернулась от такой резкой смены тона.
– Ого! Ты в профессиональные кормилицы не думала податься? Отличные показатели.
Я бы дернулась повторно – но Нита снимала с меня датчики, сделавшие свое дело, и я воздержалась. Вид у нее был заинтересованный. Я подобрала свою одежду и стала одеваться.
– У нас предыдущий контакт был когда? Ага, две недели назад. Сейчас, пересчитаю… Нет, все верно. – Доктор, увлеченная своими изысканиями, повернулась ко мне, возбужденно сверкая глазами.
– Смотри, Линетт. Реакция на сексуальный контакт с забором эа-энергии, которой и подзаряжаются арды, бывает двух типов. Либо организм реагирует на стресс резким угнетением функции: выработка эа-энергии падает, и плотность поля восстанавливается медленно. Это тип Б, и такие девушки в доноры не годятся, даже если демонстрируют высокую совместимость с конкретным ардом – для их здоровья на постоянной основе это будет просто опасно. А вот у типа А забор энергии стимулирует усиление нужной функции, и плотность эа-поля восстанавливается быстро и без ущерба для организма. Так вот, судя по следовым показателям, у тебя даже не усиление, а скачок – да такой, что сейчас у тебя плотность поля даже выше, чем до забора! По сути, это идеальные показания к карьере эа-донора. А у тебя еще и совместимость высокая… – она зарылась в данные, быстро и уверенно манипулируя перчаткой. – Да и вариабельность должна быть отличная. Если хочешь, я твои гормончики погоняю по тестам и рекомендации напишу?
– Нет, спасибо! – ответила я со смешанными чувствами.
Вроде бы и гордость за родной организм берет, и к доктору благодарность чувствуется, но перспективы как-то все равно не манят.
– Я, пожалуй, от эа-карьеры воздержусь.
Медсестра мазнула меня заинтересованным взглядом, а доктор хмыкнула:
– Ну просто знай, дело это нехитрое, платят хорошо, социальных гарантий отсыпают на всю жизнь. Так что если надумаешь, то не тяни – после тридцати в соискательницы не берут, даже твои выдающиеся данные не помогут.
Я фыркнула – подумаешь!
А раненько, как я посмотрю, у кормилиц пенсия наступает…
– Так, сейчас берем кровь, решаем вопрос с контрацепцией, и всё, ты готова. Ты как предохраняешься?
– Воздержанием, – буркнула я, смутившись.
– Значит, ставим чип, – невозмутимо отозвалась доктор Лисовец. – Это на год. Имей в виду, стрессы и нагрузки могут сократить срок жизни чипа, к концу года поаккуратней. А лучше – не дотягивай и замени через десять месяцев. Во-о-от, умница, молодец, терпи! Отлично! Вот и всё. Нита, зови вояк, скажи, мы готовы!