– Таким образом, – продолжил он свой доклад, – на Московском и Ленинградском направлениях, составляющих единый театр военных действий, обстановка, по сравнению с прошлым разом, существенно изменилась. За счет заблаговременной переброски трех дополнительных армий из внутренних округов значительно уплотнены боевые порядки Северо-Западного фронта и создан резерв. Теперь нашим частям и соединениям в Прибалтике не придется сражаться под угрозой охвата со стороны открытых флангов. За счет передачи 11-й армии в состав Западного фронта конфигурация наших войск приведена в соответствие с конфигурацией противника. Северо-западный фронт противостоит группе армий Север и ее главной ударной силе – 4-й танковой группе. Западный фронт, усиленный частями экспедиционного корпуса из будущего, противостоит группе армий «Центр» и ее главным ударным кулакам – 2-й и 3-й танковой группам. Юго-западный фронт противостоит группе армий «Юг» и ее главной ударной силе – 1-й танковой группе. 9-я отдельная армия противостоит румынским войскам, усиленным 11-й германской армией.
– Очень хорошо, Борис Михайлович, – одобрительно кивнул Сталин. – Теперь расскажите нам, какие задачи будут выполнять части экспедиционного корпуса из будущего, и где они будут размещены.
Маршал Шапошников ответил:
– Корпус имеет в своем составе семьдесят пять тысяч бойцов и командиров, почти тысячу танков, четыре тысячи двести бронетранспортеров и боевых машин пехоты, две тысячи самоходных гаубичных орудий, тысячу двести минометов, две тысячи реактивных систем залпового огня, пятьсот тяжелых противотанковых орудий, пятьсот пятьдесят зенитных самоходных установок и две с половиной тысячи грузовиков различного назначения.
– Две тысячи орудий: – недовольно буркнул Мехлис. – У нас в Западном округе и без того почти четырнадцать тысяч пушек.
– Товарищ Мехлис, – возразил Шапошников, – прошу вас учесть два обстоятельства. Первое: в экспедиционном корпусе минимальный калибр гаубиц огневой поддержки – сто двадцать два миллиметра, а не семьдесят шесть, как у нас, и все эти гаубицы самоходные. Второе: минометы в экспедиционном корпусе имеют калибр в сто двадцать, а буксируемые противотанковые орудия – в сто миллиметров, и все они оснащены быстроходной механической тягой. Так что в случае необходимости и гаубицы, и минометы, и противотанковая артиллерия смогут быстро перемещаться с одного участка фронта на другой. Этого достаточно?
– Мы вас поняли, Борис Михайлович, – кивнул Сталин, – продолжайте.
– Организационно экспедиционный корпус разделен на шесть соединений, – сказал маршал Шапошников. – Четыре из них имеют чисто оборонительный характер, и в настоящий момент выдвигаются в районы Бреста, Гродно, Августова и Граево. Брестское соединение, предназначенное совместно с нашей 6-й стрелковой дивизией 4-й армии оборонять город Брест и расположенный в нем железнодорожный узел, состоит из двух мотострелковых бригад, двух ракетно-артиллерийских бригад и одной ракетно-артиллерийской бригады особой мощности, способной с первых же минут войны нанести удар по тылам 2-й танковой группы немцев.
– Борис Михайлович, – обратился Сталин к начальнику Генштаба, – поясните товарищам, что значит «ракетно-артиллерийская бригада особой мощности».
– Это, товарищ Сталин, – ответил Шапошников, – пятьдесят четыре восьмидюймовых самоходных орудия с дальностью стрельбы сорок семь километров и пятьдесят четыре трехсотмиллиметровых реактивных системы залпового огня с дальностью стрельбы сто двадцать километров. Залп одной установки обеспечивает сплошное поражение на площади шестьсот семьдесят тысяч квадратных метров.
– Они так нам всех немцев перебьют, – пошутил Берия.
– Не беспокойтесь, товарищ Берия, – не оценил шутку наркома Шапошников, – немцев там не просто много, а очень много. Хватит на всех. Кроме Бреста, такие же ракетно-артиллерийские бригады особой мощности будут сосредоточены в районе Граево и Августова для воздействия по тылам 3-й танковой группы. Граевское соединение действует совместно со 2-й стрелковой дивизией 10-й армии, а Августовское – совместно с 27-й стрелковой дивизией 3-й армии. Гродненское соединение совместно с 56-й стрелковой дивизией 3-й армии обороняет город Гродно. Еще два соединения усиленного состава по две мотострелковых, две ракетно-артиллерийских и четыре общевойсковых механизированных бригады выдвигаются к рубежам обороны у Кобрина и Алитуса. Кобринское соединение взаимодействует с 47-м стрелковым корпусом 4-й армии в составе 143-й, 21-й и 55-й стрелковых дивизий, а Алитусское соединение взаимодействует с 16-м стрелковым корпусом 11-й армии в составе 5-й, 33-й и 188-й стрелковых дивизий. Задача этих двух группировок – окончательно остановить наступление 2-й и 3-й танковых групп немцев на Минск и, зафиксировав линию фронта, измотать их оборонительными боями, заставив растратить резервы. Прорывать оборону и довершать разгром будут три укомплектованных техникой и вооружением из будущего армии особого назначения, которые будут введены в бой на пятый-седьмой день войны.
– Борис Михайлович, – сказал Сталин, – с Западным фронтом нам все понятно. Теперь скажите, как вы собираетесь отражать немецкие удары на севере и на юге.
– Товарищ Сталин, направления на Ленинград и Киев у немцев считаются второстепенными, – ответил тот, – и сил там выделено меньше, поэтому мы сочли возможным разместить там соединения, укомплектованные техникой частично нашего собственного производства…
– Борис Михайлович, поясните товарищам, что значит «частично собственное производство», – попросил Сталин.
– Для ускорения выпуска новой надежной самоходной артиллерийской техники, – ответил Шапошников, – нами в будущем были закуплены три тысячи комплектов трехсотсильных дизельных двигателей и трансмиссий. Изготовлением корпусов и окончательной сборкой шасси самоходных орудий занимались Сталинградский тракторный завод и завод «Красное Сормово». На тысячу двести таких шасси были установлены переделанные в орудие ПТО 76-мм пушки Ф-22, на семьсот пятьдесят – 122-мм гаубицы М-30, и на двести – 152-мм гаубицы М-10, еще восемьсот пятьдесят шасси были использованы для создания зенитных самоходных установок на основе 37-мм зенитного орудия образца 1939 года. С использованием этой техники нами были сформированы десять самоходных противотанковых артбригад РГК для отражения танковых ударов на второстепенных направлениях, а также четыре конно-механизированных корпуса для ведения маневренных операций на небольшую глубину. Каждая противотанковая артбригада включает в себя семьдесят два самоходных противотанковых орудия, тридцать две самоходных зенитных установки, семьдесят два крупнокалиберных пулемета и мотострелковую роту прикрытия. Две таких бригады дислоцированы на северо-западном фронте, одна на Шауляйском направлении в полосе 8-й армии, и одна под Каунасом, в полосе 19-й армии. Еще две бригады введены в состав Западного фронта: одна – в полосе 3-й армии севернее Гродно, вторая – в полосе 4-й армии севернее Бреста. Шесть бригад входят в состав Юго-Западного фронта. Четыре – в полосе 5-й армии, на направлении главного удара 1-й танковой группы немцев, и две – в полосе 6-й армии на северном фасе Львовского выступа. Конно-механизированные корпуса имеют в своем составе по две кавалерийских дивизии, по две танковых бригады общей численностью сто двадцать танков КВ и двести сорок танков Т-34, по одному самоходному гаубичному артполку в сорок восемь 152-мм самоходных гаубиц, и по одному самоходному истребительно-противотанковому полку в тридцать шесть самоходных противотанковых орудий. Дислокация корпусов: Северо-Западный фронт – один в полосе 8-й армии в районе Шауляя; Юго-Западный фронт – два корпуса, и оба в полосе 6-й армии у основания Львовского выступа. 9-я армия – один корпус в районе Кишинева.
Сделав небольшую паузу, Шапошников продолжил:
– Задачей первого этапа войны считаю безусловное удержание госграницы в полосе 16-й и 8-й армий. Силы там для этого сосредоточены вполне достаточные. В полосе 19-й и 11-й армий основным рубежом обороны является река Неман. На северном фасе Белостокского выступа нашим войскам также необходимо удержать за собой государственную границу. На южном фасе при сильном натиске противника возможно отступление до рубежа реки Нарев. В полосе 4-й армии, безусловно, необходимо сохранить за собой город Брест и остановить наступление 2-й танковой группы на рубеже Кобрина. На Юго-Западном фронте 5-я армия должна с боями отходить к линии укрепрайонов на старой границе. 6-я армия так же с боями должна отступить до рубежа Львов-Броды. 26-я и 12-я армии должны удерживать свои позиции. 9-я отдельная армия должна удерживать госграницу по Пруту, а при невозможности этого – с боями отступать к укрепрайонам старой границы по Днестру.
– Спасибо, Борис Михайлович, – поблагодарил Сталин, – мы вас поняли. Надеюсь, что вы сделали все возможное, чтобы враг был остановлен, а затем разгромлен и уничтожен. Времени на подготовку вам было дано достаточно.
Вождь посмотрел на наркома внутренних дел.
– Товарищ Берия, – сказал он, – вы должны сделать все, чтобы ни один буржуазный националист ни в Прибалтике, ни на Украине не смог ударить нашим бойцам в спину.
– Товарищ Сталин, – ответил Берия, – сегодня с шестнадцати часов по Москве органы госбезопасности на всей территории СССР приступили к активному этапу операции проведения «Вихрь» по ликвидации выявленной нами иностранной агентуры и участников бандподполья. Кроме того, для подержания порядка в тылу в прифронтовой зоне из членов партийно-комсомольского актива формируются истребительные батальоны НКВД, действующие уже по законам военного времени. Наше положение облегчено еще и тем, что в ЭТОТ РАЗ призывников из западных районов Украины, Белоруссии и из Прибалтики военные комиссариаты не оставили служить возле дома у границы, а отправили в Сибирь и Среднюю Азию. А это значит, что дезертиров и перебежчиков будет на порядок меньше.
– Очень хорошо, – кивнул Сталин, – но интересно, а что нам скажет товарищ Путин…
– Коллеги, – обратился российский президент к собравшимся, – прежде всего я должен сказать, что, в первую очередь, это ваша война. Мы лишь помогаем чем можем, возвращая вам неоплатный долг, потому что один раз вы уже сумели победить Гитлера в гораздо худших условиях. Имейте в виду, что абсолютно все солдаты и офицеры нашего экспедиционного корпуса добровольно, по зову сердца и души, пошли на эту войну сражаться рука об руку рядом со своими дедами. Хотелось бы, чтобы в ЭТОТ РАЗ Советский Союз не понес таких больших жертв…
– Помогаете, но за деньги, – проворчал Мехлис, – спекулянты.
– Уймись, Лев, – резко оборвал Мехлиса Сталин, – сейчас не время считать деньги.
– Товарищ Сталин, – сказал Молотов, – должен сказать, что все, что было приобретено Советским Союзом, там, в будущем, обошлось нашей стране раз в двадцать дешевле, чем при закупке примерно того же ЗДЕСЬ в Америке, Британии или Германии. Так что это действительно можно считать чистым подарком.
– Вот именно, – кивнул Сталин. – Уже завтра враг нас придет убивать, и нам придется сражаться не на жизнь, а на смерть. Давайте об этом не забывать. Товарищ Молотов, ты тоже уже знаешь, что тебе делать завтра. Все, товарищи. Все свободны.
Оставшись в кабинете один, Вождь несколько раз прошелся из конца в конец, потом не спеша набил трубку, раскурил ее и остановился напротив карты, пуская клубы дыма. Сейчас, когда ничего уже нельзя было изменить, оставалось только ждать и надеяться, что все было сделано правильно. Завтрашний день расставит по своим местам все точки, запятые и многоточия, определив облик этого мира на много лет вперед.
21 июня 1941 года. 18:05 мск. Минск, Штаб Западного Особого военного округа.
Стоял летний погожий день. Солнце над Минском уже клонилось к закату, изливая на землю последние потоки тепла. В этот погожий и томный субботний вечер к штабу Особого Западного округа подкатили большая легковая автомашина, окрашенная в зеленый защитный цвет, и три тяжелых грузовика, номера которых говорили о том, что они числятся за Главным Разведывательным управлением Генерального штаба. С тех пор, как под Барановичами обосновался не подчиняющийся командованию округа филиал этой весьма уважаемой организации, машины с такими номерами по Минску стали ездить довольно часто.
Генерал Павлов, уже собравшийся было покинуть свой служебный кабинет, выглянув в высокое стрельчатое окно, увидел, как из легковушки вышел хорошо известный ему порученец маршала Шапошникова, за которым последовала группа старших командиров. Все они направили к входу в штаб.
Дальнейшее, с точки зрения генерала Павлова, напоминало какую-то странную трагикомедию. Вскоре после того, как командиры вошли в штаб, из грузовиков через задние борта стали выпрыгивать вооруженные короткими карабинами бойцы в камуфлированной форме неизвестного образца. Часть из них вслед за вошедшими в штаб командирами рванулась внутрь здания штаба, остальные же быстро выставили оцепление по периметру.
В коридоре раздались уверенные шаги множества людей. Так могут идти только те, кто представляет власть, те, за кем сила, те, кому нечего бояться. В приемной что-то пытался сказать, но тут же умолк на полуслове генеральский порученец. Большая двустворчатая дверь в кабинет распахнулась, и обуявший было Павлова гнев сменился ужасом: среди прочих визитеров он заметил стоявшего рядом с порученцем Шапошникова человека со знаками различия старшего майора ГУГБ НКВД.
– Павлов Дмитрий Григорьевич? – буднично поинтересовался старший майор.
Павлов машинально кивнул, и старший майор продолжил:
– Вы арестованы по подозрению в совершении преступления, предусмотренного статьей 58-1б УК РСФСР: «Измена Родине, совершенная военнослужащим».
Двое «пятнистых», шагнувших вперед из-за спин старших командиров, сноровисто завернули генералу руки за спину, а старший майор, вытащив из кобуры на поясе генерала пистолет, проверил воротник его мундира на наличие ампулы с ядом.
Убедившись в ее отсутствии, старший майор удовлетворенно кивнул.
– Товарищи, – обратился он бойцам, – а теперь я попрошу вывести гражданина Павлова из кабинета.
Когда дверь за бывшим командующим Западным Особым округом закрылась, генерал-полковник подошел к служебному столу и снял трубку «вертушки».
– Это генерал Шаманов. Товарища Иванова, пожалуйста, – произнес он в трубку.
Немного погодя, услышав в трубке ответ, генерал-полковник произнес:
– Здравствуйте, товарищ Иванов, это генерал Шаманов. Смену командования произвел. Гражданин Павлов передан товарищам из ведомства товарища Берия. Да, все прошло тихо, без эксцессов. Благодарю за доверие. До свиданья.
Одновременно в соседних кабинетах были задержаны начальник штаба округа генерал-майор Климовских, начальник артиллерии округа генерал-майор Клич, командующий ВВС генерал-майор Копец и начальник связи округа генерал-майор Григорьев.
В кабинет вошли приглашенные новым командующим округа начальник оперативного отдела генерал-майор Семенов, начальник инженерных войск генерал-майор Васильев, начальник артиллерии ПВО генерал-майор Сазонов, заместитель командующего по тылу генерал-лейтенант Курдюмов – словом, все те члены штаба Особого Западного военного округа, кого предварительное следствие сочло непричастными к «павловской камарилье». Зам по укрепрайонам генерал-майор Михайлин, также непричастный к творившемуся в Западном Особом округе бардаку, находился в это время на месте проведения работ в одном из УРов Белостокского выступа, и пока был не в курсе произошедших в штабе событий.
Генерал Шаманов посмотрел на часы – 18:23. До начала войны оставалось всего девять с половиной часов. Надо было работать.
– Товарищи, – сказал он местным командирам, изрядно удивленным и, чего греха таить, немного напуганным такой быстрой и несколько необычной сменой власти, – для начала я представлюсь. Меня зовут Владимир Анатольевич Шаманов, и с этого момента я ваш командующий, а генерал-майор Александр Михайлович Василевский – мой начальник штаба. Вот приказ о моем назначении за подписями товарища Шапошникова и товарища Сталина. Но все вопросы «кто, куда», откуда и «зачем» – это потом. На долгие беседы времени нет. Меньше чем через десять часов фашистская Германия начнет войну против Советского Союза. Бывший командующий округом пытался задержать передачу в войска сигнала «Гроза», по которому части округа должны были быть приведены в состояние полной боевой готовности и занять оборонительные рубежи. В результате его преступных действий они могли понести огромные потери, что позволило бы противнику совершить рывок вглубь советской территории. Впрочем, за все виновным будет вынесен суровый и справедливый приговор.
– Товарищ генерал-полковник, – обратился к нему начальник оперативного отдела генерал-майор Семенов, – вы полагаете, что нападение будет внезапным, без объявления войны?
– Именно внезапным, Иван Иосифович. Точнее, противник считает, что мы не подозреваем о том, что он нападет на нас без объявления войны, – ответил Шаманов. – Потом он повернулся к Василевскому и произнес: – Александр Михайлович, дайте, пожалуйста, карты.
