Искры Земли

«Человека можно уничтожить,

но его нельзя победить»

Э. Хемингуэй

Глава 1

Ржавые металлические прутья больно оцарапали кожу, когда я, тяжело дыша, судорожно сжала их ладонями.

Как же невыносимо смотреть на то, что происходит в соседней клетке. Чужая боль разрывает сознание, исполосовывая душу на части. Каждая частица разума негодует и восстаёт против несправедливости. Хочется кричать и призывать к великодушию, лишь бы остановить ужас. Но я ничего не могу изменить. Совсем.

В тесной клетке, за отказ подчиниться, два надзирателя жестоко и изощрённо избивали пленника. Они наносили удары тяжёлыми железными палками, глубоко рассекая плоть. На перекошенных злобой лицах я видела торжествующие улыбки – садистов и палачей. Они чувствовали превосходство. Смаковали его. Наслаждались своим величием и беспомощностью жертвы.

Несчастный, по имени Зар, уже не стонал. Он лежал на грязном полу, не сопротивляясь и почти не дыша. И только алая кровь крупными каплями отлетала в стороны, наполняя воздух запахом смерти.

Наверное, именно в этот момент ненависть, спрятанная глубоко внутри, перевесила всё остальное – покорность, безропотность, молчание. Именно сейчас я поняла, что время пришло. Время моих перемен наступило. Нельзя продолжать терпеть всё это. Они не имеют права так поступать. Мы родились свободными. Мы не заслуживаем тьмы.

Руки сильнее вцепились в прутья, а перед глазами появилась белая пелена. Боль в недавно сломанном ребре настойчиво призывала не вмешиваться, но непреодолимое желание разорвать оковы заставило напрячься каждый нерв. В пылающем мозгу возникли картины расправы с надзирателями, если бы я только смогла вырваться отсюда…

– Что смотришь? – послышался рядом глухой голос – Отойди в угол клетки!

Я вздрогнула, очнувшись от сладкого видения. Рядом стояли стражники, злобно сверкая глазами в полумраке.

– Ты что, оглохла?! – рявкнул один из них, делая шаг вперёд – Или тебя заставить?!

Я угрюмо смотрела на двух ненавистных существ – огромных, мерзких, с длинными руками и маленькой лысой головой. Све́рты – беспощадные убийцы на этой планете. Все их желания и мысли сводятся к одному – замучить и уничтожить своих рабов.

Один из них подошёл ко мне вплотную, склонившись. Его зловонное дыхание обожгло кожу, заставив поморщиться.

– Я сказал – отойди в угол клетки! – процедил он сквозь острые зубы.

Здравый смысл подсказывал, что надо подчиниться. Инстинкт самосохранения испуганно шептал, что надо отойти. Но то, что проснулось в глубине души, было сильнее. Это новое чувство заставило смело смотреть в глаза врагу и оставаться на месте.

С громким шипением, перемешанным с руганью, стражники открыли дверь, вбежав внутрь. Один их них резко схватил меня за руку, сорвав с плеча лохмотья одежды и обнажив татуировку с числом.

– Номер двадцать сорок пять! – прохрипел ненавистный голос – Завтра ты работаешь на три часа дольше!!! А сейчас – иди в угол!!!

Я не пошевелилась. Словно в голове выключился механизм осознания опасности, удерживающий раньше от безумств. И лишь кулаки сжались с такой силой, что ногти больно впились в ладони. Драться до конца. До самой смерти. Как на войне.

Это движение не укрылось от палачей. Они не ожидали от меня подобного. Удивлённо переглянувшись, сверты в растерянности смотрели на мою дерзкую попытку протеста, хлопая глазами. Только длилось это недолго. Убийцы опомнились быстрее, чем я бросилась на них. Удары посыпались со всех сторон. Не устояв, я распласталась на полу, почувствовав вкус крови на разбитых губах, боль в раздробленной ноге, а ещё – смерть своей надежды.

Перед угасающим взором промелькнуло небо – яркое, голубое, с россыпью белых облаков. А под ним – бескрайнее поле зелёной травы и весенние цветы. Мой забытый дом. Жаль, что никогда тебя не увижу…

*******

– Эй, ты жива?

Слабый голос доносился откуда-то сверху, дребезжа и неприятно отдаваясь в ушах. Хотелось открыть глаза, но боль в затылке пробегала неровными импульсами, пронзая мозг и сковывая веки. Я попыталась пошевелиться. Что-то невероятно тяжёлое придавливало руки и ноги, не давая возможности двигать ими.

– Ну вот, опять проблемы – недовольно проворчал тот же голос – Почему я постоянно должен спасть жизни этих убогих?

Со второй попытки я всё-таки открыла глаза. Тусклый свет небольшой лампы раскачивался в полутьме. Кажется, я всё ещё была в своей клетке. Лёжа на спине, я не сразу вспомнила, что произошло.

– Очнулась – это хорошо.

Снова этот голос. С трудом повернув голову, я заметила рядом огромную фигуру сверта. Он же, бесстрастно разглядывал меня, слегка прищурившись. Наверное, на моём лице застыло удивление, смешанное со смятением, потому что тонкие губы врага дрогнули в пренебрежительной улыбке.

– Не часто увидишь свертов, которые спасают тебе жизнь, так ведь? Но и такое иногда случается.

Я не могла понять, что это – злая шутка или новая реальность? А когда враг склонился и стал ощупывать мою повреждённую ногу, я растерялась окончательно.

Заметив недоверие на моём лице, сверт медленно произнёс:

– Да, мне велели тебя вылечить. Видишь, как бывает – вначале избивают, потом спасают. Если честно, мне самому это непонятно. Но так или иначе, надо поправить твоё здоровье.

– Я бы предпочла умереть, чем принять от тебя помощь – услышала я, словно со стороны, свой глухой голос.

На чешуйчатом лице сверта не отразилось никаких эмоций, только в больших раскосых глазах промелькнула издёвка.

– Поверь, заниматься спасением твоей жизни мне также неприятно. Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я бы остался в стороне.

– Так чего же ты ждёшь? – с вызовом бросила я, приподнимаясь на локте – Тебе ничего не стоит сломать мне шею, и заявить о попытке к бегству.

Руки сверта, ощупывающие место травмы, застыли. На миг показалось, что идея ему понравилась, но он тотчас опомнился, и сдержанно произнёс.

– Не выйдет, номер двадцать сорок пять. Не ты устанавливаешь правила. И не я. Так что придётся потерпеть присутствие друг друга.

Его длинные пальцы с острыми когтями снова коснулись моей ноги, и я непроизвольно вскрикнула от боли. Сверт внимательно посмотрел на моё вымученное лицо, заметив, что я не притворяюсь.

– Так я и думал. Ну что же, придётся тебе ненадолго покинуть клетку. Перелом в таких условиях не восстановится. Только даже не думай о побеге. Сейчас я за тебя отвечаю. И поверь, если что-то выкинешь – я церемониться не стану.

– Вы очень добры – язвительно прошептала я, чувствуя, что вновь могу потерять сознание – Только вряд ли я смогу далеко убежать с поломанной ногой.

Мою иронию сверт пропустил мимо ушей.

– Вы, земляне, непредсказуемы. Я слышал, что вы отчаянны и безрассудны. Так что не надейся, что поверю.

Я хотела возразить, но тьма вокруг стала сгущаться. Перед глазами появились чёрные пятна, поглощая остатки тусклого света. Ещё секунду я пыталась удержать взглядом качающуюся лампу под потолком, пока маленькие искры не исчезли во мраке, уносившем меня в пустоту.

*******

Что-то будило меня. Какой-то странный свет пронизывал сознание, призывая очнуться. Яркий, красный, насыщенный, подобно разлитой крови на белом снегу. Как тогда. На войне. Приоткрыв глаза, я несколько минут не могла ничего вспомнить. Туман окутывал мозг, разрушая звенья прошлых событий.

Красный свет проникал сквозь огромные окна, из-за которых создавалось впечатление, что я в прозрачном коконе. Я и забыла, что рядом с этой планетой такая звезда…

Небольшая медицинская комната напоминала хрустальный графин, внутри которого слегка раскачивалась моя подвесная койка. Было странно смотреть на этот мир с большой высоты, ведь раньше меня держали под поверхностью планеты. Последний раз я видела свет чужой звезды так давно, что уже сбилась со счёта времени. Кажется, прошло несколько лет… А впрочем, я могла ошибаться.

Я смотрела на своё отражение в зеркальном потолке. Было непривычно видеть тело чистым. Кто-то обтёр всю грязь и копоть, без которых я себя не узнавала. Уже забыла, что у меня бледная кожа и тёмно-каштановые волосы. Сейчас они были ниже плеч, хотя раньше я носила короткие стрижки. Мешковатая длинная рубашка скрывала худобу, но я знала, что сейчас мой вес совсем небольшой из-за постоянного недоедания и изнурительной работы. Кто бы мог подумать, что в детстве я была упитанной девчонкой…

Я тихо застонала. Всё тело ныло от побоев, но сильнее всего пульсировала рана на ноге.

Стоило мне пошевелиться, как лампочки на прозрачной панели напротив быстро замигали. Наверное, это датчики. В эту же секунду сзади послышались быстрые шаги. И прежде, чем я повернула голову, уже знакомый голос нарушил тишину.

– Как самочувствие?

Сверт, которому поручили возиться со мной, стоял совсем рядом. Я подозрительно рассматривала его, в который раз удивляясь, насколько мы разные. Он был огромного роста, как и все представители своей расы. Всё тело покрывали мелкие пластинки, похожие на рыбью чешую. Маленькая голова непропорционально смотрелась на мощной шее, создавая впечатление убогого, неразумного создания. Даже не вверилось, что это существо могло быть настолько умным. Да, именно этому заблуждению поддались мы, когда сверты впервые прилетели на Землю. Только было это давно.

– Ты что, потеряла дар речи? – насмешливо вымолвил враг, не дождавшись ответа.

Я немного смутилась, поспешно оторвавшись от изучения неприятной фигуры.

– Уже лучше. Нога немного болит.

Сверт быстро склонился ко мне. Холодные пальцы ловко пробежались по коже, а большие глаза внимательно впились в оставшийся на месте раны шрам.

– Заживление идёт, как надо. Сейчас проверю отчёты приборов и снимки твоей кости.

Он повернулся к прозрачной панели, уставившись на её поверхность. Мне было странно наблюдать за непонятными символами, которые замелькали с невероятной скоростью.

– Это больница? – снова осматривая комнатку, тихо спросила я.

– Типа того.

– И как долго я буду здесь?

Сверт резко обернулся, слегка наклонив голову набок.

– Не терпится вернуться к работе? Надо будет сказать, что номер двадцать сорок пять проявляет рвение к труду.

Эти слова неприятно обожгли сердце, напомнив, кто я. Гордость, спрятанная внутри и приглушённая побоями, вдруг встрепенулась в душе.

– Меня зовут Дэ́йри – чеканя каждое слово, дерзко вымолвила я.

Конечно, это была глупость так разговаривать с тем, от кого зависела жизнь. Но я устала молчать. И было уже всё равно, накажут меня за это или нет.

К удивлению, тонкие губы сверта скривились в презрительной улыбке.

– Да мне всё равно, как тебя зовут. В документах ты числишься, как раб номер двадцать сорок пять. Если забыла – подтверждение на твоём плече.

Я вздрогнула, вспомнив эту унизительную татуировку. Позорное клеймо. Хорошо, что не на лбу.

– Меня зовут Дэйри – упрямо повторила я, чувствуя, как в глазах загорается скрытый огонь бунта.

Похоже, это заметил мой враг. Его лицо стало серьёзным, и он быстро подошёл ко мне, рассматривая с высоты огромного роста. Я напряглась, ожидая гнева. Ведь ему ничего не стоило убить меня прямо сейчас. И его никто бы не осудил, потому что рабу не позволено перечить хозяину. Несколько долгих секунд он пристально изучал моё лицо, словно пытаясь прочитать мысли. Но вдруг, резко отвернувшись, уставился в окно. Этого я не ожидала. Показалось, что в его тёмной, жестокой душе промелькнуло сочувствие. И следующие слова совершенно сбили меня с толку.

– Хочу предупредить, чтобы ты была осторожнее с высказываниями. Если на моём месте окажется надзиратель, о твоей жизни больше не придётся беспокоиться.

Я изумлённо хлопала глазами, не веря, что слышу от свирепого существа предостережение. Он же невозмутимо продолжал разрушать моё равновесие.

– Ненавистные законы. Знаешь, я не завидую твоей судьбе. Одно дело – смерть на поле боя, в честной схватке, и совсем другое – рабство.

Он круто повернулся, а я судорожно сглотнула подступивший к горлу комок – настолько разительной была перемена на его мрачном лице.

– Сколько тебе лет? – медленно, о чём-то размышляя, спросил он.

И впервые мне не захотелось съязвить, что все мои данные есть в деле под номером двадцать сорок пять.

– Кажется, двадцать три – тихо ответила я.

– Насколько я знаю, по земному времяисчислению – это немного. А во время Великой войны, тебе, выходит, было двадцать?

– Да.

Сверт замолчал. Странно, я раньше думала, что все они на одно лицо. И вдруг поняла – этот был совсем другой. Его чёрные раскосые глаза казались задумчивыми и грустными. Хотя, может это моё воображение – плод нашего странного, нереального разговора.

Мой враг ещё несколько минут молчаливо стоял напротив, погрузившись в мысли, и вдруг, словно опомнившись, развернулся и быстро пошёл к двери. Уже около порога, он остановился. Я не сводила глаз с высокой фигуры, не зная, что ещё ожидать от странного существа.

– Ты здесь будешь ещё четыре дня – раздался его низкий голос, в котором улавливалась скрытая горечь – Выздоравливай, Дэйри.

Глава 2

Настали совершенно безрадостные дни. Впервые за долгое время я не работала по двадцать два часа в сутки. Я просто лежала, рассматривая незамысловатый горный пейзаж чужой планеты в свете красной звезды. Наверное, многим бы это показалось раем по сравнению с тем ужасом, который был внизу. Но для меня это бездействие оказалось мучительней всего. Здесь, я вспомнила, что потеряла. Здесь я вспомнила, что была человеком, а не рабом. Я имела право на жизнь, надежду, свободу. Я не обязана была подчиняться свирепым тварям, которые поработили нас, как бесправных существ. Но кому я могла заявить об этом?

Ещё недавно мы, земляне, думали, что являемся хозяевами космоса. Мы верили в своё превосходство, строили планы на покорение ближайших планет, упивались своим величием. И что? Кто мы сейчас? Да, у судьбы есть чувство юмора – своеобразное, жестокое, болезненное.

Всё пошло не так слишком быстро. Мы не были готовы к визиту инопланетных гостей. Но мне кажется, что катастрофа нашего общества случилась намного раньше.

Когда мы потеряли свободу? Когда перестали понимать, что значит, быть свободными? Может, когда камеры видеонаблюдения стали фиксировать каждый наш шаг? В транспорте, на улице, в метро – нигде мы не могли скрыться от всевидящих механизмов. А дома были компьютеры, гаджеты, телефоны. Мы стали зависимы от новых технологий, которые вошли в нашу жизнь и полностью заполнили её. Они изменили её до неузнаваемости, переделали всё, что было привычно. И самое интересное, мы знали, что слежка везде, но не были особо против. Мы быстро привыкли к контролю, о котором старались не думать.

Да, прогресс не стоит на месте. Мы понимали это, радовались открытиям, но не осознавали всей опасности и коварной ловушки.

Особенно мы возгордились, когда появились роботы. Да, мы давно мечтали об их создании и вначале ликовали, когда удалось сделать прорыв в технологиях. Искусственный интеллект – что может быть лучше и безопасней для человека? Помощник, охранник, друг. Любая функция могла быть задана и вложена в железный мозг. И главное – всё безопасно, как утверждали разработчики. Наглая, откровенная ложь…

В обществе всё чаще стали появляться новости о существовании внеземной жизни. Кто-то видел инопланетян, кому-то удалось снять на камеру их корабли, кто-то вступал с ними в контакт.

Это было похоже на снежный ком – накручивалось, обрастало новой информацией и деталями, пока не приобрело чёткие контуры, похожие на правду. В конце концов, почти не осталось тех, кто думал, что мы во Вселенной одни. Мы поверили, что скоро встретимся с внеземными существами. И даже ждали этой встречи. Но не были готовы к последствиям.

Вначале прилетели сверты. Мы встретили их воодушевлённо и радостно – вот доказательство всех тех, кто верил в разумную Вселенную. Мы обменивались технологиями, наивно рассказывали о себе, пытаясь выказать дружелюбие и широту души. Мы относились к ним, как к братьям, полагая, что вызываем похожие чувства. Когда сверты улетели, мы наивно мечтали наладить с ними сотрудничество в пределах нашей галактики. Какое заблуждение.

А потом на нас напали – внезапно и подло. Они называли себя ми́ргами. Правильно говорят – беда приходит, когда её совсем не ждёшь. Так случилось и тогда. Но бо́льшая подлость подстерегала нас совсем в другом месте. Она была внутри нас, внутри нашего общества, и нам не удалось вовремя распознать предательство. Мы рассчитывали на помощь, а получили удар в спину. Роботы, на которых мы возлагали большие надежды, перестали нам подчиняться. Они увидели угрозу своего существования в пришельцах и не могли допустить своей смерти. Созданный нами искусственный интеллект малодушно бросил нас. Вся компьютерная мощь вышла из строя. Мы остались одни.

Роботы, распознав истинную силу наших врагов, быстро приняли их сторону. Искусственный интеллект просчитал варианты развития событий, и вычислил, что у человечества нет будущего. Какой смысл отчаянно сражаться, если это не принесёт победы? Конечно, так мог поступить только робот – холодный, бездушный организм, созданный нами, но не наученный делать выбор ради спасения жизней других людей. Даже если выбор – всего лишь попытка.

Затем началась война. Великая война для нашей цивилизации. Только закончилась она очень быстро и болезненно. За несколько часов погибли сотни миллионов человек. Те же, кто остался жив, успели спрятаться под землёй. Среди них была я, некоторые друзья детства и мой отец.

Мы чувствовали себя дикарями, загнанными в угол. У нас не осталось ничего, кроме одного, единственного желания – отомстить. Заберите у человека свободу, и вы увидите, на что он способен. Так рассуждали мы, сидя в полутьме, дрожа от холода, голодая, но всё ещё надеясь прогнать захватчиков с нашей планеты.

Мы создали армию сопротивления, и однажды зимой, когда снежное покрывало накрыло наш разрушенный мир, сделали последний рывок. Как сейчас помню этот ужас. Мы бежали плечом к плечу по мёрзлой земле, сжимая в руках то оружие, которое смогли достать. Рядом со мной были мои друзья, мой горячо любимый отец. Их горящие глаза мне не забыть никогда – так светится отчаянный, пылающий взгляд перед смертью. А потом была кровь. Кругом, где только мог охватить глаз, расстилалось алое поле. Остановившись и тяжело дыша, я смотрела на распростёртые тела, с трудом соображая, что это конец. И когда острая боль пронзила мою грудь, я тоже упала на белый снег. Последнее, что я помнила перед тьмой – голубое небо моей убитой планеты.

Очнулась я на космическом корабле. Нас, как животных загнали в клетки. Хрипы и стоны раненых перемешивались с плачем тех, кто сломался. Не знаю, сколько всего человек забрали с Земли. В моей тесной клетке с трудом помещалось сорок несчастных. Но я слышала, что таких клеток было много.

Нас везли, как скот, чтобы продать другой инопланетной расе – свертам. Мы были товаром – бесправным, вымученным, чуть живым.

Дальше всё было похоже на сон. Мы оказались на неизвестной планете, которая медленно вертелась возле красной звезды. Свирепые твари с чешуйчатой кожей – совсем не такие, как мирги, но не менее ужасные, устроили настоящий торг за каждого из нас.

Меня и ещё несколько сотен землян отобрали для работы под поверхностью планеты. Каждому поставили клеймо на плече, как вечный знак нашей решённой участи. С тех пор Дэйри умерла. Появился раб номер двадцать сорок пять.

А потом наступила жизнь на рудниках. Мы добывали какие-то минералы из-под грунта их планеты. Внутри было неимоверно жарко, и среди людей начался мор. Мы недоедали, сходили с ума от жары, нас постоянно избивали за малейшую провинность, заставляя работать по двадцать два часа в сутки, и давая отдыхать всего шесть. Мы медленно умирали, так и не найдя ответа – за что они так с нами? Ведь мы не сделали свертам ничего плохого и встретили их очень радушно на Земле. А теперь мы стали рабами этой расы – молчаливыми, покорными и жалкими.

Так когда именно мы потеряли свободу?

*******

И снова быстрые шаги оборвали цепочку моих воспоминаний. Тот же сверт пришёл проверить, как скоро раб сможет занять своё место на рудниках. Он приходил каждый день, и вот, на третий, явился снова. Конечно, заходили и другие. В основном это был младший медицинский персонал, который приносил еду и воду. А ещё мне давали какие-то лекарства, от которых кружилась голова. Но я не жаловалась. Эти три дня отдыха были подобны глотку свежего воздуха. Единственное, чего я не понимала – зачем они возятся со мной? С другими рабами не церемонились. Если кто-то умирал – это никого не беспокоило. Что же касается меня, я не знала, кому обязана лечением.

– Как самочувствие?

Это вопрос сверт задавал каждый раз, когда приходил. Иногда казалось, что его это действительно беспокоит.

– Спасибо, нормально. Чувствую себя намного лучше, чем в первый день лечения.

Сверт быстро подошёл к панели, проверяя отчёт медицинских приборов.

– Я вижу. Это хорошо, Дэйри.

Он больше не называл меня номер двадцать сорок пять, а обращался ко мне по имени. И это добавляло ещё больше странностей в его поведении.

– Нога болит?

– Почти нет. Я уже встаю и могу медленно ходить по комнате.

В подтверждении своих слов, я осторожно встала с кровати, сделав вперёд несколько шагов.

Сверт задумчиво смотрел на мою чуть шаткую походку.

– Молодец. А сейчас садись, я осмотрю рану.

Я послушно села на край кровати, позволив этому странному существу прощупать длинными пальцами место перелома.

– Всё в порядке – закончив осмотр и выпрямившись, вымолвил он – Думаю, завтра ты вернёшься вниз.

Меня передёрнуло. Воспоминание о том, что меня ждёт, обожгло душу. Снова в этот ад. Во мрак, грязь и копоть. Иногда я жалела, что не умерла. Вновь испытывать эти унижения и побои, а ещё нещадный, изнурительный труд. Я не знала, как долго смогу выдержать. Порой казалось, что я на грани срыва. Не сломаться в таких условиях было невозможно. Это только вопрос времени.

– Ну конечно – глухо выдавила я, чувствуя, как внутри закипает ярость – Быть рабом свертов – большая честь. Зачем ты спас меня? Чтобы снова обречь на муки? Это такая изощрённая пытка? Вначале напали на нас, а потом издеваетесь? Я ненавижу всё это…

Я сжала зубы, понимая, что не сдержалась и сказала слишком много. Несколько секунд сверт удивлённо рассматривал меня, очевидно, не ожидая резкого выпада. Я ждала взрыва его негодования, но он лишь спокойно произнёс:

– Не мы напали на вас, и ты это знаешь. Почему ты срываешь злость на мне, Дэйри?

Но меня это не успокоило. Хотелось высказать всё, что накипело в душе за время моего рабства. А может, я сознательно провоцировала его, чтобы он не выдержал и избавил меня от предстоящих мук. Ведь всего один всплеск его злости – и моя жизнь оборвётся. Наверное, сейчас я этого хотела.

– Потому что сверты были заодно с миргами – хрипло добавила я – Да, не вы напали на нас. Но вы охотно купили нас, чтобы сделать рабами!

Сверт медленно прошёлся по комнате, остановившись напротив. Я не знала, что творилось в его душе, но очень хотела верить, что там просыпается ненависть.

– Странно слышать это от землянина – к моему удивлению, сдержанно вымолвил он – Не вы ли действовали точно так же? Только более изощрённо. Ведь у вас самих были рабы – свои же люди, лишь с другим цветом кожи. Тебе напомнить о рабстве, которое распространилось на Земле не так много веков назад?

– Это было давно – выдавила я.

– И что? Это было – и это главное. Так почему ты винишь моих соотечественников за то, что они используют рабов? Содержать технику дорого, а вы, представители другой расы, малообразованны и очень выносливы. Нам нужны такие. Почему мы не можем использовать вас в своих целях?

Я задыхалась от негодования.

– Потому что это несправедливо! Это неправильно!

Сверт сделал ко мне несколько шагов, оказавшись очень близко. Его лицо вдруг оказалось на расстоянии вытянутой руки, и я невольно сжалась от лихорадочного блеска чёрных глаз. Такая резкая перемена спокойствия на явную злобу поразила, заставив напрячься каждый нерв.

– Да что ты знаешь о несправедливости? – сквозь зубы пробормотал мой враг, с трудом сдерживая ярость – Ты понятия не имеешь, что пришлось вынести свертам, чтобы стать теми, кто мы есть. Ты видишь в нас лишь поработителей и палачей. Но это не так. Я, как никто другой знаю, что такое несправедливость. Так что не тебе судить нас.

Я, не мигая, смотрела в его глаза, чувствуя глухие удары своего сердца. Что-то непонятное, мелькнувшее в словах, словно отрезвило. Что-то дрогнуло внутри, указав на поспешность суждений. Ведь я на самом деле ничего не знала о них. Ничего не знала о нём.