Между нами

ГЛАВА ПЕРВАЯ

МИКА

Черт! Черт! Черт!

Почему?! Ну почему именно сегодня мне нужно было опоздать? Почему это не случилось вчера или в любой другой день?

Я вылетела из подземки, перепрыгивая сразу через три ступеньки, рискуя свалиться и получить травму. Это могло бы надолго выбить меня из колеи, и тогда вообще никаких танцев, но именно в данный момент это пугало меня меньше, чем опоздать на первую встречу с главным хореографом-постановщиком.

Мне он был не знаком, но Джун слышала о нем жуткие вещи:

«Он монстр и он уничтожит тебя, если ты сделаешь что-то, что ему не понравится. О, а так же он гений и работать с ним настоящая удача».

Это и пугало и обнадеживало. Для меня это был огромный шанс, который я никак не могла упустить. После шести лет в Лондоне, бесконечных прослушиваний и случайных эпизодических ролей, меня взяли на ведущую роль в новой много бюджетной постановке в театре Аполло. Мой агент Клара едва не писалась кипятком от счастья, когда это случилось.

«Ты попала в высшую лигу, куколка. Это охренительно сложно, а вот вылететь легче простого, поэтому смотри, не допусти этого».

Я поклялась себе, что если надо, буду зубами держаться, но не потеряю место в постановке. И так облажаться в первый же день!

Я была вся взмокшая, запыхавшаяся и красная, когда вбежала в двери театра. Оставалось преодолеть три лестничных пролета, переодеться (желательно на ходу) и я на месте.

С опозданием в полчаса.

Под ложечкой неприятно заныло. Я решила, что если меня спросят, скажу правду. Что жить мне приходится в старой, давно не видевшей ремонта квартиры, и именно сегодня труба в моей ванной надумала прорвать. Мне пришлось вызвать сантехника и ждать, когда он все починит, потому что моему хозяину насрать на все и такие вопросы я вынуждена решать сама.

А вот над формулировкой я еще подумаю.

Как я и ожидала, все, кроме меня, естественно, были уже на месте. Когда я появилась в зале, выскочив на сцену во всей своей «красе», все головы повернулись в мою сторону. Я отыскала взглядом Джун, пытаясь по ее выражению выяснить, насколько все плохо. Если я правильно расценила ее вытаращенные на меня глаза – я была в заднице.

– Мисс Новак, наконец-то вы почтили нас своим присутствуем, – язвительно прогундосил мистер Литлок, режиссер, своим внешним видом напоминающий крота: невысокий, толстый и ни черта не видящий без очков.

Джун сообщила, будто поговаривали, что он любит потрахивать актрис, и те не могут отказать, если не желают потерять роль.

Мне не нравилось, как этот похотливый зверек поглядывал в мою сторону. При мысли, что эти короткие, толстые ручонки коснулись меня, к горлу подкатывала тошнота.

– Простите за задержку, мистер Литлок, я… – Я втянула воздуха поглубже и проглотила дальнейшие оправдания, встретившись взглядом с человеком, который стоял по правую руку от режиссера. Не сложно было догадаться, что это и есть наш хореограф, которого так красочно описывала Джун. И надо сказать, что он действительно пугал. Мне тут же захотелось попятиться назад и сбежать.

Во взгляде Дэниела Райерса не было ничего, что дало бы мне надежду, что опоздание сойдет мне с рук. Более того, я вдруг подумала, что только что невольно нажила себе врага. Серые глаза были холодными, как сталь и неподвижными. Он просто смотрел на меня в упор, порождая на моей коже тысячи неприятных ощущений.

«Он меня специально запугивает, что ли?» – промелькнула паническая мысль.

Если так, ему это с блеском удавалось.

– Повторю еще раз для мисс Новак, – без единой эмоции, тени смягчения на лице, нарушил тишину голос нашего постановщика. Некое необъяснимое волнение образовалось в груди и рухнуло вниз от этого звука – в отличие от внешней жесткости и неприветливости хозяина, он обладал удивительной пластичностью, может быть даже бархатистостью, хотя и казалось абсурдом употреблять данное определение в контексте с этим человеком. – Если вы работаете со мной, опоздания недопустимы. Даже за задержки в пять минут полагаются штрафы. Это понятно, мисс Новак?

Он сделал несколько шагов в моем направлении, и хотя они лишь немного приблизили его ко мне, меня охватила тревога. Желание сбежать вернулось с новой силой.

– Да, мистер…

– Райерс.

Я и так это знала, но кивнула чуть ли не с благодарностью. Этот человек на самом деле подавлял.

– Понятно, мистер Райерс.

– Когда вы приходите в этот зал, все вне его перестает существовать, – продолжил он, теперь уже обращаясь ко всем.

Наконец-то он отвел от меня свои светло-серые глаза, и я почувствовала облегчение. Меня будто с крючка сняли.

– Здесь у вас нет личной жизни, нет ничего важнее танца. На этой сцене вы – это ваши герои, вы должны жить ими. Меня не волнуют ваши проблемы, почему вы опаздываете, – тут его взгляд вновь обратился ко мне, – ваше плохое самочувствие или настроение. Если вы не можете выйти сюда, – он опустил указательный палец вниз, показывая на сцену, и я невольно обратила внимание на его руки, – и выложиться на полный максимум, не выходите лучше вообще. Я не приемлю полумер, никаких поблажек и снисхождения. С каждого из вас я спрошу сполна.

«Да он самый настоящий тиран», – про себя подумала я, но благоразумно промолчала.

Довольно, хватит на сегодня привлекать к себе внимание.

– Если кто-то из вас не уверен, что выдержит, лучше уйти сейчас.

С этой фразой его глаза снова скользнули по мне. И это меня возмутило.

Что за хрень?! Стоило опоздать один раз (по вполне уважительной причине), как он записал меня в последние неудачницы?

«Не дождешься! Никуда я не уйду!» – послала ему мысленно воинственный ответ я, расправив плечи.

Слишком долго я ждала этой возможности, чтобы сейчас отступить.

***

– Он такой охренительно крутой! – в истинно театральной манере закатила глаза Джун, когда вечером мы сидели на нашей маленькой, уютной мансарде – только ради нее стоило терпеть крошечную, неудобную квартиру, которую мы делили вместе вот уже три года.

– Он придурок, Джун, – фыркнула я, с блаженством отхлебнув уже от второй «Маргариты». – Напыщенный, самоуверенный придурок.

– Последняя постановка этого «придурка» получила «Тони», – не забыла напомнить подруга.

– Да, это впечатляет, но не отменяет того, что он козел.

– Ты просто злишься, потому что он отчитал тебя, – пряча наглую улыбочку за бокалом, пропела она.

– Испортить отношения с постановщиком в первый же день – только мне могло так повезти. – Я откинула голову на спинку плетеного шезлонга, подтянув колени повыше.

– Да ладно, он уже, наверное, и забыл об этом, – отмахнулась Джун.

Я с сомнением покосилась на нее: может она и права, может, я зря себя накручиваю, а Дэниел Райерс и думать забыл о некой Микаэлле Новак, опоздавшей на его репетицию. Или же он запомнил меня слишком хорошо и теперь у меня могут возникнуть проблемы.

Оба варианта мне не нравились.

– Признай, что он отпадный, – настаивала Джун.

Я пожала плечами.

– Если тебе нравится такой тип.

– Какой? Тип, от которого трусики становятся мокрыми? – засмеялась она.

Я тоже не сдержала улыбку.

– Жесткий. Он будто весь из острых углов сделан – дотронешься и обязательно поранишься. И лицо у него неприветливое.

– Согласна, на душку он не похож, но, по-моему, в этом и соль. Такой точно знает, как сделать девушке приятно.

Теперь глаза закатила я

– Ох уж эти твои фантазии! Может он девушками вообще не интересуется.

– По-твоему он на гея похож? – усомнилась Джун.

– Не очень, – согласилась я, – но он танцор – процент вероятности очень высок.

Нахмурившись, Джун ненадолго задумалась. Потом, видимо придя к какому-то выводу, фыркнула:

– Ну, нет! Ни за что в это не поверю. От него так и прет… сексом, животным магнетизмом!

Я уставилась на нее как на сумасшедшую: мы точно одного и того же мужчину обсуждаем?

Дэниел Райерс скорее всего обладал неким силовым полем, которое отталкивало всех. Оно было таким ощутимым, что даже желания приближаться не возникало.

– Тебе лучше оставить подобные измышления о нашем хореографе и сосредоточиться на постановке. Помнишь, что он сказал?

Я серьезно восприняла слова Дэниела и не собиралась ничему и никому встать между мной и ролью. Нельзя допустить, чтобы я каким-то образом потеряла ее.

– Интересно, вне театра он такой же… суровый и твердый? – будто и не слыша меня, томно вздохнула Джун. Я узнала этот тон – в ее голове уже родилась идея, которая могла стоить ей проблем. А заодно и мне.

– Прекрати это. Плохая идея, Джун, о чем бы ты сейчас не думала.

Я поднялась и, подхватив пустой кувшин из-под «Маргариты», вошла в квартиру.

Она только рассмеялась мне вслед.

ДЭНИЕЛ

– Ты ошибаешься.

Сиенна повторила это раз в пятый за последние двадцать минут. Но в глубине души она знала не хуже меня, что я как раз прав.

– Отцу плевать, буду я на его юбилее, или нет. Хотя мое отсутствие его, скорее всего только обрадует, – сухим тоном произнес я в трубку.

Сестра издала длинный, утомленный вздох. Она много лет была буфером между мной и отцом, пытаясь нас примирить и сблизить. Всякий раз безуспешно. Пора было смириться с этим. Я давно принял, что мы с отцом чужие люди. Это больше даже не задевало.

– Ты его давно не видел, он изменился.

Я хмыкнул. Она и сама не верила в то, что говорила – я слышал это в ее голосе.

Это невозможно. Люди как мой отец не меняются. Я это знаю, потому что и сам такой. Ирония, но при всей нашей непримиримости мы одинаковые. Поэтому наша молчаливая вражда никогда не закончится – никто не захочет уступить и признать, что был не прав.

– Не пытайся обманом заманить меня, из этого ничего не выйдет. – Я с удвоенной силой принялся сжимать и разжимать антистрессовый мячик. – К тому же я не могу сейчас приехать, у меня каждый день репетиции.

Конечно же, я мог выделить пару дней для визита домой. Но я не хотел.

Сиенна поворчала о том, что я игнорирую шестидесятилетие отца, но ей пришлось принять мое решение. Она знала, что спорить бесполезно.

– Дэн, если ты не прилетишь на мою свадьбу, я очень, очень – чертовски очень сильно обижусь на тебя, – строго предупредила она.

Я представил, как суровая линия прочертила лоб сестры, нахмурив светлые брови и улыбнулся.

– Я ни за что не пропущу это событие. Ты знаешь, что я не поступлю так с тобой.

После смерти мамы Сиенна осталась последним человеком, кто был близок мне, тогда как с отцом мы еще больше отдалились.

Мы поговорили еще немного, после чего попрощались – репетиция начиналась через пять минут. Я не мог опоздать после того, как вчера прочитал всей труппе лекцию об этом.

– Люблю тебя, Дэн, – напоследок сказала Сиенна.

– И я тебя, Нени.

МИКА

– После репетиции сходим в Westfield – надо купить платье к завтрашней вечеринке, – сказала Джун, когда мы разогревались в ожидании «Мистера Пунктуальность».

Я издала длинный «Пффф», потому что новое платье пока что не вписывалось в мой бюджет. Чек с первой зарплатой я получу только в конце недели, а мой счет значительно обеднел из-за того, что я долго сидела без работы.

Но завтрашний вечер не просто «вечеринка», как выразилась Джун, а официальный прием, который устраивает продюсер постановки. Поэтому я не могла заявиться в чем попало.

Заметив, как губы Джун растянулись в улыбке, я обернулась – Дэниел Райерс показался на сцене. Все, кто разминался сидя, поднялись при его появлении.

Он прошелся взглядом по всей труппе, очевидно отмечая, все ли на месте. Хвала Господу, сегодня я пришла даже пораньше – вчерашнего выговора с меня хватило. Да и не хотелось получать штраф, если он говорил серьезно. А у меня не было причин думать иначе.

– Готовы приступить к работе? – обратился он к нам, и все дружно закивали. – Хорошо, начнем.

Начали со вступительного танца, который танцевали мы с Мишелем (ведущим актером), а потом к нам присоединялись остальные.

Дэниел хмурился, отдавая нам короткие приказы. Заставлял повторять все снова и снова, и так в течение двух часов. Казалось, ему все не нравится. Все, что мы делали – неправильно. Он и правда был тираном, беспощадным. К концу третьего часа мы все были в предобморочном состоянии, красные, потные и еле дышащие. Мы выкладывались на все двести процентов, но этот человек все равно выглядел так, будто мы кучка неудачников, которые могут только разочаровывать его.

Наблюдая за ним, я не увидела никакого хотя бы небольшого одобрения, не говоря даже про улыбку.

Вполне возможно, он родился с повреждением лицевых мышц, которые отвечали за нее. Или же он просто был эмоционально мертвым.

– Горячий! – одними губами произнесла Джун, когда мы сделали небольшой перерыв.

Я взяла свою бутылку с водой и с жадностью набросилась на нее, после чего посмотрела на подругу как на ненормальную.

Кажется, мы по-разному видим его. Я бы не удивилась, если бы у Дэниела Райерса отсутствовал пульс.

– Ты, правда, собралась к нему подкатить?

Судя по тому, что она сегодня потратила не менее часа на макияж и надела топ, едва скрывающий сиськи, она начала охоту за нашим хореографом. Но после изнурительной тренировки уже не выглядела такой очаровательной.

– Получить такой экземпляр будет настоящей победой, – заулыбалась она. – Завтра вечером у меня будет отличный шанс.

Я очень сомневалась, что у нее что-то выйдет. Дэниел Райерс не выглядел как тот, кто ищет любовные приключения там же, где работает. Во всяком случае, я не заметила, чтобы он бросал на кого-нибудь заинтересованные взгляды.

***

Завтра в одиннадцать мне нужно было быть на репетиции, но меня не остановило это от третьего бокала шампанского.

Вечер продолжался, а я понемногу пьянела.

– Как я выгляжу?

Джун посмотрела на меня в ожидании одобрения, прекрасно зная, как она выглядела и каков будет мой ответ.

Этим вечером она превзошла себя, блистая в платье от Стеллы МакКартни, с уложенными золотистыми локонами волос. Тонкая красная ткань выгодно подчеркивала каждую плавную линию ее тела. Порой я даже завидовала Джун – мое собственное телосложение никак нельзя было назвать соблазнительным, или тем более округлым. В двадцать шесть я так и осталась угловатой девчонкой с пародией вместо груди. В профессии это не было недостатком – скорее наоборот, но никак не придавало уверенности как женщине.

– Отпадно. – Я показала большой палец, поднятый вверх. Не трудно было догадаться, ради кого все эти старания.

– Если сегодня все сложится удачно, завтра утром Дэниел будет пить кофе в нашей квартире, – заявила подруга, заулыбавшись улыбкой заговорщика. – Конечно, если он не захочет отвезти меня к себе.

– Пожалуйста, сделай так, чтобы было последнее, – попросила я, не желая видеть Дэниела Райерса в нашем доме. Впрочем, я вообще сомневалась, что у Джун что-то выйдет.

У нее никогда не было проблем с мужчинами, и я много раз становилась свидетельницей ее побед, но не верила, что и в этот раз все будет так же просто.

– Поверь, я буду очень стараться.

Джун залпом проглотила остатки шампанского, вручила пустой бокал мне и виляющей походкой двинулась в направлении добычи. Хотя это слово и казалось менее всего подходящим Дэниелу Райерсу.

Охваченная любопытством, стараясь сильно не пялиться, я поглядывала на то, как Джун что-то говорила Дэниелу, посмеиваясь своим отработанным смехом. В какой-то момент она даже коснулась его руки, будто невзначай. Трудно было определить по непроницаемому лицу мужчины, что он думает о таком «подкате».

Я бы и дальше наблюдала эту сцену, если бы ко мне не подошел мистер Литлок, и не увел знакомиться с целой кучей разных людей, тем или иным образом имевших отношение к театру.

Когда я наконец-то смогла перевести дыхание и попыталась взглядом отыскать Дэниела и Джун, увидела только нашего хореографа. Джун в зале не было.

Скорее всего, она отлучилась в уборную. Интересно, до чего они договорились? Сработали ее чары на Дэниеле, или нет? Он не выглядел нетерпеливым от ожидания, скорее погруженным в себя. Вне этой комнаты.

Наверное, мое подглядывание стало слишком очевидным, потому что мужчина вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. И хотя нас разделял почти целый зал, я была уверена, он заметил, как вспыхнуло от стыда мое лицо.

То, что я разглядывала его, нисколько не смутило, не заинтересовало мужчину. Лишь ненадолго задержав на мне скучающий взгляд, он развернулся и скрылся в толпе.

Видно привык, что женщины уделяют ему много внимания. И стоило признать, было из-за чего. Может он и производил впечатление неприветливого и неприступного человека, но мужчиной он был привлекательным. С идеальным телосложением танцора, без единого грамма жира – сплошные мышцы и сухожилия. Статный, высокий, сероглазый блондин.

Наверное, даже в его суровых чертах лица было нечто такое, что притягивало женщин.

Неужели я смотрела на Дэниела Райерса глазами Джун? Меня это отчего-то встревожило.

ДЭНИЕЛ

– Мистер Райерс, у меня еще не было возможности выразить вам свое восхищение. Но я просто не могу не сказать, как поклоняюсь вашему таланту! Я раз десять смотрела запись «Жизель» поставленной вами и ужасно огорчена тем, что не имею возможности насладиться этим зрелищем вживую.

По всей видимости, данный монолог должен был превратить меня в сироп. Или на что там рассчитывала эта девица. Я не запомнил ее имени, только то, что она исполняла роль Матильды.

Ожидая, когда ее красноречие иссякнет, я стоял с выражением вежливой скуки на лице. Она не сказала ничего, чего бы я ни слышал раньше.

Сотни раз.

– Наверное, я сейчас выгляжу как влюбленная фанатка, – засмеялась девушка, напустив на себя кокетливый вид.

Она выглядела глупо, и я хотел ей сказать об этом. Но работа над постановкой только началась, у нее еще будет шанс возненавидеть меня.

– Вам же наверняка все об этом говорят. – Изобразив очередную жеманную улыбку, она как бы случайно дотронулась до моей руки.

Это было лишним.

– Мисс…

– Савадж. Джун Савадж, – поторопилась сообщить она. – Я забыла представиться. Конечно, за три дня вы не могли запомнить всех.

«Но тебе бы этого хотелось», – про себя хмыкнул я.

Пора было прекращать надоевший мне разговор.

– Джун, я знаю, на что ты рассчитывала. – Я не собирался подслащивать пилюлю. – Подойти ко мне, наговорить комплиментов, очаровать, после чего мы бы провели незабываемую ночь вместе.

Лицо девушки побледнело, и она открыла рот, собираясь что-то возразить, но я не дал ей.

– Давай я сэкономлю твое и свое время – ничего не выйдет. Я здесь не для того, чтобы трахать актрис, восторгающимися моими постановками. Завтра с утра репетиция, сосредоточься на этом.

Давая понять, что разговор окончен, я отошел от девушки, оставив ее в ступоре.

Может мисс Савадж и не привыкла к отказам, но у меня не было времени и желания играть в эти игры.

Ее план не сработал, но она это переживет.

МИКА

Рано или поздно это должно было произойти. Мы с Дэниелом Райерсом оказались в одной компании. К моему приятному удивлению, Хамфри Старк – продюсер, очень тепло отзывался обо мне и в открытую восхищался моим талантом. После долгих лет безвестности это кружило голову.

Литлок, и тот заявлял, что успех представлению обеспечен, и что мы с Мишелем сорвем шквал оваций.

И только Райерс выглядел так, будто очень сомневался во всем услышанном.

– Полагаю, Дэниел уже изменил мнение, ведь изначально он был за кандидатуру Нины, – со смешком сообщил Литлок, снизу вверх посмотрев на стоявшего слева от него Райерса.

На меня словно ушат с холодной водой вылили. Я знала, что Нина Питерс проходила пробы и поговаривали, что изначально на роль Аллегры хотели взять ее, но она отказалась незадолго до того, как утвердили меня. На кастинге Райерса не было – у него не получилось прилететь, но я знала, что он просматривал записи.

И он не хотел меня брать.

Это было унизительно. И это известие обесценило все хвалебные слова в мой адрес этим вечером.

– Пока рано о чем-то говорить, – поведя плечом, сухо обронил он. – Мисс Новак… – он впервые за весь разговор удостоил меня взглядом, – довольно способная.

Лучше бы он не говорил вообще ничего. «Способная» из его уст прозвучало без малого намека на энтузиазм.

– Думаю, ты недооцениваешь Микаэллу, – погладив меня по спине, встал на мою защиту Хамфри Старк. – Она тебя еще приятно удивит.

Я посмотрела на него с благодарной улыбкой, из-за расстройства не обратив внимания на то, что его рука задержалась на мне дольше положенного.

Рискнув взглянуть на Дэниела, я увидела неприкрытый скептицизм в серых глазах – он не верил, что моя персона способна удивить его. Тем более приятно.

И отчего-то это чертовски сильно задевало.

***

– Считаете, я недостойна этой роли?

Набравшись храбрости (и шампанского), я решилась подойти к Райерсу. Улучив момент, когда рядом с ним никого не оказалось, сразу же пошла в наступление.

– Считаю, что были более подходящие кандидатуры.

Если моя дерзость и удивила его, виду он не подал.

– Нина Питерс сама отказалась, – зачем-то напомнила я – вдруг он думает, что это моя вина?

Он кивнул.

– Да, к моему огромному разочарованию.

Он казался абсолютно спокойным, непоколебимым и ничуть не раскаявшимся. А ведь я готова была расплакаться!

Но не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

– Чтобы получить эту роль, я долгие годы пахала как проклятая! – стиснув зубы, процедила я. – Стирая ноги в кровь, через боль и слезы, поэтому я ее заслужила! Чтобы вы, мистер Райерс не говорили и не думали, я ее, черт возьми, заслужила!

Мой голос повысился и наполнился сталью. Как и глаза моего хореографа. Скука и расслабленность сменились уже такой знакомой суровостью.

– Поберегите свой пыл для работы, Микаэлла. Вам не о чем переживать – Хамфри Старк не допустит, чтобы вы лишились роли.

Я пораженно раскрыла рот, заморгав. Мне будто пощечину залепили.

Этот сукин сын и правда считал, что я получила главную роль через постель?

– Что… что это вообще значит? – Я даже заикнулась от возмущения. В детстве у меня были проблемы с речью – я заикалась, оттого, наверное, и началось мое увлечение танцами – в танце мне было легче выразить свои чувства. Но с возрастом мне удалось побороть заикание, хотя в наисильные моменты волнения старая проблема давала о себе знать.

– Только то, что сказал, Микаэлла.

Мое имя он произнес с неким снисхождением, и я решила, что это из-за моего заикания. К моему лицу прилила горячая кровь. Я не видела, но была уверена, что оно пошло пятнами.

– Поразительно, когда такой талантливый человек на деле оказывается последним козлом! – Я почти выплюнула фразу ему в лицо, радуясь, что не запнулась ни на одном слове. Не став ожидать его отповеди, круто развернулась и зашагала прочь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

МИКА

– Счастлива видеть, что ты жива, а не плаваешь в Темзе с проломанным черепом, – укорила я Джун, застав ее за поеданием обезжиренного мороженого в нашей крошечной кухоньке. – Я раз пять пыталась до тебя дозвониться.

Джун вяло повела плечом, никак не отреагировав на мое негодование.

– Телефон валяется где-то на беззвучном.

Подруга отправила в рот полную ложку мороженого, свободной рукой подперев подбородок. Джун Савадж нечасто можно было застать в таком подавленном состоянии.

– Что случилось?

Она издала длинный вздох страдалицы.

– Ты была права – Райерс еще тот придурок.

После сегодняшнего вечера я лишь убедилась в своем мнении, но мне было любопытно, отчего Джун изменила свое.

– Что он сделал?

– Отшил меня. Грубо. И это было очень унизительно. А я ведь только сказала, что восхищена его работой.

Я не стала говорить ей, что ожидала чего-то подобного. Хотя даже я не думала, что он может быть таким хамом.

Я взяла ложку и присоединилась к Джун.

– Мне он сказал, что я получила роль только потому, что сплю с Хамфри Старком.

От неожиданности Джун закашлялась, и я похлопала ее по спине.

– Не шутишь?

– Куда уж там.

– Что, так и сказал?

– Почти. Я уловила смысл.

– Правду о нем говорят. Зря я не послушалась тебя.

Я деликатно промолчала, но не могла с ней не согласиться.

– Мне плохо делается, как представлю, что завтра придется быть на репетиции. – Джун уронила голову на руки, захныкав. – Я же со стыда сгорю!

– Эй! Если кто и должен стыдиться, это он! – Я почувствовала, что вновь начинаю заводиться. – Это он показал свое полное невежество. И это он унизил себя своим поведением! Завтра мы обе выйдем на сцену с гордо расправленными плечами, и пусть видит, что ему не удалось нас поколебать.