Княжна для викинга. Книга 1

Глава 1. Варяжское море

Неистовый ветер рвал паруса. Над волнами дружной стаей неслась флотилия быстрых стройных парусников. Узкие и длинные, с гордо вздернутыми носами и кормой, они стремились вперед, подгоняемые течением. На одних из них, кроме пожитков команды и корабельной утвари, ничего не имелось. Другие же казались забитыми до отказа. Палубы их гнулись под тяжестью всякого рода добра, кажется, сомнительного происхождения.

Впереди шел самый большой и самый красивый корабль – боевой драккар-вожак. Словно молодой сокол он летел навстречу неизвестности, разрезая синюю гладь моря. Его нос был увенчан огромной резной головой свирепого дракона. Пасть змея была устрашающе разинута. Из нее торчали острые длинные клыки. На корме у рулевого весла стоял командир. Не сводя взора с горизонта, он иногда что-то говорил своему помощнику, редко стоящему на одном месте и в основном занятому обходом небольшого судна, на котором-то и стоять было не совсем удобно, не то что бродить. И все же, несмотря на зрительно малые размеры, корабль был удивительно вместителен и требовал пригляда.

– Нег, – обратился помощник к командиру, в очередной раз обойдя корабль. – Люди устали. Надо бы перевести дух…

– На суше отдохнут. Недолго осталось, – пообещал Рёрик, бросив взгляд на палубу, где каждый на своей лавке разместились мореходы, налегающие на весла в те моменты, когда ветер ослабевал.

– Может, хоть через одного? – вздохнул помощник.

Оглядев измученных воинов, Рёрик кивнул. Прошлой ночью, так же как и предыдущей, на берег высадиться не удалось. Шторм увел корабли с курса, выбросил в океан. Тучи черным покрывалом укутали небо, и даже звезд не было видно. И вот, наконец, сегодня выдался погожий день. Нужно было вернуться на затерянную стезю. Над головой ясное небо, а вокруг лишь синева, стелящаяся бесконечным полотном. Да, люди устали. Устали без отдыха, без сытной еды, без удобного ночлега, от тесноты и жары. Но надо спешить, пока еще совсем недавно попутный ветер окончательно не сменил направление. И к чему явно шло. И все же пусть передохнут. В конце концов, если они все от изнеможения упадут без чувств, уже ничто не поможет им добраться до земли к ночи.

Помощник отдал долгожданную команду, обрадовавшую утомленных гребцов, желающих размять косточки. Половина лавок мигом опустела. На веслах осталось еще много людей, но от поднявшегося шума казалось, что уже все повскакивали с мест. Потягивая затекшие спины и ноги, мореходы выстроились один за другим в очередь к деревянному бочонку, в котором хранилась питьевая вода. Шум голосов разлился по палубе. Ковш с водой кочевал из одних рук в другие вместе со всякого рода историями.

Дни в море тянутся невыносимо долго. И даже наспех рассказанная каким-то балаболом байка могла занять скучающих путешественников на несколько часов, погрузив в раздумья, за которыми время шло быстрее.

– В Дорестадте девок как грязи, но монет не жалко только на Хельгу, – гремел один из рассказчиков, повествуя обо всем известной портовой подруге. Телосложения он был грузного, возраста старше среднего. Косматая борода его спускалась на круглый живот, то и дело содрогающийся от хохота. Имя его все давно забыли, поскольку называли попросту Тучей. – Одно плохо, как ни приду, все время там вот этот! – под конец повествования Туча отвесил подзатыльник смазливому парню, как раз опорожнявшему ковш с водой. Парень этот был самым молодым членом команды и к тому же самым неопытным. Иные уже с юности бывали в наземных походах и морских путешествиях, этот же присоединился к дружине совсем недавно.

– Ага, и я тоже там натыкался на него не раз, – раздался голос из-за спины Тучи. Реплика принадлежала невысокому мужчине со светлыми волосами и всего одним целым глазом. – А чего ты дивишься? Все знают, у них там любовь…

– Да я тоже знаю, – загоготал Туча. – Только не пойму, чем он взял! Ведь жлоб же!

– На свое косматое рыло взгляни и поймешь, чем он взял, – помощник командира как раз делал очередной обход судна. Он был человек деятельный и не любил сидеть без занятий. Ему постоянно требовалось куда-то спешить, что-то чинить, что-то искать. – Кто-нибудь видел ковш?!

– У молокососа…– кивнул Туча в сторону парня, облокотившегося на деревянный анкерок. Со стороны казалось, будто паренька через минуту стошнит. Выглядел он неважно.

Помощник командира подошел к парню, бесцеремонно забрал у того ковш и сделал глоток сам. Было все еще жарко, однако уже чувствовалось, что близится вечер.

– Ньер, сколько еще до берега? – вздохнул парень, глядя на помощника командира.

– Ты в море вышел, чтоб постоянно спрашивать у меня, сколько еще до берега? – отбрил Ньер. Для него, как и для большинства присутствующих, корабль был истинным домом. Здесь имелось все необходимое, и в первую очередь, бесконечная синяя гладь, без которой душа бывалого морехода начинала тосковать. На берег высаживались чаще всего лишь на ночлег. – Если уже не пьешь, то уйди отсюда. Не путайся под ногами.

Парень поплелся к своей лавке. Достав из-под сидения мешок, в коем хранил вещи, он принялся копаться в нем, стараясь не обращать внимания на разговор, по-прежнему ведущийся вокруг его имени.

– Может, он еще и женится на ней, – усмехнулся Туча.

– А чего б нет? Не в том сила, что кобыла сива, а в том, чтоб воду возила…– усмехнулся одноглазый.

Парень вдруг вскочил с лавки и неожиданно для всех набросился на одноглазого. Они сцепились словно два пса, шумным клубком покатившись по палубе, задевая сундуки, мешки и снасти. Никто особенно не удивился происшествию. Причиной такого поведения могло послужить не одно обстоятельство. Усталость, тревога, постоянное напряжение, в конце концов, чувства к упомянутой Хельге!

– Заткнись! – орал парень, пытаясь ударить одноглазого. На стороне последнего был опыт, а при парне – лишь пыл и кое-какие силенки. И все же, несмотря на то, что исход казался очевидным, бой выглядел занимательным хотя бы потому, что не закончился сразу, как начался. Вот парень уже пару раз заехал зазевавшемуся одноглазому по уху, а тот в своем самодовольстве пропустил удары. Внезапно для зрителей парень вдруг повалил своего противника между лавок, уложив того на лопатки. Нащупав рукой край какой-то доски, он уже собирался ударить ею опрокинутого Лютвича, как вдруг кто-то ухватил его за шкирку, словно котенка, и буквально отшвырнул в сторону. Это был командир, лично вмешавшийся в происшествие. Парень отлетел, ударившись об утку, вокруг которой были обмотаны корабельные тросы. Он даже не успел отдышаться, как тут же на него наскочил одноглазый, решивший воспользоваться передышкой. Однако и его атака не увенчалась успехом. Он также был отброшен в сторону. Оба воителя еще раз предприняли попытки напасть друг на друга, но и те закончились ничем.

– Ну все. Закругляйтесь, – Рёрик не позволил драке разгореться с новой силой. – Вы двое…На весла…– приказал драчунам командир, чьи почет и сила были непререкаемы на этом борту. – А ты…– Рёрик оглядел парня. – Еще раз позволишь себе напасть здесь на кого-либо – на берег не сойдешь. До самого дома. Каждую ночь будешь сторожить корабль, – пригрозил командир, зная, что для молодого морехода не может быть наказания тяжче, чем лишиться долгожданной встречи с сушей. Ведь с непривычки каждый день казался новичку долгим и трудным, словно голодный год, к тому же его постоянно укачивало и мутило. Парень поник, повесив голову. А одноглазый, посмеиваясь, смахнул ладонью кровь, выступившую на его губе. Подобного рода ссадины никто не считал заслуживающими внимания и тем более стоящими тревог. – А ты чего скалишься, Лютвич? – Рёрик неодобрительно оглядел одноглазого.

– Я ничего…Молчу…– пожал плечами Лютвич. – Я лишь хотел сказать, что Хельга его…

– Обсудите баб в другом месте, – оборвал Рёрик. – Или вас обоих здесь не будет.

– Куда ты нас теперь денешь? – хихикнул Лютвич.

– Рыбам скормлю…– Рёрик развернулся и пошел обратно на корму, откуда открывался превосходный обзор.

А парень и Лютвич, обменявшись недобрыми взглядами, вернулись каждый на свою лавку, которые, благо, были не рядом. Спины ломило от долгой работы веслами, но выбора не оставалось: пришлось снова браться за дело.

– Зри…Будто воду пропускает…– Ньер в очередной раз остановился возле командира, глядя на мокрую палубу.

– Нет, это с волны, – утешил Рёрик.

– А вдруг не с волны и где-то течь? – нагнетал Ньер.

– Да только что волна прошла…Конопатили и смолили в этом году, – напомнил Рёрик.

– А вдруг рассохлась? – не отставал Ньер. – Надо бы доски поднять…

– Поднимай, – Рёрик махнул рукой, про себя зная, что корабль вышел в море в полной готовности. В такие моменты Ньер раздражал своей чрезмерной предприимчивостью. С другой стороны тем он и хорош, что всегда глядит в оба. Только с таким помощником и можно позволить себе задуматься.

На корабле закипела работа. Мореходы пытались убрать в сторону доску, проходящую по центру палубы. Кто-то был солидарен с помощником командира, кто-то не видел повода для беспокойств или не хотел допускать подобного даже в мыслях. Однако все с охотой взялись за дело. И не только потому, что в случае ошибки корабль может вскорости пойти ко дну. Этакие небольшие происшествия всегда забирали немало времени, и после было о чем поговорить. Вспоминалась сразу куча шуток и историй, что, собственно, важнее всего – не слишком скучать по пути, в особенности, когда мрачные мысли одолевают голову. А мысли у всех были даже более чем мрачные. Ведь нет ничего опаснее, чем потеряться в незнакомых водах, где уже не одно судно сгинуло.

Иногда, несмотря на все сложности, бывает такое ощущение, что все идет, как надо. У Рёрика сейчас было именно такое чувство. Он не очень переживал из-за того, что берега не видно. Поскольку точно знал, где находится корабль, даже если и не мог объяснить, откуда проистекала его уверенность. Но ведь именно оно, это непревзойденное чутье, не раз выручало его и вело за ним остальных.

– Кормчий! – заорал Ньер, вырвав из дум Рёрика, который только сейчас обратил внимание на то, что посреди палубы зияет дыра, образовавшаяся из-за снятой доски. Зато даже отсюда было видно, что никакого наводнения не наличествует. И это дарило яркую и светлую отраду: не суждено им тонуть нынче!

– Раз уж мы убедились, что корабль цел, палубу можно вернуть на место…– заключил Рёрик.

– Взгляни сюда, Нег, – Ньер указывал на днище корабля. – Алатырь!

Рёрик даже не сразу понял, куда глядеть. Главное, что он отметил – это отсутствие потопа. И все же, присмотревшись повнимательнее, он увидел то, что взволновало его помощника. По дну корабля были рассыпаны прозрачные ярко-желтые, словно солнце, и красные, словно пламя, камни, поблескивающие в каплях воды. Безусловно, это был янтарь. Тот самый, найти который можно, кажется, только на берегах Ютландии, подвластной нынче и пока Рёрику. Тот самый янтарь, за который в древние времена финикийцы давали сто двадцать мечей и шестьдесят кинжалов, правда, при условии, что в его толще была погребена какая-нибудь букашка вроде мухи или жука. Хотя, вероятно, ценность самоцвета заключалась не только в растениях и живности, которые нередко попадались в смоляные ловушки. Этот камень был дорог своими исключительными свойствами. Из него изготавливались украшения, предметы быта, боевые амулеты и даже лекарственные снадобья. Чародеи предлагали растолочь камешек, перемешать с водой и одним глотком выпить бальзам. Каждый знает, что солнечный алатырь несет в себе победу, отвагу и мудрость самих богов. И вот теперь этот бесценный камень, за пригоршню которого можно получить несколько рабов, валяется на дне драккара, как ненужный хлам. Часть мелких камушков даже всплыла в соленой воде. Удивительно не то, что на корабле обнаружился камень. А то, что он оказался здесь именно сейчас, то есть на обратном пути, по дороге к дому, когда все его запасы должны быть распроданы и обменены на рынках.

– Чье это? – Рёрик взыскательно обозрел команду.

Большинство мореходов выглядело удивленными, некоторые – безучастными, и все переглядывались в недоумении. А мешочек с развязанной тесьмой все еще продолжал лежать на своем месте. Лишь после того, как командир подал знак, его вытащили на палубу. Он оказался небольшим по размеру, крупных камней в нем было не больше трех десятков. Однако уже сейчас было заметно, что все они относились к тем редким находкам, которые желал заполучить каждый. В медовой гуще ясно просматривались маленькие травинки, листики, а также пауки, муравьи, комары, клещи и даже лягушачьи лапы. Иными словами, камни были не случайные, а кропотливо отобранные внимательным глазом и спрятанные ловкими ручонками.

– Я спросил, чье это?! – Рёрик прошелся по палубе, оглядев свою дружину.

На корабле стало тихо, словно на нем никого не было. Хотя обычно со всех сторон звучали голоса, скрипела древесина под чьими-то стопами и раздавались прочие корабельные звуки. Теперь был слышен только шум ветра, задувающего в парус, да плеск любопытной волны, бьющейся о низкий борт драккара.

История была несимпатичной. Командир распорядился сбыть все камни. Голос у него не тихий, язык всем понятный. Что выходит? Полученная выручка, как и вся прочая добыча, обычно делилась по справедливости, то есть согласно положению каждого викинга на этом корабле. И сейчас как бы неприятно это ни было осознавать, но среди своих есть предатель. Который не только покусился на общее достояние, но и, что не лучше, а, может, даже и хуже, ослушался приказа.

Носком обуви Рёрик ткнул в мешок, из которого тут же высыпалось несколько крупных камней, а также показался край какой-то материи.

– Ньер, – подозвал Рёрик помощника. Тот подошел, взял мешок в руки и бесцеремонно стал вытряхивать содержимое. На палубу с грохотом посыпались яркие камушки, а также выпал кусок белой ткани, в которую было завернуто что-то увесистое. Уже через секунду руки Ньера развернули ткань, явив на свет дорогую находку. Внутри оказался камень размером с гусиное яйцо. Внутри него была замурована испуганная ящерка. Теперь уже стало совершенно очевидно, что кто-то на корабле возомнил себя самым хитроумным и решил разбогатеть за счет своих собратьев. – Там есть что-нибудь еще?

– Только эта тряпка, – Ньер взял в руки материю, в которую был завернут поразивший всех камень с ящерицей внутри. – Хотя, постой…Похоже, это не просто тряпка…Здесь что-то вышито…

– Кажись, женская это тряпка, – буркнул кто-то из команды.

– Но на корабле нет женщин, – подметил кто-то еще более наблюдательный.

– Действительно, – Рёрик взял в руки упомянутую ткань, которая, скорее, походила на предмет одежды, возможно, на платок, нежели на обыкновенную тряпку. Обозрев аляповатую вышивку, он показал ее остальным. – Кому-нибудь знакома эта вещь?

– Может, видели ее у жены вашего приятеля?! – пояснил Ньер.

– Покажи поближе, – проявился вдруг одноглазый. Подойдя к Рёрику, он схватил в лапы платок. – Мягкий, словно кожа Хельги, – ехидной улыбкой ощерился одноглазый, кося в сторону парня.

– Это все, что ты можешь сказать, Лютвич? – Рёрик был не в том настроении, чтобы потешаться.

– А что еще тебе нужно? Хельге это принадлежит, – хмыкнул одноглазый, скомкав платок. – Говорю же, видел эту тряпку я у нее…

– Лучше бы здесь была сама Хельга, вместо ее тряпки…– Рёрик, как и большинство мужчин, обычно не запоминал даже слов женщины, не то что ее облачения. И все же он допускал, что Лютвич мог сохранить в памяти столь незначительную деталь. Ведь сам по себе этот воин был мелочным, словно бабенка.

– Что здесь делает тряпка Хельги? – нахмурился Ньер. – Зачем кому-то красть ее?

– А может, никто не крал ее…– размышлял Лютвич вслух. – Может, она сама ее кому-то всучила.

– Зачем? – Ньер недоверчиво оглядел Лютвича.

– Ну я не знаю…Может, в качестве дара…Дара любви, к примеру…– предложил Лютвич правдоподобную версию.

На этих словах все присутствующие будто по команде устремили взоры на молодого парня, который еще совсем недавно валял Лютвича по палубе, словно кошка мышь, как раз после обсуждения упомянутой особы.

– А может, ты на него наговариваешь? – временами Рёрику и самому новый парнишка казался подозрительным, но, правда, не до такой степени, чтоб обвинять того в подобного рода вещах.

На протяжении всего следствия парень стоял с недоумевающим лицом. И вот теперь его лоб пересекли две морщины. Он нахмурился, начиная догадываться, куда ветер дует.

– Все верно одноглазый гуторит, – встрял в беседу некий Аскольд. – Дай-ка взглянуть, – вырвав платок из рук Лютвича, он оглядел вышивку и редкую ткань. – Точно Хельги тряпка! – Аскольд смял платок и сунул в руки Ньеру.

– Боюсь спросить, кто еще навещал Хельгу?! – хмыкнул Рёрик.

– Да много, кто навещал ее…– отозвался Туча.

– Но благоволила она только молодчику, – подытожил Лютвич.

– Стало быть, твоя тряпица, – заключил Рёрик, глядя на парня, который в растерянности наблюдал за пугающим расследованием. Казалось, он даже потерял дар речи.

– Да я в первый раз ее вижу! – опомнившись, выпалил парень.

– Понятно…– теперь даже Рёрик не сомневался, что парень виноват. Кажется, уже весь корабль успел заметить эту тряпку у пресловутой Хельги, а этот дневал и ночевал у нее, и видит якобы впервые.

– Клянусь богами, я ничего не знаю об этих камнях…– заорал парень, которого напугал взгляд капитана.

– Я слышал, что положенный на грудь алатырь вынуждает преступника признаться в содеянном…– вспомнил кто-то из дружины.

– Я все же предпочитаю способы, проверенные временем, – Рёрик не очень верил в легенды. – Ньер! Искупай-ка этого побродягу. Дабы отныне он лучше слушал, что я говорю.

– И чтоб неповадно было таскаться, где ни попадя, – подытожил Лютвич, скалясь издевательской ухмылкой.

Парень нахмурился в догадках. А тем временем пара громил уже обхватила его с обеих сторон, выкручивая ему руки за спину. Двое других мореходов были увлечены занятием менее понятным – ухватив толстый трос за противоположные концы, они бросили его в воду, будто стараясь натянуть под килем корабля словно вожжи. Парень взирал на происходящее с недоумением и тревогой.

Когда трос был пропущен под днищем корабля, незадачливого любовника связали по рукам и ногам, а после подтолкнули к краю борта. Парень едва не свалился в воду, но в последний момент удержался на ногах.

– Ну так? – Рёрик снова обратился к парню. – Будет последнее желание?

– Желание…– парень сначала не понял, что может означать такая щедрость. А сообразив, заорал громче прежнего, – не мое это! Клянусь богами, я тут ни при чем! Да я впервые…

Он не успел договорить, как кто-то толкнул его за борт. Вероятно, командир все же рассчитывал на признание. А вместо того опять послышались хлипкие оправдания, которым не поверил бы даже ребенок.

Плюхнувшись в воду, парень быстро пошел ко дну, поскольку руки и ноги его были связаны. Он старался высвободиться, извиваясь, сворачиваясь калачиком, дергая за веревку. Но все было тщетно. Вдруг его потянуло под корабль. Неумолимо, сильно и страшно. Это двигался тот трос, к которому он был накрепко привязан. Парень понял только одно: если он не успеет захлебнуться, то будет изуродован острым килем и прилипшими к нему закостеневшими острыми останками морских обитателей.

Пока парень, спрятанный пучиной, сражался с самой смертью, на палубе было довольно весело. Команда не скучала, кто-то даже хохотал. Но в основном все обсуждали проступок паренька, поглядывая на колыхающиеся синие волны. Несмотря на то, что провинившийся приходился им по меньшей мере собратом по оружию, ни у кого не возникло желания каким-то образом облегчить его участь или заступиться за него. Законы моря суровы. А самых прытких обучают всеобщим правилам быстро и жестоко.

– Ты там заснул?! – обратился Рёрик к зевающему Туче. – Доставай уже…

Туча и еще пара мореходов потянули за трос. Остальные наблюдали за силачами, попутно вглядываясь в темные воды. Всех занимал только один вопрос – что вынесет на поверхность трос?.. Безжизненное тело провинившегося…Либо его самого, еще не мертвого, но едва живого. Обычно при килевании выживали немногие. И случалось это нечасто, а, пожалуй, даже совсем редко. Тем не менее интерес всегда присутствовал, и теперь все с любопытством всматривались в волны.

– Да он крепкий орешек! – близстоящие к борту первыми оповестили о результатах.

– Но уже не такой гладкий…

И правда, трос вскоре вытянул из вод парня, все еще дышащего, хотя и много искалеченного. Одежда на нем повисла клочьями, лицо было расцарапано в кровь, кожа на теле разорвана. Когда его бросили на палубу, он даже не кричал, так сильна была боль. Он лишь кое-как старался отдышаться.

– Что с ним делать? – Ньер вопросительно оглядел Рёрика.

– Может, еще раз?! – предложил Туча, которому отчего-то не нравился молодой викинг.

– Пусть поплавает, – поддержал одноглазый, сплюнув за борт.

– Хватит с него…– Рёрик не стал спорить с богами, сохранившими парню жизнь. – Подзадержались мы…Так что все на весла…

Отдохнувшая и взбудораженная зрелищем команда разбрелась по местам. Лишь изувеченный парень отполз в сторону, желая хоть куда-то спрятаться на этом корабле, где нашли даже небольшой мешочек с камнями, не говоря уже о человеке. Происшествие было ярким, однако о нем скоро все забыли. Сейчас людей больше волновало то, как побыстрее достичь берегов и устроиться на ночлег.

****

Солнце будто застыло в зените. Умаявшиеся голодные воины безнадежно смотрели в туманную даль, моля богов лишь об одном – позволить им высадиться на суше этой ночью. Хотелось горячей жидкой еды. Хотелось долго спать. Хотелось пройтись по тверди, не уходящей из-под ног. Хотелось, в конце концов, удалиться друг от друга больше, чем на двадцать шагов.

Часть мореходов все еще оставалась на веслах, но большинство отдыхало в тени под лавками. По палубе неутомимо вышагивал лишь Ньер. Возле почти опустевшего анкерка стоял Лютвич, хлещущий водицу.

Рёрик был на своем привычном месте, на корме, когда с ковшом в руке к нему подошел одноглазый.

– Воды? – Лютвич предложил ковш Рёрику, но тот отказался.

Лютвич постоял возле командира еще какое-то время, потом вернулся к бочонку, бросив рядом с последним ковш. Пройдясь вдоль лавок, он снова очутился возле Рёрика.

– Нег, отдай мне Любаву, – вдруг ни с того ни с сего изрек одноглазый.

– Обойдешься без Любавы, – для Рёрика влечение Лютвича к упомянутой деве не было новостью.

– Каков…Сначала по Хельгам шляться, а потом дочь Дражко ему подавай, – влез в беседу Ньер, снующий по палубе.

– И кто здесь без греха? – пожал плечами Лютвич. Несмотря на то, что Любава одно время считалась невестой Рёрика, вернее сказать, ходили такие слухи, он все же решил попытать счастье. – Нег, я ведь не просто так…Я взаправду. Я ведь жениться хочу…– голос Лютвича сделался вдруг тих и жалостлив.

– Еще б ты жениться не хотел, – хмыкнул Рёрик. Любава все же не какая-то девка, а дочь прославленного воеводы.

– Я хочу жениться, – для верности повторил Лютвич, чтоб сомнений в его намерениях не осталось. – К себе ее увезу. Будет с матерью моей жить…Люба она мне. А? Отдашь? – ныл Лютвич.

– Лютвич, ступай-ка лучше на весла, – разглядывая что-то вдали, Рёрик приложил ладонь ко лбу, закрываясь от солнца. Страдания одноглазого его особенно не трогали.

– Скажи, чего хочешь за нее? – Лютвич обошел командира с другой стороны.

– А что у тебя есть такого, чего у меня не было б, одноглазый?

– Тогда просто так отдай. Ведь не нужна ж она тебе. Пропадет…А ей замуж давно пора…Я о ней позабочусь, – затянул старую песню Лютвич. – Ну ты ведь жениться ж не собираешься…

– Собираюсь я, – Рёрик понял, что именно произнесли его губы лишь после того, как слова прозвучали.

Тут вдруг раздался грохот. Ньер запнулся о снасть, валяющуюся на палубе. Видно, признание Рёрика удивило его, поскольку он смотрел не себе под ноги, а на командира.

– Скорее море высохнет, чем Нег решит связать себя подобными узами, – послышалось с лавок, где расположилось двое мореходов. Первый, доедавший черствую лепешку, чуть не поперхнулся, а второй перестал пить из кожаного мешка, уставившись в сторону кормы, где были Рёрик и Лютвич.

– На Любаве? – Лютвич нахмурился в сомнениях.

– На Вольне…– после некоторой паузы ответил Рёрик. Ему не хотелось обсуждать эту тему.

– Так даже…– выбор Рёрика подивил Лютвича даже больше самого озвученного намерения.

– Как «даже»? – Рёрик оторвал взор от горизонта и оглядел Лютвича.

– Никак…Просто не верится что-то…– негромко отозвался Лютвич, глядя на морскую пену. В его видении хозяин Ютландии был не настолько прост, чтоб жениться на обычной женщине, хоть и очень красивой.