Пари за гранью бытия

Глава 3

Славка Воробьёв, развалившись на удобном сиденье «ауди», одной рукой держал руль, а другой кидал в рот семечки, лущил их и сплёвывал шелуху в открытое окно.

Покинув брата, парень поспешил на работу. Его начальник, Степан Васильевич Штырь (для своих просто Васильич), был владельцем и генеральным директором местного винно-водочного завода. Славка служил у него личным водителем. Шеф был мужиком не зажимистым и пользоваться служебным транспортом для своих нужд парню разрешал. Будучи на короткой ноге с местными властями, Васильич снабдил набором атрибутов, обеспечивающих беспрепятственный проезд в любую точку области, все принадлежащие заводу машины. Вот и на лобовом стекле «Ауди» красовался гербовый пропуск, открывающий дорогу даже на закрытые государственные объекты, а в багажнике лежал синий проблесковый маячок. Но серебристую иномарку с тонированными стёклами все посты ГИБДД знали и так и никогда не останавливали даже за грубое нарушение правил.

Сегодня пятница, и в два часа дня водителю надлежало уже стоять под окнами кабинета начальника. Васильич в принципе не любил задерживаться на работе, а пятница вообще святой день – работать вредно для здоровья. Особенно после обеда. Поэтому дольше чем до двух Штырь торчать на заводе не желал. Славка должен был везти шефа домой, в загородный особняк. Особнячок был выстроен на морском побережье, километрах в двадцати от города. «Скромный» домик на тысячу квадратных метров, расположенный на участочке в полгектара земли. Там проживало малочисленное семейство Степана Васильевича – жена да тёща.

Подъезжая к зданию завода, Славка сбавил газ и аккуратно, можно даже сказать, чинно припарковал автомобиль на отведённое ему место. Посмотрел на часы – слава богу, успел, приехал даже на полчаса раньше. Неторопливо выбрался из машины и вразвалку подошёл к охраннику, стоящему на входе. Тот приветственно кивнул:

– Чё, передать, что ты на месте?

–Ага, – сказал водитель. – Жду.

И направился назад к машине, слыша, как охранник докладывает по рации о его приезде.

– Эй, Славк! – понеслось вдогонку. – Васильич сказал, машину сменить! «Мерина» возьми! Нового!

– А эту куда? – обернулся Воробьёв. – В гараж?

– Ща спрошу. Ага, в гараж!

Через двадцать минут Славка уже восседал за рулём новенького шестисотого «мерседеса». Васильич приобрёл эту машину совсем недавно, и парень не успел ещё к ней привыкнуть. Сиденья, обтянутые светлой кожей, пахли новизной, руль приятно ласкал ладони, передняя панель мерцала множеством непонятных значков и кнопок, которые ещё предстояло изучить. Главный, на Славкин взгляд, атрибут роскоши – встроенный телевизор – транслировал футбольный матч. Картинка была отвратительной – чёрно-белой, с помехами. Но удовольствия от просмотра это всё равно не портило.

Стрелки часов ещё не успели показать два, а двери проходной уже распахнулись, и оттуда выплыла грузная фигура шефа в сопровождении начальника охраны завода.

Васильичу было сорок шесть лет, но выглядел он на все шестьдесят. Нежная любовь к выпивке и жирной пище сделали его толстым и обрюзгшим. Позади генерального маячила парочка здоровенных ребят в отглаженных костюмах – телохранители, которых тот иногда брал с собой для пущей важности. Славка, забыв про свою вальяжность, суетливо выскочил из машины и распахнул перед шефом заднюю дверцу. Но Васильич сразу садиться не стал, а сперва обошел «мерседес» кругом, одобрительно похлопывая его по бокам, как породистого рысака.

– Какую я лошадку приобрёл, а, Серёж? – обратился он к начальнику охраны.

– Хорошая лошадка, – растянул губы в ниточку тот, изображая улыбку.

– Отличная лошадка, – пропыхтел шеф. – Как раз мне по рангу. Даже у нашего мэра такой нет! Да, Славик? – Взор генерального упал на водителя. – Ты, двоечник, все кнопки на панели изучил? Куда-зачем нажимать, знаешь?

Шеф явно был в хорошем расположении духа, и вопрос прозвучал больше насмешливо, чем строго.

– Все! – Славка моментально уловил настроение Васильича и решил пошутить:

– Как на рояле могу сыграть! Сонату Моцарта!

– Сонату… Брешешь небось опять. – Шеф принялся запихивать своё объёмистое тело на заднее сиденье. – Инструкцию хоть открывал?

– Открывал, Степан Васильич!

– Открывал… Ладно, сейчас проверю.

– Степан Васильич, мне куда садиться? – Начальник охраны решил переключить внимание генерального на себя. – К вам или в машину сопровождения?

Тот шумно вздохнул.

– Сзади езжай. Мне тут одному в самый раз, а с тобой тесно будет.

– Степан Васильич, в целях безопасности хотя бы один человек из охраны должен сидеть рядом с вами.

– Да ладно – в целях безопасности! – отмахнулся тот. – Ты с твоими молодцами мне больше для эскорта нужен, чем для безопасности. Валяйте в «козёл».

Сергей молча захлопнул дверцу. Небольшой кортеж из двух внушительных автомобилей – шестисотого «мерседеса» и «гелендвагена», который Васильич ничтоже сумняшеся обозвал «козлом», – тронулся с места.

– Куда едем? – поинтересовался Славка. – Домой?

– Нет, сначала в ресторане пообедаем, – пропыхтел генеральный.

– В «Прибое»? – уточнил водитель.

– В «Прибое» – где ж ещё. Больше у нас в городе ничего приличного нет, – высказал своё мнение Васильич и добавил: – Кондиционер-то включи! Жарища…

Пропустив мимо ушей последнюю просьбу, Славка послушно порулил в указанном направлении.

– Ну что, брата встретил? – поинтересовался шеф.

– Встретил, Степан Васильич, – последовал ответ.

– Ну и как?

– Да нормально.

– Узнал хоть его? После десяти лет-то?

– Узнал, – кивнул водитель. – Да он и не изменился почти. Десять лет назад такой же был.

– Понятно… А чем он у тебя занимается? В смысле профессия какая?

– Журналист в какой-то газете. Забыл название. Мать говорила, заумная какая-то газета – такая, что и читать не будешь

– Я-ясно, – протянул шеф. На его широком лице проступили капли пота. – Ты кондиционер включил или нет, не пойму?

– Включил, Степан Васильич, а как же! – заверил Славка.

– Так не дует ни черта! – возмутился генеральный.

– Как не дует? Дует. Я уже замёрз, вообще!

– Ты замёрз! Так он на тебя дует, вот ты и замёрз! А ты включи, чтоб на меня дул!

Васильич недовольно заёрзал на сиденье. На Славкином лице отразился мучительный мыслительный процесс. Куда нажимать, он явно не знал. Наконец ткнул в первую попавшуюся кнопку.

– Извините, Степан Васильич! Всё – включил.

– Что ты включил, я опять ничего не чувствую!

– Просто до вас холодный воздух пока не дошёл! Через минуту почувствуете, – изо всех сил выкручивался Воробьёв.

– Через минуту? Ну ладно. Врёшь небось, – проворчал шеф. – Опять инструкцию не прочитал…

Шумно дыша, он направил раздражённый взгляд за окно.

– Ну а как твой брат… как, кстати, его зовут?

– Сашка.

– Ну, а как твой Сашка на машину отреагировал? – решил Васильич продолжить допрос. – Он в такую и не садился небось никогда, только издалека видал!

– Да он пропуск на стекле увидел – понял, что не моя, – ответил Славка.

– Ну, естественно, не твоя. Но всё равно – оценил? Двигатель там, амортизаторы, навороты всякие…

– В «ауди» наворотов-то мало, – пожал плечами водитель.

– Да ладно – мало! В общем, ничего твой брат не оценил, – вынес вердикт генеральный.

– Не, он не понимает.

– Да уж куда ему с журналистской зарплатой в машинах понимать! В своей Москве только на метро небось и ездит… Славка! – выпрямился в кресле Васильич.

– Что? – дёрнулся тот.

– Где обещанный холодный воздух? Я сейчас закиплю тут к чёрту! Минута уже прошла!

– Он дует, Степан Васильич, – засуетился Воробьёв. – Просто пока тёплый, не остыл ещё. На улице слишком жарко. Может, вам пока окошко открыть?

– Вот ещё – буду я пылью дышать. – Шеф недовольно осел назад. И после паузы продолжил: – Ну, от квартиры твой брат точно обалдел! – уверенно заявил он.

– От квартиры – да, – согласился Славка. – «Твоя, что ли?» – спрашивает.

– А ты чего?

– А я говорю: «Да, моя!»

– Поверил? – усмехнулся генеральный.

– Да я потом сам признался, что не моя.

– Ну и зря. Пусть бы думал, что ты – парень не из простых. Пусть бы обзавидовался! Им, москвичам, полезно ихнее место указывать. А то они больно много о себе думают! Понаедут тут и пальцы загибают, – пропыхтел Васильич.

– Да нет, Сашка не такой, – помотал головой водитель.

– Ну, может, и не такой… Хотя мало верится… А остальные все такие! Сидят там, в своей Москве, жируют. К стране, как пиявки, присосались. Вот и надо им в нос тыкать, что мы тоже люди не бедные!

– Всё равно бы кто-нибудь сказал, что это ваша квартира. Красней потом, – отмахнулся Славка.

– Кто же это скажет? – поднял брови Штырь.

– Да хоть мать моя или бабки на лавочке. А то ещё Миледи, если вдруг заявится.

– Миледи? – Упоминания этого имени шеф явно не ждал, что отразилось на его лице. – При чём тут Миледи?

– Как при чём? – удивился Воробьёв. – А вдруг приедет?

– Нет, не приедет. Не приедет она больше. – В голосе генерального послышались грустные нотки.

Славка уловил интонацию и заботливо глянул на шефа в зеркало заднего вида.

– Жалеете, Степан Васильич?

– Нет, – отрезал тот. Но потом засомневался: – А вообще, не знаю… Весело с ней было. Заводная баба. Как выпьет, на столах выплясывать любила. Помнишь, как тогда, в ресторане этом?

– В «Кипарисе»? – услужливо подсказал водитель.

– Да-да, в «Кипарисе»!

* * *

«Миледи» было прозвищем одной известной в своё время актрисы, блиставшей в молодости в советских фильмах, а ныне исчезнувшей с экранов. Несколько лет назад она объявилась здесь, в курортном городе. Занесло её сюда ветром путча, дефолта, безработицы и прочих несчастий. В те годы, в начале 90-х, киноиндустрия новой России пришла в упадок. Алису Павлову, как и многих других актёров, перестали приглашать на съёмки. Будучи невостребованной в профессии, она уехала из Москвы. Как и зачем она попала на Черноморское побережье, не знал никто. Зато здесь, на курорте, бывшая звезда советского кино ухватила удачу за хвост – ей подвернулся Штырь. «Миледи», как её прозвали местные жители за красоту, строптивый нрав и житейскую хитрость, свой шанс не упустила. Став любовницей Васильича, она опустошала его кошелёк регулярно и на весьма крупные суммы. Но тот об этом нисколько не жалел. Взамен Алиса устроила в жизни директора завода настоящий праздник – организовала кинофестиваль. Её не смутил даже тот факт, что на Черноморском побережье уже активно существовал сочинский «Кинотавр». Миледи придумала своё название, хотя и неоригинальное – «Кинокараван» – и начала действовать.

Наприглашала массу знаменитых актёров и режиссёров, которые взяли да и согласились приехать.

Десять дней побережье сотрясали шумные банкеты, фейерверки, пьянки и гулянки. Почему-то именно так Миледи представляла себе кинофестиваль. Она сумела напоить всех, причём к утру мало кто вспоминал, а зачем он, собственно, сюда приехал. Позабыли и про фильмы. Впопыхах, между попойками, присудили кому-то Гран-при и пошли отмечать это событие в ресторан.

Васильич, как спонсор, играл в этом предприятии главенствующую роль. Ему страшно нравилось находиться среди звёзд, закатывать для них банкеты и сутками напролёт пить с ними на брудершафт. Чувствовать, так сказать, свою причастность к большому искусству, сеять разумное, доброе, вечное. Вся эта фестивальная кутерьма тогда встала Штырю в копеечку, но он был только рад.

Для интимных встреч с любовницей Васильич прикупил небольшую квартирку и оборудовал там уютное гнёздышко. Алиса милостиво согласилась какое-то время в ней пожить. Но ближе к зиме на курорте ей стало скучно. Бросив и Штыря, и квартиру, она вернулась в Москву.

* * *

– Да-а, тогда она наклюкалась – будь здоров! – хохотнул Славка. – И все её киношники с фестиваля тоже в «отключке» были. Один там, помню, разулся, босые ноги на стол задрал и чёрную икру из банки наворачивал столовой ложкой. Икра из банки сыплется, все на ней подскальзываются и падают. Та-акая куча мала была!

– Точно! – Васильич тоже засмеялся. – Вот как раз тогда Миледи по столам-то и пошла. Дескать, на полу скользко, так я по столу до туалета дойду. И правда почапала! Рюмочки только – дзынь-дзынь – падают! У официантов глаза на лоб! Смехота!

– Ага, народ-то – одни знаменитости собрались. По телевизору та-акие все серьёзные. А тут нате – нажрались, как свиньи.

– Ну так на халяву-то чего не нажраться, – резонно заметил Васильич. – Платил-то кто? Винно-водочный завод. В такую сумму банкетик тот вылился – страшно вспомнить… – Да ну её, эту Миледи! – махнул рукой он. – Укатила в свою Москву, и чёрт с ней. Кстати, ты в курсе, как она улетала?

– Не-а, – помотал головой водитель. – А чё было?

– Чё было… С бодуна, как всегда, глаза еле продрала, глядь – на рейс опаздывает. Пока до аэропорта добралась, самолёт уже на взлётную полосу выруливать начал. Ну она же крутая мадам, у неё сотовый телефон ещё тогда был. Она давай с этого телефона начальнику аэропорта звонить: «Задержи, – говорит, – самолёт, на пять минут, я на борт сяду!»

– Надо же! – удивился Славка. – Я эту сплетню не знал! И что, задержали?

– Какая сплетня! Правда всё! Мне потом сам начальник аэропорта и рассказывал! – возмутился генеральный. – Задержали – почему нет? Решили «приколоться» напоследок. Трап-то уже отогнали, самолёт на взлётной полосе стоит. Как в него влезешь? Если только сам взлетишь. Весь аэропорт к окнам прилип – что же она делать будет.

– Ну и что она? Требовала, чтобы ей трап подогнали? – Воробьёв был заинтригован.

– Нет, не стала. Догадайся с трёх раз.

– Не могу.

– Лестницу верёвочную ей скинули, она по ней и влезла!

– По лестнице?! По верёвочной?! Мама моя!!! – вытаращил глаза водитель. – Я этого не знал!.. Да как же она смогла?! Это ведь трудно – по верёвочной лестнице… Да-а, даёт Миледи! И что, прямо так, на каблучищах своих, карабкалась?

– Нет, она босоножки скинула и в зубах держала. В люк влезла, а там стюардесса стоит, как соляной столб, ничего сказать не может. А Миледи босоножки из зубов вытащила и говорит: «Чего, мол, смотришь? Шампанского неси!» А та её спрашивает: «Как же вы смогли-то?»

Славка уже вовсю давился смехом.

– А та чего?

– А та говорит: «А я, когда в фильме «Катастрофа» снималась, научилась».

– Обалдеть! – Воробьёв был в шоке. – Улёт просто! Да-а… А багаж как же? У неё же здесь шмотья чемоданов на десять было!

– А багаж я ей потом контейнером отослал. Да и в контейнер-то всё еле влезло, можно было прицепной вагон спокойно брать.

Васильич внезапно замолк, и в воздухе повисла неловкая пауза.

– А Миледи сейчас, говорят, растолстела сильно, – решил продолжить тему Славка.

Шеф не ответил. Его подёрнутый поволокой, меланхоличный взгляд был направлен за окно.

Так, ни шатко ни валко, обсасывая старые сплетни, они подкатили к ресторану. Васильич, обливаясь потом и матеря бестолкового Славку, так и не сумевшего включить кондиционер, выбрался из «мерседеса». Троица охранников уже поджидала его на улице.

– Что-то больно много вас – стадо целое, – окинув их взглядом, резюмировал Штырь.– Всех кормить не буду, и не надейтесь! Славку вон для компании возьму. Славк, вылезай! Серёга, тоже пошли! А вы здесь сидите, машины сторожите, – обратился Васильич к двоим парням в костюмах. – Их, конечно, и без вас никто не угонит. Но с понтом дела посидите!

«Прибой», по сути дела, был ночным клубом – считалось, очень даже приличным. На первом этаже заведения располагалась дискотека, на втором – ресторан, на третьем – казино. В ресторане взору представала балюстрада, огораживавшая круглое пустое пространство посередине. Облокотившись на её перила, можно было наблюдать внизу танцпол дискотеки, который с наступлением ночи заполнялся людьми. По всей длине окружности балюстрады, в три ряда, стояли довольно простенькие столики – квадратные, накрытые белыми скатертями. В центре такого столика красовалась дурацкая вазочка с искусственными цветами. Ни дать ни взять, вагон-ресторан – не хватало только занавесок из простыни на окнах. Но окон в заведении в принципе не имелось, да и изысканностью вкуса никто из посетителей явно не отличался. Кстати, в зале сидело много народа, хотя рабочий день в стране ещё не закончился. Пока люмпен-пролетариат вкалывал за гроши на своих рабочих местах, здесь было царство богатых и сытых. Оставалось только догадываться, кто же все эти люди, которые, несмотря на пробушевавший не так давно дефолт, могли себе позволить отдыхать в злачных заведениях.

Троица медленно поднималась по лестнице. Одышливый Васильич с трудом переваливал своё грузное тело со ступеньки на ступеньку. Наконец, достигнув-таки второго этажа, мужчины упёрлись взглядами в стройную женскую фигуру. Обладательница подтянутых форм заученно улыбалась, на её блузке в области груди болтался бейджик с надписью: «Светлана. Администратор»

– Дорогой Степан Васильич! – Администратор Светлана обнажила зубы в улыбке. – Мы так рады вас видеть! Для вас самые лучшие места – какие пожелаете! Хотите в VIP-зал с камином, в кабинет или в кабинет с прилегающей спальней?

– С прилегающей чем? – не понял Штырь.

– Спальней! – Светлана усиленно улыбалась. – Степан Васильич, а вы разве не знаете? Вы давно у нас не были!

– Был я у вас на прошлой неделе, никаких спален не видел, – отрезал тот.

– Ну так пойдёмте, я вам покажу. Это у нас сам Вахак Зурабович распорядился сделать, на третьем этаже, рядом с казино. Для супер-VIP-клиентов!

– Трахаться, что ли, в ваших спальнях? – Генеральный любил называть вещи своими именами.

Администраторша игриво захихикала.

– Ну почему же, можно просто прилечь, отдохнуть после сытного обеда!

– А тёлки прилагаются? – решил вступить в разговор Славка.

Светлана захихикала пуще прежнего.

– Ну, если пожелаете, обращайтесь – и это организуем.

– Ясно всё с вами, – подвёл итог Штырь. – На третий этаж не потащусь. Передай Вахе, вместо спален лучше бы лифт построил для супер-VIP-клиентов. Веди в кабинет!

– Как скажете. – Обладательница стройных ножек засеменила вперёд, провожая почётного гостя.

– А может, в каминном зале посидим? – заикнулся Славка. – Чего там, в кабинете, на стены пялиться?

– А в каминном зале на кого смотреть? – буркнул Васильич. – Мы пожрать пришли или в театр? – Секунду подумал и затем смилостивился. – Ладно, пошли в каминный зал!

Администраторша кивнула и, цокая каблучками, провела гостей в боковую дверь.

В полутёмном помещении VIP-зала действительно имелся большой камин, встроенный в стену, но по случаю жаркой погоды, естественно, не топившийся. По бокам от него полукругом стояло несколько низких столиков, окружённых диванами. Посетителей в зале не наблюдалось.

Васильич плюхнул своё грузное тело на диван и недовольно бросил администраторше, протягивавшей ему меню:

– Так! Ты давай-ка иди отсюда!

– Да, конечно, я приму ваш заказ и уйду. – Светлана продолжала улыбаться.

– Я сказал, иди отсюда! – повысил голос Штырь. – Официантку пришли!

– У наших лучших клиентов я принимаю заказы. – В глазах девушки появились тревога и недоумение.

– А я сам буду решать, кто у меня заказ примет! – рявкнул шеф. – Мне твоя рожа не нравится! Иди! Чего встала?!

Славка, услышав эти слова, насмешливо хмыкнул.

Светлана вздрогнула, побледнела, молча положила меню на стол и вышла.

– Дура, блин! – понеслось ей вслед негромко, но в тишине зала достаточно отчётливо.

Воробьёв продолжал ухмыляться.

– Что это вы её так, Степан Васильич?

– Дура потому что! Овца, блин… «Вы у нас давно не были!» – передразнил генеральный девушку. – Я сюда каждую неделю хожу! А то и в неделю по два раза! Я что – такой незаметный?! Или меня легко с кем-то перепутать?! Башкой думать надо, что людям говоришь! Скажу Вахе, чтоб уволил её, к чёрту!..

К столу подошла официантка. Боязливо улыбнувшись, спросила:

– Вы что-нибудь уже выбрали?

– Чего будете? – Васильич исподлобья глянул на сотоварищей. Те замешкались с ответом, и девушка решила взять инициативу в свои руки.

– Могу предложить вам наше фирменное блюдо «Стерлядь по-старорусски», – зачастила она. – Рыба, нашпигованная приправами, запекается на углях, на гарнир подаётся…

– Блин, ещё одна дура! – вскипел Штырь. – Я тебя о чём-нибудь спрашивал?!

Официантка растерянно замолчала.

– Я тебя о чём-нибудь спрашивал?! – Генеральный покраснел от натуги. – Я вот им вопрос задал! – указал он на своих спутников. – А ты чего затараторила?! Ты не видишь, к кому я обращаюсь? Ты слепая?! Или тупая?!

Девушка изменилась в лице.

– Пошла вон отсюда! Дура! Другая пусть придёт! Поумнее!!!