Заберите меня домой

Школа жизни

Школа № 15 в городе Чимкенте носила имя Надежды Крупской. Находилась она за речкой Кошкарата. Это была лучшая школа в городе, а так как она одна была рядом с детским домом, мы учились в ней.

Первое сентября моего первого класса. Мы нарядно одеты: белые рубашечки, бантики, на ногах гольфы. Нас впервые ведут в школу и рядом с нами шагают счастливые дети со своими мамами и папами.

Играет музыка. Всюду школьники с цветами. В чистых коридорах запах краски и свежей побелки. В классе у доски учительница начинает первый урок для первоклашек. Становится душно, и лишь раздаётся звонок, дети с радостью бегут домой. Но на выходе много народу, и мы теряемся среди толпы. Не зная, что делать и куда идти, ревем в голос. Учительница подводит нас к воспитательнице, та собирает своих у дверей школы и ведёт в детский дом. Восторга от этого дня не помню, наоборот, было чувство, что у тебя опять отнимают свободу. И разница небольшая – здесь школа, а за речкой детский дом.

В первые учебные дни в школу нас водили воспитатели. Дети, сидевшие все свое детство в четырех стенах, и привыкшие ходить как утята друг за другом, строем или за ручку, плохо ориентировались в пространстве и даже потом взрослыми, путали дорогу в малознакомых местах. Воспитатели объясняли, как нужно вести себя в школе, как аккуратно нести портфели, чтобы не разлились чернила. И лишь когда дети запоминали обратную дорогу и возвращались самостоятельно, воспитатели больше не сопровождали. Детдомовские приходили и уходили сами.

В те годы школьники пользовались перьевыми ручками и чернильницами-непроливайками. Чернила заливали в чернильницы, и мы ставили их на дно портфеля. Нас было видно за версту: руки, лица, рубашки и даже портфели – все было выпачкано синими чернилами.

Ведь в драке мы сначала пускали портфели, отбиваясь ими. Влетало от воспитателей каждый день. Мучились с нами долго, пока не научили аккуратно обращаться со школьными принадлежностями. Не было дня, чтобы возвращались хотя бы относительно чистыми.

Карандашей и деревянных ручек хватало дня на три, не больше, они были обкусаны и изъедены до стержней и перьев.

В каждом классе училось по четыре человека из детского дома.

Нас узнавали издалека, дразнили и показывали пальцем:

– О, глядите! Детдомовские идут!

Потасовки с городскими происходили ежедневно, пока все не притёрлись и не усвоили, что лишний раз к нам лучше не лезть – себе дороже. Каждый детдомовец мог постоять за себя. Но домашние дети были совсем другие. Нам они казались чистоплюями, были слабенькими и ранимыми.

Запомнился один случай, сильно удививший меня. Мы возвращались домой, с нами вместе шли мама с дочерью. Я знала эту женщину. Она работала в школе техничкой, а дочь была отличницей в нашем классе.

Девочка всегда выглядела опрятно: заплетенная коса с бантом, белоснежная рубашка, белые гольфы. На нее было приятно смотреть. Лицо и руки всегда чистые. Я всегда удивлялась ее аккуратности.

Мать заметила чернильное пятно на блузке ребёнка и стала сердито выговаривать:

– Какая неряха! Я работаю весь день, чтобы одеть и обуть тебя! Почему ты не жалеешь моего труда!

Чувствуя свою вину, дочь оправдывалась:

– Мамочка, не расстраивайся. Я буду впредь аккуратна и постараюсь больше блузку не пачкать.

Мать продолжала раздражённо подталкивать ребёнка. Я шла за ними и во все глаза смотрела им вслед. Поразила реакция девочки. Почему не возмущается, не огрызается, не даёт отпора, как это делаем, мы? Почему позволяет себя толкать? На её месте я и слезинки бы не проронила. Кого она жалеет? Какие привилегии есть у этой женщины? Потому что она – Мама! Я удивлялась тому, как мои одноклассники произносили это слово. Как трепетно звучало оно из уст домашних детей. Я повторяла и ничего не чувствовала. Мама. Говорят, для матери, нет слаще слышать первый крик её ребёнка. Если бы матери слышали наши крики, не захотели бы рожать. Какая сытая жизнь не была, каждый пятый ребенок в детском доме растет через подзатыльники, тумаки и слезы, оплакивая свое существование, особенно если он не такой как все.

Тот вечер чем-то зацепил меня, но что в нем было особенного? И только за порогом детского дома, я поняла, чем был тот вечер ценен. Семья наставляет ребенка с первых шагов. Родители опекают, дают советы, переживают за его неудачи и радуются успехам. Придет время, и ребенок гармонично вольется в свое общество, как гражданин, у которого есть цели, и ответственность перед родными. А детдомовский ребенок за порогом встает перед дилеммой, – как ему жить дальше? Детский дом все годы оберегал от проблем. Дети росли не имея житейского опыта, и в самостоятельной жизни становились заложниками режима. Чтобы стать полноценным гражданином, воспитанник сначала проходит через тернистый путь падений и ошибок. Всему нужно учиться в свое время. Опыт выживания и необходимые навыки приходят через многие годы. Своевременные родительские советы очень важны. В тот вечер мать учила свою дочь чистоплотности, бережливости, сочувствию, и состраданию. Девочка видела как достаются родителям деньги, и все понимала. Это был ценнейший материнский урок для дочери Если бы у нас были родители!

Ненаписанное сочинение

Жизнь в детском доме шла обычным чередом, по режиму, отдыхать почти не удавалось: школа и подготовка домашних заданий не давали расслабиться.

Наступило долгожданное воскресенье. После завтрака нас отпустили гулять. Обычно играли мы на площадке и в летней беседке.

Прекрасная осень. День по-летнему тихий, спокойный.

В беседке стоял шкаф для посуды, который мы с подружкой облюбовали для игр в «дочки-матери». Кукол не было, приходилось меняться ролями. Найденную картонную коробку развернули и постелили в шкафу, по очереди укладывая своих «дочек» спать.

Первой мамой была я. Укрыв «дочку» газетой – «одеяльцем», поцеловала её в щёчку и, убаюкивая, стала напевать:

– Спи, доченька! Спи, сладкая! Папа придёт и конфеты принесёт, – складно пела я, ласково похлопывая по её плечу.

Моя подружка, будто маленькая, смешно коверкала слова:

– Мамочка, а вы меня с папочкой сильно любите?

– Конечно! Как можно не любить свою дочу!

Она чмокала губками и капризничала, а я выполняла любые её желания.

Потом настала моя очередь быть «дочей», и вот уже я в шкафу на картонке. Сложив ручки под щёчку, привычно подогнув ноги, крепко зажмурилась, стараясь вспомнить маму. С воспоминаниями ничего не получилось, и я стала просто наслаждаться заботой хлопотавшей рядом подружки.

За беседкой покачивались ветви старой акации. Пожелтевшая листва, казалось, что-то шептала, словно убаюкивая меня в импровизированной колыбели. Тёплые лучи проникали в створ дверей шкафа и мягко ложились на плечи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Все имена и фамилии детей кроме главной героини в повести по этическим причинам изменены