Записки инженеГра
В европейских странах всё держится на чётко организованной системе обучения специалистов, в России – на уникальных гениях-самоучках, которых абсолютно тупое начальство в любой момент готово уволить за малейшее непослушание или проявление творческого подхода и заменить на более «опытных» работников, набранных некомпетентными «специалистами» по кадрам по объявлению в газете или интернете. Русский специалист вынужден обучаться не на курсах повышения квалификации, а, зачастую, меняя работодателя, на собственных ошибках, которые неизбежны при данной системе и из-за которых ему и приходится иногда менять эту самую работу. Европейским инженером движет интерес, в основе своей, экономический, российским инженером движет по большей части страх оказаться неугодным начальству и потерять работу.
От автора
О чем эта книга? О тех особых отношениях, которые в нашей стране называются “отношения работников и работодателей” и которые можно было бы назвать романтичными, не будь они столь распутны. Мне показалось забавным взглянуть на ЭТО через призму своего более чем двадцатилетнего опыта работы инженером в конце “девяностых”, в “нулевых” и “десятых”.
––
Я родился во времена, когда вся страна стройными рядами и колоннами шла к победе коммунизма. Для осуществления последнего требовалось много ВСЕГО: заводов, станков, машин и механизмов, оружия, солдат, стали, бетона, золота, рабочих, крестьян, инженеров. Производство этого ВСЕГО было поставлено на поток, поэтому проблемы безработицы не существовало как таковой. Не хватало самой малости – еды, жилья, автомобилей и одежды (а особенно качественных), то есть, всего того, без чего счастье одной отдельно взятой личности не может быть полным на фоне всеобщего ликования. Некоторым отдельно взятым личностям еще не хватало свободы, но на фоне дефицита еды и одежды эта проблема была как-то не слишком заметна.
Окончив в год окончания вывода советских войск из Афганистана, введённых туда старыми кремлёвскими мечтателями, грезившими о всемирной победе коммунизма, то есть о завоевании мирового господства (о котором мечтали Македонский, Чингисхан, Наполеон, Гитлер и Трамп – каждый в своё время) среднюю общеобразовательную школу с серебряной медалью, которую я заработал скорее терпением и трудолюбием, нежели умом и талантом, я, как и тысячи других молодых людей, встал перед выбором – какую профессию выбрать.
Поскольку, проведя за партой 10 лет, учиться я больше не хотел, а хотел немедленно возмужать, чтобы больше нравиться девушкам, то решил поступить в военное училище, что, не долго думая, и сделал.
В школе учителя говорили о высоком долге каждого гражданина страны защищать свою Родину. Реальность оказалась намного прозаичнее. Первое, что меня заставили делать в военном училище – собирать окурки на территории вокруг офицерского клуба, как бы намекая на то, что я теперь не более чем раб. Как то это не вязалось с высоким долгом защищать Родину. Далее, мои опасения подтвердились – всем существом своим я чувствовал, что моя жизнь больше не принадлежит мне и даже не принадлежит Родине, защищать которую я призван, а принадлежит кричащему на меня мурлу в офицерских или сержантских погонах, вся жизненная реализация которого свелась к возможности так вот кричать на меня и на таких как я по поводу не слишком чисто подбритого затылка или не почищенных вовремя сапогов. Я видел, что существующий где-то далеко-далеко высокий долг защищать Родину реализуется как-то уж слишком по-хамски и полностью заслонён людьми, которым дали власть надо мной и которые нигде в жизни по-другому самореализоваться на способны, а здесь им предоставляется уникальная возможность издеваться надо мной и другими людьми.
Я чувствовал, что внутри меня образуется пустота – пустота моей бессмысленной жизни. Я, как мог, заполнял пустоту чтением книг, если на это оставалось время, благо, что школьная учебная программа, как не старалась, так и не смогла отбить у меня любовь к чтению. Читал всё подряд – от “Земли Санникова” Обручева, до ”Один день Ивана Денисовича” Солженицына, лишь бы чем-то заполнить внутреннюю пустоту. Пустота исчезала, когда начинались боевые стрельбы, которые проводились ежемесячно. Стреляли из всего: пистолет, автомат, пулемёт, гранатомёт, БМП, БМД, танк. Стреляли днём, стреляли ночью, стреляли летом, зимой, весной и осенью. Было также вождение боевой техники.
Однажды я оказался рядом со стрелявшей из автоматической пушки 2А42 боевой машиной пехоты БМП-2. Я стоял метрах в двух от машины, сбоку и чуть сзади, так, что стреляные гильзы со звоном падали рядом со мной. Ежесекундно ствол пушки выплёвывал пяток снарядов калибра 30мм с начальной скоростью, трёхкратно превышающей скорость звука. Зрелище производило впечатление своей мощью и безаппеляционностью.
Я смотрел в точку, куда летели снаряды и думал о том, что произойдёт с теми людьми, которые окажутся в этой точке. Они превратятся в фарш, их не спасут никакая защита или укрытие. В этом и состояли смысл и суть происходящего. Мне стало жутко от происходящего. Я вдруг понял, что суть моей жизни теперь – превращать живую плоть в фарш и самому, при случае, превратиться в фарш, независимо от причин, по которым я должен буду это сделать.
Потом страна, которой я давал присягу защищать её от внешнего врага, вдруг перестала существовать, так как внутри неё был враг внутренний. Коммунист М. Горбачёв сложил полномочия, данные ему миллионами. Коммунист Б. Ельцин ради получения безграничный власти в собственные руки, раздал независимость бывшим царским губерниям, которым другой коммунист за 70 лет до этого ради той же цели дал все атрибуты независимых государств от флага и герба до гимна. Ракеты и нестарые ещё танки стали резать на металлолом, а всё тот же Б. Ельцин стал играть на саксофоне у Б. Клинтона в Белом Доме. Так я перестал быть военным. Сначала в душе, а уже потом и фактически.
Но демобилизовали меня не сразу, а направили в воинскую часть рядовым. В части, мой новый командир взвода, танкист, узнав о том, что я отчислился из военного училища, сказал мне, глядя в глаза: «Виктор, ты вовремя выжал главный фрикцион». (Для справки: главный фрикцион – это штука в танке, позволяющая тормозить, менять направление и скорость машины без риска заглушить двигатель).
После демобилизации из армии мне пришлось вернуться в родной город и жить по месту прописки – то есть в однокомнатной квартире с матерью, отчимом и маленьким братишкой. Устроился работать на местный арматурно – изоляторный завод учеником оператора станков с числовым программным управлением. На участке, где я работал, было три больших станка, каждый из которых вытачивал одну деталь по программе примерно за час – полтора. Перед запуском станка нужно было ровно установить в него с помощью кран-балки чугунную заготовку, состоящую из двух половинок. Каждая заготовка весила килограмм двадцать. Перед установкой в станок нужно было вручную загрузить заготовки на тележку, отвести в другой конец цеха и обработать края каждой из болванок на большом наждачном станке. После смены приходилось идти в парилку, так как отмыть кожу от въевшийся чугунной пыли по-другому было невозможно. Спецодежда была тоже пропитана машинным маслом и чугунной пылью, которая была повсюду, наряду со стружкой, которая образовывалась в результате работы станков.
Наставник Серёга оказался человеком серьёзным и уважаемым. Ростом выше среднего, крепкого сложения, но без лишнего веса, он с утра засыпал в алюминиевый электрический чайник целую пачку индийского чая со слоном (тогда такие пачки можно было купить по талонам и имели такие пачку форму кубика), заливал чайник водой из водопровода и включал в электросеть. После того, как чай закипал, Серёга наливал чай в большую кружку, чёрную снаружи от чугунной пыли и чёрную внутри от наливаемого каждый день в неё чая, садился на промасленную деревянную скамейку и пил этот чай, больше похожий на чифир, без сахара. Чай пился без сахара, но обязательно при этом ещё и курилась сигарета “Прима”, то есть получалось, что клубы дыма Серёга как бы запивал чаем. В такие моменты я садился рядом с Серёгой и мы с ним разговаривали про работу или про жизнь или про то, что на ту зарплату, которую нам платили, можно лишь хоть как-то сводить концы с концами, а не жить, что в общем, было правдой.
Сам я Серёгин чай не пил – один раз попробовал и у меня сердце забилось так часто-часто, на лбу выступила испарина, а по спине пробежал холодок, не смотря на то, что чай был горячий. Я понял, что мне не нужно пить такой чай, если я хочу жить. Как Серёга ещё при этом и курил, мне было совершенно непонятно.
Был у Серёги один недостаток – иногда он уходил в запой и не появлялся на работе несколько дней. Начальство, конечно, сердилось на Серёгу, но не наказывало, так как заменить Серёгу было некем. Много лет спустя я узнал, что Серёга покончил с собой, закрывшись в гараже и заведя мотор в машине. Жаль, человек, и специалист он был хороший, хоть и пьющий.
Однажды в цехе я увидел женщину – рабочего, которая зачищала чугунные заготовки специальной ручной фрезой. Её работа походила на работу робота-автомата. Заготовок было бесконечно много. Одни и те же движения, один и тот же противный визжащий звук фрезы, пыль, летящая из под зубьев фрезы – всё это продолжалось монотонно-бесконечно. Грязное, в разводах чугунной пыли лицо женщины не выражало никаких эмоций. Женщина уже не была женщиной, она превратилась в биологического робота-автомата. Я понял, что нужно бежать с этого завода, чтобы не превратиться в биоробота.
Университет
Хоть я и готовился к поступлению в ВУЗ, всё-таки уже порядком подзабыл школьную программу, поэтому я не стал рисковать и поступил на ту специальность Приборостроительного факультета Технического Университета, куда медалистов принимали по результатам собеседования. Специальность называлась “Информационно Измерительная техника и технологии” (сокращённо ИнИТ).
Тогда только начинили применять коммерческий подход к обучению и с азартом стали брать деньги со студентов за пересдачу зачётов и экзаменов. Можно сказать что я – последний советский инженер, дальше пошли бакалавры и магистры.
Из 40 предметов, которые были преподаны мне за 5 лет обучения в Университете, только 23 предмета (то есть чуть больше половины) были техническими и имели хоть какое-то, пусть и весьма отдалённое, отношение к моей будущей работе. Всего на моё обучение было потрачено 7322 учебных часа, из которых лишь немногим 4000, то есть примерно 60%, было отведено техническим предметам. Из-за нехватки времени, технические дисциплины преподавались так: чуть-чуть основ и сразу в «дебри», которые потом никак не пригодились в работе.
Примерно 60% времени, отведённого на технические предметы, было потрачено на выведение сложнейших формул, практически никак не связанных с реальной жизнью и нужных лишь для того, чтобы оправдать зарплату преподавателей и их начальства. Таким образом, лишь 20% учебного времени, потраченного на учёбу в Университете, было потрачено не впустую. Я думаю, при желании, вполне можно было бы заменить 5 лет учёбы в Университете одним годом, результат был бы тот же. Но за что бы тогда получали свою зарплату все эти преподаватели и их начальство?
Вот анализ дисциплин, которые были преподаны мне за 5 лет учёбы в Техническом Университете по специальности “Информационно – измерительная техника и технологии” на предмет их нужности в моей дальнейшей карьере инженера и вообще для выживания на территории постсоветского пространства деиндустриализируемой страны:
№ п/п
Наименование дисциплины
Количество часов
Пригодилась ли в дальнейшем
1.
2
Политическая история
220
Не пригодилась
2.
Философия
170
Не пригодилась
3.
Политэкономия
250
Не пригодилась
4.
Право
50
Не пригодилась
5.
Политология
140
Не пригодилась
6.
Экономика производства
100
Пригодилась
7.
Организация и планирование производства, управление предприятием
200
Пригодилась
8.
Иностранный язык
300
Пригодилась*
9.
Высшая математика
700
Пригодилась
10.
Физика
350
Пригодилась
11.
Теоретическая механика
100
Практически не пригодилась
12.
Физвоспитание
560
Не пригодилась
13.
Военная подготовка
600
Не пригодилась
14.
Безопасность и жизнедеятельность
100
Пригодилась
15.
Начертательная геометрия. Инженерная графика
170
Пригодилась**
16.
Программирование
90
Пригодилась***
17.
Электротехнические материалы
60
Пригодилась
18.
Механизмы, элементы и узлы средств измерений
200
Пригодилась
19.
Теоретические основы электротехники
380
Пригодилась
20.
Введение в ИнИТ
165
Пригодилась
21.
Электротехнические и электронные элементы и устройства в ИнИТ
180
Пригодилась
22.
Вычислительная техника в ИнИТ
265
Пригодилась
23.
Теоретические основы ИнИТ
290
Практически не пригодилась
24.
Микроэлектронные и микропроцессорные устройства в ИнИТ
290
Пригодилась
25.
Автоматическое управление
160
Пригодилась
26.
Цифровые и измерительные устройства
90
Пригодилась
27.
Измерительно-вычислительные комплексы
220
Пригодилась
28.
Математические основы ИнИТ
72
Практически не пригодилась
29.
Алгоритмические языки
54
Пригодилась***
30.
Статистический анализ
64
Пригодилась
31.
Оптико-электронные измерения
250
Пригодилась
32.
Аналоговые измерительные устройства
54
Пригодилась
33.
Наблюдение и фильтрация в измерительных устройствах
48
Пригодилась
34.
Метрологическое обеспечение средств измерений
75
Пригодилась
35.
Автоматизация измерительного эксперимента
75
Пригодилась
36.
Управление трудовым коллективом
32
Пригодилась
37.
Измерительные преобразователи
96
Пригодилась
38.
Социология
28
Не пригодилась
39.
Предпринимательство
56
Не пригодилась
40.
Культурология
18
Не пригодилась
Итого:
Пригодилось в дальнейшей работе – потрачено 4768 часов учебного времени (65%)
Не пригодилось в дальнейшей работе – потрачено 2092 часов учебного времени (28,5%)
Практически не пригодилось в дальнейшей работе – потрачено 462 часа учебного времени (6,5%)
* – на изучение английского языка мною было потрачено огромное количество времени в школе, в военном училище и в институте и все эти усилия были напрасными. А всё потому, что нам преподают иностранный язык совершенно неправильно и делают это намеренно. Давно уже доказано, что невозможно научиться говорить на иностранном языке, изучая грамматические правила. Чтобы научиться говорить на иностранном языке, нужно погрузиться в языковую среду, а не изучать правила. Существуют современные методики, которые погружают человека в языковую среду с помощью компьютерных программ, текста на мониторе и звука диктора в наушниках. Но в школах и вузах нас по прежнему учат по старинке, заставляя зубрить правила. Делается это намеренно, чтобы затянуть процесс обучения и выудить из человека, которому нужно овладеть иностранным языком, как можно больше денег.
** – меня научили чертить только карандашом и линейкой и не научили делать это с помощью компьютерных программ
*** – меня пытались научить писать программы, абсолютно без какой-либо привязки к их практическому смыслу. Не понимая практического смысла написания программ, как можно научиться программировать?
Из представленной таблицы видно, что коэффициент эффективности использованного учебного времени с точки зрения дальнейшей нужности в жизни, довольно невысок. Но, дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят – образование то я успел – таки получить бесплатное, и, как уже было сказано выше, с гордостью могу именовать себя последним советским инжерером!
А вообще, студенческое время было весёлое! Я ещё застал те времена, когда студентов осенью загоняли в совхоз на уборку картошки. Помню уборку картошки осенью 1992 года. Осень на Южном Урале в тот год выдалась тёплая, почти без дождей. Мы работали почти без выходных и конечно, очень уставали. Выходили из положения следующим образом. Отряжали двух парней с сумками и мешками, полными картошки в город. Парни везли на автобусе картошку на городской рынок, продавали картошку по оптовой цене и покупали на вырученные за картошку деньги спирт “ROYAL” в стеклянных литровых бутылках, появившийся тогда в продаже и всевозможную закуску. Пока парни были в городе, мы работали за себя и за них и отмечали их в табеле как работающих.
Вечером парни приезжали из города, мы приезжали с поля и после ужина в столовой мы все дружно группой шли на местное озерцо пить спирт, разбавленный водой и запивать соком и газировкой. Весёлое было время! Время первых поцелуев и романтических приключений, драк с деревенскими и парнями из других вузов за девчонок.
После картошки вернулись в город – кто к родителям, а кто – в общагу. Я, как иногородний, конечно попал в общагу. Общага у нас была коридорного типа – девятиэтажка, на каждом этаже несколько десятков комнат с выходом в общий длинный коридор. Самой собой, туалет общий, в коридоре. Воду добыть можно было в общей бытовке. Душ в подвале, но он работал не всегда. На входе в общагу сидела вахтёрша и проверяла пропуска.
В комнате нас жило четыре человека. Благодаря тому, что я попал в одну комнату с одногруппником, который до поступления в институт закончил электротехнический техникум с красным дипломом, у меня не было проблем с написанием курсовых работ и решением задач.
Вообще, жить в общаге было весело, есть что вспомнить, но это тема для отдельного повествования.
Лакокраска
Сразу после окончания института я устроился работать по специальности – инженером в цех контрольно-измерительных приборов и автоматики местного лакокрасочного завода.
Завод представлял из себя разваливающийся кусок, отколовшийся от некогда очень могущественной, но также разваливающейся могущественной империи, которой был Советский Союз. Люди в цехе делились на три категории: 1. Те, кто пил технический спирт; 2. Те, кто раньше пил технический спирт, но потом бросил; 3. Женщины.
Те, кто пил технический спирт, научили нас, молодых специалистов, пить этот самый технический спирт, и, выпивая и закусывая, донесли до нас главную свою мысль: “Забудьте всё то, чему вас научили в институте, здесь всё по-другому и всему придётся учиться заново”. Те же, кто раньше пил технический спирт, но потом бросил, научили нас всему тому, что было нам нужно в нашей работе и чему нас так и не научили в институте, а именно: читать электрические схемы, обслуживать приборы, вести их монтаж, наладку, калибровку и многому другому. Женщины в цехе нужны были для баланса – они не позволяли тем, кто пил технический спирт спиться окончательно и время от времени пополняли вторую категорию работников работниками из числа первой категории.
Однажды начальник цеха вызвал нас, двух молодых специалистов к себе в кабинет и начал рассказывать про то, что у инженерной работы на данный момент нет перспектив, что мир поделён на сферы влияния транснациональными компаниями и если ты хочешь зарабатывать и иметь перспективу в жизни, то нужно работать на эти самые транснациональные компании. Я сидел, слушал начальника цеха и тихо приходил в ужас от услышанного, понимая что мне пытаются промыть мозги, используя при этом своё должностное положение. Мне было интересно, чем же всё это закончится.
Закончилось это тем, что начальник цеха предложил нам вложить некую сумму денег в компанию, занимающуюся распространением чудесного продукта, питаясь которым можно великолепно себя чувствовать и который заменяет собой все остальные продукты питания. Фирма, выпускающая данный продукт называлась "Гербалайф“.
Поняв, что меня пытаются втянуть в финансовую пирамиду, я, не смея сразу отказать начальнику, вежливо обещал подумать над предложением. Расспросив коллег я узнал, что таким образом начальник цеха промывал в своём кабинете мозги всем сотрудникам без исключения и некоторые из сотрудников не смогли ему отказать.
Кончилась вся эта история тем, что начальник забрал все свои акции, выданные ему, как и другим работникам, проработавшим на предприятии много лет, в результате приватизации, уволился с завода и вложил все вырученные деньги в эту самую фирму "Гербалайф“. Акции начальнику выдавали продукцией завода – краской и я помню, как вместе с другими работниками цеха загружал эту самую краску в грузовую машину, а потом разгружал её же в личный гараж этого самого начальника. Надо ли говорить, что всё это происходило в рабочее время.
Несколько лет спустя, уже работая на другом предприятии, я узнал, что тот самый начальник, лишившись всех денег и так и не став финансовым воротилой транснационального масштаба, устроился работать простым инженером на другой завод, расположенный неподалёку от лакокрасочного.
После ухода начальника цеха, его место занял мастер монтажного участка, на котором я работал. Особенностью новоиспечённого начальника было то, что в его крови постоянно присутствовал алкоголь в том или ином виде – был ли это разбавленный технический спирт, водка или самогон, не имело никакого значения. Алкоголь ежедневно поступал в небольших, но регулярных количествах в его организм с самого утра и до позднего вечера, но всегда ровно столько, чтобы можно было прямо и не шатаясь пройти через центральную проходную. В критической ситуации могла выручить родная тётя начальника, которая работала в заводоуправлении заместителем генерального директора, но случались и казусы – как-то раз, помню, неверно рассчитав количество выпитого, нам пришлось “выходить” с территории завода, перемахнув через забор с колючей, в общем-то, проволокой. Да, да, я застал ещё то чудесное время, когда на предприятиях ещё не были повсеместно установлены системы видеонаблюдения и напрочь отсутствовали системы учёта рабочего времени персонала при помощи электронных пропусков.
После ухода мастера нашего участка на повышение, я был назначен мастером того самого участка, видимо, как наиболее перспективный в плане умения подержать руководство при разливе спиртных напитков и имеющий относительно здоровую ещё печень, что в общем-то, позволяло руководить монтажным участком, а именно, оформлять заказ – наряды на производство монтажных работ и списывать ежемесячно энное количество технического спирта на настройку микроманометров, которых, согласно учётной документации, в нашем цехе имелось огромнейшее количество.
Хлебное место
В девяностые годы нормальной практикой работодателей было задерживать выплату заработной платы своим работникам. Чтобы не выплачивать работникам заработанные ими деньги, работодатели шли на различные ухищрения – выдавали зарплату продукцией завода, на котором работал работник, талонами на питание в заводской столовой, товарами народного потребления из заводского магазина и вообще чем угодно. Живые деньги выплачивали крайне редко и понемногу. Вот почему, когда я устраивался на лакокрасочный завод, задержка по выплате зарплаты составляла один месяц, а через год моей работы она уже составляла шесть месяцев.
Я пытался найти подработку, сделать это в то время было весьма непросто. Сейчас в это трудно поверить, но тогда не было мобильных телефонов. Вернее, они были, но стоили как вполне приличный легковой автомобиль. У многих в квартирах тогда были установлены проводные стационарные телефонные аппараты, но возможность их установить была не у всех. В моей квартире не было домашнего телефона. Я пытался его установить, но в телефонной компании тётя с внешним видом цепного пса, хамским голосом мне огласила приговор: “в вашем доме нет технической возможности увеличить количество абонентов, вы можете записаться в очередь на установку”. Поэтому я не мог дать объявление в газете, интернет тогда был тоже в диковинку, подработку приходилось искать, читая объявления в местной газете частных объявлений. Время от времени я подрабатывал то грузчиком, то клейщиком обоев, то штукатуром-маляром, но постоянных заказов не было.