Книга Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь - читать онлайн бесплатно, автор Дмитрий Вилорьевич Шелег. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь
Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь

Гор, ожидая такого вопроса, протянул ему монету в один фунт:

– В Милдхолле ты получишь «сколько пожелаешь».

Торговец замялся:

– Попрошу написать о моем вознаграждении в письме. Так будет надежнее.

– Но у меня нечем дописать! – с наигранной досадой ответил Гор.

– О! Это теперь не является проблемой, – сказал торговец и достал из кармана чернильную ручку.

Открутив от нее колпачок, он протянул ее Гору.

Гор чуть сильно провел стальным пером по бумаге – оно оставило легкий след фиолетовых чернил.

Гор подумал: «Давно я не был в цивилизации…»

Приписка гласила: «Вознаграждение „сколько пожелает“».

Пробежав глазами по бумаге, торговец поклонился:

– Для меня большая честь доставить послание в сам Милдхолл!

Гор повторил:

– Это секретно! Никому!

Торговец сделал знак, прикрывая свой рот рукой.

* * *

Горничная, молодая женщина, одетая в белый передник и чепчик – на европейский манер, несла по коридору поднос с фарфоровыми кофейником и чашкой на блюдце.

«Вот уж господа, кофею пьют себе да с жиру бесятся, – думала она. – Пробовала я енто кофее, Машка с кухни по-тихому наливала, фу! – горькое, а деньжищ тянет… одиннадцать копеек!»

Настроение у горничной было не из лучших: на днях она узнала, что нагуляла ребеночка, в голове крутились мысли: «И что теперь делать? С работы попрут – как пить дать, так и жить негде. Домой в деревню брюхатой ехать, так там собственная мать прибьет, своих ртов – не прокормить. Хоть возьми да повесься! А у Машки спроси совета, так она снова заладит своим скрипучим голосом: „А я говорила!.. А я говорила тебе, Анюта! “».

С такими мыслями Анюта, стараясь аккуратно держать поднос, постучала в дверь номера «7». Ответа не было. Она прислушалась – тишина.

Она захотела было открыть дверь запасным ключом – такое разрешалось – и уже потянулась к кармашку передника, как поднос наклонился, и чашка с блюдцем соскользнули с него и как-то медленно в ее глазах начали падать на пол. Анюта начала читать молитву «Во спасение…» и, кажется, успела прочитать ее всю полностью, пока они падали. Но, видно, все-таки только половину прочитала, потому что блюдце звонко вдребезги разбилось о деревянный пол, а чашка покатилась себе, виляя по коридору.

Анюта заплакала:

– Сейчас еще за блюдце высчитают.

Пока она вздыхала да охала, чашка докатилась до лестницы, и… полетела по ступенькам вниз.

Анюта с горя села на пол коридора и… твердо решила повеситься. Но звона разбитой чашки она так и не дождалась. Поставив поднос на пол, она решила узнать судьбу чашки и пошла к лестнице.

Но тут ее осенило: «Посуда бьется к счастью, а чашка-то не разбилась!»

Анюта остановилась: «Значит, будет беда! Не пойду в этот номер!»

* * *

Так она стояла в растерянности и не знала, что делать, пока дверь номера «11» не отворилась и из него не вышла Мадмуазель. Она рассеяно посмотрела на заплаканное лицо Анюты, сунула ей в руку монету и начала спускаться по лестнице. Шаг, еще шаг – и Анюта услышала, как чашка снова запрыгала вниз.

«Ну и будь что будет», – Анюта подумала и начала рассматривать нерусскую монету с королевой, «потому что в короне», на одной стороне и чем-то непонятным на другой стороне.

Так и не дождавшись звона разбитой чашки, Анюта спустилась с лестницы и, к своей большой радости, увидела ее – целехонькую. Она быстренько подняла ее, протерла передником, от греха подальше, и решительно направилась в коридор за подносом.

* * *

Тихонечко открыв дверь номера «7», Анюта замерла от увиденного, и поднос сам собой полетел на пол…

В центре комнаты спиной к ней сидел совершенно голый крепко сложенный мужчина и делал руками какие-то непонятные плавные движения, от которых мышцы на его спине перекатывались, сходились и расходились. Хоть при догорающих свечах все было в полумраке, Анюта увидела, что вся его спина разрисована какими-то знаками. Она слышала, что такие нестираемые рисунки делают чернилами слуги Антихриста, но самой видеть ей довелось впервые.

В голове у Анюты пронеслось: «Надобно бежать в полицию. Авось и награду каку дадут!»

В этот момент мужчина резко обернулся и вскочил на ноги…

* * *

Под утро Машка проснулась в тесной коморке на двоих и не увидела своей соседки.

Засунув руку под ее одеяло, поняла: «Постель холодная. Видно, снова к «милому» подалась. Эх! Рисковая…»

Думать ей ни о чем не хотелось: надо было вставать и идти готовить завтраки для постояльцев. А как любил говаривать хозяин: «Завтраки на то и завтраки, чтобы их готовить из того, что осталось от вчера – на завтра. А это – наука. Надо знать, кто останется дальше постояльцем, а кто съедет. В этом весь толк!» Машка сладко потянула свое плотное полукруглое тельце и начала собираться.

* * *

На кухне она и нашла свою соседку, которая висла на бельевой веревке под потолочной балкой первого этажа.

* * *

Машка первым делом бросилась к Анюте – холодная, неподвижная, только рука разжалась, и из нее выпала монета. Машка, не будь дурой, сунула ее за щеку и понеслась вопить «Караул!». Тут-то и началось… гвалт… постояльцы все начали улепетывать, а кто-то под шумок норовил и не расплатиться… скандалы… понаехало полиции… начали ловить кого ни попадя…

* * *

Уже ближе к обеду началось дознание. Хоть в городе частенько случались душегубства, но до самоповешенья мало кто доходил.

Полиция расположилась прямо в ресторации.

* * *

Дошла очередь и до Машки.

Опрос вел молодой полицейский капитан-исправник, при серебряных погонах на новенькой с иголочки форме. Но Машкиному наметанному глазу сразу стало видно, что он вчера «здорово перебрал», поэтому много вопросов не задавал.

Протоколы молчаливо писал пожилой, усатый, с пышными бакенбардами полицейский – помощник исправника, судя по замусоленной форме – не из женатых.

Исправник встал, утер испарину со лба:

– Олег Ярославович, заканчивайте оформление и отпускайте девку. Я пойду, выйду на воздух, похожу, душно тут.

Машка вздохнула с облегчением и собиралась было вставать, как полицейский, не поднимая головы от протокола, показал ей рукой: «Сиди».

Все также, не поднимая головы, он спросил, «окая»:

– А что, голубушка, взяла ты чего у повешенной?

Машка застыла на мгновенье, но потом ответила:

– Что вы, что вы. Нет, конечно.

Полицейский поднял на нее глаза, их тяжелый взгляд приковал Машку к лавке.

Он постучал пальцем по столу:

– Ложи сюда.

Машка, сама не своя, не понимая, что делает, встала, подошла и, неловко расстегнув несколько пуговок платья, достала монету, хранившуюся в районе пышной груди. Затем положила ее точно в то место на столе, на которое указал полицейский.

Полицейский бросил взгляд на монету и сказал Машке:

– На каторгу хочешь?

Машка замотала головой.

– Тогда беги из города, и чем быстрее… – продолжил он.

Машка быстро-быстро закивала и побежала в свою каморку собирать манатки.

* * *

Начальства все не было, и помощник сам начал проводить дознание. Еще через несколько опрашиваемых человек завели Мадмуазель, которая оказалась просто Василиной, да не из местных легализованных жриц любви, а из приехавших на «сезонные заработки».

Олег Ярославович сразу понял, что она до смерти боится полиции, потому что на спецучет не становилась:

– Ну что, Василина, давай рассказывай.

Та начала быстро тараторить про свою тяжкую долю, которая заставила ее приехать на «заработки», как была остановлена поднятой вверх рукой полицейского. Да так и осталась молча сидеть, задрав голову и смотря на его руку.

– Теперь говори про англичанина, – сказал полицейский.

Василина и выложила все как было, и закончила:

– Потом он, сильно пьяный, начал хвастаться, что состоит на службе у самого главного англичанина, который даже главнее, чем сама королева. Что ему доверено передать секретное письмо в какой-то дворец Милхол…

Полицейский закивал головой, а Василина отдышалась и продолжила:

– Я видела, что англичанин разговаривал с рослым мужчиной в черной одежде. Англичанин тот еще до суматохи съехал, а этого черного человека потом на улице видели. Говорили, что он узнавал, когда поезд до Москвы уходит.

Олег Ярославович довольно улыбнулся и что-то пробормотал себе поднос, а вслух «проокал»:

– Хочешь жить – тогда быстро домой! И больше в этом городе не появляйся.

Василина раскраснелась:

– Как же мне отблагодарить Вас, батюшка мой, спаситель!

И, оглянувшись по сторонам, полезла под стол.

Полицейский так треснул по столу кулаком, что Василина опрометью вылетела из трактира.

* * *

Когда пришло начальство, Олег Ярославович довольно пригладил усы и доложил:

– Господин исправник! Самоубийство на почве чувств. Закрываем дело?

– Вот и ладненько, – ответил исправник уже слегка заплетающимся языком.

* * *

Закончив дела, Олег Ярославович поспешил направиться на железнодорожный вокзал, где к вечеру «срисовал» по описанию Василины «рослого черного мужчину», который не садился в московский поезд до последнего и уже запрыгнул в вагон на ходу.

6 серия

Эпизод 1

Забава

23 июня 1861 года, Костянки

Под вечер Тихомир прогуливался по окрестностям селения и вышел на луг.

Издали он увидел Забаву, которая приветливо помахала ему рукой.

* * *

Они продолжили путь вместе вдоль смешанного леса по краю луга.

Шли молча. Забава улыбалась. Тихомиру, любующемуся ее красотой и легкостью, казалось, что рядом с ним парит ангел.

Тихомир первым прервал молчание, и завязался диалог:

– А почему тебя назвали Забава?

– Меня так назвала мама, когда я только-только родилась, потому что сразу стала улыбаться – была забавной.

– А где твоя мама?

– Моя мама рано умерла. Я ее почти не помню. С раннего детства я живу тут с бабушкой.

Заговорив о маме, Забава перестала улыбаться и погрузилась в воспоминания, но это продолжалось всего несколько мгновений.

* * *

Затем она снова улыбнулась и сказала:

– Да, я всю жизнь прожила в этом месте и ни разу не была в городе. Как там живут люди?

Тихомир начал с гордостью рассказывать:

– Я живу в Москве. Там очень много людей, где-то миллион жителей, а это больше раза в два, чем во всем вашем Воронежском уезде. Почти все люди в Москве живут в больших многоэтажных каменных или кирпичных домах.

Забава внимательно слушала, и без того огромные глаза ее стали еще больше.

– Как можно жить в каменных домах на голове друг у друга, если вокруг столько земли? А есть ли в городах деревья? Я не понимаю, как можно жить вдали от деревьев, цветов, животных, рыб…

Теперь настала очередь Тихомира улыбнуться:

– Конечно, в городе много парков, бульваров и аллей. В них выложены каменные тропинки и установлены скамейки. Даже вечером можно там прогуляться, потому что они освещаются керосиновыми фонарями.

Забава прищурила глазки:

– А животные?

– О! Сейчас в Москве на Пресненских прудах строится зоосад. Я читал, что туда свезут диких животных со всей России: медведей, волков, лисиц, зайцев, белок, оленей и даже отловят птиц. Но главное – привезут и невиданных: львов, тигров, леопардов и крокодила! Им приготовят удобные и просторные жилища: они будут жить в клетках и вольерах, – с восторгом рассказывал Тихомир.

Глаза Забавы снова стали круглыми:

– В клетках?

Тихомир кивнул, и они некоторое время шли молча.

* * *

Погодя Тихомир продолжил:

– В городе много возможностей, поэтому люди и приезжают туда. Можно заработать много денег, чтобы жить комфортно в большом доме, вкусно есть, хорошо одеваться.

– Зачем иметь много денег? Я знаю, что такое деньги. Видела их у бабушки – это просто золотые кругляшки, и все! Мне хорошо живется в избе. Летом в ней прохладно, а зимой тепло.

Есть маленькая банька. Мы вкусно питаемся тем, что дает земля, – Забава была серьезна, но потом снова прищурилась. – Вот скажи мне, тебе удобно ходить в твоей одежде?

Тихомир оглядел себя как бы со стороны снизу вверх: узкие туфли, тесные брюки, рубашка с галстуком, жилет, сюртук, шляпа, перчатки. И развел руками.

Забава поняла его ответ, засмеялась и начала кружиться, отталкиваясь босыми ногами и разведя руки в стороны. Ее прямого покроя холщовое самотканое платье-рубаха ни капельки не стесняло движений – ей было легко и свободно.

* * *

Тихомир решил высказать еще один аргумент:

– В городе много разных людей. Можно с ними общаться по интересам. А чтобы не было скучно, вечером можно ходить в театры или на балы.

Забава звонко рассмеялась:

– Мне никогда не скучно. Я могу запросто разговаривать с животными и деревьями, даже с водой. Только они все очень смешные!

Тихомир усмехнулся.

– О чем думает это дерево? – спросил он, указав на березу.

Забава подошла и, погладив рукой ствол, ответила:

– Ей жарко и хочется пить. Она старалась пустить корни глубже, но ей встретился большой камень, который стоит большого труда обойти.

– А о чем думает этот цветок? – вопрос Тихомира прозвучал иронично.

Забава наклонилась и, прикоснувшись к луговому раскидистому фиолетовому колокольчику, ответила тоненьким голосом, якобы подражая цветочку:

– Осторожно со мной! Видишь, какой у меня тонкий и слабенький стебелек. Вот и расту я на лугу среди трав, которые загораживают меня от ветра и дождя. А сейчас я буду опускать свои головки вниз к земле, потому что скоро солнышко будет заходить.

* * *

Тихомир рассмеялся, воспринимая ответы Забавы так, как будто девушка шутит.

– В городе есть университеты, в которых можно научиться многим наукам, изучить иностранные языки, – сказал Тихомир и, пока не воспринимая способности Забавы всерьез, добавил: – Ну, или просто школы, где учат читать и считать.

Забава загадочно улыбнулась и спросила:

– Какой иностранный язык у тебя самый любимый?

Тихомир, не задумываясь, пафосно ответил:

– Французский, который обязан знать каждый приличный дворянин!

Так они еще немного прошлись, думая каждый о своем, пока Забава не попросила:

– Скажи что-нибудь про меня.

Тихомир призадумался и, романтично глядя ей в глаза, не чувствуя подвоха, произнес:

– У тебя красивые голубые глаза.

Забава немного смутилась, потупив предмет восхваления, но все же попросила:

– Скажи это на французском языке!

Тихомир замялся, начал что-то лепетать, подбирая и комкая слова, и, наконец, выдавил из себя полную чушь:

– Tes beaux yeux sont bleus.

To, что сказал Тихомир, очень развеселило Забаву, и она, смеясь, проговорила фразу на чистейшем французском:

– Tu as de beaux yeux bleus.

И, после паузы, на английском:

– You have beautiful blue eyes.

На итальянском:

– Hai dei bei occhi blu.

На немецком:

– Du hast schone blaue Augen.

* * *

Тихомир стоял в полном недоумении, что еще пуще развеселило Забаву.

Он решил взять реванш:

– Ты умеешь складывать числа?

Забава, улыбнувшись, переспросила:

– Числа или цифры?

Тихомир пожал плечами:

– А какая разница?

Забава ответила:

– Числа – это как буквицы, только с титло наверху, чтобы не перепутать, – сделала волнообразное движение рукой Забава, – а цифры придумали арабы. Раньше всех ученых людей называли «арабами». Они придумали свои арабские цифры от нуля до девяти очень просто – по количеству углов, и цифры нужны только для геометрии.

Забава взяла пруток и начала ловко выводить на песке арабские цифры:

– В нуле нет углов, потому что он круглый. В цифре «один» – один угол, в цифре «два» – два угла, в цифре «три» – три угла, в цифре «четыре» – четыре угла, в цифре «пять» – пять углов, в цифре «шесть» – шесть углов, в цифре «семь» – семь углов, в цифре «восемь» – восемь углов, в цифре «девять» – девять углов!

Тихомир не ожидал узнать такого простого объяснения арабских цифр и очень удивился.

* * *

Забава увидела вдалеке Знахарку и убежала, смеясь:

– Мне пора!

Эпизод 2

Сколько пожелает

5 декабря 1843 года, Лондон

В первых числах декабря 1843 года в док лондонского Сауту – арка в эстуарии Темзы зашло торговое судно. Как только швартовка была закончена и поданы сходни, с него сбежал человек и спешно скрылся в тумане, окутавшем причал.

* * *

Человек шел широким шагом, стараясь нагнать потерянное время. Идти ему было долго: сначала по набережной до Лондонского моста,

* * *

потом через мост по Кинг-Уильям-стрит

* * *

и Принсес-стрит

* * *

до Бэйсинхолл-стрит.

* * *

Подойдя к зданию, человек отдышался и поднял голову, посмотрев на лепной герб фасада, мелко быстро перекрестился. Его губы зашевелились в короткой молитве, и он решительно направился к двери Милдхолла.

* * *

На его стук тяжелая дверь открылась, человек юркнул в нее и уперся носом, оказалось, в живот здоровенного амбала. Тот вопросительно кивнул.

Человек, путая слова, которые репетировал весь путь от Азовского моря до Северного, с третьего раза объяснил, что он торговец и привез срочное письмо из Ростова-на-Дону.

* * *

Амбал провел рукой по лысой голове и жестом указал ему пройти дальше – в темный холл. Там он обыскал торговца с ног до головы и, бесцеремонно оторвав подкладку жилета, извлек «надежно припрятанное» письмо.

* * *

В холле появился невысокий старичок, который молча протянул руку амбалу, взял письмо.

Торговец низко поклонился старику, но тот не обращал на него никакого внимания, а бегло читал.

– Опиши мне человека, который передал тебе это письмо, – попросил он торговца.

Торговец поднял вверх глаза, вспоминая внешность, и довольно точно описал Гора.

Старичок, ничего не ответив, развернулся, чтобы уйти, как торговец с возмущением прокричал:

– Мой лорд, мне было обещано вознаграждение! Я в точности соблюдал все условия! Я добрался сюда так быстро, как только смог, и нигде не задерживаясь в пути, поэтому потерпел торговые убытки! Я держал язык за зубами, выполняя секретную миссию!

Старичок негромко сказал амбалу:

– Сколько пожелает.

* * *

Ночью в Темзу, скрытую туманом, плюхнулось мертвое тело.

7 серия

Эпизод 1

Купала

23–24 июня 1861 года, Костянки

Уже заметно начало темнеть, когда Тихомир подошел к большой поляне, где начиналось гулянье. Стол был накрыт по деревенским меркам очень богато: было много разнообразной, в основном жирной мясной пищи, много яиц, меда, кваса. Но, к удивлению Тихомира, он не увидел у стола ни одной лавки, и стар и млад – все были на ногах.

* * *

К Тихомиру подошел довольный Третьяк:

– Ох и хорош в этом году сбор! Видишь, на том берегу только костры догорают – зола до утра не остынет!

Тихомир кивнул и спросил:

– Почему нет лавок? Все стоят!

Третьяк отмахнулся:

– Знахарка запретила ставить лавки, хотя старожилы рассказывали, что в давние времена все сидели за столом. Да и не усидишь тут – сейчас гуляния начнутся!

Громко засвистев, Третьяк пустился вприсядку:

– Эх, барыня, барыня, барыня-сударыня!..

Отдышавшись, сказал:

– Я скоро буду. Завершу дела и приду.

* * *

Начались гулянья.

Тихомир с интересом в сторонке наблюдал за народными обрядами.

* * *

Девушки в цветочных венках пели песни в хороводе.

* * *

Девушки и парни поодиночке вереницей прыгали через костер.

* * *

Девушки опускали венки в воду, а парни вылавливали их и приносили девушкам назад.

* * *

Девушки и парни играли в догонялки.

* * *

Девушки и парни уже парами, взявшись за руки, прыгали через костер.

* * *

Все вместе водили хоровод и пели песни.

* * *

Все веселились, ели и пили угощения.

* * *

Наблюдая за обрядами, Тихомир не заметил, как к нему подошла Знахарка.

Она жестко и внимательно посмотрела ему в глаза, взяла его руку и немного подержала в своей.

Глаза Знахарки потеплели.

– Как называется твое устройство? Я когда-то давно смотрела через такое стекло на звезды, – без предисловий спросила она.

– Это – фотоаппарат. Его совсем недавно изобрели. Он делает фотографии – это как маленькие картинки с изображением того, на что направляешь объектив. Только для этого надо солнце, а сейчас уже темно, – разочарованно ответил Тихомир.

При словах «совсем недавно» Знахарка едва улыбнулась и понимающе кивнула головой:

– Солнце надо для всего!

* * *

Тихомир понял, что Знахарка имела в виду телескоп и хотел ее пораспрашивать, но та уже отвлеклась и смотрела в сторону на рыжую женщину, которая выбилась из хоровода и танцевала сама по себе, словно в экстазе.

* * *

Знахарка подошла к рыжей женщине и посмотрела ей в глаза: зрачки были сильно расширены.

Знахарка сделала знак, подзывающий женщин из хоровода, и указала им на рыжую. Две женщины тут же подхватили ее под руки и повели ее в лесок рядом с поляной. Другие две женщины выхватили из хоровода молодого мужчину, что-то сказали ему и проводили в тот же лесок.

* * *

Некоторые женщины, глядя на происходящее, стали запросто брать мужчин из хоровода за руки и уводить их за собой, а те безропотно следовали.

* * *

К Тихомиру и Знахарке подошел Третьяк с факелом в руках и, картинно стерев пот со лба, объявил:

– Работы закончены. Получилось много золы.

Знахарка улыбнулась и, потрепав Третьяка по русой шевелюре, сказала:

– Еще нет! Сегодня ночью будет сильная гроза…

Третьяк удивленно посмотрел на чистое звездное небо и переспросил:

– Матушка! Так ясно же?

Знахарка загадочно ответила, глядя на Тихомира:

– Дело не в ясном небе, а дело в том, что она сделала свой выбор…

* * *

Видно было, что Третьяк расстроился, но перечить не стал:

– Эх, не суждено мне в этом году погулять! Поеду, привезу рогожи да золу укрою.

* * *

Тихомир был удивлен предсказанием Знахарки и ее пояснением. Он вопросительно посмотрел на нее, но та словно не поняла его и увела разговор в сторону, не менее интересную…

– Хочешь знать правду о древнем обычае? – Знахарка показала рукой на кострище.

Тихомир согласно кивнул.

* * *

Знахарка хорошо поставленным спокойным голосом, словно рассказывала сказку, начала:

– Обычай изменился со временем. В стародавние времена он был посвящен божеству летнего солнца Купале, затем он был замещен христианами на праздник Иоанна Предтечи, или по-другому Иоанна Крестителя – можно говорить Иван Креститель, который, по разумению церковников, родился в эту ночь. Так совместились два имени в одно «Иван Купала», а церковники объяснили второе имя «Купала» тем, что Иоанн Предтеча «купал» Христа при его крещении.

Тихомир спросил:

– Почему именно эта ночь так привлекательна была и для древних людей, и для христиан?

Знахарка ответила:

– Солнце очень важно для всего живого. Ночь эта приходится на день летнего солнцестояния, «солнцеворота», когда день идет на уменьшение. Все животворящие силы на Земле пробуждаются и хотят успеть воспользоваться последним «длинным» солнечным днем. Травы и цветы являются самыми простыми созданиями на Земле, у которых есть разум, они меньше других живут, поэтому стараются больше всех впитать в себя солнечную энергию. А человек, как самое разумное творение на Земле, может воспользоваться этим и собрать травы и цветы, переполненные целебными свойствами.

В древние времена люди жили в лесах, знали о целебных свойствах трав и цветов, которые потом использовали как лекарства, но только для собственных нужд, не забирая у природы больше, чем надо. Теперь люди живут в городах и пользуются готовыми лекарствами, поэтому те люди, которые остались жить в лесах, стали скашивать целые луга – для городских. Но травы не так просто сохранить и перевезти на большие расстояния, поэтому люди придумали, как извлечь из них лекарственные свойства: они сжигают их для поташа, сушат, делают отвары.

Но люди не понимают, что собирание большого количества трав может привести к тяжелой болезни и даже смерти, поэтому их приходится учить, как предохранять себя от воздействия трав, обманывать, предлагая игры, пугать нечистой силой.

Тихомир сосредоточенно слушал чарующий голос Знахарки, рассказ был построен так, что его сознание затуманилось: в его голове сами собой всплывали образы.

* * *

Знахарка посмотрела на него, улыбнулась и продолжила:

– Послушай, что говорят традиции, а что происходит на самом деле!

* * *

Традиция говорит, что в праздник девушкам надо носить цветочные венки, которые символизируют честь, красоту и счастливую судьбу обладательницы. На самом деле венок на голове девушки – это символ ее невинности и желания выйти замуж. Посмотри: вон стоят девушки, к которым пришла «весть» от жениха – они без венков, они «Весты», а вон тем – с венками на голове – еще «не пришла весть» от жениха, и они пока не знают, кто их возьмет замуж, – это «Невесты». Но тем, кто познал плотскую любовь до замужества, не разрешается надевать венок.