Мирный воин. Книга, которая меняет жизнь

– Сократ, у меня есть пара вопросов.

Он сложил руки в молитвенном жесте, возведя глаза к потолку, как бы испрашивая свыше то ли совета, то ли терпения.

– Что за вопросы? – вздохнул он.

– Ну, я насчет крыши так и не выяснил, и что ты имел в виду, когда сказал, что рад видеть меня «снова», и еще я хотел бы знать, что могу для тебя сделать и чем ты можешь мне быть полезен. И еще я хотел спросить, сколько тебе лет.

– Давай пока начнем с самого простого. Мне девяносто шесть лет по вашему летоисчислению.

Не было ему девяносто шести. Пятьдесят шесть – пожалуй; шестьдесят шесть – с натяжкой; семьдесят шесть – с очень малой вероятностью, и это было бы настоящим чудом. Но девяносто шесть? Он лгал. Хотя зачем ему лгать? И еще эта странная обмолвка…

– Сократ, в каком смысле «по вашему летоисчислению»? Это ты про другие часовые пояса, что ли? Или ты из космоса?

– А разве не все мы оттуда? – ответил он.

Честное слово, к тому моменту я не исключал и такой возможности.

– Я все-таки хотел бы выяснить, что мы можем сделать друг для друга.

– Только одно: я был бы не против взять себе последнего ученика, а тебе самым очевидным образом нужен учитель.

– Мне хватает учителей, – может быть, слишком поспешно ответил я.

Он помолчал, сделал глубокий вдох:

– То, насколько правильный у тебя учитель, зависит от того, чему бы ты хотел научиться.

Он легко поднялся и пошел к двери:

– Пойдем. Хочу тебе кое-что показать.

Мы дошли до угла, откуда открывался вид на огни делового района, а за ними и на весь мерцающий огнями Сан-Франциско.

– Мир, – произнес Сократ, широким жестом обводя горизонт, – это школа, Дэн. И единственный настоящий учитель в ней – это жизнь. Она предлагает самый разнообразный опыт, и если бы сам по себе опыт приносил мудрость, все старики были бы сплошь просветленными мудрецами. Но зачастую уроки, которые несет с собой опыт, глубоко сокрыты. Я могу показать тебе, как можно учиться на собственном опыте, чтобы ты мог ясно видеть окружающий тебя мир. Ясности тебе не хватает катастрофически. Ты знаешь, что это правда, но ум твой сейчас бунтует; ты пока не умеешь превращать знания в мудрость.

– Даже не знаю… В смысле, я так далеко не заглядывал.

– Да, Дэн, ты пока так далеко не заглядывал и не заходил. Но вполне можешь дойти и туда, и еще дальше.

К заправке мы вернулись одновременно с подъехавшей красной блестящей «тойотой». Сократ открыл крышку бензобака и продолжил:

– Тебя, как большинство людей, научили собирать информацию извне. Книги, журналы, эксперты… – С этими словами он вставил в горловину заправочный пистолет. – Как эта машина, ты открыт навстречу миру информации, позволяя ей свободно втекать в тебя. Иногда это прямо-таки первосортная информация, иногда так себе, дешевка. Ты покупаешь информацию по рыночной цене, как покупаешь бензин.

– Спасибо, что напомнил. Мне через два дня как раз платить за следующий семестр.

Сократ кивнул и продолжил наполнять бак. Когда бак был наполнен, он не отключил подачу бензина. Вскоре бак переполнился, бензин потек на землю, по асфальту побежал ручеек.

– Сократ! Бак переливается, ты что делаешь?!

Он проигнорировал мое восклицание, как и текущий по асфальту бензин:

– Дэн, как этот бензобак, ты переполнен впечатлениями, в тебе слишком много лишнего знания. Ты носишь в себе бесчисленные факты и мнения, но почти не знаешь самого себя. Прежде чем чему-то научиться, тебе придется опустошить свой бак.

Он широко улыбнулся, подмигнул и с щелчком выключил заправочный пистолет.

– Приберись тут, будь так добр.

У меня возникло ощущение, что он говорил не только о залитом бензином асфальте. Сократ взял у водителя деньги, вернул сдачу, добавив к ней улыбку. Мы вернулись в офис.

– И что ты собираешься делать, заполнить меня своими фактами? – ощетинился я.

– Речь не о фактах; речь о мудрости тела.

– Что такое «мудрость тела»?

– Все, что тебе когда-либо нужно будет знать, уже находится у тебя внутри; все тайны мироздания зашифрованы в клетках твоего тела. Но ты не умеешь считывать эту информацию, следовательно, не имеешь доступа к мудрости тела. Приходится читать книжки и слушать экспертов, надеясь, что они окажутся правы.

Я ушам своим не верил. Работник заправки прямо обвинял моих профессоров и учителей в невежестве, да еще и намекал на полную бесполезность получаемого мной образования!

– Я понимаю, что ты имеешь в виду под «мудростью тела», просто не принимаю эту концепцию.

Он медленно покачал головой:

– Ты многое понимаешь, а вот не осознал почти ничего.

– Это что еще значит?

– Понимание – одномерное восприятие интеллекта. Оно ведет к знанию. Осознание – трехмерный процесс, в нем одновременно участвуют голова, сердце и инстинкты. Оно приходит только из личного опыта.

– И что дальше?

– Помнишь, как учился водить машину? Пока ты не сел за руль, ты был пассажиром; ты только понимал, как водят машину. Но ты осознал это, когда попробовал вести ее сам.

– Точно! Я помню это ощущение. А, так вот в чем дело!

– Именно! И этой фразой ты ухватил самую суть осознания. Когда-нибудь ты сможешь сказать то же самое о жизни.

Я помолчал, но недолго:

– Ты так и не объяснил, как работает эта штука, «мудрость тела».

– Пойдем, – кивнул Сократ в сторону двери с надписью «Служебное помещение».

Пройдя за ним, я оказался в кромешной темноте. Сначала я немного напрягся, но вскоре любопытство взяло свое. Сейчас мне откроют первую тайну: мудрость тела…

Вспыхнул свет. Мы стояли в туалете. Сократ звонко мочился в унитаз.

– О, да… Вот, вот она, истинная мудрость тела!

Его громогласный смех эхом отразился от покрытых плиткой стен. Я вывалился наружу, упал на диван и уставился на ковер.

Когда он вышел, я встретил его вопросом:

– Сократ, я все равно хотел спросить…

– Если ты собираешься звать меня «Сократом», – перебил он, – то мог хотя бы из уважения к имени позволять мне время от времени самому задавать вопросы. Как думаешь?

– Согласен! Вопрос ты задал, я ответил, теперь моя очередь. Насчет вчерашнего трюка с полетом на крышу…

– А ты настойчивый молодой человек, а?

– Да. Без настойчивости я не достиг бы того, чего достиг. Я ответил на еще один твой вопрос. Можем мы все-таки вернуться к моим?

Проигнорировав меня, он спросил:

– Где ты находишься сегодня, прямо сейчас?

Я охотно начал рассказывать о себе, хотя не преминул отметить, что он опять ушел от ответа на заданный мною вопрос. Но я все равно рассказал о давнем и недавнем прошлом, о своих ничем не объяснимых приступах депрессии. Он внимательно и терпеливо слушал, словно в его распоряжении было все время мира. Через несколько часов я наконец закончил.

– Очень хорошо, – произнес он. – Но ты так и не ответил на мой вопрос о том, где ты.

– Почему же? Ответил. Я подробно объяснил, как пришел к тому, к чему пришел: при помощи упорства и трудолюбия.

– Где ты?

– В каком смысле где я?

– Где ты находишься? – мягко повторил он.

– Здесь.

– Где «здесь»?

– В офисе автозаправки!

Я начинал терять терпение.

– Где автозаправка?

– В Беркли?

– Где Беркли?

– В Калифорнии?

– Где Калифорния?

– В Соединенных Штатах?

– Где Соединенные Штаты?

– На континенте в западном полушарии! Послушай, Сократ, я…

– Где этот континент?

Я вздохнул:

– На планете Земля. Мы закончили?

– Где Земля?

– В Солнечной системе, третья от солнца планета. Солнце – это такая маленькая звезда, находится в галактике Млечный Путь. Так нормально?

– Где Млечный Путь?

– Господи боже, – закатил я глаза. – Во Вселенной.

С этими словами я откинулся и решительно скрестил руки.

– А где Вселенная? – улыбнулся Сократ.

– Вселенная… ну… существует несколько теорий о том, как она устроена…

– Я не об этом спрашивал. Где она?

– Не знаю… Как вообще можно ответить на этот вопрос?

– О том и речь. Ты не можешь на него ответить, и никогда не сможешь. Об этом нет знаний. Ты не знаешь, где находится Вселенная, а значит, не знаешь, где находишься ты сам. На самом деле ты не знаешь где, ты не знаешь что, ты не знаешь, каким все могло бы быть. Жизнь – это тайна. Мое невежество основано на этом понимании. А твое понимание основано на невежестве. И поэтому я дурак с чувством юмора, а ты очень серьезный осёл.

– Слушай! – воскликнул я. – Я вот о чем забыл упомянуть. Вообще-то я тоже в некотором роде воин. Представь себе, я очень и очень неплохой гимнаст.

Чтобы подтвердить свои слова и заодно продемонстрировать, что я тоже умею быть спонтанным, я встал с дивана и продемонстрировал сальто назад из положения стоя, изящно приземлившись на ковер.

– Ух ты! – восхитился Сократ. – Вот это здорово. Сможешь еще разок?

– Да пожалуйста, легко! – скромно улыбнулся я.

Время от времени мне нравилось показывать такой кувырок детишкам на пляже или в парке. Они тоже всегда просили повторить.

– Хорошо, Сок, теперь смотри внимательно…

Я подпрыгнул, но едва начал переворачиваться в воздухе, как что-то швырнуло меня в сторону, и я тяжелым мешком плюхнулся на диван. Мексиканское одеяло, висевшее на спинке, будто само соскользнуло и накрыло меня с головой. Я мгновенно выпутался и посмотрел на Сократа. Тот по-прежнему сидел на другом конце комнаты, в трех с половиной метрах от меня, уютно устроившись в своем кресле и хитро улыбаясь.

– Как ты это сделал?

Степень моего замешательства могла сравниться разве что с абсолютной невинностью его взгляда.

– Хочешь еще разок? – невинно спросил он и, заметив выражение моего лица, добавил: – Не надо так переживать, слегка оступившись, Дэн; даже такой великий воин, как ты, может иногда шлепнуться на пятую точку.

Я тупо встал и начал поправлять сбитое одеяло. Нужно было чем-то занять руки, пока голова отчаянно пыталась сообразить, что только что произошло. Как он это сделал? Еще один вопрос, который наверняка останется без ответа.

Сократ тихо вышел из офиса, чтобы залить бак пикапа, доверху забитого домашним скарбом. «Ну вот, пошел подбодрить еще одного клиента», – подумал я. Затем я закрыл глаза и сосредоточился на кажущейся способности Сократа смеяться если не над законами физики, то над здравым смыслом точно.

– Хочешь узнать секрет?

Я даже не слышал, как он вошел. Он просто оказался напротив меня. Сидел на стуле, скрестив ноги.

Я тоже скрестил ноги и с готовностью наклонился слушать. Недооценив мягкость дивана, я слишком наклонился вперед и вдруг понял, что соскальзываю. Не успев распрямить ноги, я неуклюже плюхнулся лицом прямо в ковер.

Сократ честно попытался не рассмеяться. Не получилось. Я быстро сел, вытянув спину в прямую струну. Едва взглянув на мое остервенелое выражение лица, он снова покатился со смеху. Я, куда больше привыкший к восхищению и аплодисментам, чем к насмешкам, вскочил на ноги, пылая от гнева и смущения.

– Сядь! – приказал Сократ неожиданно властным голосом и указал на диван. Я сел.

– Я спросил, хочешь ли ты узнать секрет.

– Хочу… про крыши.

– Ты выбираешь, хочешь ты знать секрет или нет, я выбираю, какой именно секрет ты узнаешь.

– А почему мы всегда играем по твоим правилам?

– Потому что это моя заправка, вот почему.

Сократ говорил излишне резко, и закрадывалось сомнение, что он меня просто передразнивал.

– А теперь слушай внимательно. Ты там нормально устроился?.. Надежно? – подмигнул он.

Я стиснул зубы, но сдержался.

– Дэн, мне есть что тебе показать и есть что рассказать. У меня есть секреты, которые я могу тебе открыть. Но перед тем как мы вместе отправимся в этот путь, ты должен осознать: ценность секрета не в том, что ты знаешь, а в том, что ты делаешь.

Сократ снял с полки старый словарь, взвесил на ладони.

– Обращайся к любому доступному тебе знанию, но не забывай о его ограничениях. Одного знания недостаточно; у него нет сердца. Никакого знания не хватит, чтобы поддержать или подпитать твою душу; оно никогда не принесет тебе абсолютного счастья или покоя. Жизнь требует от тебя чего-то большего, чем знание: она требует сильных живых чувств и неиссякаемого потока энергии. Жизнь требует правильного действия, иначе знание никогда не будет претворено в жизнь.

– Я знаю, Сократ.

– В этом твоя проблема… Ты знаешь, но не действуешь. Ты не воин.

– Сократ, я точно знаю, что бывают моменты, когда я веду себя как воин. Особенно когда сталкиваюсь с конкретным вызовом… Ты бы меня видел в спортзале!

Он кивнул:

– Я знаю. Периодически ты способен испытать на собственном опыте, что такое ум воина: гибкий, быстрый, свободный от сомнений. При помощи тренировок ты можешь заполучить себе и тело воина: грациозное, послушное, чувствительное, переполненное энергией. Изредка ты даже можешь ощутить сердце воина – это те моменты, когда ты спонтанно начинаешь распространять вокруг себя волны любви и сострадания. Но все эти качества в тебе находятся в раздробленном состоянии. Тебе недостает целостности. И моя задача – собрать тебя по кусочкам обратно, хотя случай, по-моему, безнадежный.

– Так, минутку! Я знаю, ты умеешь делать непонятные вещи и любишь окружать себя ореолом тайны, но с чего ты решил, что можешь меня собрать обратно? Давай посмотрим на ситуацию с другой стороны: я студент престижного колледжа – ты работаешь на автозаправке. Я чемпион с мировым именем – ты возишься в гараже, пьешь чай и ждешь, когда к тебе забредет очередной наивный дурачок, чтобы как следует его напугать. Может быть, это я могу собрать тебя обратно?..

Я сам толком не знал, что говорю, но ощущения были приятные.

Сократ расхохотался и начал трясти головой, будто не мог поверить в то, что только что услышал. Потом подошел ко мне, мягко опустился на колени рядом с диваном, посмотрел мне прямо в глаза и тихо произнес:

– Возможно, когда-нибудь так и будет. Но пока тебе нужно понять, в чем разница между нами.

Он ткнул мне между ребер, потом еще раз, и еще…

– Воин действует…

– Черт возьми, перестань! – заорал я. – Ты действуешь мне на нервы!

– … а дурак только реагирует.

– Ну а чего ты ждал?

– Я тебя тыкаю, ты раздражаешься; я тебя оскорбляю, ты выдаешь реакцию гордости и гнева; я поскальзываюсь на банановой кожуре и…

Он отступил на два шага, поскользнулся и с глухим стуком упал на ковер. Я не сдержался и фыркнул от смеха.

Он сел на пол, повернулся ко мне и подвел черту:

– Дэн, все твои чувства и реакции – автоматические и предсказуемые, а мои – нет. Я творю свою жизнь спонтанно, а твоя целиком зависит от твоих мыслей, эмоций и твоего прошлого.

– Откуда ты знаешь насчет прошлого?

– Потому что я наблюдал за тобой годами.

– Ну да, конечно, – сказал я, ожидая продолжения шутки. Но продолжения не последовало.

Было поздно, мне нужно было все обдумать. Возникло ощущение, будто на меня возложили какую-то непонятную ответственность, а вот уверенности, что я смогу соответствовать, не было никакой. Сократ вошел, вытер руки, наполнил кружку водой из бачка. Глядя, как он не торопясь опустошает кружку, я сказал:

– Сократ, мне пора уходить. Уже поздно, а у меня много важных заданий по учебе.

Он молча сидел, глядя, как я натягиваю куртку. Когда я уже был на пороге, он заговорил медленно и очень отчетливо. Каждое его слово было словно легкой пощечиной:

– Тебе нужно пересмотреть приоритеты, если хочешь получить хотя бы малейший шанс стать воином. Пока у тебя ума, как у осла, а вместо души – невнятное месиво. Да, тебе действительно предстоит выполнить много важных заданий, но совсем в других аудиториях, о которых ты пока и понятия не имеешь.

Все время, пока он говорил, я молча смотрел в пол. Затем вскинул голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, но так и не решился этого сделать.

– Чтобы пережить все предстоящие тебе уроки, – продолжил он, – тебе понадобится в разы больше энергии, чем у тебя когда-либо было. Тебе придется очистить тело от напряжения, освободить ум от закоснелых убеждений, открыть сердце милосердию.

– Сократ, наверное, тебе не мешало бы ознакомиться с моим расписанием. Я все пытаюсь донести до тебя, насколько я занят. Я очень хотел бы приходить сюда чаще, но у меня так мало времени…

Он мрачно взглянул на меня:

– Времени у тебя еще меньше, чем ты думаешь.

– В смысле? – насторожился я.

– Пока это неважно. Иди.

– Понимаешь, у меня есть цели. Я хочу стать чемпионом. Хочу, чтобы моя команда побеждала в национальных чемпионатах. Я хочу закончить университет с отличием, а это сотни книг, которые надо прочитать, и сотни письменных работ, которые нужно сдать. Что ты предлагаешь мне взамен? По полночи проводить на заправке, слушая – ты только не обижайся, пожалуйста, – очень странного мужика, который пытается втянуть меня в мир своих странных фантазий. Это же безумие!

– Да, – грустно улыбнулся он. – Это безумный мир.

Сократ сел на стул и уставился в пол. Мой ум бунтовал против этих беспомощных старческих попыток втянуть меня в какую-то передрягу, но сердце тянулось к этому пожилому, хотя и полному энергии, эксцентрику, утверждавшему, что он какой-то там воин. Я тоже сел. И тут мне вспомнилась притча, которую рассказывал дед.

Давным-давно жил-был король, пользовавшийся огромным уважением у подданных. Он жил в прекрасном замке на вершине самого высокого в стране холма. Короля так любили, что простые люди каждый день присылали ему дары, а день его рождения был самым шумным и веселым праздником в королевстве. Люди любили короля за его неоспоримую мудрость и справедливый суд.

Однажды в королевство пришла беда. В колодцы попала отрава, и все до единого жители той страны – мужчины, женщины и дети – сошли с ума. Только мудрый правитель, у которого был собственный источник воды, сохранил рассудок.