Четвертаки

Пролог

За тяжелыми, плотными занавесками, не пропускающие лишние звуки, скрывшись от посторонних глаз, сидели четверо: трое мужчин и женщина. Тусклый свет керосиновой лампы освещал их бледные, напряженные лица. Один из мужчин, лет пятидесяти, с шапкой седых волос, бросив на стол папку с документами, раздраженно произнес:

– Надо что-то делать! Они начинают представлять реальную угрозу для нас!

Второй мужчина, с большой блестящей лысиной, то и дело вытирая потный лоб платком, буркнул:

– Потому что вы, Сергей Анатольевич, им изначально слишком много воли дали… Подумаешь, спасители… Нужно было под ноготь, как и всех! Свобода, дарованная народу, еще никогда не приносила пользу правительству.

– Мы разглагольствовать будем или что-то конкретно что-то предпринимать? – женщина с аккуратной прической и брезгливым выражение лица вмешалась в разговор.

– Анастасия Павловна, а вот вы лично, что предлагаете? – седовласый покосился на женщину.

– Это, простите, не моя головная боль – женщина фыркнула, – Я по общественным вопросам и демографии населения, у меня своих забот хватает. Вот у нас Игорь Олегович, как ваш заместитель по безопасности, должен иметь какие-то мысли.

Услышав свое имя, третий мужчина с ястребиным носом, отчего лицо его выглядело хищным и опасным, мрачно изрек:

– Незаменимых людей не бывает. Этих уничтожить, набрать других, вот и все дела

– Легко сказать! Как их уничтожить? Они герои! – лысоватый вновь промокнул платком лицо.

– А вы, Владимир Георгиевич, урежьте им пайки! Вы ж у нас главный по питанию – Анастасия Павловна отчего-то развеселилась, глядя на упитанного коллегу.

– Да пользы от этого никакой! Они себе и на поверхности пропитание добудут… И получше нашего – лысоватый обиженно надул губы, -Это обычных людей можно прессовать, отказывая в питании и урезая пайки. А этим все нипочем!

– В общем, думайте. Думайте, пока они не решили, что мы им бесполезны. Думайте, пока они не донесли до жителей, что в нас не нуждаются и смогут прожить и без наших распоряжений – седовласый посмотрел на своего заместителя по безопасности:

– Что бы мы продолжили вести достойную нашему положению жизнь… Что бы прекратить все эти вольнодумства…Мы должны решить этот вопрос как можно скорее. Здесь все средства хороши…Надеюсь, вы меня понимаете?

– Я вас понял, господин президент – Игорь Олегович едва заметно кивнул и что-то вписал в свой блокнотик.

– Вот и славно – Сергей Анатольевич постучал кончиками пальцев по столу,– Анастасия Павловна, мне к завтрашнему дню подготовьте отчет по новорожденным, кого в какой отдел будете распределять. И сколько взрослых человек из Собирателей или работников сельского хозяйства мы сможем привлечь на замену этим выскочкам.

– К завтрашнему утру я вам предоставлю все данные, – Анастасия Павловна качнула головой, сверкнув бриллиантовыми серьгами.

– А Вы, Владимир Георгиевич, завтра мне доложите по продовольствию, с кого можно снять доппайки – обратился президент к своему заму по распределению продовольствия.

– Может с военных? Работенка-то у них не пыльная? Шляются по территории метро без толку – Владимир Георгиевич вопросительно посмотрел на окружающих

– Вы в своем уме? – заместитель по безопасности аж подскочил, – Если мы еще солдат кормить не будем, они нас первыми на вилы поднимут! А так они за свое место держатся и готовы защищать президента…И вас, между прочим.

– Да будет вам, Игорь Олегович! Я это так…к слову сказал – тут же пошел на попятный лысый, -Пошутил я!

Не желая больше слушать начинающийся конфликт, Сергей Анатольевич встал: – На сегодня всё, вы свободны. Жду от вас конструктивного решения нашей общей проблемы. Напоминаю, что сегодняшнее совещание тайное и о нем знать не должен никто!

* * *

… Солнечные лучи, пробившись через окно, залили светом комнату, в которой на диване, укрывшись большим пледом спала Стелла. Копна коротких светлых волос, лицо усыпано веснушками, упрямо сжатые тонкие губы, шрам на щеке, все это делало ее больше похожим на мальчишку-подростка, чем на девушку. Заворочавшись, она натянула плед на голову, спасаясь от света, пытаясь подольше поймать мгновения сна. В соседней комнате внезапно раздался шум и что-то упало на пол, разбившись.

Мгновенно вскочив с дивана и выхватив из-под подушки пистолет, Стелла, неслышно ступая по полу босыми ногами, пошла на звук. Выглянув осторожно из-за угла, заглянула в соседнюю комнату. На столе с важным видом сидела белка,– видимо пробралась через разбитое стекло в окне. Зверек деловито обнюхивал картонные коробки с мюслями, задевая хвостом грязные стаканы.

– А ну, кыш! – Стелла махнула рукой, появляясь в проеме. Сердито зацокав, белка выпрыгнула в окно на ветку недалеко растущего дерева и оттуда продолжила наблюдение.

– Вот маленькая дрянь! – девушка досадливо посмотрела на разбитый стакан. Если его отмыть, то очень бы даже пригодился. Ну хоть коробки с мюслями не успела разгрызть. Срок годности, конечно, у них давно истек, но червяков не было, можно и поесть, когда в животе урчит. Машка-то уж точно будет счастлива.

Выглянув в окно, Стелла удовлетворенно хмыкнула, на небе ни облачка, день обещает быть теплым и солнечным, что большая редкость для Питера. Ветра тоже не было – и это радовало, хищникам будет сложнее почувствовать ее запах издалека.

Умывшись дождевой водой из таза, сняла со спинки стула одежду: черные брюки, черная куртка с четырьмя красными полосами на спине и красной нашивкой на рукаве – знак отличия их отряда. Проверив оружие, закинула в рюкзак найденную в квартире пачку мюслей и запасные магазины с патронами: на сегодня должно хватить. Выйдя из подъезда, осмотрелась по сторонам: пока все тихо. Солнышко продолжало нагревать землю, и Стелла блаженно улыбнулась новому дню. Как же она любила лето. Кругом зелено, задорно чирикают птицы, словно и не случилось ничего. Хотя…для них-то уж точно ничего не случилось.

Летом в городе больше дичи. Лоси, олени, косули и зайцы наполняют город, в надежде укрыться от хищников, прячась среди брошенных автомобилей или в безлюдных магазинах. Да, город все больше становится местом обитания животных, а не людей.

Стелла тряхнула головой, отгоняя тоскливые мысли. Поправив автомат за плечом, отправилась на вверенную ей территорию: до вечера нужно будет не только патрулировать, но по возможности искать еду, лекарства и прочее, необходимые для жизни в подземке. По бедру привычно стучала кобура с пистолетом. У нее уже давно автоматически выработалось: идти, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, всегда быть настороже. На открытой местности она долго находиться не любила,– если нападут хищники, лучше спрятаться в подъезд или залезть на дерево. Конечно можно и стрельбу по ним открыть, но патроны нужно экономить. Один из отделов ЦПЛ находился на проспекте Большевиков, это километрах в десяти от ее нынешнего жилья. Если идти не спеша, заглядывая в пустые многоквартирные дома, обыскивая квартиры, то часам к трем будет на месте. Хорошо бы найти побольше теплых вещей и лекарства. Зимой в метро довольно прохладно, хоть и пытаются отапливать. Многие начинают болеть и не все выживают. Сколько же она со своим отрядом вынесла из подземки на носилках, завернутых в пакеты, мертвых тел для захоронения… А самое страшное для нее было смотреть на совсем маленькие пакеты, с прикрепленными к ним детскими игрушками. Раньше Стелла все время плакала возле свежевырытых могил, с наспех сколоченными крестами и табличками с именами. А теперь, когда приходилось этим заниматься, лишь ком к горлу подкатывал. Наверное, она уже выплакала свои слезы. Командир отряда – Степан, как-то сказал ей: «Ты плачь, девочка! Лучше плачь. Потому что, если внутри будет пустота, она может перерасти в равнодушие, а равнодушие приведет к гибели. Эмоции- это хорошо. Они должны быть!»

Степана в отряде любили и уважали. Огромный, под два метра ростом, с мясистым носом, большими серыми глазами, казался он неуклюжим и медлительным. Однако это было далеко не так. Стелла не раз видела, как этот здоровяк во время опасности мгновенно преображался: движения его были четкие и слаженные, тело его будто начинало концентрировать энергию для уничтожения противника. При этом он оставался довольно интеллигентным и справедливым, берег отряд, но и трусить не позволял. Если у кого из ребят случались срывы, всегда с ними беседовал, разъясняя понятные, казалось бы, истины. Она звала его дядя Степа, в неформальной обстановке. Когда она внезапно, в свои шестнадцать, осиротела, узнав, что ее родители погибли добывая пропитание, Степан нашел ее, грязную, рыдающую от страха в одном из магазинчиков, что располагались в цокольном помещении домов. Стелла помнила, будто это было вчера, как он осторожно подошел к ней, выставив вперед пустые ладони и, внимательно на нее посмотрев, только спросил:

– Как жить хочешь? Вот так, наматывая сопли на кулак, в вечном страхе или может поборемся с этими тварями?

И она, всхлипывая, ответила, что боится, что ее съедят. А Степан неожиданно рассмеялся и сказал:

– Тебя точно не съедят. Обещаю!

От воспоминаний ее отвлек поскрипывающий звук. Повернув голову, увидела человека с большой тележкой. Это был Виталик: Собиральщик. В его обязанности входило рыскать по городу и собирать все, что можно унести и доставить на базу: бензин, тряпье, предметы быта и прочее. В ЦПЛ все это тщательно просматривали, оставляя необходимое. Стелла его хронически недолюбливала. Было ему около тридцати, может чуть меньше. Коренастый, с большими залысинами на голове и тонкими, в вечной ухмылке губами. Что-то в его внешности и повадках отталкивало. Стелла прекрасно понимала, что имея возможность свободно перемещаться на поверхности, он явно не все находки относил в ЦПЛ. Скорее всего, тайно протаскивал еду или лекарства в подземку и там выменивал эти сокровища на то, что ему было нужно. Это было строжайше запрещено, но, скорее всего, он с кем-то из охранников очень щедро делился, раз до сих пор был жив. А нужна Виталию была власть и уважение. И, судя по его похотливому взгляду, который он бросал на женщин, не только власть.

Собиратель, увидев Стеллу, шутовски начал раскланиваться:

– Как служба, красавица?

– Как обычно – буркнула девушка

– Нашла что-нибудь интересное? – Виталий оставил тележку и подошел к ней поближе. В глазах его читался явный интерес.

– Нет. Здесь давно ничего нет – не раздумывая ответила она. Ей не хотелось, чтобы этот мерзкий тип находился на ее территории, пытаясь что-нибудь слямзить в свою пользу.

– Ну что ты вечно бурчишь? Мы должны держаться друг друга! Все-таки общая беда…Выживание, понимаешь ли – Виталий с вожделением посмотрел на ремень с кобурой на бедре девушки, -Почему мне не дают оружие? Я тоже рискую, между прочим! Тут полно зверья!

– Вопрос не ко мне – Стела едва заметно переместилась чуть дальше, чтобы держать мужчину на безопасном расстоянии. Она прекрасно понимала, что если этот человек сейчас каким-то образом ее убьет, чтобы завладеть оружием, то ее тело никогда не найдут. Спишут ее исчезновение на нападение хищников или еще какую неосторожность… Мало ли что может случиться.

Собиратель поднял вверх руки и деланно захихикал:

– Да ты чего? Ты мне как сестра! То есть, я так понимаю, на кофеек не пригласишь вечерком?

Стелла не стала отвечать, лишь исподлобья наблюдала за движениями говорившего.

– Ой, да ну тебя! Святоша! Все равно же заставят родить. А тут я, весь в любви и с капиталом. Представляешь, как мы с тобой будем – Собиратель, ехидно посмеиваясь начал двигать бедрами.

Стелла положила руку на кобуру, открывая защелку:

– Сложно представить, учитывая, что ты сейчас можешь внезапно умереть.

Перестав паясничать, Виталий, злобно сверкнув глазами, поспешил к своей тележке, на прощание крикнув:

– У меня тоже будет оружие! Вот тогда и поговорим на равных, сука!

Подождав, пока Собиратель со своей тележкой не скроется из виду, пошла в сторону ЦПЛ окольными путями, чтобы не столкнуться с ним вновь.

– Ну почему, почему этот гад может на поверхности быть, а Машка не может? Где справедливость? – Стелла шла, яростно пиная высокую траву носком ботинка.

Метрах в ста послышался противный клекот, и Стелла замерла. От одного из зданий отделилась высокая нескладная фигура. Сарик! До чего же они мерзкие: тело, словно сплющенный арбуз, короткая шея и на ней голова с пастью и зубами в три ряда. Глаз нет, зато нюхательный орган (его в отряде в шутку называли носопыркой), словно черная роза. Когда Сарики охотились, то чешуйки на мордах раскрывались, словно зрелый бутон, и они таким образом принюхивались. Три пары ног, как у кузнечика, коленями вверх, весь покрыт серо-зелеными защитными пластинками, между которых вечно текла бурая слизь. И вроде нескладные они, но бегали быстро…человеку от них не убежать. Обычному человеку не убежать, а Стелла была из «Четвертаков», поэтому эти мерзкие твари ее не видели.

Она спокойно сняла с плеча автомат и прицелилась, выжидая, когда существо подойдет ближе. Сарик остановился в десяти метрах, бутон на морде раскрылся, и он начал вертеть головой по сторонам, принюхиваясь, шумно втягивая воздух. Стелла плавно нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел и существо, издавая резкие, режущие ухо звуки, сначала упало на передние лапы, а потом, завалившись на бок, затихло. Из зияющей раны на морде, обильно вытекала бурая слизь. Сарики были довольно больших размеров, а пластины на теле надежно защищали их от пуль. Но было у них два слабых места: носопырка и небольшой участок под передней левой лапой. Поэтому «Четвертаки» целились именно туда, чтобы убить ненавистных пришельцев.

Стелла подошла ближе и пнула неподвижную тушу ногой. Глядя на безобразное существо, мысленно вновь унеслась в прошлое. Когда все это началось? Лет шесть назад. Огромные инопланетные корабли, как гром среди ясного неба, опустились по всему земному шару, нанеся первый удар по спутниковой орбитальной группе, лишив жителей планеты основных средств связи, а также высокоточного и высокотехнологичного оружия.

В тот день вообще все электричество, словно по щелчку, было отключено. Сколько же произошло аварий из-за неработающих светофоров, сколько самолетов не смогло приземлиться…А потом космические корабли распахнули свои люки и полчища жутких существ бросились на людей, пожирая, разрывая и просто топча своей массой. Военные оказались практически бессильными, так как атака была слишком внезапная, да и основная ударная техника просто вышла из строя. Как отдавать приказания и планировать атаки, если нет связи и навигации? Как сбрасывать бомбы, если самолеты больше не летали. Пришельцев было слишком много, и они нападали большими стаями, словно саранча. Тогда-то и стали их называть Сариками. Странно, но пришельцы уничтожали только людей, не трогая остальных животных и птиц. У инопланетных агрессоров был изумительный нюх, от них было не спрятаться, не убежать. Они не чуяли только тех, кто укрылся под землей, в метро или подземных коммуникациях.

Раздался свист и Стела, вздрогнув от неожиданности, оглянулась. К ней приближался Олег. Совсем еще мальчишка, шестнадцати лет, такой же сирота, как и она, такой же Четвертак. Олег был неимоверно худ, рыжие волосы его были вечно встрепаны, а загорелое лицо светилось неизменной улыбкой. И только глаза были совершенно серьезными, взрослыми, полными совсем не детской серьезности.

– Привет Штуша-кутуша! – подросток приветственно замахал руками, – Опять вся в мечтах? Будь осторожна, тут стая волков была замечена!

Стелла улыбнулась. Штуша-кутуша – эта кличка прилепилась к ней намертво, когда однажды, сидя у костра с другими ребятами из отряда, рассказала о своем любимом мультике про слоненка, за которым охотился этот самый Штуша-кутуша. Она так потешно изобразила тогда мультяшного монстра, что один из Четвертаков, приобняв ее за плечи, под хохот остальных, сказал, что она и есть Штуша. Стелла была не против. Эти взрослые мужики с отряда стали для нее старшими братьями, оберегая ее и обучая всему, что знали сами. На их беззлобное подтрунивание она никогда не обижалась. Да и, если честно, у каждого в отряде были свои клички

– Как твоя охота, Рыжик? – девушка хотела потрепать его ладонью по шевелюре, но парень ловко уклонился.

– Ну хватит уже! Я же не маленький! – парень достал из сумки добычу, показывая тушку зайца и связку голубей: «Сегодня мало. Из-за волков олени ушли дальше. Это плохо. Если кого подстрелю, то не дотащу целиком, обидно ж будет»

– А почему ты один? Ты же с Владимиром обычно в паре работал

– Вован сейчас обход делает, Сарики на юго-востоке активизировались, он только к вечеру освободится – парнишка пожал плечами, убирая в сумку добычу.

Стелла задумчиво посмотрела вдаль:

– Активизировались? Может там есть выжившие?

– Да как можно выжить-то? Столько лет они на нас охотятся… Всех сожрали уже, наверное.

– А подземные коммуникации? А люди с четвертой группой крови? Да мало ли еще чего там случилось, всякое может быть.

– Ой, Стелла, мне бы твой оптимизм! – Олежка вздохнул, убирая со лба прядь непослушных волос, – Тебе уже передали, что завтра мы всем отрядом охраняем Ладожскую?»

– Да, Степа сказал. Наконец-то люди хоть свежим воздухом подышат. Главное, чтоб Сарики не налетели, а то давка из-за паники может начаться.

– Так только детей выведут. Взрослым сказали, пусть ждут следующей очереди – Олег ковырял землю носком ботинка, – Ты идешь в ЦПЛ или еще тут побродишь?

– Пошли вместе, может еще кого подстрелишь, помогу дотащить – Стелла улыбнулась и снова протянула руку к непослушным вихрам паренька, на этот раз удачно, Олег не отстранился, а почему-то густо покраснел и отвел глаза, буркнув:

– Ну че ты, пошли.

* * *

… Машка проснулась рано, даже раньше матери, и выглянула из палатки. Все еще спали и на перроне было безлюдно. Даже парочка солдат охранявших станцию, прислонившись к стене, дремали, чуть похрапывая.

Выбравшись из палатки и перетянув непослушные волосы резинкой, Маша крадучись, стараясь не шуметь, направилась к огороженному прорезиненными шторками резервуару с водой. Здесь был общественный душ, а также можно было набрать воду, чтобы помыть посуду или попить. Потрогав пальцем железный бак, огорченно вздохнула, вода за ночь остыла, а нагревать ее будут позже.

Машке было пять лет, когда случилось вторжение. Она с родителями ехала в метро к бабушке на день рождения. Несмотря на то, что на поверхности вырубилось электричество, метро продолжало работать за счет генераторов и люди в подземке были в абсолютном неведении, какой кошмар начался на земле. Доехав до станции Дыбенко, вышли из вагона и вдруг увидели перекошенные от страха лица людей, которые, давя друг друга, бежали вниз по эскалатору, что-то крича про вторжение инопланетян. Отец Маши сразу схватил ее на руки и вместе с женой спрятался за колонной. Это спасло их, потому что обезумевшие от страха люди топтали упавших, пытаясь влезть в вагоны и уехать куда-нибудь подальше, не понимая, что бежать было некуда.

Шесть лет они провели здесь, на этой станции, обустраивая свой быт, как могли. Сначала все постоянно плакали и пребывали в страшном отчаянии от страха и неизвестности. Время от времени некоторые пытались выбраться из метро, не слушая предостережений, в попытке добраться до дома и больше не возвращались, сожранные Сариками. Некоторые сходили с ума. Машка помнила, как женщина лет пятидесяти, однажды вдруг посмотрела на нее совершенно безумными глазами, а потом, капая слюной, набросилась на нее, пытаясь задушить. Страшное тогда было время. Когда закончились продукты и вода, голодные люди хотели даже тянуть жребий, чтобы выбрать, кого съесть. Тогда-то и пришло известие, что люди с четвертой группой крови могут беспрепятственно передвигаться по поверхности. Много еще тогда было неразберихи и неопределенности, но все же у людей появилась хоть какая-то надежда. А потом люди стали рыть тоннели: нужно было расширять площадь для проживания выживших, да и под склады тоже нужны были помещения.

Со Стеллой она познакомилась, когда ей было уже девять. Тогда детей первый раз вывели на свет, погулять, подышать свежим воздухом. Маша видела оцепление из Четвертаков, стоящих с оружием наготове. Женщина Воспитатель строго настрого запретила тогда детям разговаривать. Поднимаясь по ступенькам наверх, неустанно повторяла: "Сарики вас учуют конечно, но если вы будете еще и разговаривать или кричать, они прибегут еще быстрее. Молчите! Будьте осторожны! По сигналу немедленно спускайтесь вниз, не создавая давки!"

На улице накрапывал дождик, но было тепло. Краем глаза Машка увидела большие канистры для сбора дождевой воды. Некоторое время дети стояли, оцепенев: как же давно они не видели такого высокого неба, как давно они не видели ничего, кроме стен станции. Кто-то, наклонившись, трогал ладонью мокрый асфальт, кто-то подставлял лицо каплям дождя. С совсем маленькими, кому и года не было, вышли родители. Они беззвучно плакали, смотря за спины Четвертаков, на когда-то родной и привычный город.

Вечером, сидя под теплым одеялом, она рассказывала родителям снова и снова, во всех подробностях про то, что видела наверху. Мама плакала, а отец лишь устало тер лоб и почему-то все время смотрел наверх блестящими влажными глазами. А потом Машка увидела ту самую девушку, которая ее спасла. Вскочив, она подбежала к ней и неожиданно обняла. Девушка сначала опешила, а потом вдруг улыбнулась и спросила, как Машку зовут. Так они и познакомились. После Стелла не раз приносила Машке и другим детям игрушки или вкусняшки: то, что удалось найти на поверхности и пронести в метро, минуя ЦПЛ.

Машка вспомнила, что когда ей было уже девять, она, свесив ноги с платформы, провожала отца, который шел на смену вместе с другими землекопами. К ней подошла Стелла и села рядом с Машкой, тоже свесив ноги.

– Знаешь» – начала Машка, -У нас тут кое что говорят…В общем…если съесть целую тарелку слизи Сариков, то для них ты становишься невидимым и можно потом спокойно гулять по поверхности.

– Серьезно? – Стелла постаралась скрыть улыбку, -И кто же такое говорит?

– Петя. Ему одиннадцать. Он сказал, что ему тайно Собиратель приносил слизь и он ее съел. Теперь вот ждет, когда его выпустят на прогулку и тогда он пойдет в магазин и наберет себе конфет.

Машка помолчала, а потом с надеждой спросила:

– Стелла, а ты не могла бы мне немножечко слизи принести? Я тоже хочу гулять и пойти в магазин. Я очень-очень хочу конфет!

– Да врет твой Петька, не ел он никакой слизи. Она так воняет, что выворачивает только от одного запаха. Я тебе лучше конфет принесу…если найду. Ну, ступай к маме, а мне уже пора!

Машка тогда долго не могла уснуть, ворочалась, думая о конфетах, сладкой вате и способах достать все это сокровище, минуя страшных монстров…

– Вот ты где! -к Машке подошла ее мама – Ольга, – Я тебе сколько раз говорила не бродить одной, пока все спят! Хочешь, что бы тебя крыса утащила?

– Прости, мне не спалось. Мам, а мы же завтра гулять пойдем?

– Да, уже вышло распоряжение. Но сначала выведут малышей. Если Сарики не придут, то вас тоже выпустят, вторым заходом. Ты же знаешь, что всех сразу нельзя, чтобы давки не было, – Ольга поправила хвостик дочери, -Будем надеяться.

* * *

Стелла, сдав найденные в квартирах вещи в ЦПЛ, сидела на ступеньках, любуясь закатом. Они с Олежкой нашли в одной из квартир целое богатство: чистые тетради, фломастеры, пластилин и много детской обуви – вот ребятишки рады будут! А сейчас она ждала Степана и остальных ребят с отряда, так как нужно было распланировать завтрашнюю охрану малышей, которых выведут на прогулку. В ЦПЛ подтягивались со смены рыбаки и огородники с усталыми, загоревшими лицами.

– Сколько Сариков подбила, Стелла? – традиционно спросил один из рыбаков, Василич.

– Всех не перебила, но троим досталось – так же привычно ответила Стелла, улыбнувшись.

– Давай, Стелла, замочите уже гадов! Уж больно охота с женой в отпуск съездить – юморнул еще один.

– Успеешь еще на море пузико погреть – в тот ему ответила Стелла и все заулыбались.

Они все прекрасно понимали, что до победы над пришельцами еще очень далеко, но юмор помогал держаться, не позволяя отчаянию захлестнуть изможденные души.

– Василич, когда твоя родит-то уже? – Стелла изобразила руками укачивания ребенка.

– Да к сентябрю ждем. Надеюсь, Четвертаком будет, как и я. Возьмете его к себе Стрелком? – Василич улыбнулся, показав отсутствие переднего зуба.

– Да может девочка родится, откуда ты знаешь? – встрял в разговор его товарищ

– Да щас! Пацан будет! Ей-богу, пацан! Максимкой назовем- Василич пригрозил говорившему кулаком и посмеиваясь, скрылся с остальными за дверями ЦПЛ.