Живой алмаз Шаданакара

– Прекрати Лиз, не надо так – перебил ее нервный голос Мерлин и тут – же оборвался.

– Продолжай – попросила Йола.

– Простите девочки, я пытаюсь нам помочь – уже не так уверенно и с грустью произнесла Лиза, но вывод напрашивается один – Керол похитили. Похитили люди, обладающие уникальными, не известными еще обществу технологиями, способными испарить, унести, сделать невидимым огромный предмет – воздушное судно, причем движущееся. Кто знает, чем они еще обладают!

– Сделать невидимым говоришь? Мы должны узнать над чем работала Кэр! – вновь вступила Мери.

– Я пробую, мой обещал помочь, принц все – таки. Иоланда обхватила голову руками и продолжила:

– Мне страшно подумать, что такие средства могут находиться в руках неприсоединенных. Лучшие умы Лиги столько бьются над совершенством форм защиты, а здесь такое! А связь, ее видеофон, или хоть что – то, хоть что – то!

– Бесполезно, информация в широком доступе – все видеопраймы, цифровики, вообще все импульсо носители найдены в океане, по–видимому на месте исчезновения леолета. Я не знаю что делать, но делать что – то нужно, время уходит. Захватчикам необходимо получить от Кэрол что-то определенное, и как только они добьются своего …

– Я знаю! – взволнованная Йола не дала Лизе закончить.

– Я знаю, необходимо получить доступ к космическому мониторингу места исчезновения с трех сторон изображения – обычное, тепловое и системно энергетическое. В ландшафтной инженерии есть такой прием – называется визуальная картография. Мы накладываем друг на друга множество последовательных снимков одного участка, сделанных за определенный временной промежуток , как в старых мультиках. Затем полученный монолит раскладывается на голографические квадраты и моделируется. Таким образом, можно увидеть некоторые скрытые первоначально от человеческого глаза особенности данного участка.

– Ты думаешь, еще не смоделировали? вновь вступила Лиз

– Давно! Раз молчат, значит ничего не нашли.

– А я попробую, все равно попробую – Йола уже хотела было обидчиво отвернуться, но вдруг почувствовала легкую вибрацию на шее. Глаза ее, расширенные от удивления и восторга, продолжали в упор смотреть на Лизу, а рука моментально метнулась к маленькой золотой рыбке и повернула коронку у нее на голове. Тут же появился более различимый звуковой сигнал. Испуганная вначале странным взглядом подруги Лиза, наконец, поняла суть произошедшего, причем одновременно с Мер. Громкий женский визг соединил девушек в крепких объятьях, и привлек к себе недоуменные взгляды посетителей нижнего зала. Но подругам было в тот момент совершенно не до посторонних. Несколько мгновений они, обнявшись визжали и скакали на месте, пока Йола не пришла в себя и не прокричала резко:

– Тише, тише, я не могу разобрать, тише!

Повторять не потребовалось. Девочки замерли на лету, боясь громко дышать. А Иоланда слушала где – то минуту, может две, а затем все еще дрожащим голосом начала произносить вслух:

– Срочно, передать в Высшую Лигу, сохранить алмаз…, спасти камень, он в опасности, институт Верджаля, Франция 027, лавандовые поля, в камне – жизнь, без него мы погибнем… – и так по кругу.

Записав сообщение , женщины попытались вызвать Кэрол на обратную связь, но ничего не вышло, ее рыбка молчала, скорее всего была отключена. Первые пять минут Лиза и Йола возбужденно спорили, решая кому сообщить о случившемся вначале, но вернувшаяся из задумчивости Мерлин, прервала их неожиданно спокойным и твердым голосом:

– Срочно вызывай Назира Йола, мы летим во Францию, остальное решим по дороге!

Уже через четверть часа их ожидал на ближайшей стоянке спец леолет аравийского принца, и теплый Рим провожал ветреным ароматом ночных улиц. Абсолютно невидимый, если бы не сигнальные огни прозрачно стальной лайнер будущего, бесшумно взлетел ввысь. Звездная ночь приняла его в свои объятья, и плавно понесла в наступающее неведомое.

2178 Мистер Ли

Мистер Ли – верховный председатель Единой Лиги Наций смотрел на туже самую ночь, только с другой стороны света. В результате последних событий бессонница совсем расшалилась и не дала сомкнуть глаз даже на полчаса. Ему предстоял тяжелый выбор – продолжать молчать или открыть людям правду. Опасность, возникшая в результате исчезновения Каролины, совершенно сбивала с толку. С одной стороны чудо – алмаз, безусловно, являлся частью всеобщего мирового достояния. И он сам физически, и вся информация о нем должны были быть доступны мировому сообществу. Но с другой стороны, разглашать сейчас данные сведения, тем более после случившегося, все равно, что выставить бесценное сокровище на обзор множества нечистых на руку людей. Алмаз не просто живой, он обладает силой, несравненной силой. Ах, Кэрол, она знала что – то большее, что – то очень важное, но не успела сказать…. Если она под ударом, значит и сияющему камню грозит опасность. На секунду Мистер Ли реально увидел, ощутил, как лохматые черные тени, превращаясь в когтистые лапы, обволакивают свет камня, пытаясь скрыть в своей глубине. Что же ты узнала Кэрол, что? Нет, меры охраны института, изучающего алмаз – беспрецедентны. Да и на поиски Кэр брошены лучшие люди. Есть первые результаты, следователи установили, что воздушный правительственный леолет был захвачен невидимым объектом, абсолютно не поддающимся никакому рентгену, и не реагирующему ни на какие сигналы, как с земли, так и с космоса. Был определен и маршрут следования этого объекта, правда, предположительно, без стопроцентной уверенности. А самым страшным было как раз то, что обрывался он над местом хранения живого камня. Что только не пробовали, вплоть до радиационной сетевой бомбардировки воздушного пространства над институтом. Никаких результатов, невидимый объект был неуловим для любых видов существующего земного вооружения. Наконец сошлись на единственном простом решении – круглосуточному дежурству воздушно космических сил и установлению над изучающим центром сенсорного физионепроницаемого купола. Но на сердце у седовласого старца легче не становилось. Опасность была столь реальной, что впервые в жизни, он думал о будущем с неуверенностью и страхом. Вдруг они сумеют преодолеть крепчайший экран, вдруг нанесут несколько ударов сразу. Неужели неприсоединенные решатся на такое? Для чего? Непонятно, совершенно непонятно.

Алмаз, кому – то очень нужен алмаз, а Кэрол, похоже, нашла ключик к его открытию. Меня же предупреждали, что камень на фоне остальных выделил ее сразу. Надо было усилить охрану, троекратно усилить. Скорее всего – это совершенно не помогло бы, но сделать было необходимо. Что же, пути Господни неисповедимы, алмаз не просто так проявился в наше время, у каждого своя дорога, главное устоять, не сойти с пути. Кэр не сойдет, я уверен в ней. Надеюсь, все будет хорошо, она вернется, и озвучит, наконец, миру его силу.

2014 Сергей

Сергей проснулся, когда солнце сияло в зените. Голова не болела, но в горле пересохло и очень хотелось пить. Микола лежал не соседнем диване, он нервно ворочался и храпел так сильно, что казалось, звенит посуда на столе. Серьга подошел к витражной стене. Солнечный диск, проглядывающий сквозь мутное марево, глаз не слепил. Приоткрыв окно, он вдохнул влажный воздух и громко произнес:

– Все, хватит валяться в духоте, поехали на море. Думаю, время пришло. Микол, ты слышишь, вставай, кофе сделаю сам, а ты давай в душ, умывайся и в дорогу!

– Серег, ну что ты опять придумал? – пробормотав это, Мик перевернулся на другой бок и продолжил сон.

– Не гунди, вставай, надоело мне тут! Воздуха свежего хочу, да и тебе он не помешает. Посмотри на себя – небритый, опухший как бомж. Где мой Микола? Не вижу! Микола, ты где?

Мик неохотно повернулся и полежав еще несколько минут, не спеша двинулся в душ. Сергей же в это время принялся за уборку стола. Руки машинально мыли, натирали посуду, а голова окунулась в привычный мыслительный процесс. Иногда он и сам замечал, что созревание особо важного решения сопровождалось несколько истеричной деятельностью всего организма. Ему просто необходимо было что – то мыть, чистить, натирать, или, например, заняться спортом. Мозг не торопясь вырисовывал грандиозную схему нового масштабного проекта. Конечно, это были лишь первые наброски, но даже осмысление небольших деталей, вызывало в сердце настоящий ажиотаж.

Микола вышел из ванной совсем другим человеком – выбритый, бодрый, подтянутый.

– Море говоришь, я не против. Море, так море. А где обещанный кофе?

– Извини, заработался немного, сейчас заварю.

– Давай, а я пока пойду переоденусь и вещи соберу.

Когда Николай, а по-русски его имя звучало именно так, вернулся, дымящиеся чашечки стояли на столе. Сергей сидел рядом, рассеяно поглядывая по сторонам.

– Говори, вижу ведь, что – то задумал, рассказывай!

Сергей лишь улыбнулся в ответ и взял свою чашку со стола. – «Не спеши, Коля, не спеши» – так он называл друга в редкие моменты душевной благодати.

Тот, в ответ чуть поперхнувшись, еще раз переспросил:

– Что-то совсем удивительное?

– Не знаю, пока только собираю, посмотрим, что получится.

Дорога им предстояла довольно продолжительная, где – то около четырех часов. За рулем сидел Микола. Ехали, как ни странно легко, без пробок. Вылетев на загородное шоссе, Сергей совсем отключился от мелькавших за окном пейзажей и полностью ушел в себя, а Мик по привычке окунулся в постоянно преследовавшую его в последнее время, боль.

Субтропическая растительность Тайланда мало напоминала широкие просторы Украины. Ее золотые пшеничные поля, ее бездонное чистое небо, ее воздух, наполненный родным, непередаваемым запахом. Он часто вспоминал, как приезжал к бабушке в деревню под Луганском. Играл с местными ребятами в войну. Штаб у них был в посадке за селом, и они чумазые и загорелые с утра до вечера лазали по деревьям и прятались в переливчатых пшеничных морях. Теплый ветер обнимал сразу и снаружи , и внутри. Сухая дорожная пыль лучше всяких лекарств залечивала раны и ссадины. Бодро вышагивая по ней, в тени могучих деревьев, он много раз представлял себя то партизаном, то раненным танкистом, выходящим из окружения, то пехотинцем, бегущим в атаку. Кто бы мог подумать, что те, кого они считали своими врагами, очень скоро войдут в ранг освободителей. Как незаметно еще тогда, в его юности со средних классов, а сейчас, наверное, с детского сада стала вливаться в головы детворы одна незамысловатая мысль: «Россия – это враг, захватчик, оккупант!».

Прошло двадцать лет, детки растут и им даже не приходит в голову, что введенное им в мозг, не более чем хорошо организованный, лженаучный бред. Зачем что – то читать, проверять, искать истину. Сама мысль об этом выжигается из голов националистическим ажиотажем. Кому то очень нужно, что – бы истина осталась забитой и растоптанной внизу, под ногами. Кому – то очень нужно вырастить одну часть людского массива, воспитав ее должным образом, и направить, натравить на другую часть этого массива. Кому – то очень нужно было превратить в кровавое месиво одну часть страны, и запугать другую настолько, что те в безволии допустили возложение на себя полной ответственности за убийство первых. Глупо думать, что они не знали и не предполагали последствий майданных событий. Мало того, скорее всего именно это являлось их промежуточной целью.

Больно видеть, как твою родину безжалостно втискивают в жесткий фашистский сюртук. Больно видеть, что в кои – то годы, доставшаяся им, по большому счастью страна, на глазах раздиралась по живому, без обезболивания. Маленькая островная Галиция, сколько бы крови она не пролили, сколько бы злобы не фонтанировала, фактически не может удержать под собой огромный разнонациональный массив людей, по большей мере православных, обладающих определенной общностью, разъединить которую – дело неблагодарное, и рано или поздно, обреченное на провал. Сколько – бы не жгли и не взрывали храмов, вера в сердце от этого не угаснет, напротив, станет ярче и надрывнее. Русскоязычное единство не выжить двадцатью годами лжи. Не сломить, не забить битами, не сжечь заживо, как было в любимой Одессе. Русскоязычное единство глубоко в сердце, и не за горами тот день, когда оно сольет в едином порыве три истока единой Нации всего одной простой мыслью – А что нам делить? Один Бог, одна вера, одна земля – огромная, бесконечная – вся наша, живи и радуйся! Душа одна – одинаковая, и никто лучше нас друг друга не поймет. У захватчиков внутренний код другой, не совпадает. Они могут пытаться помочь, могут пробовать учить чему – то, но понять, войти в духовное состояние – никогда!

Родившись от одной матери и отца, прожив вместе много веков, куда ты убежишь друг от друга? Куда бежать, зачем, к кому, для чего? Кто нибудь сможет объяснить подобное хоть логикой, хоть душой? Думаю нет, никто, поэтому то и нагнетается национальная истерия, как наркотическое опьянение. Что разберешь в пьяном угаре.

А что касается Западенцев, их тоже можно понять. Внутренняя совместимость с Европой там гораздо ярче, теснее. Поэтому в том виде, в котором Украина есть сейчас, страна может сохраниться только в качестве федерального государства. Соединить разные по духу и культурному наследию части и стать мостом, объединяющим всю Новую Европу, от Лондона до Владивостока. Но такого результата панически не желают те, кто подпалил Майдан. Все знают, все видят, но специально, под заказ сжигают страну дотла. На пепелище попробуй, определи объем наворованного. Когда нажрутся суки! Хорошо, что мама с бабушкой в Крым успели уехать. Лежа ли бы сейчас в разгромленной хате, и похоронить по – человечески не смог бы!

– Микол, ты что молчишь? Все нормально? За два часа ни слова не сказал?

– Нормально, про Украину просто думаю.

– Опять, я ж тебя просил, не грузись, потерпи. Все устроится. Думаешь, мне не тошно? Это война. Такая сейчас методика захвата и порабощения! Ничего, я кое – что придумал. если повезет, и Украине поможем.

Девочки 2178

Леолет, в котором летели подруги, спокойно рассекал ночную мглу. Назир – супруг Йолы, сумел добыть секретный адрес научного института, чью работу последнее время курировала Кэрол. Больше пока не удалось узнать ничего. Девушки решили направиться именно туда. Иоланда сидела перед двумя мерцающими экранами. Один, прямо перед глазами выдавал поступающие файлы, другой в виде светящейся горизонтальной доски воссоздавал структуру изучаемого ею пространства. Лиза и Мерлин пытались было помочь, но получили четкие указания не мешать. Они тихонько переговаривались на разложенных сиденьях.

– Как Нелл, я видела твои и ее галограмы, за каких – то три месяца, она так вытянулась, так повзрослела – Лиз говорила, повернувшись лицом к Мер, но глаза ее были прикрыты.

– Она моя жизнь, мой воздух. Знаешь, без дочери я, наверное, не смогла бы выжить после пропажи Майкла.

– Никаких известей не поступало?

– Да нет, как всегда – полная пустота и неведение. Только дочь и работа спасают. Работа тоже моя жизнь, вторая жизнь. Она стала страстью, моим любовником, что впрочем, совсем не плохо. На рабочем месте я забываю обо всем, словно в транс вхожу. Мне нравится помогать людям, видеть счастье в глазах выживших и огромную благодарность в глазах родственников. Но больше всего мне нравится чувствовать грань, как будто я на носочках на краю бездны стою. Грань между жизнью и смертью, как пропасть без моста, дух захватывает от страха. А когда ты возвращаешь человека назад, у тебя за спиной невидимые крылья вырастают. Ты летишь над этой пропастью, летишь, грань не переходишь, но и вниз не падаешь. Хватит обо мне, ты про себя расскажи, что новенького?

– Да все хорошо, все как обычно. Устала я Мер, так устала. Как белка в колесе – бегу, бегу по кругу. Дом, работа, родители, муж… Такое ощущение, что изображение заклинило и оно повторяет один и тот же сюжет.

– Лиз, может тебе попробовать еще раз? Ты понимаешь о чем я.

– Я очень хочу детей Мер, так сильно, что это желание превращается в манию. Я могу часами мечтать о них! Девочка и мальчик, такие красивые, такие любимые, такие родные, я даже запах их чувствую – нежный, молочный. Но я боюсь, боюсь, очень боюсь! Никто меня трусихой никогда не называл, но здесь другое. Внутренний страх, глубинный – как твоя пропасть. Организм предупреждает – остановись, если опять случится плохое, ты не выдержишь, сломаешься. Вот так и живу, как ты на краю.

– Да, у каждого из нас своя пропасть. Я помогу тебе, Лиз! Не отчаивайся, ошибки не будет, обещаю. В крайнем случае, запру в клинике на девять месяцев, но выйдешь ты оттуда со своею мечтою на руках. Обещаю тебе, слышишь!

Лиза взяла руку Мерлин и прижала к своей щеке. Они улыбнулись друг другу легкой одинаковой улыбкой, одновременно закрыв глаза, как в детстве. Пришла тишина – темная, мягкая, сонная. Слышно было, как неуловимо сливается с ветром легкий шум моторов леолета. На полу танцевали блики от видеопорталов Йолы и огромной бело голубой луны. Казалось, само время остановилось, завороженное мерцающим танцем.

– Девочки! Кажется, я что – то нашла, нашла!

Взволнованная Иоланда, быстр – быстро перебирала пальцами по клавиатуре моделирующей доски.

– Да вставайте вы быстро!

Задремавшие подруги вскочили и с непонимающими глазами уставились на нее.

– Да не на меня смотрите, на экран! Я наложила друг на друга все изображения точки исчезновения. Все – и с космоса и с земли. Допустим, выбираем суточный временной интервал. Так, теперь с разных ракурсов пронизываем предположительное место исчезновение единой сеткой координат. Видите! Видите!

– Нет – изумленно ответили Мерлин и Лиз.

– Вот же туннель, вот – женщина прикоснулась к экрану, и определенное место на макете вспыхнуло голубым неоновым сиянием. Мерлин и Лиз переглянулись и уже с вопросом посмотрели на Иоланду.

– Туннелем называется участок в пространственно временной массе, который при наложении координатной сетки выдает отличающиеся от заданного графика показания, как будто что – то невидимое искривляет видимую поверхность, причем это прослеживается под любым углом, где – то меньше, где – то больше. Это означает, что там находится реальный физический объект, просто по каким – то причинам его никто не видит. В голографии туннель изображается как капля, которая упав в толщу воды, отражается до бесконечности и в окружающем пространстве, и в самой себе.

– То есть мы сможем проследить движение – начиная что – то понимать, воодушевленно переспросила Лиза.

– Да и не только, можно определить примерные размеры объекта.

– Хоть что – то уже определила – вступила Мерлин.

– Маршрут – да, размеры вот – вот должен вывести на экран программный помощник.

– Не томи, Йола! Говори! – Мер почти кричала.

– Сами как думаете?– устало улыбнулась Иоланда.

– Все дороги ведут в рай!

– Засекреченный проект Каролины – произнесли в один голос подруги. Далее последовала короткая пауза. Каждая мысленно прокручивала информацию, составляя план дальнейших действий.

Первой начала Лиз:

– Мер, узнай у команды время прилета, а я проверю свой походный чемодан. Из пряжки собственной сумочки она достала маленький серебристый четырехугольник, который тут же открылся, увеличившись в несколько раз в размерах. Ее руки, плечи и запястья через минуту украсили своеобразные часы, кольца и браслеты. Подруги, конечно, знали, что все это вооружение стоит на службе воспитательно – правоохранной системы.

– Может поделишься? – пошутила Мерлин.

– На месте будем через сорок пять минут.

– Не получится, закодировано на мой ДНК. Йола, что там с размерами объекта? Что – то появилось?

– Да получилось, но я в замешательстве. Слишком большие показатели, прямо невидимый воздушный замок, более двух тысяч квадратных метров.

Женщины, молча, уставились на экран, но через секунду на нем вспыхнуло изображение Назира. Выглядел он довольно взволнованным, говорить начал сразу, без приветствий и пустых слов:

– Будьте предельно осторожны. Мне с трудом удалось получить хоть какую – то информацию, высший уровень секретности. Кэрол занималась изучением таинственного камня…

– Камня? – прервала Йола.

– Да, камня, минерала, огромного голубого камня. Я сам ничего не понимаю, но Высший парламент, во главе с председателем не находят себе места. Скорее всего, Кэр обладала важной информацией, каким – то образом связанной с этим камнем. Поэтому ее и похитили. В данный момент Высшую Лигу заботит в большей мере безопасность камня, чем судьба Кэр. Еще раз повторюсь, будьте предельно осторожны, ситуация критическая. Я узнал, что начальником службы охраны на период усиления был переведен мой старый друг Дуглас Домье. Не смотря на предпринятые меры безопасности, беспрецедентные по своим размерам, они все же опасаются нападения. Не зря опасаются. Если алмаз так дорог всем, кто о нем хоть что – то знает, значит он не менее ценен и для тех, кто хочет его заполучить. Еле уговорил Дугласа вписать ваши имена в пропускную систему. Это было довольно сложно, разрешение пришло только после того, как стало известно, что вы близкие друзья Кэр. Ее там боготворят, хотя здесь в правительстве мелькает другое мнение – Кэр сама связана с похитителями определенными мотивами. Сейчас не до этого. Домье встретит вас. С собственной охраной он будет сопровождать ваше знакомство с проектом. Я срочно, со своими людьми вылетаю туда же. Буду часов через семь, не раньше. Что – бы вы не узнали, ничего не предпринимайте до моего появления. И еще одно – вы им тоже интересны, интересны как личные друзья Кэрол, иначе разрешения нам бы не дали. Так что повторюсь, будьте осторожны. Иоланда, ты меня слышишь? Я понимаю, ты не можешь ждать, но хотя бы не отходи от охраны до моего прибытия. Если случится что – то важное, тут же сообщите. Связь видеофона внутри здания скорее всего заглушена, но можно настроиться на стационарный радар, программы вам сейчас загрузят. Все, до встречи девочки, до скорой встречи.

– Так, хоть какая – то информация все же нашла к нам дорогу – сказала Лиза продолжая проверять собственное военное оборудование.

– Нет! За последние девять часов мы узнали достаточно. Место исчезновения, предполагаемую причину похищения, и ореол возможного нахождения Кэр сейчас. Да, да, я думаю, она внутри невидимого объекта. Теперь нужно понять, кто является похитителем, их возможности и дальнейшие действия. Еще, конечно, побольше о камне – для чего он им так нужен?

Говоря это Мер снова улеглась на разложенное кресло и продолжила:

– До приземления осталось чуть более тридцати минут, новые сведения едва ли поступят, так что предлагаю немного отдохнуть. Например, рассветом насладиться. Небо почти серое, да и звезд не видно.

2178 Кэрол

Слезы Кэр высохли, внешне она практически успокоилась, только сердце, словно вольная птица бешено билось и трепетало. Георг вышел около часа назад. Все это время в комнату никто не входил и не беспокоил ее. Каролина сидела на кровати неподвижно, обхватив колени руками, и упершись в них головой. Она молилась – беззвучно, мысленно, будто свеча на ветру. Страх и сомнения пытались сломить, задуть внутренний свет, но огонь веры, был непобедим. Он озарял слова молитвы новой силой. Такой огромной, что женщине казалось, будто ее голос подобен грому, достающему до самых небес.

А в тоже время, в нескольких метрах от нее, скрывшись от остальных за непроницаемыми дверями, Георг обдумывал последний план захвата алмаза. Жесткий, бескомпромиссный сигнал к началу проведения операции поступил в тот момент, когда Мариана или Кэрол лежала у него на руках и билась в истерике. Связь с высшим руководством возникала всегда неожиданно и настолько ошеломляюще, что привыкнуть к этому не получалось Окружающий мир просто исчезал, а перед глазами возникали красные пылающие буквы, которые сами собой звучали где – то глубоко внутри. Приказ был определенно ясен. Камень требовалось захватить ровно через четыре часа и сорок пять минут.

– Что за спешка… – думал он про себя – Наверное, пришло подходящее время. Но как? Как? Что делать с Марианой, как убедить. На предательство она не пойдет. Да и алмаз почувствует, закроется. Остается только гипноз, причем полный, всеобъемлющий, чтоб и тени сомнения не возникло.

Размышляя таким образом, Георг убрал энергетическое ограждение, и пригласил к себе шестерых помощников для посекундной детализации плана. Оставался нерешенным один вопрос – определение точного выхода времени в реальность. Ошибиться было нельзя, не захват , ни возвращение тогда не получатся. Наконец вопрос был закрыт, новейший прибор после долгих расчетов самостоятельно выставил время начала и конца операции. Команда в боевой готовности была направлена по своим местам, а Георг отправился к Каролине.

Встретила она его спокойно, ни истерики, ни дрожи, ни страха в глазах. Подойдя совсем близко, он коснулся своими пальцами ее лба. Георг владел техникой сильнейшего гипноза. Физический контакт был достигнут, осталось только найти визуальный. Через секунду взгляды их совпали, и тут же непреодолимая горячая легкость, словно марево в пустыне заполнило ее всю, как воздушный шарик. Каролина почувствовала, что входит в бурный невидимый поток. А тот понес ее все дальше и дальше от настоящего – от детей, друзей, родителей, от ее работы и знаний. Память очистилась, и вот уже на пустом месте стали возникать новые картины и воспоминания. Другая жизнь развернулась клубочком за плечами, другие чувства наполнили грудь. Все изменилось до неузнаваемости. Георг превратился из фанатичного захватчика в горячо любимого мужа. Голубой алмаз – в жизненно необходимый для всего человечества источник добра, спрятанный эгоистичным правлением Единой Лиги. В глазах женщины засияла решительная уверенность. Они должны вернуть алмаз людям, всему человечеству! Георг завороженный происходящими с ней переменами, не мог отвести от Кэр глаз. Столько настоящей силы и любви было вызвано его чарами.