Живой алмаз Шаданакара

Вечное чудо восхода и заката питает нас, как кормила в детстве грудью мать. Дает новые силы дышать, верить, любить, творить и просто жить. Так и Мерлин вдыхала эту благодать, подставив лицо гроздьям соленых брызг. Постепенно уходил вдаль тяжелый день. Девочка с огромными карими глазами, которую едва удалось спасти. Руки родителей, в бесконечной благодарности, сжимающие до боли ее пальцы. Фантомозапись скучающей дочки:

– Мам, ну когда скоро, когда? Все превращалось в белую воздушную пену и растворялось в новой волне. Мерлин вспомнила, как она впервые едет с родителями по подводному скоростному туннелю. Огромные серые громадины китов проплывают совсем рядом. Стаи серебристых рыб длинными извилистыми поясками мелькают то близко, то далеко. Вспомнила чудесные ворота первой школы, которые могли бесшумно раскрываться, подчиняясь силе мысли. Мамины глаза – полные любви, папины – полные слез, свой первый день, прожитый в стенах любимой школы.

Все было необычным, чудным и сказочным. Все было белым – все, все вокруг. Белые каменные стены, белый каменный пол, причем везде, и на улице, и в помещении, с той лишь разницей, что внутри он был теплым, как животик котенка. А на улице обычный – горячий днем и прохладный ночью. Белые летящие шторы в залах занятий и жилых комнатах, белые одежды учителей и воспитателей, и наконец, их собственные белые костюмы и платья. Обилие одного цвета только поначалу вызывало удивление. Глаза очень быстро привыкали и уже через неделю различали десятки различных оттенков. Матовые и блестящие, прозрачные и взрывающиеся множеством сияющих брызг. Тяжелые, глубокие, как масляная краска, и нежные воздушные, похожие на лепесток розы. А если говорить об отделках, то тут совсем закружится голова от их неброского обилия. Каким чудом казалась маленькой смуглой девочке безграничная красота этой белой сказки. Потом пришло понимание, что вездесущая белизна олицетворяла чистоту и незапятнанность детской души. Только из белой можно сделать любую краску, какую захочешь – все в твоих руках.

Для Мерлин белый цвет так и остался любимым. Даже дело всей ее жизни – медицина, было связано именно с ним. Собственная белая униформа успокаивала и придавала невероятную уверенность.

Вспомнила Мерлин и момент выбора вожатых. Так назывались старшие воспитанники, которых младшие выбирали для совместного проживания. Она подошла к озорной, игривой девчонке с пшеничными волосами, которая, несмотря на замечания воспитателя, продолжала тихо толкаться с рядом стоящим мальчиком. Девочка улыбнулась ей в ответ тепло – тепло, и подала руку. Но тут к ним подошло еще одно маленькое чудо – зеленоглазая малышка с выгоревшими на солнце волосами, свернувшимися в длинные серо золотые локоны. Она так же вопросительно посмотрела на старшую. Кэрол ни секунду не думая, с силой оттолкнула неугомонного мальчишку и обняла обеих девочек сразу, крепко прижав к себе. Ланку же выбрал один мальчик с постоянно улыбающимся лицом и темной медью веснушек. До окончания учебы старших девочек, они все жили в одной комнате. Вместе просыпались и засыпали, собирались на занятия и отдыхали. Такой порядок существовал во многих школах. Дети, довольно редко видели родителей, в основном при посещении и на каникулах, но чувство теплого семейного общения не покидало их, потому что в этой огромной школьной семье были свои родные, выбранные тобою люди.

Прохладная волна достала – таки ног Мер, намочила ее платье и заставила вернуться из воспоминаний в реальность.

– Все, домой, домой, доченька ждет. Маленькая скучает, а мама тут закатом любуется. Надо же, намокла совсем – легкие мысли, словно на крыльях понесли Мерлин в направлении дома. Босые ноги быстро бежали по песку, а свежий морской запах догонял и путался в волосах.

Мерлин была третьей из наших главных героинь. О них мы уже немножко узнали. Так что более подробное описание начнем с четвертой – Элизабет.

Лиза

Зимнее морозное утро улыбнулось яркой солнечной улыбкой. Наконец – то после двух месяцев унылой пасмурной тоски, выпал первый снег. Не такой пушистый и хрустящий, как уже глубокой зимой, а искрящийся и невесомый, словно полупрозрачная бриллиантовая накидка. Она накрыла собой все вокруг, несказанно преобразив мир. Тонкие веточки деревьев, серая пыль дорог, замерзшие травинки – все нарядилось белоснежным сияющим кружевом и празднично улыбалось долгожданному солнцу. В это счастливое утро на свет появилась Лиз.

Родители ее жили в огромной стране, где лето было жарким и урожайным, зима морозной и снежной, где золотая осень утопала в грибных дождях, а весна наступала цветущей лавиной. Проходя обучение, Лиза успела объездить весь мир, но такой разнообразной, завораживающей красоты так и не повстречала, поэтому с легким сердцем после получения диплома вернулась в родные края.

Элизабет работала в следственно – судебной системе наставником осужденных. Одну из самых благородных и тяжелых профессий выбрала она давно – на последней ступени школьного обучения. Дело в том, что один из ее кузенов совершил преступление и около трех лет отбывал наказание. Но вернулся домой он действительно другим человеком: открытым, веселым и жизнерадостным. От скрытности не осталось и следа, ушли настороженность и страх, причем вместе со многими зависимостями.

Вошедшие в плоть и кровь нового времени представление о ценности человеческой личности и жизни, стимулировало бережный, осторожный подход к подсудимому. В большинстве своем эти люди рассматривались, как больные, которым доступно разнообразное исцеление. Они не были больны в психическом смысле, но психиатрические методы, безусловно, использовалось во многих случаях. Они были больны в смысле поврежденности этической структуры души. Лиз преисполненная чувством благодарности, решила стать таким врачевателем. Постепенно система наказания превращалась в систему нравственного и общественного воскрешения человека. Сложностей не убавилось, напротив, на плечи наставников был возложен такой огромный груз ответственности, что справиться с ним удавалось не каждому. Но Лиз удалось, она была одной из лучших в своем деле.

Светло русые кудри и темно – зеленые глаза – все, что осталось от хрупкой и скромной малышки. Сейчас Лиз была воин. Воин духа и тела. Она, как и все работающие в этой сфере, обладала искусством многих обобщенных единоборств. Каждый наставник должен был отработать не менее пяти лет следователем, что – бы на практике почувствовать мир тех, кто им противостоит. Каждый наставник должен был не только научиться выявлять, определять и безошибочно классифицировать подопечных, совершивших преступления, но и найти скрытые грани их характеров, особенность таланта, почувствовать раны изувеченной души и дать возможность излечить зло принесенное в этот мир, устранить духовный нарыв.

Даже свою личную жизнь молодая женщина связала со службой. Избранником ее стал один из подопечных преступников, исцеленный конечно. Явление, впрочем, в этой сфере деятельности не редкое. Очень часто, когда одна душа поднимает другую, связь между ними становится такой сильной, что сметая многие запреты, соединяет людей, либо истиной любовью, либо истиной дружбой. В случае с Лиз выпал первый вариант, счастливо приведший к замужеству.

Она была такой красивой в белоснежном подвенечном платье. Летящая фата, словно видимый воздух, струилась в волосах, а улыбка не сходила с лица. Белые лилии – символ чистоты и невинности дрожали от волнения и радости в руках, и сердце полное счастья, не боялось ничего. Несмотря на уговоры и наставления всех своих родных и близких, Лиза приняла решение оформить официальный союз не через 25 лет, как это было принято повсеместно, а сейчас, в самом начале их совместной жизни. Многие из присутствующих на церемонии, просто плакали, восхищенные ее любовью, чистотой и силой.

Такой же она оставалась и сейчас – хрупкая белая лилия с железными мускулами и горячим сердцем.

2178 Мерлин

Мерлин была тайной. Это утверждение более всего подходило к описанию ее внутреннего мира, и того пространства, которое окружало ее снаружи. Кудесница природа намешала в ней столько разных кровей – противоположностей по генотипу, что и сама удивилась полученному результату.

Бабушка Мери по женской линии была родовой индийской цыганкой, но свою третью дочь – маму Мерлин, она родила от норвежца. Дедушка же по папиной линии был арабом, женился он на еврейке. Прожили они долгую счастливую жизнь, родили пятеро детей, последним из которых был папа Мер. Родители проучились вместе всю начальную и среднюю школы, но друг друга не замечали. И только потом, после долгой разлуки их пути случайно пересеклись, и словно гром среди ясного неба – больше они уже не расставались.

Что может сказать человек о любви – ничего. Это первый пьянящий запах весны – запах рождения или перерождения. Это бесконечный вкус счастья, который включает в себя и сладкие переливы ласок, и соль печали, и утонченность истинного чувства. Это ощущение, осязание полета, когда ты весь, каждой точкой своего тела касаешься неба. Оно принимает тебя, пускает по своим венам, и ты летишь, летишь, летишь! Что может сказать человек о любви – ничего. Он может лишь почувствовать ее силу. Посадить маленький росточек в своем сердце – растить, беречь, лелеять, хранить от разного зла, и когда вырастет из него могучее вечноцветущее дерево – вернуться ему сторицей все старания. Теперь уже сама любовь будет защищать и давать ему силы, где бы он ни был, в любых мирах.

Мерлин знала, что такое любить. Вот уже несколько лет она хранила это великое чувство в своем сердце. Хранила верно и несгибаемо, хотя знала что человека скорее всего нет в живых. Видно все ее предки, несмотря на различия культур и воспитания, знали цену верности и клятвы. Семя дерева рождает новое дерево, но порода его не меняется. Красота и мощь его берегла Мер от неприятностей внешнего мира, от гиблых мест и плохих людей, но не только. Оно давало ей силу творить…, лечить, создавать, помогать – силу возвращать угасающую жизнь!

Магия нашей планеты доступна всем – с этих слов начиналось обучение малышей в разных сторонах света, и в шумных городах, и в тихих усадьбах. Человека с детства приучали к мысли, что он является маленькой клеточкой единого общего организма под названием МИР. Что он живет по его законам, не ломает запретов, но и сам имеет право на все беспредельное богатство, принадлежащее всем и каждому. А что является самым главным богатством мира? Конечно же знания. Они входили в умы детей вечным светоносным потоком. Основы ясновидения, медитации, осознанных сновидений, единого религиоведения, да и много еще чего, давались всем без отбора или дискриминации. Пелена тайны во многом была приоткрыта. То чем раньше могли заниматься единицы, было доступно теперь каждому. Но во главе всегда стояла единая истина – не причини вреда! Истина эта была неотрывна от знаний, что делало их уже не столь привлекательными. Магия плохо дается тем, кто плохо знаком с ней, а знающим она практически не нужна. Главное ведь не в том, что ты получишь, а в том, что оно тебе даст. Зачем читать заговор на исполнение долгожданной мечты, если можно просто попросить, правильно попросить, и она сама упадет тебе в руки, конечно если загаданное не принесет другим вреда. Но то, что доступно, становится обыденным и малоинтересным. Поэтому введение к остальным стандартным предметам нового – магической технологии – не уменьшило количество математиков, физиков, писателей и инженеров. Нет, просто все они, пользуясь расширенным составом своих знаний и возможностей, намного быстрее продвигались к вершинам мастерства. Тоньше чувствовали, острее воспринимали, становясь иногда единым целым с природой, получали прямой доступ к неограниченному мировому знанию и сами пополняли его тайники новыми открытиями и шедеврами.

Смуглая, темноволосая, кареглазая Мерлин – была настоящим образцом такого симбиоза, настоящим магом своего дела. Она так близко подошла к границе между жизнью и смертью, что просто не решалась сделать следующий шаг. Занимаясь лечением детей, созданием новых лекарств и новых методик исцеления, Мери как – бы накапливала в себе благодать, прося санкции у бога для дальнейших действий.

Иоланда

Главным словом, подходящим для описания этой женщины, является, пожалуй, красота. Родилась Иоланда на территории Египта. Ее родители работали научными сотрудниками в Общенациональном Всемирном научно – исследовательском институте ресурсов Земли. Нет, она не являлась коренной жительницей Северной Африки. Йола или Йолечка, так звали ее дома, была этнической чистокровной татаркой. Мама и папа выросли на территории Татарстана в России, но познакомились только во время обучения в Высшей школе, уже на территории Германии. Дело в том, что в это время существовала единая система обучения и каждый ребенок, вместе с родителями, мог выбрать любую школу для образования, будь то начальная, средняя или высшая ступень.

Иоланда вошла в мир ангельски красивой, этакий совершенный, маленький ангелок с картины Рафаэля. Огромные голубые глаза, как бесконечное небо. Светлые вьющиеся волосы, золотым нимбом обрамляющие лицо, пухлые губки, пухлые щечки. Совершенство сквозило во всем: в улыбке, в сиянии кожи, в походке, в грации движения. Уже пятилетней девочкой, выходя на улицу с няней, она оказывала на прохожих гипнотическое воздействие. Смугло – коричневые египтяне, просто замирали от удивления и восхищения, видя столь необычную для них, какую – то канонизированную красоту. Йолечка это чувствовала уже тогда. Понимать, конечно, не понимала, но сердцем ощущала свое выделение из толпы, свое превосходство.

Все изменилось тогда, когда семилетнюю Иоланду привезли учиться в Россию. Нет, красотой она, конечно, выделялась и здесь. Естественно меньше, чем в коричневом Египте, но, безусловно, выделялась. Там в этой огромной, широкой, открытой небу стране, она впервые почувствовала себя частичкой чего – то целого. Она перестала быть чудом в единичном смысле, но стала капелькой общего чуда. Одной из общей неугомонной, постоянно визжащей массы первоклассников, прибывших в начальную школу из разных концов Земли. Русые, рыжие, темноволосые и белобрысые ребятишки, к концу первого года обучения становились родной семьей. Может тот факт, что начальные и средние школы, практически повсеместно функционировали как школы – интернаты, то есть, дети жили там постоянно и приезжали домой на праздники и каникулы. Может уникальные достижения в области педагогики. Может настоящая, в каком – то смысле родительская любовь учителей к своим воспитанникам, а скорее всего все это вместе превращало нудные занятия в веселую игру, а воспитателей и учеников, – всех, от малышей до старшеклассников в единый родной коллектив.

Наша маленькая красавица Иоланда вошла в этот коллектив не сразу. Как перегревшийся на жарком солнце человек медленно и осторожно входит в речную воду, так и Йолечка долго не могла решиться кому – то довериться. Она была тихой и скромной, училась просто идеально, но близких друзей рядом не было. Не было, пока в начале второго года обучения в школе не появилась новая девочка. Немного смешная и странная, то взрывная, то задумчивая, похожая на легкий порывистый ветерок. Внутри ее чувствовалась теплота, огонек мерцающий, теплый, манящий. И Йола сразу, без оглядки полетела на этот огонек. Девочки подружились легко. Сошлись, как две половинки с одной резьбой, словно соприкоснулись душами. Кэрол, а ты мой дорогой читатель, уже догадался, конечно, что это была именно Каролина, впервые назвала Иоланду – Ланкой, да так удачно, что по – другому до окончания средней школы ее мало кто называл.

И время понеслось быстрой кинолентой. Младшая, средняя, высшая школы, как ступени лестницы, остались позади. Ланка выбрала замечательную специальность – дизайнер земных ландшафтов. Еще в детстве, часто проезжая по египетской пустыне, она мечтала о прекрасном преображении выжженной солнцем земли. Дрожащим миражем всплывала перед ее взором прекрасная картина. Каменно – песчаный остов с зелено – бурыми колючками превращался в цветущий парк, благоухающий и живой. Прозрачные ручейки, сплетающиеся в пруды и озера, образовывали блистающий на солнечном и лунном свете, кружевной орнамент воды. Огромные зеленые деревья тенистыми аллеями убегали вдаль до бесконечности. И цветы, цветы, цветы – такие разные, такие чарующие обвивали, словно мазки натюрморта все вокруг.

Первым, самым трудным и, пожалуй, самым любимым ее проектом, стало преображение, скорее сказать новое рождение великой аравийской пустыни. Верхние границы температуры приближались там к семидесяти градусной отметке. Из – за катастрофической нехватки влаги, более шестидесяти процентов почвы превратилось в мертвые солончаки, остальная же была погребена под песками.

Но юная, хрупкая Ланка не испугалась. Она с невероятным упрямством, в течение пяти лет билась над воплощением своей мечты. И смогла заразить энтузиазмом не только весь помогающий персонал, но и огромное количество местных жителей, которые сначала довольно скептически отнеслись к пришедшим в их тысячелетнюю пустыню переменам.

И вот оно – свершилось! Слезы счастья, радости и гордости текли не только по ее щекам в момент открытия огромного двухсоткиллометрового садово – паркового комплекса. Плодоносящие, цветущие луга, поля и даже декоративные леса оплетались водной гладью рукотворных каналов, прудов и озер. Технологии современности позволяли создать и управляемые течения, дающие полнокровную жизнь воде. Особой красотой выделялся Центральный парк, окружающий Великий Храм Мира. С обеих сторон храма, два могучих гремящих водопада обрушивались в аквамариновые зеркальные озера. Купола храма, зеркальной картиной блистали в дрожащей синеве неба и воды. В дневное время, когда жаркое солнце горело высоко, и лучи его отражались в струящейся воде, казалось, будто плавленое золото льется с небес. Озера же, особенно у берегов, как белая сказка, были покрыты цветущими лотосами и лилиями. Два речных канала, вытекающие из озер, сливались в единое русло. А далее, причудливо переплетаясь дивными переливами, с фонтанами, с бесконечными цветущими берегами, рукотворная река не спеша бежала вперед. Безусловно, она являлась главным украшением центральной аллеи. Резные мостики, скамеечки, беседки, увитые виноградной лозой, величественные лиственницы и сказочные пушистые сосны. Белый мрамор дорожек, утопающий в изумрудной траве, и розы – переливающиеся острова роз вокруг. Карликовые, бордюрные, кустовые, вьющиеся и стелющиеся по земле, они радужной палитрой завершали несравненную картину.

Уже в течение строительства, Иоланда стала одной из самых известных женщин Ближнего Востока, а после грандиозного открытия, слава ее могла поспорить только со славой мудрого шейха, официального правителя данной местности. Но спора не произошло. Его сын Назир без памяти влюбился в белокурую, голубоглазую красавицу. С гордостью истинного наследника, россыпи богатств и жарких признаний были брошены к ее ногам. Сердце Ланки не выдержало, она полюбила настоящей женской любовью. Прогремела первая шумная свадьба, родились дети – двое прекрасных сыновей. Годы, дни, часы счастья связывали их вот уже много лет. Погасла страсть, растаяла ревность, но любовь, по-прежнему жила в глубине родных сердец.

Каролина

Каролина любила ветер – любой, от маленького игривого, до штормового. Она ощущала его, как живой организм, щедро предающий ее силу. Каролина просто обожала воду. Она часами могла бродить под теплыми южными дождями или смотреть на ласкающие берег, кудрявые пенные волны. Вода стала ее глазами – синими, синими, как атлантический океан. Керол просто не могла жить без огня, он словно вера – неугасимой лампадкой горел внутри души, согревая сердце, горячим дыханием и фантастическими картинами поющего пламени. Каролина искренне преклонялась перед совершенством Земли. Живое чудо лежало вокруг под ногами, рождающее хлебородное лоно, дающее жизнь не только растениям, но и всем нам. Всем кто живет на прекрасной голубой планете. Но по сути своей, Кэр была эфир – вездесущий и оживляющий, невидимый и питающий. Керол незримой нейронной нитью связала наших героинь, и все они в глубине души это понимали. С возрастом бесшабашная хохотушка превратилась в задумчивую, воспитанную леди, которой собственное одиночество приносило легкое удовольствие. Девчонки даже несколько обижались, понимая, что они уже не главные, что внутри ее есть что – то еще – могучее и великое, как рассвет.

Каролина родилась в многодетной шумной семье. У нее было два старших и два младших брата. Родители занимались сельским хозяйством, селекцией новых видов зерновых и корнеплодных растений. Работу свою они очень любили, отдавались ей без остатка, поэтому воспитанием малышей до начальной школы, в основном, занималась бабушка – мамина мама. Женщиной она была благодатной, невероятно любящей и теплой. Аккуратно собранные в низкий пучок, темные волосы, ласковые сморщенные ладошки, лучезарная улыбка и переполненный добротой взгляд. Казалось, она и сейчас, после ухода в мир иной, оберегала Кэрол от неприятностей.

Кэр в семье обожали, еще бы, единственная девочка. Ее лидерские качества рвались наружу уже тогда. Родители и братья, сами того не замечая, подчинялись требованиям любимой малышки. Желания исполнялись, цели достигались, а то, что мешало их исполнению, тут же исчезало под невиданным упорством. Но своенравие не мешало девочке быть доброй и справедливой. Керол не могла обидеть слабого, не хотела причинять кому – то боль. Если была виновата, не пряталась за спины братьев, не рассказывала чужих тайн и всегда старалась сдержать обещание.

Бабушка кормила и одевала, бабушка рассказывала сказки, бабушка учила первым молитвам, даже ругалась она как – то не страшно и не зло. Лукавый взгляд и хитрая улыбка едко покидали круглолицую головку и соответственно приносили немало хлопот и родителям, и бабуле, и няне, и навещающим воспитателям. Так продолжалось до средней школы. Там, повзрослев, девочка заметно остепенилась, а закончив, стала совершенно другой. Она долго выбирала между духовным или общественным служением. Вера притягивала магнитом, девушка чувствовала неугасимый свет, сияющий за закрытыми глазами. Он жил внутри, но освещал дорогу будущего. Он звал ее, манил, завораживал, и Каролина решилась! Вместо высшей школы она поступила в межконфессиональный женский монастырь.

Начались во истину божественные годы ее жизни. Первый постриг длился пять лет. В этот период первопосвященному передавалась основная суть многогранной единой Веры. Каждая религия, раскрывая свои алмазные кладовые, освещенной широкой дорогой вела к Великому Богу Отцу. Изучалась тайная суть храмовых литургий и мистерий. Разум постепенно выстраивал многослойный ландшафт божественно мироздания. Дух замирал от его грандиозности и красоты. Дух наполнялся всежизненным светом и постепенно осознавал свою суть, становясь самим собой.

После окончания первого пятилетия перед человеком разворачивалось три пути. Первый предусматривал дальнейшее религиозное служение, совмещенное с монашеским образом жизни. Второй разрешал вернуться в общество, найти любимого человека, родить детей, но продолжать работать в духовной сфере. Третий также возвращал к обычной жизни, но предусматривал симбиоз, где общественная и духовная дороги сливались воедино. Кэрол выбрала третий.

Она объездила весь мир, не прохлаждаясь, а тяжело работая. Как миссионеры в далекой древности несли миру религию Христа, так и сейчас подвижники Единой Церкви практически победившей уже не всей планете, пытались разбудить спящие сердца, примирить конфликты, защитить от демонического влияния незрелые души. Кэт два раза была на волосок от гибели. Незримая сила спасала ее из лап смерти. Дебри необузданной Африки, пустыни непобедимого Афганистана, оставшаяся часть трущоб Индии. Всего около трех десятков незаживающих, тлеющих ран на теле земли. Вспыхивающие междоусобные конфликты, религиозные бунты, привлекали к себе тысячи подвижников. Они как чудодейственный бальзам обволакивали больное место, чистотой своего духа заражали людей вокруг. И гасла злоба, исчезала ненависть, уходили сомнения, расцветала, выздоравливала сама земля и люди, живущие на ней.

В одной из таких поездок, Каролина познакомилась со своим мужем. Высокий, утонченный, похожий на принца из сказки, он лечил ее от тяжелой африканской лихорадки. Кэрол сама не поняла, как влюбилась, да так, что сердце выпрыгивало наружу от одного его взгляда. А руки, нежные и сильные одновременно. Самые прекрасные мужские руки, которые только можно было себе представить. Эти руки касались ее, и горячая волна пробегала по телу. Невидимая, но вполне реальная огненная волна, которая вырываясь наружу, пронзала теперь уже его сердце, его разум.

Все было так, как должно было быть. Долгожданная первая свадьба, уютный новый дом, совместная работа, долгие путешествия, связанные с ней же, короткий отдых и снова труд, труд, труд. Жизнь бежала, пересчитывая дни, месяцы и годы. Поднимала вверх и опускала вниз, раскрывая за каждым подъемом новые возможности.