Клементина
Но как только я могла катиться сама, он вспомнил про наш турнир и вся романтика тут же, провалилась глубоко в канализацию.
Он дал мне клюшку и показал, в какие ворота я должна забить, но до этого он примерно минут десять объяснял, что такое шайба и почему в хоккее не играют футбольным мячом.
Я не глупая, просто я никогда, НИКОГДА не увлекалась и даже не видела хоть что-то про спорт. Я, конечно, люблю познавать что-то новое, но явно не в спорте, потому что это мне совсем не интересно. И как оказывается это ещё и опасно. Меня домой в разобранном состоянии привезут.
И когда мозг разложил по полочкам новую информацию, у нас вроде как началась игра. Ну, как игра, он просто катался с шайбой по всему катку, а я пыталась не убиться и при этом ещё и ехать.
Если он не хотел давать интервью, так бы и сказал, но кажется, таким способом он просто меня наказывает, за обман и за длинный нос.
За все-то время, что мы проводим на катке, он смеется, дарит теплые улыбки и даже поддается, (правда, ненадолго), но мне стало нравиться, … он стал нравиться!
Но тут я резко повернулась, и шлем перевернулся задней стороной ко мне, от чего я перестала видеть дорогу и, запнувшись, упала, да так сильно, что разбила себе нос и кажется, сломала очки.
От боли и скорее всего больше от шока, стала рыдать. Я чувствовала, как меня посадили и, сняв шлем, я уже ничего не могла увидеть кроме темного размазанного пятна в свете прожекторов. Зато отчетливо слышала голос, который, по-видимому, считал меня глухой, а не слепой.
– Запрокинь голову назад. Вот так.
На какой-то период я перестала рыдать, но как оказалось, это было затишье перед большой бурей. Теперь меня, кажется не остановить.
– А-а-а-а-а, нос больно! А-а-а-а-а-а, очки сломала! А-а-а-а-а-а, я теперь не вижу! А-а-а-а-а-а, попа замерзла! А-а-а-а-а-а…
– Боже ж ты мой! Прости меня ладно, прости! Я не должен был так поступать. Извини.
Он обнял меня, и я уткнулась ему в плечо. Но почувствовав полный нос, высморкалась в его кофту. Кажется, он был против. Он что-то громко рявкнул, но из-за собственного рева я не смогла понять, наверное, утешал.
– Черт тебя подери! Пойдем, приложим лед! – он взял меня под руку и если честно я не знаю, как прошла через всё это «минное поле», но, по крайней мере, больше ничего не пострадало, уже радовало. Он куда-то меня посадил, и я почувствовала, как он стал снимать с меня коньки.
– О Господи! – воскликнул он, и я уж было подумала, что он действительно к Господу молит, – Ты, что не знаешь, что к конькам имеются стельки? У тебя на ногах теперь такие мозоли что… – он остановился и вздохнул.
Я, в очередной раз, всхлипывая, просто сидела и … слушала, увы, улицезреть мне, не дано! Я правда не чувствовала что мне больно ноги, скорее всего из-за холода, но когда он коснулся больного места, я шикнула и попыталась убрать его руки.
– Больно, не трогай! – прикрикнула я и попыталась подогнуть ноги, но раны тут же, отозвались болью и я вновь заревела.
Я не знала, как он на всё это реагирует, да мне собственно было всё равно. Думаю, все, что накипело у меня в душе, с таким толчком стало выплескиваться. Сдерживать в себе было невыносимо.
– Почему все меня обижают? Я ведь никому ничего плохого не сделала. Мой начальник об меня вытирает ноги, считая пустым местом, обзывая и говоря, что я даже для интерьера негодная. Даже коллеги нагружают своей работой, не говоря при этом «спасибо», словно так оно и должно быть. Даже сюда отправили меня в надежде, что провалюсь, и у них будет возможность меня выгнать. Ну, что я сделала не так?
А дальше слова не шли, я просто плакала, вновь уткнувшись в теплое тело, запах которого меня успокаивал и убаюкивал. Я не помню, что случилось дальше, я просто отрубилась под тяжелое сопение человека, что меня успокаивал.
Глава 3.
Клементина.
В который раз удивляюсь тому, что утро самая ужасная пора. Голова, нос, да и тело ныло и болело. Тяжело поднявшись, стала шарить рукой по сторонам в поисках очков, нащупав тут же надела на нос. Одно стекло треснуто. Прелесть. Оглядевшись по сторонам, не могла понять, где нахожусь. Я вышла из спальни и, пройдя по гостиной, заглянула за угол и увидела кухню.
На столе стоял завтрак, а так же лекарства. Подойдя к столу, стала рассматривать и, обнаружив записку, развернула.
«Ушёл на тренировку. Позавтракай. Лекарства что лежат на столе, прими сразу же, как поешь. Нанеси мазь на нос и не расстраивайся.
P.S.: Обещай больше не плакать».
Я усмехнулась, но спорить не стала, да собственно бессмысленно спорить с куском бумаги. Кушать хотелось, поэтому стесняться нечего, да и не перед кем.
Поев, помыла за собой посуду и выпила таблетки. Нужно нанести мазь на нос, дотронувшись осторожно до него, шикнула. Больно. Найдя ванную, подошла к зеркалу и тут же с визгом от него отскочила. Кто это там?
Я вновь подошла к зеркалу, только теперь с опаской и осторожностью, словно оно съест меня. Увидев себя как говорится «во всей красе» хотелось, прямо тут и помереть.
Нос распух, и он был синий. Таких синяков я не получала с самого детства. Вот сейчас я пожалела, что очки не были разбиты вдребезги, по крайней мере, не было бы инфаркта, который случится через, три… два… один… (задержала дыхание), кажись, миновало (выдохнула).
Успокоившись, умывшись и вновь успокоившись, намазала нос мазью и что-то вроде, попытки прикрыть синеву, наклеила пластырь, что раздобыла в аптечке.
… УЖАС …
Но как бы там не было, а мне нужно идти на работу, пусть даже если это мой последний рабочий день в этом журнале.
Через час я прибыла к зданию и, не успев ещё шагнуть в помещение, мой начальник тут же налетел на меня со своими претензиями и недовольством.
– По твоему лицу могу сказать, что ты провалила это интервью так?
Я просто стояла и смотрела в пол, слова нужны тогда, когда есть чего сказать, а так как в мою защиту слов у меня не было, я просто стояла и выслушивала всё то, что начальник, наверное, репетировал весь вечер. Чувствую себя грушей для бокса. Бьют когда тяжело или просто отыграться, так сказать для тренинга.
– Чего молчишь? Думаешь, отмолчишься, и всё пройдет? Нет, милая моя, ты уволена. Уволена без расчета. Ты ничего не получишь, потому что ты бездарность. Твоё место скрести полы. Выметайся.
Он захлопнул дверь своего кабинета так сильно, что стены содрогнулись, и рамочки что висят на стене рядом с дверью, чуть не упали.
И снова я промолчала, снова ничего не смогла ответить. Слезы стекали по щекам и попытки всхлипа, я просто старалась удержать. Подойдя к своему столу, стала собирать свои вещи. Девочки, что сидели рядом со мной одолжили мне пакет. Вещей мало, даже очень. Лишь несколько журналов, моя подставка с ручками и фломастерами, фоторамка с фотографией меня и моей подруги в день переезда.
Подходя уже к выходу, ручка у пакета порвалась, и всё содержимое просто разлетелось по сторонам. Я слышала, как кто-то хихикал, но помочь так никто и не подошел. Встав на колени, стала собирать вещи с пола.
Дверь лифта открылась, я слышала, как цокали каблучки или просто звук шагов мужчин, что отстукивали от кафеля, я не смотрела в ту сторону, мне главное было поскорее всё собрать и уйти, чтобы избежать новой волны унижения.
Слёзы мешали зрению, но меня это не останавливало. Я стала тянуться за ручкой, что отскочила чуть дальше от меня, как кто-то взял её и протянул мне.
Я поблагодарила сквозь слёзы и, попытавшись уже встать, почувствовала руки на своей талии, а затем на щеках, вытиравшие слезы.
Я очень удивилась такому повороту и поэтому успокоилась, но когда зрение прояснилось, хотелось заплакать новой порцией слез. Беда не приходит одна.
Передо мной. Во всей красе стоял Алексей Наумов. Костюм, галстук, убранные волосы, приятный парфюм. Он был очень красив, а я рядом с ним казалась каким-то грязным пятном на рубашке.
Я прижала порванный пакет к себе крепче и, сглотнув, хотела спросить, что он здесь делает, как меня оттолкнули в сторону и пакет вновь выпал из моих рук, разбросав всё по полу вновь.
– Ты ещё здесь? – вновь спросил грозно начальник, но тон его голоса тут же, сменился, обращаясь к человеку, что был рядом со мной, – Здравствуйте Алексей! Мы право, просто все в шоке, что такая мировая звезда спорта как Вы, посетили наш скромный офис лично!
Я собирала свои вещи, стараясь делать это тихо, но подняв глаза увидела, что Алексей Наумов смотрит пристальным взглядом на меня, не замечая перед собой моего начальника, словно того и нет здесь.
Мой начальник всё так же божественным взглядом оглядывал гостя, хотя нет, скорее облизывал его, стараясь угодить или подсластить его эго, правда, гостю было явно начхать.
Он, подойдя ко мне, стал поднимать ручки, фломастеры, подал мне рамочку и когда я, вновь всё убрала в пакет, помог мне встать. Начальник попытался меня закрыть, но увидев, что Алексей держит меня за локоть (это видимо его любимая часть тела). Начальник стал как-то оправдываться.
– Этот сотрудник больше не является частью нашей компании, поэтому думаю, стоит её отпустить, и давайте пройдем в мой кабинет и так сказать, всё обсудим и поговорим.
Начальник странно стал смеяться, отчего меня передернуло. Как только Алексей отпустил мой локоть, начальник тут же оттолкнув меня, стал провожать гостя в свои апартаменты.
– Иди отсюда! – рявкнул он мне, обернувшись, словно какой-то шавке. Алексей зашел в кабинет, а у меня словно весь мир обрушился. Как будто жизнь резко оборвалась, и я упала в пропасть, такую темную и холодную, что, кажется, уже не выбраться. Он так и не обернулся.
Когда вышла из здания выбросила все вещи на помойку, оставит только снимок со своей подругой. На телефоне села батарейка, поэтому, когда пришла домой, просто забросила его в дальний угол и, взяв свои небольшие сбережения, решила сходить в бар и так сказать расслабиться.
***
В баре шумно. Чьи-то разговоры, громкая музыка словно заглушали мои чувства, отчего я просто не понимала, что происходит, так же этому помогла и выпивка. Так что кто я, где я? Плевать!
Налив в рюмку адскую смесь, что предложил мне бармен, название которого я так и не запомнила, собственно оно мне и не нужно, глотнула, следующая рюмка уже не была такой легкой как предыдущая.
Плевать. На всё плевать. Я бы плюнула, но это уже будет неуважение к заведению, а оно мне очень даже понравилось. Кажется, я действительно надралась.
Заплатив по счету, тут же направилась гулять по любимому городу, в котором я ещё ничего не видела и не совсем в курсе про тот ли город думаю, и там ли нахожусь.
Заплетаясь об собственные ноги, просто шла прямо, ну, мне собственно казалось, что прямо, хотя на самом деле в глазах двоилось и троилось. Местами мне казалось, что идут близнецы, а то и тройняшки, но как оказывалось, это был либо один человек, либо вообще столб.
Обойдя уже в который раз предмет, который мне казался нечто загадочным и нечто необычным, осмотрелась по сторонам и, заморгав быстрее, просто всматривалась ко всему, с чем сталкивался мой взгляд. Это нечто похожее на пони? Я бы хотела пони … себе…домой…на балкон!
Пьянь до добра не доводит, сколько в этом не убеждайся, вот только мои руки нащупали что-то странное и довольно теплое для этого прохладного вечера.
Я стала ощупывать предмет моего интереса, и вдруг послышался странный голос, похожий на стон и почему до боли в позвоночнике знакомый.
– Что делаешь? Если ищешь лисью норку, то она сзади и тебе придется меня обойти.
Я выпрямилась, словно по струнке «смирно» и просто смотрела на что-то черное и темное перед собой. Темнота плюс одно разбитое стекло у очков и ещё к тому же выпитая мною бутылка какой-то отравы, ровняется тому, что произойдет что-то плохое (хотя кажется хуже уже не бывает) или возможно даже хорошее, но я этого явно не запомню и не вспомню. Почему-то мозг больше склонялся к первому варианту, а второй казался полным бредом.
Я попыталась поднять голову, но она лишь закружила меня, давая понять, что это плохая идея.
Повинуюсь!
Поэтому я опустила голову, расставляя руки в разные стороны. Пофиг что будет дальше, потому что я не то, что головы поднять не могу, я уже чувствую, что мои ноги стали подгибаться и вот наконец-то глаза закрылись. Пожалуй, посплю-ка я.
***
Никогда не думала, что дневной свет так ужасен! Раньше я по-разному просыпалась. Я могла проснуться поперек кровати, я могла проснуться ногами на подушке и даже как-то на полу, но проснуться на кухонном столе – это впервые.
Так ладно, это второй вопрос. Вопрос номер один, где я? Я помню только какую-то непреодолимую стену передо мной. Она разговаривала, но как я могла оказаться здесь, если мои ноги вчера устроили мне протест и решили отдохнуть где-то там, где я была вчера?
Хочу водички. КРА-АН! Я слезла со стола (с горя-пополам). Но, всё же, преодолев «большие» трудности, смогла, наконец, собрать свои глазки в кучку и отыскать стакан.
Кухня явно была не моя, и я убедилась в этом, в который раз, потому что такого замудренного крана у меня нет. Как его открыть? Где тут вентиль или нечто похожее на него?
Отбросив попытки с краном, я увидела графин и просто набросилась на него, будь я львом, а графин антилопой. После громкого выдоха, я осмотрелась! Было не особо улицезреть всё одним глазом, так как второе око было разбито, но всё-таки возможно.
Красивая кухня. Белая мебель, кажется, хозяин не боится испортить её. Я посмотрела правее, роскошные шторы, очень гармонировали с мебелью, а это означает, что у хозяина есть вкус. Посмотрев ещё правее голый мужчина! В который раз убеждаю себя, что Алексей, скорее всего, спустился с олимпа и теперь блуждает среди нас смертных и наводит на один из семи смертных грехов. Вздохнув, посмотрела правее и тут же опешила и вернула взгляд обратно!
А-а-а-а-а?!
– Ты…т-т-ы…т-т-ы?! – заикаться – моя вторая натура, не удивлена ни разу!
Он стоял в дверном проеме, в одном только полотенце, тем временем вытирая волосы на голове вторым, слишком сексуально, я ослепну на один глаз. Это слишком уж для одного только утра. Я словно та батарейка, что может заряжаться и, судя по всему зарядным устройством, моей батарейки является он! Так стоп, что я несу?!
– О, доброе утро! – всё так же вытирая голову полотенцем, сказал он, забрав практически пустой графин из моих полуживых рук, – Как себя чувствуешь?
– … я чувствую себя… парализованной!
– Интересно! С чего это вдруг?!
Хороший вопрос! Я хоть и «пират» на данный момент, но при хорошем освещении и всё ещё живого одного стеклышка в моих очках, я прекрасно вижу. А сейчас перед моим взором просто охринеть что происходит!
– Прости, но ты не мог бы одеться? – спросила я, отворачиваясь от него! Блин, засмущалась как идиотка!
– Что такое? Нравится то, что увидела перед собой?
Да, он издевается?!
Я лишь почувствовала, как он подошел позади меня, прижимаясь своим обнажённым телом, обнимая меня так сильно, что… ДА, Я Ж СЕЙЧАС ПРОСТО В ШАШЛЫК ПРЕВРАЩУСЬ!!!
Но, он сжимает меня так сильно! Так сильно! И этот аромат геля!
Я схожу с ума! Крыша уехала, а нижнюю часть затопило! Всё это слишком странно!
Мысли бы так и продолжали терроризировать мой и без того глупый мозг, забивая его до жути непутевой информацией, но позади меня происходят куда более странные вещи!
– Ой, полотенчико упало! – сказал он довольно спокойным голосом, словно так и должно быть, всё ещё меня обнимая.
– ой?!… Ой?!… ОЙ?! – кажется, к тому, что он всё время меня жамкает, я уже начинаю привыкать, но это уже перебор! Хотя нет блин, тут всё перебор! – Отойди от меня маньячила – извращенец!
– Что случилось? – нет блин, он точно надо мной издевается!
– ОДЕНЬСЯ!!! … – обернувшись, сказала я, – Святая Мария, Матерь небесная, спаси уже, наконец, мою глупую душу! …(секундная пауза)… Я там чего-то увидела! Оно болталось!
– Не стесняйся, смотри!
– Ага, ЩАС! – всё так же, закупорив глаза во внутреннюю сторону практически вместе с очками и при этом можно сказать, приклеив свои ладони к лицу. Боже ж ты мой, стыдобища какая!
– Всё можешь поворачиваться! – проговорил он, приблизительно через минуту. С трудом откупорив свои опахала, повернулась в его сторону, – ПОШУТИЛ!
Мне нужна святая вода, чтобы промыть глаза и кто-нибудь дайте мне СЕКАТОР!
– Эх, ладно! Блин, одежда так сковывает! Люблю топлес!
– Кто бы сомневался! Эксгибиционист хренов!
Бочком-бочком, я прошла в сторону кухонного стола, на котором я проснулась! И тут же в мозгу прострелило,… как это я тут очутилась и почему я заснула на столе???
Что-то медленно до меня эта мысль доползла, причем конкретно! Я приземлилась на стул, отвернувшись в сторону окна, из-за чего получилось, что я сидела боком от полуобнаженного «шкафчика флюидов»!
– Почему я тут? – пробубнила я практически себе под нос, но он меня услышал!
– Я тебя сюда привёл!
– Я это и так поняла!
– Построй свой вопрос немного по-другому! – вдруг сказал он, и я посмотрела на него и той же секундой отвернулась обратно к окну! Черт, солнце не такое яркое, от чего же он так светится?! Прямо глаза защипало!
Пока я думала над его словами по поводу правильного постановленного вопроса, я услышала, как звякнула зажигалка и буквально через секунду почувствовала запах дыма.
– Ты куришь?
– Не совсем, только иногда!
Он спокойно ответил мне. Больше и слова не проронил, просто сидел и ждал, ждал, когда я, наконец, задам правильный вопрос! Не торопил, не подтрунивал, не издевался, просто ждал. И смотрел на меня! Я точно чувствую, его взгляд на себе!
– Что вчера произошло?!
«НАКОНЕЦ-ТО!»
– Что? Ты что-то сказал? – вдруг спросила я, повернувшись к нему!
Он молчал! И просто смотрел на меня, а я определенно слышала. Хотя может мне и показалось!
Его взгляд вдруг изменился! Я бы даже сказала, что он мне словно мстить за что-то собрался!
– Что ж, надеюсь, ты готова! Потому что это была моя самая длинная и тяжелая ночь, за всю жизнь!
Я нервно сглотнула!
Глава 4.
Алексей.
12 часов назад.
– «Кольщик, наколи мне купола!» … «У тебя есть ЕДА, я скажу тебе ДА!» … теперь ты, спой мне… спооой!
– Ты можешь слезть с меня? Мне дышать нечем.
– Не хочу!
– Ааа-хахау, ты мне на яички надавила…
– Будь мужиком!
– Пенис бы тебе на один день, посмотрел бы я на тебя… вам женщинам не понять, что мы имеем…
– Гормоны?!
– Гормоны вообще-то у Вас женщин!
– Ничего подобного, у нас нет болтуньи между ног.
– Тогда уж не гормон, а орган…
– Не важно…
Мы сидели на заднем сидении моей машины. Поначалу я хотел отвести её в номер, чтобы она смогла проспаться. Положив её на заднее сидение и убедившись, что пьяная дама всё ещё спит, быстрыми шагами подошел к водительскому месту и стоило мне только сесть за руль, как она резким движением села. Я мужчина и то испугался. И вот уже некоторое время, она то сядет на меня, то вылезет из окна, то просто колотит по руке и говорит, что я настоящий засранец, что бросил её одну.
– Я же хорошая. Посмотри в мои глаза, они же добрые!
– Они пьяные!
– Одно другому не мешает! … Мне душно!… – после чего стала вылезать вновь в окно.
– Давай лучше поедем домой, и я положу тебя баиньки!
Я вылез из машины, чтобы утихомирить эту женщину, но как только я вылез, в буквальном смысле успел…успел, поймать её из окна. Да что это с ней?
Поставив её на ноги, попытался вновь засунуть в машину (нужно не забыть закрыть окно), ключи были в руке, поэтому нажав лишь на одну кнопочку, окна во всей машине плотно закрылись, ну, осталось только ремнями привязать и можно отправляться. Не хочу, чтобы меня кто-нибудь узнал здесь, хоть эта стоянка и безлюдна, но всё же рисковать, смысла нет.
Переложив всю ношу тела, пьяной девушки на одну руку, я попытался открыть дверь машины, как она взбрыкнулась у меня в руках, говоря о том, что жарко. Ключи, что я держал в той же руке, что и девушку, полетели в канализацию, а машина издала звук о том, что я «заблокировалась хозяин, никто не войдёт и никто не выйдет».
Ну, клёво! Что за день сегодня такой? Я где-то провинился? Пощупав по обеим сторонам брюк. Благо телефон остался в кармане. Что ж, попросим помощи.
– Дим, привет! Слушай, помнишь я тебе свой ключ запасной, от дома отдавал? Да-да! Будь другом, съезди ко мне домой, возьми мои запасные ключи от машины. Привези на стоянку, рядом с парком на Комсомольской… Я объясню всё позднее. Спасибо, жду.
После моего звонка прошло примерно полчаса, но этого вполне хватило, чтобы мои руки стали затекать от тяжести, пусть и хрупкой, но немного тяжелой девушки. Я за сегодня сильно устал, вот руки держать её больше и не могут.
Я облокотил её на машину и чуть слегка прижал своим телом, нужно дать рукам отдохнуть, а иначе завтра я и клюшку в руки взять не смогу. Сначала тренажерный зал, потом четыре часа тренировки на катке, затем парные упражнения, а теперь ещё и мини штанга в образе девушки.
И пока я с машиной, по обе стороны придерживали пьяную девушку, мимо послышались чьи-то голоса.
– Бабушка смотри, дядя с тётей просят малыша!
– Не смотри внучик! – она закрыла его глаза ладонью и быстрыми шагами, держа его за руку, волокла прочь, – Стыдоба-то какая! И не стыдно Вам молодые люди?!
Вот ведь влип!
Машина показалась за деревьями, и я уже восхвалил всё волшебное и сказочное в одно мгновение. Господи, скорее!
Мой коллега, остановился рядом с моим автомобилем и, приподняв брови, вышел из авто, не скрывая своей улыбки.
– Друг, что произошло? – теперь он не сдерживался и смеялся так, словно пришел на шоу талантов, рассмеши зрителей.
– Долго рассказывать, давай потом?! Ключи привёз?
– Да, вот! А кто она?
– Лисичка сестричка…
– Что?
– Я говорю, знакомая моя, семиюродная, сводная племянница из Тамбова.
– Ничего себе, кто только не приедет, когда твой родственник так знаменит.
– И не говори… Спасибо, я позвоню тебе. Пока.
– Ну, пока. Жду подробный отчет.
– Конечно!
Мне повезло только в том, что она открыла глаза после того, как уехал мой друг, а иначе у меня были бы большие проблемы. По крайней мере, я так думал…
– Какое небо голубое!
– Ночь на дворе! – ответил я и с осторожностью нажал на кнопку, что бы разблокировать машину. И после того как машина отозвалась, я с облегчением вздохнул.
– А теперь садись в машину, я отвезу тебя спать! – я открыл переднюю дверь, рядом с водителем, пусть лучше будет на виду, чем каждый раз думать о том, что она там сзади делает.
– Я пьян как фортепьян!
– Спасибо за ценную информацию, а теперь закинь свой пятый отсек в машину!
Она стала извиваться в моих руках, при этом что-то невразумительно мыча себе под нос. Первым делом положил ключи в карман пиджака, ещё одних запасных ключей у меня нет.
– Если ты и дальше будешь так брыкаться, я тебя отпущу, и это будет не очень красиво как с твоей, так и с моей стороны.
– Я не хочу домой…
– Что?
– Хочу танцевать!
– Хорошо давай потанцуем!
Я немного потряс её в разные стороны, при этом напевая Металлику. Она улыбалась и что-то вроде подпевала, хотя больше походило на то, что в её голове играла своя музыка, я прислушался… Владимирский централ, ветер северный?… Мне уже даже стало интересно как она жила до этого, раз поёт такие песни?
Но после нашего немного невпопад дуэта, она всё-таки села в машину. Неужели. Отвезу её домой, пускай выспится. Пристегнув её ремнем безопасности, я в который раз смог вздохнуть облегченно. Но это опять же полбеды…
– Не делай громко! Сядь уже! – она стала включать музыку, но, не прослушав и минуты всё время переключала. Найдя знакомую песню, делала громче и голосила, словно ей ногу ампутируют. А потом вновь открывала окно и высовывалась, оттуда выкрикивая что-то чересчур эмоциональное.
*Зазвонил телефон.
– Алло!
*– Ты срочно должен приехать в ресторан «Олимпия», один очень влиятельный человек хочет поближе познакомиться с тобой. Наш руководитель тоже там будет.
– Слушай мне сейчас некогда! У меня важные дела.
*– Алексей, ты должен быть там, возможно, этот человек будет новым спонсором. Если ты не покажешься, руководитель с тебя шкуру сдерет.
– Тогда почему меня раньше об этом не уведомили?
*– Прости, я забыл тебе сказать, у нас здесь дел очень много навалилось, поэтому я забыл позвонить. К тому же он здесь проездом, буквально на пару часов. Он собственно и остается здесь только из-за того, что с тобой хочет увидеться. Как сказал руководитель, он твой фанат.