Путь к успеху

– Это очень круто! – Восторженно произнесла сестра. – А ты старшего видела?

– Нет, пока не успела – оба брата и их родители сейчас на отдыхе в Германии, у Александра перерыв между стартами.

– Ты уже знаешь, что его переводят в основную сборную в следующем сезоне?

– Это официально? Я была знакома только со слухами.

– Тренеры сборной на пресс-конференции после крайнего этапа объявили. Журналисты уже говорили об этом.

– Я не знала. – Слукавила я. Конечно, я знала. Ник мне сообщил это в одном из последних писем. Но даже тогда для меня это была не новость, поскольку я уже услышала это по телевизору. Но я соврала сестре, чтобы её обрадовать и подчеркнуть её роль в моей жизни. – Я рада за него, он это заслужил!

Тогда мы завершали наш круг. Аня разъяснила и показала мне технику конькового хода, и я попыталась повторить. Лыжи под моими ногами расходились в разные стороны, я неровно держалась, но поехала. Через некоторое время, проехав достаточное количество кругов, я научилась уверенно кататься коньковым стилем.

Начинало темнеть. Мы с Аней поехали впереди остальных, показывая им дорогу до дома. Большой толпой мы зашли в дом Аниных родителей. Через час, когда мы все переоделись и привели себя в порядок, мы спустились на первый этаж и пили чай напротив камина.

Нас было много – двенадцать человек. И почти все из них были моими родственниками. У моих бабушки и дедушки было четыре ребёнка: три мальчика и девочка. Старший сын женился на своей подруге детства, и у них родилась дочь Аня. Это были хозяева дома, в котором мы все сейчас были. Средний сын, мой папа, женился на моей маме, и появилась я. Его младший брат рано овдовел и потом женился ещё раз. От первого брака у него было два сына пятнадцати и семнадцати лет. Папина сестра и моя тётя, младший ребёнок той семьи, приехала со своим мужем, с которым они ожидали появления на свет их ребёнка.

Мы разместились на мягких тёмно-серых пуфах, креслах и на большом диване. Кузены Валя и Егор разговаривали с моим папой о рыбалке. Мама говорила с папиной сестрой о бытовых вопросах. Мы с Аней просто сидели вместе, укутавшись в плед. Я к ней прижалась как маленькая девочка, а она меня обнимала. Мы так сидели довольно долго, пока не настало время подниматься наверх и готовиться ко сну. Нам с Аней выделили большую комнату на третьем этаже с огромной двухспальной кроватью.

Изначально третий этаж должен был быть чердаком, но позже его переделали под жилой этаж, где были расположены спальни. Из-за этого мы спали прямо под крышей. В ней было сделано окно, и мы сквозь него могли смотреть на звёзды.

В тот день гостей было немного, поэтому на третьем этаже спали только мы с Аней. В нашем полном распоряжении было четыре комнаты, кладовая и игровая. Мы сразу же легли в кровать и просто лежали вместе.

Я думала о будущем. О том, какое место в моей жизни будут занимать Ник, Аня. О том, кем я буду в будущем. Буду ли я счастлива через год? А через десять лет? Как долго я буду с Ником, и есть ли у этих отношений будущее? Будут ли у меня дети? А что будет с Аней? Как сложится её судьба? Расстанется ли она со своим парнем или выйдет за него замуж?

Мои мысли прервала Аня, которая спросила, всё ли со мной в порядке. Услышав мой утвердительный ответ, она с энтузиазмом позвала меня в игровую комнату. Я улыбнулась, скинула с себя одеяло, и мы с Аней тихо пошли в игровую. Кузина велела мне ждать её там, а сама пошла в кладовую. Аня вернулась через несколько минут со спичками, свечами и пледами.

Мы зажгли свечи, Аня придвинула стул и накинула на него плед, создав уютный шалаш. По чёрной лестнице мы спустились на кухню и сварили себе какао. Поднявшись обратно, мы забрались в самодельный шалашик, где много разговаривали и вспоминали детские годы: как мы вместе гуляли, как Аня роняла меня в снег, как я в шесть лет училась кататься на лыжах.

– Софи, – продолжала Аня, – а помнишь, как десять лет назад мы делали шалаш у тебя в квартире, смотрели мультики и ели конфеты? Может быть, через десять лет мы так же где-нибудь соберёмся, построим шалаш, у нас уже будут свои семьи. Мы повзрослеем, но останемся такими же девчонками.

В ту ночь мы так и уснули с Аней – сидя в шалашике. Мы проснулись поздно, убрались в игровой, заправили постель, переоделись и спустились вниз. Было тридцать первое декабря, вокруг шла активная подготовка к встрече Нового года. Мы с Аней ушли в лес собирать хворост. По дороге домой я почувствовала, что что-то ударилось о мою спину. В меня прилетел снежок. Аня шаловливо улыбнулась, я положила хворост на снег, и кинула в сестру ответный снежок. Домой мы через полчаса вернулись промокшие, но весёлые.

Во Владимире я по-настоящему жила. Мне было весело и хорошо. Аня была моим самым близким человеком, она всегда могла меня понять. Несмотря на то, что она была старше меня на восемь лет, я не чувствовала этой разницы. Она общалась со мной уважительно и на равных. И я была уверена, что со мной Аня раскрывалась, сбрасывала все маски и становилась искренней и настоящей.

В одиннадцать вечера мы всей семьёй сели за стол, вспомнили самые запоминающиеся моменты уходящего года, послушали обращение президента и встретили Новый год. Было около двух часов ночи, когда мы с Аней и кузенами пошли гулять.

Валя был очень скрытным. Про таких как он говорили «тихоня». Он предпочитал компании одиночество. Мы решили его не трогать и сказали, что, если ему не комфортно с нами, он может погулять один. Так мы остались втроём.

– Ань, – резко и неожиданно спросил Егор, – как там твой парень, Стас, если не ошибаюсь? Почему он не поехал с тобой?

– Стас планировал приехать сюда, но в последний момент его планы поменялись. Он поехал к своим родителям в Рязань. Они долго были в ссоре, и только сейчас помирились.

– Правда? – Во взгляде Егора одновременно читались опасение, недоверие и подобие облегчения.

– Или действие? – В шутку предложила я, но, на удивление, все согласились.

За эту игру я узнала много нового о своём кузене, с которым до этого почти не общалась. Про Аню я не узнала ничего нового, но она мне стала ещё более симпатична за свою искренность и открытость.

Домой мы вернулись примерно через три часа после того, как ушли. Егор ушёл спать, а Аня нашла у себя какую-то запись и включила мне её. Это была первая юниорская биатлонная эстафета в этом сезоне.

– Смотри, – увлечённо говорила Аня, – после третьего этапа россияне шестые. А это Раевский, который буквально спасает команду. Несмотря на невысокую скорость, он показывает идеальную стрельбу и, находя возможности там, где их никто бы не нашёл, выходит вперёд. Сейчас он дойдёт до финиша и принесёт команде победу.

– Но ты уже видела эту эстафету, и знаешь, что он сможет. Но ведь можно допустить ошибку на подходе к финишу и упустить победу.

– Дойти до финиша – ответственная задача. Именно поэтому на четвёртом этапе всегда стоит Раевский. Там, где для другого финиш, для него только старт. Это по-настоящему великий человек. И я уверена, что не только в спорте, но и в жизни, он так уверенно и смело финиширует. – Аня замолчала, а потом добавила, – Я бы очень хотела когда-нибудь его увидеть и познакомиться с ним!

Мы досмотрели эстафету, выигранную сборной России, и легли в кровать, но ни одна из нас не могла уснуть. Аня то и дело спрашивала меня про Ника. Точнее, ей было интересно, что Ник рассказывал мне про своего брата.

Мы проговорили почти целое утро и в десять часов спустились в гостиную на первый этаж. Мы доели то, что осталось с вечера, а потом Аня предложила всем вместе пойти на каток.

Катком служило большое замёрзшее озеро. От взгляда на него захватывало дух – таким величественным был водоём. На рядом стоящей лавочке мы по очереди переобулись и вышли на лёд.

Невольно я вспомнила ситуацию, произошедшую на этом же месте много лет назад. Мне было восемь лет. Как и сейчас, мы приехали во Владимир на новогодние каникулы. Я тогда не умела кататься на коньках, и Аня повела меня на каток. Она зашнуровала мне коньки и вывела меня на лёд. Та зима выдалась тёплой, поэтому лёд был тонким и непрочным. Я только научилась стоять на льду и медленно передвигаться, когда я услышала треск вдалеке, и Аня взяла меня за руку и сильно потянула меня в сторону берега. Я заплакала: не от боли, от обиды. Я думала, что Аня специально хочет меня разозлить, что я надоела ей. Я на эмоциях сказала Ане, что ненавижу её, а потом долго извинялась перед ней.

С Аней и Егором мы весело проводили время на катке. Валя катался со своим отцом и его братьями. Тётя и моя мама сидели на скамейке и увлечённо о чём-то говорили. Нам всем было хорошо.

Так мы провели во Владимире всю неделю, но потом маме надо было выходить на работу, и мы уехали. В последнюю ночь мы пошли гулять с Аней и Егором и снова много разговаривали. Перед отъездом Аня попросила меня подождать её возле кладовой, а сама спряталась в куче ненужных вещей. Она вышла, держа что-то за спиной.

– Софи, помнишь наш разговор в новогоднюю ночь? – Я кивнула, а Аня достала из-за спины клетчатый чёрно-белый флаг. – Самое главное – дойти до финиша. Я не знаю, как сложится твоя жизнь в дальнейшем, но я желаю тебе добра. Пусть этот флаг напоминает тебе, что где-то между Петербургом и Владимиром у тебя есть кузина Аня, которая тебя очень любит и гордится тобой. Ты умница!

Я взяла Анин подарок и обняла её. Через несколько минут мы уехали.

В Москве я встретилась с Машей Зелениной, мы несколько раз гуляли. Маша на каникулах сидела дома с младшими сёстрами. Сначала я подумала, что Маше было скучно и одиноко, но потом осознала, что ей было с ними интересно. У неё с сёстрами отношения такие же тёплые, как у меня с Аней и с недавних пор с Егором.

Я получила ещё одно письмо от Ника. Он писал, что скоро он должен был вернуться домой, и с нетерпением ждал нашей встречи, но не уточнил число, сказав, что вернётся около пятнадцатого января. Я написала Нику ответ, и была поглощена мыслями о нашей скорой встрече. Тогда я поняла, что мне нужен подарок для Ника на Новый год.

Я взяла деньги из подаренных родителями, вышла из дома и пошла в торговый центр. От обилия магазинов у меня забегали глаза. Я не представляла, что я могла бы купить для Ника. Я бы хотела подарить ему что-то душевное, но в то же время нужное. Возможно, что-то понятное только нам двоим.

Я заходила во множество магазинов, но мне ничего не нравилось. В одном из магазинов одежды я нашла симпатичные кошелёк и кепку. Я подумала, что это и красивые, и практичные вещи. Перед покупкой я зашла в кафе, перекусила и подумала об иных вариантах подарка для Ника. Потом я нашла книжный магазин и зашла в него. Я остановилась в отделе современной литературы и искала интересные произведения, которые хотела бы прочитать. Мой взгляд остановился на подарочном издании той книги, которую месяц назад я брала в библиотеке. Книга мне запала в душу, и я Нику даже неоднократно писала про неё. Подписанная новогодняя открытка и книга, с которой у нас связаны тёплые воспоминания, составили отличный подарок.

Я купила эту книгу, потом зашла за тетрадями и ручками для себя и пошла домой. Следующий день был учебным, поэтому я приготовила одежду, сложила сумку и пошла спать.

По дороге в школу я встретилась с Машей. Мы поговорили о прошедших каникулах и зашли в кабинет географии. Я рассказала Маше про подарок, который я приготовила для Ника, и она попросила меня принести его в школу и показать ей на следующий день. Вечером я подписала открытку, вложила её в книгу, а на следующий день принесла в школу. Я была очень удивлена, увидев в кабинете Ника, сидящего за партой.

Глава 3

В своём письме Ник указал, что вернётся около пятнадцатого января, но я его не ожидала в этот день, ведь было только четырнадцатое число. Несмотря на это, я была рада вновь увидеть Раевского. Он начал рассказывать мне про Германию и достал какой-то свёрток, который протянул мне. Я развернула его и достала небольшой брелок, сделанный в форме биатлонной винтовки. Сбоку красовался флаг Германии. Ник сказал, что купил этот брелок в Дрездене, его любимом городе. Меня очень тронул этот поступок, его забота о моих интересах.

Настала моя очередь дарить подарок. Я достала из сумки книгу и отдала её Нику.

– Ник, – начала я, – я выбрала эту книгу не случайно. В тот декабрьский день, когда мы ходили в библиотеку, я взяла её и именно в этой книге я прочитала фразу: «Твоя судьба в твоих руках». Ник, мы сами творим свою судьбу! Не в этом ли смысл существования?

– Софа, спасибо большое, это очень мило! Но откуда ты узнала, что у меня сегодня день рождения?

Сказать, что я была смущена – не сказать ничего. Я не знала про праздник Ника и удивилась, как же мне повезло.

– Соф, – продолжил Ник, – я бы хотел пригласить тебя ко мне домой на ужин сегодня в шесть. Там будут мои родители, возможно, приедет и Саша. Я очень хочу, чтобы ты тоже была там.

Я не могла и не хотела отказать Нику, поэтому с радостью приняла его приглашение. Я уточнила адрес и по окончании уроков пошла домой. У меня было два с половиной часа, чтобы подготовиться. Я предупредила родителей и пошла собираться.

Я завила кудри, надела простое чёрное платье, накрасила глаза и в половину шестого вышла из дома. Раевские жили в десяти минутах ходьбы от моего дома, но я решила выйти пораньше. Я неспеша пошла через парк, несколько раз обошла вокруг назначенного дома и без трёх минут шесть зашла в подъезд. Вслед за мной вошёл молодой человек в строгом костюме с большим пакетом.

– Софья, верно? – Спросил незнакомец.

– Александр? – Смущённо уточнила я, хотя и без того знала, что это он.

Молодой человек кивнул и приятно улыбнулся. Это был Раевский. Он открыл мне дверь, показал, куда идти, и мы вошли в квартиру Раевских.

Меня встретил Ник, сзади стояли его родители. Его мама была худой брюнеткой в длинном платье нежно-розового цвета. Отец был выше и крупнее, он надел рубашку и штаны. Я посмотрела на Ника, потом на его родителей – Ник был очень похож на своего отца.

Мы сели за большой стол в гостиной, на котором были праздничные блюда. Первое время мне было неловко, но родители Ника поддерживали беседу придавали живости разговору. Они мне понравились – Раевские были приятными людьми.

Я сидела между Ником и Сашей. Несмотря на то, что Саша был старше нас почти на пять лет, с ним было комфортно. Я не чувствовала пропасти между нами, что удивительно, ведь он звезда мирового уровня! Мы долго говорили с Сашей, когда вышли из-за стола и пошли в спальню Ника. Я ему рассказала про Аню и новогоднюю ночь. Потом я попросила рассказать парней про Германию.

– Знаешь, Софи, – меня удивило, что и Саша стал так меня называть, – в Германии прекрасны не столько сами места, сколько люди, живущие там. Там свой менталитет, свои обычаи, своя атмосфера. Но, в целом, территория как территория. Повторюсь, главное – люди.

– Ты не прав. – Возразил Ник. – Территория Германии тоже достойна внимания. Во-первых, это строгая архитектура Берлина и других городов. Во-вторых, это бескрайние поля пшеницы. Германия – не только люди, но и прекрасные виды. Лучше один раз побывать в Германии, чем десять раз услышать про неё.

Саша решил не спорить и согласился с суждением брата. Как мне потом объяснил Ник, у них с братом часто бывали такие перепалки, но парни всегда находили компромисс. В такие моменты я мечтала о старшем брате, но я была в семье единственным ребёнком.

Мы сидели до вечера. Когда я начала собираться домой, на улице было уже темно, поэтому Саша и Ник решили проводить меня до дома. Мы в полном молчании дошли до моего подъезда, я попрощалась с Раевскими, вошла в подъезд, и пока дверь не закрылась, услышала, как Саша сказал Нику: «Береги её, она сокровище!»

На следующий день в школе Ник шепнул мне: «Ты им понравилась» и улыбнулся будто бы не своей улыбкой. Я не поняла причину этого, но не обратила должного внимания. Весь день Ник проходил угрюмый и обиженный. По дороге домой я решила спросить, что случилось.

– У тебя что-то случилось? Почему ты ходишь мрачнее тучи?

– Ты это у меня спрашиваешь? – Голос Ника постепенно превращался в крик, мне стало неуютно. – По-твоему, это я вчера заигрывал с моим братом?

– Заигрывала? Ты о чём? Я знакомилась с твоей семьёй!

– Конечно! – Ник меня не слушал, пытаясь донести свою мысль и поделиться тем, что его раздражает. – Кому нужен какой-то там Ник, когда есть Алесандр. Зачем тебе брат-неудачник, если есть звезда?!

Ник хотел оставить меня и уйти, но остановился. Он подошёл ко мне, взял мою руку в свои и сел рядом со мной на скамейку. Мы несколько минут просто сидели молча.

– Прости меня, – тихо сказал Ник, – такое иногда бывает.

Так прошла наша первая ссора. Потом мы спокойно пошли по домам. Мы нашли компромисс. Это была маленькая победа.

Весь следующий месяц всё было хорошо. Мы с Ником регулярно виделись и часто гуляли. На следующих выходных к нам приехала Аня. Она уезжала обратно в Петербург и заехала с нами попрощаться. Я позвала Ника домой и познакомила его с Аней. Сестра предложила посмотреть юниорскую эстафету, которая как раз проходила в это время. Мы включили на начале четвёртого этапа – этапа Раевского. Он принял эстафету, когда сборная шла уверенно на первом месте. Первая стрельба. Два промаха. Третья позиция. Вторая стрельба – чисто. Вторая позиция. Саша пытался догнать норвежца и обошёл его уже на финишной прямой. Это победа.

– Он дошёл до финиша. У него получилось. – Задумчиво сказала я.

– Соф, ты о чём? – Удивлённо спросил Ник. Мы с Аней посмотрели друг на друга и улыбнулись.

Аня попрощалась с нами и уехала.

– Надо бы её с Сашей познакомить, она ему понравится, да и он ей тоже симпатичен. – Задумчиво произнёс Ник.

Через месяц, четырнадцатого февраля, мне исполнилось семнадцать лет. Я хотела пойти с Ником в кафе, но мои родители настояли, чтобы мы праздновали дома, куда мы и пошли после занятий в школе.

Как только мы зашли в мою комнату, Ник начал что-то искать в своей сумке. Через несколько секунд он достал килограмм немецкого мармелада. К упаковке был приклеен потёртый и мятый клочок бумаги. Я развернула его и замерла на месте. Это был тот самый лист из блокнота, который я дала Нику несколько недель назад перед его отъездом в Германию, но на нём было что-то ещё. Я присмотрелась: рядом с выведенным мной словом красовалась надпись «Софье Громовой – от Раевских» и подписи обоих братьев.

Я повесила листок над кроватью, убрала мармелад, и мы с Ником вышли на кухню есть торт. За столом были родители, которые долго суетились, будто пытаясь что-то рассказать.

– Соня, – наконец начала мама, – у нас для тебя отличная новость. Стас сделал Ане предложение! Это было ещё неделю назад, но Аня просила рассказать тебе именно сегодня. Они женятся в марте. Сейчас Аня устроилась на подработку, чтобы летом они могли поехать в свадебное путешествие. Сейчас Аня помимо уроков ведёт различные дополнительные занятия для детей по вечерам.

Я выразила свою искреннюю радость. У меня внутри стало очень тепло.

– Помнишь, мы на выходных собирались во Владимир праздновать твой день рождения? – Продолжала мама. – Мы поедем пораньше – в пятницу, потому что появился ещё один повод. Аня со Стасом тоже приедут, хоть и не собирались.

– Да. Я думаю, им до финиша далеко. – Сказала я, смотря в окно. – Это только старт.

Ник вопросительно на меня взглянул, я его позвала в комнату, где объяснила Раевскому значение этих слов и рассказала о нашем с Аней разговоре.

На следующий день я проснулась неспокойной. Я собралась в школу. Ника там не было. Начался урок, я начала волноваться. Ник не предупреждал о своём отсутствии, как делал всегда до этого. Примерно в середине первого урока раздался стук в закрытую дверь кабинета, и в класс вошёл Ник. Он подсел ко мне с обеспокоенным видом и спросил:

– Ты слышала про трагедию в Петербурге? Ужасно! Я пару лет проучился в той гимназии. Один мой знакомый даже ранение получил. – Увидев мой непонимающий взгляд, Ник решил мне рассказать о произошедшем. – Восьмиклассник в состоянии наркотического опьянения решил отомстить учителям за неудовлетворительные отметки, забросав окна школы камнями и выбив стёкла. Он разбил окно спортивного зала, осколками ранило несколько учеников. Учительница сразу бросилась помогать пострадавшим, но в этот момент подросток бросил в стекло ещё один камень. Осколки попали учительнице в голову, её не спасли.

Первым делом я спросила имя этой учительницы. Услышав тот ответ, которого я судорожно опасалась, я не поверила. Несколько раз я уточнила, не ошибся ли Ник в имени, не перепутал ли что-то.

– Нет, Соф, я уверен. Её звали Громова Анна Сергеевна, а гимназия находится в Петроградском районе. И её не спасли. К сожалению.

Перед моими глазами появилась пелена. Я не помнила, как ноги вынесли меня из кабинета, как Екатерина Сергеевна на меня кричала и требовала вернуться на место. Не помнила, как Ник выбежал за мной, как я плакала в туалете и сквозь слёзы просила оставить меня одну.

Через полчаса я более-менее успокоилась и вернулась в кабинет. За срыв урока меня отправили к Сергею Александровичу. Классный руководитель выслушал мою историю и отпустил меня домой.

В подъезде я взглянула на себя в зеркало. Моё лицо было мокрое, опухшее и красное. Я была сама на себя не похожа. Я зашла домой и полушёпотом спросила у мамы: «Это правда?». Мама кивнула. Её глаза тоже были влажные и красные.

Я заперлась в своей комнате, обняла игрушку, которую мне в шесть лет подарила Аня и не выходила из комнаты несколько часов, просидев всё это время в одном положении. Я много думала: о том, что мы провели много времени вместе и были близки. О том, что я её любила. О том, что она хотела познакомиться с Раевским, но этому не бывать. Мне стало больно, так как я поняла, какой ужас переживают её родители. Если мне было так плохо, то каково было им?

Я достала свой дневник, который почти не вела. Я записывала туда только самые сильные эмоциональные потрясения, которые оказали на меня влияние. За последние месяцы я описала там только ссору с Ником и разговор с Аней в новогоднюю ночь.

Я взяла ручку и стала писать:

«Самые лучшие люди уходят рано. Сегодня был черёд моей сестры. Значит, она выполнила всё, что ей было предназначено. Хотя у неё были грандиозные планы. Я верю, что ей сейчас хорошо, где бы она не была.

Аня дошла до финиша. Но там, где её финиш – мой старт. Я буду жить ради Ани. Это ужасная потеря. Аня всегда будет жить в моём сердце!

Аня бы не хотела, чтобы мы прекращали жить. И ради неё я постараюсь вести по-настоящему яркую жизнь. Я выполню всё, что начала и не успела начать Аня. Я её не подведу. Где бы она сейчас не была, она ещё будет гордиться мной, обещаю!

Аня, я всегда любила и буду любить тебя! Твоя Софи, которая никогда тебя не забудет».

В голове крутилось много мыслей, но я не могла их сформулировать и выразить на бумаге. Было невыносимо тяжело. Это как с душой расстаться – начать жить без неё.

Я дописала и вышла на кухню. Там были родители. Они сказали, что в пятницу мы несмотря ни на что едем во Владимир.

Я не могла ходить в школу. Буквально через каждые десять минут я начинала плакать, потому что всё в доме напоминало об Ане. Но я не могла убрать эти вещи, спрятать их. Они были пропитаны жизнью, любовью. Наоборот, я даже переставила на рабочий стол с верхней полки небольшой клетчатый флаг, который мне отдала Аня.

Один раз ко мне зашёл Ник. Компания Ника меня успокаивала, его присутствие оказывало своеобразную поддержку. Мы почти не говорили, просто сидели в моей комнате. Ник сказал, что Саша тоже хотел бы приехать, но у него не получилось. Он передавал соболезнования.

Как мы и планировали, в пятницу мы поехали во Владимир. Но повод был совершенно иной. Праздновать никто ничего не собирался.

Глава 4

Мы приехали поздно вечером и, почти ни с кем не встречаясь, ушли спать. Мне выделили спальню на третьем этаже. В соседней комнате был Егор. Той ночью ни я, ни он не могли уснуть.

Когда во всём доме выключился свет, мы встретились в коридоре и пошли в игровую. Нам было не о чем говорить, и мы оба были не в силах. Аня для обоих нас была больше, чем просто кузина. Поэтому мы молчали. Первым заговорил Егор, задав неловкий вопрос.

– Как узнала?

– Ник сказал. А ты?

– В новостях увидел.

– Ты тоже сначала не верил, что это наша Аня?

Мы так сидели довольно долго. Потом Егор пошёл в сторону кладовой – я за ним. Не сговариваясь, мы достали стул и плед и соорудили шалаш. Мы забрались внутрь и молча сидели. Наверное, со стороны это смотрелось весело: два высоких семнадцатилетних подростка пытались поместиться в крохотном шалашике. Но нам с Егором было совсем не до веселья.