Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции

La Lumière sans forme

Introduction à l’étude

de la mystique chrétienne syro-orientale

par

Robert Beulay, o.c.d.

Collection «L’Esprit et le Feu»

ÉDITIONS DE CHEVETOGNE

B-5395 Chevetogne

Belgique

Opera mystica Syriaca, TOMVS ii

MVSEVM SCRIPTORIBVS MYSTICIS SYRIS INVESTIGANDIS

ΣΜΑΡΑΓΔΟΣ

© Робер Бёлэ, 1987

© Т. А. Сенина, пер. с франц., коммент., 2021

© Г. М. Кессель, ред. франц. пер., коммент., 2021

© А. М. Преображенский, ред., сост. и коммент., 2021

© М. Г. Калинин, ред. и пер. с сир., 2021

© свящ. Александр Полховский, ред. и пер. с сир., 2021

© А. С. Черкашина, пер. с сир., 2021

© Д. В. Черкашин, пер. с араб., 2021

© Monastère de Chevetogne (Belgique), 1987

© Издательский дом «Познание», 2021

Предисловие к русскому переводу

Вниманию читателей предлагается классическая работа по истории восточносирийской мистической традиции, написанная одним из крупнейших специалистов в этой области. Несмотря на то что через тридцать лет после ее публикации изучение сирийского христианства приобрело необычайную популярность и за это время было совершено множество открытий, она остается единственным обобщающим введением в восточносирийский христианский мистицизм. Это обстоятельство и определило решение подготовить русский перевод книги Безвидный свет.

Ее автор, Робер Бёлэ родился в 1927 году в Париже. В 1945 году, когда ему исполнилось 18 лет, он вступает в Орден босых братьев Пресвятой Девы Марии с горы Кармель (лат. Ordo Fratrum Diacalceatorum Beatae Mariae Virginis de Monte Carmelo, O.C.D.). Спустя 8 лет его рукополагают в пресвитера, и в 1956 году он уезжает в Багдад, присоединившись к кармелитской миссии, основанной там еще в XVII веке. В Ираке он получает должность профессора догматического богословия в Халдейской понтификальной семинарии. Позже в понтификальном колледже Вавилона он преподает общую и восточную духовность (академическую дисциплину, завоевавшую популярность во второй половине XX века), натурфилософию и онтологию. В 1997 году Р. Бёлэ при содействии своей ученицы Надиры Хайят начал преподавать сирийское богословие.

Еще в Париже под влиянием своего учителя Луи Массиньона он проявлял интерес к исламскому мистицизму, однако Орден попросил его заняться исследованиями мистических сочинений сирийских церквей, поскольку еще до своего приезда в Багдад он три года занимался изучением восточных языков. В 1971 году Р. Бёлэ окончил Практическую школу высших исследований, а в 1974 году защитил докторскую диссертацию в Сорбонне. Позже обе ее части были опубликованы в виде двух монографий – Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции (1987) и Духовное учение Иоанна Дальятского, восточносирийского мистика VIII века (1990). Эти две книги наряду с критическим изданием корпуса Посланий Иоанна Дальятского стали делом всей его жизни.

В 2004 году он покидает Ирак, поддерживая тем не менее связь со своими учениками по всему миру. Робер Бёлэ скончался 9 августа 2007 года в Нормандии и похоронен в г. Лизьё.

В русском переводе, предлагаемом читателям, все цитаты на сирийском и греческом языках сверены с оригиналом. Во многих случаях эти источники остаются неопубликованными, и сверка с ними была осуществлена по рукописям. В тех случаях, когда с момента выхода книги Р. Бёлэ те или иные сочинения были критически изданы, сверка с текстом оригинала осуществлялась по изданиям. Также были исправлены многочисленные ошибки и опечатки в сносках на литературу. Наконец, была отредактирована транлитерация сирийских терминов.

В настоящем издании была частично изменена система сносок: был удален ряд перекрестных ссылок и при необходимости добавлены сноски на новейшие критические издания и исследования, посвященные восточносирийским мистикам. Все комментарии в квадратных скобках написаны А. М. Преображенским, за исключением тех, что принадлежат Г. М. Кесселю (Г. К.) и Т. А. Сениной (Т. С.). Также были значительно расширены разделы «Приложения» и «Библиография».

Особую благодарность хотелось бы выразить А. В. Ярцеву, благодаря любезной помощи которого стал возможен перевод настоящей книги, и свящ. Александру Полховскому, взявшему на себя нелегкий труд сверки большей части сирийских и греческих цитат.

Мы благодарим также ученых, консультация которых помогла выходу данной работы: Г. М. Кесселя, Н. Н. Селезнева и свящ. Александра Трейгера, а также всех тех, кто так или иначе способствовал ее появлению: В. В. Аверьянова, А. М. Аленскую, К. А. Кузнецова, Д. А. Поспелова, А. Д. Притулу и А. С. Тургиева.

Надеемся, что настоящее издание откроет серию публикаций на русском языке, посвященных восточносирийской мистической традиции.

М. Г. Калинин, А. М. Преображенский, 2020

Предисловие

Подзаголовок, данный этой работе, нуждается в некоторых разъяснениях, чтобы книга не обещала читателю больше, чем в ней будет сказано.

Прежде всего, речь идет о введении. А значит, многое еще потребует дальнейших уточнений в той области, к которой мы сможем лишь наметить некоторые подходы; многое еще предстоит изучить в случае каждого из восточносирийских мистических писателей, о которых мы будем говорить; понадобится сделать множество уточнений и сопоставлений в том, что касается источников их учений. В данной книге мы намереваемся лишь дать несколько указаний, чтобы облегчить дальнейшие исследования.

С другой стороны, нужно с самого начала уточнить значение, в котором мы употребляем слово «мистический». На протяжении данного исследования под мистическими писателями мы подразумеваем богословов-мистиков, то есть авторов, чьи сочинения не только содержат отпечаток опытного познания Бога, но рассказывают о нем и делают его объектом размышления. В практическом плане – у нас еще будет случай об этом сказать – это ограничивает основное поле нашего исследования VII и VIII веками.

Мы уделим особое внимание VIII столетию и, в частности, Иоанну Дальятскому1 и Иосифу Хаззайе2, труды которых, как представляется, нужно считать апогеем восточносирийской мистики, причем Иосиф Хаззайя был по преимуществу ее теоретиком, и его слова будут повторять последующие поколения3, а Иоанн Дальятский – ее вдохновенным певцом, который в то же время осуществил ее наиболее оригинальный доктринальный синтез.

Несмотря на сказанное и на тот интерес, который представляют сочинения Иоанна Дальятского и Иосифа Хаззайи по сравнению с сочинениями их предшественников из той же самой монашеской среды, особенно VII века, оба они тем не менее состоят в тесной связи с этими предшественниками, близкими или дальними, так что к мистическому богословию Церкви Востока в определенной степени можно отнести замечание, сделанное А. Аманном4 о «преимущественно консервативном характере» догматического богословия Церкви Востока. Восточносирийские мистические писатели действительно стараются хранить верность наследию, переданному святыми отцами, среди которых главными являются, как мы увидим, Евагрий5, псевдо-Макарий, Иоанн Отшельник6, псевдо-Дионисий, Григорий Нисский и отцы Церкви Востока. Конечно, своеобразие каждого из восточносирийских мистиков по сравнению друг с другом больше, чем своеобразие богословов-догматистов их Церкви, но это своеобразие возникает более всего благодаря смеси элементов (впрочем, довольно разнообразных), которые каждый унаследовал от предшественников или благодаря собственной манере их синтезировать.

Констатация этого факта привела меня к внимательному изучению источников основных понятий, служивших базой для размышлений восточносирийских мистиков. Мы увидим, как использовались эти источники.

Существует два метода для того, чтобы показать результаты этого исследования. Можно, отталкиваясь от каждого фундаментального понятия мистического богословия Церкви Востока, рассматривать в связи с ним вклад одного или нескольких отцов. Либо можно исследовать в сочинениях наших авторов влияние, оказанное отцами, выделяя те элементы, которые каждый из них привнес в восточносирийскую мистическую мысль, и показывая, каким образом эти элементы в ней были использованы.

Первый метод предполагал бы достаточно исчерпывающее предварительное изучение упомянутых фундаментальных понятий, тогда как настоящий труд не претендует быть бóльшим, чем введением в подобное изучение. Кроме того, я рассчитываю вскоре опубликовать работу Духовное учение Иоанна Дальятского, в которой непосредственно изучается учение данного автора, а его источники упоминаются лишь в связи с тем личным синтезом, для которого они были использованы этим писателем в свете собственного глубокого духовного опыта. Исследование такого рода, насколько мне известно, еще не проведено исчерпывающим образом для Иосифа Хаззайи и даже для Исаака Ниневийского7. Вот почему я предпочел использовать второй метод, который состоит в выявлении источников с указанием лишь того, как наши авторы их использовали.

Наше исследование не коснется всех писаний восточносирийских мистиков, многие из которых еще не изданы. Однако достигнутые результаты представляются удовлетворительными и убедительными и основываются, главным образом, на следующих текстах:

1) для VII века:

– труды Сахдоны8, изданные А. де Аллё9;

– De perfectione religiosa Исаака Ниневийского, изданное П. Беджаном10;

– Толкование на книгу аввы Исаии Дадишо Катарского11, изданное Р. Драгэ12;

– сочинения того же автора, опубликованные А. Минганой в Woodbrooke Studies13;

– творения Симеона д-Тайбуте14, опубликованные А. Минганой в том же томе Woodbrooke Studies;

2) для VIII века:

– Беседы, Послания и некоторые Сотницы Иоанна Дальятского, которые представляют собой почти все, что дошло до нас от этого автора15;

– следующие сочинения Иосифа Хаззайи: тексты, опубликованные А. Минганой16; Послание о трех степенях иноческого жития17; различные Сотницы18; Мемра о природе [божественной] сущности19 и, в ряде случаев, некоторые другие тексты.

Мы расскажем немного и о восточносирийских духовных писателях, живших до VII века. Разумеется, наши мистики VII–VIII столетий их читали. Но, насколько можно судить по тому, что сохранилось, к примеру, из писаний Авраама Натпарского, наиболее известного из восточносирийских монашеских писателей VI века, мистическое богословие там содержится лишь в зачаточном состоянии20, без каких бы то ни было размышлений о духовном опыте наподобие тех, что появляются начиная с VII столетия.

Сам этот духовный опыт в сирийской среде восходит к периоду ранее VI века и, конечно, в области психологического воздействия, независимо от его последующих теоретических изложений, несет печать религиозного темперамента, свойственного людям Месопотамии – одновременно сурового и эмоционального. С этой точки зрения духовный пыл и аскетическая суровость святого Ефрема не перестали быть свойственными религиозному менталитету его потомков в последующие века. Это необходимо отметить, даже если наше исследование касается в основном богословского или философского способа осмысления опыта Божественного восточносирийскими мистиками VII–VIII веков.

1 Об Иоанне Дальятском см. далее, с. 278–279, а также Beulay 1977–1978 и Beulay 1978, p. 260–262 (мы будем цитировать это издание Посланий Иоанна Дальятского просто как Beulay 1978). В конце последней публикации можно найти дополнительную библиографию. [Для получения более исчерпывающих сведений см. докторскую диссертацию Б. Коллесса, содержащую издание 22 Бесед и их английский перевод (Colless 1969); обстоятельную монографию о. Робера Духовное учение Иоанна Дальятского, восточносирийского мистика VIII века (Beulay 1990); критическое издание и французский перевод Бесед 1–15, предваряемое очерком о мистическом богословии Иоанна Дальятского (Khayyat 2007). На русском языке см. Селезнев 2009 (перевод Послания 34 о божественном рачении и радовании); Трейгер 2009; Биттон-Ашкелони 2014. Русский перевод сочинений Иоанна Дальятского и книги Духовное учение Иоанна Дальятского, восточносирийского мистика VIII века готовятся к изданию.]

2 Об Иосифе Хаззайе см. далее, с. 279–281, а также Guillaumont 1958a, Beulay 1974a и библиографию, представленную в конце этой главы. [Несмотря на высокую оценку Бёлэ, только в последние два десятилетия можно говорить о возрастании интереса к этому великому духовному писателю. В настоящее время остаются неизданными его главные сохранившиеся сочинения (фрагменты Сотниц и Книга вопросов и ответов; но см. прим. 15 на с. 18), поэтому преждевременно ставить вопрос о написании какой-либо обобщающей монографии. Тем не менее анализ некоторых аспектов его учения см., в частности, в: Beulay 1990, p. 248–260; Olickal 2000; Nin 2004; Maroki 2014. На русском языке см.: Калинин, Преображенский 2015a; Калинин, Преображенский 2015b; Калинин, Преображенский 2016a; Калинин, Преображенский 2016b; Калинин, Преображенский 2018a; Калинин, Преображенский 2018b; Калинин 2019a; Калинин 2019b; Калинин, Преображенский 2019; Преображенский, Калинин 2019. В настоящее время готовится русский перевод корпуса творений Иосифа Хаззайи.]

3 Об учении Иосифа Буснайи († 979 г.) см. Chabot 1897–1900.

4 В статье: Amann 1931, col. 290.

5 Влияние его учения усиливается начиная с VII века.

6 Об Иоанне Отшельнике см. далее, с. 136–141.

7 Об Исааке Ниневийском см. далее, с. 272–275. [В последние два десятилетия прп. Исаак является одним из наиболее изучаемых восточносирийских мистиков. Изданы неизвестные на момент написания настоящей работы Второе (Bettiolo 1990; Brock 1995) и Третье собрания (Chialà 2011), обнаружены рукописи, содержащие Четвертое и Пятое собрания, а число работ, посвященных различным аспектам его учения, уже достигло трех сотен. В качестве введения в изучение см.: Chialà 2011; Hagman 2010; Kozah, Abu – Husayn, Al – Murikhi, Al Thani 2014; Kozah, Abu – Husayn, Al – Murikhi, Al Thani 2015; Scully 2017. На русском языке см.: Иларион (Алфеев) 2006; Иларион (Алфеев) 2017; Иларион (Алфеев), Фокин, Калинин, Пилипенко 2014; Кессель 2014; Туркин 2014a; Туркин 2014b; Калинин 2015; Муравьев 2016; Кессель 2018.]

8 Об этом авторе см. далее, с. 266–268.

9 См. de Halleux 1960–1965. В дальнейшем мы будем ссылаться на эти сочинение так: de Halleux 1960–1965 и римские цифры (I = Vol. 200–201; II = Vol. 214–215; III = Vol. 252–253; IV = Vol. 254–255). [На русском языке см.: Пигулевская 1928; Судаков 2018; Судаков 2019a; Судаков 2019b; Судаков 2019c; Судаков 2020a; Судаков 2020b.]

10 Bedjan 1909. [Первое собрание прп. Исаака, известное на русском языке как Слова подвижнические.]

11 О Дадишо Катарском см. далее, с. 268–269.

12 Draguet 1972.

13 Mingana 1934. [Эти пять трактатов, известные под названием О безмолвии, были критически изданы дель Рио Санчесом (del Río Sánchez 2001). Кроме того, Дадишо принадлежат Послание Авкошу о безмолвии (Guillaumont, Albert 1984; Phillips 2015) и Толкование на Рай отцов Энанишо в форме вопросоответов (Sims-Williams 1994; Phillips 2012; Phillips 2014). О редакции последнего сочинения на каршуни см. Kozah 2014; Kozah, Mourad, Abu-Husayn 2015; Kozah, Abu-Husayn, Mourad 2016; на геэзе этот текст сохранился под именем Филоксена Маббугского, см. Kitchen 2014; Kitchen 2015.]

14 О Симеоне д-Тайбуте см. далее, с. 269–272. [См. также: Bettiolo 1992; Kessel 2008; Kessel 2011; Kessel, Sims-Williams 2011. Критическое издание всего корпуса творений этого подвижника готовит Г. М. Кессель; подробнее см. Кессель 2012.]

15 Критическое издание существует только для Посланий: (см. Beulay 1978). Другие писания мы будем цитировать по рукописям. Рукописная традиция часто приписывает Иоанну Дальятскому восемь Сотниц (или Глав о ведении). Среди них Иоанну Дальятскому принадлежат одна сотница и половина другой (а также несколько фрагментов из третьей), а остальные должны быть признаны сочинением Иосифа Хаззайи: см. мою статью Beulay 1972. Согласно нумерации, которую я использовал в этой статье, Сотницы I и IIa (и, очень вероятно, Сотница VII) принадлежат Иоанну Дальятскому; Сотницы IIb, III, IV, V, VI принадлежат Иосифу Хаззайе. Сотница VIII, содержащая лишь девять изречений, частично представляет собой извлечение из Сотницы III. [Критическое издание Сотниц II–VI содержится в диссертации о. Паоло Пульезе (Патристический институт Августинианум, Рим), защищенной им в 2018 году (Pugliese 2018). См. также критическое издание новооткрытых фрагментов Сотниц, изданных М. Г. Калининым (Kalinin 2018; Калинин 2019a; Калинин 2019b; Калинин, Преображенский 2019).]

16 Mingana 1934.

17 Перевод у Graffin 1961–1962. На самом деле это послание принадлежит Иосифу Хаззайе; см. Harb 1968 и мою статью Beulay 1972, p. 16–17, n. 27. [См. критическое издание пространной редакции послания Harb, Graffin 1992.]

18 См. выше, прим. 15. [Полное название этого opus magnum Иосифа Хаззайи – Книга глав о ведении. См.: Beulay 1972; Калинин, Преображенский 2018a.]

19 Неизданная рукопись Notre-Dame des Semences 237, со с. 2 тетради 22 до с. 8 тетради 27. [Ныне этот манускрипт известен под шифром Baghdad, Chaldean Monastery syr. 680. Полное название мемры: Вновь Раббана Иосифа мемра о природе [божественной] сущности, о различении между ипостасями Троицы и об их свойствах; и о происхождении творения, о Суде и о Промысле, и милости Бога нашего Господа; и о любви, которую Он явил в отношении словесных существ в последние времена, и о том, что Он соделал и соделывает для них от начала их сотворения до конца, вместе с иными предметами. В 2016 году Нестор Каввадас опубликовал сирийский текст по этому кодексу с параллельным английским переводом (Kavvadas 2016).]

20 См. Tonneau 1957: «Учение (содержащееся в собрании, приписываемом Аврааму) достаточно примитивно» (р. 342, n. 1). Можно убедиться в этом, читая тексты, опубликованные в той же статье (р. 342–350).

Глава 1

Верность учению духовных отцов

Как я сказал выше, стремление не уклоняться от учения отцов сильно выражено у восточносирийских мистиков: они требуют от своих учеников «повиновения нашим духовным отцам»1 и сами заботятся о том, чтобы согласовывать с ними собственное учение, многократно ссылаясь на их свидетельства2, но чаще всего не называя их имен.

Кто же эти духовные отцы?

В первую очередь это отцы-пустынники, на которых ссылаются, когда речь идет об аскетической практике3. Но для авторов, наиболее склонных к спекулятивным построениям, отцами являются также и богословы-мистики. Симеон д-Тайбуте, например, ссылается на отцов, говоря о каналах, которые проводят свет от ума-hawnā к уму-mad‘ā, и о прахе, которым телесные чувства загрязняют крылья ума (hawnā)4; также говоря о трех жертвенниках ведения (понятие, идущее от Евагрия)5, о «том, что отцы называют вторым естественным ведением» (тоже термин Евагрия)6, о находящемся в сердце умопостигаемом зеркале7. Дадишо Катарский также ссылается на отцов, говоря о бесстрастии8. Иосиф Хаззайя взывает к их авторитету, говоря о «степени духовного [состояния]» (выражение восходит к Иоанну Отшельнику9)10, о свойствах места Ясности (тот же источник)11, о видении славы Христа внутри души12, об одновременном видении души как кристалловидного света и о пребывании в месте Ясности (тут сочетаются элементы, заимствованные у Евагрия и у Иоанна Отшельника13)14 и т. п. Наконец, Иоанн Дальятский ссылается на «наших отцов», давая определение восхищению и видению Божией славы15 и говоря о видении душой красоты своего существа16/17.

В число отцов, как кажется, иногда включаются также и учителя Церкви Востока18, например Феодор Мопсуестийский. В самом деле, Симеон д-Тайбуте сообщает нам об «отцах», говорящих, что пока человек действует ради Бога, он молится (утверждение, которое он хочет раскрыть подробнее)19. И именно это высказывание Исаак Ниневийский приписывал Феодору Мопсуестийскому20. Точно так же и богослов Баввай Великий († 628 г.), по-видимому, считался одним из отцов: действительно, Дадишо Катарский ссылается на «Мар Баввая и отцов его времени»21. Может быть, даже Исаак Ниневийский (VII в.) расценивался Иосифом Хаззайей как один из «святых отцов»22/23.

Наконец, возможно, выражение «наши отцы» более частным образом указывает на духовных отцов восточносирийской монашеской традиции. См. отрывок из Послания о трех степенях иноческого жития, в котором Иосиф Хаззайя различает мнение о рукоделии отцов вообще и мнение «наших отцов», которые ввели занятие рукоделием в качестве обязательного правила для восточносирийских отшельников, о которых и идет речь24.

Список имен, упоминаемых разными восточносирийскими мистиками VII–VIII веков, дает нам более точное представление о том наследии, которому они старались хранить верность. Впрочем, изучение этих имен само по себе недостаточно для определения значения различных источников. Из некоторых авторов, цитируемых довольно редко, на самом деле были почерпнуты важные вероучительные элементы, которые постоянно пребывают в глубинном слое мышления наших мистиков, особенно это касается псевдо-Макария. Таким образом, составив список цитат, заимствованных у каждого из отцов, мы попытаемся определить влияние характерных особенностей мысли каждого из них на восточносирийских духовных писателей.

Мы не будем останавливаться на наследии более аскетическом, чем мистическом25, представленном апофтегмами отцов-пустынников26, которое является общим для всей христианской монашеской традиции. Мы также не задержим внимания ни на сочинениях некоторых из их непосредственных преемников, таких как авва Исаия27 или авва Марк28, ни на творениях двух великих сирийских духовных писателей IV века, Афраата29 и Ефрема30: то, что они смогли передать из духовного учения нашим восточносирийским писателям31, исчезнет после гораздо более выраженного и решающего воздействия, оказанного другими отцами, чье наследие в совокупности придает специфическую особенность восточносирийской мистике, – Евагрием Понтийским, псевдо-Макарием и Иоанном Отшельником. Итак, именно с этих последних мы и начнем наше исследование32.

1 Так у Иоанна Дальятского: «Приобретем, братия, любовь, терпение и смирение, равно как и послушание духовным нашим отцам» (Сотн. 2:41). См. также: Иоанн Дальятский, Сотн. 2:19 и Иосиф Хаззайя, Сотн. 3:21. О нумерации Сотниц см. далее, с. 345–348.

2 Например, Симеон д-Тайбуте, см. английский перевод в Mingana 1934, р. 11, 20, 21, 34, 41, 42, 46, 48, 52, 54, 57, 58, 60 и т. д. (Ссылаясь на тексты, опубликованные А. Минганой, я буду приводить номера страниц сирийского текста только в тех случаях, когда перевод недостаточно точен или когда обращение к оригиналу представляет особенный интерес; в остальных указанных случаях номера страниц отсылают к переводу.) Дадишо Катарский, ibid., p. 79, 82, 88, 98, 106, 107, 109, 118, 134, 138 и т. д. Иосиф Хаззайя, ibid., p. 150, 161 и т. д.; Сотн. 2:61, 5:27.28, 6:39.41.49.52 и т. д.; Послание о трех степенях иноческого жития в Graffin 1961–1962, p. 467, 99 (о том, чтобы придерживаться только этих писаний). Иоанн Дальятский, Послание 51 (Beulay 1978, p. 485, § 3); Беседа 6, Vat. syr. 124, f. 298a; Беседа 9, ibid., f. 321b, 322a. Нумерация Бесед Иоанна Дальятского соответствует той, что дана в Beulay 1978, р. 269–270. О частом упоминании отцов (вообще) у Сахдоны см. указатель под заголовком «Pères» в издании de Halleux 1960–1965.