Дикая магия. Невеста темного принца
Он очерчивал пальцами паутинку вен на ноге, оставшуюся после гремучника. Без подсказки находил на ребрах едва заметные отметины своего хирургического вторжения. Поглаживал внутри ладонь, что я однажды расковыряла стилетом, – кожа на ней так и осталась словно стянутой невидимым ритуальным узором. Хотелось несколько раз сжать и разжать кулачок, чтобы странное ощущение пропало.
– Теперь я знаю каждый миллиметр тебя, – прошептал Демон из темноты, целуя в шею. – Надо почаще похищать тебя, пигалица…
Черные простыни под нами отдавали в нос привычным свежим ароматом трав. Похоже, Карпов научился справляться с ними без помощи фамильного морфа.
– Это не демоническое логово, – напомнила сопевшему в мое плечо мужчине. – А твой кабинет…
Спать в его объятиях совсем не хотелось. Похоже, мне всегда будет мало его общества. И, судя по бесконечной экскурсии теплой ладони, Карпов и сам не торопился проваливаться в дрему.
– А кто говорил, что в моем доме «пыльно, холодно и тянет к швабре»? – хмыкнул Карпов и ворчливо добавил: – Видел я эти пирамиды из книг, возведенные на полу…
Я закатила глаза. Тоже мне, сокровища! Воодушевленная найденным ритуалом, способным спасти Андрея, я так и не завершила уборку.
– Я брала медальон Эмилии. Прости, – призналась, виновато прикусив губу.
Надо когда-то начинать открывать свои тайны. Пусть дозированно, пусть не все сразу, но… Карпов прав, я должна ему доверять. Всегда. Видимо, придется рассказать и про экскурсию в Заповедник с Бренданом, и про лекцию зеленой гоблинши в мохнатом платье «от кутюр», и про вылупленного из икринки ихтиопода…
– Мой дом для тебя открыт, Ани. Нужно будет выделить время и зачаровать твой медальон на перемещение туда, – пробормотал Андрей в самое ухо. – Только не сейчас… Это требует максимальной концентрации, а я несколько… не сосредоточен.
Я хихикнула и теснее прижалась к нему спиной. Пусть лучше продолжает концентрироваться на изгибах моего тела и запоминать родинки. Вдруг когда-нибудь пригодится.
– Значит, Воронцова… – ворчливо вспомнил Карпов спустя еще минут десять. – Мог бы и догадаться.
– Это делает меня хуже в твоих глазах?
– Нет, пигалица… Просто многое объясняет.
– Что, например?
– Всю эту чертовщину с воздухом и водой. Есть много легенд о притяжении первой крови, – пробормотал он задумчиво и развернул меня к себе. – Бывало, что близнецы получали тождественные капли. Их именные жезлы путали владельцев, а сами маги могли переноситься друг к другу через большие расстояния. Ты жила в человеческом мире и вряд ли читала сказки старушки Честер…
– Я читала их пару часов назад! У меня есть эта книга, Дорохов подарил, – с гордостью заявила в черные глаза, заламывая бровь. На фамилии Елисея Карпов неприязненно дернулся, но смолчал. – Я остановилась на легенде про Еву и разделенную последнюю каплю… Очень печальная история.
– Да, я как раз про нее. Говорят, половинки тянуло друг к другу, словно сильным магнитом. Не оторвать. Не разлучить. И вставать между ними – смерти подобно, – выдохнул Демон и крепко прижал меня к себе. – Сказки сказками, но был очень похожий случай.
– Аврора и Августус?
– Та еще парочка… Даже без наследования высшей крови Воронцовой напрямую, ты ее потомок. Часть ее всегда была в тебе, графиня, – Карпов легко щелкнул меня по носу, и я поморщилась и возмущенно засопела. – А я – потомок Солины… Их капли с Блэром идентичны, так что… Не удивительно теперь, что я с первой встречи так остро на тебя реагирую.
– Выходит, я твоя половинка? – я улыбнулась, пробуя на вкус эту чертовски романтичную мысль.
– Ты просто моя, Ани, – Карпов нахмурил брови и склонился ниже, обдав горячим дыханием висок. – Чувства к тебе, что рвут меня на части, – мои собственные. Они не навязаны ни даром, ни каплей, ни магией, ни великим предком с наклонностями психопата. Они мои. Поняла?
– Ага, – кивнула заторможенно.
Все равно ведь жутко романтично, что бы там Андрей ни думал. В том смысле, что и жутко, и романтично одновременно. Примерно в равных долях.
– Твоя палочка поэтому меня слушается?
– Думаю, она путается, – хмыкнул Карпов. – Жезлы привязаны к уникальной магии владельца, а наша с тобой очень похожа. В каком-то смысле наши капли – тоже близнецы.
– Но в одной больше света, а в другой – больше мрака? – с опаской прошептала в темноту.
– Страшно? – мрачно хохотнул Демон, набрасывая на нас одеяло. – Я не верю в это, Ани. В предрасположенность к злу или добру. Капля не меняет человека, не вынуждает его следовать по пути света или тьмы. Помнишь Щит Эйлерона? Самое крепкое колдовство рождается на стыке двух материй. Только в их тесном союзе получается истинная Высшая магия. И только человек решает, как ее применить.
Еще недавно, на морском побережье в Бретан-Глоу, я не верила, что первокровный князь захочет связать свою жизнь с дестинкой. Но чем больше мы проводили времени рядом, тем яснее я понимала: его полностью устраивает такое положение дел. И вот… Все снова встало с ног на голову. Но чему удивляться: со мной вечно все не так, как у других. Ни минуты предсказуемой, спокойной жизни!
Неужели Карпову в самом деле все равно, какие у меня кровь, титул и фамилия? Не говоря уже о встроенном кусочке чужой души и сомнительном наследстве в виде воспоминаний о Великом Бесштанном Блэре. Об этом я тоже успела Демону рассказать где-то между сто сорок пятым поцелуем и пристальным изучением родинки на моей лопатке.
– Ты правда не злишься из-за моего титула и нынешнего положения в Академии? – я попыталась в темноте разглядеть его глаза и уловить хоть каплю сомнений.
– Нет. Во-первых, Воронцовой ты скоро быть перестанешь.
– Это еще почему?
– Потому что я буду настаивать на том, чтобы ты разорвала связь со своим фамильным древом и перешла в мой род. Я в этом плане консервативен, Анна. У тебя будет моя фамилия, – Карпов криво ухмыльнулся. – К тому же титул князя все равно выше графского.
– Но ты неправильный князь!
– А ты неправильная графиня, – укусил меня за ухо мучитель, рассыпая искры по коже. – Артур прав: в миру мы можем представляться так, как нам угодно, но фамильное древо не обманешь. Ты ведь видела книгу.
– Там ты все еще Карповский.
Я действительно проверила драгоценные форзацы, когда читала. Нашла там и Влада с Солиной, и княжну Дарью, зачаровавшую мой медальон, и Владимира с Ангеликой, и Андрея, и Эмилию, тоже занявшую свое законное место в первокровном роду. Неужели там, в книге с подмигнувшей мне рыбиной, со временем могло появиться и мое имя?
– М-да… Квит единственный отнесся к моим словам серьезно, – задумчиво пробормотал Андрей. – Во-вторых, как я уже говорил, я вполне способен позаботиться и о себе, и о тебе. Гору столового серебра, балы, драгоценности и замок не обещаю, но… Может, сойдемся на единороге?
– Их не существует, – рассмеялась я в черную подушку.
– То, что их никто не видел, еще не доказывает, что их нет. Я бы рискнул проверить. Все лучше, чем ходить по балам и впитывать реки фальшивой лести, льющиеся в уши, – проворчал он и игриво пощекотал мои ребра. – В-третьих, должен предупредить… Первое время у тебя не будет возможности заседать в Большом Совете.
– А это еще почему?
– Ты будешь занята, – Андрей приподнял бровь в совершенно непонятном намеке.
– Чем?
– Кем.
– Ну уж нет… Я не… Ты серьезно?
– Полагаешь, из меня выйдет скверный папаша? Наверняка, – сокрушенно кивнул Карпов. – Нашим детям определенно не повезло с обоими родителями.
– «Нашим детям»! – фыркнула я.
Он что, стукнулся об изголовье кровати своим демоническим лбом? Я присмотрелась, пощупала… Шишки не было.
– Я же не тороплю. Когда-нибудь… Когда дозволит Судьба.
Значит, кофе миссис Абрамс все-таки оказалось отравой замедленного действия. Совсем Демон потерял рассудок, как и грозился.
– Самому странно, пигалица… Мне ведь это никогда не было нужно. Наоборот даже – я зарекался иметь настоящую семью, – перебирая пальцами мои волосы, Карпов всматривался в потолок. – Был уверен, что тринадцатилетние обладательницы самых несносных почерков на планете отбили у меня всякое желание обзаводиться собственными наследниками. Хотя мать из года в год и пыталась протаптывать дорожку в этом направлении. Долгое, очень долгое время мне хватало древних рукописей, старых карт, тишины кабинета, чашки кофе и бокала вина, чтобы чувствовать себя вполне сносно. Но теперь… мне мало.
– Карт, рукописей, кофе или вина?
– Всего мало, – Демон откинулся на спину и затащил меня вместе с одеялом наверх. – Тебя мало. Не могу надышаться, – он сунул нос в мои волосы и несколько раз глубоко вдохнул. – Кажется, легкие уже заполнились до отказа, и все равно мало. Мне нужно больше. Вдыхать, прикасаться, пробовать на вкус…
– Жадный какой, – хихикнула, уворачиваясь от пытавшихся укусить меня зубов. Монстр!
– Сейчас… с тобой… я хочу быть счастлив. По полной программе. Эгоистично, да? – бормотал Карпов, блуждая наглыми ручищами под одеялом в поисках новых родинок там, где их у меня отродясь не водилось. Но его упорству и исследовательскому интересу можно было позавидовать. – Мне нужен чертов полный комплект. Все, что полагается. По списку. Если в нем значатся маленькие несносные создания, то пусть будут тоже.
– Мари дала мне «Лунное снадобье», – тихонько призналась, заглянув в алчно сверкающие черные глаза. Просто вечер откровений какой-то.
Андрей поймал мой взгляд, прищурился…
– Мари в своем репертуаре, – беззлобно фыркнул, наконец, Карпов. – Она видит в тебе большой целительский потенциал и мечтает, чтобы ты состоялась в профессии. Но не думаю, что одно другому будет мешать. Хорошо. Будет справедливо оставить хоть какой-то выбор за тобой, – хохотнул, кивая, деспотичный Демон. – Решай сама, когда перестать его пить.
– Ты серьезно? – я поперхнулась воздухом от тяжести свалившейся на меня ответственности. Тут же захотелось переложить ее на чьи-нибудь более крепкие плечи.
– Вполне. Мою мать не помешало бы отвлечь от бурной разрушительной деятельности кем-нибудь черноглазым и похожим на меня. Что ты так смотришь, Ани?
– Единорога.
– А?
– Я решила. Хочу единорога, – я панически закусила губу и неразборчиво пробормотала: – Мне срочно нужен чертов рогатый пони. У меня стресс из-за таких вот разговоров.
– Трусиха. Иди-ка сюда… Будет тебе рогатый пони… Хоть целое стадо.
Глава 5. Призрачная исповедь
– Ты там был. Я видела.
Я ткнула пальцем в прозрачного приятеля, рука ожидаемо проскочила насквозь и уперлась в стену.
Роджера мне удалось отловить в мансарде, куда я без всяких ключей смогла войти, стоило лишь пожелать и дернуть ручку посильнее. Судя по тому, что отважный лорд Вортингтон (я намеренно уточнила у Карамзиной прижизненный титул призрака) тут же просочился через пол, избегал он именно меня.
– Ро-о-о-дж! Верни свой прозрачный за… кхм… затылок обратно! – рявкнула в пустоту, и парень изволил себя явить. – Так вот… Ты. Там. Был.
– Я и не отрицал, Анна, – Роджер почесал прозрачные кудри и плавно подлетел ко мне. – Прости. Я очень перед тобой виноват.
– Не кори себя, – милостиво улыбнулась сияющему дурню. – Я правда не умею задавать правильные вопросы. Ты давно знал, что я Воронцова?
– Я понял это далеко не сразу. Но вы похожи, да. Теперь особенно сильно, когда твои глаза сияют любовью и кажутся совсем черными, – кивнул Родж. – Но я не о том… Я виноват. Во всем виноват. Если бы не мой трепливый язык, ты бы сейчас была в безопасности.
Я присела на круглый стол, за которым обычно заседал Малый Совет, и недоуменно уставилась на Вортингтона.
– Не смотри так! С тех пор, как видишь, лишнего не болтаю и в чужие дела не лезу! – фыркнул парень и удрученно охнул.
– С тех пор… это с каких? – тихонько прошептала, разглядывая виноватое лицо. Призрак отвернулся.
– С тех самых… Ментальные оковы слетели, и все решили, что Блэр мертв. Ава была убита горем. Не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть, – запнувшись на минуту, забормотал взволнованно Роджер. – Она провалялась в забытьи две недели, и лучшие целители разводили руками. Но я слышал каждое ее слово во время ритуала и все понял.
– Я видела во сне, как ты недовольно махал руками, – призналась парню. Каспер даже голубой бровью не повел, словно являться ко мне в снах для него – привычное дело. – А дальше?
– После выздоровления Ава не удержалась и вместе с Солиной навестила фамильный склеп Блэров. Магов хоронят с почестями, даже великих и ужасных, – хмыкнул парень, увидев мое удивление. – Не думала же ты, что Августуса бросят в поле?
– Я бы его на прожарку лавасилискам отдала после всего, что он натворил, – буркнула недовольно.
– Нельзя. Тело теперь – его тюрьма. Разрушишь – хоть это и непросто, – и дух освободится, – Родж развел руками, словно желал воспарить птицей.
– Так и пускай летит. Куда-нибудь… туда, – я ткнула пальцем себе в ноги, имея в виду Ад, обещанный грешникам.
Авик, великий и бесштанный, точно не был ни ангелом, ни эльфом. Хватило пары унаследованных кошмаров, чтобы это понять.
– Кто знает, куда отправится его неприкаянный дух, Ани? Согласится ли он уйти или будет блуждать призраком, как я? Идея с клеткой не так уж плоха. Я позже ее оценил. Если Ава не смогла убить Блэра окончательно и бесповоротно, то лучше так, чем… – Родж брезгливо дернул плечом. – Сила дара должна была поддерживать крепость его оков. Но этого бы никто не увидел – после церемонии фамильный склеп закрылся от посторонних родовой магией. Только Ава и Солли смогли пройти внутрь – по праву родственной капли. И…
– И…? – поторопила приятеля.
– И Августуса там уже не было. Кто-то – быть может, какой-то дальний родственник или еще один случайный обладатель капли-близнеца – забрал тело. Ава запретила мне об этом рассказывать. И о своем ритуале, и о похищении Блэра… Но по причине некоторой прозрачности не смогла сковать клятвой молчания.
Он грустно улыбнулся, а я скептически дернула бровью. Да уж, с нашим Каспером обычные действенные методы не работают.
– Много позже, став опытной волшебницей и уважаемой обществом основательницей Академии, она приняла ряд защитных мер. Сделала все, что могла, чтобы предупредить беду… Бесценные артефакты, издревле принадлежавшие Воронцовым, внезапно «пропали». Ава спрятала книги предков, в которых выискала тот древний ритуал, способный сковать дух. Там же был описан и обратный, снимающий эту печать… И еще один – запирающий магию.
– Так это их расшифровывал Карпов? – поразилась я, и Родж кивнул.
– Но перед тем, как спрятать бесценные рукописи, она сковала собственную каплю. Добровольно и навсегда. Лишив магии своих сыновей, внуков и прочих потомков.
– Представляю, как негодовал ее муж…
Я поежилась: Ава сделала всех наследников первокровного рода эмпами, пустышками. Вряд ли Карпов одобрил бы подобное самоуправство с моей стороны.
– Он был мягкий, спокойный, терпимый, уравновешенный человек. И принял ее решение, – улыбнулся Роджер. – Николай был намного старше Авы, да и она в момент церемонии была уже не так молода. О родовом проклятии Трезубцевых графиня знала. А после свадьбы Авроре нагадали, что у нее родится два мальчика… И она словно помешалась. То ли гормоны, то ли еще какой женский бред…
– Ро-о-одж! – поторопила заговаривающегося призрака.
– Она на своем опыте знала, что творят мужчины, обладающие великой силой. Всегда видела в Августусе эту склонность к войне, тягу к разрушению, непримиримость, властность, упрямство… Она свято верила, что магия должна быть сконцентрирована в руках женщин, склонных к созиданию, поиску гармонии и равновесия… Тоже мне, Мудрая! Видал я тут нескольких… «гармоничных»…
Мне как-то сразу вспомнились Белинда, Джорджина, Джелла и Тамара, и я согласно закивала. Пол – далеко не показатель уравновешенности и в целом душевного здравия.
– Зная, что в ней заключена очень сильная капля, почти тождественная той, что жила в Блэре, Аврора решила ее сковать. Лишить сыновей доступа к столь сильному соблазну. Неизвестно ведь, в каком виде ее ментальный дар раскрылся бы в будущих поколениях. Допустить прихода нового воинства ходячих марионеток она не могла.
– Подожди! Но ведь у эмпов часто рождается одаренное потомство, – удивилась я.
Вспомнился Дорохов: его матушка является эмпом, а Елисей – достаточно сильный маг и принц по крови. Ко всему прочему, ему и пророческий дар передался в качестве исключения.
– Ты права. Хотя, как показывают мои наблюдения, в родах, где однажды появился эмп, часто рождаются пустышки. Словно зараза какая буйствует. Посмотри на тех же Честеров, – Роджер потер воображаемую морщину на лбу. – Аве удалось благодаря договору с Судьбой наложить своеобразное проклятье на весь свой род. На всех мальчиков, что когда-либо появятся в фамильном древе Воронцовых. Для этого она и сохранила за собой титул и принадлежность к аристократическому роду.
Я вспомнила слова Карпова о ритуале, запирающем магию… «Сначала – добровольный отказ от дара. Затем – зелье. И в финале – обращение к Судьбе».
– А причем тут Судьба?
– При том, что та ей серьезно задолжала: Аврора принесла самую великую жертву во благо мироздания – истинную любовь, – Родж как-то двусмысленно посмотрел на меня, но понятнее не стало. – Эти две дамочки договорились, что, если вдруг родится девочка, Судьба сама сорвет сковывающую печать и вернет ей отобранную магию. И присмотрит. Не оставит в беде. Свою волю графиня скрепила магическим завещанием. Но вот об этой части ритуала я узнал намного, намного позже… Хотя, соглашусь, это ничуть не оправдывает того, что я натворил.
С минуту призрак кружил по мансарде, просачиваясь сквозь стены, стулья и шкафы. Разок даже слетал в комнатку для свиданий и так же задумчиво вернулся.
– И что ты натворил, Родж? – тихо, чтобы не сбить его настрой исповедоваться, уточнила у просвечивающего приятеля.
– Их было трое.
– Кого?
– Тех, кто пришел той ночью к пятой оранжерее с расспросами, – парень поднял голову и грустно на меня посмотрел. – Герберт Ловетт и Александр Кесслер, почетные члены Большого Совета. И магистр Адриан Брейг. Тогда он преподавал, а позже стал ректором Академии.
– И? – от нервного возбуждения я закусила губу и подалась вперед, чуть не слетев со стола.
– Я не знал, к чему они затеяли все эти расспросы о бесславной кончине Августуса и подвиге юной Авроры… О ней и ее потомках к тому моменту успели позабыть, остались лишь красивые легенды и портреты на стенах. Со смерти графини нога Воронцовых не ступала на эти земли: ни к чему эмпам Академия, – Родж сделал круг вокруг стола и затормозил у ректорского кресла. – И я рассказал им все, что знал, Ани. Ученики меня пугались, профессора не жаловали… Признаться, мне просто хотелось поговорить. Поделиться Большим Секретом, урвав свою минуту внимания. Стать ненадолго снова значимой персоной, а не голубым маревом в ночи…
– Родж, ты значимая персона, – сдвинув брови, пробормотала приятелю. – Для меня так уж точно.
– Я трепло! – фыркнул парень и обиженно уселся на подлокотник. – Это была роковая ошибка – довериться этим фанатикам… Уже позже я узнал, что здесь, в мансарде, в потайной нише Адриан обнаружил черновики завещания Авроры. Она много раз переписывала его, пытаясь сформулировать договор с Судьбой наиболее точно. Там упоминалось про частицу дара и крови…
– Ох… – догадавшись, наконец, к чему он клонит, я прикрыла рот ладонью и соскользнула на стул.
– С тех пор магистр пытался разобраться в случившемся. Он копался в биографических сводках, изучал прошлое и настоящее рода Воронцовых… Может, он и своим бы умом дошел, но… Так или иначе, вина – моя, – парень понуро опустил голову с поникшими голубыми кудрями себе на грудь. – Но я не знал о ее завещании, Ани. Не знал, что своим трепливым языком приговариваю к вероятной смерти маленькую девочку.
– Все обошлось, – сипло напомнила призраку, но тот даже не шелохнулся.
– С тех пор я лишнего не болтаю, – пробормотал он в свою прозрачную рубашку спустя минуту. – Никогда не знаешь, как будет использовано твое случайно брошенное слово.
– И что было дальше? После того, как ты им все рассказал? – вернула Роджера к душещипательной истории.
– Они ожидаемо разругались, – горько хохотнул приятель. – И каждый из трех пошел своим путем. Магистр Адриан создал Орден Рагнаров, собрав под его пафосными знаменами талантливую молодежь. Они занимались поисками древних артефактов и книг, собрали целую коллекцию полезных диковинок в надежде предотвратить конец света. И приглядывали за родом Воронцовых… Раз магическое завещание было написано, значит, рано или поздно вступило бы в силу. И рагнары к этому моменту были готовы.
– А Ловетт? – я поставила локоть на стол, подперла щеку ладонью и с интересом уставилась на призрака.
– Герберт Ловетт, самый старший из них, председательствовал тогда в Верховном Совете Эстер-Хаза и имел множество полезных связей, – начал издалека Роджер, вмиг сменив амплуа грустного Каспера на бывалого экскурсовода. – Он был отцом Арчибальда и прадедом Кристиана. Герберт вдохнул вторую жизнь в увядавшее Братство арканов. Стал его Головой и объявил новую цель… Арканы начали искать утраченное.
– Рукописи, спрятанные Авророй?
– И их тоже. И тело Блэра заодно. Мания Герберта передалась и Арчибальду, – Родж неодобрительно дернул плечом. – Ему удалось отыскать книги и даже частично расшифровать – в те времена многие знания еще не были утеряны. Вот только у старика Ловетта не было главного…
– Тела Августуса? – надеясь хоть в этот раз попасть в цель, выкрикнула я.
– Нет, глупенькая. Тебя. Анна Дэлориан еще не родилась, не раскрыла свою каплю и не получила наследство, – Родж воспарил над столом и потрепал меня холодной ладонью по волосам, которые от этого нехитрого действия форменно встали дыбом. – А без твоей совершеннолетней крови, смешанной с наследием Авроры, все прочие ингредиенты бесполезны. Печать смывается…
– Высшей кровью наложившего, – пробурчала себе в кулак и, отстраняясь от леденящей дух лапы, вспомнила про третьего участника. – А Кесслер?
– Он занял нейтральную сторону.
– Как это?
– Сторону простых людей, что должны быть стать пешками и разменными монетами в чужой игре. Он тоже по-своему приглядывал за Воронцовыми, надеясь защитить от фанатичного преследования арканов и рагнаров, – с уважением произнес Родж. – Александр тайно сотрудничал и с Братством, и с Орденом, но придерживался своей избранной миссии. В которую затем посвятил и сына Адалвалфа, взявшего под опеку твоего отца и предупредившего о грозившей опасности.
– Откуда ты все это знаешь? – подивилась я.
Вот кому бы экскурсии проводить для непуганых пигалиц! Жаль только, вид у Роджера чертовски пугающий сам по себе.
– Я многое слышу, когда сижу в стене, – хмыкнул парень. – Но, как уже сказал, стараюсь более не ввязываться в чужие тайны.
– Но сейчас ты рассказываешь это мне, – напомнила прозрачному приятелю.
– Твоя пра-пра… в общем, Аврора меня спасла. Не в том виде, конечно, как задумывалось изначально… – парень почесал прозрачный затылок. – Но она хотя бы попыталась. А я ее сильно подвел, рассказав секрет тем троим. Так что – вот.
– А поточнее?
– Не получается быть равнодушным. Всегда приходится выбирать чью-то сторону, – замялся парень и, пожав плечами, добавил: – Я выбрал твою.
Глава 6. Тайное становится явным
Утром понедельника Карамзина собрала всех старшекурсников в фойе и сообщила, что традиционный выпускной бал, несмотря на повышенные меры безопасности, состоится. «Всем нужен праздник», – непривычно ласково улыбнулась Ксения Игоревна и даже потрепала какую-то особо ошарашенную рыжую ученицу по голове.
Выпускной бал, призванный вытолкнуть восьмикурсников из уютной Академии в серьезную, взрослую жизнь, традиционно проводился в первый день лета. На него приглашались все старшие ученики, достигшие семнадцати лет.
Торжественное объявление Карамзиной прозвучало сразу после завтрака. А после обеда, всего несколько часов спустя, активизировалась моя безумная тетушка. Слава троллям, не лично, а посредством магической почты.
Теперь за посланиями для учеников Эйвери ходил в Деревню сам. В Академию он возвращался с обвешанной защитными артефактами коробкой, сопровождаемый удрученным Сивортом.
Почту они раздавали с морфом на пару: линяющий старец проверял именные подписи, а главный страж контролировал процесс вручения и водил жезлом над посылками. Вскрывать конверт и проверять содержимое полагалось тут же, в фойе. Поэтому сегодня Эйвери посчастливилось лицезреть мою скривившуюся от прочитанных строк физиономию.
Мое письмо лежало на самом дне короба и было вручено последним, и Сиворт, жаждавший поскорее вернуться в родной прохладный почтамт, начал меня поторапливать.