Договор на любовь

Глава 1

Холодный, сковывающий словно оковы, ветер безжалостно растрепал мои светло-русые волосы. Ледяной дождь превратил платье в мокрый мешок, не дающий свободно двигаться. Устав бороться с ненастьями, я одёрнула свой тонкий, насквозь промокший жакет и настойчивее постучала в дверь.

Железный моточек издал недовольный перестук… и вновь наступила тишина…

Не унывай, Валери, ты переступишь порог этого дома! Ведь от этого зависит твоя, ну и не только, жизнь!

Устав от ожидания под проливным дождём, я развернулась, намереваясь постучать каблуком. И в тот момент, когда нога направлялась на встречу с железной преградой, с той стороны наконец-то отворили. Не удержав равновесия, я покачнулась и спиной рухнула на пол. Прямо в ноги мажордому. В голове раздался невыносимый звон, пред глазами заплясали искры.

Седовласый мужчина недовольно сдвинул кустистые брови.

– Благотворительные обеды подаются с чёрного входа, – холодно бросил он.

– Я не за обедом, – уточнила сипло.

– Все прочие подати также с другой стороны, – и стал закрывать дверь, пытаясь меня ей вытолкнуть наружу.

Четыре часа тряски в почтовом дилижансе, километр пешком по просёлочной дороге и хаос знает сколько времени под ледяным дождём сделали своё дело – я озверела!

Не обращая внимания на боль в голове и неприятно липнущую к телу ткань платья, я поднялась и вскинула голову.

– Постойте! – закричала, выставляя вперёд руку, чтобы не дать закрыть перед собой дверь. – Мне нужно видеть хозяина дома! Он знает о моем приезде!

Мажордом на мгновение остановился, но мне хватило этого времени, чтобы протиснуться внутрь. О несчастном чемодане, оставшемся на улице, подумаю потом.

– Увы, мисс, но хозяина нет дома, – невозмутимо ответил мужчина.

– А кто есть? – продолжила напирать я. А что поделать, жить-то хочется.

– Леди Джорджиа Кимбол, но она не будет вас принимать.

– Это мы ещё посмотрим, – буркнула я. – Передайте, пожалуйста, леди Джорджии, что прибыла, как и сообщала неделю назад, леди Валери Теранс.

Мажордом ничем не выдал своего негодования. Удостоив меня коротким кивком, он отправился докладывать хозяйке. Сразу после его ухода в фойе вплыла горничная в строгом чёрном платье. Явно чтобы следить за мной.

Ожидание затягивалось, но сейчас мне хотя бы стало тепло. С платья на дорогой паркет натекла довольно большая лужа. Немного успокоившись и согревшись, я стала осматривать огромное помещение в бежевых и песочных тонах. А ещё промелькнула мысль…

На прошлой неделе я послала письмо в особняк Кимбол с предупреждением о том, что приеду. Цель своего приезда также вкратце описала, надеясь, что они и так всё поймут. О том, что послание затерялось, думать не хотелось. Ведь не может надо мной висеть настолько злой рок?

Наконец появился мажордом.

– Леди Кимбол ожидает вас в малой гостиной. Прошу проследовать за мной.

Начищенный до блеска паркет сменился мягкими коврами. О том, сколько после моего шествия горничным предстоит работы, постаралась не думать. Изобразив на лице тёплую, насколько это возможно, улыбку, я вошла в комнату, названную малой гостиной. Размеры помещения, отделанного также в песочных тонах, впечатлили. На стенах картины, гобелены, на полу ковры с высоким ворсом, огромные вазы с цветами, и камин, занимающий половину противоположенной стены. Я уже не говорю о полукруглом диване, стоящем посередине.

Леди в бордовом платье с длинным рукавом, с волосами цвета спелой вишни, медленно подняла взгляд. Её тёмные глаза оставались холодными, когда она с головы до ног осматривала меня. Да, я в своём зелёном, застёгнутом на все пуговки платье по сравнению с ней мышка.

– Ваша светлость, – обратился к ней мажордом, – вот эта девушка, представившаяся леди Валери Теранс.

– Ты можешь идти, Брональд, – холод в её голосе мог запросто заморозить воду.

Присесть мне не предложили, поэтому пришлось остаться стоять на месте. Леди Кимбол, скорее всего, являющаяся какой-то старшей родственницей хозяина дома, продолжала молчать. Молчать и смотреть на меня в упор холодным немигающим взором.

Сглотнув неожиданно появившийся ком в горле, я, насколько позволяла одежда, изобразила поклон.

– Добрый вечер, леди, – произнесла я.

– Кому добрый, а кому нет, – отстранённо произнесла она, поднимаясь. Обойдя вокруг меня, леди чуть сморщила свой аристократический нос и вернулась на место.

– Значит, вы утверждаете, что являетесь леди Валери Теранс, – растягивая слова, уточнила женщина. – А где доказательства, что вы – это вы?

– Неделю назад я послала вам письмо, в котором предупреждала о своём визите, – напомнила я. – У меня есть с собой грамота, удостоверяющая личность, а также договор, который я передам хозяину дома.

– Письмо… наверное, потерялось. А договор можете отдать мне, – она протянула руку, украшенную перстнями и браслетами.

– Простите, ваша светлость, но договор я могу отдать только лично лорду Кимболу.

На лице дамы отразилось недовольство. Видимо, она не привыкла, когда ей перечат.

– Не переживайте, милочка. Договор, о чём бы он ни был, вы спокойно можете отдать мне. Лорда Радана Кимбола в настоящий момент нет в поместье. Зато есть я, леди Джорджиа Кимбол, его мать.

Последние слова припечатали меня к полу. Значит, я сейчас веду беседу со своей свекровью! Надо мной определённо висит самый злой рок на свете.

В желании спрятать трясущиеся руки, я обхватила юбку, ощущая, как между пальцев потекли ручейки воды.

– П-простите леди Кимбол, нас не представили должным образом. Документ, он же часть брачного договора, находится у меня в чемодане, – произнеся последние слова, я мысленно застонала. Чемодан! Мой единственный спутник остался там, за дверью, под проливным дождем. – Ещё раз прошу простить, но я оставила его за дверью…

Леди медленно взяла большой колокольчик и позвонила в него. Спустя минуту, а может и меньше, в комнату торопливо вошла горничная.

– Принесите чемодан, который остался у входных дверей, – распорядилась леди, приходящаяся мне свекровью.

Когда слуги исполнили приказ, леди Кимбол невозмутимо произнесла:

– Ну, показывайте документы.

Вот так, на глазах у её светлости и слуг? Оторопев от такого неприкрытого неуважения, я обернулась, но горничная и мажордом стояли с отстранёнными выражениями лица. Ничего не поделаешь, придётся открывать.

Кое-как опустившись на колени, я расстегнула застёжки и, стараясь не открывать широко, извлекла папку, перевязанную тесьмой.

Можно смело сказать, что в этой невзрачной потёртой чёрной папке находится вся моя жизнь и не очень радостное будущее. И это всё я передаю в руки женщине, которая наблюдает за всем с неприкрытой неприязнью.

Леди Кимбол бегло ознакомилась с документами, чуть нахмурив тонкие брови.

– Да, – произнесла она каким-то своим мыслям. – Действительно, тот самый злосчастный договор. Но этого недостаточно, чтобы убедить меня.

От таких слов мои брови сами собой полезли вверх.

– В наше время, даже самый бездарный маг может подделать бумагу. У вас должно быть кое-что ещё. Татуировка.

Совершенно спокойно я протянула левую руку ладонью вверх. На безымянном пальце красовался витиеватый узор, начинающийся от подушечки пальца, где новорождённой малышке оставили прокол, и заканчивающийся вокруг запястья, будто брачный браслет.

– Такой красный? – удивилась её светлость.

– Время на исходе, – а про себя добавила: «Моё уж точно».

Женщина отвернулась к окну, в размышлении постукивая кончиком ногтя по губам. Да, в чём-то я могу её понять. Не каждый день к тебе наведываются призраки из прошлого. А учитывая историю моей семьи за прошедшие двадцать лет, то это прошлое, которое очень хотят забыть.

– Ну что же, – наконец произнесла почти свекровь, – Леди Валери Теранс, с приездом в поместье Кимбол. Покои для вас заранее никто не готовил, поэтому временно разместитесь в гостевых. Мой дорогой сын в данный момент отсутствует и прибудет только послезавтра. Я постараюсь подготовить его к… к такой встрече.

Женщина вновь позвонила в колокольчик. Отдав короткое распоряжение горничной насчёт моего дальнейшего пребывания, леди Кимбол (хотя правильнее добавлять слово старшая) отошла к камину и невидящим взором уставилась на пламя.

Наверное, её, как и любую мать, гложут сомнения, а может, даже переполняют неприятные чувства. Но есть одно большое «НО»! Договор, скреплённый кровью, нельзя нарушать. Последствия слишком печальны.

Комната, в которой, как выразилась горничная, я буду проживать всего день-два, была довольно уютной. Хоть и холодной. Гостевые покои отапливают, если только заранее знают, что гость приедет. А обо мне почему-то не знали. Но этот вопрос меня интересовал сейчас меньше всего. Куда важнее сменить одежду и принять горячую ванну. А ещё не мешало бы чего-нибудь перекусить.

– Извините, мисс… – я привлекла внимание горничной.

– Клер. К вашим услугам, – девушка в веснушках изобразила довольно неуклюжий поклон. Но у меня это недовольства не вызвало.

– Клер, я несколько часов провела в дороге… понимаю, ужин, наверное, был давно, но могу ли я попросить хотя бы чашку горячего чая?

– Я посмотрю, что осталось на кухне. В отсутствие хозяина, леди Кимбол не даёт распоряжений насчет обедов и ужинов, предпочитая есть в своей комнате. А она в основном употребляет овощи. Не могу обещать роскошный стол.

– Я буду рада даже маленькому бутерброду, – мило улыбнулась я.

Отчего-то девушка вызывала во мне симпатию. Мелкие рыжие кудряшки обрамляли круглое личико в веснушках. Дополняли озорной образ глаза цвета шоколада с молоком. Не удивлюсь, если в её роду были ведуньи. В нашем королевстве такие глаза их отличительная черта.

У меня же бледно-голубые, не очень сочетающиеся с русыми волосами, приобретающими на солнце пепельный отблеск. Ещё бы кожу с зеленоватым оттенком, и точно русалка.

Пока я принимала ванну и искала место, куда развесить насквозь промокшие вещи, Клер принесла ужин. Видимо, мой злой рок решил всё же сжалиться надо мной, потому что на подносе находились салат из овощей со сметанной заправкой, тосты и даже маленький, но очень вкусно пахнущий окорочок. А ещё горячий чай.

– Надеюсь, вам понравится, – вновь смешно поклонилась девушка. – Посуду оставьте на столе, я утром уберу. Доброй ночи, леди.

– Спасибо большое! На такой ужин я и не рассчитывала. Доброй ночи.

В считаные минуты все тарелки опустели, и я забралась в холодную, но довольно удобную кровать.

Итак, первая ночь в доме моего дорого (во всех смыслах этого слова) супруга. Начало положено. Теперь главное поставить наши подписи под второй частью договора, которая хранится у мужа, и дышать будет легче. Левая рука наконец-то перестанет гореть огнём, напоминая, что двадцать лет с момента подписания договора вот-вот пройдут.

Глава 2

За последние… уж и не вспомню сколько лет, я привыкла просыпаться с болью. Левая ладонь горит так, будто я удерживаю тяжёлые раскалённые прутья. Они впиваются в кожу, стараясь прожечь её, добраться до костей и испепелить их. Кажется, что красная татуировка наливается кровью, оттого она такая яркая.

Каждое утро, держа руку под струями ледяной воды, я понимала, что время идёт.

Хотя, нет. Не просто идёт, оно заканчивается. Неумолимо и безжалостно истекают двадцать лет, отведённые на исполнение договора. О том, что будет, когда срок закончится, я боялась даже думать.

Но сегодняшнее утро отличалось от предыдущих. С трудом открыв глаза, я подумала, что в намертво пересохшее горло насыпали опилок, в нос залили клей, из-за чего я не могла вдохнуть, а по телу явно кто-то попрыгал. И не один раз. Я уже не говорю о пострадавшей голове, которая напомнила о вчерашнем падении, как только я предприняла попутку приподнять её с подушки.

– Да, злой рок, ты вновь и вновь напоминаешь о себе, – простонала я.

Такое состояние – последствие от проведённого под дождём времени. Боюсь, моей почти свекрови не придётся лицезреть меня как минимум этот день. Но завтра я более-менее прочно должна стоять на ногах. Ведь я увижу мужа.

Интересно, какой он? Помнит ли меня? Когда наши родители заключали тот злосчастный договор, мне только-только исполнилось три месяца отроду. А сколько было моему супругу? И самое главное – как он относится к нашему браку?

Размышляя об этом и не только, я не заметила, как в спальне возникла Клер. Девушка сначала распахнула тяжёлые шторы, пропуская в комнату яркие утренние лучи солнца. Горничная задорно сморщила носик, однако, подойдя ближе к постели и увидев, в каком я состоянии, весь задор смыло.

– О, леди Валери! – всплеснула она руками.

– Всё хорошо, – еле выдавила я. – Просто простуда. К вечеру буду как ягодка.

Очередную попытку подняться испортили спазмы, прошествовавшие, как солдаты на параде, по моему телу. Застонав, я прикрыла глаза.

– О, нет, так дело не пойдёт, – в голосе горничной появились металлические нотки. – Я немедленно отправляюсь за доктором.

– Его пока дождёшься, – мой голос совсем осип, и пришлось шептать.

– Он живёт в поместье, как и все. Лежите, мы скоро.

Горничная упорхнула, а я в очередной раз подивилась состоянию своего мужа. Содержание врача, а если он ещё и маг-целитель, в чём я не сомневалась, влечёт большие расходы. Да, победители Гражданской войны вознеслись на очень высокие пьедесталы богатства и славы. И они теперь точно оттуда не упадут.

Как и говорила Клер, доктор прибыл довольно быстро. А, как я и думала, он оказался магом. Сначала он пристально меня осматривал, трогал лоб и замерял пульс. Затем изобразил в воздухе какие-то руны, вспыхивающие то зелёным, то синим.

– Вам нужен покой и сон. Простуду я успел остановить, к вечеру станет лучше. А вот последствия от удара головой, увы, запущены, – больше для себя, чем для меня рассказывал мужчина. – Пару дней болеть будет точно.

Доктор удалился, в комнате снова появилась Клер. На этот раз она несла огромный поднос на миниатюрных ножках. Расположив его на кровати, горничная приподняла крышку. Мой, уже лучше дышащий, нос уловил аромат куриного бульона и трав.

– Ваш завтрак. Доктор сказал: ничего тяжёлого и побольше горячего. Куриный бульон самое то, ещё гренки и чай с мятой. Приятного аппетита.

Уже собираясь уходить, девушка заметила развешанные по комнате вещи.

– О-у… это всё ваше?

Три платья, пара жакетов, ночная рубашка и несколько комплектов белья. Всё промокло, а чемодан так вообще стал похож непонятно на что.

– Да, это всё моё, – подтвердила я. – Вещи промокли, мне надо было их просушить.

– Не переживайте, леди Валери, я всё сделаю, – горничная заносилась по комнате, собирая мои пожитки.

Когда она ушла, я наконец-то смогла спокойно позавтракать. А спустя какое-то время погрузилась в сон.

В малой гостиной с раннего утра растопили камин. Несмотря на то, что шёл первый летний месяц, обильные проливные дожди не давали дому как следует прогреться. В королевстве Эоландор короткие зимы, но затяжные вёсны. Из-за этого месяцами может идти дождь. Зато потом сразу наступает жаркое лето. Здесь, на юго-западе королевства, в поместье Кимбол особенно любили именно его.

Джорджиа Кимбол смотрела в окно и хмурилась. Но не собирающиеся на небе тучи стали тому причиной. Старшая горничная сообщила, что к девице вызывали врача. Теперь леди ожидала, когда он закончит осмотр и придёт с докладом.

Женщина провела эту ночь в беспокойстве и раздумьях. Девчонка так своевольно появилась на пороге их дома, крича о том, кто она. Джорджиа уверена, уж слуги своего не упустят. Наверное уже начались перешёптывания.

Резко выдохнув сквозь зубы, она прошла к кофейному столику. В момент, когда женщина наливала себе травяной чай, и вошёл доктор.

Невысокий полноватый мужчина в возрасте поклонился.

– Ну что? – коротко осведомилась хозяйка особняка.

Мужчина понял всё без лишних уточнений.

– Ничего серьёзного, ваша светлость. Лишь простуда, как следствие переохлаждения. Я нанес защитные руны, к вечеру девушка поправится. Правда, от удара головой пару дней пострадает.

Сделав небольшой глоток, Джорджиа задала вопрос, мучивший её с ночи:

– На ней действительно кровная привязка, да такая яркая… если это то, о чём я думаю… сколько девчонке осталось?

– Месяца три, не больше.

Когда леди Кимбол снова осталась одна, она достала из-под подушки чёрную потрёпанную папку. Девица так суетилась, что забыла её забрать. Джорджиа пробежалась глазами по документам. Через два месяца Валери Теранс исполнится двадцать лет, и, если клятва на крови не будет исполнена, то магия заберёт своё…

Если бы тогда родители Валери сделали правильный выбор… Джорджиа на мгновение погрузилась в воспоминания двадцати летней давности. Тогда у каждого в королевстве был выбор. Жаль только, что род Теранс – древний и могущественный, как Кимбол – поставил не на того монарха.

Прогнав тягостные воспоминания, леди сделала глубокий вдох и спрятала папку меж диванных подушек. Два месяца она готова потерпеть, а дальше всё сделает магия.

Я почувствовала, как моей руки касается что-то мягкое, приятное. Глаза не хотелось открывать. Так удобно и долго я уже давно не спала. А самое главное – пробуждение не сопровождалось болью.

Неохотно раскрыв глаза, увидела склонившуюся надо мной Клер.

– Вы проспите обед, – вежливо напомнила она.

Да, пожалуй, это весомый аргумент для пробуждения. Сладко потянувшись, я с помощью горничной приподнялась. Девушка тут же подложила мне под спину подушку.

– Обед подам вам в комнату, а если будут силы, то на ужин можете спуститься в столовую, – щебетала Клер.

– Ты же говорила, что в отсутствие хозяина леди не даёт приказ накрывать стол.

– Да, но сегодня особый случай. Из столицы прибывает кузина леди Джорджии, леди Иннес.

Вот как, значит, ещё одна родственница?

– А много ли представителей рода Кимбол проживает в особняке? – решила поинтересоваться я.

– Лорд Радан Кимбол, его мать леди Джорджиа и иногда гостит леди Иннес. Насколько мне известно, это все близкие члены семьи. Остальные родственники в столице либо ещё где-то.

– А отец лорда? Старший лорд Кимбол где сейчас?

Клер бросила на меня взгляд, будто оценивая, стоит ли мне доверять такую информацию. Но потом её лицо снова сделалось миловидным.

– Отец лорда Радана, старший лорд Кимбол умер лет пять назад. Говорят, он отдал жизнь за короля.

Я погрузилась в невесёлые мысли. К этому человеку у меня был только один вопрос. За что? За что такими древними обрядами и клятвами связывать своих детей? Не зная грядущего… а может, лорд Кимбол-старший был уверен, что дети, связанные брачным договором, всегда будут рядом и никогда не расстанутся? Война для многих оказалась неожиданностью, но для наших семей она стала границей, по разным сторонам которой мы все оказались.

Встряхнув головой, прогоняя мрачные, как тучи на небе, мысли, я заверила Клер, что к ужину обязательно буду. Родню надо знать в лицо. И им меня тоже. Вот только моё лицо вряд ли вызовет у них улыбку.

Аккуратно добравшись до ванной комнаты, я взглянула на себя в зеркало… под глазами залегли круги, кожа побледнела, и лишь татуировка сияет ярче обычного. Это странно…

Когда вернулась в комнату, меня уже ожидал на подносе горячий обед. От ароматных пряных запахов рот наполнился слюной. Не воспитано сглотнув и плюхнувшись на кровать, я стала поднимать крышечки, разглядывая вкусности. Крем-суп, уверенна, тающий во рту, хрустящие гренки, нежнейшее мясо птицы… В общем, как говорит моя младшая сестра: «Такую вкуснятину надо подавать с добавкой!».

От воспоминаний об Алии у меня сразу встал ком в горле. Как она там, в пансионе? Стало неуютно, стыдно. Пока сестрёнка теснится в маленькой холодной комнате с другими сиротами, я тут валяюсь на кровати.

Когда казнили родителей, нас определили в пансион для девочек. После выпуска мне пришлось остаться и подрабатывать там же, чтобы присматривать за Алией и скопить денег на поездку к мужу. Сестра плакала, когда я уезжала, но признаться, что, если останусь – умру, так и не смогла. В её жизни и так случилось много смертей.

Посему я должна сделать всё возможное, чтобы остаться в живых. А для этого подписать вторую часть договора.

До вечера я провела время в раздумьях. Представляла, как увижу будущего мужа, как буду просить его поставить свою подпись на злосчастной бумаге. И как вздохну спокойно. О том, что будет дальше, старалась пока даже не мечтать. Отец всегда говорил, что решения надо принимать по ситуации.

С наступлением сумерек усилился ветер, срывая мокрую листву с деревьев. Она прилипала к окнам, медленно сползала на карниз, оставляя разводы на стекле.

Я ещё раз сделала глубокий вдох и, обернувшись, быстро взглянула в зеркало. Никогда не любила разглядывать себя часами, да и не было времени это делать. Поправив причёску и одёрнув тёплое синее платье, я отправилась на ужин.

О том, как меня встретит почти свекровь, да и встретит ли вообще, я старалась не думать. Шла медленно, но не потому, что хотела, чтобы меня ждали – уверена, начнут без меня, не стесняясь – а потому что всё тело неожиданно накрыла дрожь. Сначала задрожала левая ладонь, а от неё уже по всему телу расползлись мурашки. Такого со мной ещё никогда не было. В попытке взять себя в руки я и вошла в столовую. Моё состояние не укрылось от Джорджии. Она сидела во главе огромного стола, накрытого на троих. Осмотрев меня с ног до головы, леди Кимбол опустила глаза на салфетку, лежащую возле расписной тарелки.

– Добрый вечер, – произнесла я.

Однако ответом мне стало молчание. Какое место леди Кимбол отвела за столом незваной гостье, то есть мне, также не сообщила. Как реагировать на такое неприкрытое неуважение я не знала, поэтому прошла и села по правую руку от хозяйки дома.

– С вашего позволения, – пришлось выдавить из себя. Джорджиа прожгла меня таким взглядом, что захотелось немедленно стать невидимкой.

Время ожидания ужина затягивалось. Сестра леди Джорджии всё не появлялась, а без неё хозяйка вечера распоряжений накрывать не подавала. Ну что ж, подождём. Чтобы скоротать время, я, не стесняясь, разглядывала столовую: до блеска начищенный паркет, мебель из дорогого дерева, и огромный портрет мужчины в белом костюме с золотой тиарой на голове.

Горло свело спазмом, сердце сдавило. Я видела перед собой виновника моего положения. Того, кто одних аристократов вознёс до небес, а других отправил под топор палача. Я смотрела на короля.

Наконец двери столовой распахнулись, и вошёл мажордом.

– Леди Иннес Кимбол, – негромко, но чётко объявил он.

Следом за ним вошла женщина средних лет. Вот если бы не знала, что это сестра Джорджии, никогда бы не подумала! Полноватая, невысокого роста, с множеством рыжих мелких кудряшек на голове. Простое зелёное платье с длинным рукавом и пышной юбкой очень ей подходило. А лицо украшала добрая светлая улыбка.

– Всем добрый вечер, – мягко проговорила леди Иннес.

– Могла бы и поторопиться, – бросила свекровь, одарив сестру недовольным взглядом.

– Прости, дорогая. Дорога была дальняя, я устала и хотела привести себя в порядок, – однако в голосе Иннес раскаяния не было. – Ой, а у нас гости? Вече…

– Это наша дальняя родственница, – быстро перебила Джорджиа и позвонила в колокольчик.

Терпеть такое неуважение от свекрови я больше не могла. Резко поднявшись, я решила взять положение в свои руки.

– Добрый вечер, леди Иннес. Позвольте представиться: леди Валери Теранс, невеста лорда Радана Кимбола.

Улыбка сошла с лица благородной дамы. Я на миг подумала, что и она окатит меня холодной волной презрения. Однако глаза Иннес смотрели с какой-то щемящей душу теплотой. Она всплеснула руками.

– Не может быть! Так вот ты какая, Валери Теранс… Я, Иннес, Иннес Кимбол – старшая сестра Джорджии.

При этих словах, упомянутая леди издала звук, похожий на фырканье. Это не осталось без внимания Иннес.

– Не надо так фыркать, дорогая сестра! По старым традициям, когда два наследника богатых семей вступали в брак, то близкие родственники, ещё не сочетавшиеся браком, тоже брали фамилию мужа. Так что я на законных основаниях ношу титул леди Кимбол.

– Хорошо, что этот дурацкий закон отменили, – улыбаясь, произнесла Джорджиа и, скользнув по мне взглядом, добавила: – Наш король ввёл более лояльные законы и традиции, нежели это делал его брат узурпатор. Давайте уже приступим к ужину! – торопливо произнесла она, заметив, что Иннес собирается ей что-то сказать.

Я опустилась на своё место и прикрыла глаза. Конечно же, Джорджиа заметила, каким взглядом я рассматривала портрет. И всё ей сказанное – это попытка задеть меня, напомнить моё место.