Писатель года – 2020. Июль. Первая онлайн-премия «Писатель года» по версии группы «Территория Творчества»

Я смахнул скупую слезу, а между тем пьеса продолжалась. Видны уже другие декорации. Вроде бы всё тот же класс, но что Марионетка, что силуэты его одноклассников все словно стали взрослее. У Марионетки на деревянных кистях рук видны сколы. Такое чувство, словно он не гнушается пускать в ход кулаки. Что ж… может быть оно и правильно. Меня тоже в какой-то момент оставили в покое, когда я начал открыто огрызаться. Говорят, что загнанная в угол котами крыса перестаёт обороняться. Она нападает, так как ей уже нечего терять. Видимо все те, кто меня окружал, инстинктивно это чувствовали. А может им просто надоело меня дергать…

Марионетка с какой-то отрешенностью смотрит на то, как в стороне стоят девушки в безликих масках и что-то обсуждают. Внезапно веревочки, крепящиеся в кукле, приходят в движение, и Марионетка делает шаг к одной из девушек. Она с удивлением берет из скрюченных рук куклы самодельный конверт и прямо так при подружках открывает его. Сверху из-под занавеса опускается большой белый экран на который со скрытого проектора высветилось содержимое того конверта. Красивый арт оформленный в форме записки с маленькой статуэткой в виде танцующей цыганки на переднем плане.

Я смотрю на тебя со стен собора

А ты подобно танцующей цыганке…

Точно! Это же отсылка к «Горбуну из Нотр-Дама». Там и дальше были строчки, но читать уже было откровенно неприятно, так как пока та девушка читала записку, её подружки уже откровенно глумились над Марионеткой. Водили вокруг него хоровод и тыкали в него пальцем. Кукла словно поник и, прикрыв несуществующие уши, убежал за кулисы. Девушка же тем временем сняла маску. Довольно миленькое личико. Прямо даже красавица…

Сменились декорации. Улица, по которой идет та девушка и влекомая невидимым кукловодом Марионетка, несущая за ней её же портфель. Такая сцена вызывает улыбку. Первая любовь, наверное, у всех хоть раз, но была. Помню и свою девушку. Первая красавица в классе. Долго же я набирался храбрости, чтобы признаться ей в чувствах. Помню, как помогал ей по дому. Убирался и мыл полы. Даже что-то в меру разумения готовил по её просьбе. Помню, сколько раз приходилось часами ждать её по вечерам под её окнами на лавке. И видеть, как её провожает до дома очередной друг или брат, и бог ведает кто ещё. С грустной улыбкой вспоминаю наш первый поцелуй. Я по наводке её подруги пришел за ней в общагу, где она сидела в какой-то нетрезвой компании. Чтобы успокоить меня она поцеловала меня в засос и словно одурманенного отправила домой.

Понимал ли я, что меня водят за нос? Да… Почему же не пресек такие отношения? Потому что любил…

Я вижу как Марионетка, сжимая до хруста кулаки, смотрит со стороны, как та девочка-актриса целуется с каким-то парнем в черной кожаной куртке с наколкой на шее и всё той же безликой маской. Зал с негодованием начинает гудеть и советовать кукле просто подойти и дать обоим леща. Как по мне, так и ей одной было бы достаточно. Но Марионетка просто развернулся и ушел.

Действие второе.

Новая смена места действия. У Марионетки по дому добавляются обязанности. Нет, возможность куда-то сходить или просто погулять. Я вижу, как деревянная кукла ритмичными механическими движениями стирает, гладит, убирает, готовит и следит за маленьким карапузом, бегающим по сцене. Я не понял это типа ребенок марионетки? Я что-то попустил? Но тут пришедшая на сцену девушка из первого «действия» про «квартирники» с чуть состаренным гримом лицом, продекламировала:

– Ты хер ли за сестрой не смотришь?! Что не видишь, что ребенок в мокрых ползунках лазает?! Ты чем мразь весь день занимался? Что опять к свой шлюхе в тишь бегал? А помогать, кто по дому будет? Я и так на трех работах как лошадь ишачу, что бы тебя полено дубовое вырастить! Жрать приготовил? Не дай бог снова пересолил, убью мразоту!

Я в шоке от услышанного сидел на месте, словно облитый помоями. Краем сознания лишь отметил, как опустело сразу несколько кресел вокруг меня. У меня ведь тоже есть сестра. Вся моя юность была положена на алтарь её благополучия. Сколько же раз моя мать высказывала, что родила меня просто, чтобы с дому свалить. Родила меня для моего отца, чтобы расписаться с ним, съехать из родительского дома и жить, как Ей хочется. Сама же она всегда мечтала родить себе дочку. И воспитать из неё настоящую принцессу. Вот так я в свои четырнадцать лет стал личной прислугой-рабом у собственной младшей сестры. Нет желания говорить за неё гадости. Да она росла капризной и избалованной. Да что там говорить… Она до восьми лет даже хлеб была не способна себе отрезать. Всё делалось за неё и не приведи господь отказаться ей прислуживать. В лучшем случае мне просто устраивали дикую истерику. В худшем выгоняли с дракой и швырянием посуды из дому только чтобы уже босого и морально опустошенного через пять минут вернуть назад. Дескать, я её позорю перед соседями. Однажды я отказался вернуться. Был готов жить в подвале лишь бы только не в таких уродских условиях. Но меня вернули, пригрозив придушить мою кошку и сжечь мои книги. Книги… эта была моя единственная возможность сбежать от реальности. Я читал много и запоем. В каждую свободную минуту и берясь даже за самую низкооплачиваемую подработку только чтобы выкроить хоть чуть-чуть на новую бэушную книгу. Помню, был в моем городе магазинчик, который за полцены принимал книги и перепродавал их с символической накруткой.

Я мог прочесть свыше двухсот страниц за день, делая при этом дела по дому. Я фактически вырос на книгах. Во многом мой характер формировался из образа тех или иных понравившихся мне героев. Не всегда положительных. Но даже у них было понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо…

Возможно кто-то на моем месте стал бы пить или хуже того наркоманить. Может быть, и я был бы не исключением, если бы не бабушка. С самых ранних лет она вбивала мне в голову то, как это плохо. Сколько раз я видел то пьяного дядьку (маминого младшего брата), то обчумыженных знакомых после клея или конопли… Я столько раз видел, как вроде бы неплохие люди деградируют буквально на глазах с одной единственной банки «Ягуара» что сама мысль выпить и курнуть даже просто обыкновенную сигарету за компанию, уже вызывала у меня рвотные позывы от отвращения.

Сцена снова преобразилась. Марионетка, сидящая за письменным столом и какой-то удивленный окрик его матери:

– Ты живой там? Выйди в прихожку, тут к тебе пришли. Говорит, что твоя сестра.

Марионетка, вздрогнув, чуть ли не повис на своих нитках. Неведомый кукловод, поняв свою оплошность быстро дергая за веревочки, вывел чуть пошарпанную шарнирную куклу в соседнее помещение ранее скрытое от зрителей занавеской. Там на фоне нарисованной входной двери стояла невысокая белокурая девочка.

Кто-то в зале прокомментировал про рояль в кустах. Да уж… Мне такое знакомо. Моя сестра по отцу нашла меня сама. До последнего не знала что у неё есть старший брат пока сама не залезла в отцовские документы и не нашла там запись о детях в его паспорте. В тот период она жила в другом населенном пункте, но спустя какое-то время так сложились обстоятельства, что она с родителями переехала в мой город и по случайному стечению обстоятельств поступила в одну школу со мной. Моя классная руководительница, увидев схожесть фамилии и отчества, дала мой адрес и вот мы встретились. Что сказать. Поначалу было непросто привыкнуть к мысли, что у меня есть ещё одна сестра помимо младшей. После смерти бабушки я был словно в раковине. На меня всем было плевать и это сильно сказалось, что на моих оценках, что на моем умственном развитии. У меня была заторможенность в развитии. Не врожденная как он бывает, а просто, потому что мной никто не занимался в тот момент, когда мне это было нужнее всего. А тут мелкая шмакодявка, которой всего одиннадцать лет от роду и при этом взрослее пятнадцатилетнего лба вроде меня. Сестра могла в свои одиннадцать вести разговоры с взрослыми на равных чем поражала всех и даже смогла к моему удивлению завоевать искреннее уважение моей матери. А это уж поверьте мне, дорогого стоит.

Сцена менялась несколько раз. Школьные будни Марионетки, прогулки с новой сестрой и его едкие комментарии в адрес куклы. Но что характерно замечания были уместными, и кукла старалась корректировать свои действия под критикующим взглядом маленького белокурого чертенка. Не знаю, зачем, но этой маленькой актрисе в прическу вставили пару декоративных рожек. В прочем это смотрелось мило. Так и хотелось её погладить, словно пушистого котенка. Показали сцену знакомства с отцом. Сначала казалось, что Марионетка что-то ему сделает. Ударит или ещё что. Но к удивлению позволил невысокому мужчине в очках его обнять.

Прикрыл свои глаза. Не люблю подобные картины. Словно смотришь на чужую жизнь, даже если и у самого было нечто подобное. Чувство будто я у кого-то что-то украл и теперь пытаюсь это примерить на себя, но вот только скажем так… «не мой фасончик»…

Сцена опять преобразилась и до зала доносится шум рынка. Ага… Прилавки и ларьки с павильонами. И Марионетка, быстро перебирающая ногами из одного конца сцены в другой, чтобы перенести то коробку, то баул, то ещё какою-то дрянь.

Понятно. Грузчик. Ну многие с этого начинают. О! А это разве не та актриса, что играла роль его первой любви?

На сцену под ручку с каким-то парнем вышла та самая девушка из первых актов пьесы. Видно, что у неё под платьем объемная подушка. Видимо это должно говорить зрителю, что она в положении. Её парень уходит в сторону, а девушка перехватывает Марионетку за одну из его веревочек начинает ему петь красивым сопрано про то, как ей нужна денежка на продукты и сигареты для её гражданского мужа, а то его начальник кинул, а курить и кушать хочется, а ещё она, дескать, в положении и потому войди в «положение».

В зале народ уже откровенно начинает плеваться ядом и я, в том числе не исключение. Однако же Марионетка, всё так же молча, и безропотно достает, непонятно откуда взявшийся кошелек и буквально вытряхнув в протянутую руку девушки его содержимое не глядя, швыряет свой бумажник себе куда-то за спину. Девушка, стыдливо покосившись на своего «мужа» уходит, а Марионетка переходит в ларек. Передняя стена ларька откидывается и зрителям видно как кукла, обхватив себя за плечи, сползает на пол и в бессилии начинает биться затылком об стену позади…

В зале тишина. Все смотрят в гробовом молчании. Кто-то, не выдержав, уходит всё так же, не проронив и звука. К Марионетке подходит пожилой мужчина с греческим профилем лица и неумело пытается погладить его по голове.

На глазах слезы. Помню, был я когда-то знаком с одним греком. Пожилой и повидавший мир и жизнь старик умудрился за тот короткий период нашего общения заменить мне отца. А ещё с теплотой помню свой самый лучший в моей жизни день рождения, который он мне устроил вместе с коллегами по работе. Ни до, ни после я не был так счастлив в свой праздник как в тот краткий миг… Я до сих пор жалею, что слишком поздно узнал о его смерти и теперь даже не знаю где его могила, чтобы почтить его память.

Действие третье.

Сцена вновь изменилась. Марионетка в серой невзрачной форме охранника стоит на посту в каком-то учебном заведение. Мимо сплошным потоком в обе стороны бредут люди в безликих масках. Только у нескольких открыты лица. Кто-то подходит к деревянному охраннику просто, чтобы поделится своими впечатлениями о прошедшем дне. Одна девушка, радостно смеясь, дала ему свой номер телефона, а другая рассказывала о том, каких собак разводит её семья, и какая порода нравится именно ей. Марионетка был прекрасным слушателем. Молчаливым, внимательным и умным. Может такое впечатление было от того что он молчал. Может по умолчанию в пьесе он и вправду был умным (хотя если судить по его поступкам оно как-то сомнительно)…