Свет во тьме

Запах ладана. Звук печальной скрипки. Купол церкви, отделанный позолотой, пестрил и был частью архитектурного гения в стиле барокко. Ниже, у основания арки оконный витраж. Лучики света переливались в палитру абстракции цветов. Синий, жёлтый, красный и золотой. На мгновение промелькнула мысль, что калейдоскопический свет был замыслом божественного начала, под сводами белых облаков, которые укрывали потолок. В меру вычурные иконы висели на деревянной палитре. И дым от тлеющего кадила будто магическим образом испарялся в воздухе, когда священник проходил между рядами.

Пришло меньше людей, чем я предполагал. У меня не было родственников… Поэтому здесь собрались только самые близкие те, кто был частью семьи Ли. Её лучшая подруга была тоже здесь. Она сидела справа от меня. В строго черном, брючном траурном наряде. Платок, который закрывал большую часть её лица, не мог замаскировать слёзы, которые ручьем катились по её щекам. Я переживал не меньше неё. Но выдержка и качество самообладания, не позволяли нарушить речь священника, как это мастерски получалось у матери Ли.

Не могу сказать, что не понимаю её горя так, как она всем своим видом выказывала. Но и совру, если скажу: что мне доставляет удовольствие слушать её всхлипы. Ком подкатил к горлу. Я чуть было не дал волю эмоциям, когда бедная женщина в очередной раз громко заплакала. В грудной клетке бушевала буря, которую изо всех сил пытаюсь сдержать внутри. Не позволить вырваться наружу и поглотить остатки самоуверенности, которую я внешне выражал.

Пиджак, белая рубашка с бабочкой. Или зауженные, черные брюки и лакированные туфли – отражение моего статуса, но не внутреннего содержания. Снаружи я был спокоен, а внутри подавлен. Это давление настолько сильно, что нервы то и дело танцуют чечетку. Каждый раз за возможность уцепиться за воспоминания о ней, мой воспалённый мозг ищет ответы на вопросы, на которые нет ответа. Мыслей так много, что я прикрыл глаза тыльной стороной ладони. Сделал глубокий вдох. Почувствовал, как каждая клеточка моего организма получила кислород. И только после, открыл глаза.

Церковные процедуры уже закончены. Священник прочел молитву. Все собравшиеся по очереди вставали со своих мест и подходили к стоящему посреди гробу.

В глаза бросился отец Ли. Будучи сдержанным, – по крайней мере так казалось на первый взгляд – его лицо исказила гримаса побитого ребёнка. Но нет, даже камень крошится под натиском воды – он беззвучно заплакал. То и дело всхлипывая, и молотя руками воздух. В немой доброте к нему наклонилась женщина в черном, которая подошла так же резко, как и секунды спустя; с выражением скорби в глазах, сопроводила старика обратно и посадила в кресло.

Собрав волю в кулак, я встал с сидения. Пригладил фланелевый пиджак и направился к гробу. Когда подойду к гробу; я знал – что увижу. Поэтому не хотелось смотреть внутрь. Но страх, словно поднявшийся из средневековой ямы, невидимой рукой толкнул вперёд. И я узрел.

Было больно видеть её такой красивой, когда она мертва. Разовые от грима щёки. И закрытые глаза, как будто спит спокойным и умиротворённым сном. Профессионалы хорошенько постарались над телом. Как и отделанный из бумажного шпона гроб – Ли была по истине прекрасна. Я бы мог смотреть часами, днями и ночами. Но не думаю, что от меня именно этого ждут собравшиеся скорбящие.

Я медленно повернулся лицом к сидящим напротив родственникам и спокойным тоном сказал то, что нужно было услышать каждому:

– Все мы здесь собрались сегодня… – было тяжело выразить то, что действительно необходимо, а не то, что чувствую на самом деле. – И каждый из присутствующих ощущает бремя потери и утраты…

– То во что верить есть смысл…

– Именно наша вера. Наша способность к состраданию делает нас теми, кем Ли была для каждого из нас…

– Для меня Ли была и остаётся светом, который всегда со мной…

– И пусть её нет снами сейчас физически, ей удалось заставить меня помнить её такой, какой она была. Незаурядной, умной и энергичной. Она не оставалась в стороне, когда требовалась помощь. Её личность была весома и значима, как и её стремления, мнение и поддержка… – я осёкся. Почувствовал, как глаза стали влажными, а щёки запылали огнём. Вытаскивая платок из кармана брюк, я вытер слезу с лица. А после, наверное, прошла целая вечность, когда продолжил:

– Пусть… – я не смог договорить. Слова прилипли к горлу. Извинившись, направился к выходу.

Четыре года спустя

Почти осушил бутылку «Clos des Papes1», которую припасал на особый случай. Случай был именно таким. После увольнения с работы, чувствую отчаяние и одновременно свободу.

– К черту всё. – допивая бокал, заключил я.

Комната гостиной была усыпана гирляндами. И разноцветные огоньки мигали в унисон. Атмосфера умиротворённости и тишины. Окрашенные в огненно-красные бруски пластика – на котором танцевали огоньки пламени – приковывали внимание хаотичностью движения. Электрокамин, который мы с Ли купили, что бы дополнить и без того изысканный интерьер гостиной. Напоминал что-то вовсе не сочетающиеся с одиноко стоящими вещами.

Вон там, у окна с видом на сад, громоздкий слегка вычурный стол – с обеих сторон полки для принадлежностей и высокие, держащихся на металлических, круглых стойках плоские подставки на которых в полу квадратных рамках стоят наши фотографии. Он всем своим присутствием напоминает мне о многих часах, которые Ли провела за ним. Трудясь над очередной порцией контента для местного журнала, любила смотреть в окно и о чем-то размышлять. В такие моменты я старался не беспокоить её. Лишь иногда: справа от дивана, на котором я сейчас сижу в красивых переплётах, от классических произведений и до современных шедевров литературного искусства по алфавиту стоят книги. Если я был в зоне досягаемости Ли, то она просила меня подать ей одну из них.

Вообще люблю читать, особенно книги. Они помогают понять многие вещи. Наводят на правильные мысли. Всегда красиво молчат, хоть им и есть что сказать. С каждой прочитанной страницей, мысли будто уносятся в вольное путешествие по водам неизведанных морей. Волны их – высотой в девяти этажный дом – поглощают тебя с головой. И когда нет воздуха чтобы вздохнуть, всё начинается заново. Поэтому, я считаю что книги, которые когда-либо были и будут написаны, это история. Каждая прочитанная книга – прожитая жизнь.

Неимоверные по силе ощущения, когда у тебя есть возможность проживать жизнь снова и снова! Ведь так? Когда ты можешь быть фараоном древнего Египта или же рабом на греческом триммере. Не согласен с людьми, которые утверждают, что книги – это теоретический опыт. Потому что, моё отношение – это восприятие: то как я буду читать и ощущать. «Это» относится не только к книгам, а к множеству других занятий. Например, наблюдая за некоторыми людьми, можно многое понять, осознать и ощутить. Но это моё мнение.

Когда Ли была жива, я любил за ней наблюдать. Как сейчас помню изгиб её губ; когда она что-либо тараторила – как заведённый моторчик. И даже, когда молчала – язык тела. Так или иначе, наблюдая за ней, я понял одну простую вещь: нет ничего того, что человек в меру своей психической полноценности не может понять. Ведь при определённых условиях, качествах и стремлениях, любая цель осуществима. Пусть даже самая безумная, на первый взгляд неперспективная идея, в конечном счёте увенчается великим успехом…

Двоится в глазах. Показалось, что навесной потолок давит на меня всем весом дома. «Нужно выспаться», из глубин подсказывал здравый смысл.

Выключаю свет в гостиной. Иду по узкому коридору, который соединяет гостиную с кухней. Дойдя до уборной и повернув влево, поднимаюсь на второй этаж по винтовой, деревянной лестнице. Ступени под непослушными ногами почти закончились, когда я услышал звук доносившейся из гостиной музыки.

– Кто здесь, – крикнул я в темноту.

Тишина. Ответа не последовало. Я замер в ожидании. Спустившись пролётом ниже, начал вглядываться в темноту. Воображение не на шутку разыгралось: «Ограбление, или маньяк, какой?», подумал я. Медленно, шаг, за шагом крадусь в гостиную. Ухватив вазу по дороге, остановился и прислушался. Секунда – как минута.

– Я звоню в полицию, – безразличным голосом констатировал я. Я боялся. И одновременно, стараясь включить голову, продумывал ход дальнейших действий в случае необходимости.

Показалось, что кто-то шепчет. Прислушавшись, понял: возможно и не нужно было напиваться до такого состояния, когда уже мерещится всякое. Подумав, что померещилось – успокоился. Но когда направился за стаканом воды – в сторону кухни – из-за угла выпрыгнуло нечто. А мои глаза при виде такого ужаса, поползли на лоб:

– Помоги мне! Помоги мнееее! – шипящим голосом, словно из самых недр темноты требовало оно.

– Сестренка, твою мать!!! – мои нейроны сжались в комок нервов.

Выкручиваясь в ненормальных позах, Ева выпрямив руки вперёд, – этакая пародия на мистического персонажа из фильма «Проклятие Банши» – повернула голову наискосок. Что было ну очень уж похоже на удачную, театральную постановку моей сестры.

– Зануда, – то и дело переводя дыхание выпалила она. От смеха её колотило из стороны в сторону. И создавалось впечатление, что Ева сама испугалась.

– Не делай так больше, поняла? – легонько толкая её в плече, потребовал я. – Я чуть не умер от страха.

– Посмотрим кино?

В ответ, я улыбнулся. На что Ева поняла с полуслова: да, однозначно посмотрим.

Взяв в охапку ведро клубничного мороженного, поднялись на второй этаж. После, прямо по коридору и на право – завалились на кровать стоящую напротив громадного домашнего кинотеатра. Ева выбрала фильм. И мы начали смотреть. Такое частенько случалось: вот так спонтанно собраться у меня и утроить кино – вечер в лучших традициях кинематографии. Где на экране мелькали различные выверенные до логических закономерностей постановки, которые и задавали сюжетную линию.

Вообще киноискусство как вид изобразительного искусства вдохновляет людей. В нашем веке информация распространяется очень быстро. И доступность этой информации открывает для человека возможности понять то, что не было доступно раньше. Ведь если с оглядкой посмотреть назад в прошлое, когда интернет только зарождался; мы и представить не могли, что двадцать первый век захлестнёт волной массового безумства – когда тебе доступно многое из любой точки планеты. Это радует и одновременно пугает.

Как если бы мне сказали лет пятнадцать назад – когда я, будучи ребёнком учился взаимодействовать с этим миром: что в будущем люди будут заказывать еду по Интернету; так люди, снимающие современные фильмы, вовсе – выдавая фильм за фильмом каждый год – «Смотрят в будущее».

Фильм, который включила Ева по-настоящему завораживал. Там было то, что вдохновляет. Интересуя, приковывает внимание прекрасной постановкой актёрских ролей, выверенной до мельчайших деталей динамикой. Сюжет, – как и характерно жанру «Детектив» – запутанный и местами конечно заурядный, но в исполнении некоторых сцен просто восхитительный.

Мы назвали это «Сходка». С различными вкусностями – сестре очень нравиться мороженое. «Да, а кто его не любит?», спросите вы. Обсуждали самые последние новости из жизни друг друга. И было в этом, что-то завораживающее своей простотой, что хотелось снова и снова повторять подобное.

– Чем планируешь заниматься? – расслабленным голосом спросила Ева.

– У меня есть варианты? – пошутил, я.

После увольнения с работы у меня действительно было куча свободного времени, которое я мог посвятить чему-то полезному. Да и в деньгах особой нужды нет. Откладывая с каждой зарплаты и свободного заработка в интернете, – об этом позже – я обеспечил себе приличный капитал и не нуждался в постоянном доходе.

Взяв пульт в левую руку. И переключая громкость, добавил:

– Пока не решил.

– Есть идеи? – наматывая на безымянный палец правой руки резинку для волос, подмигнула Ева. – Ну, мог бы замутить с той очаровашкой из бара.

– Замутить? – я улыбнулся – Да ну. Брось.

– А, чего?

Я промолчал.

Наверное, какая-то часть моего существа была не против; за возможность снова почувствовать себя счастливым. Но Ли, навсегда – как частичка этого счастья – останется в моём сердце. Это вызывает противоречивые чувства. В конце концов: вспоминаю лучшее, что было. Вообще не знаю – нормально ли такое отношение к ситуации или же нет; но когда думаю о других девушках, неосознанно начинаю сравнивать их с ней. Понимание того, что необходимо отпустить никак не умиляет того факта, что никак не удаётся выкинуть из головы навязчивые мысли. Словно рой пчёл, они окутали кокон, в котором я живу. И навязчиво просятся внутрь. Изо всех сил стараюсь не впустить их. И мне кажется, что получается… А иногда пчёлы настолько обманчивы, что создается впечатление собственной беспомощности и ощущение необходимости в ком-то или чем-то. В такие моменты мне хочется послать всё «куда подальше». И просто побыть наедине с собой. Расставить по полочкам мысли: отфильтровать нужное от мусора. И в конце концов, прийти к осознанию действительности.

– Всё, хорошо? – Ева уставилась на меня словно после долгих лет разлуки: и вот, мы наконец то встретились снова, что нового?

– Просто, отлично, – скрыв эмоции под маской оптимизма я, немного съёжился под её пристальным, понимающим взглядом. – Фильм закончился, найдём другой?

Она промолчала. Её лицо несколько часов подряд излучающее пародию юмористического шоу с экрана, сменила мина озабоченности.

– Ты снова за старое? Ты же обещал!

Не знаю – что ответить… Действительно, наверное, алкоголь в моей крови убил остатки здравого смысла, на который так надеялась Ева. Неоднократно обещал себе, а в надежде, что обязательство другим людям мотивирует не переходить границу между реальностью и воспоминаниями, давал надежду другим. Ева, которая была в этом списке обязательств на первом месте знала: сколько усилий мне необходимо для борьбы с паразитирующими воспоминаниями. Иногда, они пользовались моей беспомощностью и поедали всё лучшее; в то, что я верил и любил. Но Ева словно, хирургически точно чувствовала, когда была нужна помощь. И вмешивалась, возвращая меня к реальной действительности. Она переживала не меньше ребёнка, который в вокзальной суете толпы незнакомых людей потерял мать – из стороны в сторону мечется надежде поймать родной взгляд ярко-синих глаз, но безуспешно. Надежда покидает его; когда поезд, трогаясь с платформы, отставляет только прохладные потоки воздуха и уносится в неизвестность. За что я благодарным, полным понимания тоном, уверенно промямлил:

– Стараюсь

И как всегда сестра понимала больше, чем заслуживала:

– Я – воздух. Не пытайся удержать. Дыши, пока даю собой дышать.

Мы засмеялись так сильно, что стены сотрясали потолок. И отпала необходимость в ведре мороженого, которое улетело куда-то в сторону, заляпав всё кругом.

Ева

Не могу до конца понять Ника. Мы познакомились несколько лет назад. И за это время я поняла, что ничего не поняла. Сначала я думала, что он странный. Но как выяснилось, его жена погибла в автокатастрофе. Поэтому не знаю, что и думать – нормальный? На самом деле непонятно – как бы я отреагировала на смерть близкого мне человека. Ведь, воспитываясь в детдоме, никогда не ощущала что-либо подобное его переживаниям. Но думаю: что, скорее всего, поступала бы аналогично поведению Ника.

Ник никогда мне не говорил откуда он родом или кто его родители. Хоть мы не кровные родственники, но внутри очень похожи. На вопрос: «Кем были твои родители?», он спокойно отвечал, мол не знает. Или пытаясь отшутиться, переводил разговор в другое русло. Но, я догадывалась, что под этой маской, возможно скрывается то, что он не хотел показывать, поэтому не лезла к нему с лишними вопросами.

Ник

Проснулся. Включил ноутбук. На экране появилась картинка загрузки Windows. Открылся рабочий стол, на котором как обычно были разбросаны папки, а значок браузера выделялся среди всех файлов. Кликнув два раза мышкой по файлу, открываю его. После, привычное окно сменилось белой страницей поисковика.

В правом верхнем углу кликаю на сообщения, проверяю почту – ничего интересного. Давно не чистил историю входящих сообщений, так что накопилось более 11 тысяч писем. Особо не заморачиваясь, ввожу в поисковике: «Гренландия, билеты на самолёт». Жму: «Найти».

Уже давно думал о возможности побывать в краю величественных фьордов и суровой северной природы, поэтому успел начитаться информации из открытых источников в интернете.

Считается, что Гренландия крупнейший остров на Земле. Он находится к северо-востоку от Северной Америки. Остров омывает Северный Ледовитый океан на севере, Гренландское море на востоке, море Лабрадор на юге и море Баффина на западе. Гренландия имеет статус автономной территории Дании. Интересно знать, что на гренландском языке название острова звучит как «Kalaallit Nunaat», что буквально значит «Зеленая страна». Хотя сейчас такое название для места, почти полностью покрытого ледниками, кажется более чем странным, но именно таким – покрытым зеленью – предстал остров в 982 году перед своим первым исследователем Эйриком Раудой. Ледники полностью оккупировали Гренландию только в XV веке. С тех пор она является главным мировым «производителем» айсбергов, причем и того самого, на который напоролся «Титаник». Помимо этого, остров – одно из немногих мест в мире, почти не тронутых разрушительной деятельностью человека. Здесь имеются фантастические возможности для экстремального туризма, которым я и планирую заниматься большую часть времени.

В поисковой выдаче выбираю наиболее понравившийся глазу ресурс и перехожу по нему. В новой вкладке открывается страница, на которой симметрично расположенные блоки информации в контрасте приятной, цветовой гаммой гармонично сливаются с атмосферой уюта. И создаётся впечатление, что это именно тот сайт, который нужен. Сделав глоток свежее сваренного кофе, начинаю проходить процесс регистрации. Закончив, кликаю на кнопку «Подтвердить регистрацию». На экране выскакивает сообщение:

«Пожалуйста, подтвердите ваш адрес электронной почты».

Подтверждаю. Обновляю страницу в браузере. И меня переносит на: «горячие туры по запросу «Гренландия».

Из выпавшего списка выбираю наиболее понравившийся вариант и жму: «Оформить». После чего ввожу свои платёжные и персональные данные. Меня перекидывает дальше, где строчными буквами:

«Ваш заказ оформлен. Копия чека отправлена на электронный адрес, который был указан при регистрации».

Билет включал в себя перелёт с пересадками до города Нуук. Там я собираюсь расположиться в местном отеле, который находится на берегу Лабрадорского моря. А после нанять инструктора, который поможет мне окунуться в самобытную культуру народов населяющих остров и покажет удивительные ландшафты местной природы. Надеюсь отвлечься и отдохнуть. Вероятно понять, что жизнь стоит того; чтобы не тонуть в болоте воспоминаний, а открыться чему-то новому. Узнавать, восхищаться тем, что не было доступно раньше и быть счастливым. Ли наверняка хотела бы увидеть, как я живу дальше нормальной жизнью. А не мучая себя прошлым, гнию в собственных мыслях.

Четыре года я катился куда-то вниз. Не мог смотреть в будущее – держался за воспоминания обеими руками. Было страшно отпустить, потому наверное боялся того, что было впереди. Но одновременно понимал… Но каждый раз эмоции брали верх. Не знаю, как это произошло, но теперь начал осознавать моменты в большей мере, чем казалось на первый взгляд. Этот билет в Гренландию открывает двери в неизвестность под названием «Свобода». Свобода от тяжёлого груза воспоминаний, который не позволяя идти дальше и жить нормальной жизнью, давил всем весом.

Закрываю браузер. Щёлкаю в нижнем правом углу по календарю – два дня до вылета. Осталось собрать сумку с вещами и нужными принадлежностями, большую часть из которых я недавно купил в супермаркете. Открываю текстовый документ «Список нужного барахла». Внимательно пробежался глазами по пунктам.

Для полной картины не хватает:

– Power Bank

– Затычки для ушей

– Подушка для шеи

На всякий случай беру зарытый в складках одеяла смартфон. И переписываю список в электронный блокнот (мало – ли забуду). Тыкая по экранной клавиатуре смартфона, замечаю в верхнем углу пропущенный входящий вызов от Евы. Скрываю уведомление – «Потом, перезвоню», подумал я. После сохраняю список в блокноте.

За окном февраль – на рабочем столе: «ежедневный прогноз погоды», который настраиваю на две недели вперёд (от сегодняшнего дня). Включая геолокацию местоположения, жму: «Настроить прогноз». Спустя несколько секунд у меня полная метеосводка. «Мда, погода такая, что прогноз по телевизору передают почти матом», подумал я. Закрываю крышку ноутбука и убираю его в сторону.

Скидываю махровое одеяло с ног. Встаю с кровати. И спускаюсь на кухню. Готовлю завтрак на скорую руку – яичница с беконом и свежими овощами… Одеваюсь как можно теплее, потому что на улице холоднее обычного. И выхожу из дома за покупками.

Полки просто ломятся от избытка новогодних товаров! Кажется, что здесь есть абсолютно всё. Стеллажи, забитые фруктами, овощами. Слева от меня ряды полок, на которых ютятся различные побрякушки и принадлежности для быта. Дальше, где выстроилась очередь покупателей за молочной продукцией – вывеска-плакат, на которой печатными, местами выцветшими буквами: «Красная акция. До 35% скидки». В эти дни частенько здесь проводились акции на товары, у которых срок годности подходит к концу. Руководствуясь правилом «Скупой платит дважды», не когда не интересовали акции, но сложно не заметить широкое полотно при входе в супермаркет, которое так и мозолит глаза.

Многим людям нравятся акции. Будто скидка на колбасу или «Два по цене одного». Особенно, если название продукта созвучно какому-нибудь слову вызывающему доверие. Ведь колбаса, которая называется «Раб», никому не интересна. Как и туалетная бумага: «Зуд». Такое ощущение, что если бы не маркетинг, то большая часть населения никогда бы не имело по несколько совершенно одинаковых, но разных фирм вещей, которые им не нужны.

У меня есть знакомая, у которой при виде подобного рода акций глаза на лоб лезут. На вопрос «Что, будешь стоять в очереди?», она отвечает: «А как же?». Не знаю… Как по мне менять своё личное время на товар, который дешевле, но возможно и по каким-то причинам потерял свою целостность – не оправданное действие. На мой взгляд, акция – предлог задуматься о необходимости потраченного времени на ожидание в очереди. Хоть, и кажется что, вроде как выгодное предложение, но когда задумаешься, то нет желания быть участником «красного дня». Конечно, некоторые компании придерживаются обратной стратегии провидения такого рода предложений – в честь праздничных дней (например), когда прибыль от продажи покрывается большим количеством спроса на товары – но как не крути: «всегда выигрывает казино». По крайней мере, я так считаю.

Выудив смартфон из кармана, я сверился со списком вещей, которые понадобятся. Отдел с техникой и мелкими девайсами, в котором собираюсь купить Power Bank, находится в западной части, прямо за сельскохозяйственным ларьком. Сегодня людей не так много, как обычно бывает, поэтому спокойно двигаюсь по залу.

Мягкое освещение и музыка в стиле «Транс», мотивирует быстрее перемещаться между отделами продаж. Зелёные таблички вроде: «Игрушки – развивающие игры» или «Чай, кофе» одиноко весят на тоненьких металлических прутиках. Чего не скажешь о полках снека, которые оккупировали подростки. Словно свора саранчи, они накинулись на чипсы, сухарики и прочее в этом духе. Проходя мимо, один из них воскликнул что-то нечленораздельное. Но судя потому как второй отреагировал, они разговаривали на каком-то только им понятном языке, который не был понятен мне.

Вообще язык – странная штука. Но, как и многое из того, что принято считать нормой, логичная штука. При доскональном рассмотрении, многое что непонятно, становится предметом изучения. И, в конце концов, в познании чего-то; каждая попытка, есть бич прогрессивного понятия развитости. С каждым поколением подростков новые сленги сменяют устаревшие выражения и высказывания. Как переменная великого уравнения развития то, что считалось нормой сто лет назад кануло в лето. Корни истории уходят так далеко, что возможно человек не в состоянии докопаться до них и понять свой язык так, как представляли его наши предки.

В древнем Риме – величайшее государство в Античности названного в честь основателя Ромула. Когда в квадригу запрягали лошадей, которые неслись вдоль ревущих трибун. А знатные особы сорили средствами, что бы сделать ставку на того или иного наездника – тогдашним бизнесменам и не могло в страшном сне приснится: что в 1865 году Аврам Линкольн инициирует отмену рабства. Теперь же, спустя столетия времени для современного общества – ни есть норма убийство себе подобного. Тем более, нормальный человек не будет расхаживать по улицам города с холодным оружием на перевес как; – судя по историческим сводкам – происходило в те времена и последующих столетиях.