– Да, конечно, – ответил Тенниус с гордым достоинством.
– Уважаемые коллеги, – обратился к собравшимся Альетте. – Простите меня за любопытство. И хотя это и мелочь, причём досадная мелочь, но мне бы все-таки хотелось уточнить, а удалось ли выяснить, каким образом у этих э-э.., детей… оказался наш чип?
– Да, это я сумел выяснить, – ответил Тенниус. – Если интересно, я могу показать вам это видео. Это не займёт много времени. Иначе, как происками Врага я это назвать не могу, как в общем-то, и не включенный до конца тумблер, и все остальные действия стража.
После нескольких секунд приготовления, маг включил запись, и все собравшиеся устремили свои взоры на голографический экран, находящийся прямо над столом. Устройство позволяло магам со всех сторон видеть изображение одинаково хорошо.
При первоначальном просмотре ничего не было заметно, но, когда Тенниус показал видео крупным планом и замедлил скорость, стало видно, как подросток, засыпая, откидывается назад, а его рука падает на стол. От создавшейся микровибрации, один из пластиковых контейнеров на полке напротив приоткрывается, и из него выпадает маленький цилиндр и катится по столу. Достигая мизинца подростка цилиндр прилипает к его ногтю, после чего рука соскальзывает со стола и повисает вдоль тела уснувшего парня.
– Невероятно! – воскликнул Альетте. – Почему он прилип?
– Я тоже уже успел задаться этим вопросом, – ответил Сауррис, – но думаю, ответ очевиден. Подросток перед этим залезал на дерево. Скорее всего его рука где-то задела древесную смолу, которая и создала клейкую поверхность для удержания чипа.
– А после он машинально сунул руку в карман, и чип, видимо, отклеился и остался в кармане, – предположил Нонни.
– Н-да, действительно, иначе, чем происками Врага это не назовешь, – усмехнулся Оунн.
– И это значительно снимает тень с мистера Тенниуса и его подопечного, – задумчиво проговорил Сауррис.
– Я предлагаю похоронить этот вопрос в прошлом, – несколько раздраженно отреагировал на эту реплику маг. – У вас не возникают вопросы по поводу того, что я собираюсь сделать с этой молодёжью?
– Да, надо просто убрать всех троих, и все – кивнул Альетте.
– И тем самым вызвать еще больше подозрения? – спросил Оунн. – Я для себя полюбопытствовал. Этот особист не входит в круг посвященных.
– Тем более, – жестко ответил Нонни. – Нам нужно помнить, что мы на войне. А значит, его надо просто убрать.
– Полностью согласен. И этих нужно было убрать сразу, но, так как мы этого не сделали, я хочу отомстить им за все доставленные нам неприятности, – отреагировал Тенниус.
– Как низко, – хихикнул Сауррис. – Но, впрочем, я согласен. И чем скорее, тем лучше.
– Разберитесь с этим, Тенниус, и побыстрее, – выразил и своё согласие Оунн. – Итак слишком много внимания на такую мелочь.
– Тогда, уважаемые коллеги, поскольку следующий вопрос касается базы № 56 и нашего любимого НИИЯТ находящегося рядом, я могу на время оставить вас, чтобы дать необходимые распоряжения стражу Алексу, – сказал Тенниус и удалился.
* * *
Канни дошел до барьера страха и остановился в том месте, где его местонахождения уже могли обнаружить датчики.
Ради эксперимента он решил снова попробовать вернуться в человеческий облик и, сосредоточившись произнес заклинание. В тот же миг он почувствовал, как Заклятие как бы нехотя отпускает его, и… через мгновение он уже снова был человеком. Ощущения были несколько другими, чем, когда он делал все тот же самое, но в присутствии хозяина. Здесь он перевоплотился самостоятельно, и у него получилось, и от осознания этого все его существо переполнилось радостной гордостью. При этом он снова для себя отметил, что процесс был далеко не таким болезненным, как раньше, он не видел страшных волчьих оскалов вокруг себя, его сознание не мутнело, и он его не терял. Осмотрев себя и убедившись, что он выглядит как обычно, Канни быстро оделся и пошел по направлению к дому.
Его всегда интересовал вопрос, насколько быстро он почувствует барьер, будучи в теле человека? Узнать он этого не мог, поскольку не умел самостоятельно перевоплощаться.
Оказалось, что он может пройти еще метров 200, прежде чем начинает ощущать страх, навеваемый экраном. Мастер говорил, что экран страха – это какое-то специальное излучение, предназначенное для того, чтобы отпугивать все живое, что есть вокруг, за исключением самых мелких тварей. Нормальный человек, по идее, должен был просто почувствовать беспричинный страх и повернуть в другую сторону, не особенно отдавая себе отчёт в своих действиях. Сейчас Канни хотел проверить, сможет ли он преодолеть чувство страха и все-таки подойти к базе? Зачем он проводит над собой такие эксперименты, он не задумывался.
Оказалось, что с того места, где он изначально почувствовал страх, уже будучи человеком, он сумел пройти ещё 100 метров, постоянно борясь с инстинктивным желанием остановиться и пойти обратно, или просто свернуть куда-нибудь в другом направлении.
Здесь до дома хозяина оставалось ещё метров 300, и его все-еще не было видно за деревьями, но Канни приходилось всем своим существом игнорировать почти непреодолимое желание убежать отсюда подальше. Это было похоже на захватывающую дух боязнь высоты. Если бы не осознанное волевое решение, преодолевать это чувство, он бы давно уже поддался страху и пошел прочь.
В какой-то момент он, почти неосознанно, развернулся, чтобы уйти, но все же усилием воли преодолел это близкое к паническому желание, и продолжил движение вперёд.
«Думаю, что, если это получается у меня, у какого-нибудь хорошо натренированного человека может получиться дойти и до самого дома».
Как никогда он ощущал сейчас разницу между человеческой и волчьей природой. Будучи зверем он почти всегда в первую очередь был подвержен инстинктам, и уже давно бы поддался спонтанному чувству самосохранения. Сейчас же, будучи человеком, он как бы блокировал свои ощущения и шёл вперёд, ни на что не взирая.
«Волк так не может, это точно», – подумал он.
Метров за 200 до лаборатории с Канни стало твориться что-то странное, как будто он спит наяву, и ему снятся кошмары. Перед его внутренним взором стали возникать ужасные картины невиданных доселе чудовищ, и он вынужден был остановиться, поскольку просто не мог продолжать путь. Он сжал кулаки и стиснул зубы, твердя себе, что это всего лишь иллюзия, как вдруг в один миг странное наваждение и чувство страха ушли, и он почувствовал огромное облегчение.
«Видимо, мастер увидел меня и отключил экран», – подумал он, и бросился к дому бегом.
Оказавшись у входной двери, он остановился и стал ожидать дальнейших приказов.
Спустя пару минут, страж Алекс открыл дверь и вышел к нему навстречу. Канни отступил на шаг и низко поклонился хозяину.
– Ты что экспериментировал? Все датчики начали сходить с ума, пока ты сюда шёл. Зачем тебе понадобилось подходить так близко? Ты не чувствовал поля? – строго спросил колдун, хотя в его голосе и не чувствовалось обвинения.
– Чувствовал, господин. Очень хорошо чувствовал. Но я хотел проверить, насколько долго обычный человек может выдержать его и бороться со страхом.
– Что ж, метров 200, как правило, бывает предельным. Дальше уже возможно сумасшествие. Так что, ты рисковал, малыш.
Ему нравилось, когда хозяин его так называл. А вот прозвище Канни, данное магом Тенниусом, ему почему-то не нравилось, и казалось каким-то унизительным, хотя он к нему и привык.
– Заходи, – приказал мастер. – Обсудим кое-какие детали и научимся одеваться.
«Одеваться?» – недоуменно подумал оборотень, но не стал задавать лишних вопросов.
Глава 6
Несмотря на все доводы и аргументы Петра, после сеанса гипноза его вышестоящий начальник полковник Морозов приказал вернуть ребят в деревню, сказав, что микрочип хоть и достоин внимания, но не настолько, чтобы всерьёз рассматривать версию их похищения. То ли гипнотизёр был не особо опытным, то ли сеанс не слишком глубоким, но попытка возвратить память ничего не дала. Андрей вспомнил, что они забирались на дерево, а Лера, что они увидели некий свет вдалеке, и спустились с дерева, чтобы дойти до него. Ничего такого, что могло бы хоть как-то объяснить, каким образом у них оказался чип, и как они попали на край поля.
Вертолёт полковник Морозов вторично не предоставил, сказав, что причина недостаточно веская, и для такой мелочи это роскошь. Поэтому старшему брату пришлось везти ребят домой на своей машине, выслушав предварительно от начальника тираду на повышенных тонах, что он, используя свое служебное положение эксплуатирует такое серьезное оборудование не по назначению.
Будучи в раздражённым состоянии, Петр то и дело ловил себя на том, что от досады и непонимания жмёт на педаль акселератора, не отдавая себе отчёта, с какой скоростью несётся его Ауди Q7. Он поставил для себя зуммер на 150 км/ч, чтобы его неприятный писк напоминал ему об опасности, которую несёт в себе высокая скорость, поскольку с такой машиной он не чувствовал никакой разницы между 110 км/ч и 170 км/ч. Сейчас зуммер то и дело пищал, но иногда Петр, погруженный в размышления, не обращал на писк никакого внимания, пока брат с сестрой не напоминали ему о том, что нужно снизить скорость.
Чувство досады перемешивалось с ощущением тревоги, которая в свою очередь смешивалась с любовью и заботой к своему любимому младшему брату и ещё более горячо и нежно любимой младшей сестре, но поскольку для его начальника чувства не являлись вещественным доказательством или убедительным доводом, он мог лишь подчиниться приказу.
Если бы у него была сейчас такая возможность, он, наверное, не повёз бы ребят обратно в деревню, а, скорее, оставил бы их в городе. Но у него не было для этого достаточных аргументов даже для самого себя. Везти их к себе домой? Дома жена и двое маленьких детей, старшему три года, а младшей семь месяцев, и к тому же, она больна. Ему и положить особенно было негде Андрея с Лерой. Конечно, можно было бы разместить брата на кухне, а сестру в детской, забрав малышку к себе, но у него не было никаких серьёзных доказательств того, что за ними на самом деле могут охотиться. И даже если бы он сумел объяснить свои действия жене, сколько времени потребуется для того, чтобы выяснить правильность его предположений и точность его интуиции?
Оставалось только ждать, и от неизвестности и неопределённости Петр снова с досады давил на педаль газа, то и дело преодолевая установленный для самого себя рубеж скорости в 150 км/ч.
Когда зуммер запищал в очередной раз и пищал довольно долго, Петр в конце концов, выйдя из состояния задумчивости, вдруг обратил внимание, что его брат и сестра уснули, что было понятно, учитывая, какие нелегкие у них были последние пару дней.
«Н-да, теперь мне остаётся только самому следить за скоростью, – подумал он. – Эти двое уснули наглухо, и никто мне уже не подскажет, что я превышаю».
В это момент зазвонил телефон.
Взглянув, на дисплей, Петр увидел, что звонит сосед дядя Веня, самый опытный охотник в деревне. Он нажал на кнопку соединения и включил громкую связь.
