Парень с того света
Мы сидели в маленькой гостиной Джули, и я показывала подругам нож, купленный в магазинчике «Охотники и компания» в торговом центре; нож, который отныне собиралась носить с собой в сумочке.
Парень в магазине рассказал мне все о ноже и о том, как им пользоваться. Называется он Magnum Ypsilon Tan G-10, ручка черно-коричневая, чудесная на ощупь, тяжелая, но не слишком, лежит в руке как влитая. Клинок просто обалденный.
Я наплела продавцу, что мой папа коллекционер, и я готовлю ему сюрприз ко дню рождения. Думаю, он мне поверил. У меня ведь на лице не написано, что я покупаю нож для себя, для самозащиты.
– Это опасно. – Джули покачала головой. – Знаю, Кэйтлин, с тобой приключилась неприятность, но…
– Это так, на всякий пожарный, – сказала я. – Я не собираюсь шататься по улицам и резать прохожих.
– Тебе нельзя приносить его в школу, – заметила Миранда. – Если тебя спалят…
– Да не спалят, – отмахнулась я. – Ты ведь знаешь, какая у меня бездонная сумочка. Я спрячу его под остальным барахлом.
Подруги пытались возражать, но они слишком хорошо меня знают. Как я решила, так и будет. Я была уверена, что никогда не воспользуюсь ножом, однако с ним будет гораздо спокойнее.
Мне повезло, что удар коленом попал в цель. А вдруг бы этот урод погнался за мной? А если он попытался бы меня убить?
От этих мыслей меня бросило в дрожь. Я до сих пор прокручивала в голове эту сцену, до сих пор видела его небритую слюнявую рожу с воспаленными глазами, до сих пор чувствовала, как его лапы сжимают мои плечи.
Мой телефон пиликнул. Я положила нож в сумочку и вытащила мобильник.
– Эсэмэска от Блэйда, – сообщила я. – Вечером у нас свидание. – Я настучала ответ. – Мы переписываемся дни напролет. Это просто сказка.
Джули с Мирандой переглянулись. Я поняла, что сейчас будет. Лекция на тему «не относись к Блэйду слишком серьезно».
Ну что ж… нотации запоздали. Я уже относилась к Блэйду серьезней некуда и не сомневалась, что это взаимно. Но мои подруги почему-то считали своим долгом вечно меня предостерегать.
– Ты всегда торопишь события, Кэйтлин.
– Ты всегда такая порывистая. Ты ведь не так хорошо знаешь Блэйда. Будь осторожней, а то слишком увлечешься.
Я закатила глаза.
– Честно говоря, мне начинает казаться, что вы просто завидуете, – заявила я. – Мне жаль, что у вас нет парней, но я-то тут при чем?
Джули вскочила, будто ужаленная:
– Это несправедливо! Мы же о тебе думаем.
Миранда жестом велела ей сесть:
– Ладно, ладно, Кэйтлин, мы поняли. Тебе не нужна наша забота. Ладненько. Мы перестанем.
Джули вздохнула и снова плюхнулась на диван.
– У нас с Блэйдом все идеально, – заявила я. – Понимаю, мы знаем друг друга совсем недавно. Все развивается с дикой скоростью. Но… у нас все идеально. Не знаю, как иначе сказать.
Девчонки откинулись на подушки. Видимо, до них наконец дошло.
Через некоторое время я ушла домой, чтобы подготовиться к свиданию с Блэйдом. В своей комнате я долго сидела на краешке кровати, мечтая о нем. Фантазировала, как он обнимает меня, крепко прижимая к себе. Грезила о его серо-зеленых глазах, которые так глубоко заглядывали в мои. Думала о том, как мы поддразнивали друг дружку, как непринужденно болтали. Представляла, как буду целовать его… целовать, пока совсем не потеряю голову, пока не почувствую, что очутилась в другом мире, далеко-далеко от всех и всего, что я знаю.
Телефон пиликнул, вырвав меня из грез. Схватив сумочку, я вытащила его, прочитала сообщение на экране и выдохнула:
– О нет.
10
Сообщение от Блэйда было кратким:
«Сегодня никак. Пришлось задержаться».
Я перечитывала снова и снова, как будто могла вытянуть из него что-нибудь еще. Почему он не объяснил мне, в чем дело? Почему хотя бы не извинился?
Наверное, случилось что-то и правда срочное, убеждала я себя. Он небось разочарован не меньше, чем я.
Я лихорадочно набрала его номер и поднесла телефон к уху. Моя рука дрожала. Знаю, я слишком эмоционально реагировала, но уж очень сильным было разочарование. После моих грез желание увидеть его сводило с ума.
Сразу включилась голосовая почта. Я услышала его голос: «Это Блэйд. Вы знаете, что делать».
Я не оставила сообщения. Я обязательно поговорю с ним позже. Он все объяснит. И может быть, мы все же встретимся, только позже.
Ужин с родителями, казалось, длился целую вечность. Я почти не рассказывала им о Блэйде. Обычно я выкладываю им все без утайки. Я не из тех, кто держит все в себе. Но почему-то я не захотела обсуждать с ними Блэйда.
Родители у меня замечательные. Не допекают нравоучениями и вообще относятся ко мне как ко взрослой. Они мирятся с моей горячностью, дикими скачками настроения и сумасбродством. И вообще не суют нос в мою жизнь.
Думаю, они были бы не прочь узнать, что я пишу в дневнике, но, уж конечно, им не видать его как своих ушей. Как уже говорила, я храню его под замком, а ключ ношу на шее.
Папа у меня – рослый цветущий мужчина, настоящий богатырь. Он хвастается, что в свои сорок три сохранил все волосы. Мама поддразнивает его, дескать, это его величайшее достижение. Ей нравится осаживать папу всякий раз, как он задирает нос. Она говорит, что это ее хобби.
Папа три раза в неделю посещает спортзал, а еще он заядлый велосипедист. По утрам он встает не позже шести и проезжает десять миль по Ривер-Роуд на гоночном велосипеде. Он работает администратором в городской больнице Шейдисайда, где весь день перебирает бумаги да решает проблемы сотрудников. Вот ему и хочется размяться и подышать свежим воздухом перед работой.
Мама смотрелась бы сногсшибательно, если бы уделяла больше внимания внешности. Однако ей плевать и на наряды, и на прическу, и на все остальное. В основном она носит мешковатые футболки и кошмарные «мамочкины» джинсы. Обычно она стягивает светлые волосы в хвост на затылке и отказывается делать макияж. Говорит, что любит естественность. А вот если бы она использовала чуточку румян и немножко помады – ей можно было бы дать на пять лет меньше.
Мама преподает деловую этику в колледже Мартинсвилля и читает лекции в разных организациях. Я не шибко понимаю, о чем она вещает. Она очень много читает – по три сетевых издания в день и все книги по бизнесу, какие только выходят.
Итак, мы ужинали. Когда мы втроем, то едим в уголке для завтрака рядом с кухней. Это уютное местечко с окнами, залитыми солнечным светом, столом для пикников и скамеечками. А столовая у нас предназначена для больших компаний, так что мы используем ее только по праздникам.
Папа принес жареную курицу навынос и картофельное пюре с подливкой. Все как я люблю, но сегодня аппетит у меня был неважный. Ты знаешь почему, Дневничок.
Я смотрела на окорочок в тарелке. Мама рассказывала о судебном иске против какой-то фирмы, о которой я ничего не слышала, и объясняла, почему его следует отклонить. Папа сочувственно цокал языком и накладывал себе пюре.
– У тебя сегодня свидание с тем мальчиком? – прервала мои мысли мама.
– Э… не сегодня, – ответила я. – Я, наверное, схожу к Миранде, посмотрим какие-нибудь фильмы.
Мама склонилась ко мне через стол:
– Напомни, как его зовут?
– Блэйд, – сказала я. – Блэйд Хэмптон.
– Ничего себе имечко, – проворчала мама. – Нормальные имена сейчас не в ходу. Ты знакома с каким-нибудь Джеком, Джо или Биллом?
Я засмеялась:
– Не-а, не знакома.
– Ты уже не первый раз гуляешь с этим парнем, – вмешался папа. – Почему бы не пригласить его как-нибудь к нам?
Я о Блэйде особо не распространялась. Не то чтобы скрывала, но и не горела желанием откровенничать с родителями на его счет.
– Да, хорошо, – сказала я. Всегда разумнее согласиться, не вступая в спор.
Папа сменил тему, поведав нам, как он сегодня потянул мышцу, катаясь на велосипеде, и как у него свело ногу. Одно из главных достоинств родителей – это их рассеянное внимание. Через минуту-другую они обязательно переключатся на что-нибудь другое.
Я погрызла куриную ножку, запихнула в себя немножко пюре и капустного салата. Только чтобы мама и папа не задавали лишних вопросов. Из головы не выходили мысли о Блэйде. Интересно, что с ним случилось?
После ужина я переоделась в кофточку с длинными рукавами. На улице похолодало, небо заволокли дождевые тучи. Пожелав родителям спокойной ночи, я побежала к машине.
По дороге к дому Миранды на лобовое стекло упало несколько капель дождя. Миранда живет на Хизер-Корт в Норт-Хиллс, элитном районе Шейдисайда, во дворце с миллиардом комнат, но все равно очень уютном. Ее родители собирают огромные старые киноафиши, так что с каждой стены на вас смотрят такие звезды, как Чарли Чаплин и Хамфри Богарт.
Миранда тоже увлекается старым кино. У нее в гостях мы с Джули обязательно смотрим парочку черно-белых фильмов сороковых-пятидесятых годов по «Нетфликсу». Мне нравится разглядывать чудны́е старые костюмы (все носят шляпы даже в помещении!) и прикольные машины.
Дождь еле моросил, но я все же включила дворники. Они скрипели, царапая лобовое стекло. Я свернула на Мишн, ведущую к дому Миранды, и сбавила скорость. На этой улице всегда полно машин. Водители срезают через нее путь к Ривер-Роуд.
Я проехала мимо знака «стоп» и тихонько вскрикнула:
– Что?
Это не машина ли Блэйда, там, впереди? Я вгляделась в лобовое стекло, усеянное каплями дождя.
Да. Наверняка она.
Вообще-то, это была машина его отца, но в основном на ней ездил Блэйд. Красный «мустанг» 1995 года выпуска. В Шейдисайде такие не каждый день встретишь. Склонившись над рулем, я прочитала номерной знак. Да. Да. Это машина Блэйда.
Я поставила ногу на педаль тормоза. Не хотела, чтобы Блэйд меня увидел. Не хотела подъезжать слишком близко.
Но… кто это с ним в машине?
Фары встречного грузовика озарили машину Блэйда ослепительно-белым светом, словно огненной вспышкой.
И я увидела ее. Девушку. Рядом с Блэйдом. Девушку с короткими светлыми волосами. Я разглядела только ее затылок. Лица не было видно.
Автомобиль рванул, когда загорелся зеленый сигнал светофора, и с ревом помчался дальше.
Мои руки стиснули руль. Они вдруг стали липкими и холодными.
Я нажала на газ. Я знала, что должна делать.
Я должна последовать за ними.
11
Фары выхватили из темноты заднюю часть «мустанга». Я притормозила, сохраняя достаточное расстояние между нашими машинами. Чертовски захотелось дать по газам и врезаться в них сзади – чтобы эта белобрысая вылетела через лобовое стекло.
Дикая мысль, и я быстро подавила ее. Кем надо быть, чтобы подумать о таком зверстве?
Может, девушка рядом с Блэйдом – его двоюродная сестра? Или еще какая-нибудь родственница, которую нужно подвезти. Или подруга из прежней школы, с которой они не виделись несколько месяцев. Или… Или…
Удивительно, какие коленца выкидывает наш разум, когда мы расстроены или встревожены.
Дождь прекратился. Я выключила скрипучие дворники. Красный «мустанг» свернул на Ривер-Роуд. Выждав пару секунд, туда направилась и я.
Длинное извилистое шоссе петляло вдоль берега реки Конононка, поднимаясь к холмам над Шейдисайдом. В темноте нельзя было разглядеть ее, но я опустила окно, чтобы слышать мягкий плеск волн об илистый берег.
Я думала, что этот звук сможет успокоить меня, но, конечно, он не помог.
Фары снова выхватили из темноты багажник «мустанга». Я притормозила и перестроилась в правый ряд, пропустив между нами другую машину. Я не хотела, чтобы Блэйд видел меня. Не хотела, чтобы он подумал, будто я мнительная или не доверяю ему.
Ясно, что у него чрезвычайная ситуация. Вот почему он не успел объяснить мне, в чем дело.
Но… если это чрезвычайная ситуация, почему он свернул на стоянку возле «Пожара»? «Пожар» – это танцевальный клуб на Ривер-Роуд. Он предназначен для взрослых, но многие старшеклассники туда тоже захаживают, потому как тамошнему охраннику влом проверять документы. Не похож на малолетку – проходи.
На неоновой вывеске плясали красно-желтые языки пламени. Табличка рядом гласила: «ЛУЧШИЙ ТАНЦКЛУБ ШЕЙДИСАЙДА. ДАМАМ ВХОД СВОБОДНЫЙ».
Клуб представлял собой невысокое длинное здание кирпичного цвета, вдоль покатой крыши мигали красно-синие огни. Ко входу под навесом вела красная ковровая дорожка. У навеса, за деревянной стойкой, стоял охранник. Даже через закрытые окна до меня доносилось барабанное уханье танцевальной музыки.
Когда я смотрела, как красный «мустанг» въезжает на ярко освещенную стоянку, на меня накатила волна тошноты. Это я должна сегодня быть с Блэйдом. Он написал мне, что задерживается. Тогда что он делает здесь, в танцклубе, с этой блондинкой?
Надежды на то, что причина в каких-то семейных неурядицах, разлетелись вдребезги, развеялись как дым. Я с трудом сглотнула – ужин просился на выход. Борясь с удушьем, я смотрела, как Блэйд остановил автомобиль и выключил фары.
Я медленно вела машину по гравию, держась позади. Склонившись над рулем, я вглядывалась в мельтешение красных, синих и желтых огней. Я остановилась и сдала назад, втиснувшись между двумя внедорожниками, стоявшими у входа в клуб.
Когда я оглянулась, Блэйд и девушка уже вышли из машины. На Блэйде была все та же красная толстовка и зауженные джинсы. Девушка была высокая и стройная, даже выше его, разноцветные отсветы играли на ее бледном лице и коротких светлых волосах.
Она прижалась к Блэйду, а он обнял ее рукой за плечи. Так они и шли рядом, смеясь.
У меня вырвался всхлип. Я с трудом восстановила дыхание.
Я призналась ему в любви. Той ночью, в его машине, на Ривер-Ридж. Над нами сияли звезды, далеко внизу серебрилась река, а мы обнимались, обнимались так, словно были одни на свете. Мы целовались… целовались и… и…
Я схватилась за ручку дверцы, готовая выпрыгнуть из машины. Меня так и подмывало выскочить, перебежать парковку, схватить его – схватить, развернуть и…
– Нет.
Я вцепилась в руль, сжала его до боли в руках и смотрела, как они целуются. Она повернулась к нему, он обнял ее за шею и притянул к себе. И они снова поцеловались. Над ними переливались красно-синие огни, будто передо мной было карнавальное шествие или яркий сон.
Ах, если бы.
Если бы только это не было явью, Дневничок. Но это происходило в действительности, причем у меня на глазах.
Я распахнула дверцу машины. Она стукнула соседний внедорожник, но мне было плевать. Я вылезла и заковыляла вперед, прочь от автомобиля. Ноги не слушались меня. Мир вокруг ходил ходуном.
Меня всю трясло, но я заставляла себя идти.
Заглушила ли я мотор? Выключила ли фары? Не помню, Дневничок.
Блэйд с девушкой остановились у стойки охранника. Это был бритоголовый амбал, одетый в лиловую майку, которая открывала его могучие бицепсы в татуировках, и мешковатые серые брюки. Блэйд достал что-то из бумажника – скорее всего, липовое удостоверение, – и охранник махнул рукой, пропуская их.
«Стойте!» – Я открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Я сделала глубокий вдох. Шок быстро перерос в гнев.
Блэйд лгун! Лгун и предатель!
Я не могла стереть из памяти их поцелуй.
Внезапно я поняла, что должна посмотреть ему в глаза. Я хочу, чтобы он знал: я была здесь и все видела.
У меня вырвался вопль ярости. Звериный вопль. Я сорвалась с места, расшвыривая кроссовками гравий, и сломя голову бросилась ко входу в клуб, навстречу сверканию красно-синих огней, ослепленная, подгоняемая болью и злостью.
Я должна попасть внутрь. Должна посмотреть ему в глаза.
До стойки охранника оставалось несколько футов, когда от стены клуба отделилась темная фигура. Сперва я приняла ее за движущуюся тень и лишь через несколько секунд поняла, что это кто-то, одетый во все черное.
Дина Фиар.
Я чуть не налетела на нее. Она схватила меня за плечи, прежде чем мы столкнулись. Я дышала с трудом, хрипло, яростно.
– Дина, что ты здесь делаешь? – выдавила я. Слова с трудом продирались сквозь мое пересохшее горло.
– Он предал нас! – выкрикнула она. – Кэйтлин, он нас предал!
12
Я уставилась на нее разинув рот. Красно-синие огни сверкали в стеклах ее очков, отчего казалось, что глаза горят.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Вествуд – район в Лос-Анджелесе, где расположен в том числе и Калифорнийский университет. (Здесь и далее прим. перев.)
2
Имеется в виду Оберлинская консерватория в штате Огайо.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги