Дело о трех рубинах

– Застрянем, – тихонько пробормотал Борис, неуверенно качая головой. – И нас тут же и повяжут.

– Голова пролезет – все пролезет, – преувеличенно бодро отозвался Георгий. Правда, еще по детскому опыту он помнил, что так получалось далеко не всегда, но терять было нечего.

Острые шипы разрывали ветхую одежду и кололи тело, колени и локти погрузились в вязкую грязь – вода скапливалась у корней кустарника годами, и солнце никогда не заглядывало сюда, чтобы хоть чуть-чуть просушить почву. Поскальзываясь, Родин рванул вперед, чтобы поскорее проскочить кустарник и выбраться с другой стороны, но тут же зашипел от резкой боли в шее и голове, прикусив губы, чтобы не заорать на весь лес. Колючие ветки впились в волосы и бороду, намотали на себя и теперь держали крепко, как самый лучший капкан. Любое движение причиняло адскую боль.

– Ну же, – нервно зашептал за его спиной Борис. – Давай же, вперед.

Родин изогнулся, нащупывая на поясе ножны. О том, чтобы ломать держащие его ветки голыми руками, нельзя было и помыслить – острые шипы изодрали бы кожу до мяса. Вытащил нож, резко, с оттяжкой полоснул, не разбирая, ветки или волосы. Раз, два…

– Ну! – Борис нетерпеливо толкнул его в спину.

Выстрелы раздавались уже совсем близко. Родин зажмурился – и резанул еще раз, одновременно резко кинув тело вперед. Кожу головы ожгло болью, но он уже выкатился с другой стороны кустарника, вымазавшись в глине и набрав на себя мокрую труху.

– Пригнись, – зашептал он Борису. – Голову руками прикрой, натяни что-нибудь!

Борис кряхтел и чертыхался, иногда ойкая от боли, но, кажется, совет брата ему помог. Во всяком случае, он выбрался из кустов без особых потерь.

– Ну? – буркнул он, отплевываясь. – И чем тут лучше? Только время потеряли.

Георгий покачал головой. Кажется, он просчитался – с той стороны ему казалось, что это хорошая идея, что за кустарником начинается бурелом, в котором можно будет затаиться. Но вместо бурелома была всего пара-тройка поваленных деревьев, трухлявых и слишком тонких для того, чтобы за ними спрятаться.

– Ничего… – неуверенно сказал он. – Зато они наши следы потеряют.

– Не думаю, – Борис к чему-то прислушался. – Мне кажется, мы только натоптали там, пока лезли… Тсс!

Но Георгий и без предупреждения уже услышал резкую, отрывистую речь. Японцы, видимо, поняли, что упустили из виду свою цель, и теперь пытались продолжить погоню, рыская то тут, то там.

– Уходим, – поманил Борис рукой. – Пока они не заметили эту дыру.

Георгий кивнул и последовал за братом.

Под ногами утробно чавкнуло. Борис, шедший первым, вскинул голову, пытаясь понять, что произошло, и с досадой втянул сквозь зубы тягучий, липкий воздух. На губах появился привкус тухлятины. Болото! Еще не хватало! Лучше ловушку нельзя было придумать! Врагов много, если кто попадет в топь, то его товарищи вытащат. Братья, случись что, не смогут друг другу помочь – только глубже увязнут. И в итоге или утонут, или их тепленькими японцы и возьмут. Нет, лучше уж утонуть – о том, что японцы делают с пленными, он уже достаточно наслышан. И если хотя бы десятая часть того, что рассказывали, правда – то да, лучше утонуть…

Георгий застыл, осторожно поводя руками, не решаясь сделать шаг. Ноги медленно, но верно погружались в топь. Борис пытался ухватиться за какое-то чахлое деревце, но то сначала гнулось, а потом и вообще сломалось, расщепив ствол.

– Посох, – громко шепнул Георгий. – Сделай посох.

Борис потянул надломленный ствол на себя, но полоса коры не поддавалась, только ползла ниже и ниже, натягиваясь, как лоскут ткани.

– Быстрее! – поторопил Георгий, поглядывая туда, откуда доносилась японская речь. Она слышалась все отчетливее, и уже можно было разобрать отдельные слова. – Давай же, мы не можем тут торчать!

Борис напрягся и рванул ствол на себя. По ушам мазнул отвратительный визг рвущейся коры – и брат, не устояв на ногах, с размаху, навзничь, ухнул в болото. Жижа раздалась – и тут же сомкнулась вокруг пояса Бориса.

– Ах, черт! – ругнулся тот. Однако палку, в которую теперь превратился ствол деревца, из рук не выпустил и теперь пытался прощупать глубину топи. Результат был неутешительным.

– Борис! – Георгий, уже не заботясь об осторожности, бросился брату на помощь. Первая пара шагов была удачной, но через секунду нога провалилась в пустоту, а за ней в грязь потянуло и все тело.

– Лови! – Борис вытянул в его сторону палку.

Георгий потянулся к ней – не хватало буквально пяди – и, не удержавшись, тяжело перевалился вперед. Еще чуть-чуть – и он бы плюхнулся плашмя, лицом в липкую жижу, но его спасли вовремя выставленные руки. Они тут же ушли по локоть, и Георгию пришлось напрячься, чтобы высвободить их, – это стоило ему двух вершков, на которые ноги ушли в топь.

Однако палку удалось схватить за самый конец, и Борис, пыхтя, подтянул брата к себе.

– Смотри, – указал он, – вон там, где мох, кажется, сухо. Если доберемся, можно будет уйти окольными путями.

– Да здесь везде… окольные… – пробурчал Георгий, отплевываясь. Он не верил оптимизму Бориса. Болото никогда никого так просто не отпускает. И вполне может статься, что там не проплешина сухого брода, а застарелая топь со скелетами сгинувших в ней животных, а то и людей.

– Да не, я уве… – начал Борис, но тут же осекся. – Слышишь? Что это?

Георгий прислушался. Где-то в небе рос и приближался глухой, рокочущий звук – как если бы летний гром, ударив раз, так и не кончался, переливаясь и грохоча.

– Взрыв? – неуверенно спросил он, уже понимая, что не прав. Взрыв был бы резок и отрывист – и уж, конечно, не доносился бы с неба.

Борис, видимо, думал о том же.

– Нет… – растерянно сказал он. – Я слышал такой звук раньше, но не может же быть, что…

Японцы, видимо, тоже почуяли что-то неладное, потому что речь притихла и с их стороны слышался только треск ломаемых веток.

Рокот тем временем нарастал. Из леса в небо вспорхнули стаи вспугнутых птиц. Георгий огляделся – может быть, это всего лишь акустический обман? Такое бывает в горах и старых зданиях, где гуляет причудливое эхо… Так и в этом лесу. Или вон там, в той стороне болота, где на поверхности лопаются пузыри, – может, это в глубине топи взрывается болотный газ?

– Смотри! – Борис ткнул его в бок.

Георгий поднял голову и оцепенел.

Из-за верхушек деревьев, медленно и плавно, как гондола в венецианском канале, выплывал странный предмет. Огромный, наверное, с полсотни саженей, вытянутый, как толстая сигара, серебристого цвета – именно он и был причиной этого странного рокота.

С японской стороны донеслись неразборчивые выкрики. В них слышались страх и растерянность. Кто-то пальнул несколько раз.

– Георгий! – восторженно заорал Борис, вцепившись брату в плечо и совершенно не заботясь о том, что японцы вычислят их местонахождение. – Георгий, мы спасены!

– Что? – у Георгия на мгновение мелькнула мысль, что брат от усталости и перенапряжения сошел с ума. – Спасены? Что это?

– Это дирижабль! – шум с неба усиливался, и Борису пришлось орать брату в самое ухо. – Это ди-ри-жабль!

Георгий переступил с ноги на ногу – и тут же, резко, как на эшафоте, провалился по грудь, потянув за собой Бориса. Тот в этот момент наклонялся к его уху и, не удержавшись, макнулся в вонючую жижу до подбородка.

– Это джыжыжабль, – невнятно пробормотал Борис, отплевываясь и вытаскивая брата. – Наш шпашут.

Георгий недоверчиво взглянул на него, схватил за руку и, отбросив в сторону сомнения, потащил к предположительно сухому месту. Все равно помирать – то ли от рук японцев, то ли от этого странного аппарата… Болото дает хоть какой-то шанс.

Мох не обманул. Действительно, это была небольшая земляная проплешина, поросшая чахлым кустарником, но достаточным для того, чтобы укрыться двоим. Георгий вскарабкался на нее и закатился под куст.

– Что это? – отдышавшись, повторил Георгий и ткнул пальцем в летательный аппарат. Борис дернулся было подать наверх какие-то знаки, но Георгий крепко прижал его к земле. – Ты уверен, что это для нас хорошо?

– Совершенно, – быстро забормотал Борис, больше не делая попыток вырваться. – Это дирижабль, не слышал?

Георгий покачал головой. Что-то, кажется, когда-то касалось его слуха… но так, как газетная утка или мимолетная сплетня.

– Секретная разработка графа Цеппелина, – пояснил Борис, поглядывая на небо. Аппарат завис практически над ними, медленно, словно нащупывая в небе какие-то ступеньки, опускаясь. – Их в мире всего… да десятка, наверное, еще и нет… Японцы совершенно не в курсе – слишком высокая секретность, следят, чтобы на Восток не ушла информация, даже в Россию. Но с Германией у нас остались тайные контакты… Тем более сам государь… В общем, совершенно точно – прилетели за нами!

– Ты уверен, что это не ловушка? – недоверчиво переспросил Георгий. Ему очень, очень хотелось верить, что все, что говорит Борис, правда, что это действительно спасение… но осторожность не давала ему очертя голову броситься из укрытия.

– Абсолютно, – закивал тот. – Для ловушки это было бы слишком дорого. Да пусти же меня, а то они нас потеряют!

Борис оттолкнул брата и выкатился из-под куста. Вскочил на ноги и стал размахивать руками – он еще что-то кричал, но в диком гуле Георгий не мог разобрать ни слова.

Японцы, видимо, уже пришли в себя, а может быть, сочли, что все равно помирать и терять нечего, – с их стороны послышались выстрелы. Борис пригнулся, но уже секунду спустя замахал с удвоенным жаром.

Что-то мелькнуло у днища дирижабля – и Георгий рывком метнулся к Борису, оттолкнув, повалил на землю.

– Ты что? – с трудом прохрипел брат.

– Там… там что-то скинули, – прошипел в ответ Георгий. – Ты точно уверен, что это не ловушка?

Борис перевернулся на спину и глянул вверх.

– Ну, даже если это и ловушка, то я, пожалуй, в нее залезу, – хмыкнул он.

Георгий поднял голову.

Над ними, покачиваясь и дрожа, висела веревочная лестница.

– Думаю, что это не для японцев, – усмехнулся Борис, вставая и берясь за лестницу. – Давай, чего же ты?

Георгий медлил.

– Но… почему именно так… и для нас? – неуверенно спросил он. – Ты сказал, что это слишком дорогая ловушка – но не слишком ли дорогой выходит и помощь? Кто мы, чтобы нас спасать вот так? Может быть, они нас с кем-то перепутали? Может быть, они за штабс-капитаном? Ты знаешь, кто это может быть?

Со стороны японцев донеслось несколько выстрелов.

– Понятия не имею, – пожал плечами Борис. – Мне кажется, у нас еще будет время и место выяснить.

Свистнула пуля и, чиркнув по лестнице, чуть не вырвала ее из рук Бориса.

– Давай же, – крикнул он, ставя ногу на ступеньку. – Тут точно убьют – а там еще посмотрим.

Георгий вздохнул и тоже схватился за грубую веревку. Брат был уже высоко, и грязь с его сапог сыпалась вниз крупными кусками.

Японцы поняли, что добыча ускользает, – и выстрелы теперь не смолкали. То и дело около Георгия свистели пули, одна даже на излете царапнула ухо – и кровь теплой струйкой полилась за воротник. Тяжелые, не по размеру, с лишними фунтом грязи на каждом, сапоги мешали, тянули вниз, не давая поднять ногу. Георгий, повиснув на вытянутых руках, стал остервенело сдирать ногами сапоги. Судя по тому, что что-то увесистое пролетело через секунду рядом с его головой, брат поступил так же.

Босиком подниматься стало гораздо легче. А вид выскочивших на берег болота и целящихся в них японцев подстегивал, придавая сил и открывая второе дыхание. В несколько сильных рывков братья вышли из зоны досягаемости пуль, а через минуту уже подтягивались, вцепившись в порог дирижабля.

– Мог… ли… бы… и… по… мочь… – с трудом выдохнул Георгий, кулем свалившись на пол. Борис хрипел с тяжелой одышкой рядом.

– Мне кажется, что мы уже вам и так неплохо помогли, – голос, прозвучавший над их головами, принадлежал женщине.

Георгий автоматически вскочил на ноги, спустя секунду его примеру последовал и Борис.

– Прощу прощения, – они синхронно поклонились, искоса глядя на свою спасительницу.

Ее можно было бы назвать красивой – если бы на ней была подобающая ее полу одежда. Мужской костюм, с точки зрения Георгия, никоим образом не подходил даме, равно как и эта плебейская косынка, небрежно повязанная на короткие, до плеч, светло-русые кудрявые волосы. Будь на ней платье – и Георгий первый бы пригласил эту женщину на танец, сейчас же он приглядывался, прикидывая – суфражистка?

– Мария, – женщина протянула ладонь. – Мария Очеретина.

Борис поцеловал руку, Георгий же осторожно пожал кончики длинных пальцев.

– Мы… – начал он.

– Я знаю, – рассмеялась Мария. – Конечно, на тех фотографиях, что мне показывали, вы выглядели более, ммм… цивилизованно.

Георгий почувствовал, как под бородой и коркой грязи его лицо стыдливо вспыхнуло.

– Ну да не об этом речь, – махнула рукой Мария. – Я по поручению Генштаба. Военный министр решил дать последний шанс вам, Борис…

Тот тихонько охнул.

– …В общем, – словно не заметив этого, продолжила Мария, – там знают, как можно предотвратить эту позорную капитуляцию, – и для этого нужны вы.

– Я не понимаю… – медленно произнес Борис. – Вы хотите сказать… хотите сказать, что операция «Три рубина»… Ей дали ход?

– Именно так, – кивнула Мария.

– Но… но… – Георгий давно не видел, чтобы брат был так растерян. Бориса колотила нервная дрожь, а кулаки то сжимались, так что белели косточки, то разжимались. – Но это же моя разработка! Я же тогда приносил, я объяснял… По крупицам собирал! А агенты! Какие агенты! Я же настаивал! А мне сказали, что не время, что не сейчас, что это вообще глупость… Значит, меня просто обвели вокруг пальца? Как мальчишку, как сопляка! Положили под сукно, выпроводили меня восвояси – а теперь кто-то выдаст мою идею за свою! И получит звезду в петлицу! Я ведь знал, что никому там нельзя верить, что каждый только о своем теплом месте хлопочет, да только и думает о том, чтобы повыше продвинуться!

Борис вцепился пальцами в волосы и глухо зарычал:

– Ненавижу! А в глаза так умильно смотрели, бумаги брезгливо перебирали, да еще и приговаривали: «Забавно, забавно, но совершенно нереально… Хорошая фантазия, хорошая, вам бы романы писать…» А теперь кто-то щеголять будет да моей работой хвастаться! Георгий, – схватил он брата за рукав, – ну вот как я мог так обмануться, так глупо поверить им?

– Подождите, – медленно сказал Георгий, обращаясь одновременно и к Борису, и к наблюдающей за этой истерикой Марии. – О чем вообще речь? Что за операция?