О подражании Христу

Глава первая

О подражании Христу и презрении всех сует мирских

1.1. «Кто последует за Мною, тот не будет блуждать во тьме»[3], – сказал Господь. Этими словами зовет нас Христос подражать жизни и нравам Его, если хотим воистину просветиться и избавиться от всей слепоты сердечной. Итак, да будет нам главное попечение – внимать жизни Иисуса Христа.

1.2. Учение Христа превосходнее всякого учения святых, и тот, кто имеет Его Дух, найдет в учении Христа манну сокровенную[4]. Но со многими бывает, что хотя и часто слышат Евангелие, однако мало чувствуют желания [ему следовать], потому что Духа Христова не имеют. А кто хочет в полноте и сладости уразуметь слова Христовы, тот пусть постарается всецело строить жизнь свою по образцу жизни Христовой.

1.3. Что пользы тебе высокоумствовать о Троице, когда нет в тебе смирения и оттого ты Троице не угоден? Истинно, не высокие слова делают нас святыми и праведными – лишь жизнь добродетельная угодна Богу. Я бы предпочел чувствовать раскаяние, чем знать, как определить его.

Если знаешь всю Библию и все изречения мудрецов, как поможет тебе это без любви и благодати Бога? Все – пустая тщета, все – пустое[5], помимо любви к Богу и служения Ему одному [6]. Презрев мирское, взирать на Небесное Царствие – вот верховная мудрость.

1.4. Суета – искать богатства гибнущего и на него возлагать упование.

И то суета – гоняться за почестями и на высоту [мирскую] подниматься.

Суета – прилепляться к желаниям плоти[7] и того желать, от чего после надо понесть тяжкое наказание.

Суета – желать долгой жизни, а о доброй жизни мало иметь попечения.

Суета – о нынешней только жизни заботиться и не думать о той, что грядет.

Суета – возлюбить, что скоро проходит, и не спешить туда, где пребывает вечная радость.

1.5. Почаще вспоминай изречение: «Не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием»[8]. Попекись же отвратить свое сердце от любви к видимому и обратись к тому, что невидимо, ибо кто потакает дурным страстям своим, тот оскверняет совесть и теряет благодать Божию.

Глава вторая

О смирении

2.1. Всякий человек по природе желает знать[9]; но в знании без страха Божия [10] какая важность? Лучше, поистине, смиренный поселянин, кто Богу служит, чем гордый знаток хода небесных светил[11], презревший познание себя.

Кто познал себя, тот ничтожен в собственных глазах, и похвала людская его не тешит. Если знаю все на свете, а в любви не пребываю, какая польза мне от этого пред лицом Того, Кто будет судить меня по делам моим?

2.2. Успокой в себе излишнее желание знаний; от него тебе прибудет великое рассеяние и обольщение. Знающие любят, чтобы их почитали мудрецами. Много есть такого знания, от которого мало пользы душе или никакой пользы не бывает, и весьма безумен, кто наиболее печется о том, что не служит к его спасению. Множеством слов не насытится душа, а благою жизнью ум освежается, и чистая совесть дает крепкую уверенность в Боге.

2.3. Чем больше и чем совершеннее знаешь, тем строже судим будешь, если не прибудет тебе от этого святости в жизни. Не превозносись же никаким искусством и никаким знанием, будь осмотрителен с данным тебе ведением. Если кажется тебе, что многое знаешь и разумеешь достаточно, уверься, что несравненно больше еще того, чего не знаешь. Не заносись [12], но лучше признавай свое неведение. К чему желаешь превозноситься пред кем-либо, когда столько найдется людей ученее тебя и совершеннее в законе Божьем? Если хочешь что на пользу знать и на пользу чему научиться, желай, чтоб не знали тебя и ни во что не ставили.

2.4. Познать себя и презреть себя – вот выше всего и всего полезнее знание. Себе самому ничего не присваивать, а о других всегда думать доброе и высокое – вот великая мудрость и совершенство. Когда видишь, что другой явно согрешает или что тяжкое совершил, не считай, что ты лучше – ибо тебе неведомо, как долго ты сам сможешь оставаться в благом состоянии.

Все люди бренны и слабы – и не думай, что сам подвержен слабости менее, чем другие.

Глава третья

Об учении Истины

3.1. Блажен, кого Истина сама собою учит, не преходящими образами и словами, но так, как сама есть.

Свое мнение и свое чувство часто нас обманывает и немного видит. Что пользы высокоумствовать о скрытых и темных предметах, о знании которых не спросят нас в Судный день? Великое безумие, что, оставив полезное и нужное, все старание прилагаем к любопытному и вредоносному. Очи имеем, а не видим.

3.2. И что нам во всяческих родах и видах? С кем говорит Слово Вечное, тот свободен от умствования. От единого Слова все, и все говорит о Едином – том Начале, говорящем с нами. Без этого Слова ни у кого нет ни разумения, ни верного суждения. А для кого Оно стало всем, и кто сводит все к Нему и все в Нем видит – тот может быть постоянен сердцем и в Боге пребывать покойно.

О Боже, Истина [живая], даруй мне быть единым с Тобой в Любви непрестанной. Я часто бываю утомлен тем, что слышу и что читаю: в Тебе все, чего я жажду. Пусть ученый утихнет, пусть все твари умолкнут пред Тобою – Ты один говори со мной.

3.3. Чем более соединен с Тобой и прост внутри будешь, тем больше и совершеннее без труда уразумеешь, ибо свыше получишь свет разумения.

Чистый, простой и твердый дух во многих делах не рассеивается, ибо все делает во славу Божию и старается быть внутренне свободным от своекорыстия. Что тебя всего более тяготит, всего более тебе мешает? Свои необузданные желания сердца.

Добродетельный и благочестивый человек прежде располагает в уме те дела, что надлежит ему сделать. Не дело то влечет его к желанию порочною склонностью, но сам он склоняет свое дело к суду правого намерения и правого разума.

Не тому ли всего труднее борьба, кто старается победить себя самого? И вот какое должно быть наше дело: себя самого побеждать и каждый день от того становиться сильнее и восходить на лучшее.

3.4. Ко всякому совершенству в этой жизни какое-либо несовершенство примешано, и всякое умозрение наше не без темноты бывает. Смиренное самопознание вернее ведет к Богу, чем глубокое исследование в науке.

Не требуется осуждать науку или познание о вещах: знание само по себе добро и от Бога установлено; но всегда предпочитать ему должно добрую совесть и жизнь добродетельную. Многие заботятся больше о знании, чем о доброй жизни; оттого часто заблуждаются и мало приносят плода, либо вовсе без него остаются.

3.5. О, когда бы такое же старание прилагали к искоренению пороков и к насаждению добродетелей, какое прилагают к возбуждению споров! Не было бы столько зла и соблазнов в людях, не было бы такой распущенности в монашеских общежитиях. Верно, когда придет Судный день, не спросится у нас, что читали мы, а спросится, что мы делали, не спросится, хорошо ли мы говорили, а спросится, праведно ли жили.

Скажи мне только, где те наставники и учителя, кого хорошо знал ты, покуда они были еще в живых и процветали в науке? Уделом их уже другие владеют – и не знаю, вспоминают ли о них. Покуда жили они, казались еще чем-то, а теперь и не говорят о них.

3.6. О, как скоро слава мирская проходит![13] Когда бы жизнь их была столь же высока, как их ученость, тогда бы во благо они изучали науку и во благо читали.

Как много погибающих в нынешнем веке от суетной науки, оттого что мало заботились о служении Богу! Оттого что хотели быть великими, а не смиренными, погрязли в пустых рассуждениях [14].

Истинно велик, кто любовь имеет великую. Истинно велик, кто сам в себе мал и ни во что вменяет самый верх почести. Истинно благоразумен, кто все земное нечистотами считает и радеет лишь обрести Христа[15]. Истинно ученый тот, кто творит волю Божию, а свою волю оставляет.

Глава четвертая

О благоразумии в действиях

4.1. Не следует верить всякому слову или внушению, но должно взвешивать его осторожно и неторопливо – согласуется ли с волей Божьей. Вот горе: часто верится и говорится о другом скорее злое, чем доброе; такова наша немощь! Но муж совершенный не будет легковерен ко всякому рассказу, ибо знает немощь человеческую, как она податлива ко злу и как наклонна к падению в слове.

4.2. Великая мудрость – не быть поспешным в действиях и не упорствовать в собственном мнении. Кто имеет эту мудрость, тот не станет верить без рассуждения каким бы то ни было речам человеческим, а что слышал и чему поверил, не спешит передавать вслух другим.

С мудрым и рассудительным человеком веди совет свой; ищи, кто лучше тебя – с ним посоветоваться, прежде чем станешь следовать совету своей мысли. Добрая жизнь делает человека мудрым в глазах Бога и многоопытным. Кто сам в себе больше смиряется и покоряется Богу, в том изо всех больше будет мудрости и покоя.

Глава пятая

О чтении Писаний

5.1. Истины надобно искать в Священных писаниях, а не красноречия. Всякое Священное писание должно читать в том духе, в котором оно писано.

Мы должны искать в Писании полезного прежде, чем тонкости слова. Также охотно должны читать благочестивые и простые книги, как и книги глубокие и возвышенные. Не соблазняйся именем писавшего, великую ли, малую ли писательскую славу оно имеет: пусть одна любовь к чистой истине влечет тебя к чтению. Не спрашивай, кто сказал, внимай тому, что сказано.

5.2. Люди преходят, но вечна верность Господня[16]. Невзирая на лица – многообразно говорит с нами Бог. Любопытство наше часто мешает нам в чтении Писаний, когда хотим выразуметь и обсудить там, где надо пройти простою мыслью.

Если хочешь извлечь пользу, читай в смирении, в простоте, в вере – но не стремись прослыть человеком ученым. Спрашивай охотно и слушай в молчании речи святых; не пренебрегай и притчами древних, ибо не без причины они предложены.

Глава шестая

О беспорядочных желаниях

6.1. Как только человек беспорядочно чего-либо возжелает, тотчас становится беспокоен. Гордый и жадный никогда не покойны. Неимущий и смиренный духом живет в изобилии покоя.

Тот человек, кто еще не совершенно умер для себя, скоро искушается и побеждается в малом и презренном. Кто слаб духом и отягощен еще плотью и наклонен к чувственному, тому весьма трудно совсем отвлечь себя от земных желаний. И оттого, уклоняясь от них, часто впадает в печаль и скор на впадение в гнев на того, кто ему поперечит.

6.2. А если бы достиг он того, чего так желает, тотчас чувствует тяжесть от суда совести: зачем последовал страсти своей, – страсть не может дать ему покоя, которого он искал.

Итак, истинный покой сердцу найдем в противлении страстям, а не в служении им. И нет покоя в сердце у идущего на поводу у плоти, у преданного внешнему: покой в ревностном, духовном человеке.

Глава седьмая

Об избегании суетной надежды и гордыни

7.1. Суетен, кто надежду свою полагает в людях или сотворенном. Не стыдись служить другим из любви к Иисусу Христу и казаться бедным в мире этом.

Не старайся полагаться лишь на себя, но вверь себя Богу. Делай что в твоих силах, и Бог пособит доброй воле твоей. Не полагай веры на свое знание, на искусство смертного человека, кто б он ни был, но уповай на милость Божию. Бог помогает смиренным и смиряет гордецов.

7.2. Не кичись ни богатством, когда есть богатство, ни друзьями, когда есть влиятельные друзья, но Бога восславь, Кто все дарует и превыше всего – Себя Самого дать нам желает.

Не кичись крепостью или красотою тела, ибо малая болезнь портит его и безобразит. Не услаждайся сам своим искусством или умом своим, чтобы не стать неугодным Богу, – ибо от Него все, что можешь ты иметь по природе доброго.

7.3. Не считай себя лучше других, чтоб не явиться мерзким Богу, ведающему все, что есть в человеке. Не гордись добрыми делами, ибо Божий суд отличен от людского, и что мило людям, часто противно Ему.

Если есть в тебе что доброго, научись видеть еще больше добра в других – дабы сохранять смирение. Не будет никакого вреда, если ниже всех себя поставишь, но вред большой, когда хоть над одним себя возвысишь. Смиренный пребывает в покое, а в сердце у гордого ревность и негодование.

Глава восьмая

О том, чтобы не слишком сближаться с людьми

8.1. Не всякому человеку открывай сердце свое, но с мудрым и богобоязливым обсуждай свои дела. Не якшайся с юнцами и людьми посторонними. Не угождай богатым и не привыкай являться к вельможам.

Сходись со смиренными и простыми, с благоговейными [к Богу] и с благонравными; с ними беседуй о том, что служит к назиданию. Не сходись близко ни с одной женщиной, но всех вообще добрых жен поминай перед Богом. Единому Богу и ангелам Его желай быть близок, но у людей избегай известности.

8.2. Любовь ко всем иметь надобно, но сближаться со всеми не стоит. Случается иногда, что покуда не знают человека, сияет добрая его слава, а когда получше узнают – помрачается око, на него глядя. Мы думаем больше понравиться людям, когда близко живем с ними, и тут, напротив, становимся им неприятны, когда распознают в нас нравы недобрые.

Глава девятая

О послушании и подчинении

9.1. Великое дело быть в послушании, жить под руководством старшего и не быть себе хозяином. Гораздо безопаснее быть в подчинении, чем властвовать. Многие остаются в повиновении больше из неволи, чем по духу любви: таким людям тяжко, и они малодушно ропщут. Не войдут они в свободу Духа, покуда не подчинят себя всем сердцем из любви к Богу.

Сколько ни метайся, лишь в одном найдешь покой: в смиренном подчинении власти старшего. Мечтая о местах и меняя места, многие обманулись.

9.2. Правда, что всякий охотно действует по чувству своему и склоняется более к тем, кто с ним согласно чувствует. Но если Христос посреди нас, тогда необходимо нам оставить даже привычку чувствовать по-своему ради блаженного покоя. Кто так премудр, что все в полноте знать может? Итак, не полагайся слишком на свое чувство, но пожелай прислушаться и к чувству других людей. Если и благое свое чувство ты ради Бога оставишь и за другим последуешь, получишь великую от того пользу.

9.3. Часто слыхал я, что безопаснее выслушивать и принимать совет, чем давать его. Может случиться, что каждому свое чувство благим кажется, но не соглашаться упорно с другими, когда рассудок или дело того требует, – это признак гордыни или упрямства.

Глава десятая

Об излишестве в словах

10.1. Насколько можешь, сторонись людских сборищ: много мешают толки о делах мирских, даже и тогда, когда в простоте мысли толкуем, ибо скоро входит суета и оскверняет и пленяет нас. Желал бы я больше молчать и реже общаться с людьми.

Но отчего, когда так редко возвращаемся мы к молчанию со спокойной совестью, отчего все-таки так часто вступаем в разговоры и рассказываем басни друг другу? Оттого часто разговариваем, что многими толками ищем друг друга утешить и облегчить хотим сердце, отягченное разными мыслями. С великой охотою говорим о том, что любим или чего желаем, или что противно нашему чувству.

10.2. Но увы! Суетно хотим, напрасно ищем; все это – внешнее утешение и немалая помеха внутреннему и Божественному утешению. Потому надобно блюсти себя и молиться, чтобы не проходило время в праздности.

Если прилично говорить и пришло время слову, говори, что служит к назиданию. Дурная привычка и небрежение тем, что нам на пользу, – вот что всего больше мешает хранить уста наши. Но благочестивая беседа о вещах духовных немало служит нам на духовную пользу, особливо там, где одной мыслью и одним духом связанные в Боге между собою сообщаются.

Глава одиннадцатая

О покое и усердии в духовном преуспевании

11.1. Много можем иметь покоя, когда не будем заниматься чужими словами и делами и тем, что к попечению нашему не относится. Как может долго пребывать в покое тот, кто вмешивается в дела чужие, ищет развлечения вовне, мало и редко внутрь себя обращается? Блаженны простые сердцем, ибо они насладятся покоем в избытке.

11.2. Отчего некоторые из святых стали так совершенны и так способны к созерцанию? Оттого, что старались вовсе умертвить в себе все земные желания; и потому возмогли они всем сердцем прилепиться к Богу и со всею свободою внимать Ему. А мы слишком заняты собственными страстями, слишком много о преходящем заботимся. Редко умеем и один порок победить совершенно и не радеем о ежедневном преуспевании; оттого и остаемся холодны и равнодушны.

11.3. Когда бы мы совершенно углубились сами в себя и не опутывались бы внешними заботами, могли бы разуметь и Божественное, могли бы вкусить и от Небесного созерцания. Всего более мешает нам то, что мы не свободны от чувственных желаний и страстей и не вступаем на деле на путь совершенный святых. Когда случится и небольшое несчастье, тотчас падаем духом и обращаемся к человеческим утешениям.

11.4. Когда бы твердо решились мы выстоять в битве, как подобает доблестному мужу, конечно, ощутили бы помощь от Господа с Небес. Он дает нам возможность бороться за победу. Он же Сам готов и помогать борющимся и уповающим на благодать Его. Если только во внешней обрядности полагаем свое преуспевание в духовности, скоро придет конец нашему благочестию. Но у самого корня положим топор [17], чтобы, очистившись от страстей, достичь покоя ума.

11.5. Если бы мы искореняли в себе всего по одному пороку в год, скоро пришли бы к совершенству. Но, совсем напротив, часто чувствуем, что в начале обращения сами себе казались лучше и чище, нежели после многих годов упражнения. С каждым днем следовало бы возрастать рвению нашему и преуспеванию в добродетели, а ныне и то кажется великим, когда кто успел удержать в себе хоть долю первоначального рвения. Когда бы в начале мы себя принуждали хоть немного, потом все могли бы делать легко и с радостью.

11.6. Тяжело оставлять привычное, и еще тяжелее идти против собственной воли! Но если в малом и легком не победишь себя, то как превозможешь себя в том, что труднее? Запрещай своей склонности в начале и покинь дурную привычку, чтоб она потом мало-помалу не привела тебя к большим затруднениям. О, когда бы ты размыслил, сколько можешь принести покоя себе и другим радости доброй жизнью – тогда, думается, был бы ты заботливее о духовном преуспевании.