Узвитон

– Ты не умничай. – осудил меня Барабанов – старший. – А по порядку, неолит это что?

– Резонно, – заметил я. – Неолит – новокаменный век, шёл сразу за каменным, где-то девять с половиной тысяч лет до нашей эры. Камни в это время древние люди шлифовали лучше, чем в каменным. Ну, а за ним наступил медный век и бронзовый. Устраивает тебя такое объяснение?

– Ну, теперь пояснее конечно! – заедал древний напиток, пельменями Дима. – Хотя туману ещё много.

– Так! Сейчас конкретно, – прихлебнул пива я. – Точные свидетельства варки пива появились у шумеров около 3000 лет до нашей эры.

– У шумеров? – не удивился Витя. – Ну, тогда понятно! А я то думал! А шумеров всё ясно! Так бы сразу и сказал.

– Да у шумеров, – я продолжал. – Это культура Древне Месопотамии. В это же время начали варить пиво и египтяне, а от них страсть к пиву переняли и евреи.

– Ну, раз евреи пиво пьют пять тысяч лет, значит напиток хороший! – радовался Пётр, разглядывая пузырьки в прозрачной кружке. – Эти плохое пить не будут.

– Ну, да, – пришлось согласиться мне. – А китайцы вообще пиво из риса начали варить.

– Эти из чего хочешь, сварят, лишь бы продать, – подтвердил Дима. – И не пиво это вовсе, а пивной газированный напиток.

– А в средние века пиво считалось полезным напитком, как для взрослых, так и для детей. Естественно, это было пиво натурального брожения. Вы, наверное, читали «Лавку древностей» Диккенса?

– Конечно! – успокоил меня Витька. – Наша с Барабановыми настольная книга.

– Так вот, там дети пиво пьют, и это в то время считалось нормальным явлением. А всё потому, что пиво продукт кипячения и там меньше болезнетворных бактерий, чем в тогдашней питьевой воде. А в Германии и сейчас называют пиво «жидким хлебом», благодаря высокому содержанию калорий. В общем, пиво есть продукт мирового значения и распространение его повсеместно не только из-за содержащихся в нём витамин и калорий, но и из-за дешевизны и простоты приготовления. Да и, кстати, о женщинах, египтяне, когда строили пирамиды, рабочим обязательно давали пенного, для восстановления сил и работоспособности.

– Значит не зря, мы пива купили! – допил кружку Дима. – Завтра на работу!

– Скорей бы утро, да на работу! – грустно выпалил Пётр.

– И не говори, – запил пенным Виктор. – А я смотрю, пельмени у нас кончились, а пиво осталось. Так и холодильник пустой.

– Ген? Ты вроде сосиски покупал? – с надеждой вглядывался в мои глаза Дима. – Ты для себя, их покупал или как?

– Ну, раз пошла такая пьянка – режь последний огурец! – одобрил отварку сосисок я.

– Цэ дило! – похвалил меня Усачев и, очистив сосиски от плёнки, бросил их в кипящую воду.

Мы сидели и слушали, как булькали сосиски в кастрюле. На душе было хорошо-хорошо, ушли куда-то в даль все житейские проблемы и передряги. В животе сытно плавали пельмени в пиве, и ждали плотного подкрепления в виде «Фермерских сосисок», от этого становилось ещё теплее и уютнее. Начинало медленно клонить ко сну. Я посмотрел на часы, было одиннадцать вечера. Так, что можно ещё посидеть, тем более компания никуда не торопилась, да и спешить было некуда, все жили неподалёку. Вечер был по-домашнему уютным и невероятно томным. Мы релаксировали и набирались сил после трудового дня. Всё-таки не зря в Союзе существовали кухонные посиделки, где как не на кухне можно поделиться сокровенным и самым ценным. И от этого душевного «стриптиза» страдали в первую очередь самые правдивые и откровенные. Конечно, они выражали общее мнение и все его безоговорочно поддерживали и, безусловно, соглашались, кто словами, а кто молчанием. Но кто вчера молчаливо соглашался, наутро строчил анонимку, во всех красках описывая вчерашние откровения правдорубов. И наследующий вечер ничего не понимающий любитель правды, встречал у себя дома людей в штатском с красивыми удостоверениями. Слава богу, это время прошло и можно «молоть» всё что хочешь. Но осадок как говориться остался и у теперешних россиян, уже на генетическом уровне сформировалась защита от выплеска правды. Поэтому сейчас людям проще соврать, отругать кого-нибудь, так для отчётности. Но сказать правду, нет уж, на-ка выкуси! Вот раньше всё было понятно, какая она, правда. Выходила коммунистическая газета «Правда» и там чёрным по белому написано, что нужно говорить, о чём спорить, ну и как правильно думать. И всё! Проблема формирования общественного мнения и общих тенденций развития мысли решена. Человеку не надо было, и думать, за него думала партия. А сейчас? Кто за нас думает? Тефаль! Или как там её – О! Икея. Бред. Да человеку сегодня трудно разобраться, что говорить, во что верить. Конечно, есть масса религий и религиозных книг, где подробно описано, что нужно делать и во что верить, но к этому нужно ещё прийти. И путь туда иногда очень не прост, и прямо скажем, не все туда приходят, но хотят, конечно, все, как говориться: «Не бывает атеистов в окопах под огнём!». Человеку нужно во что-то верить, без веры – он ничто. И не важно Иисус это или Аллах или просто светлое будущее, нужна идея, за которую и умереть не жалко. А так человек пустое животное. В современном обществе потребителей людям подсовывают материальные ценности, так проще деньги вот они, их можно пощупать, купить какие-то ненужные вещи. Веру, ни увидеть, ни потрогать нельзя. И польза от неё где-то там далеко, а деньги вот они красивенькие, разноцветные купюры на них все, что хочешь можно купить. Даже друга или жену, но какой толк от такого друга или жены, ведь при первой же вашей неудаче, эти так называемые «друзья» или «жены», уйдут к более богатому, ни на секунду не раздумывая или пожалев. Всё кажется запутанным и трудно молодому человеку самому разобраться, как жить, что говорить, ведь одному можно что-то сказать, а другому лучше не стоит. Этим и удивительна жизнь, что нам с рождения даются все ключи от этого сложного ребуса под названием жизнь. А как использовать эти «ключи», тут каждый решает сам. Кто-то использует свои таланты для продвижения по службе, делает карьеру. А кто-то просто обзаводиться кучей знакомых и просто наслаждается общением. Есть люди, просто отрешившиеся от всего и им хорошо в своём одиночестве. Иногда молчание- золото. Слава богу, есть книги, а это мысли и идеи реального человека, который жил, страдал на этой земле. И каждая книга нам даёт опыт и знания этого человека, читая, мы как бы общаемся с человеком, который жил сотни лет до нас. И вроде столько лет прошло, а общение идёт тет-а-тет. Мы понимаем автора, ведь он такой же человек, только разум его застыл в буквах и фразах написанных давным-давно. Но опыт и способность выражать свои мысли и чувства, может помочь нам и сегодня. Ошибки, совершенные сотни лет назад, можно не повторять сейчас, если ты уже был предупрежден о грядущей неудачи своим предшественником. О! Книги – великое изобретение человечества, оно дало возможность общаться между собой Древним мыслителям и алхимикам средневековья, македонцам и египтянам, мужчинам и женщинам разных вероисповеданий и возрастов. За каждой буквой и строчкой мы видим мысли и чувства автора, сопереживаем, а иногда негодуем и не соглашаемся с ним. Но конечно живое общения, книга заменить не может. Ведь мы не видим живой реакции автора, что выражают его глаза, какие эмоции захлёстывают его, краснеет он или улыбается, громко смеётся или тихо, внятна его речь или он заикается. Человек должен общаться, так он утверждается в обществе, чувствуя поддержку друзей или негатив недругов, без поражений, не бывает и побед. И на кухне с друзьями в обстановке полного комфорта лучше понимаешь значение и смысл жизни, такой простой когда ты вместе с кем-то и такой сложной, когда ты один. Вместе можно решить любую проблему, непосильную одному. А проблем у любого человека в жизни хватает, если он конечно не монах затворник.

– Зарплата, конечно у нас ни на что не годная, – бухтел Димка Барабанов. – Я Петровичу говорю: « Когда зарплату прибавлять будут? Цены растут, а у нас зарплаты падают?». А он только руками машет.

– Да уж! – согласился я. – Лишняя копеечка никогда не помешает, тем более в наше кризисное время.

– Достал он уже! – не унимался Дима. – Зарплата крохотная, а он ещё карандашиком пару тыщёнок припишет и отдай ему дань. Видите ли, он лишнее закрыл на меня. Так ты не закрывай, покажи мою реальную зарплату, а то по бумагам я хорошие деньги имею, а на деле пшик.

– А что ты хочешь – начальство! – вставил его брат Пётр. – Он – начальник, ты – дурак! Ты – начальник, он – дурак!

– Я понимаю, что это система и не он это придумал, – успокаивал сам себя Барабанов. – Но надо, что-то менять, заканчивать с этими пережитками, с этими «чёрными зарплатами» и «мёртвыми душами». А то по бумагам одно, а на деле совсем другое. Хочется по-честному, по-справедливому.

– Не, ну это было уже! – улыбался я.– Это мы уже при Советской власти проходили и, что из этого вышло? Мы в России живём, а как в России, ещё Карамзин писал – воруют. И если здесь начать справедливую жизнь, сразу же начинается хаос и неразбериха. Чиновники теряются, как это не воровать? А, что делать? Жить на зарплату? А как? И всё! Весь жизненный уклад рушится, и толку никакого. А хуже всего приходится в первую очередь простому народу. Ведь чиновникам и богачам, что они пересели с места на место, и дальше кровь соси или уехал за границу и был таков. А людям приходиться жить здесь, не смотря ни на что. Кризис не кризис, жить всё равно надо. И тут каждый выкручивается, как может, кто на двух работах пашет, кто-то на трёх. Некоторые кидаются с головой в российский бизнес и в этом есть свой резон, если есть предпринимательская жилка. Так, что хочешь, Дима по-честному, по-справедливому – становись частным предпринимателем и будешь сам себе начальник.

– Ну, ты загнул предпринимателем, – обиделся Дима. – Тут нужна идея или план хотя бы, да и везение. Крутиться надо, особенно первое время. А там ещё неизвестно куда кривая выведет, может к прибыли, а может к банкротству. Сколько знакомых у меня начинали торговать, а сейчас почти никто этим не занимается. Хлопотно и прибыли нет. А у Тимофеева бабуля торгует разными тряпками и горя не знает. Колян говорит, зарабатывает хорошо, всегда с деньгами. Кстати машину он тебе продал?

– Почти, осталось только деньги отдать и машину забрать, – сказал я, глядя на аппетитную груду сосисок, которую наложил Виктор из горячей кастрюли.

– Давай, налетайте! – весело подбодрил он. – Кому кетчупа? Кому горчицы? Это вы сами разбирайтесь по вкусу.

Горячие, дымящиеся сосиски наполнили кухню волшебным запахом вкусности, и гора быстро исчезла, разобранная по тарелкам. В компании аппетит всегда волчий и люди, глядя друг на друга, уплетают съестное с двойной скоростью. А тут ещё и пиво способствовало быстрому исчезновению фермерских продуктов, как по мановению волшебной палочки Копперфильда. И конечно за разговорами вместе с продуктами незаметно пролетает и время.

– А чё ты, кстати привязался к тимофеевской пятёрочке? – продолжал Дима, прихлёбывая пиво с сосисками. – Бери у меня «копеечку», вещь, проверенная годами.

– Да я не спорю нормальная «тачка», – вкушал сосиски с кетчупом я. – Но хочется, что-то поновее и чтоб в глаза не бросалась.

– А что у меня «копейка» в глаза бросается?

– Ну, цвет у неё больно уж светлый – белый. Да и дымит она у тебя довольно прилично. А ты, кстати, сколько хочешь за неё?

– Масло она конечно «ест» немного, но зато ничего не стучит, не гремит, да и хочу всего-то тридцать пять тысяч!

– Во! И цена у тебя довольно кусачая.

– А Тимофеев, за сколько свою толкает?

– За двадцать.

– Так у него пороги гнилые.

– Есть дыры кое-где, зато цвет неброский – зелёный.

– Ладно, уговорил, давай за тридцать отдам.

– Не и не уговаривай даже, двадцать и точка!

– За двадцать больно дёшево.

– Да я тебя и не заставляю продавать, катайся на здоровье.

– Ну, так-то да.

– Вообще-то, если честно, пятёрочка у него так себе, но движок тянет, будь здоров, редко такие попадаются. Поэтому я и запал на неё. Ну и цена конечно!

– Да цена у неё реальная.

– Вот видишь и ты со мной согласен, так что берём «пятёрочку» и баста!

– Не ты давай лучше у меня ИЖ бери, – вступил в разговор, насытившийся Витька. – Вот это дело, а то ваши эти «тазики» баловство одно. Тут как дал гари, как полетел, только пыль столбом.

– Не Вить ты же знаешь, я не поклонник двухколёсных. Страшновато на них, при нынешнем движении, не то, что раньше.

– Так это дело привычки, сначала страшно, а потом втянешься и будешь между полос летать,– заговорщически подмигивал Витька.

– А сам-то чё не ездишь? – спросил Барабанов старший.

– Да когда мне ездить, то ремонт, то огород. – Грустно вздохнул Усачёв. – Вот и стоит, пылиться, новенький мотоцикл с коляской, между прочим.

– Ну и возил бы в коляске картошку, да редиску. – Ратовал Дмитрий. – И пылиться ему некогда было бы.

– Да, что ты понимаешь в огородах. – Отбивался счастливый обладатель мотоцикла ИЖ. – А ежели дождь? А?

– Целлофаном укрой.

– А ветер?

– Скотчем обмотай.

– Картошка «задохнется» и всё не спорь со мной. – Отрезал Виктор. – Всё равно ты ничего не понимаешь в огородничестве и мотоциклах.

– А мотоцикл «вещь» конечно. – Жмурился Витя от удовольствия и от пива. – Новенький, весь блестит. Я бы его тыщь за пятьдесят продал, наверное.

– За сколько? – поперхнулся пивом старший Барабанов. – Ты чё спятил что ли?

– Ничего я не спятил. Это же не мотоцикл, а мечта. Ты кстати «гонщик серебряной мечты» смотрел?

– Не а! – прихлебнул пива Дима.

– Ну, о чём с тобою говорить? – досадовал Витя. – Ты не романтик.

– Да уж, романтизму сейчас нет. – Посочувствовал я. – Вот раньше люди пешком ходили и на лошадях, а сейчас на самолётах и ракетах летают.

– Да ну, вас! – обиделся Витька. – Ничего вы не понимаете в мотоциклах. – Вот москвичи мотоциклы любят, по «пробочкам» там, по дворам гонять. Там же у них всё перегорожено, а на мотике, раз и проехал. Мотоцикл универсальная вещь.

– Ну, вот и продашь москвичам, – заключил Дима.

– И продам. Там люди в технике разбираются.

– Москвичи машинами заелись им чего-нибудь, такого этакого подавай, – закрыл тему я. – А нам и машины пока в диковинку.

– Не, ну машина гораздо удобнее, чем мотоцикл, – подтвердил Дима. – Особенно это понимаешь в дождь или зимой, когда на улице мороз, а ты печечку прибавил пошибче в салоне и никакая вьюга тебе нестрашна.

– Да с этим и я согласен, – подтвердил Витя.– Что есть, то есть.

– И с девушкой на природу удобней выезжать, – жёг калёным железом Дима. – Укрыться от посторонних глаз завсегда удобно. Особенно если машина затонирована, да ещё и «универсал». Ты, кстати, чё «универсал» не захотел брать? А? Ген?

– Я бы взял, да кто мне его продаст? Тут уж особенно выбирать не из чего.

– Подожди, может ещё подвернётся, – не унимался Барабанов-старший.

– Пока буду ждать и «пятёрочка» уйдёт. А меня в ней всё устраивает, особенно цена. Короче, всё решено. А с девушкой и в седане можно укрыться при желании.

– Да, была бы девушка, – подтвердил Усачёв.

– Точно, – сказал Дима.

– Так выпьем же, за прекрасных дам! – поднял кружку пива Пётр.– И кстати, о женщинах, мне пора, пойду к подруге забегу.

– Ну, начинается, – пожурил Петра Дима. – Первый пошёл, а за ним и все остальные по прекрасным дамам разбегутся.

– Не мы не разбежимся, – успокоил Диму Усачёв. – Мне к моей поздно, а Генке не к кому. Так, что будь спок.

– Да, ну ладно, посидим ещё, – успокоился Дима. – Хотя и поздно уже.

Часы в это время неумолимо приближались к двенадцати.

– Всем пока! – вставая из-за стола, сказал Пётр и ушёл в коридор обуваться.

Витька вышел за ним следом, чтобы закрыть дверь. Через секунду он вернулся.

– Ну-с! Продолжаем разговор! – бодро сказал Витя и подлил всем пива.

– Эх! Да! Хорошо сидим! – сказал, лакая, пиво Дима.– Скорее бы утро, да на работу!

– Да ахтись ты! – улыбнулся Витя. – Успеешь ещё на свою работу. Тем более на нашу, где каждый день одно и тоже. Заготовки, детали и прочая, дребедень.

– Ну, а что ты хочешь? – поддерживал разговор я. – Вся наша жизнь состоит из рутины, бесконечной череды повторяющихся дней. Так устроен наш мир, ведь и Земля просто крутиться вокруг Солнца. И это повторяется уже пять миллиардов лет. И в этой цепочке дней нам дана возможность, что-то изменить в лучшею сторону, самим стать лучше. Вы смотрели фильм «День сурка»?

– С Биллом Мюрэейем? – вопросом на вопрос, ответил Усачёв. – Конечно, его часто показывают, особенно второго февраля.

– Помните, что он проживал один и тот же день, пока сам не исправился, и не стал добрым и отзывчивым парнем, – напомнил я друзьям краткое содержание картины. – Так и нам жизнь дана для того, чтобы стать лучше и сделать её лучше для других. Не всегда правда это получается, но надо стараться, хоть это и не просто.

– Каждый хочет быть хорошим, честным и справедливым, – поддержал меня Барабанов. – Но спрашивается, откуда берутся все эти подонки, которые мешают нам жить? Не чёрт же их, в самом деле, надоумил, на пакости и подлости?

– Тут, мне кажется, всё дела в слабости человека, и неспособности противостоять соблазнам, – авторитетно заявил я. – Иной, может и не хочет брать, например взятку или украсть деньги, а как подумает, что сможет купить на эту сумму лекарств для больной матери или оплатить долг, то вольно или не вольно совершает зло. Человек постоянно сталкивается с дилеммой. В этом тоже есть какой-то смысл, без права на выбор жизнь была бы похожа на приторно-сладкое варенье, которое невозможно есть.

– Да, всё зло от денег, – подтвердил Дима. – И от обстоятельств жизненных перепутий. Всё очень запутано.

– Мне бы этого зла, – радостно вставил Витя. – Да побольше, побольше. Я бы с этим злом такого бы добра натворил. Аж дух захватывает.

– С деньгами, конечно, просто дойти до любой цели, – продолжил Барабанов. – А ты попробуй без денег доберись.

– Сделали нас зависимыми от денежных знаков, – подтвердил я. – И в этой зависимости, люди готовы пойти на всё, лишь бы получить как можно больше заветных бумажек. Продают квартиры, чтоб в бизнес вложиться, а потом остаются ни с чем. Или проигрываются в пух и прах. А ведь у многих и семьи есть, но они об этом не думают, что, удовлетворяя свои амбициозные желания, они заставляют страдать других. И один только бог знает, куда эта дорожка приведет.

– Всё это, конечно, верно, – согласился Витя. – Но, как правило, люди стремятся к лучшей жизни. Побольше заработать денег, чтоб семья не бедствовала, детей своих обеспечить. Рискованно, но ради благих намерений.

– Да, благими намереньями выстлана дорога в ад, – усомнился я. – Так можно всё, что хочешь оправдать. У Гитлера тоже благие намеренья были, если б наши деды его не завалили, некому сейчас было рассуждать о благих намереньях.

–Ну, это ты хватил. Глупо конечно рисковать последними сбережениями, – заступился за игроманов Дима. – А так, можно небольшую ставочку сделать. Выиграл чуть-чуть и уходи. Главное не увлекаться, без фанатизма. Шальные деньги они до добра не доводят. Сколько было случаев, выигрывают по сто, двести тысяч и тут же проигрывают. Всё алчность, да жадность. К деньгам нужно спокойно относиться и тратить с умом, а лучше, чтоб они ещё и доход приносили.

Дима вышел на лоджию покурить.

– Хорошо, когда везёт в жизни, – продолжал Витя. – Выигрыши, наследство на голову валятся. Весело. А так работаешь, работаешь, пока не заработаешь. Просто беда.

– Да нормально всё, – подбодрил Витю я. – Кроме денег в жизни полно бесплатных радостей. Надо просто радоваться жизни.

– Это мы умеем, – улыбнулся Усачёв. – Это мы можем.

– Ну и всё, – подмигнул я Вите, который в это время подливал лимонад в кружку Димы, который курил на лоджии.

– Эх! Народ гуляет, девчата смеются, – зашёл на кухню Дима. – Хорошо. Ну, по последней кружечке и разбежались.

– Да, я уже всё разлил, – подтвердил Виктор. – Пей Дима.

Дима довольный сегодняшним вечером начал пить хороший, шипучий лимонад, вместо вожделенного пива.

– Эх! Хорошо пиво, аж в нос бьёт! – радовался Дима, глядя на нас, давящихся от смеха. – Люблю когда пиво свежее.

– Это самое свежее, – сказал серьёзно Витя и чуть не подавился от смеха своим пивом.

– Конечно, свежее лучше всего освежает, – чуть не рассмеялся я.

– Ага. Я вот прям, чувствую, освежает так хорошо, – согласился, ничего не подозревающий Дима. – И бодрит так, без горечи. Видал сейчас Наташку с Викой, они даже в темноте своими ногами весь двор освещают.

– Да классные девочки, – веселился Витька.– Только не твоего полёта.

– Ой, ли? – возмутился Дима, и стал рассматривать кружку с «пивом». – Чем это я им не гожусь.

– Они обе в универе учатся, – улыбался Усачёв. – И язычки у них подвешены, знаешь, скольких они облапошили, таких лопухов?

– Как это?

– А вот так, – продолжал веселиться Витя. – Заглядится какой-нибудь простак или пара простаков, на ножки и давай подкатывать. А им того и надо. Раскрутят на деньги, да ещё домой напросятся, там всё обчистят. И были таковы. А встретят потом, только хохочут.

– А, что никто на них не жаловался? – удивился Дима.

– Ты их вообще-то видел? – смеялся над удивлённым Димой, Виктор. – Да те, кто с ними общался, мечтают, чтоб их ещё раз эти красотки облапошили, что, кстати, и бывает.

– Не понимаю, – досадовал Дима и глядел на кончающееся пиво. – Что им денег родители не дают?

– Да всё у них есть, – хохотал в открытую Витя. – И родители богатые и друзья с деньгами, приколы у них такие. Ну, вроде хобби.

– Не понятно, – допил «пиво» Дима.

– Нравиться им над людьми прикалываться, – хохотал Витя. – А ещё появится у одной из них поклонник и она ему: «Ты мне нравишься! Я тебя сразу заметила!» и т.д. А потом: «Достань мне тот цветок из клумбы! Ущипни вон ту девчонку, она мне не нравится!», в общем, играются, пока не надоест.

– А дальше? – не унимался Барабанов.

– А дальше, это главное! – смеялся Усачёв. – Как-то, подходит одна из красоток и целует невзначай горе поклонника. И тут появляется «обманутая» возлюбленная, скандал с разводом и девичьей фамилией. Этих женских штучек у них навалом.

– А ты чё всё ржёшь как конь? – улыбнулся Дима. – Небось, тоже за ними бегал?

– Да за ними все бегали, – продолжал хохотать Усачёв. – Потому, что мы мужики так устроены, всё понимаем, всё знаем, но древние инстинкты, заставляют нас бегать, за противоположным полол. А тут такие крали, что мёртвого поднимут.

Дима подозрительно посмотрел на Усачёва, сказал, что ему, наверное, пора, но Витя не унимался.

– Может ещё пива? – улыбаясь и, изыскано вежливо, предложил он.

– А, что ешё есть? – спросил Дима.

– Для тебя всегда найдётся! – сказал Витя и достал из холодильника лимонад «Дюшес» довольно тёмного цвета похожего на пиво.

– Это ж лимонад, – определил по бутылке Дима.

– Да? А ты до этого пил и говорил, что пиво отличное! – закатился от смеха Витя и я с ним за одно.

– Да ну вас, с вашими детскими приколами, – улыбался, махнув рукой, Дима. – Пойду я лучше с Викой и Наташкой пообщаюсь.

– Давай, только в очереди сначала постой, – смеялся Виктор. – Они девушки общительные и поклонников у них хоть отбавляй. А тебе, кстати, какие больше нравятся рыженькие или светленькие?

– Я когда на них смотрю, никак не могу решить, – задумчиво сказал Барабанов.

– Во-во! Это называется эффект двух зайцев, – согласился Витя. – Я думаю, они на этом специально всю свою тактику и построили.

– Но мне, рыженькие, наверное, всё-таки ближе, – рассуждал Дима. – Рыжее солнце и всё такое.

– Ну, пока, охотничек, – сказал Витя и закрыл за Дмитрием дверь. – Пошли на лоджию поглядим охоту на лис.

Мы вышли на свежий майский воздух и стали ждать появления Димы. Во дворе было тихо и безлюдно, только где-то в доме орал телевизор, пытаясь донести до всех последние известия. Тёплые испарения от нагретого за день асфальта, гуляли по колодцу двора. Они поднимали вверх запахи цветущей черемухи, который приятно будоражил ноздри и нес свежесть весенней ночи. Почему-то такие ночи кажутся особенно волшебными, и ощущается приближение какого-то чуда. Какого, каждый решает сам, ведь ночь то волшебная и можно ожидать всего, что не пожелаешь. Вот и Дима наконец-то вышел из подъезда. Он осмотрелся и, не спеша закурив, двинулся в сторону своего дома.

– Да, наверное, не увидим мы сегодня шоу, – огорчился Витя. – Клоуны все попрятались, и публика разошлась по домам.

– Я тоже, наверное, пойду, – сказал я, глядя в темноту двора. – Первый час ночи всё-таки.

– Ну, давай, – согласился Витя. – А то хочешь, ночуй у меня, мало ли чего ночью бывает. Дима, что он здоровый, к нему не пристанут, а к тебе могут.