Выбор из худшего
– Что же вы, уважаемые, с главного не начали? – В голосе господина интенданта прозвучал искренний укор. – Разумеется, любое содействие будет оказано! Вот только помощник… честно говоря, не представляю, кого вам и предложить… Наслышаны мы о чудесах в амьенской полиции, где сержанты звезды получают и вообще баронами оказываются, у нас-то попроще все, по старинке, можно сказать. Опять же дело ваше, если в нем такие люди заинтересованы… не дай бог, кто посторонний чего лишнего узнает. А наши-то, они того, языком потрепать горазды, особенно когда выпьют. Да вы и сами, сержант, – де Буко впервые обратился к Вида на «вы», – понимать должны. Впрочем, – интендант даже щелкнул пальцами, обрадовавшись внезапно пришедшей мысли, – есть вариант! Капрал Ферье! Ничего в нашем деле не понимает, ничего не умеет, служит всего неделю. Но! Младший сын богатого купца, весьма влиятельного в нашем городе. Послан отцом в полицию, чтобы здесь продвинулся и отсюда защищал интересы семьи.
– Кто? Папенькин сынок? Да Спаситель с вами, ваша милость, не будет у нас времени с ним возиться! – Вида оторопело уставился на собеседника. – Встречал я таких – все как один лентяи, хвастуны и зазнайки, он же все дело нам порушит! Да лучше никого, чем это чудо!
А де Буко, откровенно довольный своим решением, вальяжно прошел к рабочему столу и с явным наслаждением сел в кресло, только что не потянулся.
– Вот здесь вы неправы, сержант, – улыбка господина интенданта лучилась самодовольством, – именно Ферье будет бегать, как ошпаренный, по любому вашему даже не приказу, просто намеку. На лету все хватать будет. Потому что папаша сынку объяснил, что хотя тому и присвоили капрала за фамилию, но полицейским он должен стать настоящим, иначе толку от него семье будет мало. Доходчиво так объяснил – у господина капрала синяк под глазом до сих пор не сошел. Нет, более исполнительного помощника я вам точно не подберу. А уж умение хранить секреты – это у купеческих сыновей в крови, тут и вовсе можете не сомневаться.
С такими аргументами пришлось согласиться. Договорились, что на время работы в Кале сержант Вида расположится в кабинете по соседству с де Буко, предназначенном для заместителя интенданта полиции, которого пока не существовало в природе – мэрия, утвердив штатное расписание, денег на его оклад до сих пор не выделила. А как же, приезжий коллега и военный ищут похищенное письмо к самому господину адмиралу! Надо проявить уважение. А посмеемся потом, когда провалятся эти двое с треском. Почему провалятся? Да потому что в славном Кале такие дела никогда ничем хорошим не заканчивались.
Однако кабинет, следует отдать должное, оказался столь просторным, что в нем легко разместились три стола. Два заняли Вида и Тома, а за третий уселся Тео Ферье – худощавый русоволосый юноша, под левым глазом которого действительно просматривался не до конца сошедший синяк.
А первыми посетителями кабинета стали двое полицейских, те самые, что так негостеприимно встретили сержанта на стоянке дилижанса. Точнее, на том месте, где дилижанс остановился. Об этом они и рассказывали, сбиваясь, перебивая друг друга, стремясь угодить этому важному человеку, который разместился в таком важном кабинете. А они-то его за бродягу приняли, даже по ребрам ногой съездили… не дай бог, припомнит! Нехорошо-то как получилось.
Точно, припомнил! Вона как кулак мнет. Надысь ребята рассказывали – вышел этот сержант во двор, злой, как собака, поднял с земли кирпич да вдарил по нему ентим самым кулаком. Развалился кирпич. Страшно.
– Значит, эта, мы-то, стало быть, как вы уйти изволили… – После этих слов Вида демонстративно погладил пострадавший бок, чем еще более подстегнул желание сотрудничать у этих орлов правосудия. – Да, так вот, мы ножик-то тот подобрали: мол, чего ж ему на дороге-то валяться. Хороший ножик, вот, он у нас всегда с собой.
Один из горе-полицейских вытащил складной нож с кольцом на вершине сильно изогнутой рукояти, украшенной точеными роговыми пластинами. Очень широкое листовидное, бритвенной остроты лезвие, длиной чуть побольше ладони, таким не нанесешь уверенного укола, зато очень удобно резать.
– Его в Кастилии делали, точно, есть такой городишко, Альбасете, вот там их и делают, я точно знаю, – продолжил один из полицейских. – Все выкидухи, навахи по-ихнему, они из Кастилии, только в других-то городах они не такие, все больше пырять пригодные. Тока здеся все по-другому, так что, ежели человек к такой привык, его и дальше к ней тянуть будет.
Вида взял в руки необычное оружие, раскрыл, попробовал повертеть в руке.
– Только осторожней, господин сержант, – забеспокоился другой полицейский, – если лезвие неплотно защелкнуть, можно и без пальцев остаться. Вот, смотрите, как надо. – Он взял нож в руки и что-то с ним сделал, после чего раздался звонкий щелчок. – Все, теперь можно крутить-вертеть сколько угодно!
– Интересная штука. – Вида вновь поиграл ножом. – А что, в Кале много мест, где такие купить можно?
– Да мест-то много, только вот качество у них… того, никудышное. А вот чтобы такого же красавца найти… у нас, на рынке, таким товаром лишь старый Бенито торгует. Ну, может, еще у Силино неплохие клинки бывают, а так все; остальное так, ерунда, молодежи перед девчонками хвастаться. Смотрятся грозно да шикарно, а по сути – игрушки. Да вы не волнуйтесь, господин сержант, мы ж их обоих вот прям сегодня же расспрошаем, все вытрясем.
Это уже бравые полицейские говорили, резво пятясь назад. И, достигнув двери, дружно выскочили и рванули в город.
– Стой, куда… Ведь напортачите!
Да куда там, только сапоги прогрохотали по коридору. Исполненные энтузиазма орлы умчались окрыленными, в надежде оправдать и искупить. Одно им осталось непонятно – чего этот Вида прицепился к кучеру дилижанса. Мол, кто такой, где обычно останавливает свою повозку, в каком стойле держит лошадей, ночует ли в городе, всегда ли по этому маршруту ездит; да много еще вопросов им было задано. Зачем? А вот это двоих друзей и вовсе не волновало. Вообще, чем они полезней, тем лучше. Нет, ну демон их дернул тогда сержанту нахамить, да еще раненому, да еще по ребрам съездить. Чтобы такое забылось, надо очень постараться, чем они и решили заняться со всем пылом перетрусивших душ.
Вечером Вида и Тома возвращались в гостиницу. Звонко шлепали по булыжной мостовой башмаки, подбитые металлическими набойками; неяркое, уже спускавшееся к горизонту солнце окрашивало дома веселым розовым светом, неплохо поработавшие за день мужчины неспешно болтали.
– Слушай, а что сегодня такое было? Сперва этот благородный гусь нас в упор не видел, а после письма Ренарда готов был луну с неба достать? – поинтересовался Вида.
– Да просто ты с козырей пошел, – ответил Тома, с интересом разглядывая проходивших мимо хорошеньких горожанок. – Если б в первый раз сразу представился посыльным от Ренарда, у тебя б вообще проблем не было. Кале – город портовый, купеческий. Здесь короля Галлии чтят, прошлым летом все от мала до велика насмерть с островитянами бились, никто за титулы и капиталы не прятался, но все же жизнь у нас зависит от порта и торговли, да и полиция не на деньги казны содержится. А господин… э… шевалье де Ренард, он один из крупнейших воротил, к его слову здесь всегда готовы прислушаться. Я тебе завтра нужен?
Вида пожал плечами.
– С утра точно нет. Возьму нашего юношу, схожу с ним в контору, где работал покойный, как ее… «Роза ветров»? Вот туда и сходим, пообщаемся с сослуживцами. А на тебе эти горе-полицейские. Мне-то с ними общаться не с руки – слишком кулаки чешутся. Но, бог даст, что-то интересное они расскажут. Ты уж побеседуй с ними, а к вечеру подходи в полицию, подумаем, куда дальше копать.
* * *Утро для мэтра Планеля началось со стука в дверь. Не аккуратного, каким стучали посыльные, не робкого, как у опоздавших конторщиков, а непривычно уверенного, почти наглого.
Озадаченный мэтр открыл не спеша, уже готовясь либо наорать на нахального посетителя, либо угодливо улыбнуться внезапно нагрянувшему начальству. Оказалось, ни то, ни другое. На пороге, смущенно улыбаясь, стоял молодой Ферье. На его спутника Планель особого внимания не обратил.
– Здравствуйте, дядя Люк.
– Тео? И тебе не хворать. Тебя отец послал?
– Нет, дядя Люк, я… ну, мы… вот, познакомьтесь…
– Господин Планель? Я сержант амьенской полиции Вида. Нам надо поговорить.
Это было сказано твердым голосом, каким говорят люди, уверенные в своих правах. Так с уважаемым купцом мало кто мог позволить себе разговаривать. Обидно, черт возьми!
– Амьенской? – Планель язвительно прищурился. – А что амьенская полиция делает в Кале? Разве у нас своей нет?
– Конечно, есть! Вот, позвольте представить, капрал вашей полиции Ферье! – С широкой улыбкой Вида положил руку на плечо молодого человека. – И у нас, – он голосом выделил это «нас», – есть вопросы. Мы можем войти или предпочитаете разговаривать на улице?
– Да, конечно, пройдем в мой кабинет… Тео, ты полицейский? И даже капрал? Давно?
– Всего неделю, дядя Люк, – смущенно ответил Ферье, робко присаживаясь на стул в дальнем углу довольно просторного кабинета.
– Итак, господин Планель, – перешел к делу Вида, – у нас вопросы, касающиеся вашего сотрудника Легроса.
– Кого? Какого еще… ах, вы о бедняге Реми… уже бывшем сотруднике, к сожалению. Да, его убили в прошлом месяце. Вы надеетесь найти убийцу?
– Мы ищем некий документ, который был у Легроса. Письмо в конверте с печатью господина королевского интенданта. Вам оно не попадалось?
Однако! Мальчишка умудрился влезть в крутые интриги, от которых должен держаться подальше всякий здравомыслящий человек.
– Боже избави, господа! – В голосе купца появились угодливые нотки. – Реми был тихим, аккуратным юношей. Господи, да у него и друзей-то не было. Только работа и математика. Больше его, по-моему, ничего и не интересовало. Откуда у него какое-то письмо? Он вообще сирота. Сколько помню, ни разу его даже со сверстниками не видел, представляете? Или на работе, или, если свободное время, приткнется где-нибудь да все чего-то читает или пишет. Я пару раз в его записи заглядывал, так там сплошь расчеты, формулы какие-то, чушь, короче. Да и молчалив был, слова лишнего из него не вытянешь.
– Что, прямо так и не разговаривал с вами? – спросил Вида.
– Ну… не то чтоб совсем… по делу-то конечно. Или вот в последний день, утром, сказал, что разгадал тайну отплывших кораблей… вы знаете, что это?
– Слышали, – кивнул сержант. – Так в чем там дело оказалось?
– А вот это и неизвестно. – Планель тяжело вздохнул. – Не до того мне тогда было, дела, сами понимаете. Решил, что вечером послушаю мальчишку, а оно вон как получилось. Эх, да чего уж теперь…
– Вещи после него какие-то остались? Вы их внимательно осмотрели?
Оказалось, до этого у уважаемого мэтра руки не дошли. Да и какие там вещи у сироты? Так, пара штанов, пара рубах, башмаки да куртка. Может, еще чего, но уж точно не купеческий гардероб. Это все жена на рынок старьевщикам давно уж отнесла, не пропадать же добру. Да, какие-то тетрадки остались!
– Лоретта, ты не помнишь, где тетрадки Реми? – крикнул он в коридор.
– Я их Полю отдала! – донеслось со стороны кухни. – Если надо, посмотри в его комнате!
Комнатой господин Планель гордо называл маленькую каморку без окон. На кое-как заправленной кровати валялись шесть тетрадок, в углу валялись книги по математике. Было очевидно, что ими хозяин комнаты не заинтересовался.
– Вроде бы тетрадок побольше было, – неуверенно сказал Планель. – Но это надо у Поля спросить… он сейчас в торговой гильдии, там работает, как раз обязанности Реми выполняет, преемник, можно сказать.
– Преемник, говорите? Вот что, капрал, – Вида обратился к Ферье подчеркнуто официально, – прошу вас сходить в гильдию, найти этого Поля и выяснить, куда и зачем он дел остальные тетради.
После ухода помощника сержант опросил всех, кому не посчастливилось находиться в этот день в доме Планеля. Нудно, дотошно, до отвращения скрупулезно.
Результат – почти ноль.
То есть узнал, что Реми был юношей серьезным, вежливым и аккуратным, а еще немного нелюдимым. Дружбы ни с кем не водил, компаний избегал. В свободное время все больше с книжками да тетрадками сидел или по городу гулял, и тоже один. Впрочем… иногда его видели с Софи – проституткой, поджидающей клиентов как раз около торговой гильдии под видом продавщицы цветов.
Почему продавщицы? Так к купцам на работу иногда и жены заходят, и веселую женщину рядом с работой мужей никогда не одобрят. А здесь все прилично – торгует девушка, для той же любимой супруги можно букет купить. Красиво и все довольны.
Но чтобы Реми с ней?! Даже не смешно, откуда у него такие деньги? Нет, господин сержант, и не сомневайтесь, они только гуляли, когда у него свободное время, а Софи без клиентов. А такое совпадало нечасто, можно сказать, совсем редко, но все же случалось.
Ну и что вы, господин сержант, будете с этой информацией делать? Весь день впустую. Можно, конечно, завтра эту кокотку расспросить, только что она знать может? Так только, для очистки совести.
Тем не менее после обеда Вида пришел в полицию – надо все, что узнал, положить на бумагу со всеми подробностями, какими бы незначительными они ни были. Этому его Ажан… то есть господин виконт де Камбре крепко научил.
И когда справка была почти дописана, в кабинет вошел доблестный капрал Ферье! Почему доблестный? А как еще назвать человека в дорогущем кафтане, а не в куртке с полицейскими нашивками, в которую был одет еще утром, гордо сверкающего свежими ссадинами на юной физиономии?
– Друг мой, вы никак поучаствовали в сражении? Отразили очередное нападение Островной империи? Надеюсь, успешно? Садитесь и рассказывайте…
Глава VI
Что может быть скучнее канцелярской работы? Сидишь и тупо переписываешь из одной амбарной книги, той, что поменьше, в другую, которая потолще. Потом маленькая вернется в канцелярию порта, а большая останется в торговой гильдии. А когда обе будут заполнены до конца – уйдут в архивы, где и останутся лежать никому не нужными до конца времен. Ну, или пока их мыши не сгрызут. Веселая такая работа, перспективная…
Впрочем, даже эту беспросветную тоску можно победить, если увидеть в ней тайну. Например, почему именно Реми, сидевший за тем же самым столом, тупо заполнявший те же самые журналы, вдруг решил заняться тайной отплывших кораблей? И даже нашел решение! Хвастался на пустом месте? Вряд ли. Он математик, по крайней мере, был влюблен в математику. Стало быть, готов был не только назвать ответ, но и привести доказательства.
А ты, Поль Пифо, способен на такое? Тем более что у тебя есть подсказка – записи Реми. Ну что, готов? Тогда открываем еще вчера вызывавшие отвращение толстенные книги, кладем рядом тонкую тетрадь и начинаем сопоставлять, анализировать, думать. Увлекательнейшее, оказывается, дело.
И вдруг… Как всегда, в самый неподходящий момент это проклятое «вдруг». Кто там на улице кричит на весь квартал, чтобы вот прямо сейчас, прямо немедленно доставили пред его светлые очи некоего Пифо? А не то учинит он здесь разор и опустошение!
Можно, конечно, наплевать, местная охрана свое дело туго знает, но ведь интересно же. Да и безумно захотелось хоть ненадолго выбраться из сумрачной пыльной конторки, посмотреть на голубое небо, вдохнуть пусть и по-городскому несвежего, но все же вольного воздуха. Что же, выходим из темной конторы на площадь. Господи, как солнце глаза слепит.
Итак, кто здесь такой грозный?
Хм, паренек на пару лет нас старше, ну так это ерунда. А вот то, что на его куртке нашивки капрала полиции, это уже серьезно. Он что, с малолетства служит или действительно герой? Бывают такие, нам ли не знать, но этот-то на них никак не похож. А похож он на богатенького хлыща, за папины денежки купившего себе звание, которое люди годами и ранами зарабатывают. С таким уже и разговор другой.
– Эй ты, чего хотел? Ну я Поль Пифо, что дальше?
Такой наглости юный капрал не ожидал. За ту неделю, что ему довелось отслужить, он видел, как полицейских боятся, как полицейским льстят, как суют взятки, но чтобы кто-то позволил себе вот так разговаривать?! Его отец, тот да, мог и послать, а мог и кулаком по служивой морде влепить, но то отец, уважаемый человек, а не этот червяк!
За ту же неделю службы Ферье не раз видел, как коллеги призывали горожан к порядку, запросто, без затей съездив им в ухо, ну или куда там попадет. Решил пойти путем старших товарищей, но кулак почему-то вместо наглой рожи наткнулся на подставленную руку. А сам Пифо, вместо того чтобы, как положено, упасть и тихо утирать с физиономии кровавую юшку, набросился на обидчика, сбил с ног, и они покатились по булыжной мостовой.
Ферье был тяжелее и сильнее, но Поль оказался ловким и вертким, так что драка затянулась на потеху стоявшим вокруг купцам, даже не подумавшим разнять бузотеров. Зачем? Кулаками друг друга не убьют, а зрителям – развлечение.
И вдруг в самый разгар жаркой схватки на обоих драчунов обрушилась вода. Парни расцепились и, усевшись на землю, стали протирать глаза, выискивая причину водопада. Дружно посмотрели вверх – вот демон, стыдно-то как… Над ними с ведром в руках стояла Софи, прекрасная, как волшебная фея, и грозная, как судья на процессе.
– Это что вы здесь творите? Дел у обоих нет – в серьезном месте безобразие устроили? А ну, пошли со мной, оба, пока полиция не схватила.
Поль угрюмо двинулся за девушкой, а Ферье сначала захотел возразить: мол, он сам полицейский, даже капрал! Но вовремя передумал – действительно, глупо все получилось, а если еще и патруль увидит – свои засмеют.
Троица в полном молчании отошла за квартал от здания гильдии, и только тогда Софи поинтересовалась:
– Чего не поделили, петухи?
Вопрос прозвучал как-то так естественно, что никто и не подумал усомниться в ее праве знать причину драки.
– При чем здесь не поделили? – ворчливо ответил Ферье. – У меня приказ – задать этому, – он кивнул в сторону Поля, – несколько вопросов.
– Приказ?! И что, в этом приказе так и было сказано – вначале мне по морде съездить?
– А ты не груби…
– А ты не хами…
Парни вновь набычились, сжали кулаки, готовясь к новой схватке, но Софи встала между ними.
– Что, не намахались еще? На себя посмотрите – мокрые, грязные, ободранные, как коты помойные, честное слово.
Вот ведь вредная девка! Но и не возразишь, демон побери.
– Тебя звать-то как? – скорее буркнул, чем спросил Поль горе-полицейского.
– Тео… э-э-э, капрал Ферье! – Он попытался принять горделивую позу. Получилось комично, но никто не улыбнулся. Действительно, хватит ругаться, человек ведь по делу пришел.
– Так чего за приказ-то был?
Однако, когда выяснилось, в чем дело, стало и вовсе не до обидок. Письмо с печатью самого королевского интенданта! Ищет его полицейский сержант из Амьена… и если амьенская полиция не отправила сюда взвод сержантов, то это тот самый Вида, попутчик… Но это их дела, к тайне отплывших кораблей отношения не имеющие.
– Нет, Тео… извини, господин капрал, извините…
– Да ладно уж, чего там, пусть будет Тео. – Полицейский протянул правую руку, а левой погладил опухшую челюсть.
– Тогда Поль. – Пифо пожал руку и потер подбитый глаз. – Не было в его бумагах никаких писем, точно говорю. Вообще, жаль парня – умница был. Я его тетради смотрел – ничего не понял, кроме одного. Если уж он настолько в свою математику влюбился, далеко бы пошел. Если б на нож не нарвался.
В этот момент Софи шмыгнула носом. Юноши дружно взглянули на нее – на глаза девушки наворачивались слезы.
– Софи, что случилось? – обеспокоенно спросил Ферье.
Только сейчас Поль сообразил, что общаются они довольно долго, но ни Тео, ни девушка друг другу не представились. Так они знакомы! И полицейский знает, чем она занимается. И разговаривает… м-да… прямо как с равной.
– Ну, чего уставились оба? – Наверное, это должно было прозвучать с вызовом, но сквозь слезы получилось только жалко. – Реми, он странный был. Бывало, все вечера смотрел на порт да что-то в своих тетрадках писал. А в тот день, точнее утро, ну, когда… так вот, подошел ко мне, сказал, что скоро разбогатеет сказочно, чтобы я свое дело бросала, ну… да… в общем, сказал, что он у меня один будет… вот.
– Даже так?! – У Тео загорелись глаза. Неужели нашел? – Он говорил о том письме, с интендантской печатью?!
Увы.
– Нет, я же говорю, странный он был. Сказал, что разгадал тайну отплывших кораблей. – Девушка кулаками потерла глаза. – Собирался пойти в ратушу, сообщить новость и вернуться уже богачом. Только какие-то бумаги или расчеты, в общем, что-то там подготовит – и вперед, навстречу славе.
– То есть о письме ни слова? – Ферье разочарованно вздохнул, но тут же вновь оживился. – А вдруг он просто придумал про корабли? А на самом деле хотел то письмо продать? А вдруг…
Фантазия молодого полицейского разыгралась, понеслась вскачь, не выбирая дороги. Вот же, рядом стоит человек, который может что-то знать! Нужно только спросить! Как вчера сержант Вида говорил? Главное, задать правильные вопросы, так вот и надо их задать! Он уже забыл, что посылали его расспросить Поля Пифо, какой Пифо, когда вот она, удача, только руку протяни!
– Ты кому-нибудь об этом рассказывала?
– Ну да, в тот же день, а что такого? Есть у меня один клиент, можно сказать, постоянный, он еще о купцах поболтать любит, говорит, что так ему со мной интереснее. Ну, я и рассказала, как шутку. А что такого?
Поль слушал, не понимая, как это вообще может быть? Софи, умница и красавица, как о самом обычном деле говорит, как продает себя, словно те же цветы, а Тео так же спокойно слушает, даже бровью не поведет! Что, профессия Софи такая же уважаемая, как и любая другая? Вот чудеса!
За этими размышлениями Поль пропустил часть разговора мимо ушей, вернувшись к нему, лишь когда услышал вопрос Софи:
– Ты всерьез собираешься идти в полицию в таком виде?
Ферье осмотрел свою изгвазданную и порванную одежду, бросил взгляд на бывшего противника…
– Да, как-то… Тогда идем ко мне! Переоденусь, да и Поля в порядок приведем!
– Тео, ты гений! Разумеется, идем! – Просушив слезы, Софи стала язвительна до очарования. – А уж как твоя матушка будет рада видеть меня в своем доме! Обещаю, ближайшие дни ты обречен выслушать столько слов ее благодарности!
Но разве такие мелкие преграды способны остановить молодого полицейского, уже почувствовавшего запах славы? Решение, впрочем, естественное для любимого сынка богатенького папеньки, созрело мгновенно.
– Не беда! Давайте сейчас в ближайшую гостиницу, сниму для вас номер. Сидите тихо и ждите, я скоро!
И молодые люди направились в таверну «Старый боцман», на втором этаже которой сдавались номера. А что? Юноша и девушка желают снять номер на пару часов – дело житейское, лишь бы было оплачено.
На простоявшего в течение всего этого разговора в конце улицы оборванца никто из них внимания не обратил.
В небольшой комнате, где остались Поль и Софи, стояла лишь широкая кровать и одна табуретка. Назначение этой комнаты было более чем очевидно. Кровать противно скрипнула, когда на нее села Софи. А Поль уселся на табурет, перенеся его в дальний угол, на целый метр от кровати.
В свои четырнадцать лет он знал, что и как надо делать с женщинами в такой комнате, даже успел получить какой-никакой опыт. Но представить, что, как деревенскую простушку, можно завалить на вот эту скрипучую кровать вот эту похожую на сказочную фею девушку, у него не получилось.
До возвращения Тео пройдет не меньше часа, надо вроде бы о чем-то разговаривать, но о чем? О погоде? О природе? О работе? Ага, именно об ее работе, самая увлекательная тема. Но все же.
– Софи, а почему ты вчера меня не дождалась? Договорились же вечером вдвоем из порта идти…
– Слушай, ты из какой глуши здесь взялся? Ты что, всерьез считаешь, что я продажей цветов зарабатываю? – Девушка ответила неожиданно зло.
– Да… в общем-то… просто… я себя таким дураком чувствовал… ждал, понимаешь, а тут…
– Ну и что? Да, подошел клиент, кстати, тот самый, кому я о Реми рассказала. Предложил хорошие деньги, я что, должна была отказаться? С чего бы это?
– Погоди, не злись, – Поль успокаивающе поднял ладони. – Ты говоришь, тот же клиент… но ведь ты не собиралась идти в порт. Как же он тебя нашел? Случайная встреча? Тогда почему заплатил больше обычного? И о чем вы говорили? Ты сказала, что он разговаривать любит. О чем вчера разговор был?
– Да отстань ты, тоже мне, прямо как на исповеди – с кем, когда, да еще как! Твое какое дело?
Девушка демонстративно отвернулась, но юноша уже успел сложить два и два. Бесцеремонно пересадив собеседницу на табурет, он заблокировал дверь кроватью в твердой уверенности, что лучше быть напуганным дураком, чем отважным покойником.