Я возвращался после сопровождения транспорта со слитками до военной верфи (почему-то направили меня одного), и до выхода в системе, где дислоцировалась наша группа, оставалось пять минут. Сидя в капитанском кресле на мостике своего фрегата, я вспоминал три месяца, прошедшие с начала войны.
Стало уже ясно, что это не пограничный конфликт, как все поначалу думали. Оборона двух населённых планет пала через месяц и полтора, и на них уже хозяйничал директорат, продвигаясь дальше. А у нас тишь да гладь – болото. Слухи о многочисленных рейдерах директората ходят, но живьём мы их ни разу не видели, только спутники слежения раз двадцать засекали их промежуточные прыжки, и всё.
Нашу группу, которая была полной и состояла из пяти звёзд, ослабили: забрали одну из двух звёзд лёгких крейсеров и одну из трёх – фрегатов. И в принципе, понятно, почему меня одного послали в сопровождение: я как раз отдыхал после патрулирования, а напарник проводил ремонт, или, точнее, модернизацию, на борту по заказу базы флота и сразу вылететь не мог. Да и ничего не случилось: ну, слетал к планете, передал транспорт, заправился и сразу вылетел обратно. Даже пассажиров не было.
Стоит упомянуть, что за эти три месяца я полностью модернизировал фрегат и изучил пакет баз пилота малого корабля. Сейчас изучаю сапёрные базы. Когда закончу их, буду учить пилотирование корабля среднего класса.
Что касается службы, то наконец-то появились первые трофеи. Месяц назад, когда мы с напарником были на патрулировании, он предложил разделиться: мол, быстрее задание выполним. А так как модернизацию фрегата я не прекращал, то легко согласился, тем более что и сканеры, и боевой радар уже тоже прошли модернизацию.
Он в одну систему полетел, а я – в другую. Проверил её, потом – следующую. И вот в ней – надо же такому случиться! – у большого астероида застал двух контрабандистов, перегружавших товар из трюма в трюм.
Я неожиданно появился рядом с ними, выходя из прыжка, и может, от этой неожиданности они оба и открыли огонь, выпуская залпом ракеты. Ну а что, средние грузовые суда, даже не грузопассажирские, хорошо вооружены, практически на одном уровне с фрегатом, тем более одно судно было четвёртого поколения, а второе – пятого. И был бы на мостике фрегата новичок, у них вполне всё могло получиться. Но не со мной.
Уйдя в сторону и активно маневрируя, отстреливая ракеты, прицельно работая пушками, я снёс щиты обоим, после чего жёстко коснулся корпуса одного из них. Два моих штурмовых дроида перебрались на обшивку контрабандного судна пятого поколения и начали штурм. Нагнав убегающего второго, я также высадил дроидов. Суда я старался не портить, бил в район энерголиний, лишая их энергии. Ну а штурмовики довершили дело. Пленных не было; были уничтожены трое на одном судне и семеро на другом. Пока шёл ремонт судов, я извлёк сети операционной капсулой, после чего избавился от трупов.
Направляя своих дроидов, я взломал искины судов, вписался как хозяин и спрятал суда в каверне одного из астероидов, законсервировав их там. Астероидов тут было немало, и все изъедены. Видно было, что система выработана шахтёрами, и интереса у них тут нет.
Я потратил сутки, но привёл в порядок оба судна. Если продавать оба, около миллиона выйдет, даже чуть больше. Можно было бы сообщить своим, но тут уже у меня душа восстала. На флоте республики права приза не существовало, всё шло на баланс флота. Премию в две зарплаты давали, но это же насмешка в сравнении с суммой, которую можно выручить за суда. Да, я наёмник, но до конца войны должен исполнять обязанности действующего офицера, у меня зарплата в две с половиной тысячи кредов. Вот я и не собирался никому дарить свои трофеи.
Я потратил ещё сутки на то, чтобы удалить информацию во всех спутниках слежения в этой системе, которые были свидетелями захвата судов. Более того, наложил ложную, как только мой фрегат пересёк систему и улетел. Я снял показания, подтёр информацию на ис кинах и компах своих и корабельных дроидов и вернулся.
А подтирать нужно. При каждом моём возращении, пока я лежу в капсуле, зависаю в баре или у своей девушки в медцентре (там молоденькая врач третьей категории меня привечает, спим вместе), борт моего фрегата посещают сотрудники СБ. Конечно, не только моего.
Они отправляют специальный код СБ, проходят на борт, снимают память со всех носителей и уходят. Так что у меня всегда всё подчищено и в порядке. За руку ещё ни разу не прихватили. Даже с компа капсулы снимают показания, собирая статистику моего обучения. Хорошо, что только копию памяти снимают: если бы вглубь полезли, запустилась бы самоликвидация искинов и компов. Такой контроль бесил, но показывать, что я знаю о нём, было нельзя.
А с трофеями я хорошо тогда поработал и опоздал на встречу с напарником всего на два часа, чем изрядно его напряг. Больше разделяться он не предлагал: видимо, переволновался.
Пока я предавался воспоминаниям, прошли последние секунды отсчёта, и мой фрегат вышел в той системе, где находилась шахтёрская база. А там – разруха и бой! Совсем не то, что я ожидал увидеть. Во все стороны летели трассеры и ракеты.
В системе находился сверхтяжёлый рейдер директората, да ещё и авианесущий. Судя по обломкам кораблей, парни из нашей группы держались до последнего. Последние шахтёры, имеющие возможность сбежать, спешили покинуть систему. А рейдер бил по базе. Судя по действиям команды рейдера, брать базу никто и не думал, били явно на уничтожение.
Шахтёрская база имела свои щиты, довольно мощные, и сейчас они вспыхивали в местах попаданий. Против орудий линкора, пусть и малого, эти щиты слабоваты: они рассчитаны на защиту от астероидов, камней и пыли. В общем, недолго базе держаться.
Мгновенно, за пару секунд разобравшись в обстановке, я, активно маневрируя и уходя от выстрелов рейдера, вышел на связь с диспетчером. Диспетчер был на месте, не эвакуировался, как большая часть персонала базы, на шахтёрских судах. Не всем это удалось: истребители с линкора сгоняли их в сторону, в отстойник, где летали абордажные боты, которые явно вскрывали суда и брали пленных.
Когда диспетчер мне ответил, я сказал:
– Продержитесь ещё несколько минут. Атакую рейдер.
После этого я прервал связь, отключил мешающие мне щиты фрегата, и мой корабль на всех парах помчался на рейдер директората, увернувшись от двух очередных выстрелов тяжёлых орудий. На рейдере видели, что кто-то выходит, и успели навести в мою сторону несколько стволов башен тяжёлых орудий. Но я увернулся – за это малый флот и любят, вёрткие они, – и сейчас атаковал. При этом мысленно, через сеть, я работал с дроидами, и они уже готовились преподнести исполину сюрприз. Да уж, мой фрегат даже не как моська перед слоном, а скорее как муравей. Ничего, затопчем.
Два штурмовых дроида и один сапёр с миной уже направились в шлюзовую, прошли шлюзование и даже открыли внешнюю створку, пока не покидая борт корабля. Закрепились на стенах: фрегат изрядно мотало. Искины выдавали траектории полётов снарядов. Рейдер уже треть артиллерии направил на меня, так что приходилось крутиться.
И пусть кинут в меня камень те, кто считает, что от снарядов противника нельзя увернуться. Я уже минуты три делаю то, что официально считается невозможным. Или возможным, но ненадолго, в течение нескольких секунд, но у меня-то счёт уже на минуты идёт. Росчерки выстрелов проходили впритирку к обшивке корабля. Я потому щит и отключил: мне бы давно его снесли, а он мне ещё нужен.
Вот ракеты они не использовали: видимо, отстреляли их по моим товарищам и не успели перезарядить установки. От ракет я бы не ушёл, у них самонаведение. Москитный флот рейдера далеко, у шахтёрской базы, а дежурное звено истребителей я разметал своими пушками, иначе приголубили бы меня противокорабельными.
План был такой: прорваться к обшивке рейдера (мне ещё и щит корабля пройти нужно, активировав свой щит, он от многочисленных турелей ПКО рейдера) и выпустить на обшивку всех трёх дроидов. Главное – на борт попасть, а там сапёрный активирует мину. После этого важно свалить как можно дальше: с антиматерией не шутят.
Шансов уцелеть у рейдера не было, а свои шансы на успех я рассчитывал как процентов сорок. Уйти бы мне рейдер всё равно не дал: слишком близко к нему я вышел из прыжка. Так что я был вынужден идти в эту самоубийственную атаку: другого шанса не было, а так возможность выжить была, пусть и небольшая. Это был осознанный риск.
Фрегат пару раз содрогнулся, искин сообщил о повреждениях и утечке воздуха. Я уже надел скафандр, боевого не было, поскольку баз знаний я не имел, а потому надел обычный, спасательный. На мостике атмосфера ещё сохранялась. К месту повреждений уже рванули ремонтники, запенивая их.
И вот, наконец, щит рейдера. Я ударил передними манёвровыми, отчего при экстренном торможении фрегат чуть занесло и закрутило. Но нет худа без добра: очередные снаряды снова прошли мимо. Но скорость я сбросил, иначе мой корабль расплющило бы о щит. Я бы его уничтожил тараном (а команда рейдера, видимо, и решила, что я на таран иду), но у меня были другие планы.
Поскольку я шёл на небольшой скорости, щит рейдера спокойно меня пропустил: сработала программная закладка, настроенная так, чтобы пропускать свои челноки и боты. Я рванул вперёд, удаляясь от щита, уже находясь внутри сферы, получая гостинцы один за другим. К счастью, тут уже работала малая артиллерия. Я включил свой щит, принимая снаряды на него, и разом выпустил все ракеты в открытый проём лётной палубы: бронестворки закрыть не успели, и я видел, как там бегали члены команды рейдера.
На палубе рейдера возникли пожары. Я на миг притормозил, и все три дроида прыжком покинули фрегат, устремившись к лётной палубе, где сапёр должен был подорвать мину. А штурмовики проследят, чтобы он успел это сделать, защищая его и уничтожая всё, что может ему помешать.
А я рванул прочь. При столкновении моего щита со щитом рейдера мой щит схлопнулся, но вместе с тем ослабил щит линкора в месте удара, так что я прорвался, пробив его носом, и зигзагом рванул дальше на максимальной скорости. И тут рейдер позади меня превратился в огромный огненный шар, а мне прилетел такой пинок, что я с трудом смог справиться с управлением и прекратить верчение фрегата.
Ну, вот и всё. Главный противник уничтожен. Но в системе ещё оставалось порядка полусотни малых бортов москитного флота: истребители, штурмовики и абордажные боты с рейдера. А так как боевой корабль в системе остался только один (мой) и даже не особо пострадал (на девяносто процентов работоспособен, ракетные пусковые уже перезаряжались), то пора было чистить эти авгиевы конюшни.
На меня по открытой волне уже выходил диспетчер, и я ответил на вызов. Радостно крича, он спросил:
– Как ты это сделал?!
– Закинул мину с антивеществом на лётную палубу и рванул прочь. – Я пожал плечом, как будто это обычное дело и я совершаю подобное по десять раз на дню. Но я действительно не видел в этом ничего особенного.
И тут же по шифрованной волне на меня вышел главный офицер СБ флота на базе шахтёров. Пришлось прервать разговор с диспетчером и пообщаться с начальством.
– Мичман Ал, откуда у вас мины с антиматерией? Это же спецбоеприпас класса «А», его выдают под строгий учёт.
– Получил на складе, – снова пожал я плечами. – Я же сапёр, мне скинули номенклатуру снаряжения и мин, и я выбрал то, что мне нужно. Среди прочих мин были и две с антиматерией. Обе использованы при подрыве рейдера: мало ли одна не сработает. Также потеряны два штурмовика и два сапёрных дроида. Повреждения у корабля незначительные, разве что оборудование щита повреждено, требуется замена. Сейчас планирую заняться зачисткой сектора от москитного флота противника. Тут прошу вашей помощи.
– Разберёмся, как спецбоеприпас попал к вам в руки, мичман. Чем я сейчас могу вам помочь?
– Тут слишком много бортов вражеской авиации. Деться им некуда, да, но кровь мне попортить они могут, тем более у них заложники с захваченных судов. Предлагаю разыграть сценку. Вы выйдете на меня по общему каналу, мы проведём схожий разговор о минах, только в этот раз якобы одна мина у меня на борту осталась: я, мол, только одну использовал. И вы меня за это поругаете.
– Зачем?
– А пусть боятся по мне стрелять. И когда я коснусь темы зачистки сектора, вы прикажете брать противников живыми. На что я озверею: мол, у меня семья погибла на круизном лайнере от действий одного из рейдеров директората, и я, мол, буду брать их живыми?! Буду кричать, что ни за что, всех уничтожу. Вы потребуете приказом, как старший по званию, брать их в плен. Я соглашусь неохотно и предупрежу, что при любом сопротивлении буду бить на уничтожение. Они будут нас слушать, и я уверен, что поверят, главное – хорошо сыграть. Это значительно облегчит нам переговоры о капитуляции.
– А ты хитёр, мичман. Я согласен. Но переговоры о капитуляции буду вести я.
– Отлично. А я буду за вашей спиной играть роль злого бойца, поторапливая их принять решение о сдаче.
– Хорошо.
Наш план мы разыграли как по нотам, капитан оказался отличным актёром. Ну, ему по службе положено. В общем, остатки москитного флота капитулировали уже через час и передали нам пленных. Сдача пошла быстрее, когда в системе появился наш патруль, состоящий из лёгкого крейсера и фрегата, которые, закончив патрулирование, вернулись на базу.
Через сутки всё было закончено. Те, кто остался и чудом выжил (а чудом называли меня), прибирались в системе и осваивали трофеи. У меня трофеев было только два. Я убрал в Щель редкого дроида-сапёра и мину с антиматерией: списал как якобы уничтоженные рейдером. Конечно, сотрудники СБ сразу потребовали предъявить записи, но я же подготовился.
Корабль обыскали, чуть не разобрали на запчасти, тем более что фрегат находился в ремонтном доке и проходил ремонт. За сутки судно привели в полный порядок, а заодно и с обыском закончили. Особисты подтвердили использование обеих мин и дроидов и списали их. Мне пришлось написать шесть рапортов о моих действиях в системе, но всё наконец закончилось.
Оборону в системе держали три наших корабля. Жаль, что майор, командир нашей группы, погиб в самоубийственной атаке на рейдер – смелым воином был.
А на вторые сутки в системе начали выходить боевые корабли одной из эскадр нашего флота, двадцать вымпелов – крейсера и два линкора. Это шахтёры, которым удалось сбежать, добрались до ближайшей планеты, где как раз находилась наша основная база, и сообщили, что случилось. Вот с базы и отправили нам на помощь боевую группу.
