Карга
– Говорить не смогу! – просипела она. Голосовой режим!
– Значит, будем общаться жестами, – Яков жестом изобразил мытье рук.
Божена провела гостя в ванную, потом на кухню. Он быстро освоился там: выгрузил на клеенчатую скатерть вино, апельсины, молоко, мед и сливочное масло. Достал лазанью из фирменного пакета кулинарии «Лавка». Затем разогрел молоко в эмалированной кружке и добавил в него масло и мед, как будто всю жизнь только этим занимался. Поставил кружку перед Боженой, сидевшей с поджатыми ногами на кухонном табурете. Сам продолжил сервировать стол.
Когда все было готово, опустился перед хозяйкой на колени и обнял ее ноги в серых вязаных носочках.
– Теперь ты – настоящая русалка. За пару человеческих ножек отдала злой колдунье свой голос! Кто эта ужасная колдунья?!
Божена улыбнулась, но почему-то перед глазами возникло лицо Фани – та пускала изо рта дым колечками.
«Придет же такое в голову!» – подумала Божена, отхлебывая молоко мелкими глоточками.
Они в первый раз сидели в домашней обстановке, а не в гостинице или кафе. Но мысли о Лене все-таки не оставляли ее.
От холодного «Саперави» Божена отказалась, и Яков, выяснив, есть ли в доме корица, встал и разогрел красное вино в кастрюльке. Потом, очистив апельсин, добавил кусочки кожуры, а следом корицу, мед и душистый перец в горячее варево.
– Домашний глинтвейн! – разлил ароматный напиток из кастрюльки в керамические кружки и поставил их на маленькие плетеные подставочки. За тебя, моя русалка!
Кружки весело стукнулись глиняными боками.
– Борт о`борт! – широко улыбнулся бывший старпом.
Во время ужина он рассказывал, как ждал ее возвращения и думал о том, что же ей подарить.
– Я ведь обещал тебе перед отъездом!
Божена, оглядев кухню, к своей радости не увидела новый горшок с цветком.
Оказывается, подарок остался в прихожей – она и не заметила, что Яков, войдя в дом, припрятал его там.
После душа старпом в набедренной повязке из синего махрового полотенца вошел в спальную, где под ватным одеялом его ждала безголосая русалка. Настольная лампа в виде античной статуэтки с пергаментным абажуром отбрасывала мягкий желтоватый свет. В руках Яков держал коробку из обувного магазина.
– Принцесса, – он бережно отвернул одеяло с ног Божены. Придется ненадолго снять носочки!
Снял с нее шерстяные носки и поцеловал маленькие гладкие ступни.
– Думаю, должны подойти! – раздвинув большой и указательный пальцы своей руки, измерил стопу девушки.
Божена чуть подтянулась на локтях к спинке кровати, чтобы увидеть приготовленный Яковом сюрприз. Она сразу поняла, что это обувь. Но какая?
– Задраить иллюминаторы! – скомандовал старпом.
Удостоверившись, что она послушалась и закрыла глаза, открыл коробку и вытащил оттуда пару концертных туфелек – необычных, прозрачных, обсыпанных жемчужинами, на высоченном каблуке. Аккуратно надел туфли на маленькие теплые ножки и залюбовался – обувь и стопы идеально совпали.
– Можно открывать глаза? – прошептала девушка, сгорая от любопытства.
Яков еще немного отодвинул одеяло и приподнял ноги в туфельках так, чтобы Божена, открыв глаза, увидела подарок во всей красе.
– Можно! – выдохнул он, возбуждаясь от представшей перед глазами картинки стройных бедер бывшей русалочки, до этого скрытых одеялом.
– А-а! – раздался вздох искреннего восхищения. Это же царский подарок! – Божена напрочь забыла о голосовом режиме.
– Голос прорезался? – Яков был доволен произведенным эффектом.
– Волшебные! – Божена, как большинство женщин, обожала красивую обувь.
– Любимая, это тебе! Черевички. От самой царицы!
Туфли, действительно, напоминали черевички – может, более плавным, чем в обычных лодочках, переходом между каблуком и подошвой. Или острым носком. Они были великолепны!
Скинув одеяло, Божена встала с постели, размотала шарф и прошлась по комнате в жемчужных черевичках. Яков сидел на кровати и улыбался. Она села к нему на колени, обняла за плечи, благодарно прижалась к горячему мускулистому телу и шепнула на ухо:
– Спасибо, дорогой! Теперь можно и Оксану петь! – подняла руки, сняла с волос заколку, растрепала волосы. Затем встала и, сбросив халатик, намеренно, с сексуальным придыханием, пропела слова арии, за которые сегодня получила выговор от педагога:
– У кого такие очи? У кого такие косы?
– У тебя, моя королева! – набедренная повязка стала старпому тесной.
Не снимая туфли, Божена стянула с себя розовые трусики и села верхом на загорелые бедра Якова, распахнув полотенце, державшееся на нем из последних сил. Он притянул ее к себе и зарылся лицом в длинные вьющиеся волосы, вдыхая запах меда с молоком и ощущая грудью прикосновение набухших сосков.
Переживания Божены, связанные с Леней, проблемами с голосом и предстоящей премьерой, на время отступили.
Первый раз они провели ночь не в гостинице.
Утром на телефоне Якова прозвенел будильник – сонная, Божена взяла телефон и отключила сигнал. Заметила, что телефон стоит на беззвучном режиме и подумала с благодарностью: «Не хотел, чтобы нам мешали!»
Покрутив колесико настольной лампы, включила и поставила освещение на самый слабый режим. Потихоньку вылезла из-под одеяла, спустила ноги с кровати. Встала, стараясь не разбудить Якова – он всегда ставил будильник на пятнадцать минут раньше, чем нужно было вставать – и пошла на кухню варить кофе.
На минуту обернулась, посмотрела на спящего. Было тепло – он раскрылся во сне. Божена залюбовалась фигурой старпома – «сплошные мышцы и шесть кубиков пресса» – ей на секунду показалось, что Яков в тельняшке.
На тумбочке рядом с античной девушкой, держащей абажур, стояли хрустальные башмачки – таких туфель у Божены никогда не было. Такой ночи тоже.
Глава 5. Премьера
На следующий день Божена пошла к врачу-фониатру. Ей прописали физиолечение и гомеопатические таблетки.
Фаине не звонила, избегая новых стрессов. Написала два сообщения с вопросом о Леониде – получила краткий ответ: «Состояние стабильное».
С Надей перебрасывались эсэмэсками: связки – это серьезно, все вокалисты рано или поздно сталкиваются с подобными проблемами. С Яковом переписка была обычным делом – на долгие разговоры ни у нее, ни у него не хватало времени.
В четверг Божена появилась в театре, отдохнувшая и практически восстановившая голос.
– Ну что? Могу поздравить! – Дарья Даниловна осталась довольна результатом. До премьеры три недели. Надеюсь, больше никаких потрясений не предвидится?
Педагог поторопилась. После вечерней репетиции Божену пригласила в свой кабинет Рита Юрьевна.
– Присаживайся, Божена! Разговор серьезный.
– Что случилось, Рита Юрьевна? – в мыслях снова промелькнула история с Леней. Может, Фаина сообщила ей нечто такое, что ей при личной встрече сказать не решилась?
– Да не пугайся ты! Нужен твой совет! – Рита Юрьевна села на свое рабочее место за столом. Поставила локти на стол и прижав треугольник из указательных пальцев к губам, раздумывая, с чего начать. Татьяна сломала ногу.
Божена выдохнула. Конечно, событие не приятное, но не смертельное. Татьяна – вокалистка, с которой они вместе были назначены на роль Оксаны.
– Мне одной петь придется? – холодок страха пробежал по спине. Как она умудрилась?
– Вот! На ровном месте, можно сказать. Позвонила сегодня из травмпункта. Что мне с вами делать? – Рита Юрьевна читала репетиционные листы.
– Чем я могу?.. – Божена недоумевала, какого плана совет требуется начальнице в такой ситуации.
– Вы ведь с Надеждой подруги?
– Да, – Божена поняла, куда клонит Рита.
– Мы долго перебирали кандидатуры. Уверена, что ты справишься и одна. Но нестабильность голоса за три недели до премьеры, ты нас пойми…
– Я отлично понимаю, Рита Юрьевна! Если нужен мой совет в отношении Надежды…
– Да, нужен! Как думаешь – справится? Три недели всего!
– Она ни одну мою репетицию не пропустила! – радость за подругу перекрыла нотку ревности, которая все же кольнула кончик языка.
– Ну что ж, тогда пробуем? У Нади крепкая середина, с верхами Дарья Даниловна поработает.
– Я только за, Рита Юрьевна! Надя – замечательная вокалистка!
– Ну, иди, обрадуй подругу! – улыбнулась та.
– Нет, вы лучше сами! Надя мне не поверит!
– Она еще в театре?
– Да, ждет меня!
– Пригласи ее ко мне, – Рита Юрьевна поправила свою идеальную стрижку, проведя правой рукой по волосам. На безымянном пальце теперь красовалась такое же необычное, как серьги в ушах, массивное кольцо, обсыпанное бриллиантами, с розой из ракушек в центре.
Почему-то Рита Юрьевна не носила обручальное кольцо. По крайней мере Божена его никогда не видела. А у Фаины спросить забыла.
Надя ждала подругу в гримерке.
– Что?! – увидев серьезное лицо Божены, с ужасом спросила она.
– Иди, тебя вызывает! – Божена решила разыграть подругу. Ей с трудом удавалась держать лицо, чтоб не рассмеяться.
– Боженка, ты можешь сказать? – свело-голубые глаза Нади стали огромными, в пол-лица, от страха.
– Иди! – Божена решила держать интригу до конца.
Надя неуверенно вышла из гримерки и стала медленно подниматься по боковой лестнице на третий этаж к Рите Юрьевне, гадая, что ее там ждет. Вины за собой она не чувствовала, но вызов на ковер – всегда стресс.
Через несколько минут она вбежала в гримерку, счастливая, со слезами на глазах.
– Боженка! – бросилась на шею к подруге.
– Мечты сбываются! – Божена растроганно обняла подругу.
– Ну, ты меня напугала! Разве так можно?.. Как же Татьяна? – Надя вспомнила о сломавшей ногу исполнительнице.
– Она же не балетная, – успокоила подругу Божена. Снимут гипс, вернется на сцену.
– Боюсь-боюсь-боюсь! – эмоции переполняли Надю. А ты боишься премьеры?
– Конечно, Надюша! Все боятся. Но побеждает тот, кто умеет справиться со страхом. К тому же, вдвоем бояться легче! – Божена ярко накрасила губы, застегнула сумочку и надела стеганую куртку цвета пепельной розы. И опять вспомнила необычный комплект Риты Юрьевны – серьги и кольцо с перламутровой розой.
«Стильный комплект. Но, все же, почему кольцо на безымянном пальце – вместо обручального?»
– Да, вдвоем не так страшно! – Надя застегивала пальто. Черный цвет подчеркивал аристократическую бледность кожи и лучистость ее голубых глаз.
Три недели пролетели незаметно – из театра девушки практически не выходили. В свободное время репетировали вдвоем в малом зале – руководство приветствовало самостоятельную работу артистов. Частенько Божена ночевала у Нади, меньше времени уходило на дорогу. С Яковом не встречалась, экономила энергию.
Начальство решило, что Божена будет петь на сдаче спектакля и в первый день премьеры, а Надя во второй. Девушки пригласили гостей из Хабаровска. Самых близких.
– Ты Васе сказала, что поешь партию Оксаны? – спросила подругу Божена накануне премьеры.
– Нет! Это будет сюрпризом для него!
– Пусть тогда приезжает сразу на твой спектакль, думаю, так будет лучше.
– Чтобы не сравнивал, да? Сравнение может оказаться не в мою пользу.
– Зря ты так! Это я в сравнении с тобой еще зеленая! По секрету… – Божена сложила руку лодочкой и приставила к губам. Завидую твоему вибрато!
– Прочитала, что вибрато Марии Каллас очень критиковали.
– Это правда. Критиковали ее вибрато, «неправильную» середину и много еще что. Но все попадали под магию ее голоса. Она обладала драматическим талантом. Даже трагедийным. Но главной трагедией считала свое поражение в личной жизни.
– Да, я читала, когда Жаклин Кеннеди увела у нее Онассиса, Мария потеряла голос, – Надя все еще комплексовала, что увела у подруги жениха.
– Надежда, я же тебе сто раз говорила, – Божена поняла, что Надя больше обеспокоена своим романом. Василий мне только друг!
– Про Леню ты так и не рассказала, – Надя не забыла обещание подруги.
– До премьеры не будем о Лене, договорились, Надежда?
– Прости, – Надя поняла, что эта тема подруге неприятна. Яков придет на премьеру?
– Рвется. Я пригласила его на сдачу спектакля. Тогда, если что-то не получится, есть оправдание, что это всего лишь генеральная репетиция в присутствии зрителей!
Девушки рассмеялись.
– Буду держать за тебя кулаки! – Надя, как многие артисты, была суеверной.
– На премьеру приедет мама, мой ангел-хранитель, она не пропустила ни одного концерта, в котором я участвовала девчонкой.
– А ты мой ангел! Столько всего произошло с тех пор, как ты появилась в театре! – Надя счастливо улыбалась. Жалко, что мои родители не смогут приехать – далековато! Если бы заранее знать! А тут – ввод за три недели до спектакля!
Голос Нади погрустнел.
– Надюша, мы еще с тобой в Санкт-Петербурге споем! – Божена постаралась развеселить подругу.
Лицо Нади просветлело.
***
Перед сдачей спектакля Божена ночевала дома. Снилась сцена, но не Приморская, а в Санкт-Петербурге. Сначала приснилось, что прямо во время выступления потеряла голос. Потом Яков с большим букетом роз в руках. В голове прокручивались эпизоды спектакля – то ли во сне, то ли наяву.
По-настоящему уснула только под утро.
Утром написала старпому: «Яков, только без цветов!» В ответ получила «поцелуйчики» и пожелание удачи. Договорились, что сегодня он придет на генеральную, а встретятся они уже на следующий день, после официальной премьеры.
Перед спектаклем волновались все. Сначала что-то заело в движущихся декорациях. Потом в одной из хат не включился свет. Уже раздавались аплодисменты, а реквизиторы все еще разыскивали горшок с варениками.
Оркестр заиграл вступление. Занавес открылся.
Божена стояла за кулисами, ожидая своего выхода. Вдруг в горле предательски царапнуло. Она начала нервно покашливать. «Господи, спаси-пронеси!» – сделала пару глубоких вдохов и побежала на сцену. Отступать было некуда!
Мама и Надя сидели в зале – Божена на подсознательном уровне чувствовала их поддержку. Взяла первую ноту и не узнала собственного голоса. Как будто кто-то другой пел, а она только слушала. Голос показался хрипловатым, звук тусклым.
Встряхнула лентами, заставив себя перестать думать о голосе, и погрузилась в действие по Станиславскому – смотрела в зеркало на свое лицо, играла с длинными косами, кокетничая с Вакулой. В какой-то момент пришло ощущение полета. Удавались самые высокие ноты.
В третьем выходе, когда героиня печалилась о пропавшем женихе, почувствовала, что зал откликается теплой волной. Временами Божене казалось, что она поет лишь для Якова, которого она не видела, но знала, что он где-то тут, в зале, и тоже волнуется за свою Оксану.
Все артисты сработали слаженно. Прекрасные декорации, свет. Вакула летал по небу на Черте, превратившемся в крылатого коня. Зрители долго не отпускали артистов со сцены, аплодировали звездам театра и молодым артистам. На сцену несли букеты, корзины с цветами.
Впервые Божена почувствовала себя частью большого организма – творческого, уже не студенческого, коллектива. Когда на сцену вышел дирижер, настроение зала достигло апогея.
После спектакля начальство не скупилось на похвалу. Мама плакала от радости, Надя обнимала подругу. Божена даже пожалела, что запретила Якову прийти за кулисы.
– Принцесса, получил массу удовольствия от оперы! Ты была великолепна! Но, знаешь, что мне не хватило для полного счастья?.. – он позвонил, выдержав некоторое время, чтобы отзвучали аплодисменты и поздравления, и артисты сбросили напряжение.
– Что же? То, что Оксана не была стопроцентной брюнеткой? – Божена так и не решилась перекраситься. Рита Юрьевна с зав. оперной труппой Марией Андреевной, которая по каким-то причинам делегировала свои обязанности Рите, решили, что бывают и светловолосые украинки («Как Юлия Тимошенко», – сказала Мария Андреевна). Но все же, волосы перед спектаклем ей затонировали. И, хотя до «длинных черных змей», описанных Гоголем, было еще далеко, платок и венок с лентами отлично дополнили образ девушки-украинки.
– Нет! То, что она не надела подаренные мной черевички!
– Яков, Вакула бы этого не понял! – засмеялась Божена, вспомнив довольное лицо старпома той ночью, когда он принес ей пару жемчужных туфелек – они до сих пор стояли на тумбочке, как талисман.
– Принцесса, я начинаю ревновать к этому парубку!
– Еще один спектакль, милый, и я вся твоя!
– Боюсь, не дождусь, умру от тоски!
– Ты уж подожди, пожалуйста, не умирай!
– Ну, если ты просишь!..
– Прошу. Обещаешь?
– Точно так!
Оба премьерных спектакля прошли волнительно, но все получилось. На спектакле у Нади Божена с мамой и Василием сидели в зале. Божена подсунула Васе программку с фамилией Татьяны, которая сломала ногу. Он высматривал Надю в хоре девушек, вопросительно поглядывая на Божену – та молчала, сосредоточенно следя за представлением.
Когда на сцене появилась Оксана с черными, уложенными вокруг головы косами, Вася не сразу понял, что это его новая пассия. Но когда понял…
– Надежда! – выдохнул он и все сцены с ее участием, не отрываясь, смотрел только на нее. Божена искренне порадовалась за подругу.
– Роль удалась и той, и другой, – сказала Софья Николаевна, мама Божены.
Премьера еще больше сдружила девушек. Они были такие разные на сцене: Божена – фактурная, смелая, Надя – тонкая и нежная, но обе прекрасно пели.
– Фаина не смогла приехать? – спросила Василия Божена, когда эмоции немного улеглись.
– Она разве тебе не написала? – голос Василия не предвещал ничего плохого, но Божена все-таки напряглась.
– Нет. На приглашение ответила, что постарается приехать. Два места оставили – ей и Андрею.
– Да, Андрей этот… Не хочу портить такой чудесный вечер!
– Поняла. Позвоню ей позже. Не думала, что у нее так серьезно, – Божена не стала больше расспрашивать товарища, обрадовавшись тому, что нет дурных вестей из Петербурга.
– Теперь едем кутить! – Василий приглашал всех отметить премьеру. На Фонтанку!
– Во Владивостоке есть Фонтанка? – удивилась Надя.
– Мадмуазель, не Питер, конечно, но Фонтанная улица во Владике имеется! И водки там, хоть и без чижика-пыжика, выпить можно, это уж точно! – Василий был в ударе.
Компания в составе дебютанток, мамы Божены Софьи Николаевны, Василия и примкнувших к ним исполнителей ролей Черта и двух девушек, поехала отмечать премьеру. Встречу с Яковом пришлось перенести.
Глава 6. Холода
На побережье рано пришли холода. Мокрый снег с дождем наутро превратился в лед. Из-за наледи оборвались провода – многие районы Владивостока, в том числе Светланская, остались без света и тепла. На улицах разместились полевые кухни. Божена на время переехала к Надежде – при двадцати градусах мороза выжить в квартире без света и отопления не представлялось возможным.
– Боженочка, я в шоке. Таких зим в Петербурге что-то не припомню, – Надя радушно приняла подругу в студии на Фастовской.
– Дальний Восток, Надюша! – для Божены эта погодная аномалия не была из ряда вон выходящей.
– О-о-очень дальний! Летом поеду в отпуск в свои дожди! Давай вместе, а? – Надя присела рядом с подругой на раздвижной диванчик. Обе в спортивных штанах, свитерах, теплых носках. Перед ними на столике стояли кружки с чаем из пакетиков, банка меда. На белой, какой-то общепитовской, с облезлым ободком тарелке горкой возвышались любимые обеими девушками пышки из кулинарии, которые тут, во Владике, называли пончиками.
– Я подумаю! – улыбнулась Божена. Ей иногда очень хотелось поехать, чтобы своими глазами посмотреть на Леню. А вдруг – это только злая шутка? Хотя она прекрасно понимала, что такими вещами не шутят.
– Вместе проведем отпуск! Мои обрадуются!
– Знаешь, Надя, ведь там остался Леня.
– Так тем более! Будет повод увидеться! – Надя прекрасно помнила это имя и терпеливо ждала обещанный подругой рассказ.
– Рассказывать особенно нечего – нашел другую, пока я училась. Сама понимаешь – сплошные репетиции, занятия… – Божена кратко рассказала об измене, женитьбе и несчастье, которое с произошло с Леонидом.
– Инсульт?! Теперь понятно! Ты в Хабаровске об этом узнала? От Фаины? – Надя обняла подругу.
– Фаня – его сестра по отцу. Она нас познакомила. Мы вместе с ним приехали в Питер – я в Консерваторию, а он в институт МВД – перевелся из Хабаровска.
– Как же ты не заметила, что у него другая? Прости, если не хочешь, не отвечай! – Надя деликатно замолчала.
– Заметила, но было уже поздно. Его подруга ждала ребенка. Он мне всегда ставил в вину, что для меня карьера на первом месте.
– Ты целеустремленная, это хорошо. Но разве ребенок стал бы помехой? – Надя вопросительно посмотрела на Божену.
– У меня не будет детей, Надюша! После аборта так сказали врачи.
– Леня знал про аборт? – слова подруги ввергли Надю в шок.
– Он сам меня отвез в больницу. Я стала нервная, раздражительная. Изводила его своими истериками. Он предложил – я, дура, согласилась. Про то, что детей не будет, не стала ему говорить.
– Может, и правильно, что не сказала, – Надя встала и подлила в кружку Божены кипяточку. Хотелось что-то сделать для нее, но что – она не знала.
– Какое теперь это имеет значение?.. – Божена сидела, как каменное изваяние. Разговор давался ей нелегко.
– Инсульт у такого молодого! – Надя покачала головой, как старушка.
– Во всем виню себя! – Божена снова вспомнила о горгонионах: десятки одинаковых изображений горгулий на щитах с ограды зловещего Михайловского замка, как клоны, перешли на решетку Летнего сада и сделали свое черное дело.
– Ты не в чем не виновата!
– Нет, Надя, мне хотелось отомстить ему, понимаешь? За то, что он ушел. Бросил! Предал! Завел отношения на стороне! А тут еще ребенок! – Божену затрясло, как от холода.
– Понимаю! – Надя закутала подругу в оранжевый флисовый плед и села рядом.
– Знаешь, что я ему сказала напоследок? – эта мысль не давала Божене покоя.
– Что? – Надя напряглась.
– «Рада, что у тебя останется на память мое изображение. В камне!» Это когда он сравнил мое лицо с лицом Горгоны на решетке Шарлеманя. И нашли ведь его именно там, около этой злополучной решетки!
– Около Летнего сада?.. – Надя минуту раздумывала. Ну, это мистика какая-то – выброси из головы!
– Мистика – не мистика, но именно там его парализовало. Там, где мы с ним поругались, когда я узнала об измене. И горгульи эти… Я тогда ничем не отличалась от Медузы Горгоны – такая же злая и страшная! И черные волосы, как змеи! Я же блондинкой стала только перед выпускным, для большей достоверности. Снегурочку пела.
– Помню, ты рассказывала. Успокойся, Боженочка! – Надя видела, что Божена от нахлынувших воспоминаний немного не в себе. Принять за чистую монету то, что она говорила, было невозможно.
– Зачем он туда потащился?.. Если бы ни Яков, я, наверное, больше никогда не смогла бы петь. Голос конкретно стал пропадать, – Божена вдруг почувствовала, что ей стало легче, после того, как она поделилась с подругой. Спасибо тебе, Надюша!
– За что? – удивилась та.
– Я никому не рассказывала. Тебе – первой.
– Значит, тебе спасибо! – Надя улыбнулась. За доверие!
Девушки стали готовиться ко сну, для этого им пришлось раздвинуть диванчик. В малогабаритной Надиной квартире вся мебель была компактная или складная, от чего не проходило ощущение временного пристанища.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги