Хроники юного колдуна: Земляная кошка
– Милости просим, бабушка, в новое жильё, – уже обычным голосом сказала Лидия Ивановна.
На табуретке сидела полностью сформированная домовиха. Правда, то, что это именно домовиха, а не домовой, можно было понять исключительно по чепчику на голове: он явно был женским. Во всём остальном это волосатое создание с длинными когтями и острыми ушками ничем не отличалось от Жихаря. Разве что цветом глаз: они были ярко-зелёные, сияли в свете свечей, как два изумруда.
– Ох, ох, фу-у-у, – домовиха потянулась, и комнату заполнили треск костей и звуки растягиваемых мышц. Она явно давно не двигалась.
– Ну здравствуй, суседко, – сказала бабушка и протянула домовихе тарелку, которая всё это время стояла на столе. На блюде лежали куски ржаного хлеба и небольшая горочка соли. – Откушай, бабушка, ковригу.
Домовиха схватила угощение и жадно принялась есть, практически не жуя, а сразу глотая куски явно мягкой, свежей, только сегодня испечённой ковриги. Съев очередной ломоть, она подняла глаза, осмотрела всю кухню, лицо её начало меняться. Она явно была сильно удивлена и недовольна.
– Это что такое? Это я где?
– Дома, в твоём новом доме, – ответила Лидия Ивановна.
– Да разве ж это дом? Где печка? Труба печная-то где? Ни запечья, ни подпечья! Где голбец-то хоть? Ой-ой-ой, не-е-е, уйду я отседова.
– Коврига-то как? Вкусно?
– Да вкусно-то оно вкусно, только вот жить негде – это грустно! – ответила домовиха и нехотя отложила хлеб, как будто он ей не понравился.
– Да ладно тебе, суседко, ешь хлеб-то. А жильё найдём тебе. Печки нет, конечно, чердака и конюшни тоже нет, да и бани нет, но что-нибудь-то придумаем.
– Господи, да никак Лидка в бедность ударилась? Даже бани нет? Не моисси совсем, что ль? Жуть-то какая.
– Ванная есть, – неожиданно для всех сказал вслух Саша.
– А это кто? – домовиха указала кривым пальцем в сторону мальчика.
– Внук мой, Александр. Можно просто Саша. А про ванную он прав, я что-то не подумала. Там и тепло, и темно под ванной-то. Там и живи, – бабушка улыбнулась и одобряюще посмотрела на Сашу.
– Агнетка, – домовиха быстро схватила кусок хлеба и продолжила трапезу, не обращая ни на кого внимания.
– Это её имя – Агнетка, – пояснила Саше бабушка, – она мой фамильный домовой. Служит нашему роду с незапамятных времён. В 1965 году как раз переезжала я на новое место жительства и её, как обычно в нашем роду, с собой взяла в еловой лапке. Но потом вызывать из веточки не стала, причины тебе утром объясняла, так вот она и висела на стене много лет, спала.
– Ничего не с незапамятных, – проглотив последний кусок, сказала Агнетка, – с тысяча пятьсот семьдесят восьмого года, когда пра-пра-пра-пра-и-так-далее бабка твоя Варвара в деревню Яндомозеро приехала жить в Заонежье. Я у неё в хате и поселилась: колдунья сама звала, искала хозяйку дому новому, а тута я мимо проходила, лучшая в делах домашних на всём Заонежье.
– Молчи ты, лучшая, – засмеялась бабушка, – помню я суп с фрикадельками «наивкуснейший». Ха-ха-ха!
– Я нарочно так сделала тогда! Мать твоя, Лидка, хозяйка нерадивая была, так вот в суп вам сурепки и накидала я. Только так она задумалась и хозяйничать по дому сносно стала.
– Ладно, не горячись. Пойдём покажу тебе ванную комнату, где ты жить будешь.
– Сама найду, – вскрикнула домовиха, кряхтя, слезла с табуретки и потопала, стуча когтями по паркету, в направлении коридора. – Сюда, что ли?
– Да, туда, – улыбалась Лидия Ивановна.
Агнетка зашла в ванную комнату, ещё минуту было слышно её сопение, кряхтение, недовольное бормотание. Потом всё стихло.
– Ну вот, успокоилась вроде. Теперь, Санька, есть у меня помощница, – улыбаясь, сказала бабушка.
– Не очень-то она довольная, будет ли она помогать-то?
– Да куда она денется? Конечно, попроказничает немного, а потом всё равно за хозяйство примется. Не могут они без этого. Но, чтобы уж точно побыстрее она к своим обязанностям приступила, ты, Саша, вот что сделай…
Она открыла шкафчик, извлекла небольшой замшевый мешочек и начала доставать из него всякие предметы. Саша и раньше видел этот мешок, но думал, что там нет ничего интересного. На вид он был ужасно старый, да и лежал в шкафчике рядом с мусорным ведром.
– Вот тебе четыре монетки, их положишь в углах нашей квартиры, по одной в каждом, понял? – Сашка кивнул.
– Вот тебе лапоть, положи его в ванной где-нибудь, так, чтобы заметно было, – бабушка протянула ему предмет, похожий на тапку, но сделанный из коры! Из коры дерева!
– И с утра завтра за хлебом сходи в магазин, горбушку отрежь и под ванну кинь. Это должно её порадовать, и будет Агнетка, как раньше, примерная домовиха. Всё уяснил?
– Да! Всё понял! – Сашке уже не терпелось идти раскладывать монетки и лапоть. – Ба, а что такое лапоть? Зачем он?
– О господи! – бабушка засмеялась во весь голос. – Дитя двадцать первого века! Это ботинок крестьянский, раньше только в такой вот обувке и ходили. Принято ещё было, если переезжаешь в другую деревню, например, то призываешь в лапоть домового и на верёвочке за собой тащишь. Так вот домовой с тобой и перебирается. В этом лапте Агнетка всегда и переезжала в новые дома нашего рода, кроме последнего раза, когда я её в еловую ветку заточила, обманом, кстати, поэтому она и сердитая такая. Лапоть – это карета её, – и бабушка снова засмеялась.
– Ба, и что, правда всегда за верёвочку тащили этот лапоть?
– Нет, конечно. Агнетка и без этого прекрасно в этой обувке переезжала, предки её в лапоть посадят, в чемодан или в котомку положат и поехали.
Сашка пока не мог осознать, как в такой небольшой лапоть умещалось существо, подобное Агнетке. Вдруг он вспомнил о еловой лапе, которая лежала на табуретке. То есть это не Агнетка была веткой, а она жила в этой ветке! Александр взглянул на табурет: веточка выглядела уже совсем не так, как вначале. Все иголки пожухли, стали жёлтого цвета, некоторые отвалились. Теперь по этой еловой лапе было видно, что ей пятьдесят лет: на табуретке лежала практически труха.
– Волшебство! – вслух сказал Саша.
– Что-что? – переспросила Лидия Ивановна, которая убирала мешочек-котомку на место в шкафчик.
– Нет, бабушка, ничего.
И Саша пошёл раскладывать монетки по углам квартиры. Зайдя в свою комнату, включил свет, чтобы было лучше видно, куда положить важную для домовихи денежку. Самый дальний угол был как раз за его кроватью. Немного её отодвинув от стены, он посмотрел на монету. На ней красовался двуглавый орёл и была надпись «мѣдная россiйская монета – три копѣйки». На другой стороне было написано «3 копѣйки 1911 года».
Старинная деньга, подумал Саша, наверняка имеет какую-то большую ценность для Агнетки. Остальные были такие же – три медные копейки тысяча девятьсот одиннадцатого года. Через пять минут все денежки уже лежали на своих местах в углах квартиры, а лапоть находился за унитазом. Саша уже сейчас готов был бежать за хлебом и кинуть горбушку под ванну, как сказала баба Лида, ведь это его первый магический ритуал в жизни! Он становится волшебником! Видит домовых! А что будет впереди, Александр даже представить не мог! Но на улице уже был поздний вечер, и надо было ждать утра, чтобы закончить начатое и порадовать Агнетку свежей горбушкой.
***
В девять утра, перед самым открытием продуктового магазина, Саша уже стоял у его дверей, зажав в руке деньги на покупку батона белого хлеба. Он был первым на кассе, оплатил, бегом домой.
Вбежал в квартиру, не успев отдышаться, отрезал горбушку и пошёл в ванную комнату. Открыл декоративный экран, который закрывал ножки и пространство под самой ванной, но там никого не было. Саша думал, что увидит там домовиху, ну или хотя бы какие-то изменения, но ничего не поменялось. Стиральный порошок, отбеливатель, ещё какая-то бутылка с неизвестной жидкостью. Лапоть тоже всё так же торчал из-за унитаза. Саша раздосадованно положил горбушку хлеба на пол, закрыл экран и вышел из ванной комнаты. Бабушка была на кухне, что-то готовила, он заглянул туда, но и там не увидел Агнетки:
– Ба, а почему ты одна? Она всё ещё не хочет тебе помогать? Монетки и лапоть не помогли?
– Глупый ты ещё, Сашка. Она уже работает, только её не видно. Домовые живут своей жизнью и делают по хозяйству, что необходимо. Когда волшебнику надо, он их вызывает, и они будут видимы, можно с ними поговорить или поручение дать. А в остальное время их нет, иногда слышно, но не видно.
– Ну вот, а чем она тебе сегодня помогла?
– Сегодня-то?
– Да, сегодня.
– Я её к Всеславу послала по указанному адресу, посмотреть, где это, да и пусть расспросит, что тебе нужно для начала обучения. Она ещё не вернулась. Вот как она мне помогает сегодня, – Лидия Ивановна заулыбалась и продолжила помешивать суп в кастрюле.
Саша осознал глупость своих вопросов, но что сделано, то сделано.
– А как её вызвать, ну вдруг, если мне надо будет?
– Она тебе сама уже всё сказала. Хоть и нехотя, жуя хлеб, но сообщила.
Саша задумался, напряг память и…
– А! Просто сказать её имя?
– Совершенно верно, внучок! Громко и чётко произнести её имя. И если она не на задании, как сейчас, а дома, то она сразу предстанет перед тобой. Ведь ты для неё хозяин, как и я. Как она сегодня сказала про тебя: «Юный хозяин».
Саша испытал сильную гордость от звания, данного ему Агнеткой, сделал себе бутерброд и пошёл в свою комнату – ждать её возвращения с новостями.
***
Домовиха вернулась около часа дня. Как только из кухни послышалось, что бабушка с кем-то разговаривает, Саша побежал туда, чтобы снова увидеть волшебное существо. Агнетка сидела на табуретке и за обе щеки уплетала кусок белого хлеба. Она исподлобья посмотрела на молодого хозяина и продолжила есть.
– А вот и наш нетерпеливый, – с улыбкой сказала Лидия Ивановна. – Агнетка всё прекрасно исполнила.
– И? И что? Какие новости? – дрожащим голосом спросил Саша.
– Всё в порядке, не волнуйся. Она всё сделала. Обитель Всеслава нашла по адресу, всё разузнала для тебя и даже вот письмо принесла, – бабушка подняла руку с плотным, но уже открытым конвертом.
– А что в письме?
– Список учебников, которые тебе надо купить. Завтра поедем в книжный на Новом Арбате, там всё есть.
– На Арбате? А что, там можно купить книги по магии?
– Ха-ха-ха! Ох, насмешил! Нет, конечно. Мы приобретём тебе учебники для пятого класса: математика, русский, литература и так далее. Кроме магии, тебе надо будет и обычную школу заканчивать. Просто теперь уроков больше станет, будешь ещё и колдовство изучать, и всё это в одном месте – в школе Всеслава. А ты думал, если кто-то волшебник или ведьма, так больше ничего и не знает, кроме заклинаний? – бабушка снова засмеялась, да и Агнетка качала головой из стороны в сторону, явно не одобряя его вопрос.
– Я не думал такого, – потупив взор, сказал Саша, – но всё-таки учебники-то по магии будут?
– Будут, но их тебе дадут там, в школе. Это у Всеслава есть, а вот современных учебников нет, поэтому купим в книжном. Ну и тетрадки, ручки и тому подобное.
Саше вновь пришли в голову мысли о магических перьях, совах и прочем из книг о Гарри Поттере, но он сдержался и не стал ничего спрашивать. Обычные тетради и ручки, значит, обычные тетради и ручки. Хотя это расстраивало: не так он представлял мир магии.
– Но, смею тебя порадовать, будет у нас и магическое приобретение, а не только книги. Мы должны будем купить почтового голубя. Для экстренной связи.
– Экстренной?
– Да. Все твои письма и записки несрочные будет доставлять Агнетка, она раз в неделю будет ходить в школу и забирать их, но вот если что-то очень срочное, то голубем пошлёшь.
– Бабушка, ну вот, учебники обычные, ручки и тетрадки. А почему же тогда голубь, а не электронная почта? Ну или просто по мобильнику позвонить?
Лидия Ивановна улыбнулась, покачала головой и сказала:
– Какой же ты ещё юнец!
– Почему?
– Ну, во-первых, мобильника у тебя там не будет. В школе принцип старого обучения. Там нет интернета, телефонов, только книги, книги и ещё раз книги. Ну и опыт наставника, конечно. Во-вторых, так повелось, что, когда весь мир начал пользоваться почтой и тому подобными вещами, мы скрывались же, я тебе говорила про гонения в СССР. Так вот почту можно было перехватить и читать, в КГБ это умели. А голубей в России миллионы, кто же знает, куда какая птичка летает, да и зачем. Вот так мы и пользуемся секретной голубиной службой.
– Но откуда голубь знает, куда ему лететь и возвращаться, да и всё такое?
– «Всё такое» магическим заклятием наложат на его пернатую головку в школе, – засмеялась бабушка.
– Понятно, спасибо.
Сашка пошёл к себе в комнату, ему было и стыдно, и очень обидно из-за того, что бабушка посмеивается над ним и даже домовиха не скрывает своего неуважения. Когда он спросил про голубя, Агнетка чмокнула губами презрительно, закатила глазки, слезла с табуретки и ушла, явно не желая больше ничего слышать из уст Саши.
Последний день рождения
Следующие несколько дней у Александра были самыми обычными, они ничем не отличались от любого другого дня почти прошедших каникул. Все учебники и школьные принадлежности были куплены на следующий день после разговора с бабушкой и теперь лежали на углу стола, дожидаясь своего часа. А вот голубя так и не купили. Лидия Ивановна так и не объяснила почему, а Саша даже и не пытался спрашивать, чтобы снова не выглядеть смешным в глазах бабушки.
Наступило четырнадцатое августа по григорианскому календарю. День рождения Саши, который он каждый год с нетерпением ждал, но в этом августе всё пошло не так. За несколько дней до дня рождения бабушка запретила приглашать кого бы то ни было. Сашка и так-то всегда звал только двух приятелей из класса. Они вместе с Максимом и Антоном ходили в шахматный кружок во втором классе, с тех пор иногда гуляли вместе, ну и всегда приглашали друг друга на дни рождения. Но не в этом году! Бабушка строго-настрого запретила и даже слушать не хотела никаких доводов.
Саша проснулся от шума: бабушка открывала окно у него в комнате, ругалась на Агнетку, которая стояла рядом и, опустив уши, причитала и хныкала:
– Извини, Санька, разбудила, но нам надо всё проветрить!
Саша почувствовал едкий запах и увидел дым. Бабушка открыла все окна, чтобы он побыстрее улетучился. Больше всего дыма было именно на кухне. Саша зашёл туда и сразу всё понял, а детали происшествия узнал уже от бабушки.
У Лидии Ивановны на шкафу стоял самовар – старинный, медный, очень красивый. С утра она испекла пирожки, как всегда делала в день его рождения. Целую гору угощения с мясом, капустой, повидлом и даже творогом, хотя Сашка терпеть его не мог. Для того, чтобы сделать сюрприз, она встала пораньше, не выспалась, а когда пирожки были готовы, попросила домовиху приготовить хороший чай, а сама пошла немного отдохнуть на диване, где сразу и задремала.
Агнетка не имела ни малейшего представления об электрическом чайнике, а бабушка от усталости забыла об этом. Газовую плиту домовиха видела раньше, а пользоваться не научилась. Но приказ хозяйки для Агнетки – это закон. Нужен чай, значит, будет чай! И вот уже стоит самовар на столе, в нём ярким пламенем горят щепки, из трубы валит дым, захватывая постепенно всю квартиру своим едким запахом.
Бабушка проснулась вовремя и остановила домовиху. Та уже тащила на кухню старый сапог: видно, хотела раздуть угли пожарче, для чего пыталась на ходу делать из обуви гармошку, но молния мешала этому.
– Дурёха ты старая! – кричала бабушка на совсем съёжившуюся Агнетку. – А если бы пожар? Где бы мы жили тогда? В лес пошли бы?
– Дык вы же сами, сударыня, сказали: «Чай надобно».
– Ну не из самовара же, дурилка. Вот чайник, кнопочку нажала – и вот тебе кипяток.
Бабушка включила электрический чайник, синяя подсветка которого, привела в ужас Агнетку. Она схватилась за голову и неотрывно смотрела на пузырьки в прозрачном чайнике.
– Ну что замерла? Накрывай на стол, – уже вполне добродушно сказала Лидия Ивановна.
Домовиха как можно быстрее расставила чашки, убрала уже потухший самовар в ванную и установила на стол огромную тарелку с горой приятно пахнущих пирожков. Бабушка заварила чай с кардамоном, и через несколько минут все наслаждались чаепитием.
– Извини, Саша, что запретила тебе приглашать друзей, но есть причины. Во-первых, это твой последний день рождения четырнадцатого августа. Теперь ты будешь отмечать этот праздник по юлианскому календарю, первого августа, потому что…
– Да-да, мне тогда Жихарь рассказал.
– Ну тем более, раз уже знаешь. Ну а во-вторых, после того как поедим, мы с тобой отправимся за голубем. Сам выберешь себе почтовую птицу. А вот это тебе, чтобы скоротать следующий месяц до начала занятий, – бабушка протянула ему бумажный свёрток, бережно обёрнутый ярко-красной лентой с бантом. – Только не открывай сейчас. Когда вернёмся с птичкой, тогда и вскроешь. Хорошо?
– Да, конечно.
Саша отложил свёрток, хотя ужасно хотел его открыть прямо сейчас и немедленно, но Лидия Ивановна сказала ждать до вечера. «Подожду», – подумал Саша.
***
– Остановка «Богородский храм»!
Несколько бабушек, едва услышав оповещение в трамвае, поспешно встали со своих мест и подошли к выходу. Так же поступила и Лидия Ивановна. Но в отличие от них бабушка потянула Сашу не в ворота храма, а вокруг него. Обойдя церковь, пройдя через двор стоящей рядом пятиэтажки, они направились по узкой дорожке прямиком к огромному пышному кусту сирени. Каково же было удивление Александра, когда он увидел за кустами маленькую избу. Надо же: во дворе, рядом с современным девятиэтажным зданием избёнка стоит!
Невысокий, весь украшенный резьбой домик имел одну странную особенность: в нём вообще не было окон. Крыльцо, труба – всё есть, но нет ни одного окошка. Саша ещё не пришёл в себя от удивления, а бабушка уже настойчиво колотила в дверь, одновременно призывая его подойти поближе, что он и сделал.
Бабушка прислушалась – в доме были слышны какие-то шорохи. Вдруг из щели в полу выскочила маленькая серая мышка. Встала на задние лапы и явно осматривала гостей, как будто оценивая. Через несколько секунд она быстро исчезла под дверью. Саша удивлённо посмотрел на бабушку. Она улыбнулась в ответ. Заскрипели замки и засовы – дверь открывали.
– Лидия! Добрый день! Сколько лет! Сколько зим! – громко и очень отчётливо выговаривая каждую букву, произнёс человек, открывший дверь.
– И тебе не хворать, Птичник, – Лидия Ивановна прошла во внутрь, подталкивая Сашу вперёд.
– А это у нас кто? – хозяин дома нагнулся, чтобы поближе рассмотреть юного гостя, и приспустил очки на нос.
– Мой внук. Познакомься, Александр, это Птичник. Птичник, это Александр.
Саша протянул ладонь в знак приветствия, но уже через секунду пожалел об этом. Руки Птичника были в вязаных перчатках, которые были испачканы свежим птичьим помётом. Мужчина выглядел довольно странно. На нём был то ли клетчатый плащ, то ли пальто – от ветхости уже и не понять. На шее – шарф, тоже в клеточку. Волосы Птичника были седыми и торчали во все стороны, его голова явно давненько не встречалась с расчёской. И главное – вся одежда была в помёте. Следы жизнедеятельности птиц были на Птичнике везде.
– Уж и не думал я, что увижу тебя опять после того, как ты вышла из подполья и стала просто человеком.
– Ну вот видишь. Доволен?
– Не особо, ты постарела.
– Ой, а сам-то прям молодой орёл! – бабушка засмеялась, и они крепко обнялись с Птичником, хотя поначалу казалось, что он совсем не рад её видеть.
– Наконец-то! Все ждали столько лет. Ты вернулась!
– Никуда я не вернулась, просто внук учиться вздумал ни с того ни с сего, – улыбаясь, показала на Сашу бабушка.
– Так уже ли и ни с того, – прищурившись, спросил Птичник. – Значит, учиться хотим?
– Да, хочу, – робко ответил Саша и опустил глаза, так как выдержать взгляд Птичника просто не мог.
Подняв свой взор снова, он увидел наверху несколько жердей, тянувшихся от одного края избы до другого прямо под самой крышей. На них сидели голуби. Разные, каких только не было, но все молчали. Ни одна птица не издавала ни звука, они просто сидели и смотрели, поэтому Саша и не увидел их сразу.
– Ну раз хочешь учиться, то и птица тебе нужна умная, так ведь?
– Хотелось бы… – опять робко сказал Саша, не зная, как уважительно назвать Птичника: дядя, сударь, мистер, но как-то же надо, он же ведь гораздо старше.
– Хорошо! Подберём тебе умную, смелую и быструю соратницу, – он повернулся, поднял голову вверх и как заворковал голубем! Птицы на жердях сразу оживились, захлопали крыльями, начали выпячивать грудь, некоторые повернулись спиной; поднялся дикий шум от множества голосов. Немного подождав, Птичник хлопнул в ладоши, повернулся к Саше и вытянул в сторону левую руку. В тот же миг все голуби снова замерли и замолчали, и лишь одна птица спустилась и села на вытянутую руку.
– Вот этот тебе подойдёт! Русский почтовый, – и Птичник приблизил пернатого к Саше и бабушке.
Голубь был очень стройной птицей с длинной шеей, концы крыльев слегка загнуты вверх: казалось, он вот-вот взлетит. Но главное – цвет. Окрас его был то ли коричневый, то ли бронзовый: Саша не мог понять точный цвет из-за сумрака, царившего в голубятне, ведь в ней не было окон. Лишь несколько слабых лампочек висело на стенах и тускло освещало помещение. Но даже при таком свете можно было различить, что кончики крыльев птицы были ярко-белые.
– Давай, подставь ладонь, – сказал Птичник.
Сашка опасливо вытянул свою руку вперёд, и голубь, не мешкая, перепрыгнул на неё.
– Погладь его по голове аккуратно. Как ты его назовёшь?
– Даже не знаю. А это мальчик или девочка?
– Мальчик, – Птичник посмотрел на Лидию Ивановну. Она улыбнулась в ответ. – Вот у меня есть предложение. Назови его Финист. Красивое имя для птицы, да и сказочное.
– Финист… Мне нравится. Можно, бабушка? – Саша посмотрел на Лидию Ивановну.
– Конечно, можно, пусть будет Финист. Давай клетку, Птичник, нам пора.
– Так берите, вот она, – он указал за спину Лидии Ивановны.
Саша повернулся и увидел столик, а на нём клетка: большая, железная, но её не было там ещё минуту назад! Голубятня совсем небольшая, и он бы точно заметил и клетку, и столик, но их точно не было раньше, а теперь вот они стоят за его спиной.
– Сажаем Финиста в… – Птичник помог голубю протиснуться в дверку. – О-па. К переезду готов!
– Спасибо, – сказал Саша, не сводя глаз с красивой гордой птицы.
– Да, благодарю тебя, старый друг, – произнесла бабушка. – Мы пойдём, нам пора. Очень рада была тебя видеть.
– Я тоже был несказанно рад. И я уверен: это не в последний раз. Если ты снова впустила магию в свою жизнь, она уже не уйдёт, – он поклонился.
– Не будем загадывать, дорогой, – Лидия Ивановна направилась к выходу и, уже перешагивая через порог, обернулась и спросила: – А сейчас-то после стольких лет не скажешь мне, почему мышка стала вдруг Птичником?
Он заулыбался во весь рот:
– Нет, не скажу. Люблю птиц, вот и всё. Удачи, Лида, – он взмахнул рукой, и дверь захлопнулась.
Саша и бабушка стояли на крыльце у странной избушки между двумя современными домами. Александр не понял, о чём хотела узнать баба Лида, но он был так увлечён голубем в клетке, что и не мог думать ни о чём другом дольше секунды. Она пошла в сторону от голубятни.
– Бабушка! Стой! Мы же не заплатили! – Саша понял, что они не дали ни одной копейки за свою покупку.
– Не волнуйся, за птицу я уплатила ранее. Почтарь твой! – и она направилась уверенной походкой обратно на остановку трамвая. Саша, обнимая подарок, двинулся за ней.
Доехав до своего дома, водрузив клетку на почётное место на столе у окна и немного полюбовавшись Финистом, Саша задумался о том, как же зовут торговца пернатыми по-настоящему, и решил спросить об этом бабушку. Ему очень хотелось знать имя человека, который дал ему такого красивого питомца.
– Ба, а как зовут Птичника?
– Птичник.
– Нет, я имею в виду его имя, а не прозвище и не профессию.
– Птичник. Никто не знает, как его зовут на самом деле. Видишь ли, часто волшебники скрывают свои настоящие имена. Для некоторых заклятий или для наложения чар нужно знать реальное имя человека, на которого оно будет действовать. Поэтому многие маги скрывают это: живут под чужими именами или просто прозвища носят, как Птичник. Но не все, конечно, далеко не все. А Птичник – он же ещё и оборотень, вот они-то как раз все под кличками живут.
– Оборотень?
– Да. Помнишь мышку перед входом? Сам выходил посмотреть, кто к нему пожаловал.
– То есть он сам превращается в мышь и потом обратно? Он анимаг?