Ваал

Явление IV

Бургмейер (прикладывая руку к одному из висков своих). Какой демон внушил Евгении подсказать мне эту мысль, которая и без того смутно меня мучит несколько дней!.. И я сам… не насмешка ли это судьбы!.. Я сам должен идти к жене моей, этой чистой и невинной пока голубке, и сказать ей: «Поди, соблазняй и обманывай своими ласками и кокетством постороннего тебе мужчину, чтобы только он не вредил делам моим…» А что же другое мне осталось делать? Смело идти на разорение с тем, чтоб опять потом начать трудиться; но на каком поприще я могу трудиться? Я умею только торговать; для этого же надобно иметь или кредит, или деньги, а я того и другого лишусь. Значит, впереди у меня полнейшая, совершенная нищета; но это чудовище терзает нынче людей пострашней, чем в прежние времена: прежде обыкновенно найдется какой-нибудь добрый родственник, или верный старый друг, или благодетельный вельможа, который даст угол, кусок хлеба и старенькое пальтишко бывшему миллионеру; а теперь к очагу, в кухню свою, никто не пустит даже погреться, и я вместе с бедною женою моею должен буду умереть где-нибудь на тротуаре с холоду, с голоду!.. Я для спасения ее же самой принужден решиться на все…

Явление V

Входит Клеопатра Сергеевна; Бургмейер употребляет все усилия над собой, чтобы казаться спокойным.

Клеопатра Сергеевна. Ты один?.. Жени поэтому уехала!

Бургмейер. Уехала.

Клеопатра Сергеевна (подходя к мужу). Отчего ты мне не рассказал, какие вчера овации получил!.. Жени мне говорила, что тебя аплодисментами встретили и аплодисментами проводили. Мне очень жаль, что ты не взял меня с собою. Я очень бы желала видеть твое торжество.

Бургмейер. Не приучай себя, Клеопаша, к моим торжествам. Может быть, тебе скоро придется видеть и позор мой.

Клеопатра Сергеевна (рассмеявшись даже). Позор твой?.. Но отчего же и где же?

Бургмейер. Оттого, что я на днях, вероятно, должен буду объявить себя банкротом.

Клеопатра Сергеевна (уже с беспокойством). Но каким образом и на чем ты мог обанкротиться?

Бургмейер. На последнем подряде моем, который у меня не принимают, а если не примут его, так и не дадут мне другого дела, от которого я ожидал нажить большие деньги и ими пополнить все мои теперешние недочеты…

Клеопатра Сергеевна (все с более и более возрастающим беспокойством). Кто ж это?.. Комиссия, значит, не принимает у тебя подряд?

Бургмейер. Не комиссия вся… Напротив, все почти члены принимают, за исключением одного только Мировича.

Клеопатра Сергеевна (побледнев при этом имени). Почему ж он не принимает его?

Бургмейер. Говорит, что подряд дурно выполнен.

Клеопатра Сергеевна. Но в чем именно? Он и судить, я думаю, не может.

Бургмейер. Многое там нашел.

Клеопатра Сергеевна (усмехнувшись, как бы больше сама с собой). Странно!.. (После некоторого размышления обращаясь к мужу.) Послушай, я, конечно, не хотела тебе и говорить об этом, потому что считала это пустяками; но теперь, я полагаю, должна тебе сказать: Мирович неравнодушен ко мне и даже намекал мне на это… Я, конечно, сейчас же умерила его пыл и прочла ему приличное наставление; но неужели же этот неприем – месть с его стороны?.. Я всегда считала его за человека в высшей степени честного.

Бургмейер. Вовсе не месть. Подряд, действительно, отвратительнейшим и безобразнейшим образом выполнен… Деньги, которые на него следовали, я все потерял в прошлогодней биржевой горячке.

Клеопатра Сергеевна. Это ужасно!.. Вот уж никак не ожидала того!.. Точно с неба свалилось несчастье.

Бургмейер. Ужаснее всего тут то, что, прими они от меня этот подряд и утвердись за мною новое дело мое, я бы все барыши от него употребил на исправление теперешнего подряда, хоть бы он и был даже принят!.. Ты знаешь, как я привык мои дела делать!

Клеопатра Сергеевна. Еще бы! Но ты объясни все это Мировичу. Он, я все-таки убеждена, человек добрый и умный.

Бургмейер. Что ему объяснять? Разве он поверит мне!.. Он прямо на это скажет: «Всякий подрядчик готов с божбою заверять, что он исправит свой подряд после того, как у него примут его, а потом и надует». Он, кажется, всех нас, предпринимателей, считает за одинаковых плутов-торгашей.

Клеопатра Сергеевна. Как это глупо с его стороны, я нахожу…

Бургмейер. Глупо ли, умно ли, но он так думает… (Усмехаясь.) Вот если бы ты, что ли, съездила к нему и поумилостивила его. Кто ж может в чем отказать рыдающей младости и красоте?

Клеопатра Сергеевна (заметно удивленная этим предложением мужа). Мне к нему съездить, ты говоришь?

Бургмейер (опять с усмешкой). Да.

Клеопатра Сергеевна (нахмуривая свой лоб и подумав немного). Нет, Александр, я не в состоянии этого сделать… Я оттолкнула от себя Мировича, и после того ехать к нему… унижаться… просить его, – это будет слишком тяжело для моего самолюбия. Я решительно от этого отказываюсь. Кроме того, я думаю, и пользы это никакой не принесет, потому что он, вероятно, затаил в отношении меня неприязненное чувство.

Бургмейер (как бы совсем уже рассмеявшись). Ну, тогда полюбезничай, пококетничай с ним!

Клеопатра Сергеевна (снова с удивлением). То есть как же это так я стану любезничать с ним?

Бургмейер (все еще как бы шутя). Как обыкновенно женщины любезничают…

Клеопатра Сергеевна (с вспыхнувшим лицом). Так ты поэтому желаешь, чтоб я не просто попросила Мировича, а чтоб даже пококетничала с ним?

Бургмейер на это ничего не отвечает и даже не смотрит на жену.

(Продолжает с более и более разгорающимся лицом.) А если я, Александр, сама в этой игре увлекусь Мировичем?

Бургмейер (уже с гримасою в лице). Что ж!..

Клеопатра Сергеевна. И если я… я скажу уж тебе прямо: я сама немножко неравнодушна к Мировичу и только не давала этому чувству развиться в себе, – ведь это, Александр, прикладывать огонь к пороху!

Бургмейер (с судорогою во всем лице). Очень понимаю, но что ж делать, если ничего другого не осталось!

Клеопатра Сергеевна (с настойчивостью). Так, стало быть, для тебя ничего не будет значить, если между нами что и произойдет?

Бургмейер (опять как бы рассмеявшись). Что ж особенно важного тут может произойти!

Клеопатра Сергеевна (отступая даже несколько шагов от мужа). Да, по-твоему, это и не особенно важно!.. (Берет себя за голову.) Господи!.. (К мужу.) Постой!.. Дай мне опомниться и сообразить все, что я от тебя слышала!.. (Опускается на кресло; глаза ее принимают мрачное выражение.) Ты, значит, желаешь и очень будешь доволен, если я, жена твоя, для того, чтоб убедить там в чем-то Мировича, сделаюсь даже его любовницей. Это ты, кажется, хотел сказать и к этому вел весь разговор твой?.. (Со смехом, но сквозь слезы.) А я-то, глупая, думала, что ты меня так любишь, что не перенесешь даже измены моей…

Бургмейер (пораженный и испуганный словами жены). Но почему же непременно любовницей? Каким образом ты вывела это из слов моих?

Клеопатра Сергеевна (вставая с кресла). А чем же, ты думаешь? Неужели ты полагаешь, что за то, что у меня хорошенькие глазки и губки, так всякий мужчина для меня все и сделает? И зачем, наконец, я стану останавливать себя?.. Чтобы ты смеялся над моею верностью с своими возлюбленными, которые, справедливо, видно, мне говорили, у тебя уже существуют!.. Нет-с!.. Довольно мне душить себя… Знайте, что я сама люблю Мировича, и теперь приказывайте мне, что я должна делать: ехать к Мировичу, что ли? Теперь, сейчас же?.. Заставить его подписать бумагу?

Бургмейер (совсем уничтоженный). Успокойся, Клеопаша, я только пошутил это… Я не ожидал, что ты так примешь слова мои.

Клеопатра Сергеевна. Как же ты ожидал, что я приму их?.. Я денно и нощно молила бога, чтобы он помог мне совладеть с моей страстью, но ты сам меня кидаешь в эту пропасть, так и пеняй на себя!.. Я с удовольствием, даже с восторгом поеду к Мировичу, но только я уж и останусь там, не возвращусь к тебе больше.

Бургмейер (с мольбой в голосе). Клеопаша, прости меня! Не делай ничего. Не езди никуда. Пусть я погибну. Извини мне минуту человеческой слабости.

Клеопатра Сергеевна. Поздно уж теперь! Достаточно, что ты мне раз это сказал. Я все теперь прочла, что таилось у тебя на душе в отношении меня. Теперь я не жена больше ваша, а раба и служанка, которая пока остается в вашем доме затем, чтобы получить приказание, что она должна делать, чтобы расплатиться с вами за тот кусок хлеба, который вы ей давали, и за те тряпки, в которые вы ее одевали. Буду ожидать ваших приказаний!.. (Идет в свою комнату.)

Бургмейер (следуя за ней). Клеопаша, умоляю тебя!.. Забудь, что я сказал! Это дьявол двинул моими устами… Я никогда ничего подобного не думал… Потеря тебя будет для меня дороже всего.

Клеопатра Сергеевна (обертываясь к нему и с глазами, пылающими гневом). Неправда-с!.. Не верю!.. Я поняла теперь вас насквозь: вы действительно, как разумеет вас Мирович, торгаш в душе… У вас все товар, даже я! (Захлопывает за собою дверь и даже запирает ее.)

Бургмейер (в полном отчаянии). Боже, это выше сил моих!

Занавес падает.

Действие второе

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.