– Ты, наверное, волшебник, Шляпник, – шепчу ему на ухо, когда сильные ладони подхватывают меня под попку, тянут на него, располагая удобнее.
– Ничего подобного, Шоколадка. Я – бог. – Не давая мне опомниться, он сильно толкается вперед, снова заполняя меня, пока расслабленную после первой волны удовольствия.
Я хотела рассмеяться на его глупое заявление, но он что-то сделал со мной. С моим телом, которое только что кончив уже хочет сделать это снова. И… только с ним!
Большой и толстый член скользит внутри, и мне наивно кажется, будто я могу ощутить каждую неровность на нем, каждую венку. Он больше не желает сдерживаться, и утягивает меня на новый виток безумия и жажды. Быть ближе, дольше, сильнее… вместе. Его ладони властно стискивают ягодицы, почти до синяков, и насаживают бедра на ствол все яростнее. На губах Шляпника загорается коварная улыбка, по виску стекает капля пота…
Я ловлю этот ритм. Исступленные поршневые движения. Подаюсь на встречу, чувствуя, что могу сделать это снова… Взлететь к небесам и разбиться в дребезге от чокнутых, зверских толчков. Шальной взрыв в этот раз накатил резко, без того томительного ожидания. Как лавина просто накрыл меня с головой. Великолепный орган внутри меня застыл и задергался, изливаясь внутрь. Шляпник рыкнул, повторив мой стон.
Минуту мы приходили в себя. Мокрые, потные. Я, сижу на столе, а он между моих бедер, все еще не спешит покидать лоно, и обнимает нежно, трепетно. Дышит со мной в унисон.
– Где тут у вас душ? – все еще хрипло и тихо спрашивает бог.
– Там – я слабо машу рукой в неопределенном направлении.
– Не хочу с тобой расставаться, – подхватывает на руки, и прямо так и шествует с голым задом в сторону комнат для персонала.
Мне нравится цвет и запах его кожи, ключицы, читающиеся под ней, и острый треугольник кадыка, нервно дернувшийся, когда Шляпник заметил мой взгляд. И его исследую, да. Откровенно. Взглядом художника, любующегося натурой. Острые скулы, изумительный абрис твердых губ, нос с легкой горбинкой, высокий лоб…
Именно последний вызывает во мне особый интерес. Ведь на лбу у мужчины татуировка, нанесенная какой-то светящейся краской. Некая руна. Правда вот из какого языка, понятия не имею. На скандинавские не похожа, да и на иероглифы, известные мне, тоже… Хотя, какая разница, ведь я ощущаю, как под покачиванием его шагов он снова твердеет внутри.
– Мы, вроде, шли мыться… – пытаюсь возразить, но уже где-то в коридоре у самой двери он ворчливо произносит:
– Одно другому не мешает, красавица, – и целует. Пьяно, от его губ исходит покалывание, и в голове резко начинает штормить, словно выпила бокал игристого. Не знаю, что этот мужчина со мной сделал, но я снова ему отдалась, прямо в коридоре. Под жесткий ритм, навесу, распятая у стены.
– Кончай, Шоколадка, кончай, как никогда раньше… – он рычит мне в губы, вколачиваясь долгими глубокими движениями. И я следую за ним, за его властью, безумием и страстностью. Ведь в глубине души, мне этого так давно хотелось и пьянящие пузырьки шампанского, сорвавшие все барьеры, только помогли расслабиться, позволить себе лишнего… стать смелее и честнее с собой.
Знал бы только Шляпник, как он был прав в своих словах…
Дальнейшие часы помню весьма туманно. Мы все же вымылись, попутно занимаясь сексом. Диким, животным и необузданным. Он сдержал обещание. Остановился лишь когда вытер меня и полностью обессиленную уложил на кушетку в комнате отдыха. Накрыл пледом, бросил в мою сторону прощальный взгляд, заставив глупое девичье сердце пропустить удар.
– Жаль, что этого больше не повториться, – прошептал мужчина, обхватывая мою ладонь вместе с запястьем, – хотя… вдруг еще встремся, Шоколадка.
Легкий поцелуй коснулся нежной кожи на руке. Руна на лбу мужчины вспыхнула ярче, и мне подумалось, что это не простая татуировка.
– У тебя на лбу… – но договорить так и не вышло.
Глаза заволокло пьяной пеленой, и я вырубилась, с чистой уверенностью, что все произошедшее оказалось следствием девичника по случаю отставки Виталика. Правда, вечеринки этой и не было вовсе, но это мы опустим.
Сознание, плавающее в густом желе, никак не хотело возвращаться в похмельное тело. Нехотя, как ученик, которого заставляют идти в ненавистную школу, оно так же лениво выплывало из сизой дымки, расстилающей по телу какую-то невероятную негу. Потяжелели даже пальцы на ногах, не говоря уже о щиколотках, коленях, больше похожих сейчас на слабые узелки, а не на суставы. Я попыталась раскрыть глаза, но веки едва ли желали мне подчиниться.
Пикнул автоответчик.
– Где тебя носит, Полина?! – гневный выкрик администраторши быстро вернул мне трезвость. Веки мигом распахнулись, но прежде, чем я успела доковылять до телефона, мегера уже успела меня уволить.
– Это ни в какие рамки, Полина! Ты не появляешься на работе третьи сутки! Не отвечаешь на звонки! Соседи говорят, видели как ты заходила в квартиру с каким-то мужиком! Раз для тебя гулянки важнее работы, можешь больше не возвращаться. Ты – уволена! – послышались короткие гудки.
Моя рука замерла, так и не успев нажать кнопку ответа. Третьи сутки? О чем она?
Я потерла переносицу, вдруг осознавая, что стою посреди комнаты совершенно голая, без своей любимой пижамки, с которой не расставалась никогда. Смешные малыши-авокадики покорили мое сердце, как только были замечены на витрине магазина, и у них не осталось тогда ни малейшего шанса избежать участи стать моей залюбленной шмоткой.
Все еще не очень соображая, я поплелась в ванную. Зависла, облокотившись на раковину. Вот это погуляли мы с девчонками… Проводили Виталика, так сказать…
Из зеркала на меня посмотрела, как ни странно, свежая молодая девушка. Лет двадцати пяти, со вздернутым милым носиком и пухлыми губками. Но вот этого довольного блеска в глазах я что-то не припомню…
Набрала холодной воды в лодочку из ладошек, и наткнулась на… тату. Запястье левой руки украсила непонятная загогулина, впрочем, она была довольно мила.
– Ну что ж, – вздохнула я, плеская в лицо прохладные капли, – это еще не самое ужасное последствие девичника… Подумаешь, татуха.
Но, почистив зубы, и умывшись, я заметила еще несколько отметит на светлой коже. Красноватые пятна, до боли напомнившие засосы после бурной ночи, не раз виденные мною на телах подруг. На шее, под грудью, в районе пупка и даже на внутренней стороне бедра!..
Да что вообще произошло за эти трое суток?!
Глава 3. Первый орешек
Я напрягала память изо всех сил, но единственное, что смогла вспомнить – как пошла на работу после расставания с Виталиком. Неужели я настолько напилась, что переспала с кем-то? А теперь еще и не могу вспомнить…
Потерла лоб, постучала по щекам для пущего эффекта, но эти действия не воскресили никаких воспоминаний. Прошлепала в комнату, налила себе ядреного кофе, и чтобы хоть как-то снизить уровень стресса, резко возросший за несколько минут беглого осмотра тела, напялила любимую пижамку и уселась на диванчик, сложив ноги лотосом.
На невысоком столике рядом в беспорядке валялись те самые принадлежности для рисования, которые так ненавидел мой бывший. Щелкнув по пульту, врубила телек – пусть фоном поиграет. И принялась рисовать.
Сначала набросала рисунок простым карандашом. Легкие линии ложились на бумагу гладко, с первого раза. Мне не пришлось лезть в интернет в поиске красивой фотки для вдохновения, я просто творила прямиком из головы новый десерт, перекладывая образ на лист. Зазубренный краешек мяты, приятная прозрачная креманка с невесомым муссом внутри, несколько слоев нежнейшего бисквита, и большая сливочная шапочка на вершине – вот что вышло из-под моей руки.
Потом взяла водостойкий лайнер и обвела основные контуры, ну а дальше… началось самое интересное. С помощью маркеров превратить зарисовку в почти настоящее живое блюдо. Работала на автомате, попутно размышляя.
Если мы с девчонками накатили так сильно, что я теперь ничего не помню, то будет неплохо сходить к врачу. Точно. И анализы сдать на всякий случай. Я давно и прочно сидела на противозачаточных, но где гарантия, что мой партнер воспользовался защитой? Хотя, может быть, и секса не было и мне просто все мерещится.
Но тело не могло врать. Томящаяся налитая грудь, живот, побаливающий от напряжения мышц как после хорошей тренировки в зале, ягодицы, ноющие приятной болью… У меня точно был «контакт». Да и в душе поселилось некое удовлетворение, которое прежде мне было неведомо.
– В ресторане «Эвиденс» произошел вопиющий случай. Массовое алкогольное опьянение по неизвестным причинам. Мы на месте происшествия, где администратор, дежуривший в тот роковой день, предоставит нам самую достоверную информацию о случившемся, – скороговоркой протрещала журналистка, привлекая внимание.
Я обомлела. С плоского экрана на меня смотрела Зинка, наша мегера. Напомаженные красным губы шевелились и извивались, рассказывая о странном случае три дня назад.
– Сейчас у нас проводят проверку, но выдвигают версию, что в блюда каким-то образом попало достаточное количество алкоголя, чтобы сделать это. Мы приносим извинения всем пострадавшим. Официанты, работавшие в эту смену – уволены, а повара понесут большие денежные штрафы за халатность, – жгучая брюнетка взметнула кудри.
Вот же зараза. На меня свалила вину! И почему я ничего не помню?! А может… Может меня тоже опоили? И я тут в отключке валялась… Стоп. Что-то не сходится. Кто тогда тот мужик?!
Пальцы быстро нашли смартфон. Почти разряженное устройство пискнуло, но согласилось позвонить Ане, моей напарнице по цеху. Пока шли гудки, я подхватила рюкзак, побросала в него альбом для скетчинга, маркеры, лайнеры и сам эскиз.
– Чего тебе, Полин? – грустный голос на том конце связи звучал отстранённо. Сама на себя не похожа, наша позитивная маленькая официантка.
– Ань, привет! Что произошло? Расскажи мне, а? Я только очухалась, мегера в новостях говорит, что уволила всех, это правда?
– Правда. И мне досталось. Вот сижу на сайтах, работу новую ищу. И даже не выплатили ничего толком, представляешь? А что случилось… Долго объяснять. Давай встретимся в кафе, рядом с рестораном?
– Ладно, только я лишь к вечеру освобожусь, мне надо по делам неотложным сходить… – замямлила, понимая, что в клинику обязательно нужно попасть сегодня, пока «следы» еще свежи, и сдать все анализы.
– Окей, тогда давай часов в семь. Кстати, у меня вещи из твоего шкафчика, еле отвоевала у мегеры. Тут блокнот, что-то еще по мелочи…
