Ярче звёзд

– Представляю, – улыбнулась я. – А вот у меня, к сожалению, не получилось пойти.

– Вот видишь, ты просто обязана пойти с нами!

– Я тоже думаю, что вчетвером будет веселее, – согласилась я.

– Отлично! – расцвела Лиза. – Тогда я звоню Тиму и говорю, что он идёт с нами!

Пока она говорила с братом, я сидела, закрыв глаза и откинувшись на мягкое изголовье. И поймала себя на мысли, что впервые за последние пять месяцев нисколько не против завести новые знакомства и новых друзей, наоборот, жажду этого.

– Однажды Тим не успевал меня встретить после тренировки, – сказала подруга, отложив мобильник на журнальный столик, – и попросил своего друга – Глеба. Ну, мы знакомы, считай, с самого детства, вроде всё друг о друге знаем, а тут как-то незаметно разговорились, нашли много общих тем – и пошло-поехало. Брат сперва даже не подозревал, что между нами что-то есть. Или просто виду не подавал – бывает, его не поймёшь совсем… А как-то застал нас за поцелуем. Ой, что было!.. – Воспоминания так захлестнули её, что она схватилась за голову. – Отмолотили друг друга по полной, как-никак, оба боксёры. Отцу потом пришлось обоих в травмпункт везти. И я с ними поехала. Помирила. С тех пор и встречаемся с Глебом, можно сказать, открыто. Третий год уж пошёл.

Я слушала Лизу вполуха – в моих мыслях царил тот ещё сумбур: казалось, я одновременно вспоминала и наши лучшие времена с Денисом, и его измену, и грезила о том, что когда-нибудь встречу хорошего парня так же, как повстречала хорошую подругу – Лизу, и предвкушала получить массу удовольствия от концерта, и ломала голову над тем, где раньше могла видеть Тимофея. В то же время я чувствовала, что эмоционально тяжёлый разговор выжал меня, словно соковыжималка – фрукты.

– А вообще, он очень добрый, зачастую даже во вред себе, – говорила тем временем Лиза. – Никому в просьбе не откажет, и многие этим пользуются. Иногда даже среди ночи могут позвонить: Тим то, Тим сё, помоги, выручи, привези, почини…

Сквозь открытое окно слышалось щебетание птиц и шум машин где-то вдали. Такое впечатление, будто я не в центре города нахожусь, а у себя дома в Зелёном посёлке. После насыщенного событиями утра, чая и блинчиков с малиновым вареньем меня разморило, и, убаюканная рассказами Лизы, я не заметила, как уснула.

Глава 5

Ещё не проснувшись окончательно, я сладко потянулась и зевнула. Как же хорошо я спала!.. Открыла глаза – и взгляд мой упёрся в стенку, сделанную явно не из благородных пород дерева, где на полках пылились сервизы и хрусталь, а в центральной нише располагался плазменный телевизор.

Я резко села и свесила ноги, чуть не запутавшись в колючем клетчатом пледе. В изголовье лежала большая подушка, обёрнутая в наволочку с крупными клубничинами. На полу – потёртый ковёр, на потолке – люстра в форме цветов колокольчика, у одного из окон большая кадка с драценой.

Пару секунд я лихорадочно соображала, где нахожусь. И с облегчением вспомнила: я у Лизы Загорской, моей подруги по университету.

Но едва я припомнила и незапланированное знакомство с её братом, и слезливую исповедь о наболевшем, и приглашение на концерт, как мне стало ужасно неловко. Ещё и сон этот, и подушка, и плед, которым меня укрыли… А ведь я наверняка уснула на том самом диване, где обычно спит Тимофей. Не похоже, чтобы эту комнату занимала Лиза или её родители, иначе наличие каких-то чисто женских принадлежностей – да тех же баночек с кремом или флаконов духов – говорило бы об этом. Я машинально прикоснулась ладонью к щеке – она пылала. Другая тоже.

Ещё можно всё отменить, извиниться и умчаться домой?

Приоткрыв дверь, я тут же почувствовала запах жареной картошки, на что мой желудок отозвался голодным урчанием. Но я в ответ тряхнула головой, поправила причёску и решительно направилась в кухню. Правда, едва я открыла рот, чтобы сказать: «Лиза, дорогая, прошу меня простить, но мне срочно нужно домой, и извинись, пожалуйста, за меня перед Тимофеем и Глебом», – как слова застряли у меня в горле.

В кухне хозяйничала не Лиза, а её брат. Но удивилась я, скорее, вовсе не этому. Получается, подруга оставила меня, спящую и беззащитную, в чужом, можно сказать, доме без прислуги и без охраны! На всякий случай я повертела головой: нет, Лизы в кухне не наблюдалось, мы с Тимофеем были одни. И пусть сейчас двадцать первый век на дворе, я не скомпрометирована и Тимофей вовсе не обязан на мне жениться, всё же подобного поведения от подруги я не ожидала. Но тут же улыбнулась сама себе: надо же, какие странные мысли приходят мне в голову! Недаром меня прозвали девушкой, заблудившейся в позапрошлом веке.

– Привет! – с улыбкой сказал Тимофей и помешал картошку на сковородке. – Лиза с Глебом выскочили за хлебом. Будут через пару минут. Проголодалась?

Я проглотила непонятно откуда взявшийся в горле ком и пробормотала:

– Да.

– Присаживайся! Уже всё готово! – и парень широким жестом указал в сторону самого удобного места на кожаном диванчике. Я знаю, потому что уже успела там посидеть.

Я и присела, досадуя на себя за то, что по какой-то нелепой причине растеряла всю свою благовоспитанность. Ни тебе «спасибо за приглашение», ни «разрешите вам помочь». Моя мама не узнала бы родную дочь.

– Я ушёл сегодня с работы пораньше, договорился с Назаром, он подменит меня, – между тем говорил Тимофей, раскладывая по тарелкам аппетитно подрумянившуюся картошечку. (Похоже, словоохотливость – общая черта брата и сестры.) – В самом деле, не могу же я пропустить такое мероприятие, как концерт «Горгоны»!

– Да, действительно, – поддакнула я и решила выразить запоздавшую признательность: – Спасибо большое! Вы с Лизой так добры, так внимательны!..

– Не за что.

Парень придвинул ко мне тарелку с солёными огурцами и нарезанной кольцами копчёной колбасой.

– Благодарю, – снова сказала я.

– Если что, это не я готовил, а Лиза. Я просто помешал разок.

Мне показалось, он слегка смутился. Но я тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

К счастью, неловкая ситуация благополучно разрешилась с приходом Лизы и Глеба. Нас познакомили, и, хоть в последнее время я сознательно избегала всех представителей сильного пола, в компании новых друзей я почувствовала себя более-менее комфортно. Причиной тому я посчитала свою дружбу с Лизой. Её друзья – мои друзья.

Лиза быстренько нарезала хлеб, и все уселись за стол. На угловом диванчике места хватало для троих, поэтому Тимофей примостился на табуретке напротив, при этом слегка задев моё колено своим. Я внутренне вздрогнула, но постаралась не подать виду, будто что-то не так. Тимофей тоже промолчал, но подвинулся чуть правее.

– Приятного всем аппетита, – пожелала Лиза.

Мы ответили ей тем же, и в следующее мгновение в комнате уже раздавался хруст солёных огурцов и звяканье вилок о тарелки.

Наслаждаясь едой, я вновь стала ломать голову над тем, где же могла видеть Тимофея раньше. Однозначно, он не из моего бывшего лицея, где учились исключительно отпрыски состоятельных родителей, и не из музыкальной школы. Хоть убейте, но Тимофея я категорически не могу представить ни сидящим за роялем, ни терзающим скрипку, ни меланхолично щипающим струны арфы, ни даже марширующим на параде с саксофоном или трубой. Он не учился в одном вузе со мной и Лизой, иначе мы бы встречались периодически в коридорах, столовой или библиотеке, да и Лиза наверняка бы давно нас познакомила.

Скорее всего, мы однажды пересеклись где-то по работе. Но где?.. Летом я отказалась лететь с мамой в Ниццу и, сдав летнюю сессию досрочно, две смены отработала в детском оздоровительном лагере «Сосновый бор». Парней-вожатых там было в разы меньше, чем девушек, и Тимофея среди них я не видела.

Первую неделю августа я занималась тем, что раздавала на улице рекламные буклеты случайным прохожим. Может быть, Тимофей оказался одним из них? Но тогда почему его голос кажется знакомым, ведь я принципиально не завожу знакомств на улице?.. Да и Тимофей не был похож на тех, кто пристаёт к девушкам с флаерами в руках.

Однажды отец узнал о моей новой работе, и после получасовой лекции на тему «Пагубное влияние самостоятельно выбранной человеком профессии на репутацию его родителей» меня пригласили на непыльную должность в магазин одного из папиных друзей. А если точнее, то магазинчик канцелярских товаров «Карандаш» принадлежал жене одного из папиных знакомых. Всё, что входило в мои обязанности, – это еженедельное получение зарплаты и иногда – возня с ксероксом, который, как я его ни уговаривала, не желал меня слушаться. Не скажу, что я была довольна таким раскладом, но пока так. Мне всегда была важна финансовая независимость от родителей. Пусть и частичная пока. А существенным плюсом было то, что моя начальница, Маргарита Павловна, безо всяких условий предоставила мне гибкий график работы и разрешала писать конспекты прямо на рабочем месте.

Получается, Тимофей был одним из покупателей магазина «Карандаш»? Правда, я «тружусь» там с середины августа, всего лишь четыре недели, и парня с такой внешностью и приятным голосом наверняка бы запомнила.

Итак, я терялась в догадках. Я никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах мы пересекались, так, будто этот кусок моей жизни кто-то старательно вырезал из памяти. Я украдкой поглядывала на Тима, но с его стороны не заметила ни двусмысленных взглядов, ни намёков, ничего такого, что могло бы натолкнуть на определённые мысли, и, в конце концов, я постаралась убедить себя в том, что мне это просто показалось. Бывает, встречаешь совершенно незнакомого человека и практически сразу проникаешься к нему доверием, понимаешь – вот он, твой человек, твоя родственная душа, которая поймёт с полуслова, никогда не обидит и не предаст. Так случилось у меня с Лизой. Может быть, и с Тимофеем возникло нечто похожее?.. Но чем больше я об этом думала, тем чётче понимала: здесь что-то другое. И я решила спросить Тимофея напрямую, когда представится подходящий случай.

На протяжении всей трапезы я преимущественно молчала, иногда вставляя реплики, относящиеся к сегодняшнему празднику. Тимофей то ли предпочитал отмалчиваться, как и я, то ли просто был очень голоден, зато его сестра показала себя прекрасной хозяйкой, умеющей поддержать даже самый унылый разговор и направить его в нужное русло. Глеб во всём старался поддержать любимую девушку. Если и обращался ко мне, то не часто, а если шутил, то не плоско, и всякий раз, когда я глядела на эту пару, у меня радовалось сердце.

– Ну что, все готовы провести классный вечер? – Лиза обвела всех нас взглядом, предварительно убедившись, что тарелки у всех присутствующих опустели и никто больше не голоден. – Идёмте!

Глава 6

– Ты что-нибудь будешь? – спросил Тимофей, когда мы проходили мимо кафе, где столики всё ещё по-летнему были расставлены прямо на улице.

– А ты? – в свою очередь спросила я и поискала взглядом Лизу и Глеба. Они ушли немного вперёд, и от нас их уже отделяла весёлая компания подростков. В праздники вообще так легко потеряться.

– Я буду то же, что и ты, – добродушно улыбнулся Тим. – Мороженое? Сок? Колу? Тоник? Или, может быть, кофе?

– Колу, – выдохнула я.

Вообще, я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче, чтобы снять напряжение. Меня смущало внимание Тимофея, я терялась, точно впервые в жизни оказалась в компании парня, тем более такого, на которого заглядываются незнакомые девушки. Нужно признать, он был очень привлекателен, а удивительные синие глаза вкупе с высоким ростом и широкими плечами только добавляли ему очков. Без преувеличения, его можно было принять за звезду, сошедшую с глянцевого журнала. Странно, что при таком внимании со стороны противоположного пола у него два года не было девушки.

Я позволила Тимофею себя угостить, и он купил две запотевшие от холода баночки колы. Краем глаза я заметила, что один из столиков так кстати освободился. Не укрылось это и от моего спутника.

– Посидим? – предложил он.

– С удовольствием, – кивнула я.

Едва мы уселись за столик, в сумочке зазвонил телефон.

– Это Лиза, – сообщила я Тимофею, поглядев на экран смартфона.

– Беспокоится, – улыбнулся тот.

Я ответила на вызов, рассказала, где мы. И сама попросила подругу присоединиться. Оставаться с Тимофеем тет-а-тет не входило в мои планы от слова «совсем», а вот от небольшой, но весёлой компании я бы не отказалась.

Я сделала глоток. Напиток обжёг горло холодом. Спросить напрямик? Или сделать это чуть позже?.. И, собираясь с мыслями, я сделала ещё несколько глотков. Ледяная кола словно охладила мой пыл, и я спросила себя, почему же Тимофей не делает первый шаг к тому, чтобы расставить все точки над i? Или его не посетило чувство дежавю? Он не помнит меня? Тогда с моей стороны подобные вопросы будут звучать более чем странно, а я не хочу выглядеть в глазах Тимофея странной. Достаточно и того, что все мои знакомые, включая родителей, называли меня девушкой, потерявшейся в девятнадцатом веке.

Не всё так запущено, конечно, но всё же что-то в этом есть. Одеваюсь я достаточно скромно, косметикой не злоупотребляю, обожаю романы Джейн Остен, играю на фортепиано, люблю театр, неплохо разбираюсь в западноевропейской живописи от эпохи Ренессанса до двадцатого столетия, никогда не употребляю нецензурных слов, а ещё не курю и на первом свидании не целуюсь. Ну и заниматься любовью до свадьбы я так и не решилась, хотя и встречалась с Денисом целых четыре месяца. Иногда мне казалось, что, будь я посовременнее да посговорчивее, Денис не стал бы мне изменять. Но потом понимаю, что дело не только во мне. Если человек любит искренне, всем сердцем, то никогда не ранит так больно.

– Я уже жалею, что заказал колу, – голос Тимофея знакомо вырвал меня из плена воспоминаний о бывшем парне. – Но была только холодная.

– Прости?.. – Я лихорадочно пыталась вернуть чувство, когда, казалось, чуть-чуть – и я вспомню, но оно, похоже, безвозвратно ускользнуло.

– Кола слишком холодная, – терпеливо пояснил Тим, – а ты выпила её практически залпом. Заболеешь ещё.

– О! – протянула я, растерявшись. Не ожидала такой заботы от едва знакомого парня.

– Я принесу что-нибудь погорячее.

Я было запротестовала, попыталась заплатить за себя сама, но, видимо, недостаточно убедительно, потому что Тимофей решительно поднялся из-за стола.

– Я угощаю. Чай? Кофе?

– Благодарю. Я люблю кофе. Без молока.

– Отлично. – Он улыбнулся так, будто получил подтверждение собственным мыслям. Так, будто знал обо мне больше, чем я могла бы предположить. Неужели Лиза постаралась?..

Через минуту передо мной уже стояла чашечка горячего ароматного кофе, а Тимофей сидел напротив.

– Странно, летом днём с огнём не найдёшь ничего прохладительного, а когда в холодное время года хочется согреться, предлагают только колу из холодильника, – улыбнулся он.

– Да?.. Наверное, – проговорила я.

На самом деле мысли мои витали очень далеко. Горячий кофе согревал меня изнутри, накатившее напряжение понемногу спадало, настроение улучшалось, а тут ещё и Лиза с Глебом присоединились к нам, и стало совсем спокойно и радостно на душе. Всё-таки в такой вечер приятно расслабиться и получить максимум удовольствия, но никак не тратить его на болезненные воспоминания.

Лиза и Глеб заказали по бокалу светлого пива. Тимофей неодобрительно покосился на бокал сестры, но ничего не сказал. А я тотчас вспомнила рассказ подруги о том случае, из-за которого Глеб с Тимофеем попали в травмпункт. Будь у меня старший брат, а не сестра, возможно, моя жизнь была бы совсем другой, а неверный Денис давно бы получил по заслугам.

Небо стремительно темнело, город зажигался огнями. С площади раздавалась громкая музыка – выступала местная рок-группа, о существовании которой я не подозревала до сегодняшнего дня, вокруг смеялись, шутили, по улице туда-сюда сновала молодёжь, мы тоже перекидывались шутками. Даже я расслабилась настолько, что поделилась одной смешной историей из детства. Друзья подхватили, и каждый из нас поневоле заставил других надрывать животы от смеха, потешаясь над смешными случаями из школьной жизни.

– Помню, – говорила Лиза, – в учебнике математики для первого класса попалась задачка о привидениях. Мол, сколько привидений останется, если, скажем, сперва их было пять, а двух поймали охотники за привидениями. Я написала: нисколько, потому что привидений не существует. И в итоге учительница оставила меня без смайлика, тогда как у моей соседки по парте их уже набралось штук десять и ей приклеили огромный такой жёлтый смайл на обложку.

У меня тоже в первом классе на всех тетрадках красовались подобные смайлы, но я ничего не сказала, только понимающе кивнула.

– А я помню, – подхватил Глеб, – как за одним пацаном из моего класса пришли из отдела по делам несовершеннолетних. Так он сиганул в окно, и пришлось его ловить по клумбам, как зайца. Завхоз сперва за голову хватался, а после заставил прогульщиков разбивать новые клумбы.

– Не очень смешная история, – проворчала Лиза и вернулась к напитку.

Конечно, история, которую рассказал Глеб, не могла не вызвать сочувствия и к мальчишке, ступившему на скользкий путь преступлений, и к завхозу, но всё же заставила улыбнуться, рисуя в воображении яркие сценки погони.

– Ну же, твоя очередь. – Глеб в упор глядел на Тима.

Тот слегка задумался и ответил:

– Что касается школьных лет, мне почему-то ничего смешного не вспоминается. Ну, может, случай в первом классе. Дело было после линейки, первого сентября, когда всем первоклашкам подарили по букварю и отвели за ручку в класс, а обо мне забыли. Своих я сам нашёл, но факт.

– Ничего себе! – возмутилась я. – Хорошая же в вашей школе организация!..

– Просто Тим всегда был самым высоким, – сказала Лиза, с гордостью глядя на брата, – и сильным. Неудивительно, что его приняли за ученика постарше.

– Я тоже была самой высокой в классе, – призналась я, – но только до девятого класса. Потом меня обогнали мальчишки.

Поймав мой взгляд, Лиза улыбнулась. Я ответила ей тем же.

Но вот последние аккорды раздававшейся со сцены музыки смолкли, и ведущий принялся о чём-то рассказывать, в общем шуме праздничного города слов было не разобрать. Но, судя по тому, как загалдели собравшиеся на площади люди, начиналось самое интересное.

– Пора, – сказал Глеб.

– Пора, – подхватила Лиза и одним глотком осушила оставшееся в бокале пиво.

Тимофей слегка нахмурился. Несмотря на то, что Лиза давно была совершеннолетней, брат уж чересчур её опекал.

Интересно, если бы Лиза оказалась на моём месте, Тимофей сильно бы покалечил Дениса?

Но я тут же одёрнула себя. О таком лучше не думать вовсе.

Раздались первые аккорды песни «Кобра», и мы, подхваченные потоком подвыпившей молодёжи, поспешили в сторону площади, благо, до неё было рукой подать. Однако в этой суматохе нас с Лизой и Глебом снова разлучили, а Тимофей взял меня за руку со словами:

– Не хочу тебя потерять.

Мне не хотелось слышать в его словах ничего такого, что могло бы зародить в душе надежду на отношения. Его забота в данных обстоятельствах выглядела вполне естественной. А ладонь у него была тёплой, шершавой, мозолистой, но вместе с тем какой-то уютной, что ли. Видно, парень привык тяжело зарабатывать свой хлеб. Лиза то ли не говорила, кем работал её брат, то ли говорила, а я прослушала…

Взявшись за руки, мы продолжили «плавание» в людском потоке и вскоре оказались у памятника Пушкину.

– Когда мы теряемся, всегда встречаемся здесь, – говоря это, Тимофей наклонился ко мне, стараясь перекричать музыку. Достаточно близко, чтобы я снова почувствовала себя неловко. Просто мне совсем не нравится, когда моё личное пространство нарушают, поэтому, едва мы остановились в более-менее удобном месте, я отпустила его ладонь. Но здесь, в этой давке, моё личное пространство нарушали ежесекундно. И я вскоре привыкла, что Тимофей, защищая меня от людского потока, стоял совсем рядом, касаясь своим рукавом моего.

– Подождём, – ответила я и в ожидании Лизы и Глеба сосредоточилась на музыке.

Волшебный голос солистки уносил меня далеко от реальности, заставлял кожу покрываться мурашками…

– Потихоньку теряю перья –

Крылья драные, страшно смотреть.

Расскажу не о суевериях,

А о том, что мешает взлететь.

Верю людям и верю в чудо,

Без опаски клянусь мечтам.

Я бескрылая скоро буду,

Оптимизм мой трещит по швам.

Верю в совесть, в предназначенье,

Верю в дружбу, в любовь… Опять

Потихоньку теряю перья,

Пора верить бы прекращать.

Казалось, певица обращается именно ко мне, что она, зная о моих душевных страданиях, сочинила песню специально для меня, словно хотела достучаться до самых сокровенных уголков души, поведать важную истину… Я почувствовала, как слёзы подступают к горлу, и отвернулась.

Подростки взбирались прямо на постамент, подпевали, свистели, переговаривались. Одна девушка держалась за ноги Александра Сергеевича, чтобы не упасть с двухметровой высоты. Я как культурологиня, которая буквально вчера защитила реферат по памятниковедению на тему «Причины старения, повреждения и утраты памятников истории и культуры», такое поведение приравнивала едва ли не к вандализму. Но предпочла не вмешиваться. Во-первых, потому что, как ни прискорбно было это сознавать, я сама бы не отказалась постоять на её месте, а во-вторых, мэр обещал отреставрировать памятник к очередной годовщине со дня рождения великого поэта.

Я отвернулась. Отсюда мне не было видно, что происходит на сцене, а на большом экране в это время показывали людей в первых рядах – они подпевали солистке и махали вслед проезжающей камере.

– С каждым новым ударом под дых

Сердце свежей бронёй обрастёт,

Страшно, если удар от своих,

Остальные – не важно, пройдёт.

С каждым новым ударом под дых

Моя кровь превращается в сталь,

Не даю больше шансов вторых,

Нервных клеток чужих мне не жаль.

С каждым новым ударом под дых

Разделяю себя пополам:

Понимаю закрытых и злых;

Забываю, как верить словам2.

Я оглянулась на Тимофея. Он стоял прямо, играя желваками, но взгляд его был обращён внутрь, вглубь себя, как у меня, наверное, ещё минуту назад.

Внезапно меня кто-то толкнул, и я, потеряв равновесие, невольно схватилась за Тимофея. Он поддержал меня.

– Здесь не очень удобно, – парень снова наклонился ко мне, и я ощутила его лёгкое дыхание на своей щеке, – дождёмся Лизу с Глебом и найдём место получше.

– Может, позвонить ей? – спросила я скорее саму себя, чем своего нового друга, и даже вытащила из сумочки мобильник. На экране было два пропущенных от Лизы. И я поняла, что в таком гвалте подруга меня просто не услышит.

Глава 7

Но тут прямо передо мной словно из ниоткуда появились Лиза и Глеб. Я не удержалась и обняла подругу.

– Не теряйтесь больше! – попросила я.

– Постараемся! Не скучали? – подмигнула Лиза. – Давайте проберёмся поближе? Там не так тесно, как кажется.

Тимофей снова взял меня за руку, и под раздающиеся со сцены слова: «Электрическим током любовь бьёт по нервам», – вклинились в один из людских потоков, коих здесь было, наверное, столько, сколько рек в родной стране.

Два или три раза в толпе мелькнули знакомые лица, кажется, студенты нашего факультета, кто-то даже поздоровался со мной, а я ответила. Не знаю, как другие, но в толпе я всегда чувствую себя ещё более одинокой, чем наедине с собственными мыслями. За одним исключением: сейчас меня отвлекала ладонь Тимофея, горячая и как будто уже родная, думалось даже, что, стоит только нас кому-нибудь разлучить, я бы и с закрытыми глазами узнала парня, лишь взяв его за руку.

Наконец, спустя полторы песни, мы подступили к сцене настолько близко, что можно было без труда разглядеть не только черты лица солистки, но даже принт на футболке у барабанщика. Здесь действительно было относительно просторно и пока никто не задевал локтями, не наступал на ноги, не дышал сигаретным дымом в лицо и не кричал на ухо: «Дай пройти!» А главное, всего в нескольких метрах находились мои кумиры! Я видела и слышала их вживую – одно из моих заветных желаний сбылось! Это ли не счастье? И, постаравшись абстрагироваться от всего мира, я отдалась музыке.

– Если захочешь, то я исчезну,

По подоконнику ветром шурша,

Вновь позовёшь – я тогда воскресну,

Бросив дела и к тебе спеша, – одними губами подпевала я, слегка покачиваясь в такт мелодии.

В какой-то момент, обернувшись в надежде поймать очередную улыбку Лизы и убедиться, что ей так же хорошо, как мне, я обнаружила её в объятиях Глеба. Эти двое целовались так самозабвенно, точно позабыли, где находятся. Целовались прямо здесь, посреди толпы, в присутствии Тима и группы «Горгона». (Интересно, Тим повернулся к ним спиной нарочно, чтобы не смущать? Или самому не смущаться?..) И лишь уразумев, что бессовестно пялюсь на влюблённую парочку, поспешила отвернуться. Надеюсь, Тимофей не заметил моего замешательства. И я снова пожалела о том, что согласилась составить Лизе и Глебу компанию. Нет, в очередной раз отказаться от концерта я бы не смогла ни за что на свете, попросила бы папу сопровождать меня, но ходить на такие мероприятия с папой – не совсем то, чего хочется девушке в девятнадцать лет.