Утраченное наследие

Пролог

Весь летний сезон и до осенних холодов по речным волнам плывут белые теплоходы. Вверх и вниз по реке, с музыкой и призывными гудками. В таком путешествии своя особая атмосфера. Ты плывешь и день и ночь, любуешься меняющимися пейзажами. Хорошо так, что душа поет и ждет все новых и новых впечатлений. Очень этот вид отдыха уважают волжане.

Волга – великая русская река. Ее воды размеренно текут среди живописных берегов. Так текут они сейчас, так же текли и сотни лет назад. Волга помнит, как начали заселяться ее берега, как постепенно, друг за другом возникали людские селенья, как вырастали города, как пошли по ней первые корабли, как изменили ее русло ГЭС и как люди все больше и больше изменяли природу вокруг… Как люди все больше и больше изменялись сами…

Ах, какая природа на Волге! Удивительно зеленые луга. Рваные косогоры и холмы. Обрывистые песчаные берега, в которых гнездятся ласточки. Разнообразные леса: от березовых светлых рощ до темных хвойных зарослей и дубовых пахучих чащ. Да! Это та самая по-своему нежная русская природа, которую запечатлел Левитан в своих картинах; та, о которой так красиво писали русские классики – Тургенев, Толстой, Достоевский…

По берегам Волги есть и множество прекрасных городов. Истории многих из них схожи. Схожа и архитектура. Проплывая по реке, вы увидите много старинных соборов и церквей, возвышающиеся колокольни. Иной раз заброшенный храм один так и остался стоять на холме над Волгой. А люди ушли, и селенья их давно рухнули. Но церковь стоит и удивительным образом сохраняется без помощи человека. Бывает, что, если построено на совесть, людская помощь и не нужна, чтоб устоять. Напротив – лишь бы не мешали…

Здания речных портов, скорее всего, ничем вас не порадуют и не удивят. Многие из них построены в конце советского периода – время, не отличавшееся фантазией в архитектуре. А какие-то порты были возведены в наше время. Тут тоже ничего интересного – стеклянный фасад, отражающий вид на Волгу.

И с воды же во многих, особенно крупных, городах вы увидите огромные высотки. Их невозможно не заметить ввиду размера. Чаще всего они сильно походят друг на друга и немного на монстров, ярко сияющих на солнце своими стеклянными спинами и хромированными жилами. Броские и заметные. И на этом тоже, пожалуй, все.

В общем, редко когда прямо с воды можно увидеть нечто особенное в архитектуре волжских городов.

Но вот если сойти на берег и войти в любой из них, то можно обнаружить удивительно красивые здания прошлых столетий. Они не высоки и не грандиозны. Но они куда интереснее в своем исполнении, потому что рождались с любовью к красоте, а не к деньгам; с инженерной мыслью о надежности… Ох, не могут похвалиться этим современные конструкции, вырастающие тут и там.

«Тут и там» – тема отдельная… Когда плывешь на теплоходе между городами, ощущаешь все величие нашей страны. Огромные территории еще пустуют – так обширна русская земля. И это только здесь – вдоль одной из самых густонаселенных и давно освоенных рек.

Но почему-то людям нравится сносить красивые старые здания, даже если они прекрасно сохранились, и ставить на их месте те самые несуразицы огромной высоты. При этом облик улиц меняется, и зачастую меняется не в лучшую сторону. Жаль, но это никого не заботит.

Как не заботит и состояние архитектурных памятников, еще выживших вопреки всему. Законодатели наши вроде бы подумали об их сохранности, да перестарались так, что прикасаться к восстановлению многих из них страшно. Слишком много требуется разрешительных бумаг, согласований, денег, наконец – еще до начала строительных работ. За каждым шагом надзор и особые требования от каждого чиновника, имеющего хоть малую, но власть. Да… Кто-то из юристов-сочинителей так усердствовал, что ушел далеко в сторону от реальной заботы о сохранении архитектурного наследия. И вот люди, имеющие финансовые возможности, поразмыслив и все посчитав, отказываются от идеи восстановления старинного особняка. Дешевле выстроить махину из стекла и бетона заново, чем облагородить и приспособить к эксплуатации исторический шедевр. А старинный архитектурный памятник дешевле просто уничтожить, чтоб не мешал…

Много таких удивительно-красивых домов с не менее удивительной историей исчезли навсегда. А иногда так хочется увидеть и осязать живьем историю своей страны, своей культуры…

Войдите в один такой волжский город! Пройдите вверх от набережной! Оглядитесь! Обязательно глаз зацепит какой-нибудь старый купеческий дом. Подойдите поближе! Рассмотрите арки и окна: как украшены они лепниной, сколько мелких деталей задумал художник, а мастер воплотил… Прикоснитесь к стенам! Скорее всего, они откликнутся особым теплом. Такого не почувствовать от новых зданий. А что там – за дверями этого дома? Может быть, ему повезло и там музей?.. А может, он заброшен и сырость разрушает его день за днем? А может, в нем и сейчас кто-то живет, кто знает историю этого дома и первого хозяина?.. Сколько тайн за этими стенами, сколько поколений проживали в них свои жизни, наполненные событиями, переживаниями и чувствами?..

Долго ли простоит еще здесь это здание?.. Может быть, завтра оно исчезнет и унесет с собой истории людей, судьба которых была связана с ним безраздельно…

Глава 1. Прогулки по городу С.

Стоял дождливый август 2006 года. Нет, это лето не было холодным и пасмурным. Напротив, жара началась еще в мае и продолжалась весь сезон. Но в последний месяц дожди с сильными грозами почти каждый день прорывались с неба, и чаще всего неожиданно. С утра могло светить ясное солнце, а к обеду, откуда ни возьмись, налетал сильный ветер и притаскивал с собой грозовые облака. Начинался сильный дождь, сквозь который невозможно было разглядеть ближайшие предметы на улице.

Стена воды обрушивалась на город и лилась часами. Останавливались трамваи и троллейбусы при первых искрах промокших проводов. Машины плавали по дорогам, как гондолы по каналам Венеции. Пешеходы мрачно разувались и осторожно двигались по залитым водой тротуарам. В этом городе давно никто не ремонтировал ливневые стоки, и они просто не справлялись с бешеными потоками воды.

Залив город теплой водой по колено, дождь прекращался так же резко, как начинался. Снова выходило жаркое солнце и старательно сушило своими лучами затопленные улицы.

Иногда дождь приходил и по ночам и лил до самого утра без остановки. Он барабанил по карнизам и крышам или сливался в ровный гул, когда невозможно сразу понять, что за странный звук наполнил город.

В субботнее пасмурное утро, как раз после такого ливня, он шел по знакомой с детства старинной улице. Сегодня солнце не спешило выходить. Хотя вода, пролитая за ночь, почти ушла к этому часу, все же ему приходилось перепрыгивать лужи, остававшиеся повсюду. Но это не мешало наслаждаться свежестью летнего утра. Со стороны было ясно, что человек очень рад выходному дню, он просто отдыхает и доволен всем, что его окружает. На запястье его левой руки, в такт шагов, болтался зонт-трость. В правой руке он держал бумажный стакан с кофе и мысленно благодарил цивилизацию за изобретение кофейных автоматов, которые стояли теперь в городе почти на каждом углу.

Парень был симпатичным блондином со слегка вьющимися волосами. Серые глаза его светились интеллектом и позитивным настроением. Из толпы его выделяли незаурядный рост и широкие плечи – результат студенческого увлечения плаванием. Он был одет в джинсы и белую рубашку, верхние пуговицы которой не были застегнуты. Иногда полуулыбка довольного жизнью человека слегка обнажала белые зубы. Тогда мелкие лучики появлялись возле уголков глаз и придавали особое обаяние его лицу.

Он шел не спеша в сторону исторического центра города С. Города, в котором родился и жил вот уже двадцать восемь лет.

Григорий никогда и не помышлял о переезде. Ему всегда нравилось в С. Здесь он окончил школу, затем любимый университет, здесь жил и работал теперь.

У него была интересная должность в администрации города, благодаря чему он знал все проблемы и события губернской столицы. На работе его уважали и доверяли самые ответственные проекты. Сам мэр города уже заметил его. Этим Гриша гордился и рассчитывал на свое прочное положение, без всяких там неожиданных проблем и трудностей. Начальник у него был, правда, слегка своеобразным человеком. Но Гриша очень уважал его с самого начала, как тот взял парня на работу сразу после университета. Многие прочили Григорию место руководителя. Однако Гриша на него не претендовал. Он нормально зарабатывал, насколько это возможно на чиновничьей должности, и его пока все устраивало. К тому же он жил один, своей семьи у него еще не состоялось.

Вообще-то, Григорий Серов был завидным женихом. Девушки кружились вокруг него. Он знал, что сильно нравится многим. Но сам не торопился сделать выбор.

Гриша вырос в семье инженеров. И мама и папа были им довольны и почти никогда от него ничего не требовали, поручая сына его же самостоятельности. Григорий всегда был серьезным. Он много работал. Свободного времени было мало, и единственное, на что он тратил его чаще всего, – это чтение. Гриша много читал. Особенно любил русскую классику и очень ревностно относился к своей еще маленькой, но любимой домашней библиотеке.

По характеру спокойный и рассудительный, он любил уединяться, как бы уходил в себя. Но, несмотря на это, имел довольно много знакомых и даже парочку хороших друзей. Иногда, правда, он исчезал из поля зрения всех на долгие недели, а то и месяцы. Тогда друзья, обижаясь немного, констатировали: «Книжками зачитался, библиотекарь!..» В такие периоды его можно было застать дома, буквально утонувшего в очередном романе Достоевского или Толстого. Он целиком и полностью уходил в книгу. И раздражался, когда звонил телефон и кто-то пытался вырвать его из мира, созданного автором.

Больше всего в классике он ценил атмосферу времени, которую создавали писатели. Каким-то другим измерением казались ему XVIII и XIX века с их культурными светскими салонами, балами, письмами, каретами, дамами в длинных пышных платьях и мужчинами с честолюбивыми помыслами, в офицерских мундирах. Прочитав очередную книгу и находясь еще под сильным впечатлением, он делился с друзьями:

– Подумайте, ведь все это было на самом деле!.. Была страна, в которой главными праздниками были церковные, знание иностранных языков по четыре-пять, как само-собой разумеющееся; были традиции, которые строго соблюдали и передавали из поколения в поколение… Были другие принципы жизни, другое восприятие самой жизни, другое воспитание, другие интересы… Это кажется сейчас все пафосным и почти невероятным. Но ведь это было. Было у наших предков: и литература, и театры, и патриотизм… Куда же все это ушло? Где это культурное общество с возвышенными идеалами?..

Друзья часто слушали его в оцепенении и чаще смеялись над ним, чем пытались понять всерьез.

– Сейчас совсем другое время, Гриша, – говорили они, – ты, видимо, не в том веке родился!..

Он не обижался. Но чувствовал себя одиноким после таких разговоров…

Часто по субботам он приезжал на метро в центр города, намеренно не используя свой автомобиль, чтобы прогуляться по старым улицам С. Возможно, по причине все той же любви к прошлым столетиям именно старинные здания привлекали его больше, чем новостройки из стекла и бетона. Ему нравились старые улицы, переулки и бульвары, с их тополями и липами, с аллейками и лавочками, с храмами и церквями, с арочными переходами между дворов. К тому же в городе С. все это располагалось вдоль красавицы Волги, обрамленной каменной набережной. Здесь он мог бродить часами, особенно летом и осенью. И делал это всегда по утрам в выходные дни, когда город еще лениво спит и почти пусто на улицах.

Гриша, гуляя, представлял, что он попадает, например, в начало девятнадцатого века. И вот-вот сейчас из-за угла вывернет коляска зажиточного купца или известного в городе чиновника. А на балконе одного из угловых домов вдруг возникнет фигура молодой женщины в белом пеньюаре в пол и с еще не убранными волосами. Она увидит его и, покраснев, ретируется с балкона, качнув занавеску. Григорий всегда улыбался этим своим мыслям и сожалел, что действительно не родился лет сто, сто пятьдесят тому назад…

В это утро он свернул на любимую улицу Петербургскую. Ни одна из его прогулок не обходилась без нее. Всегда приходя сюда, он думал, как все-таки ладно она устроена. И похоже, что почти ничего не изменилось со временем.

Он прошелся вдоль нескольких старинных домов, первый этаж которых утонул в брусчатом покрытии улиц, потому окна выглядывали из земли лишь наполовину. В большинстве сквозь мрачные стекла виднелась убогость, прикрытая полинялыми шторками и жухлыми геранями. Правда, на многих домах уже давно красовались вывески вроде: «Волжский коммерческий банк» или «Регина – магазин женской одежды». В таких зданиях «полуокна» были заложены красным кирпичом или просто прикрыты куском фанеры. Многие из современных владельцев даже не потрудились обновить краску на стенах. Зато везде стояли тяжелые железные двери с наклейкой «Под охраной ЧОП “Скала”» и настороженно сверху мигало красное око сигнализации.

Натыкаясь на такие вывески и наклейки, он невольно отводил глаза. Они мешали ему погружаться в его фантазии о прошлом.

Улица эта давно стала прогулочной – закрытой для проезда автомобилей. Гриша дошел до середины Петербургской и остановился. Он с наслаждением глотнул кофе и шагнул ближе к левой стороне.

О! Здесь были его любимые дома. «Наверняка когда-то тут жили граждане, которыми гордился город… – думал он. – Они строили его и развивали для себя и потомков…»

Особенно Григорий любил дом белого цвета с балконом и колоннами. Он был не очень большим, но все же крупнее, чем остальные. Крыша его была почти пологой и чуть выступала над фасадом здания. Колонны начинались под ней и упирались в длинный балкон. По краям балкона красовались два кашпо из камня, выполненные в стиле всего здания. В них кто-то бережно сажал белые розы каждую весну и каждую осень так же бережно закрывал их от холода конусами из какого-то темного материала. Под балконом располагался парадный вход в дом. Двери были двойными и высокими, старыми, но очень крепкими. Подняться к ним можно было по каменной лестнице с широкими перилами, в основании которых на двух пьедесталах возвышались два больших шара. Они треснули от времени, и краска с них давно облупилась, но все же крепко стояли на своих почетных местах.

Весь дом олицетворял собой другую эпоху. «Конечно, не одно поколение прожило в нем!..» – думал Григорий, разглядывая здание. Еще одна особенность нравилась ему в этом доме: он располагался между другими домами на довольно большом расстоянии, как бы обособленно. Тогда как другие дома построены были впритирку друг к другу, стена к стене.

Каждый раз, любуясь этим домом, Григорий находил для себя все новые и новые необычные детали, отличавшие его от соседних строений. Но сегодня что-то особенно выделяло его…

Он постоял еще пару минут, перемещая взгляд справа от любимого им дома, затем слева от него. Задумался… И вдруг понял. Сегодня этот дом выделялся не только своей внешней красотой. Этим пасмурным утром в доме с колоннами горел свет, тускло, но все же горел. А в соседних – нет…

Нет ни одного живого окна. Они пустые и безжизненные. В них больше никто не живет и не работает… «Но когда они опустели? – подумал Григорий. – Ведь еще пару недель назад я гулял здесь и не заметил особых изменений на этой улице. И признаков переездов не видел… Может, все съезжали постепенно?.. Но почему я не слышал о расселении этого района?»

По должности Гриша должен был об этом знать. Он озадаченно подошел поближе к белому зданию.

«В нем кто-то остался… Похоже, что теперь это единственный жилой дом на этой стороне улицы…»

Он снова отошел подальше и со стороны оглядел весь ряд зданий, как будто хотел перепроверить свое невеселое открытие. «Что же это?.. Неужели здесь затеяли изменения?..» – в негодовании думал он.

Гриша еще долго стоял на месте, с отчаянием озираясь на опустевшие дома и то и дело возвращая взгляд на так нравившийся ему белый дом с колоннами. В нем с приходом солнечного света погас электрический. А Гриша даже не заметил появления солнечных лучей… Настроение его было теперь тревожным. Он все задавался вопросом: каким изменениям подвергнут власти города этот исторический уголок? «Могут ведь и вообще все снести…» – печально размышлял он.

Окончательно расстроившись от своих предположений, Григорий побрел в сторону набережной, озабоченный и угрюмый. От утренней его легкости не осталось и следа.

Глава 2. Не отличник

В университете Григорий не отличался особой прилежностью. Мог и трояк схлопотать за экзамен, к которому не готовился толком. Однако свою будущую профессию юриста очень уважал. Поэтому увлеченно изучал те предметы, которые его действительно интересовали. Дипломную работу он писал, также опираясь на то, что ему будет на самом деле любопытно освоить. Возможно, именно выбор темы определил его дальнейшую судьбу.

После своего выступления перед комиссией Гриша стоял возле входа в университет, ничего толком не соображая. Было чувство и эйфории и тоски, что все закончилось. Он закурил и вспомнил, как впервые вошел в это здание на первом курсе.

Вдруг к нему подошел низкорослый, лысоватый мужчина. Он был полным и чем-то походил на большой шар.

Улыбнувшись, он сказал:

– Вообще-то я не люблю отличников…

Григорий, раздухарившись от выпитого шампанского, которым они с сокурсниками уже начали отмечать успешную защиту дипломных работ прямо на кафедре и которое сразу дало в голову, учитывая бессонные ночи, предшествующие защите, смело выдал:

– Вообще-то я не отличник.

– Вот как? А кто же вы? – продолжая загадочно улыбаться, спросил мужчина.

– Да так… у меня в дипломе всего помаленьку, – покраснел Григорий.

Мужчина пожал плечами:

– А на защите выглядели блестяще. И тема такая редкая. Вообще, по земельному праву мало кто сейчас пишет дипломы.

– У меня просто «язык подвешен»! – весело сказал Гриша и покраснел до кончиков ушей.

У Григория была эта особенность: когда стеснялся, кожа на его лице покрывалась красными крупными пятнами.

Он пока не мог разобраться, что смущало его в разговоре с этим человеком. Но что-то смущало… Лицо его казалось знакомым. Но Гриша был настолько растроган сейчас: облегчение, диплом позади… «Камень с души», как говорится! Поэтому он не мог вспомнить, где видел этого мужчину, и не хотел настраиваться на серьезные разговоры о чем бы то ни было.

Интуитивно он чувствовал, что дяденька подошел не ради «просто поболтать» со студентом. Но не мог взять в толк, чем может быть интересен неожиданному собеседнику с загадочным лицом.

– Вот, значит, как… «Язык подвешен», – повторил мужчина и закурил длинную черную сигариллу с золотистым фильтром, от которой пошел приятный мягкий аромат. – Язык – это хорошо, – процедил он, в задумчивости разглядывая Григория.

– Меня Анатолием Валентиновичем зовут. А вас, молодой человек?

– Меня Григорий! – выпалил студент и почему-то опять покраснел. «Что же ты ко мне прицепился?..» – подумал Гриша, опять силясь вспомнить, где видел этого человека.

– Григорий, я сегодня выслушал много дипломных работ, но ваша меня заинтересовала. Чувствуется, что вы владеете материалом.

«Точно! – обрадовался Гриша мысленно. – Он же в комиссии весь день просидел! И мою защиту слушал…»

– Я уже месяц маюсь на вашей кафедре, – продолжал мужчина, затягиваясь сигариллой, – ищу себе способного помощника. Ну и, когда родной институт приглашает, стараюсь не отказывать.

Он достал из кармана брюк что-то похожее на портмоне.

– Когда пройдет эйфория от защиты диплома… похмелье от выпускного бала, позвоните мне! – и он протянул Грише визитку, все так же загадочно улыбаясь. Потом бросил золотой фильтр в урну рядом, повернулся и ушел в здание факультета.

Студент в задумчивости посмотрел ему вслед, потом на свой дымящийся окурок и, наконец, поднес к затуманенным глазам визитку.

«Начальник правового управления администрации города С. – Анатолий Валентинович Круглов». Хмель резко отхлынул от головы счастливого дипломника, и он еще раз посмотрел вслед ушедшему человеку. «Это значит, меня в администрацию города приглашают работать! Ничего себе везение!..»

Но тут же Гриша вздохнул и подумал, как все-таки грустно – студенческая жизнь закончилась. «Хотя администрация города… Для меня – сына простых инженеров, без связей и протекции… Это и правда свезло!»

С этими мыслями Гриша пошел допивать шампанское.

Вообще-то Гриша не рвался сделать головокружительную карьеру. Специально он не прикладывал особых усилий к тому, чтобы занять должность повыше; завоевать расположение руководства. Поначалу, правда, ему было действительно нелегко… Но он работал старательно и с удовольствием, был коммуникабелен с коллегами, откликался на любые поставленные задачи с интересом. И в работе им, как правило, двигал именно интерес.

С первого месяца работы в подчинении у Анатолия Валентиновича Григорий понял, что ему не очень-то и «свезло» на самом деле… Заработная плата у муниципальных работников отнюдь не поражает своими размерами. А начальник был требовательным и очень не любил своей персональной ответственности. Он давал молодому специалисту задания особой важности и сложности и наблюдал, справится Гриша или нет. При любом исходе дела перед начальством всегда можно было бы списать неудачи на его молодость и отсутствие опыта.

Гриша быстро понял, что Анатолий Валентинович выбирал себе на их кафедре не помощника, а своего рода «мальчика для битья». Григорий хорошо подружился со всем коллективом и быстро догадался, что случайных людей в администрацию города на работу не берут. У всех его коллег были родственники, друзья и знакомые, так или иначе протектировавшие их на работу в этом заведении. И только он, Григорий Серов, по сути, был случайным человеком.

Круглов не мог давать всем своим подчиненным заведомо провальные поручения. Неудачи правового управления на всех подряд не списать. Того и гляди, зацепишь чьи-то вышестоящие интересы или сам перед начальством подставишься. А вот на парня, которого он сам «осчастливил» предложением о работе… Тут всегда пожалуйста! Покровителей у него нет, и целиком и полностью Григорий Серов зависел от Анатолия Валентиновича.

Однако парень, к удивлению окружающих и самого Круглова, справлялся практически со всеми заданиями хорошо. Язык у него был действительно «подвешен», море обаяния от природы, да и знания присутствовали.

Никто не знал, чего на самом деле стоило молодому человеку производить такое впечатление. Университетские пробелы Гриша восполнял по вечерам и ночам, сидя над комментариями к кодексам и законам, перечитывал лекции и учебники, бесконечно изучал практику из Интернета. Очень скоро он почувствовал себя уверенней и без тени сомнения брался за самые сложные дела в управлении.

Всего через полтора года работы ему было поручено расселение целого поселка на городской окраине, где жили в основном пенсионеры, категорически не желающие съезжать с родной земли в какие-то там многоквартирные дома на другом конце города. Анатолий Валентинович объяснил, торжественно сверкая глазками, что задача Григория состоит не только в том, чтобы курировать процесс расселения с юридической стороны, но и в том, чтобы лично проводить беседу с каждым жильцом, увещевая переехать и не мешать развитию города.

Григорий тогда зло вел с ним мысленный спор: «Ну конечно! Мы же живем в правовой стране. Должностная инструкция – это просто основной перечень обязанностей. Она не ограничивает требований работодателя. Требования работодателя вообще мало что ограничивает!.. А Трудовой кодекс просто можно выкинуть на помойку! В нем ведь даже иллюстраций нет…»

Но это были только мысли, которые он не посмел бы высказать в лицо начальнику. Он вздохнул и принялся за работу.

Три с лишним месяца Григорий уговаривал коренных жителей стать переселенцами. Уговаривал их, их детей, внуков и даже дальних родственников, звонивших ему на мобильный телефон с угрозами. В результате он подружился с каждым дедушкой и бабушкой в поселке, научился гнать самогон и делать самокрутки, рубить дрова и топить баню. Да еще много чему научился. На поселке уже не было ни единой собаки, которая бы не виляла хвостом при виде Гриши. А некоторые предприимчивые бабушки даже пытались сосватать за него своих внучек. В результате Григорий вымотался окончательно, но переселил всех жильцов поселка и освободил место для строительства торговых площадей, «жизненно необходимых городу».